Арбитр (СИ)

Глава 32

Меньше чем за секунду ракета ударила по нашим двигателям.

Оглушительный грохот. Искорёженный полыхающий металл, оставляющий за собой столб чёрного дыма. Грузовой самолёт ощутимо просел, кренясь на один бок.

У нас отказал один из двигателей.

Человек в грузовом отсеке едва не вывалился наружу от спонтанной тряски, благо, что страховочный трос удержал его внутри. Зато второй ремень у меня на плече издал треск, постепенно расползаясь на части.

Почему нас ещё не сбили? Хотят заставить пойти на посадку? На ближайшем аэродроме на территории Венгрии или Словакии?

Трясло и крутило меня так, что другого человека уже бы вырвало прямо себе в шлем. Ориентироваться в пространстве стало невероятно сложно. Можно было уповать на защитные меры военно-транспортного самолёта, но что-то подсказывало мне, что шансы у того невелики. Без прикрытия со стороны истребителей союзников.

Пора прекращать думать, как боец ближнего боя. Раньше ты и помыслить не мог о Массовом исцелении или Вспышке такой силы, чтобы выжечь целый дом. Вспоминай, чему тебя учили.

За один удар сердца я перебрал всё, что когда-то рассказывал и показывал мне Идакалис. Напрягся, восстанавливая слова певучего языка и забросил левую руку назад.

Перчатку доспеха покрыла искрящаяся завеса, разгоняя темноту ночи. Заклинание сформировало вытянутый ветвящийся силуэт Солнечного копья. Я почти ощутил его весомую переполняющую мощь. Снаряд, состоящий из чего-то похожего на плазму, будто до нас дотянулся протуберанец далёкой звезды, сорвался с моей руки.

Правое крыло истребителя перестало существовать.

Заклинание буквально испарило его, оставляя после себя идеально ровный срез. Самолёт сразу же закрутило бочкой, а через несколько секунд с далёким хлопком крыша кабины отскочила прочь. Ещё миг, и пилот успешно катапультировался.

Стоило заклинанию поразить цель, как второй истребитель резко ушёл вперёд, стараясь закрыться от меня корпусом грузового самолёта. Однако он не учёл одного простого факта. Солнечное копьё было далеко не самым сильным в арсенале боевой магии моего учителя. Недаром Идакалис так дорого продал свою жизнь в бою с Драэгаматом.

Зато оно имело одно неоспоримое преимущество — поисковый компонент, позволяющий ему безошибочно наводиться на цель. А я уже поймал глазами хвост истребителя, прежде чем, тот исчез из поля моего зрения.

Гудение магии, рождающейся в руке. Приятное ласковое тепло, будто я держал не сгусток, способный превратить в пепел человека вместе с костями, а грелку холодной зимней ночью.

Закинув руку, я метнул заклинание по дуге далеко над тушей грузового самолёта. Солнечное копьё промелькнуло в вышине и плавно сменило траекторию, уходя вниз. Еле слышный грохот и дымящийся силуэт второго истребителя штопором устремился к земле.

Неотрывно я следил за ним и успокоился лишь, когда увидел купол парашюта. Этому пилоту тоже удалось катапультироваться.

Тем временем второй ремень обвязки у меня на плече лопнул и весь вес моего тела пришёлся на правую руку. Лишь от крепости хватки и выносливости зависело, смогу ли я удержать карабин.

Грузовой трап приближался всё быстрее, а сам самолёт стабилизировался. Дым по-прежнему чадил от подбитого двигателя, но, по крайней мере, пропал открытый огонь. К мотору явно отключили подачу топлива.

Вскоре я смог различить сложный вытянутый механизм, чем-то похожий на мини-кран, закреплённый на рельсах грузового трапа. Именно в нём находилась устройство, которое подцепило мой трос, идущий под самолётом, а также лебёдка, которая подтянула мою тушку к себе.

Как выяснилось, здесь орудовал не один техник, а сразу четверо, внимательно следивших, чтобы натяжение троса и скорость подъёма не превысили какие-то ограничения. При виде же порванной обвязки и моей руки, намертво вцепившейся в карабин, их глаза полезли на лоб.

— Слышь, Поддубный, ты там ещё жив? — наконец, спросил один из них, когда расстояние между нами сократилось настолько, чтобы получилось перекричать шум ветра.

— Да всё в порядке, — отозвался я. — Воздухом свежим дышу. Полезно для здоровья.

— Ага, — почесал в затылке второй. — Мы так и поняли, — и протянул несколько купюр первому.

— Спорили околею или нет? — уточнил я, наконец, поставив ноги на трап.

