Аристократы

Глава 15 “Шмонт”

POV Вильмонт

Утро следующего дня началось с сообщения от Хаски уже в который раз. Очередная девушка.

Ты думаешь меня это заботит? Я черства, мое тело стало не проницаемым, не пробиваемым, не стремись ранить его. Ты меня убил давно, когда продал Трески. А это мелочи — я вытерплю. Наверное, хочешь реакции? Но не получишь. Тебя это здорово раздражает.

Позвонил на телефон Ангельский. Вот кому-кому, а ему была очень рада. Даже заулыбалась пока шла по парковке в сторону университета. Он приглашал к нему в гости. Я очень тактично отказалась, не желая обижать Мишу, но все же поехать к мужчине домой. Боюсь я не скоро смогу доверять людям.

Прошла по газону мимо бастардовского общежития, окинула его ностальгическим взглядом. И внимание привлек парень неподалеку, в кожаной светло-бежевой куртке с букетом цветов, очень необычно-пестрым.

Невольная улыбка всегда раскрашивала мое лицо на появление Лёньки. И его уголок губ приподнятый насмешливо выводил мгновенно из депрессивного состояния, в котором я находилась изредка. Это влияние на меня — всегда удивляло.

Шмонт распахнул руки в приглашающем жесте с букетом. Стоял под лестницей, ведущей в один из блоков.

Но сегодня гнилые цветочки не помогут, явился жених недоделанный. Зачем спрашивается вообще предлагал пожениться, чтобы при любой ссоре сбегать в неизвестном направлении? Нет, так не пойдет.

Скрестила руки под грудью, как бы готовясь к обороне. Леня перестал, как клоун улыбаться, веник цветочковый убрал вниз. Привык, если пакостничал цветами отделываться. Сегодня ему это не поможет.

— Я осел? — вместо приветствия спросил он.

— Подтверждаю. Осел — предатель, к тому же, — ничуть не ослабила гневного взгляда и продолжала буравить дыру в его голове может мозги приведутся в порядок.

— Поговорим? — ох, эта улыбочка, в виде невинного мальчика, что нечаянно уронил мамину вазу и готовился к истерике. Я бы очень мило стерла ее взмахом кулака, но нельзя. Он же у нас модель! А лицо — визитная карточка. Тьфу!

— Что надо? — огрызнулась. Я не очень прислушивалась к событиям рядом, не интересовало, кто входил, кто выходил из учебного блока.

Очень интересно, кто запустил Леньку на территорию вообще?

— Поговорить, — не унимался, мистер я всеми обиженный. — Ну ладно тебе, не дуйся, а то морщинки появятся, — красавчик-обаяшка не унимался, приобнял, свесив руку через мою спину, и остановил ладонь на бедре нахально.

Я в ответ очень пренебрежительно посмотрела на него впритык как на микроб, что не желала даже изучать под микроскопом, слишком не важный.

— Пойдем поболтаем в машине, — предложил на ухо.

Надо ему мозги вправить, надо. Надоело быть запасным вариантом.

Но больше не сопротивлялась, позволила себя увезти по газону вперед. Время до пары еще пятнадцать минут, успеем поговорить или подраться.

Тогда же расслышала как дверь в очередной раз громыхнула, закрываясь или открываясь, чтобы впустить очередной поток людей. Голоса знакомые. В особенности первым различила Трески. Про себя взмолилась, чтобы Хаски там не было.

— Пойдем цветы куда-нибудь поставим, а то они тяжеловаты, — Леня сделал вид, что поднял гирю в одной руке.

— К сожалению, придется их оставить в моей машине, — ответила коротко.

Что-то холодное или наэлектризованное почувствовала на спине, на попе, на ногах, словно молния с неба шарахнула через тело и ушло в землю. Едва не подскочила от этого странного ощущения, и развернулась будто реально сейчас пыталась увидеть ямку в земле от разряда. Да чтоб действительно молния поразила!

Хаски стоял на верху лестницы, опирался ладонями о бордюр и смотрел вниз на нас.

