Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

*60. Путь рикши в условиях тоталитарной анархии

3 августа. Полдень. Южные Соломоновы острова. Гуадалканал. Хониара.

Послевоенная (восстановленная) Хониара, в основном сохранила старую планировку, заключавшуюся (по сути) в отсутствии планировки. Город, лежащий между заливом Айронботтом на севере и хребтом Тандечехе на юге, состоял из аллеи Кукум, которая тянулась на 20 километров (от реки Лунгга и аэропорта на востоке, до реки Покха на западе). От аллеи Кукум отходили короткие съезды к заливу, и кривые улицы вокруг причудливых холмов-предгорий хребта. Лесополоса зонтичного бамбука вдоль аллеи давала тень, спасала от полуденного пекла, обычного для тропических городов.

… - Поэтому, — заключил Хелм фон Зейл, — мы с тобой можем посмотреть город прямо сейчас, не дожидаясь вечера.

— Тень, это то, что надо! — объявила Герда, окидывая взглядом яхтенный порт (где они приводнились несколько минут назад). На открытом пространстве гребенки пирсов, в окружении воды, казалось, что находишься внутри огромного пузыря расплавленного металла. Палящие лучи солнца обрушивались не только с неба, но еще со всех сторон, отражаясь от множественных изгибов волн.

— Идем, — сказал майор, накинул лямку рюкзака на плечо, и захлопнул фонарь кабины гидроплана, пришвартованного к пирсу.

— Пешком по всему городу? — подозрительно спросила Герда.

— Нет, я заказал спец-сервис. Это должно уже стоять на парковке, и ты получишь часть ответа на твой вопрос, спровоцированный желтой прессой.

— Минутку, Хелм! «Amnesty International Reports», это не желтая пресса.

— Желтая, — твердо сказал он, — поскольку у них фон эмблемы желтый. Так на их сайте.

— Не смешно, кстати. А что ты заказал?

— То самое! Полуголодную и полуголую малолетнюю индонезийскую девочку-рикшу, которая тянет повозку с фашиствующими меганезийскими нуворишами.

— Хелм! Я надеюсь, ты шутишь.

— Увидишь, — загадочно произнес майор INDEMI, поглядел на маленький экран своего витифона, и махнул рукой в неком направлении, — нам вот туда.

— Ладно, — буркнула Герда, и первой зашагала к «проверке шокирующих фактов».

…Материал в «Amnesty International Reports» так и назывался: «Шокирующие факты» (подзаголовок: «эксплуатация малолетних девочек из индонезийского мусульманского меньшинства на Соломоновых островах»). Вчера Герда, в ходе редактирования своих заметок с вечеринки на «Ecoil-rig», вспомнила фрагмент разговора с Аладдин о неких яванских юниорках, запросила интернет-поисковик и получила букет ссылок на это… Разумеется, она не собиралась безоговорочно доверять международно-правозащитной конторе, но текст выглядел логично, был снабжен фото-видео, и ссылкой на OYO-сайт фирмы в Хониаре, предлагавший заказать девочку-рикшу (тариф повременный). Герда спросила у фон Зейла: что это за свинство? Он предложил взглянуть на месте, отметив: «Хониара — гнездо Черного лебедя, тебе по-любому будет, о чем напечатать статью». В общем: еще одна загадка. Что за «Черный лебедь»?.. Так! Добрались до парковки!

Тут наблюдалось множество транспортных средств с разным числом колес (от двух до шести), однако ничего похожего на двуколку с оглоблями, куда бы впрягался человек. Между тем, фон Зейл подошел к машине, напоминающей тук-тук (трехколесное такси, типичное для стран ЮВА). Этот тук-тук (если сравнить с собратьями из Индии или из Таиланда) выглядел более эргономичным и футуристическим, но по сути тем же. А на корпусе канареечного цвета был рисунок кобры с раздутым капюшоном, и пурпурная надпись: SOLOMONSTER-RIKSHA. Вот это да! Название фирмы, о которой сообщали правозащитники! Рядом слонялась почти миниатюрная тинэйджерка малайской расы, одетая в шорты и майку тоже с рисунком кобры, но с другой надписью: TEDUNG.

— Тедунг? — деловито поинтересовался у нее майор INDEMI.

— Тедунг! Тедунг! — энергично кивая и улыбаясь, ответила она, и спросила, — А вы?

— Хелм фон Зейл, — ответил он, — это я заказывал.

— Да-да-да, — она снова закивала, — давайте, садитесь. Куда поедем на экскурсию?

