Аристократы

Глава 7 “Закопаю — откопаю”

POV Вильмонт

Не помню, когда сомкнула глаза, но проснулась было ярко в комнате, солнце светило.

Встала раньше хозяина кровати, что удивило. Позже меня лег? Сейчас валялся, раскинувшись на подушке звездочкой, одна рука была на моем бедре, другая свисала с кровати. Я спала, укутавшись по самый нос в материал халата, будто боялась своего обнаженного тела.

Решила Леньке сделать завтрак, все-таки я его вчера оставила с носом. Помахала называется его любимыми копченными крылышками и выбросила перед удивленным взглядом в мусор. А за это полагается мгновенный расстрел без суда и следствия.

Может быть запах омлета разбудил, но Леня вышел минут через двадцать как раз к готовому завтраку. В одних шортах, верх голый, это привычно и никогда не смущало.

Я улыбнулась, чуть отвернувшись от плиты. Сегодня солнышко ярко светило в окна и хотелось улыбаться, словно с плеч я сняла, как атлант неподъемный свод. Легко несмотря на фееричное унижение вчера. Тело свободное. Грудь сама распрямилась, не хотелось больше скукожиться и спрятаться. Ленька меня понял, а это главное, не осудил и не назвал плохим словом.

— Доброе утро, — произнес друг, глаза протер со сна и слегка потянулся, на торсе потянулись мышцы. Я убрала взгляд, не пожелала сравнивать — это слишком низко. Ленька не заслужил, чтобы я рядом с ним думала о другом…о насильнике и предателе. Я, наверное, никогда до конца не забуду то время, надо научиться жить с остатками воспоминаний. Немного приглушить их или закрасить чем-то приятным.

— Доброе, — ответила с улыбкой на лице и развернулась с тарелкой в руке.

— Как ты? — спросил Леня. Мы молчаливо, как обычно, приняли решение вернуться в комнату к любимому виду за окном. Леня опустился на плетенный стул, ногу закинул на другую и смотрел вскользь.

— Я хорошо, — ответила запоздало, тоже усевшись. Улыбка больше не скрывалась, наоборот выходила на первый план.

Привычный завтрак, не помню сколько раз, похоже завтракали возле окна, глядя на мост. Сейчас он серый, обыкновенный, не красочный, как по ночам, но любоваться на него можно до бесконечности.

И аппетит появился, вчера от нервов не знала, как кушать, вилкой ковырялась в тарелке. Сегодня Леня помалкивал, что ему не очень свойственно, если он не занят средствами связи. Я же молчала, как будто соломы напихали в рот, боялась если скажу что-нибудь, то почувствую неприятный вкус.

Минут через пять получила ответ, почему он помалкивал:

— Ань? — какой серьезный друг смотрел, невольно хотелось спрятаться от вопросов. Но почти смело подняла глаза, готовая услышать, что скажет. — У тебя какие-то проблемы?

Взгляд-то серьезный, а вот голос — неуверенный, срывающийся по интонации, то высокий, то низкий.

— Я в смысле? — глаза Леня прикрыл ладонью от меня. — Я в смысле? Секс? — пальцы убрал, наконец. — Ты боишься секса?

— Да нет, — вырвалось, я готовилась сгореть от стыда, вот прям взять вспыхнуть силой мысли и горсткой пепла рассыпаться под столом. Какой стыд!!!!!!!! — Я вчера перенервничала… понимаешь… давно у нас не было. А тут…как бы…ээээ я не боюсь твоих прикосновений. Подожди немного, ладно?

— Хорошо, — Леня неожиданно улыбнулся ободряюще. Тарелку отставил на стол и меня опять ухватил за ладонь. Заставил присесть к себе на колени, и обхватил меня за бедра. Он успокоился стало понятно. — Не хотелось бы, чтобы собственная невеста шарахалась от меня.

Ооууу! Я забыла, кажется. Молчание — знак согласия, а я вчера вроде, как согласилась стать его женой!? Звучит страшно, и в мыслях — тоже.

— А может сходишь к психам? Они тебе шестеренки вставят на место? — Леня покрутил пальцами правой руки вокруг виска.

Я руки сложила под грудью, друг машинально бросил взгляд на приподнявшиеся формы в разрезе халата. Эх, мужик… забыл, что хотел сказать, потом после молчания вернул взгляд мне в глаза. Соображал, соображал и выдал:

— А то мне не понравилось по ночам под ледяным душем стоять, до полного атрофирования конечностей. Я еще молод и хочу тррррахаться!

— Я из тебя сейчас психа сделаю! У меня все нормально с мозгами, — сделала вид, что обиделась.