Если раньше я различала в глазах его лед, то теперь готова покляться, что появился и огонь внутри. И взгляд его стал, как тогда в туалете в Белесье, ярко-оранжевый.

Очень точно вспомнила тот миг, когда Хаски зашел внутрь туалетной комнаты, заставив пятиться назад от ужаса. В этот раз я быстро отвернулась, претерпевая в груди ускоренное сердцебиение. И драпанула едва не бегом по газону вперед.

Подальше от Хаски.

прода от 02.06.

— Что надо? — без обиняков перешла к сути вопроса с лицом под кирпич, таким же безэмоциональным.

Мне от твоих улыбок, Шмонт, приторно становится, хотелось сказать ему.

Пассатижи интересно у Бастардов есть, может зайти спросить и зубы повыдергивать. Звездулька нашлась.

— Нашел время для меня, женишок? — с сарказмом спросила я, пока шли по газону в направлении тоннеля и парковки. Смешно? Нет, не смешно. Обидно, но гордость не даст, об этом прокричать. Она поставила щит перед лицом этого человека и будет с оружием защищать от любых душевных терзаний.

— Давай сходим куда-нибудь поговорим вечером? А то здесь нам не дадут пообщаться, — улыбался Леня, глядя на проходивших студентов, глаза его перебегали от одного человека к другому. Боялся пристанут к местной знаменитости с просьбой сфотографироваться или афтограф дать.

— Здесь будем разговаривать! — отрезала я. Никуда не собираюсь идти с ним, разговор состоится здесь и сейчас. — И тупую улыбочку убери. На меня не действует! — ответила и тоже улыбнулась так же фальшиво и наигранно, как и он.

На парковке прошла к своей машине, пока с побитой мордой жених шел сзади. «Я бедный и несчастный, прости, люблю, куплю и полетим». Да не верю я больше!

В столь ранее время жар солнца уже начинал припекать макушку и тело, скрытое одеждой. Студенты прибывали на места парковки, выходили из машин, громко говорили. До нас им не было дела, как и нам до них. Я резко развернулась к Леньке, буквально вырвала свой букет, не важно, кто подарил. Цветы — это цветы и положила на заднее сидение. Дверцу захлопнула и остановилась возле машины. Будем говорить здесь.

— Модельки наскучили? Обо мне вспомнил? — надо отдать должное раздражать сильнее не стал, и убрал фальшивые улыбки. Но при вопросе отвел взгляд, рассматривая парковку не знаю с какой целью, вероятно обдумывал, как бы соврать.

— Давай спокойно сядем в машину, сходим позавтракаем, ничего страшного, если пару пропустишь и решим проблемы, — попытался Шмонт нащупать нейтральную линию. Не получилось. Я ему покажу нейтраль.

— У меня проблем не имеется на данный момент. Решать нечего, — прислонила бедро к капоту машины и стала изучать пыль на асфальте. Она и та представляла больший интерес, чем предатель передо мной.

— Извини, — вдруг сказал он.

— Издеваешься, Лень? К чему твои извинения? — задала вопрос.

Молчание с его стороны на мои вопросы. Я вдруг почувствовала себя морально измотанной, словно всю кровь выжали до последней капли и больше не было сил, что-либо делать или говорить. Мой голос стал усталым или через чур спокойным. И не было больше сарказма.

— Лёнь, я понимаю, что между нами нет трепетных отношений, но мы друзья были. Я доверила тебе одному правду, а ты…

Шмонт видимо нашел силы посмотреть мне в глаза. Вместо ответа на заданный вопрос резко просунул руку мне за спину и подхватил, приближая к себе. Вместо слов — дело.

— Не выглядела ты особенно обиженной, когда разговаривала с ним на вечере. Да! Вспыхнул! Да! Разозлился! К тому же, подробности не рассказывала, а оказывается ты с ним жила!

