Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

*38. Случайное знакомство с оргазмотроном

Та же дата, 13 июля. Середина дня. Западная Океания. Кавиенг — Косраэ.

Если бы резерв-штаб-капитан Джон Корвин Саммерс проложил маршрут возвращения домой чуть иначе, то он примерно посредине между Новой Ирландией и Косраэ точно заметил бы ХМА «Скарабей», летящий встречным курсом со скоростью 300 узлов. Но, поскольку Корвин возвращался в компании сводного авиа-взвода, он принял решение держаться восточнее типовой трассы (чтобы не напугать кого-нибудь из гражданских пилотов). Вообще-то, он увидел этот ХМА на мониторе сетевого транспондера, но не придал значения. Лишь мелькнула мысль, что продвигаемый продукт «Summers Warf» нашел очередного покупателя, и дома надо бы спросить: кто купил?

Полет сводного авиа-взвода продолжался, и вот на северном горизонте уже появилась зеленоватая точка: Косраэ. Минутой позже зазвонил витифон в кармане Корвина.

— Алло, на связи…

— Корвин! — раздался взволнованный голос Маргарет Блэкчок.

— Aloha! — отозвался он, — Что-то случилось?

— Не то, чтобы случилось, — ответила она, — но, Тэффи попала во что-то странное. Ты в Кавиенге еще?

— Нет, я в воздухе, в четверти часа от Косраэ.

— Вот, черт, — Маргарет вздохнула, — а Тэффи только что прилетела в Кавиенг.

— Хэх… Зачем?

— Случайность, — пояснила Маргарет, — дело в том, что Тэффи купила шортики и топик канареечного цвета, с эмблемой в виде такого стилизованного красного человечка. Ты, вероятно, знаешь: кружочек-голова, и тело в виде вогнутого четырехугольника. Углы изображают руки и ноги, и человечек в некотором роде тянет одну руку к небу.

— Эмблема партизанского биомедицинского подразделения хуми, — тут же сказал штаб-капитан, и уточнил, — хуми, это радикально-гуманистическое движение «Humanifesto», базирующееся, в основном, на архипелаге Тувалу, тысяча миль к юго-востоку от нас.

— Да, я сейчас уже посмотрела в Глобопедии. Но утром, когда Тэффи поехала гулять в одежде с этой эмблемой, она не знала. Дальше, в Тофол-тауне, за ней увязались некие пранкеры из Лос-Анжелеса. Их было двое, и тот, который снимал на скрытую камеру, лежит в госпитале в Тофол-тауне, с сотрясением того, что считается его мозгами.

— Хэх… А второй?

В ответ, миссис Блэкчок вздохнула, и после паузы, сообщила.

— Это проблема. Второй изображал исламского сталкера и, в результате, у него почти оторвалась левая нога. Полицейский фельдшер не знала, как быть, пригласила другую девушку, военврача. Та, вторая девушка, очень резкая, она приняла Тэффи за военную медсестру, и они втроем повезли пранкера в Кавиенг, чтобы приклеивать левую ногу. Констебль говорит, что на Косраэ нет условий для такой сложной операции.

— Извини, Маргарет, но я пока не понял: в чем проблема?

— О! Корвин! Это так очевидно! Тэффи одна, на незнакомом острове с непривычными обычаями! Я чертовски беспокоюсь!

— Но, Маргарет, ты сказала, что с ней еще две девушки, которые вполне…

— Корвин! — перебила канадская новеллистка, — Эти две девушки какие-то отвязанные! Например, в полете они усадили Тэффи за штурвал!

— Стоп! А разве Тэффи умеет пилотировать?

— В том-то и дело, что нет! Она села за авиа-штурвал впервые в жизни!

— Хэх… Экстремальный ход. Но, как я понял, ничего страшного не случилось.

— Да, на этот раз ничего. Но куда еще они могут усадить Тэффи? Подумай сам.

— ОК, Маргарет. Я позвоню кому-нибудь, чтобы за ней приглядели в Кавиенге. И давай обсудим эту тему на земле. Сейчас я должен вести авиа-взвод на лэндинг.

…

Та же дата и время, 13 июля, середина дня. Новая Ирландия. Кавиенг.

