Арбалетчик с Тверской 3

Глава 10

Спать было не очень-то и удобно. Но сил не было и не смотря на нервное напряжение, я уснул и проснулся уже когда вышло солнце практически в зенит и стало довольно жарко. Только тогда я проснулся и долго не мог понять почему я сплю в таком странном месте. Но недолго длилось это состояние. Я вспомнил все события, которые произошли и потеряв веселое настроение, полез вниз на землю.

Костер давно уже прогорел, лошадка устала ждать свой завтрак и опять я только на твердой земле опомнился и огляделся вокруг, нет ли врагов поблизости от моего лагеря. Врагов не было, друзей правда тоже не наблюдалось. Помощников у меня не было и потому хворост для костра и, собственно, и сам костер пришлось разводить самому. Рваться вперед, сломя голову уже не хотелось. Надо было сесть и хорошенько обмозговать сложившуюся ситуацию. Потерял я много, прямо скажу очень много. Но такие события у меня в жизни уже случались и нечего я всегда выкарабкивался из этих сложных ситуаций.

Что нового случилось что бы терять голову и впадать в панику. Деньги потерял, большие деньги. У меня ещё более крупные суммы прикопаны. В розыск меня инквизиция объявила. Так сейчас таких списков на розыск не одна тысяча выпущены. Накрылась моя карьера при дворе Императора. Так при здравом рассуждении, никакой карьеры у меня и не могло быть там, при том императорском дворе. Самое обидное — мня предала моя команда. Да с этим действительно тяжело. С чем именно — с преданностью личного состава. Кидают солдаты своих командиров и переходят на сторону противника. В моем случае так вообще они считай и не предавали. Как были на стороне Императора, так и остались. Меня правда прокинули. На будущее надо учесть и личный состав подбирать из тех, для кого здесь все чужие. Это конечно аксиома. Но вот для меня это теперь только стало ясно. В ближний круг надо брать лично мне обязанных людей и проверять таких кандидатов очень тщательно. Ладно что уж о печальном.

Вот вода в котле закипела и можно начинать готовить себе обед. Описывать процесс приготовления обеденного блюда не буду. Скажу только блюдо было очень простое в разных странах называемое по-разному шотландское рагу или каша из топора и так далее и тому подобное.

Почему я не стал аврально собираться и отправляться в дорогу. Здесь тайны нет. Розыск только начинался, и мои преследователи ещё не потеряли азарт и пока они в диком азарте прочесывают местные дороги и села мне можно устроить небольшой привал. Двигаться стоит в темное время суток и на день останавливаться в укромных местах. Хотя насчет укромных мест я погорячился. Укромные места мои преследователи прочешут в первую голову. Потому останавливаемся в самых дорогих гостиных домах и самые дорогие кабаки для меня послужат лучшим прикрытием от розыска. Ни один мой преследователь не подумает меня искать в таких пафосных местах. Причина — причина на поверхности. У меня по сведениям, которыми располагает моя погоня, совершенно отсутствуют финансы. Меня взяли со всеми потрохами и все мои деньги теперь находятся в императорском казначействе. Я голодранец и могу себе позволить только ночлег под кустами и ни один постоялый двор меня не примет. Мне нечем будет заплатить за приют. Но тут у погони ошибочка вышла, есть у меня теперь деньги, и я могу себе позволить и постоялый двор и даже гостиницу и не только сухари с солониной, но и более изысканные кушанья. Из трофейного имущества я вполне могу построить себе костюм благородного дона, временно пребывающего в рядах ландскнехтов, но не нищего пса войны, нет удачливого и богатого наемника. Богатого и щедрого наемника следующего к месту нового найма. Но по дороге решившего слегка загулять и на время отвлечься от свинцового и совсем мрачного окружения и действительности. Образ у меня получается достоверный, вот только отсутствует пара коней. По крайней мере пара. Для достоверности мне нужен слуга и четыре коника. Два лошади под вьюками и пара лошадей заводных. И как ни крути пара сопровождающих слуг необходимы для придания достоверности образу удачливого и богатого пса войны.

