Атлантида. За легендой - истина

Глава IX ДРЕВНЯЯ МЕТРОПОЛИЯ И ЦАРСКИЙ ГОРОД

Итак, мы достигли момента, когда уже можно сделать кое-какие выводы из добытых сведений, необходимые для решения проблемы, и остается лишь рассмотреть оставшиеся несоответствия и неувязки.

Проблема, насколько известно читателю, заключается в следующем. Мы считаем рассказ Платона историческим свидетельством, а не фантазией или изустной легендой. Мы доказали, что описанные им события, по неопровержимым фактам, могли произойти только в бронзовом веке, то есть между 2100 и 1200 годами до нашей эры. Мы установили, что Древняя метрополия и Царский город были двумя различными, отдельными территориями, причем первая представляла собой небольшой круглый остров радиусом примерно 5,75 мили, и вторая — страну больших размеров. Мы доказали, что с точки зрения геофизики Атлантида не могла находиться в Атлантическом океане и все теории, пытающиеся объяснить ее внезапное погружение в море, попросту несостоятельны. Нам удалось установить, что единственно логически объяснимое место нахождения древней Атлантиды — Восточное Средиземноморье и что отождествление Геракловых столпов с Гибралтарским проливом не следует принимать слишком буквально. И, наконец, мы доказали, что в бронзовом веке в Восточном Средиземноморье имела место вулканическая активность гигантских масштабов, центром которой был остров Санторин, и что в результате ее в море внезапно погрузилась вся центральная часть небольшого круглого обитаемого острова.

Таким образом, у нас есть все основания отождествить Санторин с Древней метрополией Атлантиды, что подтверждается целым рядом необычайно интересных и веских доказательств.

Платон нигде прямо не говорит, что метрополия была воздвигнута на вулкане, однако по его описанию это небольшой вулканический остров в период длительного вулканического бездействия. Он утверждает, что акрополь стоял на невысоком холме в центре острова, рядом с плодородной долиной, лучшей в мире, по его словам, и общеизвестно, что самые плодородные почвы — вулканические, выветренные за период длительного бездействия вулкана. Кроме того, описывая дома атлантов, он говорит о белых, красных и черных камнях, из которых они были сложены. Красные и особенно черные камни весьма характерны для районов вулканической деятельности, а на Тире, самом большом острове группы Санторина и самой большой уцелевшей части древнего Стронгиле-Санторина, типичны красные, черные и белые скалы, причем последние представляют собой белый известняк, встречающийся у горы Пророк Илия, первоначально довулканического острова, вокруг которого образовался весь остальной комплекс.

Далее, в своем рассказе Платон упоминает холодные и горячие источники. Теплые источники встречаются только в вулканических районах и являются одной из их характерных особенностей. На Стронгиле-Санторин, наверняка были горячие источники. Отчет В. Асиласа подтверждает это мнение. Он пишет: «Когда я посетил в июне 1923 года кратер Георгиос (теперь часть Неа-Каймени. — Авт.), оттуда вырывались горячие сернистые газы, в частности газы сернистой кислоты, и в трещинах вокруг кратера отлагались серные кристаллы. Я заплыл на маленькой лодке в продолговатую небольшую бухточку и высадился в ее верхней части. Я заметил, что в бухточке со стороны Неа-Каймени, вблизи того места, где стоят наполовину погрузившиеся в море домики Неа-Каймени, под водой бьют теплые источники, разумеется с большим содержанием железистых солей, которые окрашивают бухточку в яркий красный цвет. Не случайно эта бухта известна под названием Та Коккина Нера (Красные воды)». До последнего времени существовал еще один теплый источник на юго-восточном берегу Неа-Каймени, в бухте Вулканос. По свидетельству А. Кристоманоса, этот полноводный, впадающий в море источник в 1864 году имел температуру воды до 25 °C. Содержание железа и сульфида водорода в источнике было настолько высоким, что жители Тиры использовали эту бухту в лечебных целях. Асилас добавляет: «Достаточно было какому-нибудь судну зайти в эту маленькую бухту и простоять в ней несколько часов, как все медные части его корпуса становились блестящими под воздействием солей, растворенных в морской воде».

«Красные воды», протекавшие когда-то между Микро- и Неа-Каймени, где в 1925 году возник вулканический конус Дафна, обладали теми же свойствами. Даже сегодня в маленькой бухточке на северном берегу Неа-Раймени, где посетители высаживаются для осмотра вулкана, температура воды довольно изменчива, что сразу же замечают любители купаний: они попадают то в холодный слой воды, то в теплый. Кроме того, вода имеет заметный сернистый запах.

Что касается источников холодной пресной воды на Санторине, то они, несомненно, здесь были: у нас предостаточно прямых и косвенных доказательств. Сегодня там существует великолепный источник холодной воды, Зоодохос, бьющий из вулканического известняка над Камари. Известно, что флора древнего острова включает в себя два вида пальм — мастиковое дерево и оливы. Процитируем Юлиуса Шустера, который изучал эту флору: «Chamaerops humilis» означает буквально сырые кусты, но не надо думать, что климат был тогда много влажнее. Скорее всего росли эти растения поблизости от источников».

Кроме того, немецкий вулканолог X. Рек утверждает, что до катастрофы ныне погрузившиеся в море области по обеим сторонам островка Аспрониси, между южными оконечностями Тиры и Тирасии, представляли собой низменную, плодородную равнину. Здесь обнаружены древние поселения, и здесь же почти наверняка островитяне добывали глину, из которой изготовляли посуду. Сегодня на Санторине глину сыскать нелегко, однако в древней керамике обнаружены частицы лавы с Тиры. Вполне возможно, что глину для этой керамики добывали со дна пресных или соленых озер, которые должны были находиться там, где, по мнению Река, лежала равнина, названная им Аспрониси.

В описании Древней метрополии Платон подчеркивает одну важную деталь: акрополь был построен в центре, а кроме всего прочего Санторин и Древняя метрополия аналогичны по форме и размерам.

