Сведения, сообщаемые мною там, относятся только к тому именно времени, когда я ездил по описываемой местности.
«Борьба Егория с царем Кудреванкой», «Голубиная книга», а также «Адрик» и «Оника-воин».
Далее в предисловии я для сокращения фраз буду употреблять народное название старины в значении былины и исторические песни.
Ср. также 162 стр. I тома.
Это — старины о
1) неудавшейся женитьбе Алеши Поповича,
2) братьях-разбойниках и их сестре,
3) Голубиной книге,
4) Дунае (оба сюжета вместе),
5) бое Ильи Муромца с сыном,
6) князе, княгине и старицах,
7) Козарине,
8) матери кн. Михайла,
9) Онике-воине,
10) Соловье Будимировиче
и 11) Хотене
и, может быть, еще —
<12> о сватовстве царя на племяннице князя Владимира.
Это — старины:
1) «Вдова, ее дочь и сыновья-корабельщики»,
2) «Дунай и Настасья-королевична»,
3) «Мать продает Ивана Гостиного сына»,
4) «Две поездки Ильи Муромца»,
5) «Граф Паскевич и смерть генерала»,
6) «Туры»
и 7) «Нашествие французов в 1812 году».
Именно:
1) «Князь Дмитрий и его невеста Домна»,
2) «Иван Грозный и его сын»
и 3) «Птицы»;
сюда надо, вероятно, присоединить
<4> «Брат спасает царя от смерти», начало которой я слышал в Поморье.
«Садко».
Именно:
1) «Авдотья (Омельфа) Тимофеевна выручает своих родных»,
2) «Алеша Попович и чья-нибудь сестра»,
3) «Двенадцать братьев, их сестра и отец»,
4) «Путешествие Вавилы со скоморохами»,
5) «Вдова и три дочери»,
6) «Василий и дочь князя Владимира София»,
7) «Гришка Отрепьев», 8) «Дурень-валень», 9) «Ермак Тимофеевич», 10) «Захар Чернышов», } не записаны мною
11) «Встреча Ильи Муромца с Добрыней, Святыгоркой и со своим сыном»,
12) «Иван-русский богатырь», 13) «Илья Муромец на корабле» 14) «Илья (Оника?) с кольцом», } не записаны мною
15) «Князь Михайло губит свою первую, а его мать вторую его жену»,
16) «Молодец Добрыня губит свою невинную жену»,
17) «Состязание молодца конями с князем Владимиром»,
18) «Петр I на молебне в Благовещенском соборе»,
19) «Жалоба солдат Петру I на князя Долгорукого»,
20) «Платов и Кутузов»,
21) «Платов-казак в гостях у француза»,
22) «Взятие Риги русским императором»,
23) «Войско Румянцева берет в плен королевичну»,
24) «Сын Стеньки Разина в темнице и взятие Стенькой Астрахани»,
25) «Кончина Стеньки Разина»,
26) «Терентий-муж»,
27) «Теща, ее дочь и зять-турок»,
28) «Ловля филина»,
29) «Цюрильё-игуменьё»
и 30) «Щелкан» — не записан мною.
Именно:
1) «Алеша Попович и Гогарин (Тугарин)»,
2) «Василий Буслаевич»,
3) «Васька-пьяница»,
4) «Бой Добрыни со змеем»,
5) «Молодость и бой Добрыни с Ильей Муромцем»,
6) «Дунай сватает невесту князю Владимиру»,
7) «Иван Годинович (Горденович и т. д.)»,
8) «Встреча Ильи Муромца с Егором-Святополком и с поленицей» (я слыхал ее в верховьях р. Кулоя),
9) «Встреча Ильи Муромца со станичниками»,
10) «Илья Муромец и Идолище (чудище)»,
11) «Илья Муромец освобождает Киев от какого-нибудь царя»,
12) «Первая поездка Ильи Муромца»,
13) «Кострюк»,
14) «Микула Селянинович»,
15) «Небылица»,
16) «Роман и его дочь»,
17) «Соломан и Василий, король прекрасный»,
18) «Сорок калик со каликою»,
19) «Усы» и
20) «Чурило и неверная жена Племяши (Перемяки)».
Именно:
1) «Адрик»,
2) «Василий Казимирович отвозит дани Батею Батеевичу»,
3) «Проделки Васьки Шишка»,
4) «Женитьба Владимира на указанной и привезенной Добрынею греческой княжне»,
5) «Волга Вячеславич» — не записан,
6) «Горе» («Непослушливый молодец»),
7) «Данило Игнатьевич»,
8) «Данило Игнатьевич и его сын Михайло»,
9) «Добрыня и Маринка»,
10) «Молодость Добрыни, жалоба на него князю, оправдание Добрыни»,
11) «Бой Добрыни с Дунаем»,
12) «Дюк Степанович»,
13) «Три поездки Ильи Муромца»,
14) «Калика и голи кабацкие,
15) «Заключение оклеветанного Ильи Муромца в погреб, спасение им Киева от Чернигова (Кудреванища)-царя»,
16) «Камское побоище»,
17) «Касьян» — не записан мною,
18) «Старина о льдине и бое женщин»,
19) «Мамаево побоище»,
20) «Михайло Михайлович (12-леток?)» — не записан мною,
21) «Осада Пскова королем (польским Баторием) при Иване Грозном»,
22) «Орсёнко», 23)«Встреча Ольга и ратая» } не записаны мною
24) «Потык»,
25) «Князь Роман и его верная жена Марья Юрьевна»,
26) «Сухматин Етихматович»,
27)«Ставр»
и 28) «Самсон» — не записан мною.
По Кулою:
<1> «Адрик»,
<2> «Проделки Васьки Шишка»,
<3> «Три поездки Ильи Муромца»,
<4> «Касьян»
и <5> «Усы».
По Мезени:
<1> «Алеша Попович избавляет Киев от Тугарина (Алеша Попович едет с Екимом Ивановичем в Киев)»,
<2> «Братья-разбойники и их сестра»,
<3> «Василий Буслаевич»,
<4> «Василий Казимирович отвозит дани Батею Батеевичу»,
<5> «Василий Окулович и Соломан»,
<6> «Женитьба Владимира на указанной и привезенной Добрынею греческой княжне»,
<7> «Илья и Удолище»,
<8> «Волга Вячеславич»,
<9> «Горе»,
<10> «Сватовство царя на племяннице князя Владимира»,
<11> «Молодость Добрыни, жалоба на него князю, оправдание Добрыни»,
<12> «Добрыня и Златы́горка»,
<13> («Еруслан Лазаревич?»),
<14> «Илья Муромец и Издолище в Киеве»,
<15> «Князь, княгиня и старицы»,
<16> «Козарин»,
<17> «Кострюк»,
<18> «Мамаево побоище»,
<19> «Микула Селянинович»,
<20> «Михайло Михайлович (12-тилеток?)»,
<21> «Оника-воин»,
<22> «Осада Пскова королем при Иване Грозном»,
<23> «Встреча Ольга и ратая»,
<24> «Князь Роман и его верная жена Марья Юрьевна»,
<25> «Князь Роман, убивший свою жену»,
<26> «Победа богатырей князя Олега Черниговского со Святогором Романовичем во главе над войсками князя Додона»;
<27> «Соловей Будимирович» и
<28> «Хотен Блудович».
К ним надо прибавить и «Дурня-валеня», которого я не записал, хотя имел возможность записать два его варианта.
Эти мысли следует проверить с помощью музыкантов.
Подобное же стремление поднять значение своего занятия мы находим у французских жонглеров (ср. фабльо о Богородице, давшей одному из них за его игру свечку).
Размер ее — неусеченный трохей, обыкновенно пятистопный, изредка шестистопный (например, 34 стих), семистопный (например, 48 стих) и восьмистопный (105 и 136 стихи); так как певица была хорошая, то размер обыкновенно выдержан твердо, отступления редки, например, 88-й и 126-й стихи, где «сказы» надо петь и произносить очень кратко, за один слог, также 96-й стих, где то же надо сделать со слогами «у му»; изредка этому размеру в начале стиха предшествует неударяемый слог, например, в 105 стихе: «А / и́дут...» Хотя М. Кривополенова и хорошая сказительница, но и ей пение этой старины давалось трудно, вследствие чего она с неудовольствием повторяла недослышанные мною стихи, так как иногда при повторении не могла сразу сложить слова так складно, как в первый раз. Кстати, замечу, что было бы очень интересно сравнить подробно стихотворные размеры наших старин (а сначала надо вполне выяснить их наличный состав, причем для выяснения первоначального размера каждой старины надо принять во внимание все известные ее варианты) — с западноевропейским героическим (10 и 12-сложным) стихом и с шутливыми (восьмисложными, рифмующимися попарно) стихами французских фабльо (ср. напр. Hist. littéraire de la France, т. 23, 1856 г., стр. 79; для фабльо о Богородице см. здесь же 108 стр.).
Если не окажется новых вариантов, то само собою разумеется, что многого из сказанного мною нельзя будет применить, так как применение его возможно и необходимо только при существовании многих вариантов изучаемой старины.