Значит опять надо устраивать засаду на дороге и опять готовить нападение на проезжающих путников. Подбор цели. Это должна быть небольшая группа военных с добычей и желательно конных. Но численность группы для нападения — не более четырех- пяти человек. Это оптимальное число. Меньше — они будут идти настороженные и готовые к отпору. Больше — я в одно лицо не справлюсь. Решено. Выдвигаюсь к дороге и жду подходящую цель.

Любой план на войне действует только до первого выстрела. Дальше начинаются импровизации. Не верите. Зря. Вся военная истории тому подтверждение. В моем случае всё пошло сразу кувырком. По моему плану. Я должен был тихо подобраться к дороге и ожидать подходящую группу для нападения. Но опять всё завертелось и закрутилось сразу и совсем не по моему плану. Меня ожидала засада. Ждали не меня. Засада просто поставили для профилактики разбойных нападений. Но вместо ожидаемых дезертиров, в засаду приехал я и попал в пекло. Вернее, должен был попасть в пекло. Но опять случайность меня спасла.

В засаде или карауле — нельзя спать, курить и разговаривать. Естественно, и разводить костры, и готовить себе ужин тоже нельзя. Например, будь в засаде испанские солдаты то шансов у меня не было. Не было бы от слова совсем. И меня бы или пристрелили или взяли бы в полон. И ждала бы меня темная камера и пытки до самой моей быстрой и мучительной смерти на костре.

Вот только в засаде были не представители испанской пехоты. В засаде были обычные наемные солдаты, причем не самого лучшего толка. Эти наемники привыкли сопровождать черные сутаны и собирать хворост для костров, на которых будут сожжены еретики или просто несчастные, чьё имущество приглянулось представителям инквизиции.

Итак. В кустах у дороги за рогатками сидели и лежали на земли пятеро наемников. Один из них был вооружен мушкетом. Мушкет этот мегамозг расположил на рогатках и теперь раструб ствола мушкета смотрел в сторону дороги, и чтобы произвести выстрел этому мушкетеру надо было — снять мушкет с рогатки, повернуть на опасную сторону и укрепить на подставке, раздуть фитиль, обновить порох на полке и затем поднести фитиль к полке и произвести выстрел. Да совсем забыл ещё и прицелиться во врага. Это всё надо было сделать быстро. Для начала всех этих телодвижений, мушкетер должен был проснуться и подняться с земли. В настоящее время этот самый мушкетер просто спал на своем плаще и никаких нападений не ожидал. Ещё двое резались в карты и отставили свои алебарды в сторону. Опять-таки в случае опасности или сигнала «тревога» им нужно было бросить карты и поднявшись с земли, взять свои алебарды и уже, тогда как то реагировать на врага. Был ещё арбалетчик со своим помощником. Эти совсем уж расслабились. Они чинили арбалет и уж совсем не имели возможности участвовать в боестолкновении. При этом все они сняли с себя и кольчуги и стеганки и были в обычных рубахах. И никак уж не были защищены. Теперь чтобы привести себя в условную боевую готовность им нужно было надеть подоспешник, затем кольчуги и уж затем стеганки. Пикет не мог быть засадой и не имел боевой ценности. Кроме этих пятерых изображающих из себя пикет, имелись еще пять наемников. Это были трое в карауле над арестованными. И двое которые разводили костер и что-то готовили в котле. Лошади были привязаны к импровизированной коновязи и еще были три воза которые были поставлены более или менее правильно и могли служить укреплением, если бы сопровождающие следователя инквизиции соблюдали хотя бы минимальные требования к караульной службе.

Обе стороны боестолкновения не ожидали схватки и не были готовы к бою. Я вылез на них просто как слепой носорог и вломился в их лагерь по тупому и безо всякой подготовки. Одно меня спасло. Все мои арбалеты были готовы к стрельбе, пистолеты и мушкетон заряжены. Стрелять я стал сразу. Мне подготовка не была нужна. У меня вокруг были только враги. Союзников не было вовсе. Потому мой любой выстрел попадал в цель. Отстрелявшись, я отправился к арестантам. Ещё не подойдя к арестантам мне стало понятно это не немцы и не голландцы и не испанцы. Итальянцами они тоже не были. Да сейчас нет таких людей по национальности итальянцы. Это я просто так назвал представителей племен, населяющих территорию Апеннинского сапога. Ещё подходя к кандальникам, я услышал русскую речь. Так и оказалось.

