Аристократы

Глава 25 “Разговор”

POV Вильмонт

В состоянии «космоса» (без понятия где находилась и куда направлялась) прибыла в Вышку. Рассказать девочкам причину приезда долго не могла, сидела и пялилась в желтую стену перед собой. Показалось, что отрезало язык.

Обречена!? Да!?

Над головой будто гильотина остановилась, и готовилась отсечь бесполезную шею.

Не могла поверить, что это Захар. Как одного паренька можно сопоставить с тем, что узнала. Хаски и Польски не притащили бы туда, не будь уверены в добытых результатах.

Как Дмитрий с такой легкостью убивает…своей рукой… без сожаления и без зазрения совести? Не помещалось в голове.

Затем прошла неделя относительного спокойствия и тишины. Продолжала учиться, Бастарды шушукались по углам, обсуждали Захара и новость о нем. Колдуна и Беатриче не было на занятиях, вероятно, их тоже проверяли.

Газеты не заставили себя ждать, растрезвонили на каждом углу ужасную весть и поливали Бастардов помоями. Нам объявили комендантский час с десяти вечера до семи утра. Отношения между двумя народами всё хуже и хуже.

Хаски звонил. Сам. Мне на сотовый прямо в тот же день, вечером. Он реально думал, что я приеду после всего? И на следующий день звонил и потом, и потом. Поразительное упрямство с его стороны. И своих псин не подзывал ко мне, как раньше. Я поражена. Где его шестерки вечные, Глен и компания?

А если папе рассказать? Он поможет с Хаски, но для этого надо отцу рассказать, всё, что было между нами….Нет. Я не настолько смелая.

На следующие выходные папа попросил приехать в загородное поместье для семейного ужина. Во! Как! Время нашел. Ну ладно, прибуду. К тому же, Шмонт изъявил желание встретиться. Друг отошел. Я бы не отошла точно…

Но не буду жаловаться, это прекрасно, что меня простили. Поэтому обязана с ним встретиться.

В субботу появилась ближе к обеду в загородном доме. Как оказалось папа был один. А где все, думала семейный ужин? Поговорили немного, но как-то папа напряжен и немногословен, и к вечеру разошлись.

Я забыла сказать, что намеревалась поужинать с Ленькой и поговорить по душам, думала сейчас доложить отцу о намерении.

На телефоне завибрировал сигнал о сообщении от Шмонта.

«Заколебала» — я очень люблю опаздывать.

«Иду» — коротко ответила, сбегая по лестнице.

Легкий свет встречал по ступенькам. Дома насколько знала был только отец, но он работал в кабинете поздним вечером. Очень удивилась внезапному появлению отца передо мной в конце лестнице. Он вынырнул прямо из-за двери своего кабинета.

— Аня! — громко озвучил папа, преграждая путь. Резко притормозив, чуть не завалилась на перила от неожиданности.

— Что? — удивилась, оглядев беспокойным взглядом мужчину перед собой в спортивном костюме, значит вне дел. Расслаблен. Приобняла его за плечи, благо высота на две ступеньки позволяла быть выше родственника.

— Разговор есть, — это было сказано отцом очень тихо.

— А до завтра не подождет? Я сегодня на танцы собралась, и улыбнулась своей одной из самых ласковых улыбок.

— Сейчас! — отец отошел назад и приоткрыл дверь на максимум. Я, неопределенно пожав плечами, зашла.

Мой мир сдох на месте, от радиации, от яда, сквозившего по периметру кабинета.

Улыбка очень медленно сползла с лица, если бы могла думаю уползла в пол, под плинтус и даже ниже в преисподнюю.

Я выбирала, как правильнее отреагировать:

Охо-хо-хо-хо!!!

Второй вариант Аха-ха-ха-ха-ха!

Или просто Хи-хи-хи-хи-хи! Как маленькая девочка.

А лучше вариант, сука, выпрыгнуть в приоткрытую створку окна. Но я к сожалению, голову не сломаю, первый этаж все-таки. И простите за мой Баллийский!

Два отца — это раз, мужчина и женщина — это два. Сегодня 1 марта — и кое-кто должен был объявить о дате своей свадьбы. Какого Бастарда он здесь!?

— Таааааааак, — протянула, глядя на Диму, а тот на мимо, словно я пустое место и стол с бумагами для него более важны, чем я. — Слишком много мужчин на один квадратный сантиметр меня, — пошутила. Что и следовало ожидать никто не отреагировал.