Указываемый в этих строках способ исследования старин не является новостью; он давно применен к изучению памятников нашей древней письменности; его стали применять и к изучению старин, но только слегка, я же настаиваю на необходимости более точного и более систематического приложения его к изучению старин, при котором нельзя будет обойтись сравнением одних крупных эпизодов и одними собственными именами, а придется сравнивать от начала до конца также весь текст, все слова. Правда, что при таком изучении о каждой старине придется писать целые сотни страниц, но зато изучение старин будет устойчивее и будет давать более результатов, чем теперь. К сказанному выше необходимо прибавить несколько замечаний. Раз будет существовать генетическое древо вариантов (редакций, типов), то определение книжных источников их (или обратно их влияний) может теперь или в будущем (при открытии новых фактов) дать данные для приурочения того или другого вида к определенному времени, а определение их устных источников (или наоборот их влияний) свяжет каждую старину с другими старинами, со сказками и остальными произведениями устной словесности, что, между прочим, должно повести к определению первоначальных местопребываний так называемых общих мест. При изучении каждой старины надо ее сравнивать прежде всего со старинами того же певца, а потом уже со старинами других певцов, а также обращать внимание на географию местности, где были записаны те или другие варианты, что может также кое-что выяснить в виду того, что иногда старины воспринимают в себя местные географические имена. Существование генетического древа разных видов одной и той же старины и приурочение их к определенным местностям дадут возможность судить, в каком направлении подвигалась старина при своем распространении. Сравнение же первоначальной русской редакции какой-нибудь старины (если ее сюжет странствующий) с тем остовом, который мы можем извлечь из вариантов того же сказания у других народов, даст возможность определить изменения, какие принял этот сюжет при переходе на русскую почву, и более первоначальный вид самого сюжета.
При подробном исследовании этой старины, может быть, придется обратить внимание на название царства, которое может находиться в связи с польским словом «inszy» и южно- и западно-русским «инший» (мне указывали, что это слово будто бы существует и в Курганском уезде Пермской губернии, но у Даля указаний на это нет), а также на северные названия птиц и других предметов, которые могут принадлежать не первой обработке, а одной из вторых. Тогда же выяснится, как надо смотреть на упоминания в ней посева белой пшеницы, молотьбы гороха, пшоных хлебов, торговли деревенских крестьян в городе глиняными горшками; тогда можно будет решать вопрос, имеем ли мы здесь дело с отражением местного быта или же какого-нибудь другого и на Севере ли создалась эта старина или же в другом каком-нибудь месте. Относительно Архангельской губернии за 1870 г. официально известно («Справочная книга Архангельской губернии на 1870 г.»), что во всей губернии сеяли немного пшеницы и гороху только в Шенкурском уезде, а гончарным промыслом занимались в Шенкурском и Онежском уездах; о посеве же пшена в этом году ничего не известно (см. еще в других трудах по этой губернии).
«Шишко́» означает на р. Печоре нечистого духа, чёрта.
Записал я ее от Акулины Ивановны (по мужу Егоровны); вот она:
«Потихоньку, скоморохи, играйте,
Потихоньку, веселы́, играйте.
У меня головушка болит,
У меня сердецушко шипит.
5. Две меня сестрищо убило,
Две меня яги погубило
Из полного ставешка (коробки ягод)
Из самоцветно(го) камешка:
В Волгу реку спехнули,
10. Да камешком пригрузили,
Да сапошком притопнули,
Да го..ом п(ригрузили)».
Шли, прошли́ проходяги,
Секли они по прутоцьку,
15. Сделали они по гудоцьку.
К батюшку пришли проходяги,
Да [в]здумали они погудати.
«Вот потихононьку, скоморохи, играйте...
И т. д. повторяется еще два раза.
Батюшко догадался и выкопал ее из могилы.
В 1902-м году, живя на даче в сельце Ивановском Подольского уезда Московской губернии, я записал там тот же сюжет, но с рассказа (здесь его только рассказывают) и в более длинном виде.
Можно думать, что гонимые более сильно в центральных областях скоморохи скрывались от правительства в наиболее глухих углах окраинных областей Московского государства.
Ср. характеристики певцов и вступительную статью ко второму тому.
В старине «Князь Дмитрий и его невеста Домна» короткие стихи, содержащие описание наружности кн. Дмитрия, как мне теперь кажется, следовало бы писать попарно в один длинный стих.
Благодаря этому обстоятельству у меня подряд и получалось несколько вторых половин, которые я был принужден начинать с малой буквы или правее начала предшествующего стиха.
За это говорят в вариантах с короткими стихами: 1) существование длинных неразделенных стихов, например, 553, 7, 9 и др.; 2) чувствовавшаяся между короткими стихами тесная связь не только по напеву, но часто и по смыслу, и 3) существование повторения предыдущего стиха, которое следовало бы записать как первую половину следующего стиха, ср. I т., № 64, ст. 13—19:
Да его маменька роди́ма
Оцень спесива и гордлива,
15. Да парну баёнку топила.
Парну баёнку топила
Да повела мати кнегину,
Мати кнегину да Катерину
19. Да в парну баёнку помытьсэ.
Здесь «Парну баёнку топила» представляет первую часть следующего стиха, как «Мати кнегину» представляет первую часть 18-го стиха.
Насколько я знаю, другие собиратели не практиковали этого приема.
Так как сначала старины первой моей поездки предполагалось напечатать вместе со старинами первых двух поездок А. В. Маркова, то я условился с ним относительно полноты и однообразия заглавий общих в наших собраниях старин.
Выражение «на тракте» означает, что тракт проходит через эту деревню; а выражение «при тракте» означает, что тракт проходит не через деревню, а только подле нее.
Руководиться пением в таких случаях трудно, так как остановки при пении не всегда совпадают со знаками препинания <...>. Совсем удержаться от расстановки знаков в тексте (как и от расстановки тактовых черт в напевах) нельзя, так как в большинстве случаев записывающий лучше может понять текст, чем читатели, и своей расстановкой облегчить им понимание его. <...>
Но я все-таки старался, чтобы в одних и тех же случаях одной и той же старины знаки препинания стояли одинаковые. <...>
В случае записи целых старин пришлось бы один валик заменять другим и все равно прерывать пение; кроме того, запись одной старины в несколько сот стихов потребовала бы около десятка, запись ста — 1000, а двухсот — 2000 и более валиков, так что пришлось бы ездить с целым обозом и стоило бы это более тысячи рублей.
При таком весе фонограф можно нести в случае нужды и в руках.
Независимо от цены фонографа, точность его зависит от степени прилаженности диафрагм. В виду этого я долго выбирал наиболее подходящие диафрагмы.
Готовых руководств не было; в магазине также ничего не знали.
Только на обратном пути истомленный поездкой более двух месяцев и ездой на лошадях в течение нескольких дней я рискнул уложить один ящик в большую корзину и сдать ее на железной дороге в багаж. Но этот риск не прошел для меня даром: несмотря на тщательную и предусмотрительную укупорку ящика в корзине (он был обложен мягким, которое при сдавливании корзины могло бы податься и не давить на ящик) в ящике по возвращении в Москву оказалось 3 лопнувших валика (это произошло от того, что на корзины ставят громадные сундуки). Все-таки мне удалось связать их и склеить воском, так что их напевы не потеряны для науки.
<...>
Под «черновиком» (и «тетрадью») я разумею подлинную запись на Севере. Она была затем переписана, и печатание происходило по этой чистовой копии. Проверял я по черновику, а не по чистовику, для того, чтобы избежать описок чистовика. <...>
См. «Песни, собранные П. В. Киреевским», 6 вып., 187 стр.
Для того, чтобы дать <...> возможность получить общее понятие о редакциях и типах, на которые распадаются варианты наиболее распространенных здесь старин, я счел нужным присоединить к «Алфавитным спискам» старин по содержанию «Обзор вариантов» этих старин.
Кутыра — насмешливое прозвище в Онежском уезде Архангельской губернии подьячих и канцелярских писцов (ср. «Словарь областного архангельского наречия» А. Подвысоцкого). Не означает ли оно «пузатый»? Ср. у Носовича в «Словаре белорусского наречия «куты́рь — брюхо, куты́рыць — набивать желудок, куты́рицьца — наедаться, выставлять брюхо».
Зная значение слово «кутыра», нельзя ли заключить теперь и обратно?
Крайне сожалею, что мне не придется приложить к этому изданию старин портретов лучших из моих певцов.
Хотя с некоторыми из них я был знаком еще до печатания своего материала, но ими я почти не пользовался для своего описания посещенных мною местностей, довольствуясь для этого своими личными наблюдениями.
Вот примеры ошибок карты Ильина. В ней в западной части Поморья обозначен постоянный тракт; на самом же деле здесь постоянного тракта не было, а был только зимник, летом же ездили по морю на карбасах и пароходах. На р. Пинеге левый приток ее, река Немнюга, показан ниже р. Покшеньги, а на самом деле он выше ее. По р. Кулою д. Сояна показана у устья р. Сояны, а на самом деле она выше по этой реке на 15 верст. Не говорю уже об искажении названий.