— Да мы это... — замялся первый.

— Расслабьтесь. Я не шишка какая-то. Дотянем-то до своих?

— Должны. Три двигателя в норме. Если новых гостей не будет, — нахмурился солдат.

— А что там за иллюминация была? — спросил молчавший третий. — И как истребители оказались сбиты?

— Неправильные вопросы ты задаёшь, — заметил я, занимая место на откидывающемся сидении в глубине отсека, и пристегнулся.

— И какой же правильный?

— Как они так быстро засекли вас и оказались в воздухе?

Вся четвёрка резко замолкла. После долгой паузы один заговорил:

— Кто-то слил информацию?..

— Это ты сказал, не я. Разбудите меня, когда будем подлетать.

Я изобразил усталость и прикрыл глаза, внимательно изучая их Взятым следом сквозь сомкнутые веки. Провоцируя техников на атаку.

Если меня хотели устранить, могут попытаться вновь. Хотя... Что им мешало это сделать, пока я беспомощно болтался там внизу? Вышло бы гораздо надёжнее.

Через несколько часов мы сели на военный аэродром где-то под Москвой. Там нас уже встречала целая делегация во главе с Фадеевым и его начальником Шевченко, а также пожарная машина и бригада медиков. Начали мы разговор ещё на взлётной полосе, а закончили уже в каком-то унылом кабинете внутри здания.

Первое, что я спросил, когда увидел Никифора, это:

— Кречет с ребятами выбрался?

— Да. Оторвались от полиции, вышли за город. Их уже подхватили. К утру прибудут. Что произошло? Рассказывай.

Генерал же был менее сдержан:

— Стальнов, мать твою за ногу, ты что там устроил?! Дом уничтожен, трамвай какой-то всмятку, на стройке чёрт знаешь что, аж вертолёт огневой поддержки по твою душу послали. А сбитые истребители?! Международный инцидент! — он схватился за голову.

Я приблизился к седовласому мужчине и тот сразу осёкся, смотря на меня снизу вверх. Охрана, стоящая снаружи кабинета, не успела бы вмешаться при всём желании, захоти я причинить ему вред.

— Агент Янус[1] — это вы?

— Что? — непонимающе качнул головой собеседник.

Не врёт.

— А теперь по порядку. Я выполнил миссию. Те, кто были замешаны в планировании атак на наши объекты уничтожены. Наш общий друг вмешался и пытался меня прикончить, но ушёл несолоно хлебавши. Я нанёс ему увечье и теперь знаю, на что он способен. Уверен, что смогу взять в плен при следующей встрече. А вот образец его крови, — вытащил из Кармана тряпку, пропитанную странной жидкостью. — Синей крови, замечу.

— Что? — вздрогнул полковник.

— Именно этот удалец вызвал аварию на трамвае, которую я благополучно предотвратил. Это позволило избежать жертв среди мирного населения. Вертолёт? Был такой. И что? А по истребителям... Я вам грузовой самолёт спас со всем персоналом на его борту. Пилоты тех истребителей живы. А теперь ответьте мне, как они смогли перехватить нас так быстро?

С каждым моим словом оба офицера становились всё мрачнее.

— Потому что их предупредили, вот как, — продолжил я. — Противник знал о резервном способе эвакуации, о маршруте. Нас пытались заставить сесть. И получись у них, вот тогда, поверьте, вышел бы настоящий международный скандал. Последнее, — я добавил стали в голос, — если попытаетесь ещё раз вести себя со мной, как будто я один из ваших солдатиков, это будет наш последний акт сотрудничества. Не делайте из меня своего врага, потому что результат вам не понравится.

Шевченко выглядел, как рыба, выброшенная на берег. Никифор же поднял перед собой ладони.

— Матвей, сейчас все на взводе. Все на нервах. Мы же понимаем, что истребители не с луны свалились. Спасибо, что разобрался с ними. Как ты это, кстати, сделал? И что там за Янус?

Первый вопрос я проигнорировал.

— Янус — это кодовое имя предателя. Я нашёл этот псевдоним в голове одного из аналитиков.

— Товарищ с чувством юмора, — невесело хмыкнул Фадеев.

— Угу. Шутник ещё тот.

— Внешность? Настоящую фамилию?

— Нет. К сожалению, только кодовое имя и ничего больше. Этого хватит.

— Что? — удивился Никифор. — Каким образом?

— У меня больше нет терпения ждать, пока вы возитесь с этим Гордиевым узлом. Я разрублю его одним ударом.

— Это каким же образом? — подбоченился Шевченко.

