Артур и война двух миров

ГЛАВА 10

К Арману постепенно возвращается сознание. Озираясь вокруг, он видит, что жена его, несмотря на очевидно неурочный для сна час, преспокойно похрапывает на диване. А еще он никак не может понять, почему в гостиной такой жуткий кавардак.

― Что случилось? ― потирая затылок, спрашивает он Арчибальда.

― У нас посетитель, ― отвечает почтенный старичок, указывая пальцем на Урдалака.

Заметив Ужасного У, Арман вновь готов хлопнуться в обморок. Ноги у него подгибаются, глаза закатываются, но в ту самую минуту, когда туловище его наклоняется, Арчибальд хватает кусок торта и запускает его прямо в физиономию Армана. Как известно, кремовый торт ― лучшее средство от неуместных обмороков.

― Хватит, Арман! Приди в себя! Хлопнуться в обморок ты всегда успеешь! ― командным тоном произносит Арчибальд.

Арман подскакивает и, несмотря на залепленную кремом физиономию, вытягивается по стойке «смирно».

― А где мой зефирррр?! ― раздается громоподобный голос Урдалака, которого память еще никогда не подводила.

― Ой!.. фычас, фычас! ― с набитым ртом отвечает Арман и, глотая на ходу попавший в рот крем, трусит в кухню.

Обеспокоенная Маргарита берет мужа за руку и вопросительно смотрит на него. К сожалению, Арчибальд и сам не знает, как положить конец этому кошмару. Внезапно в голову к нему приходит идея.

― Послушай, Урдалак, я догадался, зачем ты явился! Оставь мою семью в покое, и ты получишь, что хочешь!

Урдалак улыбается: приятно иметь дело с людьми, которые не глупее тебя.

― Даю слово! ― с улыбкой произносит он, кладя рукоклешню на то место, где у людей находится сердце.

Но ведь всем известно, что сердца у Урдалака нет.

― Слово? Да ты никогда не держал своего слова! ― возмущенно произносит дедушка.

― Неправда! Помнишь, когда в Некрополисе я посадил тебя в темницу, я пообещал, что не убью тебя до тех пор, пока ты будешь обучать меня чему-нибудь новому. И я сдержал свое слово, разве нет?

Возразить Арчибальду нечего, ибо в этом случае Урдалак сказал чистую правду.

― Вот и сегодня я обещаю тебе, что немедленно покину твой дом, как только ты дашь мне то, что я ищу! Или по крайней мере... то, что от него осталось!

― А моя семья?

Урдалак колеблется ― он не любит оставлять свидетелей.

― Ну хорошо! ― нехотя соглашается он. ― Я ― великий правитель, а потому могу позволить себе быть великодушным. Я сохраню жизнь тебе и твоей семье! ― с явным неудовольствием произносит он.

Арчибальд уже готов ему поверить, но осмотрительность берет верх: интересно, почему Урдалак безропотно согласился исполнить его просьбу, почему не поставил никаких условий?

― При одном условии! ― словно отвечая на вопрос дедушки, рявкает Урдалак.

― Слушаю тебя, ― отвечает Арчибальд; впрочем, у него все равно нет выбора.

― Скоро мои рабы построят мне дворец ― как только я найду для него подходящее место. Когда дворец будет готов, я потребую, чтобы каждое воскресенье Маргарита доставляла мне туда свой знаменитый шоколадный торт, украшенный клюквой в сахаре и миндальными орешками!

Оказывается, Урдалак не только большой гурман, но и эстет!

Арчибальд хмурит брови и набирает в грудь побольше воздуха ― чтобы отказ его прозвучал как можно более внушительно.

Но Маргарита его опережает.

― Согласна! ― говорит она, не давая мужу даже вставить слово.

А если Маргарита дает слово, значит, она все обдумала. Она не привыкла бросать слов на ветер.

― Каждое воскресенье, ровно в девять часов, я буду приносить тебе во дворец тот самый торт, который ты мне заказал, ― уверенным тоном произносит бабулечка.

Никто не смеет ей возразить.

И Урдалаку остается только вежливо откланяться.

― Вот и отлично! ― расплываясь в улыбке, произносит завоеватель.

Впрочем, Урдалак не знает, что значит улыбаться, ― он просто подражает подсмотренной у людей мимике.

Выбравшись на крышу вагона, Селения видит свой меч и, схватив его за рукоятку, тянет на себя. Меч поддается, словно он воткнут не в твердые доски, а в песок. В эту минуту полуразрушенный поезд тормозит у вокзальной платформы, расположенной возле ножки письменного стола Арчибальда.

― Конечная, все выходят! ― кричит Артур, очень довольный, что в целости и сохранности выпутался из передряги.