Сорок с лишним лет назад профессор Ион Триккалинос (до недавних пор президент Афинской академии, но в то время — ассистент Геологической лаборатории) создал рельефный макет кальдеры Санторини с островной группой Каймени, с островами Тира, Тирасия и Аспрониси, основываясь на данных Британской Адмиралтейской карты 1916 года. Эта модель сегодня находится в Афинском геологическом музее. (Она была сделана до извержения 1925 года, соединившего острова Неа-Каймени и Микро-Каймени, но во всем остальном точно воспроизводит современную форму и структуру Санторина). На этом макете можно без труда различить следы гаваней Древней метрополии и канала, соединявшего их с открытым морем. Остатки гаваней отчетливо видны между Неа-Каймени и городом Фера, а особенно между Палеа-Каймени и Неа-Каймени, где ясно выделяется круглая форма центральной гавани.

Если воображаемый рисунок метрополии Атлантиды, как ее описывал Платон, наложить на графическую карту Санторина в том же масштабе и сравнить этот рисунок с рельефным макетом, сразу становится очевидным, что следы каналов на дне кальдеры такой же ширины, как и водные кольца, описанные Платоном, и находится они точно на таком же расстоянии от центрального здания, на каком находились эти водные кольца от холма, где стоял храм Посейдона. Тут в описании Платона есть несоответствие: в «Критии» (113с] акрополь стоит на невысоком холме в 50 стадиях от моря однако чуть позже, в том же «Критии» [117е], на 50 стадии от моря отстоит крайнее водное кольцо, окружающее акрополь. Наше представление основано на второй цитате. Если же правильна первая цитата, радиус Древней метрополии должен быть меньше и равняться двум километрам. Но зато в этом случае он почти точно соответствует радиусу сегодняшнего Санторина. Кроме того, подводные долины, расположенные между Тирой и Тирасией, по своей длине точно соответствуют длине каналов, соединявших когда-то внутреннюю гавань Древней метрополии с морем.

Такое совпадение поистине знаменательно, однако нас более поражает форма устья ныне подводного канала. Платон рассказывает, что обитатели Атлантиды расширили устье канала, чтобы в него могли входить самые большие парусники того времени. Конечно, можно предположить, что остатки древних гаваней на дне кальдеры представляют собой следы морфологических изменений, однако это объяснение совершенно неприменимо к четко очерченному входу в ныне подводный канал между Тирой и Тирасией. Его форма и глубина не могут быть объяснены обычной эрозией. Это, как, впрочем, и идентичность его длины длине соединительного канала Атлантиды, явно свидетельствует о том, что это не простые совпадения. Поистине совпадений слишком много, и они слишком явны, чтобы принимать их за простую случайность.

Согласно описанию Платона, кольца морской воды, с одной стороны, во всяком случае в большей своей части, были естественными каналами, окружавшими центральный конус, с другой — канал, соединявший эти водные пояса с открытым морем, был, по крайней мере частично, искусственным. Водные кольца вокруг центрального холма были посвящены Посейдону (который, кстати, был не только богом морей, но и богом землетрясений) в те времена, когда еще не было кораблей [ «Критий», 113d-e]. В этих кольцевых каналах, по словам Платона, вода была морская, и, следовательно, они каким-то образом соединялись с морем. Однако, по-видимому, этого соединения или протока было недостаточно, чтобы по нему могли проходить суда; и потомки Посейдона, как рассказывает Платон [ «Критий», 115c-d], прорыли каналы такой ширины, чтобы по ним могла пройти триера[9], а сверху они настлали перекрытия, под которыми и совершалось плавание.

Различие между естественными водными кольцами и каналом, соединявшим их с открытым морем, до извечной степени объясняет наличие большого числа гаваней в этом районе, где основными породами были туф и андезитовая лава. После большого главного извержении вокруг центрального конуса вулкана часто остаются широкие кольцеобразные потеки лавы, и, если эти кольца находятся примерно на уровне моря, промежутки между ними могут заполниться морской водой.

Как уже говорилось, поверхность Стронгиле-Санторина пересекали крутые расщелины значительной глубины и ширины и устья их находились ниже уровня моря. По данным X. Река, примерно в центре современной кальдеры Санторина находился куполообразный холм средней высоты, окруженный отдельными возвышенностями. Другие исследователи полагают, что этот холм был окружен кольцеобразными долинами. Если это так то превратить эти долины в кольцеобразные каналы было совсем несложно, особенно если учесть, что лава со временем выветривалась и подвергалась эрозии на значительную глубину, да и удивительные достижения строительного искусства людей тех древних времен нельзя сбрасывать со счетов.

Во II тысячелетии до нашей эры, предположительно в эпоху существования Атлантиды, из каждого поколения выживали только сильнейшие. Тысячи рабов трудились для благоденствия лишь небольшой кучки людей, рабов было в достатке, и труд их был дешев. В таких условиях были возможны невероятные свершения дали при минимальных технологических усовершенствованиях, а часто эти технологические достижения были достаточно высоки.

Наверное, достаточно упомянуть так называемую Сокровищницу Атрея в Микенах, огромные мегалитические сооружения Стонхенджа, Карнака (в Западной Франции), а в Новом Свете — более поздние, но не уступающие по размерам здания Куско в Перу. Однако более убедительным, хотя и менее известным, является туннель Эвпалиноса, на острове Самос. Это монументальный акведук, сооруженный в середине VI века до нашей эры по приказу тирана острова Самос Поликрата строителем Эвпалиносом из Мегары.

Этот туннель с абсолютно вертикальными стенами прорублен сквозь гранитную гору Спелиани и имеет длину 1093 ярда. Высота его колеблется в среднем о 1,5 до 2 метров, а ширина от 2,3 до 2,4 метра. По потолку пробит желоб шириной около 60 сантиметров. Глубина туннеля — 2,53 метра у северного входа, 4,9 метра в средней части и 8,5 метра у южного выхода, и этом туннеле были проложены трубопроводы, по которым шла вода в город Самос из родника Агидес, с другой стороны горы Спелиани.

О-в Крит

Имеет смысл остановиться на этом великолепном сооружении, великолепном с точки зрения строительного искусства и качества работы, особенно если учесть, что оно было создано без применения машин и взрывчатых веществ, и еще раз убедиться, что никогда не следует недооценивать мастерство древних строителей.

