Аптекарь 2

Глава 9

Так вот, обращаться за помощью к действующим писателям, к тому же М. Шолохову, так же реалистично, как просить у них денег взаймы. Сказать: Юра Антонов, у тебя же на книжке денег под миллион, займи сто тысяч! Что-то подсказывает, что, козлина такая, не займет. Пошлет на «хутор».

Так что писателей сейчас масса, но вот хороших днем с огнем не найдешь. Одни идейные жополизы. А тут еще и трудности с выбором книги. Особо ничего не слямзить. Всякому овощу свое время. И нет гарантии, что то, что гремело в будущем, зайдет и сейчас.

Вот скажите, как сейчас опубликовать того же «Марсианина», где в финале главный герой из полиэтиленовой пленки и скотча собирает космический корабль и улетает с Марса в космос? Разве пленка не промерзнет при температуре минус 273 градуса Цельсия? И при взлете, от трения, не сгорит? Сейчас народ не такой тупой и дикий, как в будущем, люди просто начнут крутить пальцем у виска.

Все эти «Мстители», «Гарри Поттеры» и «Игры Престолов» сейчас в самом лучшем случае пойдет в категории «книги для детей до трех лет». Что такое монументальное в художественной литературе появилось за последние тридцать лет? Вопрос! Даже украсть по большей части нечего…

Последние лет восемьдесят культура стремительно деградирует. Если в конце тридцатых негодяи-фашисты в Испании пытали нормальных людей, развешивая в камерах репродукции картин Дали, Пикассо, Кандинского или Шагала. Или в качестве орудия главного калибра заставляя пленных просматривать авангардное кино «Андалузский пес». То уже в шестидесятых все это стало нормой или даже «вершинами». Как же — бунтари! Ах, ах итальянский неореализм! В двухтысячные художники уже даже рисовать не умели. Прибил свои яйца к Красной площади и ты — гений! Современного искусства. С писсуаром.

В общем — полный голяк! За «Дозоры» Лукьяненко можно в лучшем случае по морде схлопотать. А то еще и психушку поместят. Навечно… Под девизом: «И вас вылечим!» А что здесь сделают с автором женского любовного романа «Как соблазнить принца пустыни и отбить его у любимого верблюда», страшно даже себе представить.

А есть еще такое дело, что кто платит, тот и заказывает музыку. А сейчас платит не читатель. А Советское государство. Платит очень жирно, но и требует немало. А Советское государство выдвигает следующие требования…

В преамбуле заметим, что в приоритете находятся учебные, научные и документальные книги, типа какого-нибудь «Справочника свиновода», а художественная литература пребывает в загоне. Но мы рассмотрим именно книги из последней части. Итак:

1. Исторические книги не нужны. Они прославляют самодержавие и отживший строй. Так что эта тема радиоактивна. Небольшое исключение делается для книг о народной борьбе под руководством С. Разина, Е. Пугачева и прочих.

2. Приключения, фантастика и прочая развлекуха не требуется. Абсолютно. Она уводит человека от реальной борьбы в мир грез. Вместо того, чтобы изучать Маркса с Энгельсом — по этим временам железобетонные аксиомы.

3. Требуется голимый соцреализм. Прославлять жизнь человека труда. Все проще, чем кажется. Но эта тема настолько заезжена, что никакие любовные линии девушки — передовика производства к непутевому, отстающему слесарю уже не спасают. Хотя герои и стабильно перевыполняют план на 110 %, при полной экономии обтирочного материала. То бишь ветоши. Получается лишь форменное издевательство над нормальной человеческой психикой. Вопрос: куда катится наша развлекательная периодика?

4. Есть еще милицейские детективы и книги о борьбе наших разведчиков с ихними шпионами. Но тут все кастрировано, пропитано идеологией и цензура бдит, чтобы писатель не сказал лишнего слова. Сюрпризов не будет, гладят всегда по шерстке. Получается настолько выхолощенное чтиво, проверенное и перепроверенное сотни раз, что хочешь читай, а хочешь — сразу сдавай в макулатуру. Так как ни единой живой мысли там не останется.