— Садись, Анна, разговор долгий будет, — о Сергей Хаски даже улыбнулся мне.

Не похож на сына, разве что улыбка такая же очаровательная. Мужчина взглядом указал на диван, где сидел Дима, закинув свою ножищу на другую, место с ним достаточно для меня. Понятна расстановка сил. Напротив Димы — мой отец на кресле, а сбоку его.

— Спасибо, но я лучше здесь, — смягчила отказ милой улыбкой и прошла к отцу на диван, села на подлокотник. Поправила подол платья, чтобы эта мразь напротив ни санитеметра нижнего белья не углядела, даже если бы захотела.

— По какому поводу сбор? — но у меня уже неприятно щекотало в груди, предчувствие.

Отец молчал. Пальцы занемели, сердце рваными ударами било в грудную клетку. Что за разговор? Что за разговор? Захотелось погрызть эти ногти аккуратные черные, которые я столько сегодня пилила, выравнивала и мазюкала.

Я видела папа едва заметно кивнул кому-то. Передернула плечами нервно, когда старший Хаски приподнял руку с часами над деревянной вставкой подлокотника и ладонью громко хлопнул. Хлопок был сильный, плавные, слабо видные волны, зарябили по пространству, взлохматили немного волосы. Бумаги на столе пришли в движение, а в ушах слегка зазвенело.

— У нас пять-семь минут до аварийного включения техники слежения, — быстро протараторил отец и замолчал что-то обдумывая.

— Если никто не желает сообщить Анне, то давайте я начну, — какой улыбчивый мужчина старший Хаски. Прям обворожительный и ко мне, как не странно, относился неплохо пока что. — Мы, Аня, приехали заключить согла…

И тут Дмитрий наклонился к столику перед собой, взял кипу бумаг и шлепнул ими обратно о столик.

— шение… — закончил старший Хаски. А Дима в черном костюме, в белой рубашке(молодой, представительный мужчина) вспомнилась фраза Саши про него, посмотрел на меня впервые за сегодня.

— Сиди читай. Брачное соглашение!

Сердце застыло в груди, перестало бить меня. Трусливо сжалось. Оно еще живо? Потому что я, кажется, сейчас умру. Протянула руку и подняла листы, надеясь, что мерещатся буквы перед глазами. Это какая-то страшная иллюзия,

Так и значилось. Брачный договор(скорее пред договор). И ниже шли Дмитрий Сергеевич Хаски с одной стороны и Анна Сергеевна Вильмонт с другой стороны подписывают соглашение о дальнейшем заключении брака в пределах оговоренного интервала времени, необходимого для подготовки к брачному торжеству. В течение двух лет обязуются зарегистрировать брак…и т. д.

Я подняла глаза на Диму. Он шутит надеюсь не удачно?

— Ты смеешься? — документы кинула на стол обратно.

— Вы смеетесь? — оглянулась на отца Хаски и на своего.

— Нет? — когда поняла, что мужчины молчат продолжила.

— Хватит, пап, — обернулась к родственнику.

— Что за бред? — вспылила, размахивая руками и усмехнулась.

— Бред. бред. бред. Смешно… — пошла к входной двери.

— Это цирк, — продолжала бубнить. Подошла в плотную взялась за дверь и ее мгновенно закрыли со щелчком на щеколду.

— Сядь, — последовал приказ от Дмитрия, который взбесил. Обернулась с жаждой убийства на глазах. Отцы замерли от разговора между нами, но помалкивали.

— Не смей так со мной разговаривать! — что он себе позволяет при моем отце, при своем.

Я впервые настойчиво и с яростью передавала ему взглядом смерть. Почему у меня нет силы — убивать, терзать, разрывать плоть глазами, на куски рубить мышцы. Если бы так — ты бы захлебнулся в крови, мразь.

— Сядь! — повторил тем же тоном Хаски. Как хотелось с разбегу двумя стопами проломить ему черепушку. Но я постаралсь взять себя в руки, что стоило мне титанических поистине усилий. Медленно пошла в его сторону.

— С чего такая честь? — вновь натянула игривую полуулыбку. — Твоя невеста не будет против, что ты женишься?

— Потерпит, — в этом весь Дима. Он не думает о чувствах других людей — только о своих.