— Герда, садись, — фон Зейл показал рукой внутрь полуоткрытой кабины трицикла.

— Это и есть рикша? — удивилась она.

— Да-да-да! — тинэйджерка еще раз закивала, — Соломонстр рикша.

— Мм… — Герда задумалась (поскольку возраст малайки явно недотягивал до 18 лет, а возможно, и до 16 не дотягивал), — …Скажите, мисс, вы сами водите пассажиров?

— Yi! — уверенно объявила тинэйджерка, — Куда хотите ехать, мэм?

— Куда? — переадресовала Герда этот вопрос фон Зейлу. Но рикша ответила раньше:

— Я советую ночной Y-клуб «Дюна». До заката дисконт по кухне вдвое, а если берешь больше, чем на 20 фунтиков, то выпивка даром. Оттуда сноркелинг-тур по неглубоко затонувшим кораблям. Меня зовут Тедунг. По-малайски: кобра. Ну, едем в «Дюну»?

Майор резко хлопнул в ладоши.

— Стоп! Выпивка и сноркелинг, это позже. А сейчас нужен отель с видом на город.

— Yi! — объявила Тедунг, — Отель «Бивердэм» на реке Матанико. Но это далеко от моря.

— Что скажешь? — спросил фон Зейл, обращаясь к Герде.

— Годится, — сказала она, — если гид расскажет нам что-то о городе.

— Yi! — последовал ответ. Похоже, это слово из китайского пиджина (значащее: «легко») занимало верхнюю позицию в лексическом рейтинге юниорки-гида.

…

В следующие полчаса Герда убедилась, что эта юниора очень неплохо водит тук-тук, и отлично знает Хониару. Рассказ о городе начался еще по дороге. По прямой от моря до отеля было менее трех километров. Но дорога вдоль реки, конечно, была длиннее. И по дороге встретились некоторые достопримечательности. Нет, не что-то историческое, а просто жилье небедных горожан. Коттеджи примерно одинаковой высоты (два этажа и мансарда) но очень разных форм: сростки кубиков, или цилиндры, или пирамиды, или купола вроде шатров. На стенах — фигурные вырезы в полтора этажа, открывающие для обзора часть интерьера (сверху защищенную от прямых солнечных лучей огромными козырьками). Дворы, понятно, тоже защищены от солнца — зонтичными деревьями, или лианами на решетках, или просто натянутой армейской камуфляжной сеткой.

В порядке комментария, Тедунг сообщила: «в этом месте еще не совсем сумасшедшие канаки живут, а самые сумасшедшие на западе аллеи Кукум, я потом сверху покажу». Минутой позже, она глянула на автожир, взлетающий с короткой отделенной полосы параллельно дороге, и добавила «хотя, канаки все сумасшедшие, это нормально».

Это короткое философско-психологическое замечание превосходно подошло к отелю «Бивердэм». Отель — маленький, и архитектурно подтверждающий свое название. Это действительно была стилизация под бобровую плотину из веток. Но вместо веток был другой каркас, причем остекленный, и бобровая плотина казалась вмерзшей в лед при заморозках после позднего осеннего дождя. Запредельный сюрреализм для здешнего климата. И бобры для такой плотины должны быть размером с индийского слона (по климату такой слон как раз бы соответствовал). Но остекление…

— В Европе так делают теплицы, — заметила Герда, — но зачем ТЕПЛИЦА ЗДЕСЬ?!

— Типа новая канадская технология, — сообщила Тедунг, и ловко заехала на площадку-парковку отеля, где стояли еще две такие же машины-рикши (но «именные» картинки другие: крокодил и панда). Две малайки-юниорки, одетые в шорты и майки со своими картинками, эмоционально общались рядом со своей рабочей техникой.

— Тедунг, у вас тут что, мафия рикш-гидов? — вроде бы в шутку спросил фон Зейл.

— У нас, — серьезно ответила она, — честная мафия, по Хартии, нас полиция проверяет.

— Хороший ответ, — похвалил он, — ну, Тедунг, идем в отель, посмотрим, верна ли моя догадка, что за стойкой в холле тебя ждет бонус за подгон клиентов.

— Это нормально по Хартии, так сказал инспектор, — невозмутимо ответила юниорка, и добавила, — давайте отнесем ваш багаж в апартаменты, а потом пойдем в кафе, что на крыше. Оттуда самый зачетный вид на город, как вы хотели.