Капитан-инструктор Оули Техас по прозвищу Волшебный Револьвер Конвента, умел делать немало разных вещей, но Вселенная огромна, и в ней бесконечное число таких вещей, делать которые капитан Техас не умел. В частности — присматривать за юными британками южно-египетского (нубийского) происхождения. Тем не менее, он взялся, поскольку Корвин просил. Корвин реальный боевой товарищ с первого года Хартии, с Южного ралли Алюминиевой революции, которое стартовало в ноябре на Вануату, и финишировало в новогоднюю ночь взятием Новой Каледонии. Хотя, главное даже не тогдашнее товарищество в стиле «спецназ плюс авиа-поддержка». Прошлое, все-таки, проходит, как его ни верти. Серия войн выиграна, и у большинства foa теперь, как бы, мирная жизнь. В смысле, что совсем мирная жизнь для здешнего региона, это утопия, недостижимая абстракция, типа идеального газа или абсолютно черного тела. Но, по работе-бизнесу, для большинства foa главным стала мирная экономика, и дом-семья. Правильно. Ведь ради этого воевали. Сам капитан Техас все сильнее думал, что пора переходить с войны в военный инжиниринг. Четвертый десяток лет разменял, и пора освобождать фронтовую позицию выпускникам ТТ (Тактического Техникума). Вот, у Корвина (который, правда, постарше), построен отличный фармстэд (правда, на малом острове, но узловом по логистике). И три жены (правда, ведьмы, но это дело вкуса). И бизнес (правда, небольшой, но очень продвинутый). Прошлое, короче, проходит, но…

…Корвин, это особый случай. К нему (по-товарищески) можно обратиться по любому вопросу, и он никогда не откажет. Если не сможет сам, то переадресует. Если не знает вообще про этот вопрос, то быстро поймет, что к чему. А если знает, то сделает такой попутный ветер, что выключай мотор, ставь паруса. Умные люди считают, что в этом заключается ядро бизнеса Корвина, а его малая авиа-верфь — только полигон для идей, производящий (заодно) кое-какую продукцию на продажу. Может, правы эти люди, но просто по жизни выходит, что Корвин — тот парень, на которого можно рассчитывать. Значит (опять же, по жизни) правильно, чтобы и Корвин мог рассчитывать на тебя…

…Приблизительно (в самых общих чертах) так думал капитан-инструктор Оули Техас, устраиваясь на заднем сидении «тук-тука» (трехколесного моторикши). Мысли слегка тормозили: не выспался капитан. Он только сегодня рано утром прилетел из Солангая-Лоренгау в Кавиенг, и только собрался упасть в койку, как звонок Корвина.

— Куда едем, мистер? — осведомился водитель: туземный мальчишка, лет 15, наверное.

— Знаешь, где ЦЭБИМ? — спросил Оули.

— Конечно, мистер! Я тут знаю все! Четверть часа и полтора нези-фунтика!

— ОК. Поехали.

— ОК, — продублировал мальчишка, ловко выполнил разворот, направив тук-тук на юг. Германская дорога была проложена тут по западному берегу в конце XIX века, и с тех давних пор только изредка локально ремонтировалась. Но (строили же люди!) вполне соответствовала запросам здешнего неспешного и неинтенсивного авто-трафика.

— Мистер, хочешь девушку на вечер? — спросил водитель, — У меня есть старшая сестра. Красивая, если ты понимаешь толк в девушках. Тут недалеко наш taonati.

— Нет, другие планы, — ответил капитан.

— Как знаешь, мистер, — сказал мальчишка, ничуть не расстроившись. Вероятно, сестра пользовалась достаточной популярностью. Не тот мужчина на вечер, так другой. Или вообще «древнейший приработок» не так важен. В «taonati» (так туземцы на свой лад переделали словосочетание «town natives») жизнь благополучна, если сравнивать с той жизнью, которая была в Новой Ирландии в «папуасский республиканский период», до Новогодних войн. Незийские партнерства, занявшись на Новой Ирландии разработкой месторождений золота и редкоземельных металлов, построили для туземцев городки — taonati, предложили работу, или помощь в малом аграрном бизнесе, плюс, социальный бесплатный пакет товаров для всех туземцев (независимо, работают они, или нет). Как полагал капитан Техас, это было правильное решение. Было бы этически-безобразно извлекать огромные ценности из этой земли, не создав приличный уровень жизни для племен, живущих тут тысячелетиями. Туземная молодежь, впрочем, была не склонна скучать, сидя на соцпакете. Мальчишки подрабатывали кто где. Девчонки тоже…

…От краткого мысленного экскурса капитана Техаса оторвал мальчишка-водитель.