— А вот мой жених, — как раз пошел звонок от Шмонта. Посмотрела на телефон в руке, который настойчиво вибрировал и я собиралась уже взять трубку. — Не подождет…

— Аня, постой пожалуйста, — отец сменил приказной тон на более сговорчивый. Эти просящие глаза. А ты когда-нибудь потакал моим таким глазам? Отец?! Я боюсь… слышать дальше вас… — Нам нужно чтобы Хаски и Вильмонт стали ближе. Свадьба — это самое что ни на есть ближе… нам это нужно, — папа очень тщательно подбирал слова, боясь сказать слишком много.

— Допустим, — кивнула, не выпытывая, по какой причине ему нужно сближение семей. — Брачный договор. Хорошо. Между Хаски и Вильмонт. Это фикция или полноценная свадьба? — зрить надо сразу в корень. Отец растерялся. Опа. Я его сразу ввела в ступор. Он переглянулся с другим Сергеем и тот ответил за моего:

— Фикция.

— Фикция, — как болванчик кивнула. — Хорошо. Следующий вопрос. Какого Бастарда он? — ткнула в белобрысого молчуна пальцем. — Он без пяти минут женат. И какого Бастарда я? — ткнула пальцем в себя.

— Аня! — отец видно от моих выражений застопорился. Как же дочка так выражается. Сергей, тот что Хаски прикрыл сцепленными пальцами себе рот, словно прикрывая улыбку.

— Чего Аня? Почему вечно я? Аня делай то, Аня делай се. Аня сдохни, потом Аня сделай вид, что сдохла. А потом пожинай плоды. Осточертело. Знаешь как осточертело. Тебе меня не жалко, поэтому под раздачу я всегда попадаю, правда ведь? Урода можно на мясо пустить? — ооо нет… сама от себя не ожидала, голос дрогнул, при всем честном народе. Глаза стали стеклянные, наполнились слезами. Я с позором отвернулась.

— Извините, я сейчас, — быстро ретировалась из комнаты, пока не разрыдалась.

Едва выбежала за дверь, с боку засекла движение. Ленька стоял возле входа на коврике для обуви и жестами показывал, как он не доволен. Руками демонстрировал как бы открутил мне голову и истыкал кинжалом до потери сознания. Быстро заморгав, убрала слезы. Успокойся, Аня. Стыдно, большая девочка. Быстрым шагом подошла к двери и зашептала Шмонту почти на ухо:

— Леня, прости. Подожди еще минут двадцать на гамаке. Пожалуйста…

— Ты ахренела? — шепотом, но очень грозным голосом спросил. Ребенок бы заплакал от страха, а я отмахнулась.

— Очень нужно. У меня дела с отцом, прошу тебя. Или можешь уйти, и оставить одну сегодня…

— Ты мне будешь должна! — очень грозно предупредили его морщинки на лбу. Уже боюсь.

Улыбнувшись, закрыла за ним дверь, несколько раз вздохнула глубоко и направилась вновь в тот кабинет. Я взрослая девочка, разве что очень напуганная.

— Извините, мои замечания были неуместны, — дверь в кабинет опять же плотно прикрыла. — Почему именно он представитель Хаски. Почему не Виталик? У нас с ним возраст более подходящий. И свадьбу можно отложить лет на пять. Я как раз может умру к тому времени, — мой черный юмор в действии.

— Твои шуточки стали еще остроумнее, — услышала голос главного врага. Как я хочу задушить тебя, смотреть как будешь хрепеть в моих руках, глаза мучительно выпучивать.

— Достаточно, — Сергей Хаски внимательно посмотрел на Дмитрия. — Ты разучился вести дела, сын? — этот его сын промолчал и взглядом не повел, смотря куда-то за спину моего отца, видимо на картину с цветами. Очень его заинтересовала.

— Потому что это опасно, Анна, — ответил на мой прозвучавший раннее вопрос Хаски старший. — По этой причине Дима и взял на себя ответственность…

— А тебя, Аня, выбрали, — перебил отец внезапно. — По той же причине. Ты боец первого ранга. С 5 s степенью. И с такой энергетической защитой — блокадой…что…даже я не обладаю столь высоким процентом защиты.

Лесть это хорошо, папа, очень хорошо. Просто прекрасно, ты идеальный манипулятор!

— Это… — я задумалась, подбирая выражения, пальцем покрутила перед собой, делая воображаемый кружок. — Это… я даже слов не найду. Я должна заключить с ним брачное соглашение? — на всякий случай уточнила. Отцы синхронно кивнули.

Ну что могла сказать?