Таким образом, Стронгиле-Санторин, помимо того что он находится в определенном районе и стал жертвой определенной гигантской катастрофы в определенный исторический период, до сих пор сохранил следы определенных физических изменений, поразительных и непохожих на естественные, учитывая неблагоприятную природу острова. Все это, вместе взятое, позволяет отождествить его с Древней метрополией Атлантиды.

А что же представлял собой Царский город? Из расказа Платона очевидно, что Древняя метрополия и Царский город с прилегающими равнинами были двумя совершенно различными местностями.

Какая же земля в относительной близости от Санторина пострадала от такой же разрушительной катастрофы в тот же самый исторический период? Если отвлечься на мгновение от огромных размеров, указанных Платоном, то во всех отношениях ответ будет однозначным — это Крит. По описанию особенностей и формы равнины, окружавшей Царский город, она обладала всеми геологическими характеристиками массива, образовавшего в третичный период центральную часть Крита. Этот массив находится в середине острова и окружен горами спускающимися к морю, горами, по всем описаниям Платона похожими на те, которые окружали равнину Царского города. В горах были процветающие деревни, несомненно, в древности растительность там была гораздо богаче. Если взять равнину Мессара, она очень похожа на равнину Царского города: такая же продолговатая и ровная, расположена на южной оконечности острова и защищена от северных ветров. Короче говоря, по всем характеристикам она, насколько это вообще возможно, соответствует равнине Царского города.

Однако размеры этого центрального массива Крита не совпадают с теми, которые приводит Платон для равнины Царского города. Самая большая длина критскою массива равняется 34 милям, а ширина — 23 милям другими словами, почти 300 × 200 стадий. Платон же утверждает, что равнина Царского города занимала 3000 × 2000 стадий, и добавляет, что ее окружал ров 10 000 стадий длиной. При этом он сам высказывает сомнение, что люди могли выкопать такой длинный ров — заметим это! — первые сомнения в правдивости излагаемой им истории возникли у Платона именно в связи с названными величинами. Он, очевидно, почувствовал, что тут какая-то ошибка, однако, не имея никаких доказательств и помня о достоверности источника, он лишь еще раз повторил, что пересказывает слово в слово все, что услышал.

Если сравнить размеры центральной равнины Крита с размерами равнины Царского города, сразу же бросается в глаза, что последние ровно в десять раз больше первых, то есть цифры просто помножены на десять. Ту же ошибку мы находим в количестве земельных наделов, колесниц и кораблей, в длине каналов на равнине, а так же в длине окружавшего ее рва. Мало того! Та же самая ошибка допущена Платоном и в дате погружена Атлантиды на дно моря. Если верить саисским жреца Атлантида затонула за 9000 лет до посещения Солоном Египта. Однако мы доказали, основываясь на культурных данных по истории, что империя атлантов могла существовать и погибнуть никак не ранее бронзового века. Геофизические свидетельства указывают на то, что в период бронзового века не было ни одного внезапного погружения в море значительной части обитаемой суши, сравнимого с катастрофой, происшедшей в Восточном Средиземноморье около 1500 годов до нашей эры; и мы показали, что опустошение эгейских берегов, вызванное этой катастрофой, вообще не имеет аналогии во всей истории человечества. Просто немыслимо, чтобы подобный катаклизм не сохранился в памяти людей, и было бы странно, если бы легенды и мифы запечатлели события куда менее значительные и не отметили беспрецедентную катастрофу, разразившуюся в центре Эгейского бассейна в период расцвета минойской и элладской цивилизаций.

Солон, один из семи мудрецов Греции. Римская копия греческого оригинала, восходящего по стилю к IV в. до н. э.

Солон, который родился в 639 году и умер в 559 году до нашей эры, должно быть, посетил Египет в 600 годах. Поскольку провал центральной части Стронгиле-Санторина и опустошение Восточного Средиземноморья произошли около 1500 годов до нашей эры, совершенно очевидно, что история гибели Атлантиды связывается с геологическим катаклизмом, случившимся за 900, а не за 9000 лет до посещения Солоном Египта. Таким образом дата гибели Атлантиды преувеличена тоже в десять раз. Все это приводит нас к логическому заключению: все эти ошибки во времени исчезновения Атлантиды и в размерах равнины Царского города отнюдь не случайны, а подчинены одной и той же системе и возникли в одно и то же время.

Между тем размеры, приведенные Платоном для Древней метрополии, вполне соответствуют размерам Стронгиле-Санторина. И это доказывает, что, когда размеры даются в десятках стадий, они совершенно правильны, но когда счет идет на тысячи, все цифры оказываются ровно в десять раз больше. По-видимому, когда Солон переписывал египетский манускрипт, он спутал слово или соответствующий символ, обозначающий «100», и принял его за «1000». Подобную же ошибку легко совершить и сегодня при переводе с английского, потому что слово «биллион» в Америке означает тысячу миллионов, а в Англии — миллион миллионов, так что ошибка будет равняться тысяче миллионов.

Согласно исследованиям Дж. Ф. Скотта, «египетская система счета была десятичной, основанной на аддитивном принципе (принципе прибавления равных единиц). Число «десять» обозначалось символом, похожим на перевернутую заглавную латинскую букву «V»; два таких символа обозначали «двадцать», три — «тридцать» и так далее до девяноста. Знак, похожий на сплющенный веревочный узел, обозначал «сто», другой знак, стилизованный цветок лотоса, означал «тысячу».

Профессор С. Маринатос полагал, что египетские жрецы «непреднамеренно заменили столетия на тысячелетия». Однако это могло бы объяснить только ошибку в дате, но не ошибку в размерах равнины Царского города. Другие авторы объясняют все эти ошибки обычными и естественными преувеличениями, свойственными для большинства легенд и изустных рассказов. И в самом деле, даже читая сегодня в газетах отчеты о различных катастрофах, то и дело сталкиваешься с неизбежными преувеличениями.

Тем не менее в истории Атлантиды есть два указания на то, что преувеличение размеров нельзя объяснить только изустной традицией. Во-первых, если бы цифры в рассказе Платона были искажены при изустной передаче, вряд ли ошибка в размерах равнины Царского города и в дате гибели Атлантиды была бы одинаковой — ровно в десять раз больше! Во-вторых, если бы Платон узнал об истории атлантов из устных преданий, эти предания наверняка были бы известны и другим, однако мы не находим даже намека на них ни у Гесиода, ни у Гомера, так что это предположение весьма маловероятно. Платон ясно указывает на источник своего рассказа.