…

Внутри «бобровой плотины» была замечательно-комфортная умеренная прохлада, без неприятного эффекта холодной сырости (вызываемого обычным аэро-кондиционером в таком климате). Очевидно, новая канадская технология работала по иному принципу. Особенно это удивляло в кафе под прозрачной фасеточной крышей, простреливаемой солнечными лучами. На столиках, рядом с кафе-меню, лежали инфо-листки канадско-незийской фирмы «Интроклимат-Криотроник», и Герда не удержалась: пихнула один листок в карман. Тедунг тут же отреагировала:

— А хотите глянуть отсюда на дом мистера Свелла, который совладелец этой фирмы?

— Было бы любопытно, — сказала Герда, — но я сомневаюсь, что отсюда можно увидеть детали. Все же, немаленькое расстояние.

— Сейчас! — лаконично заявила юниорка, встала из-за столика и двинулась к стойке, но примерно на полпути обернулась и спросила, — А можно я закажу на всех троих утку в апельсиновом желе? Это очень вкусно, но много, вам вдвоем не съесть будет.

— ОК, — разрешил фон Зейл, — и цветочный чай заодно.

— Хороший выбор! — одобрила она, и скрылась за стойкой бара, приветственно махнув ладошкой парню-китайцу (то ли менеджеру зала, то ли бармену). Ясно было, что здесь Тедунг «свой человек», как, наверное, и во многих других заведениях Хониары. Скоро юниорка вернулась, и положила на столик 10-кратный морской бинокль.

— Хороший выбор, — чуть иронично прокомментировал майор, вернув ей комплимент, высказанный три минуты назад…

…Взгляд через качественную морскую оптику с удачного ракурса на дом упомянутого мистера Свелла привел Герду в изумление. Не только этот дом, а весь архитектурный ансамбль запада аллеи Кукум. Не получалось определить жанр этих зданий.

Коттеджи? Нет. Слишком они большие. Пятиэтажный коттедж — звучит нелепо.

Виллы? Нет. Дизайн совершенно неклассический. И, опять же, высота великовата.

Дворцы? Нет. Здесь отсутствуют элементы роскоши, свойственные дворцам…

— Брох! — сказал фон Зейл, — Так назывались круглые замки пиктов.

— Хелм! Ты опять читаешь мысли?

— Ну, в данном случае было видно, о чем ты задумалась, — ответил он.

— Пикты, — произнесла она, — античная Шотландия. Вересковый эль. Но сходство этих постмодернистских круглых штуковин с античными замками кажется сомнительным.

— Да, однако, есть преемственность концепта. Можно прокатиться туда, посмотреть.

— Yi! — лаконично подтвердила Тедунг.

— Годится, давайте прокатимся, — согласилась Герда.

— ОК, после еды, — сказала рикша, глянув в сторону стойки, — там уже наша утка.

…

Утка в апельсиновом желе была превосходна сразу в двух смыслах. Во-первых — вкус, который можно было предсказать (исходя из энтузиазма Тедунг). Во-вторых — повод поболтать за едой (опять же, с Тедунг). Для Герды (с достаточным опытом блоггера-журналиста) не составило особого труда разговорить эту общительную юниорку. Но, немного позже (когда рассказ хлынул бурным потоком), Герда даже испытала минуты сомнений. Стоило ли извлекать это? Стоило ли знать? Стоит ли теперь публиковать?..

…Тедунг родилась в перенаселенном 30-миллионном столичном округе Индонезии, в трущобном пригороде мегаполиса Джакарта (также называемого Батавия). Некоторые репортеры характеризуют трущобы Батавии и окрестностей, как самые кошмарные на планете. Возможно, это преувеличение, но не сильное. Кроме того, Джакарта-Батавия лидирует в списке центров секс-туризма и секс-эксплуатации малолетних. Индонезия исламизирована, но американские деньги в урбанизированных областях этой страны почитаются сильнее, чем арабские книжки про бога. Кораном сыт не будешь. Многие девочки, достигнув 12 лет, рекрутируются в трудовую армию древнейшей профессии. Желание или нежелание самих рекрутов никого не волнует. Есть такое слово: надо!