Примеры ошибок в картах Генерального Штаба и Атласа Архангельской епархии приведены мною в моем отчете о последней поездке, напечатанном в «Отчете о деятельности Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук за 1901 г.» на VI стр. Приложений.
Пример противоречия разных карт: в карте Генерального Штаба д. Уежная — стоит на р. Печоре, а в карте Атласа Архангельской епархии д. Уезжая — на притоке р. Печоры Цильме и притом гораздо выше по течению.
Здесь, как и на картах, вместо названий деревень и сел — существительных обыкновенно стоят прилагательные, например вместо Колежма — Колежемское и т. д. Есть и прямые ошибки, например: на 15 стр. № 291 Времское (Ворма) — вм. Вирьма, на 29 стр. № 605 Дорогожское (Дорогожская) — вм. Дорогая Гора, на 31 стр. № 647 Бын — вм. Бык, № 648 Уежная (Уед) — вм. Уег, на 50 стр. № 1084 Бачевская (Бачевское) — вм. Гбач.
Например: Леункова вм. Леунова, Четогоры вм. Чешугоры, Сульцовм. Сульца, Чакала и Веркала вм. Чакола и Веркола.
Нет, например, Немнюги против Карповой Горы на р. Пинеге; Совполье и Немнюжское Малое (Чижгорская) на р. Кулое разделены.
Кроме «Памятной книжки» на эти два года, бывшей у меня под руками, В. И. Межов указывает в своем труде (Библиографические монографии. Т. I, вып. I. Труды Центрального и Губернских Статистических Комитетов. «Библиографический указатель книг и заключающихся в них статей, обнимающий деятельность статистических комитетов с самого начала их учреждений вплоть до 1873 г., СПб., 1873) Памятную книжку на 1861, 1863 и 1865 годы.
По указанию В. И. Межова (ibid.) «Справочная книжка» была еще на 1850, 1852, 1860 и 1868 годы; из них интересна по истрическим сведениям книга за 1852 и отчасти за 1860 г. — Кроме того, там же указаны еще: а) интересный «Архангельский сборник или материалы для подробного описания Архангельской губ... В 6 частях. Кн. 1 и 2. 1863—1865. Архангельск», б) «Труды Архангельского Статистического Комитета» за 1865 кн. 1 (отделы исторический и этнографический очень интересны) и кн. 2, за 1867 и 1868 гг. в трех выпусках и в) «Народонаселение г. Архангельска. По сведениям, собранным Архангельским Губернским Статистическим Комитетом в назначенный день, 22 дек. 1868 г. (П. Чубинский). Архангельск. 1864 г.».
За указание ее и за сообщение источника песни «Настала священная брань...» (см. 587 стр.) я признателен А. В. Маркову.
За указание их и некоторых книг я признателен И. М. Тарабрину.
Кроме того, см. библиографию в Энциклопедическом Словаре Брокгауза и Ефрона (т. II, 1890) в статье «Архангельская губерния, город и уезд».
Краткий отчет об этой моей поездке был напечатан в 1900 г. в «Известиях Отделения рус. яз. и слов. Императ. Акад. Наук», во 2 кн.
Эти деревни лежат на левом берегу р. Онеги против д. Каменихи. — Пота́йбельё = Подтайбельё, т. е. лежащее под «та́йболой» (лесом).
Вдоль берегов Белого моря ходят пароходы Архангельско-Мурманского пароходства, останавливающиеся на море против важнейших деревень, из коих на место остановки парохода в хорошую погоду выезжают за пассажирами и кладью ка́рбасы и брамы.
Жонка — замужняя женщина.
Считаю не лишним отметить, что в Каменихе 30 дворов, из коих только один принадлежит Го́стеву, а остальные 29 двум фамилиям: Негодя́евым и Ка́меневым.
На основании этой причины в д. Колежме одна невестка запретила своей свекрови петь старины, хотя та сама готова была петь.
Одна ню́хчанка, жившая замужем в д. Колежме, с удовольствием пела мне, так как у них в Нюхче, по ее словам, действительно поют иначе. Другая нюхчанка верила мне, так как в д. Унежме, по ее словам, обряды при свадьбе и способе причитать другие, чем в Нюхче.
Здесь я не считаю старины, записанной мною в д. Каменихе от старика с р. Пинеги.
Во вторую свою поездку я записал довольно много старин от крестьянок, занимающихся теперь или занимавшихся раньше каличеством, так что вопрос о роли калик в распространении старин становится яснее.
Некоторый материал для решения вообще вопроса о влиянии стихотворных изложений старин в изданиях для народа на устную традицию я собрал во время своей второй поездки, но источника старины Поташова об Илье Муромце мне не удалось найти. Для решения этого последнего вопроса у меня были под руками 1) книги В. и Л. Р-н в издании Сытина: а) «Русские народные былины. Составлено В. и Л. Р-н. М., 1890 г.», где находятся былины о многих богатырях и между прочим об Илье Муромце и б) «Русские народные былины. Илья Муромец крестьянский сын. Составлено В. и Л. Р-н. 1899 г.», где напечатаны отдельно былины об Илье Муромце из первой книжки, и 2) книга И. Ивина «Илья Муромец, набольший богатырь киевский во времена св. князя Владимира. Составлено по лучшим русским былинам, собр. Сахаровым, Рыбниковым и Киреевским. Иван Ивин. М., 1893 г.». Былины в этих книжках об Илье Муромце не могли быть источником старины Поташова, так как версии их и версия Поташова различаются друг от друга в существенных деталях.
Во время поста петь обычных песен нельзя.
Но Архангельско-Мурманское общество начинает рейсы на Печору около 10 июля, как оказалось по моим расспросам.
Старообрядцы.
Мои сведения о существовании старин на р. Печоре (см. 13 стр. отдельного оттиска моего первого Отчета, напеч. в 1900 г.) блестяще подтвердились двукратными позднейшими там записями Н. Е. Ончукова.
Надо отметить еще следующий факт. В старинах и исторических песнях упоминаются цари и князья и притом иногда не в благовидной обстановке, вследствие чего крестьяне иногда боятся петь про них.
Во второй раз пропел: «чернобро́вой и черноглазой».
Сказитель пел: «кониспо́д бога́тыря», что = «кон’ис-под богатыря» = конь из-под богатыря.
Сказитель поставил в первом случае «вверх» не на месте; его следует опустить, что я обозначаю квадратными скобками.
Слова: «под о́блако» под ударением поются за одно слово.
[В оригинале ошибочный механический повтор: «да ударили»; исправлено по аналогии в стихах 144 и 153. — Ред.].
[У Григорьева здесь «нонь» с примечанием: «Так у меня в тетради». — Ред.]
Второй раз пропел «во».
При пении этой старины сказительница на мои вопросы заявила, что это «и́стова старина́!».
= обряжаитсе (я). [См. далее стих 19.]
= во черниговских лесах? [Искаженный эпический стандарт: «во черных лесах». — Ред.]
См.
[Исправлено по отсылке Григорьева к № 2, 70. — Ред.].
Во́рзогоры — деревня на берегу Белого моря, в 22-х верстах на запад от г. Онеги.
[Этот повтор певца, эпизодически представленный у Григорьева в виде отдельного стиха, дается как самостоятельная строка, если слогообъем его предшествия — 8, 9 стихов. — Ред.]
Точки обозначают места, которые я не успел записать.
Зобати = есть.
[Начальное И 74-го стиха у Григорьева — заключительная частица предыдущего стиха. — Ред.]
[Ср. стихи № 96—97, 105. — Ред.]
[Ср. стих № 112. — Ред.]
[Ср. стихи № 96—97, 105. — Ред.]
[Ср. стихи № 121, 122. — Ред.]
Записано, вероятно, ошибочно вместо «ежджучи».
Сказитель сначала пропел «глядит», а затем, при повторении стиха по моей просьбе, пропел уже «глядял».
Сказитель сначала пропел «садится».
= в наво́зе.
Пустынь, вероятно, где-н[и]б[удь] подле Сороки, если еще существует.
Начала сказительница пропеть не могла.
«Ляга» — «болото».
Так в черновике, едва ли это моя ошибка. [Ср. стих 50. — Ред.]
Да как.
[В оригинале «испритащона». Исправлено по стиху 31. — Ред.]
[В оригинале ошибочно спето «муравлену», что снимало необходимую антитезу «муравлену — шелковую». Ср. точные эпитеты в тексте № 27: стихи 29 («муравая») и 57 («шолковую»), либо в № 15: стихи 40 («не шолковую») и 70 («всё шелко́вую»). — Ред.]
[Пропуск глагола «взял» или «брал». — Ред.]
В первый раз А. И. Лейнова пропела «князюшко», а во второй раз «кнезюшко».
Эту старину ей пела «Марфа Вахрамеева, 90 л., слепа», от которой она ее выучила. <...>
[Искаженное: из Пскова (Опскова). — Ред.]
= Воочию.
[Григорьев скобками выводит из текста ошибку певца: тут должны бы следовать слова «Курёва стоит да дым столбом валит» (см. № 18, стих 55); не на месте оказались и слова, органичные стиху 191. — Ред.]
Отца ее звали — Лупо́й = Лупп.