Спрыгнув на землю, Селения и Барахлюш озираются по сторонам. Африканские маски, развешанные по стенам кабинета, пугают их. Ведь если смотреть на маски снизу, они кажутся гигантскими лицами, вырубленными на склонах высоченных гор. Сотни книг, расположившихся на полу, напоминают расфасованный паштет домашнего приготовления, кусочки которого разложили в неком загадочном, только хозяевам известном порядке. Кусочки образуют паутину извилистых улочек, в лабиринте которых очень легко заблудиться.

Артур подходит к одной из игрушек, брошенных посреди комнаты. Это строительный кран с длинной стрелой и крошечной корзиной. Мальчик подталкивает друзей к корзине.

― Куда ты хочешь нас везти? ― встревожено спрашивает Селения.

В корзине крана она чувствует себя еще хуже, чем в скорлупе ореха.

― То, что мы ищем, находится наверху, над столом моего дедушки! Послушай, Барахлюш, не мог бы ты с помощью своего ножика опустить вон тот рычаг?

Барахлюш скептически смотрит на огромный черный рычаг, расположенный на пульте управления.

― Без проблем! ― отвечает он, уверенный в себе, а точнее, в своем ножике, у которого не меньше двух сотен приспособлений и который, умей он смеяться, наверняка бы расхохотался, увидев, какую простую задачу ему хотят предложить.

Юный принц берет ножик и нажимает на кнопку номер двадцать семь. Из ножика вылетает дюжина разноцветных бабочек и разлетается в разные стороны.

― Опс! Кажется, я ошибся! Всегда путаю нужную кнопку с бабочкометателем!

Барахлюш снова вертит ножик и нажимает на кнопку ― теперь семьдесят вторую. Огромная блямба мерзко-зеленого цвета, похожая на обжевок жвачки, облепляет рычаг управления. Трос натягивается, и корзина медленно ползет вверх, а вместе с ней и трое наших искателей приключений.

― Однако так ехать гораздо приятнее, чем на поезде! ― радостно сообщает Барахлюш.

Желая полюбоваться пейзажем, Селения выглядывает из корзины. Пол устилают сотни незнакомых ей предметов. Она внимательно их разглядывает, пытаясь понять, для чего служит такая большая свалка. Представьте себе ребенка, который всю жизнь прожил в деревне и вдруг неожиданно очутился на верхушке самого высокого небоскреба Нью-Йорка. Если представите, значит, вам понятны ощущения Селении.

Артур прекрасно знает эти места, здесь ему знаком каждый предмет. Поэтому его больше интересует мерзкий обжевок, который выплюнул ножик Барахлюша.

― Скажи, пожалуйста, что за отвратительное месиво выскочило из твоего ножика?

― Слизь от головастиков, ― отвечает Барахлюш.

― А зачем в твоем ножике слизь от головастиков? ― с видимым отвращением интересуется Артур.

― Ну-у-у... например, заливать торт из яиц гусеницы! ― пожимая плечами, отвечает принц.

Данный рецепт приготовления торта явно не вызывает в нем отрицательных эмоций ― в отличие от Артура. К счастью, мальчик давно ничего не ел, иначе содержимое его желудка немедленно перекочевало бы за борт корзины.

Корзина прибывает на конец стрелы, подведенной к самому краю столешницы письменного стола Арчибальда. Подождав, когда корзина окончательно остановится, Артур встает и, взмахнув руками, одним прыжком перебирается на столешницу. Селения прыгает следом ― разумеется, гораздо более изящно и грациозно.

― А я останусь здесь! И буду охранять наши тылы! ― гордо заявляет Барахлюш.

Но Селению не проведешь. Она прекрасно знает, что ее братец решил остаться вовсе не потому, что у него начался приступ героизма, а скорее наоборот: он ужасно трусит и не хочет прыгать.

― Как это мило с твоей стороны, ― с нескрываемым ехидством произносит Селения. ― Значит, когда сюда явится Мракос, ты его задержишь и будешь караулить, пока мы не вернемся с задания!

― Ах, Мракос... да... да, конечно, конечно, ― неуверенно произносит Барахлюш, начиная понимать, в какую лужу он добровольно сел.

Артур и Селения взбираются на гору из сложенных в стопку книг. Тем временем под дверью мелькает чья-то тень. Тень совершенно кошмарная, хотя и крошечная ― всего несколько миллиметров. Это Мракос. Он снова бодр, здоров и стал вдвое осторожней прежнего. Столкновение с дверью обошлось ему всего в несколько железок, вылетевших при падении из его гребня.