Солон, вернувшись в Афины из Египта, попытался записать все, что слышал там об Атлантиде. Однако запершить свой труд он не смог из-за смут, происходивших в то время в Афинах. После смерти Солона рукописи с рассказом об Атлантиде попали в руки деда Крития, а со временем перешли к самому Критию. Как Пишет Платон, Критий говорит:

Вполне резонно предположить, что Критий вручил или показал эти записи самому Платону, который доводился ему племянником. Рассказ Платона об Атлантиде в «Тимее» довольно короток: это лишь изложение того, что он слышал от Крития. Но, по-видимому, история атлантов весьма заинтересовала Платона, и он попросил у Крития записи Солона. Затем Платон пишет второй диалог, «Критий», где приводит массу подробностей об Атлантиде, размеры Древней метрополии, план равнины Царского города, а также состав армии. Эти детали настолько точны, что сохраниться они могли только в письменном виде, для устного пересказа они не представляли никакого интереса. История Атлантиды в «Критии» внезапно обрывается, но Платон сам говорит, что Солон не успел или не смог ее завершить.

Таким образом, эта история — подробный письменный отчет, привезенный Солоном из Египта. Любая ошибка или неувязка в нем возникли, так сказать, и «досолоновскую» эпоху: либо в самих египетских записях, либо при переписке их.

Но каким же образом и почему история этого величайшего катаклизма достигла Египта и сохранила там, если не считать отдельных отрывочных эпизодов, и не сохранилась в самой Греции?

В «Тимее» Платон пишет:

Об этом явлении упоминается и в «Критии».

Мы уже говорили о пемзе, извергнутой вулканом Колумбоса в 1650 году. Лежащий на поверхности моря слой пемзы захватил в плен корабль, удерживал большие и малые камни, и, говорят, даже человек мог пройти по нему. После извержения вулкана Косегуина, в Никарагуа, в 1835 году, по словам Булларда, «море на 50 лиг было покрыто пемзой, напоминая ледяные поля Северной Атлантики». После извержения японского вулкана Сакурахима в январе 1914 года выброшенные им массы пемзы образовали на воде такой толстый слой, что по нему можно было пройти 23 мили! После извержения Кракатау в августе 1883 года море вокруг вулкана было покрыто пемзой в радиусе до 100 миль, а толщина слоя пемзы на много миль вокруг острова достигала 4 метров. Количество пемзы, извергнутой Стронгиле-Санторином в 1500 годах до нашей эры, были разумеется, больше — слои пемзы этого извержения обнаружены на Крите и в Палестине; волны, вызванные провалом центральной части вулкана, должны были разнести плавающую пемзу далеко вокруг, и скопление ее у берегов и на мелководье, видимо, на какое-то время сильно затруднило судоходство в Эгейском море.

Грохот извержения Кракатау был слышен за 1900 миль. Расстояние от Санторина до Александрии не превышает 450 миль, и звук от извержения на Сантории (в три раза более мощного, чем извержение Кракатау) должен был достигать в Египте огромной силы. Цунами от чилийского землетрясения в мае 1960 года сохранили свою разрушительную силу в 10 700 милях от эпицентра землетрясения, цунами, вызванные обрушением Стронгиле-Санторина, если и были, слабее чилийских, то не более чем в два раза.

Этого короткого обзора вулканических явлений вполне достаточно, чтобы показать, что извержение и провал Стронгиле-Санторина должны были произвести ошеломляющее впечатление на египтян, которые в то время имели тесные торговые связи с минойским Критом. По данным профессора Маринатоса, торговля между Египтом и Критом была наиболее оживленной в середине II тысячелетия до нашей эры. «В фиванских гробницах настенные росписи изображают великолепные и богатые минойские товары, которые привозили тогда в Египет. Для египтян Крит, видимо, представлялся огромной и счастливой страной, «Атлантидой».

Воздействие цунами было особенно разрушительным в маленьких бухтах, самой природой предназначенных для рыбной ловли. Цунами, возникшее после японского землетрясения 1707 года, потопило более тысячи судов и лодок в заливе Осаки. Гигантские цунами 1500 годов до нашей эры, по-видимому, полностью разрушили все торговые и военные суда Крита. Эта неслыханная катастрофа должна была нанести Минойскому государству сокрушительный удар и наверняка прервала все связи между Критом и Египтом. Во всяком случае, катастрофа, происшедшая в 1500 годах до нашей эры, положила конец определенному периоду в истории Критской и Эгейской цивилизаций.

Бесчисленные человеческие жертвы на Крите, разрушение малых и больших поместий, а главное — уничтожение флота, основы процветания и могущества минойского Крита, несомненно, подорвали его силы и позволили агрессивным микенцам завоевать Крит и установить свой полный морской и торговый контроль над всем Восточным Средиземноморьем. Взрыв Санторина создал по меньшей мере своего рода политический вакуум в Эгейском бассейне и расчистил дорогу для первой волны эллинизации Греции. Было бы весьма странно, если бы события такого размаха, оказавшие сильное влияние на жизнь народов Восточного Средиземноморья, не были подробно описаны высокоразвитыми и культурном отношении египтянами.

На первый взгляд кажется непонятным, почему эта катастрофа была описана не греками, а египтянами Ответ дан в одном из отрывков «Тимея», где Солон рас сказывает египтянам о происхождении греков, на что старый египетский жрец ему отвечает:

И немного далее старый жрец, говоря о том, что афиняне не знают своего славного прошлого, добавляет:

Точно так же в «Критии» Платон пишет:

И немного далее:

Иными словами, египтяне прекрасно знали об этом катаклизме и, возможно, тоже пострадали от его последствий, но далеко не в такой степени, как острова и побережья Эгейского моря, где после страшной катастрофы уцелели только неграмотные пастухи, люди, неспособные к «занятиям мифами и разысканиям о древних событиях» и думавшие лишь о том, как бы им самим выжить. И тем не менее последующие поколения никогда не забывали, что Крит был ранее богат, прекрасен и велик. О нем сохранились предания и легенды, и в них — отрывочные намеки, смутные воспоминания о былом величии и страшном несчастье. Бесспорно, самой поразительной остается легенда о Девкалионовом потопе.