В последних трех стихах «тот» можно счесть не только за член, но и за самостоятельное местоимение, заменяющее предшествующее ему существительное, которое следовало бы в таком случае отделить от местоимения запятой.
Благодаря этому отъезду Настасьи-королевичны в Поле эта старина очень удобно связывается со следующей. Если отношение обеих старин первоначально было такое, как здесь, то понятно, почему в других вариантах старины о Дунае-свате Дунай является к королю как человек, знакомый с ним и его дочерями.
«Нать» = надоть.
«Ставитсе» = «остается».
Во второй раз сказительница пропела «миня».
Обращение, по-видимому, ошибка, ср. следующую конструкцию.
[Указав, что так у него «записано», в публикации текста Григорьев дал: «благослове́ньица». — Ред.]
«Отнетисе» [Ср. «отнекиваться». — Ред.]происходит от слов «от» + «нет» и значит «отказать».
= закупорила.
= хорошо.
На вопрос мой: что такое Гнея? сказительница отвечала: «волость, видно, такая». [«Гнея богатая» искажение исконного: «Индия богатая». Ср. № 32 стих 24. — Ред.]
Ошибочно вм. «беть», т. е. «бить».
= лишь [лишь ведь, вот. — Ред.]
[В оригинале здесь и далее «Кулипово», т. е. рифма к «липову». — Ред.]
[Обычен эпитет «повелёное». — Ред.]
= теперь.
«Съись» = съесть.
[Искаженное: «поздно». — Ред.]
= т. е. трюм.
Здесь певица остановилась и припоминала.
Ср. 44-й стих.
Сказительница говорила, что в пропущенном месте шла речь еще о двух богатырях, но, о каких именно, она уже не помнила.
«Муравая» трава, по словам певицы, — «горькая» трава, растущая «на полях».
= колыбель.
= кнезюшко.
Все следующие стихи (начиная с 15-го) сказительница пропела по 2 раза.
[Очевиден пропуск слова «вина». — Ред.]
[В оригинале здесь фрикативное «г» (һ). — Ред.]
[См. сноску № 66. — Ред.]
[Григорьев здесь отметил, что «силы» — ошибка под влиянием «довольно», нужно: «сила», как в № 28 в строке 17. — Ред.]
Во второй раз были пропеты только слова, стоящие за чертой.
С 8-го стиха по 24-й по ошибке сказительницы идет прямая речь.
Размер этой старины отличается от размера других старин, записанных мною. Он состоит из хореических стоп, которым иногда предшествует неударяемый слог. Первый стих, по примеру других стихов, можно бы разделить на два:
Поехал князь Михайла
Да [во] чистоё полё да широкоё роздольё.
«Порядок» — ряд домов, идущий по одной стороне улицы.
[Григорьев пометил, что так — «в тетради». — Ред.]
«Шеймы» = «петли».
«Сводёнки» = «схо́дни».
«Китая» — материя «в роде нанки», шедшая «на шубейки».
«Каразея» — материя «как гарус»; она употреблялась тому назад лет 100.
Колежемки говорят, что у них пение лучше, чем в соседних селениях, в особенности же по сравнению с Нюхчей. И на самом деле это правда.
«Кубыль» = «колыбель».
= «заплеснела».
Краткий отчет об этой моей поездке был напечатан в Приложениях к «Отчету о деятельности Отделения русского языка и словесности Академии Наук за 1900 год» под № IX, стр. 51—59.
Списанные мною документы я передал в распоряжение акад. А. А. Шахматова. Уже после моего отъезда священник Николо-Чухченемского прихода о. В. Титов нашел в церковном архиве старую опись документов, где приводится и содержание их.
Праздничную девичью одежду с р. Пинеги можно видеть в этнографическом отделении Румянцевского Музея в Москве, куда я пожертвовал ее.
<См. в «Арханг. Губерн. Ведомостях» 1895 г. статьи И. Ф. Знаменского о земельных общинах: Леуновской (№№ 38—41), Холмовской (43—45, 47), Крестногорской (48—50), Погоскогорской (54—58), Карпогорской (59—61), Пиринемской (73, 75—77) и Кулойской (78—81).>
Кевро́ла была городом до 1780 г., т. е. до года учреждения города Пинеги (см. Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел. I. Архангельская губ. СПб. 1861. Общие сведения об Архангельской губернии, стр. XII).
В третью свою поездку (в 1901 г.) я видел, благодаря любезности пристава 1-го стана А. А. Галактионова, в новом помещении уездного полицейского управления в г. Пинеге две старые большие иконы, наследованные им (кажется, обе) от приказной избы бывшего г. Кевролы.
Размер одной 89,5×71 сантиметр. <...> На ней изображена в четырехугольнике св. Троица под дубом и за столом. На правой стороне — здание и Авраам; на левой — Сарра, несущая что-то; на столе 3 сосуда. <...> С правой стороны четырехугольная надпись: под ней образ с надписью: «Образ..... апл̃а пєтра». С левой стороны надпись и образ с надписью «′Образ прпдбна́гѡ алєѯіа | чєловѣка...», а под образом неразборчивая надпись. В самом низу иконы следующая интересная для истории Пинежского края запись, по-видимому, 1692-го года: «В′ лѣтѡ ѿ сотвѡ́рєниіа ми́ра ҂з̃с..̆ Индикта ѕ̃. написа́ сєй ст̃ый | ′ Образ прєст̃ыіа тро̃цы В бг̃оспасаємы̀̀ гра(д) В кєвро́лу новѡпоста́вле́ную в́ при́касную избу при стѡл | никє и́ воєводє. При се́гѣє Никиѳоровичє Аничкѡвє.» У лиц св. Троицы и у святых имеются венцы и привески.
Размер второй 88×61 сантиметр. <...> На ней на престоле изображен Иисус Христос. Вокруг его головы серебряный венец; кроме того, есть привесок. В венце буквы: справа ѿ, вверху о̃, слева н̃. С правой стороны образа надпись: «О́браз прпонагѡ | сє́ргїа радонєскагѡ | чюдотво́р(ц)а», а под ногами Иисуса Христа изображение старца в рясе со свитком (или листом). С левой стороны образа надпись: «′Образ ст̃а́гѡ бл̃г[г]овѣрна | цр̃вича димитрїа моско | вскѿ чюдотво́рца», а внизу под ногами Иисуса Христа — изображение молодого человека в порфире и короне.
По справкам оказалось, что Сергей Никифорович Аничков, упоминаемый в записи первой иконы, был стольником царя Иоанна Алексеевича с 1686 г. по 1692 г. (т. е. 7194—7200 гг.; см. В. В. Руммеля и В. В. Голубцова «Родословный сборник русских дворянских фамилий», т. I. Спб. 1886, стр. 42, и «Алфавитный указатель к Боярским книгам», М. 1853, стр. 8). О времени и месте его воеводства, как и о самом его воеводстве, я ничего не мог узнать в бывших у меня под руками пособиях (напр. А. П. Барсукова «Списки городовых воевод». Спб., 1902, также в выписках [Г.-Ф.] Миллера из разрядных книг за 1686, 1692 и 1693 гг.); поэтому указание надписи на первой иконе дает, может быть, новые данные для истории рода Аничковых, а также для истории города Кевролы, который был основан, если не в 1692-м году, то незадолго до этого года.
«Аллилуева мать» (3 вар.), «Лазарь» (2 вар.), «Вознесение Христово», «Сон Богородицы» (4 вар.), «Егорий Храбрый» (2 вар.; другие два помещаются среди старин), «Василий Великий», Николай-чудотворец», «Дмитрий Солунский-чудотворе», «Алексей-человек Божий» (4 вар.), «Михайло-архангел» (2 вар.), «Пустыня и Трудник».
«О реке Юле», «О скоморохах», «Девица обыгрывает молодцев и выигрывает себе супруга», «Атаман, есаул и его сестра», «Казак и его неверная жена».
«О петухе и лисице» (ср. А. Ф. Гильфердинг. Онежские былины, № 29).
В ней оказались былины: «Святогор-богатырь» (стр. 3), «Святогор и Илья» (5 стр.), «Вольга Всеславьевич» (12), «Вольга Всеславьевич и Микула Селянинович» (24); 6 былин об Илье Муромце: «Илья получает силу богатырскую» (35), «Илья Муромец под Черниговом и Соловей-Разбойник» (40), «Застава богатырская» (57), «Борьба Ильи Муромца с Жидовином» (65, эта вне счета), «Илья Муромец и Поганое Идолище» (69), «Три поездки и смерть Ильи» (78), «Илья Муромец и Калин царь» (88); 4 былины о Добрыне Никитиче: «Рождение Добрыни и первый бой его со змеем» (115), «Второй бой Добрыни со змеем». — «Освобождение княжны Забавы» (123), «Бой Добрыни с удалой поляницей и женитьба его» (134), «Отъезд Добрыни». — «Жена выходит за Алешу» (141); былины: «Чурило Пленкович» (173), «Дюк Степанович» (186), «Соловей Будимирович» (223); 3 былины о Садке-купце богатом госте (239, 243 и 248); «Отчего перевелись витязи на Святой Руси» (264); «Сухман богатырь» (279); «Данило Денисьевич и Василиса Никулишна» (289).