Встала с его колен. В этот момент расслышала отдаленно какую-то музыку и поняла, что это в зале. Музыка громкая, точно, телефон мой в шубе.

Пошла к двери, сзади расслышала не естественно-грубый, жестковатый голос Лени:

— Аня, как только узнаю, я его закопаю живьем.

Возле двери остановилась, не решившись выйти или повернуться к другу. Страшное прошлое затерялось в моих глазах и мне до сих пор тяжело их поднимать навстречу людям.

— Я..хочу. забыть. Не лезь не в свое дело. Если засунешь свой нос туда, я с тобой не буду разговаривать, — сказала громко, чтобы расслышал за спиной друг.

POV Хаски

На телефон пришла смс «Машина подъехала на парковку».

Не поеду же за рулем, с таким амбре?

Два дня пить — это жестоко. Чуть не сдох, думал легкие или печень выплюну. Целый день отходил от Дня Рождения с кислотой. Это тайна должна, сдохнуть в могиле с червями. Если хоть одна живая или мертвая душа узнает… сука узнаю и повторно убью, если понадобится. Лишь один свидетель моего позора — и это Польски.

Хоть на трахался, мозги встали на место, но одно злачное «но». Это не моя Ананина!

Где моя Ананина?

Я три недели ее выискиваю? Понимаете? Три! Это нереально либо она невидимка, но у нее не имелось подобной силы? Либо?…. я не знаю. Какие еще либо? Я ее из-под земли способен достать. Из неба, из воды, земли, откуда угодно. С любой точки Немии… Стоп, а я не задумывался о Баллийцах. Ну нет, не могла быть Ананина от Баллийцев.

Одно я понял точно. Ананина — не Ананина. Рыжая дамочка Бастард — не моя Ананина, та умерла давным давно. Ее труп мы нашли. А моя Ананина, что-то неизвестное. Она врала очень умело, что даже «Я» не распознал, не вычислил.

И я в предвкушении, очнулся как от длительного сна, бодрый и готовый к новым свершениям. Предчувствовал получить мой сбежавший приз, однажды потерял его по глупости, а теперь верну и уже ни одной живой душе не отобрать его.

Правда сначала когда заполучу обратно, завалю на кровать задницей кверху, спущу эти дурацкие, черные штаны с ее потрясной задницы и отхлестаю ремнем, пока кричать не начнет. Хотя в случае с Ананиной, вероятнее материться начнет.

Я хочу…свой…приз. Сейчас! И меня бесит, что не могу вернуть ее.

Как много успел подумать, пока добирался до работы.

Застеклили офис за два дня. Шустрые ребята. В корпорации всегда спокойно, здесь чувствовал себя уверенным, решительным и в своей стихии. Как птица в небе расправлял крылья и летал, наслаждаясь полетом, свободой и могуществом.

Но сегодня что-то не так с мозгами. Никак не мог отрешиться от мыслей, оставить на фоне, раз за разом в голову врывались воспоминания, распахивались, как двери и не закрывались.

Не один раз ловил себя на мысли, что не способен сосредоточиться на разговоре между членами совета.

К моему огорчению, отчет который вчера делал остался в ноутбуке в общежитие. А вы попробуйте с сильного похмелья от алкоголя и кислоты попутно вспомнить, что надо взять?

И я приехал пустой. Что вспомнил то и сказал, а остальное проходило мимо.

На меня поглядывали заинтересованно, удивленно. Секретарь — тетушка Гретта, чтобы я без нее делал. Отличная женщина, добрая понимающая и главное души во мне не чаяла, постоянно заботилась о состоянии моего здоровья. У нее к сожалению детей не получилось заиметь с мужем, теперь осталась на старости лет одна.

Хорошая женщина, правда обожала за щеки трепать. Это ее главный минус. Не надо трепать за щеки, как маленького ребенка. Ненавижу, когда меня трогают, разве что Ананина. Она пусть трогает за щеки, хотя… предпочту чтобы трогала не там…далеко не там.

Презентация чего-то там на стене, кажется крылей Баллийских. Они достали подсовывать — я сказал, что нам не нужны их крылья, хоть сколько расписывайте их плюсы. Это детский сад.

Мужчина тыкал указкой на проектор, графики строил. А у меня вместо таблицы перед глазами…

Ее лицо, закрытые глаза, она на коленях передо мной, податливая в моей власти. Или я в ее…это все равно. Просовывает язык меж губ и аккуратно прикасается к головке члена, придерживает рукой твердо, а мне хочется чтобы она перестала медлить, дразнить. Хочу, чтобы открыла рот и заглотила по максимуму. Ее нежные губы, обхватывающие мягко член, гладящие языком по всей длине. Сука, какой у нее язык…

Я никогда до конца не понимал, кто в чьей власти? Она, стоявшая на коленях? Или я, не способный оторвать взгляда от нее?

