Атлантида

ГЛАВА 19

Левый тоннель неожиданно пошел вниз, направляя исследователей в кипящее сердце вулкана. Мрачные узкие стены лишь усиливали впечатление преисподней, отчего у Джека закружилась голова и он стал лихорадочно прижимать руку к ране в боку. Вода здесь была намного холоднее, чем в главном проходе, и доставляла ему нестерпимую боль, проникая сквозь дыру в костюме.

— Вижу вырубленные в скале ступеньки, — сообщил плывущий впереди Костас. — Остается молиться Богу, чтобы этот спуск скоро закончился. Если мы спустимся еще метров на десять, нам конец.

Костас все время поглядывал на измеритель глубины, а прибор автоматической подачи воздуха в дыхательную систему натужно работал, поставляя им необходимую для такой глубины газовую смесь. Через несколько метров спуск стал еще круче, и какое-то время Джек и Катя вообще ничего не могли видеть в непроглядной темноте: только пузырьки отработанного воздуха поднимались снизу, где Костас продолжал спускаться в глубь пещеры.

— Все нормально, — послышался в наушниках его бодрый голос. — Я вижу дно пещеры.

Ступеньки закончились, и Джек устало опустился на колени, прижимая руку к ране. Катя не отставала от него ни на шаг.

— Сто шестнадцать, — растерянно пробормотал Костас. — Еще несколько метров, и наши системы жизнеобеспечения могли бы выйти из строя.

Ответа не последовало, и Костас обеспокоенно посмотрел на лица друзей, пытаясь обнаружить признаки азотного наркотического опьянения. А когда глаза привыкли к темноте, он понял, почему они не отвечают. Закрытое пространство узкого тоннеля закончилось обширной вулканической пещерой, огненная лава которой за многие тысячелетия украсила стены наподобие фантастического средневекового замка. Это сравнение показалось Костасу еще более уместным, когда он посмотрел на вход в пещеру. Уходивший вверх тоннель походил на дымовую трубу огромной древней печи, а ровная поверхность основания скалы отдаленно напоминала гигантский камин.

Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: эта пещера — природное образование, а ее фантастические формы — результат действия титанических подземных сил земной коры, а не мастерство человеческого гения. Костас начал замечать причудливые потоки застывшей лавы с обеих сторон пещеры, а потом скользнул взглядом по противоположной стене. Вот что поразило его друзей. Они просто потеряли дар речи… Поначалу ему казалось, что он видит перед собой исключительно природное явление, некий геологический феномен, но когда присмотрелся внимательнее, то какое-то время тоже не мог произнести ни слова. Все стены пещеры были покрыты искусными резными изображениями древних животных. Раскрашенные, причудливые по форме рисунки вполне соответствовали природным характеристикам скальной породы, зачастую в качестве дополнительного элемента использовались природные вкрапления. Многие фигуры были выполнены в натуральную величину, а некоторые даже превосходили по размерам реальных животных, но все они были сделаны в натуралистической манере, что позволяло их легко идентифицировать.

Вот носороги, бизоны, олени, лошади, огромные кошки и быки… Их так много! Некоторые стояли обособленно, а большинство сбились в группы, которые словно накладывались друг на друга, превращаясь в огромное стадо. Эффект потрясающий. Порой Джеку, Костасу и Кате чудилось, что они находятся в трех измерениях, а галлюциногенный эффект от азота лишь усиливал ощущение реальности. Казалось, будто вся эта масса порабощенных животных вот-вот сорвется со стены и бросится на них.

— Невероятно, — первым нарушил тишину Джек. — Зал далеких предков.

Костас мотнул головой, словно пытаясь сбросить охватившее его наваждение, и вопрошающе уставился на друзей.

— Ты уже намекал, что древние люди приходили сюда задолго до первых жертвоприношений, — обратился Джек к Костасу. — Вот еще одно доказательство твоей правоты. Все эти наскальные рисунки относятся к верхнему палеолиту, то есть к завершающему периоду древнего каменного века, когда люди охотились на крупных животных вдоль границ оледенения. Мы сейчас вернулись на многие тысячелетия назад, к тем временам, когда впервые появились наскальные рисунки и первобытная живопись.

— Как ты узнал?

— Посмотрите на этих животных.

Они подплыли поближе к стене и остановились перед центральной частью загадочной галереи. Пузырьки воздуха от их дыхания поднимались вверх и скапливались у потолка. Повсюду, куда они направляли лучи фонарей, виднелись следы творчества первобытных людей. Несмотря на острый дефицит времени, исследователи любовались этим чудом, не находя сил покинуть его.

— Здесь совсем нет одомашненных животных, — заметила Катя. — Нет коров, овец, свиней, а некоторые виды вообще кажутся мне исчезнувшими навсегда.