Согласно самому распространенному варианту этой легенды, Зевс задумал покарать потомков титанов за их грехи и безбожие и решил наслать на них потоп. Прометей, узнав о намерении Зевса, предупредил своего сына Девкалиона. Девкалион, царь Фтии, построил корабль для себя и своей жены Пирры. В нем они оба спаслись, когда воды покрыли всю Грецию и поглотили ее жителей. Когда воды пошли на убыль, корабль Девкалиона осел на вершине горы Парнас. Здесь оракул возвестил Девкалиону и его жене, что они должны бросить через плечо «кости своей матери». Они догадались, что речь идет о Матери-Земле, и бросили через плечо по горсти камней. И тотчас камни, брошенные Девкалионом, превратились в мужчин, а камни, брошенные Пиррой, — в женщин. Их старшим сыном был Эллин, легендарный предок всей эллинской расы, отец Дора, Ксуфа и Эола, прародителей соответственно дорийских, ионических и эолийских греков.

Эта легенда полностью соответствует представлениям египтян о гибельных потопах и о сохранении и возрождении жизни на горных вершинах.

Прежде чем более подробно рассмотреть сходные черты долин Центрального Крита и Царского города Атлантиды, не мешает еще раз остановиться на отрывке из истории Атлантиды, где описаны физические условия в Афинах того времени, и попытаться по аналогии восстановить физические условия в центре Крита.

В «Критии» об Афинах сказано:

Проливные дожди — характерные спутники вулканической деятельности. Во время извержений водяные пары и другие газы выбрасываются из кратера на огромную высоту, конденсируются и выпадают в виде ливней. При извержении Везувия в 1872 году пепел и газы достигли высоты 8 километров и после конденсации обрушились на землю проливным дождем, затопив водой и грязью огромное пространство. Во время другого, знаменитого извержения Везувия в 79 году город Геркуланум погиб под потоками грязи — смесью воды и вулканического пепла. Однако энергия, выделенная при этом знаменитом извержении, не достигала и тысячной доли энергии вулкана Кракатау в 1883 году и равнялась примерно одной трехтысячной доле энергии, выделенной при извержении Стронгиле-Санторина.

Однако вулканические извержения могут вызывать обильные дожди и другим способом. Мельчайшие частицы вулканического пепла на очень большой высоте за частую становятся как бы ядрами, вокруг которых конденсируются водяные пары, и начинающаяся при этом цепная реакция заканчивается ливнями. Таким образом проливные дожди в таком общеизвестно сухом районе, как Аттика, объясняются вулканической деятельностью, которая предшествовала финальной катастрофе.

Стены, обнаруженные под Парфеноном в акрополе Афин. Предполагается, что здесь до гибели Атлантиды находился микенский город

Если, согласно Платону, морфология Афин резко изменилась в результате страшного ливня, то центральная область Крита должна была претерпеть не менее сильные изменения. Поверхностный слой этой области и состоит в основном из сравнительно молодых пород, плохо скрепленных между собой, а потому подверженных быстрой эрозии. Примерно.3500 лет назад центральная часть Крита явно была гораздо плодороднее, чем сегодня, и представляла собой равнину с отдельными редкими холмами. Согласимся, что Крит отвечает географическим характеристикам Атлантиды, но была ли сама минойская цивилизация в какой-то степени подобна цивилизации атлантов? Аналогии между ними весьма сильны и даже поразительны.

Расшифровка линейных табличек типа В, найденных в Кноссе, показала, что около 1400 года до нашей эры разговорным языком здесь была ранняя форма греческого языка; как установил Джон Чадвик, среди четырех имен богов, обнаруженных на этих табличках, одно принадлежит Посейдону в его написании, характерном для гомеровского времени: «Посейдаон». По данным Чадвика, греки, под которыми мы подразумеваем народы, говорившие на ясно отличимом греческом языке, вторглись в Грецию около 2100 года до нашей эры, распространились из области с центром в Аргосе по всему полуострову и в XV веке до нашей эры завоевали Кносс. Это был народ, который принято называть микенцами. Следует напомнить, что Афины были в тот период микенским городом. В сегодняшнем акрополе, в раскопанных глубоких слоях близ Парфенона, до сих пор можно видеть остатки микенских стен. История, хронология и предания — все свидетельствует о противоборстве микенцев афинян с минойцами-атлантами. Афинянин Тезей, который убил Минотавра и освободил Афины от ига Миноса, был микенцем.

Однако первыми обитателями Крита, появившимися здесь в IV тысячелетии до нашей эры, были, разумеется, догреческие племена. Независимо от их происхождения все они пришли на Крит через Киклады. Действительно, влияние кикладской культуры совершенно очевидно на раннем минойском Крите. Прежде чем эти народы добрались до Крита, им пришлось останавливаться на плодородных островах Санторин и Мелос. Заселение Санторина минойцами можно отождествить с событиями, отраженными в мифах, с прибытием Посейдона, который женился здесь на Клейто, дочери Эвенора и Левкиппы, и основал династию атлантов. Эти первые минойские поселенцы нашли Санторин цветущим островом с богатой растительностью, включавшей в себя различные пальмы, мастиковые деревья и оливы. О плодородии острова можно судить хотя бы по его древнейшему названию: все авторы — Пиндар, Каллимах, Аполлоний Родосский, Плиний Старший и Павсаний — свидетельствуют, что первоначальное название Тиры было Каллисто, то есть «Наипрекраснейшая».

Для того чтобы перебраться с Санторина на Крит, от народов раннекикладского периода (2800–2000) требовались незаурядное мужество и предприимчивость. Им необходимы были для такого перехода суда с килями; и действительно, обитатели Киклад были первыми на всем Восточном Средиземноморье, кто применил киль. Путешествие аргонавтов под предводительством Язона из Греции через Дарданеллы и Босфор к дальним берегам Черного моря — это, конечно, легенда, однако легенды, как правило, основываются на фактах. Не случайно среди невероятных сокровищ Дорака, найденных в царских гробницах на южном побережье Мраморного моря и относящихся ж 2500 годам до нашей эры, оказался меч, на котором выгравированы различные парусные морские суда с рядами гребцов.

