Аш 8

Глава 5

Весеннее солнце грело и ласкало. Сидящий в кресле старик зажмурился от удовольствия. Хорошо!.. Он мог часами сидеть в парке виллы, рядом с невысоким обрывом, глядя, как вдали на бескрайний песчаный берег неспешно накатывают волны Атлантического океана. Он огляделся по сторонам, услышав птичий гомон, доносившийся из крон столетних дубов, уже покрытых новой зеленью. Нет, это не надоедающие криками чайки — это посвистывали, радуясь возвращению с зимовки, первая стайка красногрудых «робинов», снова прилетевшие на гнездовье. Красиво. Но настоящая красота придёт сюда осенью, когда клёны окрасятся в ярко алый цвет. Пронзительно чистое голубое небо было заполнено небольшими тучками, но дождя не будет — старая рана, ставшая для него самым лучшим индикатором погоды, сейчас не напоминала о себе. А вечером, когда зайдёт солнце, он вернётся в особняк, где его будет ждать разожжённый камин. Вот же сейчас моду взяли — ставят искусственные камины. Нет, точно идиоты — что может заменить в камине настоящий огонь?

…

Старик вдруг подумал, что люди его круга общения все живут там, где людей поменьше, а настоящего комфорта побольше. Кто-то живёт в Вирджинии. Ну, да это потомки самых первых колонистов. Кто-то в Джорджии. Гордецы-«дикси», так и давятся из принципа каждый день по утрам своей кукурузной кашей… А он жил здесь, в Коннектикуте.

Старик любил этот край, и его никогда не тяготило жить в этом, пусть невзрачном, но уютном штате. Его предки, хоть и не были колонистами с «Мэйфлауэра», были тем не менее в числе первопоселенцев, основателей Бостона, первой колонии в Массачусетсе. Потом они покинули Бостон, чтобы основать Нью-Хейвен. Основали, и все поколения их потомков с тех пор так здесь и жили. Он, стопроцентный «васп», здесь родился и вырос, здесь же учился, в Йельском университете.

Старик был искренним патриотом своей страны. Мужчины в их роду всегда по первому призыву Родины вставали на её защиту. Его дед воевал в Первую Мировую в составе экспедиционного корпуса генерала Першинга, отец воевал во Вторую Мировую на Тихом океане. Сам он, выпускник Йеля с блестящими перспективами, сразу после окончания университета, на удивление своим сокурсникам, отправился не в Нью-Йорк, где его ждало место в престижной адвокатской фирме, а пошёл добровольцем на разгорающуюся войну с «комми» на другой стороне планеты. Тот год во Вьетнаме он не отсиживался в штабе в Сайгоне, а провёл на передовой, памятью о чём были так и беспокоившая его всю жизнь полученная рана, и «Пурпурное Сердце». Отец был против того, чтобы он отправился на войну, но когда он вернулся из Вьетнама, обнял его и сказал одну лишь фразу:

— Я горжусь тобой, сын.

Только спустя годы он понял — тогда он прошёл проверку. С тех пор его карьера, хоть и не была подобна бархатной дорожке, стремительно пошла в гору. Старик несколько раз успел побывать на госслужбе и поработать в частном бизнесе, каждый раз переходя на новое место с повышением. И надо сказать, он никогда не просил отца о протекции. Со временем отец передал ему управление делами их семейного бизнеса. Реальные семейные капиталы, как оказалось, были многомиллирадными, и всё, что до этого он видел, было лишь вершиной айсберга. Неудивительно — хотя местное население искренне верило, что всем в стране владеют евреи, на деле евреи были лишь управляющими этими капиталами. А сами капиталы, плод столетий упорного и кропотливого труда, принадлежали потомкам основателей первых протестантских общин, обосновавшихся в Новом Свете. Таким, как он.

А перед смертью отец познакомил его с некоторыми очень непростыми людьми. Фактически, он передал ему своё место в «клубе», члены которого и были реальной властью в США.

…

Старик ещё раз оглядел свою виллу.

Сейчас развелось полно нуворишей, выскочек, из тех, кому позволили немного приподняться. Все эти звёзды шоу бизнеса — актёришки и актриски (сколько последних побывало у него в постели? и не вспомнишь), «певцы ртом» от тяжёлого рока до рэпа, портные (ах да! теперь это «владельцы модных домов») и их «вешалки» (как там себя называют? А, модели!). Мнящие себя образцом для подражания, примером успешности, цветом американской нации, а по сути своей — прислуга, причём самая худшая её часть.

Одна радость — себе виллы они отстраивают не здесь, выбрав, словно сговорившись, юг Флориды. Идиоты. Что хорошего в этом гнилом штате? Вонь от болотных испарений? Старик не переносил этот запах ещё со Вьетнамской войны. Толпы гомонящих туристов? Век бы не видеть этих придурков. Латиносы, что заполонили Майами-бич? Эх, вот бы их обратно, на Кубу… Чёртов Кастро! Сбагрил им всё своё отребье. Так ещё и пенсионеры, что припёрлись туда пожить на пенсии. Старик про себя чертыхнулся. Впрочем, пусть лучше все они будут там. Здесь спокойней будет.