Она содержит былины: «Святогор» (1—4), «Вольга» (5—10), «Вольга и Микула» (11—14); 7 былин об Илье Муромце: «Встреча Ильи с каликами» (15—18), «Илья Муромец и Соловей-Разбойник (19—22), «Соловей-Разбойник» (23—30), «Застава богатырская» (31—32), «Илья Муромец и Нахвальщик» (33—36), «Чудо — Идолище» (37—42), «Илья Муромец у князя Владимира» (43—48); былины: «Чурило Пленкович» (49—54), «Соловей Будимирович» (55—60), «Дюк Степанович» (61—72), «Добрыня Никитич» (4 былины: 73—96). В ней 30 рисунков.
Здесь под общим оглавлением «Былины Новгородские» стоят 3 былины о Садке-купце, богатом госте: «Садко-гусляр на берегу Ильменя» (1), «Спор Садко с Новгородом» (5), «Садко у подводного царя» (9); 2 былины о Василии Буслаеве: «Молодость Василия Буслаева» (15) и «Смерть Василия Буслаева» (27); 3 былины из «Слова о полку Игоря» (так): «Поход кн. Игоря на половцев» (33), «Плач Ярославны» (41) и «Возвращение кн. Игоря из плена» (47). Далее под общим оглавлением «Былины Московские» стоят былины: «Оговор царевича» (51), «Ермак Тимофеевич» (57), «Взятие Казани Иоанном» (61), «О добром молодце и речке Смородинке» (63), «О добром молодце и жене неудачливой» (67), «Оника-воин» (71), «Князь Михайло» (75), «Отрепьев и Маришка» (79), «Кострюк» (83), «Думушка царская» (85), «О добром молодце и казне сорок тысячей» (89). Наконец идет былина «Отчего перевелись богатыри на святой Руси» (91). В книге 28 рисунков.
В этом экземпляре 3 былины о Садке и былина о гибели богатырей. Здесь мы имеем перепечатку этих былин из их же полного сборника (стр. 239—275), указанного выше.
В следующее лето я действительно записал старины в Сояне.
О стихах, начатых с малой буквы, <...> ср. <...> выше, ч. I, № 31.
«Пригарина» происходит от «пригореть» и означает то, что пригорело ко дну и стенкам котла или горшка; певец на мой вопрос, что такое — пригарина, объяснил: «наговорил на него» (т. е. он объяснил причину прозвания, но не самое прозвание).
Так в черновике; это — не описка.
«Грозы», — объяснил сказитель.
Ср. польское «znaleść» = найти.
[Григорьев указал, что пропето было ошибочно «полведра ведра» и так печатал текст. — Ред.]
В черновике после т нет никакой буквы.
Так в черновике. [Т. е. разгорячилосе. Ср. стих 190. — Ред.]
= есть ли; оба слова были пропеты и записаны вместе.
Он пропел мне эту старину только тогда, когда его родственница, старуха Катерина, начавшая было петь эту старину (по ее терминологии, «стих» или «побывальщину»), не в состоянии была кончить ее. Вот начало, пропетое этой старухой (некоторые слова подсказывал ей Аггеев, что отразилось в фонетике):
Была-жила вдовушка богатая,
Богатая вдова да одинакая.
У той было у вдовушки деветь сынов,
Деветь сынов, десята дочь.
5. Перваго сына вода взяла;
Второго-то сына земля взяла;
Третьёго-то сына — во солдатушки;
Цетвёртого-то сына — да во цисто полё,
Во цисто полё да на добра коня;
10. Пять-то сыновей да во розбой пошли,
Во розбой пошли, стали разбойницити,
Розбойницити да подорожницити.
Выдала дочюшку по край моря,
По край моря да по край синего.
Это не описка, а или смешение в народной речи дательного или местного с родительным падежом единственного числа от имен женского рода с окончанием на а или следствие учения певца, который, заметив, что в литературном языке ставится ять вместо ы его собственного наречия в дательном и местном падежах единственного числа от этих имен, ошибочно поставил ять вместо ы в родительном падеже единственного числа.
Или — по-тамошнему — «милостину».
Текст этого стиха я записал у ней тогда же, когда записал у ней напевы, т. е. 4-го июня 1901 г., во время своей третьей поездки.
Для меня неясно, составляют ли дальнейшие (13—20) стихи речь Алеши Поповича или же текст повествования.
После этого стиха, если предыдущие стихи отнести к речи Алеши Поповича, — незамеченный певицею пропуск.
[истены] = ис стены = из стены.
[Княгиня. — Ред.]
С этого стиха Сивкова стала петь другим голосом.
Буква г обозначает звук «г», обыкновенно произносимый великоруссами в слове «Господь» [, — южнорусское, фрикативное «г». — Ред.]
В речи разбойника этот стих или излишен или должен иметь другой вид, например:
«Вы сестрицу во полон взяли».
[Здесь стих расшифрован в согласии с примечанием Григорьева. — Ред.] Обыкновенно говорят: «Ох-те мне́шенько»; здесь можно рассматривать «мнешенько» как уменьшительную форму дательного [падежа] единственного [числа] от местоимения первого лица и поэтому приходится писать «охте мнешенько». Сивкова же пропела восклицание «Ах» и средний род прилагательного в именительном падеже единственного числа [слитно] «темнешенько» (ср. т. II. «Кулойские былины...», № 284, стих 198).
Повторялось только напечатанное курсивом.
Здесь, по-видимому, есть незамеченный певицею пропуск; ср. выше с. 195 [№ 43, стихи 16—20. — Ред.]
Так записано.
<...> это полустишие <...> ср. 16 стих.
Сначала она пропела было «ночки проспать», но потом спохватилась и переделала.
[Здесь «молодой» — излишний эпитет, влияние стиха 193. — Ред.]
Прямая речь в 12—19 и 23—26 стт. вм. повествования — ошибка певицы.
У кого, он не помнил.
Над «Хвалынско» написано «Валынско»; по-видимому, певец или понравился потом или сомневался, как пропеть.
«Или Фёдоровной» — добавила певица.
Ошибочно вм. ожидаемого: Ты сама косы да приговариваш [перенос стиха 46. — Ред.]
[Видимо, «она» — механический повтор. — Ред.]
Так записано. [Традиционно: «прям» или «против». — Ред.]
Сказительница не знала значения слова «лапотьё».
«Когда снял платье, увидел, что она женщина; а она стала говорить» Примеч. сказительницы. [Кострюк согласно некоторым записям — женщина. — Ред.]
<...> Ср. 6 ст. в № 24 и 69 ст. в № 25.
= измучится, — по объяснению сказительницы.
Вместо «воску ярова (ярого)»; т. е. вместо существительного с прилагательным поставлено составное прилагательное, отнесенное к существительному «свеща».
[В тексте № 92, стих 2, видим в аналогичном общем месте «клик кликал». Таков источник здешних «калик», в число которых попал и богатырь Дунай. — Ред.]
Такая форма образовалась, по-видимому, под влиянием припева шутовой старины (см. напр. № 74).
Название царя она забыла; я упомянул «короля ляховинского», и она воспользовалась этим.
Раньше певица пропела «залезны».
[Видимо, здесь и в стихе 40 — искажение: скорым. — Ред.]
Вместо «за боём» она раньше пропела «в заболонь».
Так это добавление к 21-му стиху записано в черновике.
Стихи 34—36 были вставлены певицею при проверке.
[Встречает. — Ред.]
«Надули его», — заметила сказительница.
[Предположительно: этот же стих-припев повторялся после стихов № 19, 25 и 31. — Ред.]
Стихи 15 и 18 нескладны; это я отметил еще при записи знаком вопроса.
Здесь есть незамеченный певицею пропуск.
Стихи 40—45 были пропеты певицею при проверке.
Здесь возвратное местоимение добавлено подряд два раза (ср. неопределенное наклонение «иттить»).
Так пропела певица. [Ошибка — ср. стих 15. — Ред.]
Т. е. «башмаков», — объяснила сказительница.
[Ср. текст № 72. — Ред.]
[Пропуск текста. Ср. № 71, стихи 9—44. — Ред.]
Как показывает название этого села, здесь на р. Пинеге жила прежде Пермь.
Над «кофеями» написано «сахарами»: или сказительница не знала, что выбирать, или же поправилась потом.
[Ср. разделение А. Д. Григорьева на стихи строк 70—71. — Ред.]
Эта сказительница также говорила: «Ох-те мнешенько» (ср. 203 стр.).
’ — в данном случае знак перерыва здесь слова.
Так она пропела, по-видимому, вместо «мелки».
Ср. для этой редакции ниже № 89. — Надеясь на будущее пение, я при записи рассказа не заканчивал, как следует, слов, т. к. их при пении все равно пришлось бы переделывать. Поэтому при изучении говора этой деревни эту запись не следует считать вполне точной.
Очевидно, мы имеем здесь дело со смешением этого типа [сюжета — Ред.] с типом, записанным мною позднее, и притом выше по реке.
Точки обозначают слова, которых я не успел записать.