Иногда, правда, у государственного истеблишмента обостряется желание бороться за политический титул главной страны исламского мира, и столичный регион сотрясают пароксизмы борьбы за шариатскую мораль. Это крайне опасно для теневых торговцев алкоголем и наркотиками. А для «ночных бабочек» неприятности исчерпываются (как правило) недолгой отсидкой в тюрьме, и неоплачиваемыми секс-сеансами с охраной. Ключевые слова: как правило. Это значит: бывает и хуже. Осенью позапрошлого года амбиции политиканов Джакарты обострилось с исключительной силой, и они приняли предложение исламских мировых шишек поддержать джихад в Западной Океании. По трущобам Батавии прошлись не только полисмены, но и муллы-вербовщики. В армию борцов за веру попали десятки тысяч трущобных парней, а для их обслуживания были отобраны сотни малолетних «ночных бабочек». Мудрый ход: одним ударом — две цели: оздоровление моральной атмосферы в столице, и подъем авторитета Индонезии среди мусульман во всем мире. Да, политиканам в Джакарте это правда казалось мудрым…

…Пока до них не дошло, что противник ополчения моджахедов в Океании — не просто разрозненные шайки партизан-туземцев, а объединенная, тренированная, рационально вооруженная и скоординированная сила полевевших «снежных баронов» Центральной Америки, индокитайских «красных ультра», трансокеанских контрабандистов-янки, и промышленных пиратов, мигрировавших сюда из развитых регионов планеты. Война, соответственно, принесла «мировым шишкам» неприятные сюрпризы, а для юниорки Тедунг история сложилась вот как. В ноябре она (вместе с подружками по несчастью) попала на остров Гуадалканал, в бордель для яванских ополченцев (что отличалось от коммерческого бытия на родине только большей грязью и отсутствием оплаты). Но 5 декабря настал переломный момент. Гражданский персонал (включая девочек) был, в преддверие сражения, загнан в большой бетонный подвал.

…Тесно.

…Душно.

…Страшно. Особенно страшно — когда от взрывов наверху начала сыпаться бетонная крошка с потолка. И это длилось целую вечность…

…Хотя, на самом деле, сутки. За это время две мобильные батареи Народного флота в режиме беглого огня смешали все ополчение с грунтом и руинами Хониары.

…Затем тишина. И через несколько часов их нашли победители. Канаки.

Они (ясное дело) удивились. Толпа девушек-подростков в одних халатиках — не совсем обычное явление на «горячем пятне». Такими вещами на войне занимается разведка, и «ночные бабочки» из Батавии попали туда на беседу. Их роль была выяснена легко, и судьба решилась соответственно. В оперативном тылу для дополнительных рук всегда найдется работа. Быт, кухня, погрузка-разгрузка, и всякое на подхвате в госпитале, и в машинно-ремонтном секторе. Материального снабжения в Народном флоте хватало, и поставить на довольствие толпу юниорок не составило проблемы. Они прижились…

На этой стадии рассказа Тедунг у Герды возник вопрос: а как же последствия жуткого существования в качестве сексуальных игрушек сначала на родине, затем (особенно) в военном лагере ополченцев-моджахедов? Герда постаралась задать этот вопрос очень тактично. У нее, кажется, получилось. Но… Тедунг поняла по-своему, и ответила так: последствия были, поэтому военфельдшер сделал несколько уколов в задницу. Очень хорошие уколы: менее недели, и все специфические неприятные ощущения исчезли.

Ясно, что юниорка-яванка имела в виду инфекцию, подцепленную от ополченцев. Что касается психошока, то Тедунг даже не задумывалась об этом. Как дальтоник, который вырос в поселке дальтоников, не задумывается о том, что люди с нормальным зрением различают красный цвет. Она, и другие юные яванские «ночные бабочки», жили с этой хронической эмоциональной дисфункцией. Они понемногу адаптировались к обычаям kanaka-foa. Точнее, они плыли по течению, в меру способностей, копировали манеры девушек из Народного флота (к компании которых успели привыкнуть), и искали себе подходящую нишу в меганезийском обществе. А девушки из Народного флота (тоже привыкшие к компании юных яванок) помогли им: организовали подходящую нишу. Партнерство «Solomonster» (стремительно выросшее на производстве кибер-бионики военной ориентации) создало дополнительное подразделение: «Solomonster-riksha»…

…Трудно сказать, какая была коммерческая выгода от подразделения рикш-гидов. Но эффект для социализации юниорок-яванок был колоссальный, несмотря на их возраст (далекий от совершеннолетия по стандартам цивилизованного мира), и несмотря на их неблагополучную биографию (включая психошок, о котором они не задумывались).

Слушая этот нехитрый рассказ, Герда думала: «видимо, не все получается гладко, но в реальной жизни всегда есть шероховатости, и главное, чтобы тенденция была верной».