5. Спортивные книги, прославляющие наших спортсменов. Ну тут все просто как лом. Наш простой парень, дуб дубом, родился в какой-нибудь дыре, и этот образ «белой хатки» глубоко запал ему в душу. И на соревнованиях, когда уже кажется, что проигрыш неминуем, наш герой как вспомнит «белую хатку». И как…сиганет! Вариант: пробежит, набросает шайб, заколотит мячей и победа. Одна из типичных сумасбродных схем. Скучно, девушки!

6. Произведение о войне или мемуары. Как правило, прозорливый главный герой с точностью до часа знает время начала и конца Великой Отечественной Войны, только ему никто не верит. Кроме того, герой играет во всех событиях настолько активную роль, что читатели недоумевают, зачем понадобились остальные миллионные армии. Чем они занимались?

7. Непонятная хрень. Из тех книг, что читаешь с умным видом, а потом понимаешь что ничегошеньки не понял.

8. Всякие басни, что в любую районную газету поступают килограммами. Легкий жанр, такая работа интеллекта не требует. Тут даже Михалков сумел что-то срифмовать. Но из-за массового использования уже не хватает на всех авторов символических животных. Всякие медведи, слоны и львы затерты до дыр. А оригинальные персонажи, типа «идет по лесу муравьед и встречает марала», у разбалованных читателей отчего-то успехом не пользуются.

Короче, все непросто. Потому, что в книгах будущего такие строгие критерии не стояли и мысли авторов летали вольно, подобно летним мухам и комарам. И подобрать что-то без переделки не представляется возможным. А переделывать долго и нудно. Это же в каждую главу надо вводить светлый образ парторга, который призывает и направляет. А заниматься этим лень.

Довольно предисловий! «У вас есть идея, мистер Фикс? Конечно!» Гораздо проще было воспользоваться лазейками. Если русских писателей строили как в казармах и пилили, как бревна на лесокомбинате, то литература «народностей» оставалась относительно свободной. К тамошним литераторам относились как к малым детям. Пусть пишут что хотят, лишь бы Советскую власть не ругали.

А так как в городе училось множество студентов из республик Северного Кавказа, то Иван давно дал своему приятелю, завклубом Валере «Летчику», проводнику в мир советского секса, задание искать подходящего человека. В тамошних местах Советская власть стремительно сменила махровый феодализм, так что за прошедшие шестьдесят лет народ не успел перестроиться. Тем более, что этого особо и не требовали, уважая «национальные обычаи». Пока остальная страна тяжко вкалывала на общее благо, в некоторых республиках продолжали царить свои, несоветские законы. Лишь слегка перекрашенные сверху. Восток — дело тонкое.

Так что учиться в ВУЗах сюда приезжали преимущественно сыновья туземных князей и баев. А немного вольтанутый «Летчик», не желая потерять для себя снабжение стимуляторами, рыл как бульдозер. Задача была найти сына такого «Большого Бая», папаша которого сможет организовать в своей автономной и гордой республике издание будущей книги. Тут без «мохнатой руки» никак не обойдешься.

Планировалось деловое сотрудничество. С Саблина текст, который станет «бестселлером», с Бая — вся трудность издания. Партнеры становятся соавторами и делят прибыль и славу поравну. То есть необходимо заинтересовать клиента материально, по принципу на бога надейся, а верблюда — привязывай.

В конце концов таковы правила игры. Чего же теперь попу морщить? Огюст Маке, коренной француз и историк по образованию, никак не мог продать издателям свои исторические романы. Но как только нашел «прокладку» — подозрительного пройдоху, сына мулата и полного неуча Александра Дюма, то его многочисленные произведения получили оглушительную известность. Правда, под другой фамилией. Где тут справедливость?

Пока же Иван потихоньку писал книгу. Еще с начала мая. Пользуясь конъюнктурой. В надежде на ослепительные перспективы. Сейчас, в обмен на сдачу макулатуры, стали выдавать талоны на популярные книги. Особой любовью широких масс пользовался роман Г. Хаггарда «Дочь Монтесумы». Дикие индейцы, испанцы, экзотика, тропические джунгли, где отважные мужчины и прекрасные женщины боролись за свободу и любовь.

Вся эта книга, пропитанная легким налетом авантюризма и эротизма, настолько далеко стояла от обычного соцреализма, что снискала всеобщее народное признание. Произведение точно попало в культурный код советского гражданина (как и знаменитая мексиканская кинодрама «Есения»), и имело бешеный успех. «Здесь, что не страница — мрачные все лица, луидоров и пиастров звон». А поскольку автор уже достаточно старинный, то эксклюзивные права на эту книгу уже истекли и фанфик согласовывать не нужно.