На Крите плодородные равнины и горы были покрыты густыми дубравами, кипарисовыми и сосновыми лесами. Благодаря этому жители острова вскоре построили крупные верфи и создали военный и торговый флот, самый могущественный на всем Средиземном море. Это подтверждают многочисленные портовые и припортовые сооружения, обнаруженные на острове; кроме того, о славе критского флота свидетельствуют многие предания, которые подчеркивают талассократию Крита (его господство на море). Большинство авторов полагают, что с 2500 годов до нашей эры и до падения Кносса вся торговля на Восточном Средиземноморье была сосредоточена в руках минойских критян. По словам Диодора, «Крит весьма удобно расположен для плаваний по всему миру», при этом Диодор подразумевает, конечно, греческий мир Восточного Средиземноморья.

Благодаря своему могучему флоту критяне достигли ближайших берегов Африки и основали свои первые колонии в Киренаике. И на самом деле, африканское влияние на раннеминойский Крит, как установил профессор Маринатос, шло в основном из Ливии, а не из Египта. В среднеминойский период Крит поддерживал с Африкой тесные связи, а между 2100 и 1500 годами до нашей эры между Критом и Египтом шла оживленная торговля, оказывавшая влияние на обе страны.

Так же как и Атлантида Платона, Крит был густо населен, особенно в среднеминойский период, о чем свидетельствует наличие 90—100 городов. Обогащенные войнами и торговлей, критяне воздвигали роскошные дворцы в Фесте и Кноссе, из которых последний был столицей Миноса, тем самым «Великим городом», прославленным Гомером. В конце среднеминойского периода, за несколько лет до извержения и исчезновения центральной части Санторина, цивилизация Крита и Эгейского бассейна достигла вершины, и во главе ее стояло Минойское государство в расцвете своего могущества и славы. В этот период (1580–1500) Эгей, мифический царь Афин и отец Тезея, потерпел поражение от царя Миноса и Афины вынуждены были платить дань Криту. Согласно легенде, Тезей явился на Крит и освободил афинян от позорной и страшной дани, победив Минотавра — Миноса[10]. Минос, правитель минойского Крита, считался основателем морского могущества критян и строителем многих городов на острове. Освобождение Афин от господства минойского Крита и победа афинян над островитянами Атлантиды, несомненно, относятся к преданиям, отражающим одно и то же историческое событие.

Жители минойского Крита довольно рано освоили он работку металлов и начали ими торговать. Сначала критяне использовали медь и бронзу в основном для изготовления ножей, других инструментов и оружия. Считается, что Крит был первым крупным металлообрабатывающим центром в Европе, однако все относительно, и металлические изделия минойского Крита далеко не так уж многочисленны. Бронзовые предметы — длинные пилы, кинжалы, ножи и мечи, а также небольшие золотые украшения все это, конечно, встречается на Крите, но по сравнению с микенскими городами количество металлических предметов здесь весьма невелико. Знаменитые золотые чаши обычно находили на материке и в микенских городах, хотя, возможно, они были изготовлены минойскими мастерами, и, уж конечно, на Крите не было ничего подобного микенским золотым маскам, одна из которых заставила Шлимана сказать, что он увидел лицо самого царя Агамемнона.

По сравнению с военной аристократией микенцев минойцы кажутся богатыми и пресыщенными «буржуа»; в их мире мужчины и женщины пользовались более равными правами и женщинам были доступны все плоды роскоши: у них были причудливые одежды, сложные прически и элегантные, хотя и не слишком дорогие украшения. Следует отметить, что минойская культура сильно пострадала после победы микенцев; древние металлические изделия, особенно из бронзы и золота, служили сырьем и многократно использовались. Золото побежденных полностью смешалось с золотом победителей. Правда, и микенцев, в свою очередь, если верить достаточно весомой гипотезе такого ученого, как Рис Карпентep, поразили засуха и голод, и их преемники на Пелопоннесе, дорийцы, вступили на опустошенную землю с сбытыми гробницами, полными сокровищ.

Ритон в форме бычьей головы из стеатита (мыльного камня), найденный в Закросе в Восточной Греции

Не вызывает никакого сомнения тот факт, что минойцы, подобно атлантам Платона, знали металлы, искусно их обрабатывали, использовали и, по всей видимости, пели морскую торговлю рудой, слитками и готовыми изделиями. В древние времена, около 1500 года до нашей эры, Кипр, главный поставщик меди, безусловно, испытывал минойское влияние. Олово, вероятно, привозили из Дорилеона (Эскезехира), в Малой Азии, поскольку торговля с Тартессом, в Испании, с Корнуэллом и островами Касситерид — независимо от того, подразумевалась под этим названием сицилийская группа или острова в устье Луары, — завязалась значительно позднее.

Земледелие на Атлантиде и на Крите имело мной общего. Уже упоминалось, что жители Атлантиды орошали свои поля зимой дождевой водой, а летом — водой из источников. Это свидетельствует о том, что летом дожди шли здесь очень редко или же их совсем не было то есть климат Атлантиды был типично средиземноморским. В Атлантиде на равнинах росли ячмень, виноград и особенно оливы. Последние относятся к виду ксерофитов, то есть деревьев сухого климата, они весьма характерны для Средиземноморья и растут в субтропической зоне между 32° и 45° широты в обоих полушариях.

П. Анагностопулос, изучавший происхождение олив, пришел к выводу, что выращивание их на Крите началось еще до III тысячелетия до нашей эры и что с Крита около 2000 года до нашей эры они были завезены в Египет, где не очень-то прижились, а около 1800 года до нашей эры — на Эгейские острова, в Малую Азию, и Палестину и в материковую Грецию. Из Греции эта культура распространилась по всей Италии, в Сицилии, Южной Франции, Испании.

Политическая организация минойцев во многом сходна с организацией атлантов. Минойский Крит был густо населен, так же как, по словам Платона, и Атлантида. Атлантида была разделена на поселения со сходной структурой и правителями, и все они подчинялись Царскому городу. Большое количество прекрасных зданий на минойском Крите ясно указывает, что там на расстоянии 10–20 километров друг от друга жили провинциальные «царьки», правившие от имени великого царя.