— Совершенно верно, — произнес Джек, с трудом сдерживая волнение. — Фауна ледникового периода, включая крупных млекопитающих, вымерла в конце плейстоцена, то есть примерно десять тысяч лет назад. Здесь можно увидеть даже некоторые исчезнувшие подвиды. Поразительно! Быки, к примеру, больше похожи не на современный крупный рогатый скот, а на зубров. «Бос примигениус» был одним из подвидов диких быков — предшественников крупного рогатого скота, и исчез в этом регионе к началу неолита. А носорог на этих рисунках покрыт шерстью. Это еще один исчезнувший вид крупных животных — рост их более двух метров. Они выглядели как огромные мускусные буйволы — единственный реликт мегафауны плейстоцена, сохранившийся до наших дней.

Продвинувшись немного вперед, они вдруг увидели слева от себя изображение огромного животного с массивным торсом и устрашающей головой. Оно было раза в три выше их роста и имело два бивня длиной не менее шести метров.

— Шерстистый мамонт! — восторженно воскликнул Джек. — Такие мамонты исчезли в районе к югу от Кавказа во время последнего межледникового периода, когда им стало слишком жарко. Либо эти первобытные художники совершали весьма продолжительные странствия вплоть до кромки ледового щита, что было далеко на Севере, либо мы видим произведение первобытного искусства, которому по меньшей мере сорок тысяч лет.

— А мне казалось, что наскальная живопись эпохи палеолита находится только в пещерах Западной Европы, — недоуменно пробормотала Катя.

— Да, их обычно находят в Пиренеях или в провинции Дордонь, — поддержал ее Джек. — А наиболее известные пещеры расположены в Альтамире и Ласко. Это единственный случай, когда наскальные рисунки первобытных времен были обнаружены к востоку от Италии. Отсюда вывод — к этому времени охотники и собиратели Европы уже достигли берегов Западной Азии.

— Насколько я понимаю, — вступил в разговор Костас, — эти рисунки имели религиозное значение. Что-то вроде культа животных или поклонения духам фауны.

— На заре первобытного искусства многие из подобных изображений действительно выполняли ритуальные магические функции, — поддержал друга Джек. — Особенно в тех случаях, когда их авторами были шаманы или знахари-колдуны, то есть наиболее почитаемые люди племени, которые специально находили такие места, где эти образы могли оказывать на их соплеменников магическое влияние.

— Это вполне могли быть колдуньи, — прервала его Катя, — поскольку во многих первобытных обществах охотников и собирателей господствовал матриархат, и они поклонялись богине-матери. Женщины не только рожали детей и собирали ягоды…

Через минуту они увидели еще одно огромное изображение животного, на этот раз гигантского зубра-самца, а на противоположной стене находился абсолютно идентичный рисунок — зеркальное отображение первого. Своим величественным видом зубры напоминали грозных часовых, охраняющих вход в галерею от непрошеных гостей. Они опирались на мощные лапы, низко наклонили головы и находились в состоянии крайнего сексуального возбуждения.

— Они чем-то похожи на жертвенного быка, которого мы видели в коридоре, — заметил Костас. — И вид у них такой же, как у гигантского быка-сфинкса на территории подворья.

Джек не уставал поражаться величию открытия:

— К началу потопа все эти животные уже были для местных жителей мифическими фигурами далекого прошлого, а мамонты и носороги, вероятно, воспринимались как сфинксы или грифоны более поздних культур. Единственный связующий элемент между ними — этот самый бык. Для доисторических охотников гигантские зубры были символом мощи и олицетворением сексуальной потенции, а для земледельцев — источником пищи, молока, шкуры, да и самой жизни.

— Хочешь сказать, неолитические жители Атлантиды поклонялись образам животных, которым на то время было не менее тридцати тысяч лет? — не поверил Костас.

— Далеко не все рисунки здесь такие древние, — спокойно отреагировал Джек. — Большинство наскальных изображений в подобных пещерах не являются гомогенными, а представляют собой эпизодическое явление. Накапливались они на протяжении очень долгого времени, причем старые рисунки ретушировались или просто заменялись новыми. Но даже самые последние добавления — конца ледникового периода — насчитывают по меньшей мере двенадцать тысяч лет, то есть появились они примерно за пять тысячелетий до гибели Атлантиды.

— Для жителей Атлантиды это была такая же древность, как для нас бронзовый век, — заметила Катя.

— В древних обществах искусство обычно выживало только в том случае, если находило продолжение в культурной или религиозной традициях, — глубокомысленно заметил Джек. — Именно поэтому все коридоры, которые мы прошли ранее, обработаны и отполированы, в то время как эта пещера оставлена хранителями культа в неприкосновенности. Все эти рисунки воспринимались ими как наследие предков.

