— Как интересно, — усмехнулся Угрюмош, — а я все ждал, когда вы признаетесь в том, что же вас так гложет.
— Вы специально велели мне это зелье варить? — спросила я. — Ведь можете и без него снять заклятие, мешающее говорить, и всю правду из Сумрака вытянуть. Вы так с моим братом сделали.
— Могу, — согласился Андреас, — но дать вам шанс сделать верный выбор гораздо интереснее.
— Зачем вам это? — я смотрела на него во все глаза, гадая, что же будет дальше.
— Я менталист и обожаю игры разума, Мередит, — его глаза блеснули, как мне показалось, хищно, — разве вы это не поняли? Я ведь вам и задачки давал на моральный выбор. Очень такое люблю. Люди считают, что мы только магией сильны. Но нет, если ты менталист, должен знать, как работает человеческое сознание и без волшебства. Дергать за ниточки. Подкидывать занятные выборы. Это лучше любой головоломки.
— Вы со мной играли, — сказала я упавшим голосом.
— Разумеется, — он изобразил удивление, — неужто вы будете предъявлять мне за это претензии, Мери? Заметьте, я даже не лез вам в голову. Ну, разве что один раз, в самом начале, на собеседовании.
Вспомнив, как тогда всё прошло, я почувствовала, что краснею.
— Вы явились сюда, чтобы найти доказательства, будто бы я заставил вашего брата связаться с шайкой преступников и отравить премьер-министра. А потом следом за вами прибыла ищейка от вашего папеньки, Ирдон Весенний. Я понял, что вы его знаете, как только мы с вами отправились его опоить зельем в первый раз. У вас на лице все было написано.
— Но…
— Хотите спросить, не догадался ли я о чем-то еще раньше? Да. Очень вы себя беспокойно и суетливо вели. К тому же, увидев Ирдона сразу после его задержания, я вспомнил, как мы его встретили в приемном отделении. И вы еще начали неестественно громким голосом разговаривать, будто пытались на себя внимание обратить. А он представился Карлом Сумраком. Поэтому я решил, что вас надо привлечь к допросу шпиона. И проверить свои догадки.
Я подавленно молчала. Какой же смешной и глупой я себя сейчас чувствовала! А Угрюмош смотрел на меня и усмехался. Такой идеальный. Уверенный в себе. Он все просчитал и развлекался, глядя как я трепыхаюсь.
Не удивлюсь, если он знает что отразится на моем изумленном и подавленном лице, раньше чем эта эмоция родится.
— Кстати, Ирдон вас должен искренне благодарить. Ведь мое ментальное воздействие без зелья вывернуло бы его наизнанку. Потом долго бы отходить пришлось. А с вашей помощью все пройдет намного мягче, легче для него и не скажется на душевном здоровье.
— А если бы я не призналась? — тихо спросила, глядя в глаза. Колдовские, притягательные, как и весь Андреас Угрюмош.
— Я был бы разочарован, Мередит, — глухо ответил он, — очень разочарован.
— И о том, где скрывается Эмрон Русто, вы, надо полагать, тоже знаете? — пронзила мое сознание новая догадка.
Он не ожидал моего вопроса! Да неужели?
Что это сейчас выражает его совершенное лицо, если не растерянность?
— Так. Давайте-ка с этого места по порядку.
Я видела, что он волнуется. Не может быть! И теперь не похоже на игру.
— То есть, вы не отрицаете, что Владис Чечевица — это сын герцога Русто? — спросила я с волнением.
— А смысл? Да и потом, как думаете, за какие заслуги герцог лично отправляет мне этот бесподобный кофе?