— Мистер, хочешь купить хороший подарок для твоей девушки?

— Хм!.. Почему такой вопрос?

— Потому! Если ты не хочешь девушку на вечер, значит, у тебя есть девушка. Я думаю: девушка или работает в ЦЭБИМ, или она лечится после раны на войне. Так, да?

— А если так? — спросил Оули.

— Мистер, ты не сказал: работает она или лечится. По ходу, тайна. Но я все равно знаю хороший подарок. Выбери в кармане моего сидения. Всего пять нези-фунтиков.

— Хм!.. — повторил капитан-инструктор, и исследовал карман за спинкой водительского сидения (там нашлось множество деревянных штучек: ожерелья, браслеты, маленькие сувенирные копии магических масок), — …Ты сказал: пять фунтиков, а не три?

— Ну, мистер… — произнес юный водитель, на ходу придумывая, что делать со слишком хорошей информированностью пассажира о местных ценах на мелкие сувениры, — …Я посчитал тебе подарок вместе с поездкой. Это такой сервис по арифметике.

— Полезный сервис, — прокомментировал капитан. Вообще-то он не собирался покупать сувениры, но хотелось как-то поддержать находчивость туземного мальчишки. И Оули выбрал первобытную свистульку-флейту. Типа, живая карманная музыка…

…Территория ЦЭБИМ напоминала маленький коттеджный поселок. Между домиками, скрытыми декоративно-полезной флорой — кокосовыми пальмами и панданусами, была спортплощадка. Предпочтение тут отдавалось эксцентрик-теннису: клону пинг-понга, с шариком, внутрь которого — тонкий эластичный тяж с грузиком в центре. Вращательно-поступательная динамика такого шарика — сложная, но интуитивно понять ее можно. И (важный аспект!): по движениям игрока сразу выявляются микротравмы, затронувшие нервную систему. Для биомедицины очень полезная игра этот эксцентрик-теннис.

Капитан Оули Техас сначала высмотрел самую яркую пару игроков, затем затесался в компанию зрителей, где нашлась знакомая: пилот-инструктор Фрогги Уатуро. Вот тут информация посыпалась на него, как из рога изобилия. Итак, по порядку:

* Фрогги попала в ЦЭБИМ после ночного боя над Ново-гвинейским морем. Не сразу, а через полдня появился дискомфорт в голове. Оказалось, это гематома внутреннего уха. Теперь четырежды в день — электротерапия. В общем, нормально, пройдет скоро.

* О трех девушках, притащивших подстреленного пранкера, Фрогги, конечно, знала, и рассказала в стиле анекдота: две медички приняли постороннюю юниорку-канадку за волонтера-спеца хуми с Тувалу, и усадили за штурвал флайки, ха-ха два раза.

* Пранкер (янки по прозвищу Динокрок) довезен (как сказали доктора-гении Дюбуа и Винсент) своевременно, и хорошо предварительно обработанным. Поэтому, операция проведена немедленно по доставке, успешно, и левая нога пранкера будет в порядке.

* А (продолжила Фрогги) приключения канадки на этом не завершились. Медички, на азарте, с пол-оборота убедили ее пройти оргазмотронную процедуру. Так что, если у капитана Техаса есть к ней интерес, то придется подождать до вечера.

* На вопрос капитана о смысле и содержании упомянутой оргазмотронной процедуры, Фрогги посоветовала глянуть на блоге юной канадки, куда та успела залить короткое (примерно три строчки) объяснение со ссылкой на что-то научно-популярное.

…

Капитан Техас кивнул, в знак того, что воспринял услышанное,

— Фрогги, а вот тот старый бамбуковый пирс, для чего?

— Ни для чего, по ходу, — ответила пилот-инструктор, — это разве пирс? Это так, мостки. Просто, давно построил кто-то, сейчас не мешает никому, и не было смысла сносить.

— Хорошо, — сказал капитан, — мне нравятся эти мостки. В тени, что ценно. Я там буду.

— Ты там будешь что? — не поняла Фрогги.

— Спать, — сказал он, — прикинь: я только утром прилетел после Солангайского рейда.

— Ясно. Иди, спи, — сказала она, зная по своему опыту такое послевоенное состояние.

— Иду, — произнес он, потянулся и сладко зевнул, — Фрогги, когда эта юниорка-канадка освободится, ты разбуди меня. Я обещал Корвину Саммерсу приглядеть за ней.

