С трудом продержавшись несколько минут под завесой невидимости, Нова незаметно проскользнула через приоткрытые ворота замка Герцогини Амберской и, завернув в ближайший переулок, припала к стене. Она замерла, осматриваясь, и убедившись, что находится в безопасности, сняла завесу. Когда мана на исходе, тело трясёт от озноба, а в похолодевших ладонях болезненно покалывают иголки. Это верный признак, что сил осталось так мало, что нужно поберечься и прекратить использование любых умений.
Если не остановиться вовремя, можно рухнуть без сознания и только одному Мудрому Прародителю будет известно, чем такая беда закончится. Нова съежилась от холода, обняла себя руками за плечи и присела на ступеньку небольшого каменного крылечка, почувствовав легкое головокружение и слабость в ногах. Одновременно, где-то сбоку, со стороны замка раздались крики и команда капитана стражи: «Закрыть ворота!» В замке уже вовсю искали воровку, покусившуюся на казну Герцогини, а скоро, могли выслать поисковый отряд и в город.
Женщина потянулась к поясу и извлекла из петельки-кармашка небольшой пузырек с голубоватой жидкостью. В других обстоятельствах, она бы не стала расходовать единственный магический катализатор, с огромным трудом добытый в почти пустом городе, но было очевидно, что она переоценила свои силы, решив наведаться к Герцогине через парадный вход.
Цитадель замка кишела стражей, наемниками и прочими посетителями, пришедшими к Герцогине на поклон. Ей просто не хватило запасов маны, чтобы погрузить всю эту толпу в глубокий транс. А экономия привела к неприятному срыву алчной Инессы Амбрской и провалу всей миссии. Завтра вечером, хорошенько отдохнув и восстановившись, можно будет повторить, но сейчас было критически важно не попасться ослабленной её ищейкам.
Нова даже пожалела, что вообще взялась помогать местным, когда узнала от них о чудовищных поборах и произволе местного правителя. Переодетые люди герцогини, прикидываясь дорожными бандитами, лишали беженцев провинции всего ценного. Семью какого-то богатого торговца вырезали поголовно, когда он нанял себе в охрану авантюристов из столицы королевства. Авантюристов тоже убили, чтобы отбить у других торговцев желание обращаться за помощью куда-то еще.
Герцогиня вела себя так, словно завтра не наступит. Забирала у жителей её владений последнее, обрекая их на голодную смерть грядущей зимой. Проведя одну ночь в обществе обездоленных беженцев, Нова и решилась на возврат украденного, но просчиталась. А если учесть, что стража схватила вместо неё Уну, то еще и подставила постороннего человека. Однако, помочь ей, она пока не в силах. Оставалось надеяться, что мечница и вправду водила дружбу с герцогиней и её личность скоро будет установлена.
Опустошив половину флакона кислого зелья, она почувствовала себя значительно лучше. Уверенно поднялась на ноги и шагнула на выход из переулка. Тут её и сцапал, поджидавший за углом незнакомец. Нова получила мощный удар латным кулаком под дых, и рухнула на четвереньки, силясь вдохнуть. Удар кованым ботинком в лицо, сломал ей нос, опрокинул на спину и заставил на время потеряться. Она судорожно хватала ртом воздух, когда её противник, спокойно перевернул поверженную добычу на живот и стянул ремнем сведённые за спиной локти. Натянув пленнице на голову кусок вонючей мешковины, незнакомец подал голос:
— Я знал, что ты из «тёмных». У меня всегда свербит в затылке, когда кто-то копается в моей голове, — сказал Доран и ещё раз пнул пленницу ногой.
Узнав знакомый голос, Нова подумала, что сможет переломить ситуацию. Маны из использованного недавно флакона хватит, чтобы взять под контроль человека, которого ей ранее уже удавалось вскрыть, но все попытки подцепить его ментальный профиль не увенчались успехом. Мужчина словно увертывался от её ментальных атак, срываясь с крючка каждый раз, когда ей уже казалось, что она уже подцепила его.
— Что? Неприятно, когда не удается диктовать свою волю, тварь? Пришлось подсуетиться и прикупить кое-каких зелий, — ухмыльнулся мужчина и еще раз сильно ударил женщину в бок, из-за чего раздался характерный хруст, и всю левую половину туловища женщины обожгло огнем.
А когда Доран закинул пленницу на плечо, она взвыла от острой боли. Сломанные ребра как раз упирались к бугристый наплечник, причиняя чудовищные страдания.
— Думаю, Её Светлость будет очень довольна, получив одного из главарей южных варваров в свои руки, — подытожил мужчина, кинув пленницу на дно повозки.