Я очень стремилась вырваться из его объятий, избежать прикосновений на пояснице. Я не верю, никому не доверяю. Не могу искренне поверить Лёне. Раньше тайно надеялась, что это любовь у Шмонта, так неоднозначно проявлялась, ведь он вроде заботился обо мне. На его исчезновения закрывала глаза, а теперь видела в его поступка — равнодушие.

Мне нужна была поддержка, хоть от кого-нибудь.

— Я люблю тебя, — сказали карие глаза очень уверенно, а я не способна больше поверить.

— Не верю. Это пустые слова, — с едва заметной улыбкой ответила. — Ты вспоминаешь обо мне, когда тебе скучно…

— Не правда, — перебил мои словоизлияния Шмонт.

Взял за шею или за шкирку, за белый ворот белой, воздушной рубахи и потянул на себя. Поцеловал. Секунду не сопротивлялась пока сознавала очевидные вещи, потом настойчиво подтолкнула в грудь, пытаясь сдвинуть друга от себя. Не дал, откуда силы взялись в его не особенно накаченных руках. Ладонями обхватил за спиной, сдавив ребра. Дышать стало сложнее, потому продвижению воздуха в мой организм очень настойчиво препутствовали. Промычала в рот Лёне, что-то не очень понятное, чтобы отвалил.

Шмонт продолжал выдавать пируэты на моих губах и между ними, пытаясь приоткрыть. А я руки зажатые внизу между нашими телами с трудом протащила вверх. Пальцами сдавила кожу на груди Шмонта.

— Ауч! — гневно выскочил и оставил меня, наконец, в покое. — Больно же!

Недовольно посмотрел на меня, потом на свою футболку в районе плеча, почесал аккуратно ладонью, прогоняя неприятные ощущения.

— А мне неприятно, когда делают что-то против моей воли! — завершила разговор. — Надоело! Сама хочу решать кого целовать, а кого нет! И иди ты со своей свадьбой и со своими моделями!

Лёня судя по выражению очень удивился моим выкрикам. Все-такие последние слова про волю и свадьбу я немного громко высказала чуть ли не на всю площадку.

Удостоверилась, что смысл фраза был донесен до друга, с чистой совестью развернулась, хотела покинуть парковку, но приостановилась в нерешительности из-за звука. Сзади донесся кашель, громкий, раздраженный с непонятными хрипами. Не послышалось. Обратно развернулась — это Лёня кашлял, придерживал кулак возле рта. А кашель его будто изнутри раздирал.

— Лёнь? — с удивлением озвучила, лишнее расстояние преодолела и руки положила на плечи Шмонта. — Что с тобой? Это что…? Как?

Ответить друг не мог, но из моих рук вышел назад, пока продолжал кашлять. Последний раз, кажется, еще надрывнее кашлянул и затих. На его пальцах кровь. Быть не может.

— Ааа… откуда? Лёнь? — опять подошла ближе. Кашель перестал его мучить, Леня неуверенно расматривал пальцы рук. Я закопошилась в сумке в поисках влажных салфеток. Быстро вытащила и взяла пальцы Лени, пока тот молчал. Начала вытирать следы крови.

— Что…это? У тебя же не было никаких дефектов? Что с тобой, Лёнь? — не могла перестать говорить, это как-то выгоняло изнутри испуг, позволяло тому не сидеть внутри и бояться, а выходить наружу и исчезать.

— Ничего, нормально, — буркнул Шмонт, но в глаза мне не смотрел. — Ты это не видела.

— К врачу срочно надо. Ты не ходил? А если что-то с легкими? А если… — боялась озвучить вслух фразу.

Мысли материальны, а если вдруг легкие пришли заранее в негодность?

— Тебе-то что. Ты всё решила, — усмехнулся Леня, а на губах его обнаружила капельки крови. Нет. Нет. Не хочу. В груди очень неприятно стало, как облако тумана наползло откуда-то стороны, стало страшно от неизвестности, того что поджидало впереди. В этом тумане холодно и зябко, и никогда не знаешь, что скрывется в его обители. Я боялась думать, что внутри тумана.