В цепях сидело пятеро изможденных мужика. На меня они смотрели без всякого интереса и не ожидали никаких перемен в своей судьбе. Они были православными и для всех религиозных течений и учений были врагами. Снимать цепи я не стал и обратился к ним с речью. Кратко — мне нужны воины для перехода в Амстердам, это Нидерланды. Там они могут либо купить себе возможность перехода в сторону Московского царства с купцами. Следующими в Московию с товарами либо строить свою жизнь в самих Нидерландах. Но они должны целовать крест и принести клятву отслужить мне службу. У меня был крест на шее, но для клятвы он не подходил. Нужен был крест по православному канону. Такой крест нашелся и не один. В вещах следователя инквизиции их оказалось почти два десятка.

Эти кресты принадлежали замученным беглецам и частью арестантам. Закончив с формальностями и приняв от каждого клятву на кресте и вернув каждому его крест, разрешил сбить оковы. Свою клятву мои новые солдаты подтвердили почти мгновенно. Только -только сбили цепи и стали разбираться с оружием на наш лагерь, уже наш лагерь выскочили два десятка конных. Это были какие-то разноцветные легкие кавалеристы. Но этим кавалеристам не повезло. Бывшие пленники за свою свободу просто порвали нападавших на части. Оглоблями и топорами вновь почуявшие свободу люди просто порвали на части всех этих разноцветных павлинов. Топорами подрубали ноги лошадям и алебардами рубили всадников и ножами резали коней. Крови было очень много.

Уже закончив с этими всадниками, по захваченным трофеям и бумагам я выяснил, что это были представители славного города Неаполя. Эти славные кавалеристы искали себе славы и золота на просторах боевых действий, но нашли только смерть. После Неаполя и его искателей приключений к нам никто не появился.

Пока разбирали трофеи и готовили полевую баню. Одно название баня — нагрели воду, и мужики отмылись от грязи и вшей и заодно подправили свои бороды. Они больше не были пленными или еретиками, которые шли на следствие, пытки и костер. Теперь у них была надежда. Надо было только под моим командованием добраться до Голландии и там уже свобода.

Теперь о тех, кого мне удалось спасти из цепких лап инквизиции. Это были представители городового казачества. Они несли службу на краю Дикого поля. И попали в плен крымским татарам. Затем их продали в рабство в Османскую Империю. Там их поставили в обоз и с тем обозом они пришли на войну с Империей. Там они сбежали и думали, что все их беды закончились. Но не тут-то было. Они для католической Империи были еретиками и их погнали дальше опять в цепях. Но нам мое счастье наши пути пересеклись и теперь они пойдут со мной уже в Нидерланды и там наши дороги разойдутся.

Городовые казаки- ка­за­ки, нёс­шие гар­ни­зон­ную и по­гра­ничную служ­бу на ук­ре­п­лён­ных ли­ни­ях по южным и восточным гра­ни­цам Русского государства в 15–18 вв. Обыч­но име­но­ва­лись по на­зва­нию го­ро­да, в ко­то­ром не­сли служ­бу, по­лу­ча­ли жа­ло­ва­нье и на­де­ля­лись зем­лёй. У городовых казаков от­сут­ст­во­ва­ла еди­ная во­ен. ор­га­ни­за­ция. В 16–17 вв. на служ­бу при­вле­ка­лись це­лые ка­за­чьи от­ря­ды (ста­ни­цы) с До­на, Вол­ги, Яи­ка (ны­не р. Урал) и Те­ре­ка, у ко­то­рых со­хра­ня­лись их вы­бор­ные ата­ма­ны, под­чи­нён­ные ка­зац­ко­му го­ло­ве или го­ро­до­во­му вое­во­де. В со­став городовых казаков на­би­ра­лись так­же воль­ные («охо­чие») лю­ди, имев­шие по­ру­чи­тель­ст­во не ме­нее чем от 10 ста­ро­слу­жа­щих ка­за­ков.