Он подплыл поближе и стал внимательно рассматривать изображение мамонта, стараясь не прикасаться к хрупким пигментным краскам, сохранившимся так долго благодаря неподвижной холодной морской воде.

— Я знал, что Атлантида хранит немало удивительных тайн, — продолжил он после непродолжительной паузы, — но никогда не надеялся найти здесь первые более или менее четкие связи между ранними верованиями древних людей вида «гомо сапиенс» и нашими палеолитическими предками. Теперь ясно, что таким элементом связей был культ быка, который возник еще на заре человеческой цивилизации. — Джек осторожно отплыл назад, не сводя глаз с чарующего образа древнего мамонта. — Не надеялся я также увидеть здесь самые древние в истории человечества произведения искусства.

Они сейчас находились примерно в тридцати метрах от главного входа и прошли почти половину галереи. Над головами, как купол огромного кафедрального собора, возвышались скалы; потолок представлял собой ровную поверхность застывшей лавы в том виде, как она стекала по нему из вулканической расселины. Миновав двух гигантских зубров, они увидели новые изображения животных, — местами их было так много, что создавалось впечатление, будто это огромное стадо.

— В пещере Ласко насчитывается шестьсот наскальных рисунков и двенадцать тысяч гравюр, — растерянно пробормотал Джек, — а здесь их в три-четыре раза больше. Это же сенсация! Это все равно что бродить по доисторическому Лувру.

Они с Катей так увлеклись древними рисунками на стенах пещеры, что потеряли из виду дальний ее конец. Костасу пришлось напомнить им об этом. Он поплыл к ним, постоянно справляясь с данными компьютера.

— Смотрите вперед, — предупредил Костас.

Конец галереи был теперь всего в десяти метрах от них. Освещая путь фонарями, археологи заметили, что никаких рисунков впереди нет, а стены коридора стали такими же ровными и отполированными, что и в предыдущем проходе. Однако потом они вновь наткнулись на странное изображение, вырезанное на стене. Оно поражало гигантскими размерами и охватывало не менее пятнадцати метров скалы.

Когда к ним присоединился Костас со своим фонарем, изображение стало более осязаемым.

— Это какая-то хищная птица! — воскликнула Катя.

— Бог-орел с распростертыми крыльями, — деликатно уточнил Джек.

Изображение птицы было выполнено в форме барельефа, как и виденный ранее жертвенный бык. Более того, он удивительно напоминал имперских орлов древней Месопотамии и императорского Рима. Его голова была повернута направо, а глаз грозно смотрел на исследователей, однако огромные крылья не были расправлены, а слегка изгибались в направлении пещеры, будто птица готовилась схватить жертву своими мощными когтями, которые опускались почти до самого пола.

— Это более позднее произведение, чем предыдущие наскальные рисунки, — заметил Джек. — Охотники эпохи палеолита не имели инструментов для обработки такого твердого базальта. Думаю, этот экземпляр совпадает по времени с неолитическими изображениями быков.

Когда они осветили мощные когти птицы, стало ясно, что они нацелены на темные входы в другие узкие коридоры, расположенные вдоль стены; причем два из них находились под кончиками крыльев, а еще два — под когтями птицы.

— Похоже, нам опять предстоит нелегкий выбор, — вздохнул Джек. — Точнее сказать, один из четырех.

Они обследовали всю поверхность стены в поисках хоть какой-то зацепки, но тщетно. Над ними не было никаких знаков, а времени оставалось все меньше и меньше. Катя, Джек и Костас оставили подводную лодку почти полчаса назад, и надо было думать о возвращении. Осмотрев все четыре входа в тоннели, исследователи собрались посреди пещеры.

— Они совершенно одинаковы, — разочарованно произнесла Катя. — По-моему, нам опять придется надеяться на удачу.

— Погодите. — Костас уставился на изображение гигантской птицы над головой. — Кажется, я уже где-то видел эту фигуру.

Джек внимательно посмотрел на орла, и тут послышался судорожный вздох Кати.

— Это же символ Атлантиды! Костас просиял:

— Плечи и крылья орла составляют центральную часть буквы «Н», а огромные лапы — нижнюю. Таким образом, символом Атлантиды является орел с распростертыми крыльями!

Преодолевая волнение, Джек достал из сумки диск, чтобы все могли еще раз посмотреть на прямые линии с обоих концов символа. Знак был им уже хорошо знаком, но до этой минуты его форма оставалась для них загадкой.

— Возможно, он похож на египетский символ «анх», — задумалась Катя. — Это такой иероглиф в виде креста с завитком наверху, символизирующий жизненную силу.