— Aita pe-a, — лаконично ответила пилот-инструктор.

…

Когда капитан Оули Техас устроился в тени на старом бамбуковом пирсе-мостках и, послушав немного шум волн, нырнул в здоровый сон, обратный процесс случился в клиническом боксе с пранкером, известным, как Динокрок. Он вынырнул из сна. Если точнее, то из состояния общего наркоза.

— Ой… — прошептал он, — …Это где я?

— Вы в экспериментальной лаборатории-клинике Новой Ирландии, — ответила молодая филиппинка, одетая в белый комбинезон, и сидевшая за компьютерным столиком.

— В Ирландии? — шепотом переспросил Динокрок, — А мне снилось, что я в Океании.

— Новая Ирландия, это остров на западе Океании, — пояснила филиппинка.

— А-а… А что со мной?

— Это вы обсудите с доктором-экспертом, — сказала она, печатая что-то на компьютере.

— А-а… Почему я здесь?

— Потому, что вы сюда доставлены, — с безупречной логикой ответила филиппинка.

— А-а… — растерялся пранкер из Лос-Анджелеса, и в этот момент…

…Открылась дверь, и в клиническом боксе возник новый персонаж. Чуть полноватый энергичный мужчина, европеоид лет 40 с плюсом, сероглазый, светловолосый (точнее, светлобородый — волосы под шапочкой), одетый (понятно) тоже в белый комбинезон.

— Так-так, Мадлен, наш пациент пришел в сознание, как я вижу, — сказал он, и любому лингвисту (даже любителю) был бы сейчас очевиден его французский акцент.

— Да, док Фанфан, — подтвердила филиппинка.

— Отлично, Мадлен, отлично. Итак, мистер Альберт Бикмор, я доктор Фанфан Дюбуа. Сейчас я внимательно слушаю вас. Что вы сообщите мне о своем самочувствии?

— А-а… Доктор, разве мы знакомы?

— Альберт, вовсе необязательно знакомиться, чтобы узнать чье-то имя. Так что, не надо отвлекаться на чепуху. Прислушайтесь к своему организму. Что вы чувствуете?

— А-а… Что-то у меня такое с левой ногой.

— Что именно, Альберт?

— Такое ощущение, доктор, будто… Не знаю… Просто, какое-то ощущение.

— Так, Альберт, а это ощущение выше или ниже колена?

— Оно у меня везде. Вот прямо от пальцев и до этого. До почти задницы.

— Вы говорите, от пальцев? — переспросил доктор Дюбуа.

— Да, доктор, прямо от кончиков пальцев.

— Так-так. Альберт, попробуйте пошевелить пальцами.

— Хорошо. Вот, доктор. Я шевелю.

Фанфан Дюбуа понаблюдал за пальцами пациента и объявил заключение:

— Действительно, Альберт. Ваши пальцы шевелятся. Я поздравляю вас.

— С чем, доктор?

— С новой победой биомедицины. Конкретно для вас, Альберт, победа в том, что вы не потеряли левую ногу, и в будущем, сможете ходить без протеза, и даже без костылей.

— О боже! Что с моей ногой?!

— Спокойствие, Альберт. И, педантичность. Вам надо каждые четверть часа вдумчиво шевелить пальцами левой ноги. Это лучшее, что вы можете сделать для себя.

— Доктор! Что с моей ногой?!

— У вас, Альберт, множественная ударно-скоростная фрагментация коленного сустава. Раньше это было не реставрируемым. Теперь, технология бионического пластификата может ориентировать организм на автореставрацию. Это все, что вам надо знать.

— Доктор! А-а… Что с моим другом? Мы с ним вместе работаем, его ник: Реддиггер.

— Ваш друг к нам не поступал, — ответил Дюбуа.

Филиппинка подняла руку и сообщила:

— Док Фанфан! У меня тут десяток мейлов от этого Реддигера. Все одинаковые. Вот.

— Рассмотрим-рассмотрим, — сказал доктор Дюбуа, глядя на экран, — Альберт, ваш друг находится в поликлинике Тофол-тауна, Косраэ, с неопасным сотрясением мозга.

— Wow! Дайте, пожалуйста, мой суперайфон! Я хочу позвонить Реддигеру.

— Как дела?! — громко поинтересовался новый участник, влетев в клинический бокс. Он выглядел похоже на доктора Дюбуа, но брюнет и, казалось, его переполняли эмоции.