Оставался лишь один загадочный эпизод: репорт «Amnesty International» с фото-видео фиксацией безобразного катания на двуколке с запряженной девушкой-подростком. И Герда решилась на лобовой заход: открыть этот рапорт на ноутбуке и показать Тедунг. Юниорка-яванка отреагировала абсолютно равнодушно.

— Не знаю, что это и где это. Не здесь.

— Странно. Где тогда? — вслух задумалась германка.

— В Таиланде, — невозмутимо сообщил фон Зейл.

— Что? В Таиланде? Откуда ты знаешь, Хелм?

— Разведка должна видеть инфо-поле, — ответил он, — оригинал найден в архиве записей камер видеонаблюдения в 6-звездочном парке-отеле «Hiltonew», Пхукет. Такие дела.

— Но почему ты сразу не сказал?

— Ну… — он улыбнулся, — …Тогда тебе было бы неинтересно. E-oe?

— E-o… Scheisse! Теперь даже «AmIn» докатилась до вставки фальшивок в рапорты.

— Герда, ты удивительная и замечательная, но ты не знакома с политической историей правозащитных движений. «Amnesty International» творит фальшивки с 1990-х, когда работала на саудовцев и продвигала Ясира Арафата на Нобелевскую Премию мира.

— Хелм! Конечно, я знала эту историю. Но там была геополитика, а здесь-то зачем?

— За тем же. Здесь тоже геополитика. Тихий океан немаленький, если ты заметила.

— У вас, — встряла Тедунг, дожевывая утку, — разговоры, как в Гнезде Черного лебедя.

— Мм… — Герда насторожилась, — …Я снова слышу про Черного лебедя. Что это?

— Там интересно! — объявила юниорка-рикша, — Хотите, сегодня я покатаю вас по западу аллеи, покажу прикольные дома, а завтра вечером заеду за вами и завезу в Гнездо! Ну?

— Ну? — продублировал фон Зейл, глядя на Герду.

— Принято! — решительно согласилась она.

…

Хороший журналист всегда найдет момент, чтобы хоть поверхностно пробежаться по сетевым источникам на ту тему, о которой собирается делать материал. Герда успела выдернуть несколько самых коротких статей, и просмотреть их. Итак…

…Термин «Черный лебедь» придумал Нассим Талеб, ливанец из христианской семьи, депортированной мусульманами с родины, и осевшей в Западном мире. Нассим Талеб оказался в числе первых политических аналитиков, сделавших удачные практические выводы из структурной теории хаоса применительно к финансовой игре. Но, он пошел дальше биржи, и сформулировал ряд постулатов экономики в эру глобализации.

…«Черный лебедь» был представлен публике незадолго до кризиса, обрушившего мир Глобальных финансов в болото Великой рецессии. «Черный лебедь» (согласно Талебу) такое событие, которое происходит неожиданно для авторитетных экспертов, и влечет фатальные последствия для системы. При этом (главное!) при анализе ПОСЛЕ можно заметить, что Черный лебедь был закономерен, и предсказуем, но ПОЧЕМУ-ТО о его приближении не догадывались те самые «авторитетные эксперты».

…Более поздний сайберский комментатор Талеба обрисовал Черного лебедя русской пословицей эры СССР. «Pizdets podkralsya nezametno khot viden byl izdaleka» (перевод:

Ficken-verdammt kroch unbemerkt obwohl von ferne sichtbar war).

…Отсюда Герда заключила, что главное (загадочное!) свойство Черного лебедя: быть видимым издалека, но, несмотря на это, подкрадываться незаметно.

…У самого Талеба приводится объяснение: Черные лебеди прилетают туда, где у всех заинтересованных персон, и у авторитетных экспертов, создано обманчивое ощущение стабильности и непоколебимости системы. Такое обычно бывает при централизации и унификации экономики (как в СССР эры Первой Холодной войны, и как на Западе эры Глобализации). В действительности (как доказано в теории хаоса) централизованные и унифицированные экономические системы крайне хрупки. Они лишены естественного свойства многоукладной экономики: автостабилизации путем перестройки структуры.

…Пример: два мегаполиса, соединенные ультрасовременной автострадой, или двести поселков с таким же суммарным населением, соединенные в сеть тысячей дорожек. У которой из этих систем логистики выше сопротивляемость сейсмическим толчкам?..

…Еще Герда успела прочесть, что у клуба «Гнездо Черного лебедя» есть интернет-бот, сгребающий все инфо-материалы, содержащие слова «Черный лебедь» в анонсах.

… посмотреть непосредственно.

…