Прежде всего, продолжение написать не удастся, так как автор довел жизнь главного героя до глубокой старости. Пришлось писать элегантный «вбоквелл». Тех же старых щей, да погуще налей! Никакого ребрендинга! Советский читатель не поймет подставы, если кольчуги у рыцарей не будут похожи на крашенные вязанные свитера. Что нам доказали многочисленные экранизации Робин Гуда и прочих Квентинов Довардов.

Главным героем выступал молодой экзальтированный испанец де-ля-Вор, двоюродный племянник того самого модного севильского аптекаря, у которого оригинальный главный персонаж Томас Вингфилд («кака гангрена!») так ловко стал наследником.

Черноглазый испанец де-ля-Вор был очень, очень хороший и вежливый мальчик. Слушал маму и каждое утро делал зарядку в саду, под сенью персиковых, миндальных и лимонных деревьев. Всему верил и до кучи учился фехтованию у старого солдата, воевавшего в Италии. А первая любовь навевала в душе главного героя музыку, которая звучала гармоничнее лучших мелодий Моцарта. В переводе эта чудесная песенка звучит так: «Знают ли юноши, знают ли девушки, как в наше сердце входит любовь!»

Природа же, явно озабоченная тем, чтобы в Испании никогда не переводились грузчики, даровала молодому де-ля-Вору руки и плечи как у знаменитого борца древности Милона Кротонского. Он был явно рожден для того, чтобы крушить все вокруг себя неподъемной булавой. Короче, молодому идальго было почти семнадцать лет, его жизнь текла беззаботно, друзья были преданы до гроба, а будущее представлялось исключительно в розовом цвете. И тут наступил облом. Обломище!

Вот вам и завязка. Парень ожидал богатое наследство, а его у него увел заезжий англичанин, враг родной страны. И молодой испанец, у которого молоко на губах не обсохло и опыта нет, остался у разбитого корыта. То есть почти нищим. Из фамильного имущества у молодого де-ля-Рока оказался только позабытый кот, который решив, что от него потребуют подвиги сказочного «Кота в сапогах», немедленно помчался в сторону ближайшего леса и сбежал с концами. В общем, дезертировал.

Как бы сказали у нас в стране: у юного идальго «житьишко было само последно, дома век не топлено-не готовлено». А работать благородному дворянину Заратустра не дозволяет. Как гласят забавные национальные обычаи — фамильную честь нельзя уронить, пусть даже это будет стоить тебе жизни. Добавим, что кроме нашего героя в его семье еще было шесть детей и каждый из них отличался превосходным аппетитом. Хотя все и питались черствым хлебом.

Пришлось нашему накрученному Буратино отправляться в Новый Свет. За удачей и фортуной. Такое вот путешествие таракана вокруг стакана. А на месте испанец, одетый в красную гарибальдийскую рубашку, узнает, что его обидчик стал «королем» диких индейцев отоми, коренных аборигенов долины Мехико, которых пришельцы-ацтеки выдавили в северные горы. И этот ловкий англичанин, у которого «платье жолто и шляпа о двадцати перьях», создал там в волчье-медвежьей глуши нечто вроде общины злобных «Свидетелей Иеговы».

И начинается война, замешанная на личные счеты. Испанцев и индейцев. В атмосфере абсурда, замешенном на кровавом хаосе. Казни, заложники, реквизиции, всеобщая озлобленность и террор по обе стороны баррикад. Испанская пехота — умирает, но не сдается. Антураж соответствующий. После долгих перипетий, наполненных приключениями, испанцы побеждают.

Но ловкий англичанин, хитрый и опасный как гремучая змея, сбросив заботу об индейцах, словно ракета разгоночный модуль, выторговывает себе личную неприкосновенность и возможность беспрепятственно вернуться на Родину. И все полученные в Испании средства британец, под видом слабоумного, глухонемого башкира, уже давно успел переправить в Англию, своей подружке. Которая ловко вложила эти деньги в акции компании «Лондонский омнибус». Испанец переживает крушение всех своих надежд.

После стольких лет борьбы соперник ускользнул от заслуженной кары, ушел огородами, унося в клюве свою богатую добычу. А главный герой по-прежнему остается бедняком. Все — в смятку! «И вот когда вы в двух шагах от груды сказочных богатств, он говорит Вам: Бог подаст!»