Царь, очевидно, был верховным политическим и религиозным правителем, и в соответствии с иерократическим характером Мпнойского государства провинциальные правители, очевидно, носили титул «младших» царей, зависимых от верховного царя-жреца, и тоже сочетали в одном лице высшую административную и военную должности, а также священнослужителя.

Знаменитая фреска «игры с быками» из Кносса

Образ жизни и искусство минойцев неразрывно связаны со знаменитыми быками. Легендарный Минотавр которого победил и уничтожил Тезей, был наполовину быком, наполовину человеком. Великолепные ритоны изготовлялись в форме бычьих голов. Погоня за быками была самым распространенным видом спорта и излюбленной темой в изобразительном искусстве. Однако нам более известны игры с быками: юноши и девушки перепрыгивают на арене через быков, выделывая невероятные и опасные акробатические трюки. Эти игры нашли свое отражение в ранних настенных росписях, недавно обнаруженных в Чатал-Хююке, в Анатолии, где изображены мужчины, дразнящие быков и других крупных животных. Между прочим, эти росписи относятся к 5850 годам до нашей эры, что подтверждает гипотезу о том, что древние критяне пришли на свой остров через Киклады из Центральной Анатолии.

Настенная роспись с быком и охотниками из Чатал-Хююка в Анатолии

Однако быки были культовыми, священными животными и в Атлантиде, о чем говорит следующий отрывок из «Крития» (119с—120d), весьма показательный в этом и во многих других отношениях.

Здесь необходимо отметить две интересные подробности, хотя они и кажутся второстепенными на общем фоне.

Часть развалин дворца в Кноссе, «великом городе» Гомера

Первая — это упоминание о том, что цари собирались «то на пятый, то на шестой год попеременно». Платон говорит, что они это делали вроде бы из почтения как четным, так и к нечетным числам, однако такое объяснение не слишком убедительно: если речь шла о четных и нечетных числах, вполне могли бы подойти первый и второй или третий и четвертый годы. Выбор, однако, пал на пятый и шестой годы, и это, видимо, связано с тем что цари Атлантиды знали об одиннадцатилетнем дождевом цикле и собирались в годы максимальной и минимальной солнечной активности.

Б. Эджинитис установил, что одиннадцатилетний дождевой цикл, известный, по свидетельству Теофраста (371–257), с глубокой древности, знали уже в догомеровские времена, в частности в минойский период, однако называли его «девятилетним», и Эджинитис приводи в доказательство цитату из «Одиссеи»: «Среди их городов есть великий город Кносс, где Минос царствует и протяжении девятилетий и в конце каждого беседует с великим Зевсом». Платон же в своих «Законах» (621b) объясняет эти строки следующим образом: каждые девять лет Минос спускался в пещеру горы Ида, где Зевс вручал ему свои законы. Таким образом, Минос, как и цари Атлантиды, правил по законам богов.

Фрески из Кносса. Изысканные прически и одеяния минойских дам

Вторая подробность относится к «прекраснейшим иссиня-черным столам», в которые цари облачались на второй стадии торжественной церемонии. Слово kuanos и данном контексте переводится как «темно-синий», и Дж. Г. Беннетт указывает: «Судя по фрескам Кносса, синий цвет был цветом царских одеяний; имеются свидетельства, что синий краситель впервые завезли в Азию критские торговцы».

Возможная связь между Критом и Атлантидой прослеживается на фресках, обнаруженных на вилле в Амнизосе, в порту Кносса. На одной из них изображено символическое «море» в виде двух плоских цилиндров, причем меньший цилиндр покоится на большем. Профессор Маринатос выдвинул интересное предположение, что это символический образ «царства двух островов, большого и малого». Такая интерпретация одинаково подходит как к Криту и Санторину, так и к Царскому городу и Древней метрополии Атлантиды.

Любопытное открытие, по-новому осветившее жизнь Санторина в минойский период, до великого извержения, сделал Эд. Лоринг, обнаруживший на Санторине в 1966 году окаменелую голову обезьяны. Ее изучил профессор Элиакис, палеонтолог. Он обнаружил на черепе обезьяны многочисленные проломы, нанесенные тупыми тяжелыми предметами, скорее всего горячими вулканическими бомбами, быстро остывшими. Великолепная сохранность головы объясняется, по-видимому, высокий температурой окружающей среды. По мнению доктор Параскевопулоса, профессора минералогии и петрологии в результате этого теплового бальзамирования органические ткани головы обезьяны были заменены андезиновой лавой такого строения, как повсюду на Санторине. Доктор А. Пулианос, профессор антропологии, определил, что это голова гиббона, возможно, породы Colobin более всего распространенной в Эфиопии.

Эту голову нашли близ горы Монолитос, на восточном побережье Тиры; вполне возможно, что она была выброшена сюда уже в окаменелом виде одним из позднейших извержений, спустя много времени после того как погибла обезьяна.

Таким образом, присутствие этой обезьяны на Санторине задолго до извержения является очень интересным фактом. Обезьяны не водились на острове. По-видимому, этих экзотических животных привозили из Африки скорее всего египетские купцы-мореходы. Содержание таких заморских животных свидетельствует в общем об определенном уровне процветания и богатстве санторинцев. Считается, что минойцы держали обезьян дли развлечений: об этом говорят фрески Кносса — «Синяя обезьяна, собирающая цветы папируса» и «Сборщица шафрана», на которой, по мнению большинства современных исследователей, изображена скорее обезьяна в образе человека. Но в любом случае эти редкостные заморские животные, по-видимому, развлекали хозяек дворцов, а не простых людей, и присутствие обезьяны в Санторине подтверждает особые его связи с минойским Критом, такие, какие могли существовать только между Древней метрополией и Царским городом.

Все эти параллели между минойцами и атлантами представляют определенный интерес, но несравненно значительнее выглядит общая картина: внутреннее единство и упорядоченный мир жителей Атлантиды очень напоминает знаменитый «минойский мир» (Pax Minoica) без которого, по мнению Маринатоса, не могла бы развиваться и процветать мягкая, идиллическая и мирил цивилизация объединенного минойского Крита.