Здесь есть незамеченный певицею пропуск. [Ср. стих 46—49 в № 81. — Ред.]
[Искажение: плакун-траву. Ср. № 88, стихи 35, 39. — Ред.]
К этому Оксенья потом добавила «стрелеть».
Шолонник — северное название юго-западного ветра.
[Искаженное: Сионскую. — Ред.]
Ранее, собираясь петь, сказительница сказала: «во Галичи».
[Последовательность действий в стихах источника нарушена. Строки 35 и 37 поэтому переставлены местами. — Ред.]
[В источнике: отдал. — Ред.]
Оксенья не знала, что это такое.
Раньше, не будучи в состоянии пропеть сразу конец, сказительница рассказывала его так: — «У нас нету меньшого братёлка Иванушка. Увезли его тотаре». Он (Михайло) поехал опять (в) поле, заехал в матицу; наехал на татар (и) потоптал их лошадьми; взял опять серебро и золото и брата и привез его домой. Отец опять не взглянул на него. Он вошел на крыльцо, пошел по балясам и сказал: «Я у вас последний раз», сел на коня и поехал.
Сказительница не знала, что это такое, и сказала, что это, быть-может, шатёр.
В каком городе, сказительница забыла.
Этот стих Оксенья пропела вместо пропетого ею первоначально:
И отбирают которы да посылают.
В каком городе, сказительница забыла.
«Ожоги», — по объяснению сказительницы, — головни, обгорел(ыя) (обгоревшия) с одного конца.
Оксенья не знала, что это значит.
[В произношении, которое стремился зафиксировать собиратель, звучало то Дона, то Домна. — Ред.]
По-видимому, стихи 20 и 21 здесь неуместны: они уместны скорее после третьего зова, когда сама Домна стала собираться на «субботочку».
Ср. ниже, стих 38.
В черновике этот стих с предыдущим составляет один и написан в одну строку.
В черновике этот стих с предыдущим составляет один и написан в одну строку.
[Пошшоры, пешшоры — пещеры. — Ред.]
Так она пропела.
[Подразумевается: «первая застава» — ср. стих 55. — Ред.]
Эту и следующую старину Оксенья пропела мне через день после предыдущих, когда я приехал к ней с фотографическим аппаратом, чтобы снять ее.
См. статью Н. Соколова «Описание г. Холмогор, с очерком древней истории Двинского края» (в «Памятной книжке для Архангельской Губернии на 1862 г.») и Н. М. Карамзина «История государства Российского», т. VI, примеч. 66, § 4. — Карамзин смешал Перемской погост, лежащий на р. Пинеге, с Пермским краем, расположенным по верхней Каме и ее притоками: поэтому в своем тексте при изложении договора новгородцев с вел. князем московским Иваном Вас. он не упомянул о Перми (т. е. Перемском погосте), но зато упомянул о присутствии ее в этом договоре, приступив к изложению истории завоевания камской Перми.
Про эту песню ходит среди крестьян следующая легенда. Эта песня будто бы была запрещена. Сначала ее пели солдаты и, между прочим, в Петербурге, но однажды, когда они пели ее, проезжал генерал. Генералу она не понравилась за свою первую фразу: «Как заплакала Россиюшка от француза», и вот ее запретили. [Примечание это опускалось при перепечатке текста даже в академических антологиях. — Ред.]
Т. е. част.
Предыдущие стихи можно рассматривать как речь или песню самого Стеньки; к сожалению, связь их с последующими стихами в этом варианте довольно неуклюжа.
См. еще № [105], стихи 65 и 70 и заметку при стихе 70-м.
Варвара не знала, что значит «здуцял». [Искажение: зычал. — Ред.]
«где» вм. «де».
Эта особенность отмечена в черновике <...> см. то же в 128-м, 140, 145, 153, 154 и 208-м стихах; ср. также [№ 101], стихи 105 и 106.
[В оригинале ошибочно: прыви[ы]биём. — Ред.]
При начале старины в черновике есть такое замечание: «Пела по 2 “слова” (т. е. стиха, так что я не знаю, одно ли это “слово” или два».
В этом месте Варвара позабыла, запнулась и придумывала, что петь.
Варвара не знала значения этого слова. — «Кутыра» вышла из выражения «как у тура»; ср. № 62, стихи 10 и 123, № 101, стих 25.
«Поря́док» — линия домов, идущая по одной и той же стороне улицы (т. е. это понятие = петербургскому [василеостровскому — Ред.] понятию «линия»).
Против этого стиха в черновике отметка: «пет[ь] протяжн[о]».
Сначала Варвара пропела после 62-го стиха следующие два стиха:
Ишша ето выходит всё двенадцать лет.
Ехал Олёшенька по цисту полю,
А затем сказала, что их не нужно (и я зачеркнул их), и пропела речь матери Добрыни. Т. к. после этой речи идет стих о шествии Микитушки по чисту полю (т. е. этот стих стоит вместо соответствующего стиха об Алеше) то, по-видимому, перед ним должен быть первый зачеркнутый стих, который Варвара опустила теперь по забывчивости; поэтому я и поставил его, но в скобках.
= из-за.
Здесь недостает стиха:
Що во жаркой парной байны.
Она слыхала от дедушки еще 1) песню о походе под Ригу, 2) о Щелкане и 3) о спасении женщиной своих родных, — но не усвоила этого.
Ранее она пропела «гаварил», но потом при повторении — «говорил».
Первоначально Марья пропела «гаворит».
Раньше пропела «скаре́».
Ранее было написано «хорашо».
Ранее пропела «ва».
Ранее пропела «праси».
Ранее пропела «спроважали».
Ранее пропела «ва».
Ранее пропела «варот».
Ранее пропела «церес стены городовые», а при повторении существительное поставила в един<ственном> ч<исле>, а прилагат<ельное> во множ<ественном>.
На всякий случай отмечу, что на нижнем течении р. Пинеги есть деревня «Окатова Гора» перед д. Юральской, в коей волостное правление.
Ранее она пропела «ста́раго и малаго».
Ранее пропела «гаварил».
Напев обнимает здесь 2 стиха; ср. № 113 и № 115.
В черновике над о стоит еще а: я слышал о, склонное к а.
Следующие стихи Марья для облегчения себя пела протяжнее.
Т. е. тот.
Значения этого слова Марья не знала.
Марья не знала значения этого слова.
Оба последние стиха уместнее ниже, после 22-го стиха, где они также стоят.
[Т. е. наг. — Ред.]
Так в черновике и так было пропето.
[Т. е. берег. — Ред.]
Т <...> не было слышно уже при пении; ср. то же [в № 113 (стих 118), № 122 (стих 23) и № 124 (стихи 13, 15, 22—24). — Ред.]
Кривополенова не знала значения этого слова.
Примеч<ание> сказительницы: «Она всё воевала за брата, мущину».
Над е стоит в черновике я: я слышал е, склонное к а.
Т. е. своей рукой (объяснение Кривополеновой).
[Здесь] <...> два слога были пропеты короче других, за один.
Последнее полустишие здесь не у места и поставлено, вероятно, только для выдержания размера стиха.
Ср. <...> [аналогичные — ред.] конструкции: 80-й стих [текста № 15]; 99 стих № 113, 64 стих № 114, 134 стих № 117, 17 и 33 стихи № 119 и 46 стих № 120.
При пении слово делится перерывом голоса на две части и́нишъ + шо́ё и имеет сильное ударение на первом и.
Слоги «у му» были пропеты очень кратко.
<...> эти два слога были пропеты короче других, за один; ср. выше 88 стих.
Пеструхи — «тетера», марьюхи — «полевая пти[ца]», косачи — «польник, пол[евая] пт[ица]», — объяснила М. Кривополенова.
= говорит (?).
Ср. 133-й стих № 111.
Во второй раз она пропела уже «воду».
«У огня», — по объяснению М. Кривополеновой.
«Свои деньги», — по объяснению М. Кривополеновой.
«Осек» — забор из стоящих вкось, под углом друг к другу, колов (объяснение М. Кривополеновой).
Эта старина записана через год от той же Кривополеновой, от которой были записаны и предшествуюшие 13 старин.
[«Из-под ветерья» — искажение полузабытого запева. Обычно былина упоминает дерево (дуб, березу, вяз), из-под него берет начало река, по которой плывут корабли Соловья Будимировича. Далее в данном тексте наблюдается и недопонимание термина «прибежище ладейное». — Ред.]
В черновике «ы́х со́» — <...> два ударения подряд.
Знак о[а] показывает, что здесь <...> широкое о, близкое к а; ср. 25 стих № 159.
Знак е[и] показывает, что я слышал здесь узкое е, близкое к и.
[Здесь в записи О. Э. Озаровской есть реплика М. Д. Кривополеновой: «Таки были бойкие». В XVIII в., у Кирши Данилова, эта деталь имела образную основу: тайные строители, не видимые ночью, «будто дятлы в дерево пощелкивали». — Ред.]
Знак е[а] показывает, что я слышал широкое е, близкое к а; то же значит и е[я], а также я[е].
[Здесь вероятно произнесение: «з-за», т. е. «из-за». — Ред.]