Сидящий в карауле Барахлюш не может его не заметить, так как больше всего Мракос напоминает огромного черного жука, ползущего по белым плиткам пола. Чтобы привлечь внимание Артура к появлению его заклятого врага, юный принц хочет засвистеть, но страх сводит ему челюсти, и из раскрытого рта его не вылетает ни единого звука. Мракос подбегает к поезду, вспрыгивает на подножку и протискивается в вагон. Выставив вперед меч с тремя лезвиями, он начинает методично обшаривать все уголки салона. Барахлюш пытается свистеть, используя пальцы, однако звук, вырвавшийся у него изо рта, сравним только с шипением воздуха, выходящего из плохо завязанного шарика.

К этому времени Артур и Селения наконец преодолели книжную вершину.

― И куда теперь? ― спрашивает принцесса, утомленная непредвиденным подъемом.

― На первую полку, ― отвечает Артур, указывая пальцем ввысь.

Там, наверху, стройными рядами высятся книги, свидетельствуя об особом почтении Арчибальда к этим сокровищницам человеческих знаний. Между книгами спрятан крошечный пузырек.

― Если дедушка его не переставил, мы выпьем жидкость, вырастем и остановим этого чертова Урдалака!

Услышав запретное имя, Селения подпрыгивает и едва не срывается вниз. Артур вовремя успевает ее подхватить.

― Извини! ― жалобно произносит он, и лицо его выражает глубочайшее раскаяние.

Артур помнит, что произнесенное вслух имя Урдалака неминуемо влечет за собой беду. А беда, как известно, входит в дверь без стука.

И, словно подтверждая эту печальную истину, в комнату вваливается Урдалак. Тень, которую он отбрасывает, поистине ужасна, еще ужасней, чем тень его сына, ― хотя бы потому, что она больше трех метров в высоту.

Артур и Селения замирают. У Барахлюша дрожат уши, а Мракос, учуяв знакомый запах гнили, начинает энергично поводить носом. За Урдалаком в кабинет входит Арчибальд, следом за ним с мячиком в зубах трусит Альфред. Порог кабинета Альфред не переступает: находясь рядом с этим чучелом, он может поддаться искушению и, не выдержав, цапнуть мерзкого монстра за пятку. Посмотрев под ноги, Арчибальд замечает возле ножки письменного стола искореженный вагон.

― О! Вы только посмотрите! Очередной подвиг Альфреда! Ну смотри, пес, Артур тебя за это по головке не погладит, когда вернется! ― строго произносит Арчибальд, беря в руки поломанный вагон.

Услышав свое имя, Альфред виляет хвостом. Артуру хочется закричать, что Альфред не виноват, что это гадкий Мракос испортил поезд, но он уже знает, что кричать бесполезно: его голос слишком слаб и не долетит до ушей дедушки.

Старик рассматривает тот самый вагон, где сейчас прячется Мракос. Злодей чувствует себя камешком в ботинке и изо всех сил цепляется за что только возможно, чтобы не упасть на пол.

― Я попытаюсь все починить до возвращения Артура! Чтобы тебе удалось выкрутиться! ― заговорщически подмигивая псу, говорит дедушка.

Арчибальд ставит вагон на стол, и Мракос мгновенно ныряет под единственный уцелевший в вагоне подоконник. Затем старик переводит взгляд на выстроившиеся на полке книги, отсчитывает седьмую от конца. К этому времени Артур и Селения тоже добрались до этой книги и, стоя по обеим ее сторонам, изо всех сил размахивают руками. «Если дед нас не слышит, быть может, он хотя бы нас увидит!» ― надеется Артур, продолжая махать руками, словно сигнальщик на борту авианосца.

Арчибальд аккуратно достает книгу с полки. Артур-сигнальщик смотрит, как долгожданное судно проплывает мимо него, не воспользовавшись ни его талантами лоцмана, ни его способностями сигнальщика.

― Дедушка! Мы здесь! Это я! ― кричит Артур изо всех сил.

Но напрасно он кричит и прыгает, словно маленькая обезьянка: никто его не видит и не слышит. Арчибальд погружает руку в образовавшееся отверстие и достает пузырек. Артур и Селения в отчаянии смотрят, как вожделенный флакон уносят у них практически из-под носа.

Стуча зубами от страха, Барахлюш буквально прилип к дну своей корзины. Звуки, которые он издает, напоминают шуршание насекомого, а потому, как он надеется, не привлекут ничьего внимания. Но кое-чье внимание они все же привлекли. Урдалак прислушивается. Такого рода шорохи возбуждают его аппетит, он обожает жареных насекомых, особенно если их не просто обжарить на сковороде, а погрузить в кипящее масло, как кусочки картофеля фри. Прислушиваясь к загадочному шуршанию, он тихо приближается к укрытию Барахлюша, который, заметив надвигающуюся на него тень, начинает стучать зубами еще громче, рискуя окончательно выдать свое местонахождение. Но тут путь Урдалаку преграждает Арчибальд.

― Вот, держи, это то, что ты искал, ― говорит он, протягивая флакон. ― Я сдержал свое слово, теперь твоя очередь сдержать свое.