— Коллега Винсент, я полагаю, мы близки к удачному исходу, — ответил Дюбуа.

— Очень мило! Очень! — тут Винсент искренне-радостно улыбнулся.

— Простите, — вмешался Динокрок, — а все-таки можно мой суперайфон?

— Ваше мнение, коллега Винсент? — спросил Дюбуа.

— Конечно, Фанфан! Конечно, да!

— Что ж, — произне Дюбуа, — итак, Мадлен, выдайте пациенту этот его гаджет.

— Сейчас, — ответила она, взяла из ящика стола модную игрушку, и положила на койку.

— Wow! — с таким возгласом, Динокрок схватил суперсмартфон и начал быстро крутить пальцем по сенсорному экрану. Еще полминуты, и связь с абонентом установлена!

Следующие несколько минут шел оживленный разговор на невообразимо-искаженном псевдо-английском (точнее, псевдо-североамериканском) языке, вообще свойственном пранкерам — с множеством восклицаний «Holy moley! Bingo!» и аналогичных. И, когда Динокрок отложил суперсмартфон, его лицо сияло, как медный таз на солнце.

— Я люблю вас всех! — радостно объявил он, — Это так круто! Это супер круто!

— Что случилось? — импульсивно удивился доктор Винсент.

— Это супер круто, док! — воскликнул пранкер, — У нас на канале 4 миллиона 300 тысяч просмотров, и больше миллиона лайков! Док, вы знаете, что такое миллион лайков?

— Я думаю, это значит: ваше видео понравилось миллиону человек. Но, какое видео?

— Это же ясно! То видео, где парень стреляет в меня из автомата!

— Э-э… Видео, где парень стреляет в вас?

— Конечно! Вот, молодчина Реддиггер! Он снимал до упора, пока не вырубился, когда полисмен врезал ему по голове! На видео все получилось! Реддигер говорит, что клип просто супер-крутой! Жесть! Пули попадают в меня, и хлещет кровь! Bingo!

Возникла пауза, а затем филиппинка. Утратив невозмутимость, тихо спросила:

— Альберт, чему вы радуетесь? Это же в вас попали пули!

— Да, крошка! Да! — воскликнул Динокрок, — Пули попали в меня крупным планом! Ты понимаешь? Зрители хотят именно это, без обмана! Не какой-то кетчуп, а кровища!

— Я не понимаю, — честно призналась девушка.

— Мадлен, — строго сказал доктор Дюбуа, — лучше не пробуй это понять. Ты причинишь ущерб своему замечательному здравому смыслу.

— ОК, я не буду, — с облегчением в голосе, ответила она.

— Вот и хорошо, — заключил он, и повернулся к Динокроку, — я полагаю, Альберт, что, в случае продолжения, вы рискуете получить пулю не в ногу, а в голову. В таком случае технология бионического пластификата не поможет.

— Только протез мозга, — тут же пошутил доктор Винсент.

— Wow! А уже придуман протез мозга? — тут же заинтересовался Динокрок.

— Это пока секретная информация, — строго сказал Дюбуа, поддержав шутку коллеги.

— А-а… Военная разработка, наверное, я угадал?

— Мистер Бикмор, — произнес Винсент, тоже напустив на себя строгость, — вы слышали сообщение моего коллеги. Я надеюсь, вам понятен смысл слова «секретность».

— Да-да, я все понимаю, понимаю, — самым серьезным тоном подтвердил Динокрок.

Два доктора понимающе переглянулись, и доктор Дюбуа обратился к филиппинке.

— Мадлен, мы дальше на обход, а вы, пожалуйста, напоминайте Альберут, что ему надо шевелить пальцами левой ноги каждые четверть часа.

— Да, я буду контролировать каждые четверть часа, — ответила она, и подмигнула…

…Два доктора успели только покинуть клинический бокс, а Динокрок уже печатал на суперайфоне SMS своему напарнику Реддиггеру о том, что на Новой Ирландии некая французская военная корпорация тестирует ПРОТЕЗЫ МОЗГА!!! Реддиггер сразу же ответил, что это супер-круто, но надо добыть доказательства, хоть какие-то. Динокрок пообещал (в следующем сообщении) что кое-какой план насчет этого уже созрел. Зная уровень интеллекта и стереотипы Динокрока, можно было догадаться, что он намерен подкупить медсестру-филиппинку, чтобы получить какие-нибудь медиа-файлы. А зная некоторые таланты и игривый характер Мадлен Риболедо (младшего военфельдшера — специалиста по биомедицинской информатике) можно было не сомневаться: Динокорк получит медиа-файлы — такие, которые покажутся ему яркими и убедительными.