Я слышал неясный согласный, не то к, не то п.
Над гласной есть знак краткости ее.
На вопрос мой о значении этого слова Марья ответила: «Бытто <о>на збезумницяла, она сама пришла навязыватьсе».
[Г передает у Григорьева «южнорусское», фрикативное «Г». См. примечание к № 46. — Ред.]
Я слышал неясный звук, не то ы не то и.
[Механический повтор искажения слов запева. Ср. стих № 221. — Ред.]
Следующие стихи Марья пела протяжнее.
[Здесь и далее двоякая передача звука фиксирует его произносительную неопределенность. — Ред.]
Ср. ниже стих 239, а также 154 стих № 121-го.
Далее Марья стала петь другим голосом.
Не следует ли поставить второе имя Домны в связь с № 120, пропетым М. Кривополеновой (см. хотя бы 1-й стих)?
Предлог с существительным были пропеты вместе, за одно слово.
Ср. ниже № 165 и № 166.
[Здесь проходит грань согласовывания эпизода со стихами 71—77. Ср. точнее в тексте № 165, стихи 45 и 61. — Ред.]
На мой вопрос о значении этого слова Настасья ответила: «Ревут, когда дерутся» <...>
Вторая часть [со строки 118-й] поется вслед за первой <...>
Стихи 186, 195 и 260 <...> были сказаны словами, а не пропеты.
Последние 3 слова в этом и 193-м стихах <...> были сказаны, а не пропеты.
[Григорьев связывает выражения «как у тура боярьского» и «как у тыры боярьское» спроизводным «как кутыра боярьская». См. стр. 327, сноску 104. — Ред.]
На мой вопрос о значении этого слова М. Соболева сказала, что Дмитрий назвал так Домну потому, что она «граяла».
Нельзя ли рассматривать это пропетое слитно с глаголом се за сокращенный дательный «себе»? Ср. «воеватисе» в 85 стихе № 129-го.
Я прочел ей свою запись этой же старины от ее дочери в Чаколе Федосьи, по словам которой пир происходит у князя Владимира. Она сказала, что не пела про пир у князя Владимира и что у своей матери слыхала только про пир у купцов. Ср. № 97.
Последние слова сказительница повторила (в таком виде «И славен город стал»), начиная третий стих.
Напечатанные курсивом слова Дарья повторяла, начиная следующий стих.
По объяснению сказительницы, здесь нет пропуска; несоответствие старшинства при братании результату борьбы она объяснила тем, что Илья сильнее и старше, а Добрыня моложе.
Ср. 109-й стих; не следует ли поэтому и «настрецю» в старинах писать отдельно?
Стихи 81—106 пропеты Дарьей по окончании всей старины, при проверке; поэтому связь их с предыдущими и последующими стихами не совсем гладка.
Сколотыш, — по объяснению сказительницы, — незаконный сын, от девки.
Начиная следующий стих, сказительница пропела «да немалые».
Последние два слова она повторила в начале следующего стиха в виде «церных соболей».
В начале 11-го и 29-го стихов она пропела: «Тимофеёвна, эй», а в начале 6-го: «Тимофеёвна, ей».
Сказительница не договаривает.
Каждый стих состоит из двух частей; вторая часть, начинающаяся обыкновенно союзом «да», всегда повторяется.
Нишщо = быват (т. е. может быть), — по объяснению Н. Шиловой.
Здесь смешаны действия двух лиц: часового и брата.
В смысле «говорит».
Что это особая редакция — ясно, но ясно также, что она передана в крайне разрушенном виде. Сказительница говорила, что ее Домна отличается от обычной еще тем, что сестра Митрея ходит свататься два раза.
Ударения 1-го, 46 и 47 стихов поставлены мною при переписке.
«Были» ошибочно вместо «было».
Щербакова принимает два лица, т. е. Ваську и Потаньку, за одно.
91-й стих она пропела нескладно; по-видимому, это место испорчено.
При чтении этой старины является вопрос, не имел ли автор этого вида небылицы, при составлении ее, цель составить пародию на старины об Илье Муромце.
Сказительница не знала значения этого слова.
По объяснению сказительницы, первая душа — младенец, вторая — невестка, а третья — сын.
По предыдущим вариантам можно было думать, что он три года сватался, а не «не отхаживал» от окна.
Перед этим стихом пропущен, конечно, стих с упоминанием о речи Митрея («Да рець-та у Митрея»); этот пропуск есть и в других вариантах, но певцы не замечали его.
По объяснению сказительницы, так поют, и это место будто бы без пропуска.
«Огорьци — угольё горецё», — по объяснению сказительницы.
Неотмеченная на картах д. Залывье должна находиться, по-видимому, на левом берегу р. Пинеги между дд. Немнюгой и Киглахтой. См. «Списки населенных мест... Архангельской губернии», № 1326.
Это — вариант упомянутой перед № 17 песни «Разбойники и атаманова любовница».
Это название надо производить, вероятно, от глагола «перечитывать», т. е. точнее «Кострюк» не поется, а читается скороговоркой.
Каждый стих он пел по два раза <...>.
Каждый стих Ломтев пел по 2 раза <...>.
Этот стих почти сказан, а не пропет.
Стихи 31—33 он сказал при проверке текста всей старины.
Этот стих был вписан потом и притом по ошибке был поставлен за 31-м стихом.
Он пел эту песню с перехватом среди стиха. Стихи 8, 9, 11—13, 15—24 он пропел по два раза; при повторении 11—13 и 15—24 стихов он обычно пропускал начальное «Да».
<...> это добавление к 35-му стиху <...>.
Так в черновике.
Значения этого слова он не знал, а высказал догадку, что это, может быть, середина.
= заревел, — по объяснению сказителя.
Оба сюжета поются подряд. [См. выше № 126 — Ред.]
= осердился, — по объяснению сказителя.
Эта царевна, — по объяснению певца, — родственница кн. Владимира.
Подобный рассказ о встрече Ильи Муромца с поленицей я слышал во время третьей поездки в верховьях р. Кулоя.
Вот она:
Середи было царства Российского,
Середи государства Московскаго,
Серидина Москве, в Кремле-городи
Што удеялосе-учинилосе?
5. У того у дворца да государева,
У его у крыльца да у пре[кра]снаво
Што не грозная туча подымаласе,
Што не синеё оболоко выкаталосе,
Што не красноё соньцё выкаталосе, —
10. Выходил наш надежда православной царь.
Эту песню, по его словам, поют в дд. Шотовой и Карповой Горе на свадьбах, на пузырянах*, но редко допевают до конца; поэтому не все знают ее до конца.
См. выше 163 стр.
Стихи 58—70 были пропеты по окончании всей старины; пропуск произошел вследствие того, что певица смешала первое упоминание ножей при сборе Домны к Дмитрию со вторым упоминанием их перед самоубийством Домны. [Ср. № 182, стихи 88—91 и 153—159. — Ред.]
Здесь — не замеченный певицею пропуск.
Старины ее (особенно последние две) производили на меня такое неприятное впечатление, что я не раз хотел бросить запись, и только желание иметь образец пения таких редких и смелых личностей заставляло меня продолжать запись. [Так Григорьев расценил безудержные импровизационные новации певицы, предвосхитившие появление «новин» и исключившие ее репертуар из подлинной фольклорной традиции. — Ред.]
Так в черновике, и так было пропето.
Т. е. та, которая «титьку ссёт[сосёт]» (объяснение сказительницы).
Первые 118 стихов этой старины были записаны 25-го июля, а остальные с 119-го стиха — 26-го июля.
См. подобные выражения [с книжным отпечатком ниже в стихах 160, 161 — Ред.] в 120-м стихе № 130, 63-м стихе 181, а также в 30 и 31 стихах № 350 («Мезенские былины»).
[В оригинале здесь просто «били». — Ред.]
«Плен», по ее объяснению, — «война».
[В оригинале — «Процитали» (?). — Ред.]
Людно = много.
= «здохнули» (объяснение сказительницы).
По-видимому, здесь смешаны две редакции этого места: «во горьници высокой» и «во горьницях высоких».
Подобная конструкция есть и в прозаическом народном языке; могут, например, сказать так: «пришла, значит, это (этта) домой».
[Пашня — башня. — Ред.]
Сутоги — железное платье, по объяснению сказительницы. Ср. в «Дополнении к Опыту областного великорус. словаря» на 261 стр.: Суту́жина — проволока (Псков., Твер., Осташ.).
В этой же деревне Айновой Горе старообрядка Олёна слыхала и раньше певала про князя Дмитрия, князя Михайла и молодость Добрыни и бой его с Ильей Муромцем, но теперь она помнила это очень плохо и рассказывала о них одинаково с Верой и Анной. Поэтому я и не стал записывать у нее.
[Обмолвка — повтор инородного стиха под влиянием баллады о Дмитрии и Домне. Аналогичная ошибка — в № 178, стихи 2, 19, где вероятны отзвуки того, что дает текст 195, стих 11 (соборная обедня). — Ред.]
В черновике эта фамилия написана неясно.
[В оригинале строки 59—60 повторены и «засчитаны» как 61—62. — Ред.]