— Здравствуйте! — напротив него вдруг ниоткуда возник человек, сидящий в точно таком же, как у него кресле. — Не могли бы Вы уделить мне немного времени?

Говорил человек на идеальном американском, словно вырос здесь же, в Новой Англии, здесь же выучился в колледже, и высшее образование получил так же здесь, в Йеле. Даже на слишком идеальном. Словно и не человек, а… Впрочем, почему словно?… это же голограмма!

…

— Что Вы хотите? — старик ни на минуту не потерял самообладания.

«Выдержка!» — на мгновение Сашка даже восхитился. — «С этим так просто не получится…»

— Я представитель инопланетной цивилизации — сразу ответил он, не лукавя, — мы вывозим в наши миры интересующих нас людей.

— А от меня что хотите? — старик смотрел на Сашку… со скукой.

— Ничего. Просто ставим Вас в известность, что мы вывозим интересующих на людей, и требуем, чтобы США не трогали ЭРЭФию в течении тридцати лет.

— Вы меня заинтриговали. — старик улыбнулся краешком губ. — А с чего Вы, не знаю как Вас там, взяли, что Ваше мнение должно что-то для нас значить?

— А нас не интересует, значит ли для Вас что-то наше мнение, или не значит. Считайте, что Вам поставили ультиматум, и при нарушении его условий мы Вас накажем.

— Я ведь в курсе, что в Советском Союзе… или как он там сейчас называется? За последние пять лет исчезло несколько миллионов человек — старик словно разговаривал не с ним, а с самим собой. — Да и у нас пропажи наблюдаются. Ваших рук дело?

— Наших. — не стал юлить Сашка. — Так я жду Вашего ответа.

— А не будет моего ответа. — Старик ничуть не боялся его, и не скрывал этого.

— Жаль… Значит, не договорились. — вздохнув, Сашка, продолжил. — 45 градусов 14 минут 23 секунды северной широты, 5 градусов 23 минуты 05 секунд западной долготы…

— Не понял?

— Это координаты субмарины ВМС США, класса «Огайо». Просто назвал вам первые попавшиеся… Либо Вы принимаете наши условия сейчас, либо я навещу Вас завтра — но во всех газетах будет новость о гибели вашей стратегической субмарины. Ну так как?

— Устраивает. — как ни в чём не бывало ответил старик. — Приходите завтра.

И мило улыбнулся.

…

На следующий день незнакомец, в том же кресле, снова как из ниоткуда возник перед стариком. Вот только старик сегодня уже не был так самоуверен. Ещё бы — как и говорил вчера незнакомец, сегодня все газеты пестрели заголовками — «Таинственная гибель американской субмарины в пучинах Атлантики!»

— Ну вот, — начал разговор незнакомец. — Как и обещал. Продолжим? Субмарин у Вас ещё много, так что, топить по одной каждый день — на пару месяцев хватит.

— Я согласен. — отчетливо произнёс старик. — Но… Я не могу принимать решение единолично. Нас семеро. Я должен как-то убедить остальных в том, что сказанное Вами не плод моей больной фантазии.

— Не вопрос. Вот несколько кристаллов. Как раз шесть штук. — незнакомец показал на столик рядом с креслом старика, на котором теперь лежали шесть стеклянных шариков. — Его получателю нужно лишь сдавить его, чтобы увидеть послание. Сколько времени Вам нужно, чтобы передать кристаллы кому нужно и получить от них ответ?

— Сегодня кристаллы будут доставлены всем шестерым. Сегодня же будет принято решение. Как с вами связаться?

— Не нужно связываться. Ждите меня здесь же. Послезавтра, в полдень.

…

Через два дня старик так же сидел в парке в своём любимом кресле, только теперь рядом с ним так же в креслах сидели шестеро его гостей. У случайного человека, окажись он в районе виллы, сложилось бы впечатление, будто в этом районе проходит спецоперация — количество охраны было такое, что куда ни повернись — хоть одного да увидишь. В небе барражировали два вертолёта, неторопливо облетающие виллу.

— Здравствуйте! — снова как из ниоткуда возник незнакомец, сидящий в кресле. Точно вовремя, в полдень по Восточному побережью.

— Здравствуйте! — поздоровался за всех старик. Остальные гости молча разглядывали незнакомца, не проявляя ни капли эмоций.

— Вы пришли к какому-нибудь решению? — незнакомец явно не был настроен на долгие дебаты.

— Мы примем его прямо здесь. — сказал один из гостей, высокий жилистый мужчина лет 65-ти на вид. — Пока мы узнали Ваши требования. Но при этом, почему-то, Вы не пожелали услышать наши… пожелания.

— Странно… Я думал, что мы уже договорились — незнакомец изобразил удивление.