— Кто это, господин Доран? — спросила Ио.
— Да так, никто. Не хочу идти к Герцогине с пустыми руками.
— А нам можно с вами или лучше у ворот подождать? — поинтересовалась Виконта.
— Да, конечно, малышка. Уж простите, что я не сдержал обещание, но с повозками в городе оказалось совсем туго. Не беспокойтесь, визит к Её Светлости не займет много времени. Инесса Амберская не из тех, кто ведет долгие, пустые беседы.
***
Громкие протесты Уны привели к тому, что один из стражников приставил к её щеке кинжал и потребовал заткнуться. Но на этом он не остановился. Чтобы воровка не разозлила Её Светлость своими криками, он запихал ей в рот платок, а чтобы не выплюнула, прижал кожаным ремешком, туго затянув его узлом на затылке. Так крикливая воровка не сможет болтать языком, пока ей не позволят говорить.
Правда потом, этого стражника отправили искать сбежавшую воровку, а в полумраке пыточной, где в свете тусклых факелов не то, что детали лица, даже пол пленника, пока он не подаст голос, разобрать сложно, кожаный ремешок слился с падающей на лицо тенью и о его наличии стало известно не сразу. Почему пленница упорно молчит, а вернее, невнятно что-то мычит себе под нос, Инесса Амберская поняла, лишь перейдя от порки тонким кнутом к пыткам каленым железом.
Такие мучения способен перенести далеко не каждый. Герцогиня это знала по себе. В свои пятнадцать, на этом самом месте она потеряла сознание от первого же прикосновения раскаленного прута к лодыжке. Уродливый шрам никуда не исчез до сих пор. Жрицы Храма Культа не смогли его вывести. А эта пленница смогла и даже не вскрикнула, просто затрепыхалась, мыча, как и раньше.
Тогда-то наличие посторонних предметов во рту и стало очевидным. Заметив на исполосованном кровоподтеками от ударов кнута лице полоску ремешка, Инесса Амберская приказала слуге удалить мешающий допросу предмет, и ничуть не смутившись, что до сих пор мучала пленницу зазря, опять потянулась к другому, погруженному в очаг железному пруту. Пленница должна была во всем сознаться, надеясь избежать дальнейших пыток, но Инесса на самом деле не собиралась останавливаться, даже если пленница расскажет, всё, что знает.
Она напоминала ей одного человека, которого она ненавидела всем сердцем — её личного телохранителя, женщину-рыцаря, которой она всецело доверяла, на кого надеялась, когда стало известно, что её отец погиб. Но надежды были напрасны. Уна оказалась слабой и не смогла защитить её честь и достоинство. Она дала надругаться над ней всем тем мужчинам, а сама умерла от одного укола в сердце, как свинья на скотобойне.
— Отвечай, где прячется твой подельник? — потребовала Инесса, поднося раскаленный прут к лицу прикованной к стене женщины.
Пленница подняла глаза, и по спине Герцогини пробежал холодок. Как же сильно она была похожа на Уну. Даже в полумраке пыточной это бросалось в глаза.
— Госпожа Инесса, я невиновна, — с трудом преодолев истерическую тряску, из последних сил простонала пленница.
— Тебя схватили на месте преступления! Ты ещё пытаешься отпираться?
— Да как ты смеешь, тварь, глядя в лицо Её Светлости так нагло врать! — прорычал капитан стражи и новый личный телохранитель Инессы, а также частый гость её спальни, о чем не знали лишь редкие гости замка.
— Не вмешивайся, Гарольд, — осадила его герцогиня, лучше иди, узнай, почему так долго нет доклада от капитана Страпона.
— Слушаюсь, госпожа, — отозвался мужчина и поспешил выполнить распоряжение, но далеко за пределы пыточной не ушел.
Его, буквально, сдуло мощной струёй белого огня. Поток пламени был настолько мощным и горячим, что обдал жаром даже стоящих в десятке шагов зрителей. Дорогущие, стальные доспехи Гарольда мгновенно накалились до красна, а их обладатель не успел даже вскрикнуть, как превратился в шашлык на рёбрышках.
— Вместо погибшего визг ужаса издала его шокированная госпожа.
После картины ужасной смерти на пороге темницы появилась невысокая фигура с золотыми волосами. Она подсвечивала окружающее пространство парящим в её левой руке ярким огненным сгустком, при этом была готова атаковать любого затаившегося врага с правой руки. Обнаружив пленницу и стоящую перед ней мучительницу с раскаленным металлическим прутом, коротышка хмыкнула и объявила:
— Я, Истинная огненная ведьма Круга Бесконечности Ковена Вечного Леса, силой, данной мне Богиней Игнис, приговариваю тебя к смерти.