О существовании этой старины я слыхал еще в д. Шотовой Горе, но никто не помнил ее.
В этой деревне я встретил несколько лиц, которые знали настоящее народное название былин «старинами».
Второй полустих отделяется от первого вертикальной чертой: третий полустих напечатан во второй половине следующей строки.
См. выше [преамбулу к № 137. — Ред.]
Этот и предшествующий стих были пропеты по два раза.
Иногда при пении вместо «крест-от» выходит «крес-тот».
Сощина = сухая сосна, — по объяснению певицы. [Иначе: сушину. — Ред.]
[См. примечание к концовке № 197. См. сноску 261. — Ред.]
[Текст стиха 22 явно сбивчив. В оригинале стояло сомнительное: «поседу». — Ред.]
Значения этого слова она не знала. [В тексте порча. Предлагаемое чтение окончания 24 стиха: «...спеши-ка на задворки»; стих 25 не убедителен, т. к. не имеет рифмы, обязательной для финала песни. — Ред.]
Анна вспомнить точно этого места не могла, а сказала только, что он утонул.
Интересная конструкция; ср. также №№ 190, стихи 4—5, 193, стихи 37—38, 194, стих 8 и 197, стихи 13—15.
= большим кнутом, — по объяснению сказительницы.
= батагом, — по объяснению сказительницы.
= дицят, пужат, — по объяснению сказительницы.
Шиднема — здешняя деревня, стоящая в верхнем течении р. Пинеги против д. Сульцы (на другом берегу).
[В первом издании — не «молоду», а ошибочно пропетое — «родну». — Ред.]
Цезура (небольшая передышка певицы среди стиха) обозначена чертой / там, где на ее месте нет никакого знака препинания.
См. 159 стр. с 5-м примечанием.
[Обмолвка, надо: Его. — Ред.]
Так в черновике; это не описка.
В первый раз он пропел «Дуван-реки», а потом изменил это.
Название земли появилось, конечно, под влиянием сказания об Андрее Критском (Легенду о кровосмесителе — см. в «Памятниках старинной русской литературы», изд. гр. Г. А. Кушелевым-Безбородко, вып. II, стр. 415).
Мне С. Таборский пропел чудным голосом песню: «Настала священная брань на врагов», которую я здесь не помещаю в виду ее книжного происхождения. (Сб. «Собр. соч. С. Т. Аксакова», т. IV, М., 1902, стр. 177—178, № 8, а также Киреевский, «Песни», выпуск X, стр. 91, №№ 7 и 8).
Старик, как увидит всякий читатель, был малограмотен.
Кроме того, я отделил предлоги, союзы, частицы и отрицания от слов, с которыми они все написаны в рукописи слитно.
Курсивом напечатаны те буквы подлинника, на которые я хочу обратить внимание читателей, чтобы они не подумали, что это опечатки. <...> в скобках напечатаны буквы, замаранные в рукописи. [Двойные косые линии — знаки отделения страниц рукописи. — Ред.]
Здесь по смыслу пропуск, но в рукописи пропуск в тексте не обозначен.
или: «усде неверныя» (вероятно, вм. «орды»).
Здесь пропущено быть может и нарочно, т. к. легко догадаться: «всем камням мати».
Здесь пропуск, не отмеченный в рукописи.
Судя по его пению, именем дочери было слово «Красночайная».
В этих двух стихах (19 и 20-м) третье лицо ошибочно вм. первого, ср. стихи 51 и 52.
Этот стих был пропет, но затем был зачеркнут при поправке, а между тем он требуется по смыслу.
Остальные стихи, начиная с этого стиха, ему пришлось составлять вновь.
Так в черновике [т. е. целом = челом. — Ред.]
Точно понять смысл и поставить знаки в 60—63 стихах довольно трудно. [Налицо пропуск в тексте. — Ред.]
Примечания А. Д. Григорьева к текстам в I—III томах издания его «Архангельских былин и исторических песен» имели преимущественно подчеркнутое автором «техническое» текстологическое назначение: объясняли отношение собирателя-публикатора к черновым материалам записей, в которых графические данные запечатлевали сложную и не всегда ясную для самого автора сборника картину звучания пропетых произведений. Собиратели «домагнитофонного» века, обреченные на то, чтобы фиксировать тексты только на слух, руководствуясь слуховыми впечатлениями и слуховой памятью, спеша закрепить карандашом или чернилами образ звучащего текста, постоянно пребывали в сомнениях относительно точности и полноты собственного первичного учета пропетых исполнителями песен.
Оттого «Примечания» такого искреннего и щепетильного филолога-фольклориста, каким был Григорьев, — это кардиограмма сомнений, колебаний, самоанализа, самокритики. Это непрерывная исповедь замечательного молодого ученого, открывшего для мировой науки и культуры огромные пласты русского эпоса, прописанного на пространствах Архангельской губернии. А. Д. Григорьеву хотелось честно поведать о том, что в его работе были «1) переписки, 2) описки, 3) поправки и 4) несколько иная транскрипция», что объяснялось это «быстрой записью», певческими повторениями первоначально неясно прослышавшихся «звуков, слогов и даже слов», особенностями используемых им самим графических знаков, фокусами почерка, различиями между сливающимися либо разрывающимися при пении словами и их «обыкновенным произнесением» в традиционном правописании. Печатая свои «Примечания», А. Д. Григорьев внес в них, по его признанию, «приблизительно только треть их», рассчитывая на аудиторию специалистов-диалектологов и на исследователей «сюжетов или стихосложения», стремясь снять сомнения этих читателей в точности передачи услышанного и желая «дать другим возможность проверить» свои «поправки». Тем не менее автор записей полагал, что «в нижеследующих примечаниях можно было бы еще кое-что вычеркнуть». (ср. Григорьев 1, 1904, с. 621—624).
Настоящая публикация, имеющая адресатом прежде всего широкий круг любителей фольклора, не требует сохранения «Примечаний» А. Д. Григорьева в полном виде, где процесс переоценки записанного и печатаемого поневоле остался неконтролируемым: полевые тетради с записями текстов, к которым апеллировал собиратель, погибли и нам не известны. Среди же всех григорьевских регистраций его текстовых микроперемен, уточнений, шлифовки первичных материалов отчетливое документированное значение (с позиций трактовки текстов по существу — как непрерывно возобновляемого и непрерывно поправляемого искусства воспроизведения памятью диктуемых, устно хранимых эпических поэм) имеют сюжетно-стиховые перестановки, передвижки, самопоправки певцов, отмеченные собирателем. Именно эта часть фонда примечаний А. Д. Григорьева и сохранена в кратком их виде для нового читателя, в том числе для того, кто пожелал бы почувствовать творческое начало в стихии былинного репродуктивно-импровизационного искусства.
В «Примечаниях» отсылочно указывается номер текста (в скобках), и при необходимости номер стиха, упоминаемого публикатором.
<...> Ясюда включаю и напевы исторических песен.
Такие напевы при переложении на ноты мноо потеряли в выразительности и характерности.
Сложным тактом называется такт, состоящий из двух или нескольких однородных простых (т. е. одних двухдольных или одних трехдольных) тактов; составным — состоящий из простых неоднородных (т. е. из двухдольных и трехдольных) тактов).
Очевидность эта выясняется из аналогичных мест, сохранивших эти 2/8 в первоначальном виде.
Однако, кажется, не будет ошибочным сказать, что отклонения записей от подлинной тональности не идут далее большой секунды вверх или вниз.
От ред.: В настоящем издании нотные материалы приведены в том виде, как они были напечатаны в первой публикации А. Д. Григорьева. Составителем в конце были указаны следующие оставшиеся неисправленными неточности в передаче напевов:
616 — 2 — 1 — 1 — восьмая — четверть
618 — 7 — 4 — — — надо добавить 2/4
626 — примеч. — — — Увелич.¼ — Увелич. кварта
633 — 4 — 5 — — над четв. нотой — над перв. тремя
642 — 2 — 3 — — Перв. нота и пауза — четв. должны быть восьмыми
Собственно словесных текстов к напевам № 17, 25 А. Д. Григорьевым записано не было. — Ред.
В настоящем изданиии снят «Обзор вариантов былин и исторических песен» А. Д. Григорьева: собирателем не могли быть учтены варианты, редакции, версии былин, записанные и опубликованные позднее подготовки к печати томов «Аргангельских былин и исторических песен». Между тем сам А. Д. Григорьев видел смысл своего «Обзора» в том, чтобы «помочь читателям» понять «различия вариантов», вместе с тем не освобождая «ученых от более детального рассмотрения и установления разных групп вариантов» (Григорьев, т. I, 1904, с. 695). Обе эти задачи решают «Примечания к текстам» Ю. А. Новикова. — Ред.
Есть и чтение «н» как «п»: «по резвы ноги» вместо «но резвы ноги» (№ 411 стих 42), что вызвало удивление самого собирателя: «так в черновике» (см. с. 566 в т. III изд. 1910 г.), и было, естественно, поправлено при перепечатке текста Ю. И. Смирновым и В. Г. Смолицким в кн. «Добрыня Никитич и Алеша Попович» («Литературные памятники»), М., 1974, с. 322.