Фанфан Дюбуа и Винсент Винсент неплохо знали Мадлен Риболедо и (опять-таки) два доктора успели только покинуть клинический бокс, как первый спросил второго.

— Винсент, тебе не кажется, что шутка о протезе мозга получилась рискованная?

— По-моему. Фанфан, это отличная шутка!

— Да, это отличная шутка, потому-то она рискованная. Ты же заметил, как округлились имбецильные глаза Альберта Бикмора. И как на это сходу отреагировала Мадлен.

— Разумеется, Фанфан. Я заметил. Но что тут рискованного?

— Винсент, это же тривиально! Сейчас этот пранкер пристанет к Мадлен с настойчивой просьбой, и она, покапризничав и вздув цену, выдаст военную тайну о протезе мозга.

— Разумеется, коллега, так и будет, — согласился доктор Винсент с этим прогнозом, — но ничего страшного. Всего лишь очередной из множества жареных фэйков, витающих в мусорных вихрях аноосферы.

— Прости, коллега, я не расслышал. В мусорных вихрях чего?

— Аноосферы, — повторил Винсент, и пояснил, — я только что изобрел такой термин по аналогии-антитезе с ноосферой, изобретенной профессором Вернадским в 1920-х.

Доктор Дюбуа пробурчал себе под нос: «аноосфера», будто принюхивался к новому лексическому изыску своего коллеги-компаньона, после чего вынес вердикт:

— По-моему, хороший термин, адекватно отражающий качество медиа-пространства.

— Благодарю за оценку, коллега, — тут доктор Винсент коротко поклонился, — а сейчас я напомню: ты собирался изложить идею комплексного решения ряда психологических проблем бельгийской семьи Тингели и юной нубийской британки Тэффи Саадат.

— Да, — подтвердил доктор Дюбуа, — идея возникла у меня спонтанно, когда я узнал, что весьма симпатичный капитан Корвин попросил также симпатичного капитана Оули о дружеской услуге: приглядеть за мадмуазель Саадат. С другой стороны, капитан Оули известен семье Тингели, как офицер отряда, освобождавшего на Лоренгау заложников, среди которых был Рэм Тингели. И с третьей стороны, Тэффи Саадат знаком с семьей Тингели по круизу «Мидгардорма». Когда я сопоставил эти три стороны, у меня сразу возникла мысль: что, если инициировать автопсихотерапевтический междусобойчик?

Доктор Винсент задумчиво покрутил кончик подстриженной бороды, будто собрался сформировать миниатюрную косичку.

— Интересная идея, коллега! Значит, ты предлагаешь одним движением снять у Рэма и Кларион Тингели синдром гипертрофированной заботы об эмбрионе, который вполне комфортно чувствует себя в аквариуме, но родительский инстинкт этого не видит…

— У Кларион это именно родительский инстинкт, а не синдром, — сказал Дюбуа, — что же касается Рэма, то у него синдром гипер-заботы, индуцированный партнершей.

— …И, — продолжил Винсент, легким кивком, отметив замечание коллеги, — еще снять у Тэффи Саадат синдром неуверенности в отношениях с мужчинами, ведь инстинкт не замечает проведенного оргазмотрона, и все еще сигналит о сексуальной ущербности.

— Синдром неуверенности связан еще и с тем, что у Тэффи нулевой секс-опыт, — сказал Дюбуа, — это влияет, особенно, в незнакомой стране.

— Фанфан, я услышал твои замечания к моей трактовке, но если в общих чертах?

— Да, если в общих чертах, — подтвердил Дюбуа, и обратил взгляд в окно. Из этого окна отлично просматривался старый пирс, и был виден спящий там капитан Оули Техас.

— Интересно, — произнес доктор Винсент, глядя туда же, — а как мотивировать супругов Тингели к тому, чтобы, ради междусобойчика, покинуть на время своего эмбриона?

— Фламандский этикет, — ответил Дюбуа, — у семьи Тингели еще не было оказии, чтобы прилично поблагодарить капитана Оули за его действия в Лоренгау.

— Да, весьма вероятно, что это сработает, — согласился Винсент.

…