Женщина бросила прут на пол, подняла вверх ладони и испуганно попятилась назад.
— Виконта, нет! Прошу, пощади госпожу Инессу!
Огненная ведьма и приговоренная ею к казни жертва удивленно взглянули на окровавленную пленницу.
— Уна, я пришла тебя спасти. Нова сказала, что ты в плену. Я не забыла о твоей помощи в Храме Культа.
— Спасибо, спасибо, но не надо больше никого убивать. Это ошибка, Нова подставила меня.
— Прости, Уна, но если я не убью её, нас с Адель опять объявят преступницами и сожгут. Нельзя оставлять свидетелей.
— Виконта, прошу, не надо.
— Ну, почему? — непонимающе возмутилась магесса, отступила на шаг назад и метнула еще одну раскаленную струю в коридор, из которого пришла.
Оттуда послышался дребезжание доспехов упавшего на пол человека и душераздирающие вопли боли. Огненная магия Виконты была чудовищно сильна. От температуры пламени полопались свисавшие с потолка цепи. Закусив губу, Виконта быстро подошла к пленнице и принялась разрезать цепи тонкой, направленной струей огня.
Она умела филигранно пользоваться огненной стихией. Это была совсем не та беспомощная магесса, что неделю назад Уна повстречала в Песочнице. Теперь Виконта не падала в обморок от любого использования магии, и похоже, ей даже приходилось сдерживаться, чтобы не уничтожить всё живое на своем пути. Её сила намного превосходила ту, что она показывала раньше.
— Уна, назад дороги нет. Если оставить герцогиню жить, то она будет мстить.
— Нет, она не будет, я обещаю.
Молча стоявшая у стены женщина не могла понять, почему пленница так упорно защищает её, даже после того, что ей пришлось пережить.
— Госпожа Инесса, я — Уна. Вы помните меня? Я служила вашим телохранителем, — смотря уда-то в сторону, сказала она.
— Уна? — шокировано переспросила герцогиня.
— Да, госпожа, это я. Прошу прощения, что не смогла вас защитить. Все двадцать лет в Башне я думала лишь о том, что верну вас к жизни, а вы оказались живы. Спасибо за всё и прощайте.
Герцогиня опустила глаза, но на её лице не читалось ничего, кроме страха за свою жизнь. Следуя за коротышкой, Уна поднялась по винтовой лестнице на задымленный внутренний двор замка. Здесь её ждала повозка с Адель и Новой на месте возничего. Едва мечница перевалилась через борт повозки, Виконта легко вспорхнула вслед за ней и в прыжке обдала пламенем крышу оружейной мастерской, пекарню, конюшню и другие деревянные постройки, выстроившиеся вряд, которые тут же вспыхнули, словно стог с сеном. Досталось и людям у ворот и на стенах.
Дым горящих башен позволил избежать большинства дальних атак, засевших в цитадели арбалетчиков, но Виконте хватило и одного точного попадания. Болт пробил висок. Магесса вздрогнула всем телом, повалилась вбок и беззвучно замерла, прижавшись лбом к лавке трясущейся повозки. О том, что её старшая сестра погибла, Адель узнала лишь в тот момент, когда их транспорт покинул городские ворота. Обняв сестру, она дала волю чувствам. Какая глупая смерть, а ведь она так мечтала вернуться в свой Ковен Вечного леса, а вместо этого…
Адель всё никак не могла понять, почему Виконта внезапно атаковала Дорана и его спутниц. Она намеренно выбрала такой угол атаки, чтобы сжечь всех одним махом. Если Дорана она могла возненавидеть из-за того, что он посмеялся над её нескладной фигурой и отправил «дозревать», но что ей сделала Ио и Шанси? Они же всегда неплохо ладили. Единственное, что приходило на ум, так это то, что на это как-то повлияла, оказавшаяся в повозке Нова. Она и её убедила развязать ремни. Адель скосила взгляд в сторону загадочной попутчицы.
Нова кривилась от боли, держалась за левый бок, полностью игнорируя пробитую болтом руку. Сама Адель, метавшая при отступлении в противников ледяные стрелы, из-за чего приходилось стоять в повозке почти в полный рост, была дважды оцарапана болтом у левого бедра, но эти болезненные царапины были явно не смертельны. Она выживет и вернется к своему возлюбленному, но без сестры её счастье уже никогда не будет полным. С родной сестрой умерла и часть её души.