Встала с подлокотника, на котором высиживала рядом с рукой отца. Ровно выпрямилась, выпятила грудь важно. Платье на мне черное, обтягивающее, поправила лямки, потом подол, чтобы не сверкать нижним бельем.

Три пары мужских глаз, не мигая смотрели за моими телодвижениями, этим образом пыталась настроиться на стервозный лад:

— Прошу простить, но смею покинуть ваше уютное, дружеское место встречи, — с сарказмом сказала и улыбнулась натянуто. — А Вам, Дмитрий, — сквозь зубы прошипела, спрятав улыбку. — Вынуждена отказать, потому что у меня имеются отношения долгосрочного характера. И мой жених не будет доволен, если я составлю брачное соглашение с кем-то другим…

— Вы еще не составили с ним, — как не вовремя вмешался отец. Развернулась в его сторону.

— Как раз сегодня будем! — и поковыляла на выход. Пошли они к Бастардам!

— Хорошо, — расслышала от отца смиренное согласие, автоматически развернулась на подозрительный ответ. Папа пялился в свои часы и что-то там набирал.

Я перевела дух, собралась с мыслями, на Хаски посмотрела, а он молчал. Поглядывал равнодушно на стены кабинета, ему бы сейчас сигарету от скуки в зубы засунуть и кофейку дать в руки. Эй, глыба изо льда! Не строй из себя серьезного, представительного мужчину. Я знаю, ты изверг и псих!

Какое равнодушие, подозрительно или перед папой моим помалкивает пока. Или знал, что я отвечу? И как так обернулось? Где Мерси, когда нужна? Почему своего жениха в узде не держит?

Молчание несколько секунд, а после — открылась дверь. На выходе стоял один из множества охранников отца: объемный мужчина, лысый, аж череп блестел от света. Я подняла на него глаза, в его руках моя сумка, которую в прихожей оставила. И эта верзила — охранник засунула лапу в мою сумку и поковырялась там.

Я смотрела за этим действом и не могла поверить наглости. Это что такое?

— Илья, неси паспорт! — услышала от отца.

— Какой паспорт!? — мои глаза, наверное, натурально округлились, головой вертела от отца к верзиле. — Какой паспорт!?

Как попугай повторила.

На что этот Илья достал из моей сумки голубую корочку с документом и потянул вперед, одновременно начал шаги к отцу.

— Я имею право второй подписи, все-таки ты пока под моей опекой. Еще два свидетеля заключения соглашения и твоего согласия, так что, всё нормально, — ответил отец на свои манипуляции.

— Че!? — весьма некультурно выразилась. Леди и так выражается? Развернула корпус к отцу и долго смотрела за его пальцами, которые манили Илью — верного служащего.

Шквал, торнадо, смерч, не знаю, что точнее взорвалось внутри. Целая природа разных эмоций, но все они черные внутри буйствовали. Горели, бурлили, взрывались и причиняли невыносимую боль.

Твое мнение здесь ни что. Твое желание — пустой звук. Каждый второй манипулирует тобой. Руки дрожали от желания применить силу.

Переместилась наперерез мужику и выхватила долбанный документ из его рук. Открыла паспорт со своей фамилией и фотографией, демонстрируя всем.

— Бастарды не имеют права регистрировать брак. А я Бастард, — двумя руками схватилась за листы развернутого документа и потянула в разные стороны.

Вот незадача… страницы пластиковые, поэтому с первого захода не удалось порвать. Чуть не треснула от натуги уничтожить документ. Мужчины переглянулись между собой, не знаю как сдержали серьезные лица, а не засмеялись над жалкими потугами.

Но я не сдалась. Еще раз перехватила поудобнее паспорт, теперь взяла одну отдельную страницу. Наконец удалось. С радостью порвала страницу, потом вторую, вымещала злость на документы за свою никчемную, бесправную жизнь. И выкидывала на ковер разорванные листы, а потом надоело, швырнула на пол весь паспорт. На секунду засомневалось, жалко было мусор наводить в кабинете, но ладно:

— Короче, я не согласна, — развернулась и не ловко двинулась на выход под идеальную, гробовую тишину позади себя. — Пусть вон Пашок выполняет свои обязанности.

Выдохнула и громко хлопнула дверью.

Я стою, а дуло пистолета смотрит в лоб, и твои пальцы держат курок. Всегда только твои. Злые слезы, обреченные старались пролиться из глаз, но я их сдерживаю, будто если заплачу, то непременно тромб оторвется и сдохну.