— Соберите всех, кто знал, о ловушке в Болшево-1, всех, кто знал о том куда и когда направляется сегодняшний самолёт.

— Матвей, там есть действительно высокие чины. Тебя не пустят к ним с твоими сияющими ручками...

— И не нужно, — отмахнулся я. — Просто задай им один простой вопрос. Тот, что я уже адресовал генералу. Вот и всё. А я посижу в углу.

— Хочешь сказать, что сможешь определить ложь на слух?

— Именно это и говорю. Я не могу лгать, но и в моём присутствии лгать не получится, — отрывистый взгляд на Шевченко. — Дальше либо я расколю его, либо ваши люди.

В комнате повисла тишина.

— Мы можем ещё долго тратить время, пока враг прекрасно развлекается с нашим биологическим оружием, — добавил я. — Уверен, ничего плохого он не замышляет.

Генерал пожевал губами и резко кивнул.

— Хорошо. Сделаем, как ты говоришь. Завтра организуем встречу под каким-нибудь предлогом. Поставим тебя в соседней комнате за двусторонним зеркалом. Посмотришь и скажешь, где притаился этот аспид сраный. И вот что, Матвей, — на секунду замялся старик. — Прости. И спасибо, что ребят уберёг.

Он неспешно покинул кабинет, уводя свою охрану.

Никифор ослабил узел галстука на шее и растёр лицо.

— Давай свой образец крови. Посмотрим, что медики скажут. Уверен, что синяя была? Может, в темноте не разглядел?

— Уверен. Держи.

— Да, кстати. Допросили мы того Митрофанова, — добавил вдруг полковник. — Который тебя пристрелить пытался в комнате. История банальная, как мир. Проигрался, имел огромный карточный долг. На него вышел Болеславский и предложил погасить его за твою жизнь.

— То есть наш предприимчивый депутат знал, в какую часть меня повезут и заранее нашёл в ней того, кто готов взяться за мокруху? Чудесно. У вас не департамент, а проходной, сука, двор. Кротов, как на поле за баней. Он даст показания?

— Общался через посредника, — вздохнул Никифор. — Толку от тех показаний. Но самого Болеславского возьмём теперь под колпак. Он только чихнёт, а мы уже тут как тут с носовым платком.

— Ну-ну. Возможно, мне имеет смысл с ним пообщаться и уладить наш конфликт.

— Не доводи до греха, Матвей. Прошлые «заслуги» тебе скосили, не надо новые зарабатывать.

Посмотрим. Если этот упырь не успокоится, обязательно наведаюсь к нему.

— Я хочу увидеть свою сестру.

И посмотреть на тех, кто её охраняет. Нет ли там ребяток с вредными привычками.

— Сделаю. Что-то ещё?

— Скажи, как отряд Кречета приземлится.

— Хорошо. Тебя отвезут в часть. Поешь, отдохни. Ты заслужил.

Мы встретились с Лесей в квартире, которую ей подготовили люди Никифора. Добирались сюда окружными путями, запутывая хвосты и возможную слежку.

Сестра выглядела хорошо. Особенно на фоне нашей первой встречи. Никаких больше кругов под глазами и посеревшей кожи. Румяная, живая и здоровая.

Перед тем, как зайти внутрь, я врубил Массовое покаяние на тех четверых охранниках, которые стерегли её покой. Жёстко? Возможно. Однако мне надо было убедиться, что в курятник не проникла лиса.

Обошлось. Их лояльность не подлежала сомнению.

Пока они приходили в себя, я раскинул во все стороны свой магический дар, концентрируя его на любых устройствах, поглощающих электроэнергию.

С каждым днём мне всё проще давались всё более сложные манипуляции. Сейчас я не задействовал какое-то конкретное заклинание, лишь задал нужные свойства для поиска, взяв за основу ближайший электроприбор. В Ниаттисе подобные манипуляции сырой маной были уделом Магистров.

Эффект был чем-то схож с Взять след. Только вместо людей внутренним взором я увидел всё, начиная от телевизора и кончая утюгом, сложенным в шкафу. А ещё пяток жучков, работающих от крошечных источников питания — обычно батареек. Их я собрал и уничтожил.

Лишь после этого под удивлённым взглядом сестры сел в кресло напротив, взял Лесю за руку и сказал:

— Я волнуюсь за тебя. Время сейчас опасное. За мной охотятся и за тобой тоже без сомнения.

— И что делать? — поёжилась она. — И так шагу не ступить без этих... — махнула она рукой в сторону двери.

— Хочешь научиться магии?

[1] Янус — двуликий бог в древнеримской мифологии. Почитался как божество всех начинаний, дверей, входов и выходов.