Урдалак осторожно берет флакон и вертит его своими скрюченными пальцами. Янтарного цвета жидкость в пузырьке очень напоминает мед.

― А как ты докажешь, что это правильный пузырек? ― спрашивает Урдалак, пристально глядя в глаза Арчибальду и пытаясь уловить в них хотя бы малую крошечку лицемерия.

― Полагаю, читать ты не умеешь, но картинки, я думаю, различаешь, ― отвечает дедушка, указывая пальцем на человечков, нарисованных на этикетке.

Завоеватель не любит, когда ему намекают на его невежество. Арчибальд находится буквально в двух (урдалаковых) шагах от гибели: клешни Ужасного У непроизвольно шевелятся, словно собираются сомкнуться на горле Арчибальда. Но У берет себя в руки и принимается изучать рисунки на этикетке. На ней изображен крошечный человечек с пузырьком, затем человечек, который пьет жидкость из пузырька, и наконец тот же самый человечек, только такой большой, что он даже не поместился полностью. Надо быть поистине непроходимым тупицей, чтобы не понять, для чего употребляется блестящая жидкость.

Тем временем Мракос выбрался из вагона и, повиснув на одном из покореженных окон, кричит изо всех сил:

― Отец! Отец! Сюда! Это я, Мракос!

Урдалак слышит какое-то попискивание, в котором угадываются слова, смутно напоминающие ему о ком-то из его прошлой жизни.

― Это я, я, твой сын! Я жив! ― дрыгая руками и ногами, вопит Мракос, рискуя разорвать голосовые связки.

На этот раз отец слышит его и взглядом начинает искать место, откуда исходит сей истошный вопль. Увидев, что вопли его достигли цели, Мракос начинает соображать, как ему привлечь внимание отца к своему местонахождению. Внезапно ему на ум приходит неожиданное решение: он хватает меч и изо всех сил швыряет его в сторону Урдалака. Меч впивается в щеку У. Изумившись смелости комара, дерзнувшего его укусить, Урдалак проводит рукой по щеке и... нащупывает меч. Схватив двумя пальцами меч, он выдергивает его и подносит к глазам, желая как следует его рассмотреть. Урдалак изумлен: этот меч с дарственной надписью на клинке он вручил сыну, когда тому исполнился год. Поэтому он узнал бы его даже среди тысячи мечей.

Внимательным взором Ужасный У обводит комнату, но взгляд его так нигде и не задерживается.

― О дьявол, неужели он так ничего и не понял?! ― в отчаянии восклицает Мракос.

Кого же ищет Урдалак? Мракоса или тех, за кем гонится Мракос? Урдалак догадывается, что сын его попал сюда не просто так, а преследуя своих извечных врагов Артура и Селению, которые наверняка ищут тот же пузырек, что и он. Урдалак подходит к полке и пристально вглядывается в пустое пространство между книгами. Заметив, что на них надвигается страшная фигура Урдалака, Артур и Селения отступают за книги, стараясь все время держаться в тени. Прищурившись, Урдалак до предела обостряет свое зрение и наконец замечает наших героев.

― О, только не это! ― стонет Барахлюш, неотрывно наблюдавший за Ужасным У.

― О, йес! ― восклицает Мракос, понимая, что цель его достигнута.

Приняв боевую стойку, Селения выставляет вперед свой могучий меч. К несчастью, чтобы выбраться из той мышеловки, в которую они попали, надо быть хотя бы Волшебником Мерлином. Саркастически ухмыляясь, Урдалак готов протянуть свои когтистые пальцы к минипутам, но в это время Арчибальд решает вернуть на место книгу номер семь. Книга занимает свое место на полке, а наши друзья оказываются зажатыми между стеной и обрезом книги.

― Ты получил все, что хотел, Урдалак! Теперь я прошу тебя покинуть мой дом, тем более что ты сам мне это обещал! ― говорит дедушка.

Ужасный У хочет сказать своему противнику, что его внук находится у него за спиной, зажатый между книгами. Но тогда Арчибальд наверняка что-нибудь придумает и ― не исключено! ― спасет мальчика. Поэтому У предпочитает хранить молчание и уходит, унося в рукоклешнях свое сокровище. У него еще будет время вернуться сюда со своей новой армией и разнести этот домишко вместе с его обитателями. Тем более что сегодня борьба будет явно неравной, а значит, он получит от нее не все, а только половину удовольствия. И, развернувшись, Урдалак шествует к двери.

― Папа?! ― шепчет Мракос, простирая руки к отцу, который вновь его покидает.

Мракос хочет кричать, но изо рта его не вырывается ни единого звука, словно он понял, что никакими усилиями ему не остановить Урдалака.

Арчибальд тоже выходит из комнаты и старательно запирает за собой дверь.