— А о чём мы должны были договориться? — «жилистый» смотрел на него немигающим взглядом. — Что Вы передадите свои технологии этому… как теперь этот Советский Союз называется? За тридцать лет накачаете ему мускулы, а мы всё это время должны будем просто сложа руки наблюдать со стороны? И потом, через 30 лет, нас просто раздавят? Да мы лучше весь мир уничтожим, но не позволим, чтобы что-то могло посягнуть на нашу свободу!

— Успокойтесь! — Сашка примирительно улыбнулся. — Неужели Вы думаете, что мы не знаем, кто там, в ЭРЭФии, сидит наверху, и какими они качествами обладают? Никаких технологий мы передавать не будем. Никому. Наш же интерес — просто вывоз тех людей, кто нам интересен. За тридцать лет мы всех вывезем, после чего делайте что хотите.

— Я Вам не верю. — сказал другой гость, крупный грузный мужчина.

— Поймите, — не прекращая улыбаться, Сашка раскладывал по полочкам то, что сидевшие перед ним семеро слушателей отказывались принимать. — Мы всё равно вывезем тех, кто нам интересен. С вашим ли согласием, или без него. Другое дело, что открывать наше присутствие здесь нам… нецелесообразно. Что же касается ваших планов по уничтожению всего и вся… Неужели вы думаете, что мы позволим Вам применить ядерное оружие? Да оно будет взорвано нами сразу же при пуске вами ракет. Ракеты будут взорваны в Гранд-Форксе, заряды авиационные будут уничтожены на тех базах, где и находятся. А те, что на подводных лодках… У вас во флоте три дня назад уже появился, так сказать, новый «Трэшер». Вы хотите, чтобы завтра «Трэшерами» стали все ваши субмарины? Так нам это труда не составит. Так же дело будет обстоять и с химическим оружием. Ну, а если вдруг «случайно» из ваших биолабораторий, что за пределами США, произойдёт утечка боевых штаммов — тогда точно вашей стране никто не позавидует. К чему я это? Мы, ещё раз повторяю, никому на Земле не передаём наших технологий. Не вмешиваемся в ваши политические расклады. В течение 30-ти лет вывозим всех, кто нам интересен. После чего живите как хотите — эта планета для нас будет неинтересна.

…

Все семеро слушателей удручёно молчали, глядя на незнакомца волками.

— Тем не менее, мы настаиваем ещё на одном условии, — вдруг подал голос ещё один гость.

Маленький, щупленький. А в глаза посмотришь, не по себе становится. Гость напоминал одно австралийское животное — «тасманийского дьявола». Тварюшка маленькая, а злобы и агрессии на десятерых волков хватит. Вцепится и не отпустит.

— Какое?

— Вы не будете похищать людей с территории США. Наша армия и так уже лишилась массы военнослужащих. Знаете, сколько сил и средств нам пришлось потратить, чтобы представить их как потери в Афганистане и Ираке?

— Хорошо. С этого момента с территории США никого забирать не будут.

— А так же граждан США, где бы они не находились! — продолжал требовать «тасманиец». Вот уж, действительно, вцепится и не отпустит.

— Принимается. — согласился незнакомец. — Потребности в американцах у нас больше нет, так что можете быть спокойны.

— Да… Мы должны согласиться, что не будем проводить активную политику против русских. А сами русские?.. — последовала реплика от единственной здесь женщины.

Сухонькая, невысокая, ухоженная Леди. И с таким же, как у мужчин, твёрдым и прямым взглядом. Эта точно не озабочена пенсией, домашними хлопотами и заботами о внуках.

— Со стороны ЭРЭФии так же никаких действий в отношении Америки не будет — незнакомец, судя по вопросу, даже не рассматривал такую возможность. — Это я точно могу гарантировать.

Семеро слушателей переглянулись между собой.

— Тогда подведём итог, — снова включился в разговор владелец виллы. — Первое — Вы вывозите жителей Земли в течение 30-ти лет…

— Кроме граждан США! — снова подал голос «тасманиец».

— Да, кроме граждан США… — поморщился владелец виллы. — Второе. В течение этих тридцати лет США не проводит никакой активной политики в отношении… бывшего СССР. В свою очередь, Вы гарантируете, что и бывший СССР так же не будет предпринимать активных действий по отношению к США. Третье. Вы, в свою очередь, никому на планете не передаёте ваших технологий. Никаких. Четвёртое. Через тридцать лет вы покидаете нашу систему, а мы считаем себя освобождёнными от данных сейчас обязательств. Всё верно?

— Да. — кивнул незнакомец. — Принимается?

— Принимается! — сказал старик.

— Принимается. — хмуро произнёс «жилистый».

— Принимается. — выдавил из себя «тасманиец».

— Принимается. — без эмоций произнесла «Леди».

— Принимается!.. — так же подтвердили остальные гости.

— Вот и прекрасно! — улыбнулся незнакомец. — Вопросов нет?

— Вообще-то, есть. — спросил один из промолчавших всю встречу гостей. — Скажите, а… как оно, там?… В космосе?

— Там?… — незнакомец ухмыльнулся. — Там — отлично!