Организационное устройство городовых казаков было такое же, как и у стрельцов. Казаки находились в приборе (полку) у своего атамана, набиравшего их на службу. Нормальный состав прибора (полка) исчислялся в 500 человек. Приборы делились на сотни. Возглавлял сотню сотник. Сотни в свою очередь подразделялись на полусотни и десятки. Права и обязанности должностных лиц, были такие же, как у должностных лиц стрельцов. За службу правительство расплачивалось с казаками денежным жалованием и земельными наделами (поместные казаки), поселяя их преимущественно в пограничных городах.

Городовые казаки бы­ли кон­ные и пе­шие, служ­бу не­сли со сво­им ору­жи­ем и за­па­са­ми. Чис­лен­ность городовых казаков со­став­ля­ла 5–6 тыс. чел., к 1680-м гг. она воз­рос­ла до 7 тыс. чел. С по­яв­ле­ни­ем пол­ков но­во­го строя в кон. 17 в. городовые казаки ут­ра­ти­ли своё зна­че­ние как во­ин­ские фор­ми­ро­ва­ния и в нач. 18 в. во­шли в со­став од­но­двор­цев. Толь­ко в Си­би­ри городовые казаки, све­дён­ные в 7 пол­ков (То­боль­ский, Си­бир­ский, Том­ский, Ени­сей­ский, Ир­кут­ский, За­бай­каль­ский и Якут­ский), лишь в нач. 20 в. пе­ре­да­ны в со­став ка­зачь­их войск, а Якут­ский полк городовых казаков. уп­разд­нён по­сле Окт. ре­во­лю­ции 1917.

Ужинали мы уже спокойно, караул стоял надежный. И там никто в карауле не спал и не пренебрегал обязанностями часового. Снова в цепи желающих не было. Народ был в приподнятом настроении. Только что никаких перспектив и вот сейчас в руках есть оружие и есть цель и есть надежда.

Мне же опять не спалось. Да, у меня под рукой теперь два десятка воинов. Мотивированных и готовых рвать всех, кто встанет между ними и свободой. Но всё-таки опаска имеется. Несколько дней назад я тоже сидел на цепи и перспективы были самые мрачные. С другой стороны, если никто из моей команды не будет знать размеры сумм, о которых идет спор, то, вероятно, и опасности нет. Надо просто не доводить до сведения личного состава какой куш на кону. С представителями инквизиции мои казаки общего языка не найдут. Священная Германская Империя тоже для них не подходит. Без меня они тоже особо с дорогой не разберутся. И надеюсь, клятва на кресте для них будет не просто пустой звук. В любом случае, теперь я путешествую ни в одно лицо и теперь меня сопровождают два десятка лихих мужиков, которые уже показали на деле, что они за свою свободу порвут любого.

Утром в поход выступили как приличные люди. Три повозки везли запасы и трофеи. Конный отряд сопровождал обоз. Нападать на такой отряд мелким группам бандитов и дезертиров было уже не с руки. И что мне особо нравилось. Удалось вооружить всех ружьями. Пороха и пуль тоже было в достатке. Арбалеты и сабли — это конечно неплохо. Но сейчас правит балом порох и свинец.

Идти на марше без песни. Нет так не пойдет. С третьего раза пели уже без подсказок

Я ныряю в жизни,

Как птица в облаках

По фени, я как доктор по латыни

Так много золотишка

я держал в своих руках

Что стали эти руки золотыми

Припев:

Ветер северный хлестнет

Боль по сердцу полоснет

Месяц денежкой блеснет

В небо вылезет

Пронесет, не пронесет

Повезет, не повезет

Даже если повезет куда вылезет

Пронесет, не пронесет

Повезет, не повезет

Даже если повезет куда вылезет

А та гори, гори не гасни

В сердце огонек

Гуляй братва, шальная, шебутная

А чем он может кончится

Мой нынешний денек

Не знает бог, и черт

И я не знаю