— Дмитрий Сергеевич? — что? Пальцами подпирал подбородок, после неожиданного вопроса убрал от лица. За озирался по сторонам, люди смотрели, а я — на экран, кажется. Какой вам нужен ответ? Своих мозгов не хватает?

Через полчаса явление доброй секретарши я воспринял, как благодать от всевышних сил.

— На сегодня закончим? — Гретта видимо поняла по состоянию, как мне все надоело. И напыщенный индюк Сорхад — гнилой старичок, который сидел на посту и ничего не делал, давно бы сыну передал управление акциями, толку от него хоть сколько-нибудь было бы. И даже Ивлич своим подхалимством достал. Так и хотелось рожу ему набить. Что-то я не сдержан в проявлении эмоций. Огрызнулся один раз на Ивлича, бедняга побагровел от стыда.

В своем кабинете закрывшись, уселся в кресло. Хотя, кожаный белый диван манил своей мягкостью и горизонтальным месторасположением. Включил компьютер и понеслась. Двадцать не прочитанных писем — электронная почта. Горы бумаг, стопочкой ровно стоявше на краю стола. Это Гретта скорее всего аккуратно поставила их. Незаменимая секретарша. А теперь все чисто и аккуратно.

Первым делом надо новости просмотреть. Потер виски, прогоняя усталость. Откуда взялась усталость, если последние дни не работал совсем, а сегодня день начался три часа назад.

Необходим мой личный антидепрессант. Хочу!

Послышался стук от двери, на мое согласие Гретта с самой ангельской улыбкой вошла в кабинет с подносом в руке.

— Дмитрий Сергеевич, это поможет, — поставила поднос на стол перед лицом. Одинокий стакан воды с шипучими пузырями. Всевышние силы, и здесь ассоциация с Ананиной — холодная вода.

— Проверено лично, — шепотом добавила Гретта. — Однажды после дня рождения сестры думала не встану,

— Спасибо, — послушно опустошил напиток до дна. Приятная освежающая прохлада с запахом лимона.

Женщина оставила вновь наедине с мыслями, но вот телефон помешал. Раздалась мелодия звонка — Санек. И что ему надо?

— Алло, — устало ответил, прикрыв глаза пальцами. Очень яркий день.

— Жив?

— Сдох, — ответил коротко. Пальцем повел по монитору, оглядывая список новостей и количество писем.

— Жаль, — с сарказмом озвучил Санек. — Виталик предложил сгонять в субботу в Белесье. Лыжи, сноуборд, куча девочек — отвлечешься…

Белесье?! Ну нет… Только не Белесье. Это же первая ассоциация — Ананина секс. Разозлила до трясучки в последнюю ночь. Мало того, что посмеялась со своими заказами, а потом оказалось намеренно страшилу из себя строила. Со мной нельзя играть.

— Обойдусь, — взгляда не отрывал от экрана компьютера, стараясь понять новости. — Что с мостом и Ананиной?

— Ты никогда не пробовал кислоты. Ты никогда не спал с Бастардами. Ты не искал еще никогда с таким остервенением сбежавшую девушку. Ты вообще их не ищешь. Отпускаешь. Отпусти ее пока не поздно, Диман. И я боюсь вывода, который приходит на ум по поводу твоего отношения к ней. Отпусти Ананину, ты зациклен на ней. Это не к добру…

На вопрос промолчал. Если я что-то решил сделать — я это делал. Неужели Санек забыл о таких вещах?

— Делай свою работу. Мои мысли оставь в покое, — подвел черту. На том конце связи Польски вздохнул.

— Хорошо. Сам знаешь, что делаешь. Походу ты по уши в дерьме…

— Короче… Мне лекции читать удумал? Может отец позвонил?

— Нет. Я хотел уберечь тебя от правды, которую мы вот-вот нащупаем. На нашей территории не можем найти ее. Даже я не могу, — подчеркнул Польски. — Значит, она с территории Гнетовцев. И кто-то там ее прикрывает. Кто-то влиятельный… Вот и делай выводы стоит ли копать могилу, наполненную червями, или позволить Ананиной умереть спокойно?

Я молчал и раздраженно щелкал по мышке пальцами. Мысли ускользали, не давали покоя и сосредоточенности. Словно в непролазном тумане кругом. Мебель, люди, весь мир, как однотонное, бессмысленное пятно. Но сквозь дымку тумана я видел одну Ананину. Больше никого.