И тут хэппи-энд. В выделенном молодому конкистадору горном поместье, гасиенде, обнаруживается богатейшая серебряная жила. Материнская жила, представляющий южный конец Большого серебряного канала, что тянется через половину Мексики и США. И испанец зажил как лорд. Харчей много, приобрел самовар артельный. И женился на своей юной и прекрасной испанской возлюбленной, графине де-ля-Рок, которая поклялась ждать пока ее избранник разбогатеет. Все плачут от счастья. Как-то так.

При этом обязательно главный литературный герой должен быть в меру глуповат. На этом строится весь сюжет. То есть, наш король мысли периодически в юношеском маразме говорит себе: «А пойду как я в одиночку, на ночь глядя, вон туда, в укромный уголок. Интересно, что тогда будет? Я, конечно, подозреваю, что меня там ждут не пиво и чипсы, а проблемы и враги, но я же герой!»

Та-дам! Ну, а там — схватки, сопли, слюни, кровища, людоеды, отрубленные головы, коты черной масти и собаки-убийцы. А еще и обезьяны-шпионы, галчонок Хватайка и корова Мурка до кучи. Вместе с Хозяйкой Медной горы в изумрудном платьице. Природа явно не отдыхает. Все достижения Болливуда аннигилируются разом. Скучно не будет. То что нужно для конкурса домохозяек! Читатели будут ощущать себя как собачка, что увидела баобаб и заявила: «Это неописуемо!»

Естественно, на эту канву в кисельном темпоритме целыми главами ложились куски из пока ненаписанных книг Уилборна Смита и Бернарда Корнуэлла. Только имена героев заменялись. Так что получалось на лучшем мировом уровне.

Компьютеров пока не было, на каждом заводе было целое машбюро, которое производило бумажный вал. А в каждой конторе — своя машинистка. Бюрократизм и канцелярщина процветала.

Покупать же свою пишущую машинку было целой проблемой. Во-первых, органы, во избежание самоиздата, следили за каждой пишущей машинкой в стране. А обстановка в Советском Союзе была очень тревожная, похожая на бунт в сумасшедшем доме, на волне всеобщего помешательства. В начале июня пошли слухи, что какой-то штурман из Клуба Самоубийц под Ульяновском направил речной теплоход в опору железнодорожного моста.

Да еще и подгадал момент, когда там проходил товарный поезд. Да еще и по большой воде, когда теплоход и так бы не вписался в пролет. В итоге на «Александре Суворове» и верхнюю палубу как ножом срезало и нос всмятку да еще и товарняк сверху свалился. И теплоход благополучно утонул в Волге, унося с собой жизни двух сотен человек.

Во-вторых, такая лязгающая железная бандура это вам не нежная клавиатура ноутбука. Тут с силой стучать надо. Машинистки получали профессиональную деформацию пальцев и мучились суставами. Это же жесть какая-то! А оно Ване надо? Как зайцу стоп-сигнал!

Деньги были. Как и желающие их заработать. На перепечатке дипломов и прочего. Так что кипучий Саблин легко нашел себе справную машинистку в Управлении коннозаводства, обоял пронырливого мордатого мосье-завхоза и провернул небольшую дозволенную местными нравами аферу. Машинистка взяла двухнедельный отпуск за свой счет, а простимулированный завхоз отвез машинку «в ремонт». То есть на квартиру машинистки. Все обошлось не дороже денег…

За две недели машинистка напечатала в одном экземпляре половину произведения. Шкодливый Иван, которому надоело писать каракули, с красноречием необыкновенным диктовал большие куски прямо из головы. Время дорого. Цигель-цигель ай-люлю! Дела не ждут, дела зовут!

Затем парень взял неделю прочитал, что у него получилось, убрал весь сумбур и нестыковки, исчеркал все, написал вставки и отдал печатать чистовик в трех экземплярах. Применяемые копирки больше не позволяли делать копий. И то, третий экземпляр получался малочитаемым. Аналогично проделали и со второй частью. Весь роман был написан за полтора месяца. Набело. Это вам не А. Фадеев который за всю жизнь написал три с половиной романа. Два с которых — нечитаемые. Здесь же ИНТЕРНЕТ рулит!