— Когда я впервые увидел жертвенный знак в коридоре возле святилища, — продолжал Костас, — сразу подумал, что символ Атлантиды должен представлять собой нечто большее, чем просто ключ к двери святилища, что он содержит в себе некую нумерологию. Может, это своеобразный бинарный код, в котором горизонтальные и вертикальные линии означают счет от нуля до единицы, или просто калькулятор для вычисления соответствий между солнечными и лунными циклами. А сейчас он выглядит просто как священный орел, некая абстракция, которую можно легко копировать на любом материале из-за его прямых линий. И тем не менее…

— Он может означать некое послание, — прервал его Джек.

— Карту?

Джек быстро повернулся к Кате.

— Ты не могла бы еще раз вывести на экран компьютера текст Фестского диска, который перевел Диллен?

Девушка вынула из наплечной сумки портативный компьютер в водонепроницаемом чехле, пощелкала клавишами, и через минуту на экране появился нужный текст:

«Под знаком быка лежит бог-орел с распростертыми крыльями. У его хвоста находится златостенная Атлантида, великая золотая дверь цитадели. Кончики его крыльев прикасаются к восходу и закату солнца. У восхода солнца расположена гора огня и хрусталя. Здесь находится обитель верховных жрецов…»

— Стоп, дальше не надо, — остановил ее Джек и повернулся к Костасу: — Где мы сейчас находимся?

Костас уже понял друга и достал компас.

— Если принять во внимание вероятные магнитные помехи в горе, я бы сказал, что стена пролегает почти точно с востока на запад.

— Правильно, — кивнул Джек и стал лихорадочно соображать. — Знак быка, несомненно, имеет отношение к двуглавой вершине горы, к двум пикам вулкана. Бог-орел с распростертыми крыльями — это изображение орла над нами, концы крыльев которого точно указывают на восход и закат солнца. А обитель верховных жрецов находится как раз у восходящего солнца. Из этого можно сделать вывод, что под левым крылом орла находится восточный вход в тоннель.

Костас молча кивнул, не отрывая взгляд от символа.

— И все же здесь нечто большее. — Он взял у Джека диск и провел пальцами по его линиям. — Представьте, что это карта. Не масштабная, разумеется, а схема, напоминающая план метрополитена. Вертикальные линии, соответствующие лапам орла, указывают на проход от двери в глубь вулкана. Эти две линии, проходящие в середине лап, могут означать тупиковые коридоры, начинающиеся сразу за изображением быка. Мы находимся в самом центре символа, то есть в той самой точке, откуда крылья расходятся вправо и влево.

— Стало быть, два прохода прямо перед нами ведут к шее и голове орла, — заключил Джек. — И в этом смысле текст на диске содержит двойное послание, сообщая нам не только о восточной двери, но и о том, как пройти к точке, которая соответствует левому крылу птицы.

— А куда же ведут остальные проходы? — спросила Катя.

— Наверное, большинство из них образует целый комплекс тоннелей и галерей, похожих на ту, где мы сейчас находимся. Представьте огромный подземный монастырь с культовыми комнатами, жилыми помещениями для жрецов, складами для хранения продуктов и кухнями для приготовления еды, а также мастерские и скриптории. Охотники эпохи палеолита, которые впервые пришли сюда, не могли не обнаружить, что все пещеры и проходы расположены симметрично и это творение природы чем-то напоминает орла с распростертыми крыльями.

— К сожалению, у нас больше нет времени для размышлений, — сказал Костас и, проплывая мимо Джека, с нескрываемой озабоченностью посмотрел на счетчик его дыхательного аппарата. — Пулевое ранение и повреждение костюма истощили почти весь запас воздуха. Сейчас у тебя остался небольшой резерв, предназначенный для чрезвычайных ситуаций. Джек, ты еще можешь вернуться на подводную лодку, но на большее воздуха уже не хватит. Что будем делать?

Ответ Джека прозвучал твердо и решительно. Поскольку подводная лодка захвачена неприятелями, у них нет возможности подняться через нее на поверхность. Стало быть, остался единственный шанс — во что бы то ни стало отыскать путь наверх через один из тоннелей.

— Мы продолжим путь.

Костас пристально посмотрел на друга и молча кивнул, а Катя подплыла ближе и схватила его за руку. Они медленно поплыли к левому проходу, бросив последний взгляд на оставшуюся позади пещеру. В качающихся лучах фонарей силуэты животных казались искаженными и удлиненными, будто устремившимися вслед за непрошеными гостями. Эта фантастическая кавалькада, казалось, готова была ринуться вперед из глубины ледникового периода и сокрушить нарушителей их спокойствия.

Когда они доплыли до угла, Костас остановился, чтобы привязать очередной клубок ленты, а через минуту приблизился к мрачному жерлу тоннеля. Джек и Катя выстроились рядом.

— Что ж, — тихо сказал Костас, — следуйте за мной.