— Давай к врачу сходим? — попросила неуверенно. — Это давно происходит? Кровь в смысле? — продолжала тараторить и вытерла последним штрихом капельку крови с губ Лени. Заметила, как его улыбка, озарила на секунду.

— Это хорошо. Люблю, когда заботишься обо мне. Я просто кислоту пробовал, от нее бывает такой эффект, — мой дибил-друг улыбнулся очень искренне и радушно. А мне страстно возжелалось ударить его сумкой, причем по лицу, туда куда бить строго запрещено. Не знаю, как сдержалась.

Опять развернулась, потому что не отвечала за себя. Лёня запоздало ухватил за запястье, а я пренебрежительно выдернула и молчаливо пошла по парковке.

— Аааааань! — протянул жалобно как пес, которого бросала хозяйка. Шутник. — Нуууу я же не специально. Анююююют!

Стойко сдержалась, громко топая каблуками по асфальту. Туман-то развеялся, но проблема оттуда вылез клоун-друг насмешливо корчащий рожи. Я уж было подумала!!! Едва не хоронить его начала!!!

— Но со свадьбой ты права, — крикнул вдогонку.

С подозрением обернулась, чтобы заметить, как уходил с парковки друг в сторону своей машины.

Согласен отменить планы на свадьбу!? Очень странно.

Проводила взглядом отъезжавшую машину, посигналившую аварийкой в знак прощания.

А потом вспомнила, что пара началась, прибавила шагу в направлении того же корпуса, где нечаянно встретила Лёньку и… вот же… надеюсь его светлейшество покинуло место обитания. Не хотелось бы встретиться сейчас, особенно, когда начались пары и студентов на газоне по минимуму.

Не то, чтобы я думала, что Хаски посмеет Шмонту что-то сделать, но все же…

Я опоздала на пару. А плевать.

Пятнадцать минут прошло как минимум, надеюсь Хаски ушел. И я иду быстрым шагом насколько это возможно в сторону крыльца, голову не поднимала вверх слишком боялась узнать ответ — есть там Дмитрий Сергеевич или нет. Звук собственных каблуков набатом звучал в мозгу.

— Вильмонт, Вильмонт, — услышала насмешливый голос. — Не хорошо игнорировать!

Произнес ночной кошмар, при этом лицо его страшно изуродовалось морщинками. Смотрел на меня, как на мерзкого таракана, поглядывая мне на юбку. Ну да, коротковата немного. У Волчицы хуже юбки.

Видела Хаски боковым зрением, пока проходила к двери. Не ответила, не остановилась, пришлось правда задницей к Дмитрию повернуться.

Открыла дверь, с намерением зайти, но ее к сожалению очень быстро выбило из рук и с сильным грохотом обратно закрыло под воздействием силы. Волосы автоматически от ветра разметались по воздуху и залезли на глаза и вперед на грудь.

Я стояла молча спиной, рядом с Димой какой-то неизвестный парень. Мы втроем и больше никого.

— Что ты хочешь? — спрашиваю по-прежнему не поворачиваясь.

— Секса, как и задохлик. У меня тоже есть машина, пойдем?

Повернулась на его вопрос, и различила ярко изображенный гнев в нахмуренных бровях, опять это пренебрежение, от которого мечтала спрятаться под кроватью и не вылазить оттуда.

Головой Хаски кивнул в сторону, как бы приглашая. В это время Дима опирался ладонями себе за спину на уровень бетонной ограды, ноги вальяжно перекрестил, демонстрируя равнодушие. Но вот пальцы что крепко держались за угол ограждения были напряжены.

— Какой задохлик? — удивленно вырвалось у меня.

— Шмонт.

Я устала. Хватит мучать! Но вместо слов я настырно сжала челюсть, и начала усиленно моргать, поворачиваясь обратно к двери. Вновь взялась за нее.

— Ты найдешь с кем развлечься, — ответила ему. С облегчением зашла в университет и побежала опять по лестнице, подальше от того места. Зачем Хаски столько нервов и времени тратит на меня, не желает отпускать общее прошлое? Пора смириться — мы обречены на ненависть.