Предположим, что общие впечатления до какой-то степени эфемерны и субъективны, однако в данном случае они основаны на бесчисленных объективных фактах и совпадениях. Если признать сходство между Атлантидой и минойским Критом, огромное количество подробностей сразу займет свое место. Среди животных, существовавших, по описанию Платона, на Атлантиде, упоминаются слоны. Карликовые слоны водились на Крите, как и на Мальте, до того, как растаяли ледниковые покровы, и, хотя мало вероятности, чтобы они дожили до бронзового века, черепа их, должно быть, и тогда были не редкостью. Однако вызывает удивление тот факт, что археологи обнаружили много печаток из слоновой кости только раннеминойского периода, в то время как в среднеминойский период торговля с Египтом была несравненно оживленнее. В описаниях внутреннего убранства храма Посейдона на Атлантиде упоминаются статуи нереид, сидящих на дельфинах; а между тем дельфины были излюбленным образом минойского искусства.

Но этого мало: связи между минойским Критом и Стронгиле-Санторином становятся все очевиднее. В прошлом на Санторине находили керамику, относящуюся примерно к 1556 году до нашей эры, которая по форме и технике изготовления очень напоминала минойскую. Тогда же был обнаружен и меч той же эпохи, украшенный золотыми символическими изображениями топоров Эти находки, сделанные в 1867 году, как считается, подтверждают, что на острове находился по крайней мере форпост минойской цивилизации, поскольку Санторин был ближайшим к Криту островом из группы Киклад. Город Филакопи, на острове Мелос, чуть более отдаленном от Крита, по мнению профессора Маринатоса, полностью находился под минойским влиянием и, возможно, был попросту минойской колонией. Вывоз обсидиана с Мелоса на Крит начался еще за 3000 лет до нашей эры. Обсидиан — черное вулканическое стекло, осколки которого имеют острые как бритва грани; во времена неолита его высоко ценили все народы, имевшие к нему доступ, так как орудия и оружие из обсидиана превосходили кремневые. Остров Мелос был в Эгейском бассейне центром добычи этого ценного материала, и, если где-либо находили обсидиановые орудия, это служило доказательством, что обладатели его вели торговлю с Мелосом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что такие опытные мореходы-купцы, как минойцы, вели оживленную торговлю с этим островом, обладавшим столь ценным сырьем.

Но в 1967 году раскопки в Акротири, на южной оконечности Тиры, положили конец всяким сомнениям о тесных связях минойского Крита со Стронгиле-Санторином Эти раскопки вел профессор Спиридон Маринатос по поручению Афинского археологического общества совместно с миссис Эмили Вермеул из Бостонского музеи изящных искусств и мистером Джеймсом М. Мейворос из Вудс-Холского океанографического института. Результаты раскопок поистине произвели революцию, хотя исследования еще далеко не закончены. Они открыли своего рода «Помпеи» бронзового века! Прорыв всего девять траншей, ученые уже собрали тридцать пять вьючных тюков со всевозможными предметами и отправили и в музей Феры для дальнейшего изучения. Под толстым слоем пемзы и вулканического пепла оказалось практически не тронутое значительное поселение городского типа. В одном месте траншеи выступает мощный обнаженный пласт поццоланы. Пробный раскоп глубиной 10–15 футов обнажил под всеми вулканическими наслоениями часть каменной стены. Поблизости было обнаружено жилое строение с оставшимися на своих местах неповрежденными раскрашенными керамическими сосудами позднего минойского периода типа I, а также деревянные обломки ткацкого станка и разбросанные каменные грузила для него. Немного дальше лопата археолога обнажила лицевую часть больших шлаковых блоков, которые, судя по минойским раскопкам, характерны дли дворцов или вилл знати. И повсюду вокруг разбросанно множество черепков раскрашенной керамики.

В 1968 году раскопки возобновились и были открыты новые фрагменты фресок. На большей части из них изображены растения и птицы, а на одной — некое животное, скорее всего синяя обезьяна, что вызвало особый интерес в связи с найденной за несколько лет до этого окаменелой обезьяньей головой. На другом фрагменте изображены склоненная пальма и голова толстогубого юноши, напоминающего уроженца Ливии.

Здания, ранее обнаруженные под слоем пемзы толщиной 10 футов, были исследованы с помощью туннеля, проложенного вдоль мощеной дороги. Это могла быть часть улицы или внутреннего двора, но в то время туннель был слишком узок, чтобы можно было сказать с полной определенностью. Раскопанное здание имеет оконные проемы с остатками деревянных рам и явно было двухэтажным, но верхний этаж обрушился.

Большая часть этого рабочего сезона ушла на рытье отводного канала, чтобы дождевые потоки не размыли строений. Такая трудоемкая работа объяснялась уверенностью профессора Маринатоса в том, что они обнаружили главное поселение минойской Феры и основные находки еще ждут их впереди.

До сих пор не найдено ни одного скелета и никаких ценных вещей. Для непосвященного наблюдателя раскопки представляют собой лишь развалины каменных стен в глубоких траншеях вулканического пепла и пыли, пересеченные еще более пыльными тропинками, над которыми стоят домишки маленькой деревни Акротири и руины венецианского замка, залитые ослепительным солнцем; чуть поодаль дышит глубокое синее море, вокруг зеленеют почти стелющиеся по земле виноградники Санторина — и это все. Но какие потрясающие тайны скрываются за всем этим! Под ногами случайного посетителя покоятся сохранившиеся остатки крупного минойского поселения самого сложного исторического периода, погребенные под чудовищным слоем пемзы и вулканического пепла около 3500 лет назад. Это была страшная катастрофа, беспощадная и гигантская по своим масштабам, но, возможно, она произошла не вдруг, а нарастала постепенно. Судя по последним находкам, жители успели бежать, унося наиболее ценные вещи, и, возможно, спастись на морских судах. Какова была их дальнейшая судьба, трудно сказать. Может быть, одни добрались до соседних островов — Иоса и Анафи, другие — до более отдаленных берегов Мелоса и Крита. Но если вспомнить колоссальное количество пепла и пемзы, выброшенное вулканом, их, наверное, настигло смертоносное покрывало, лишь ненамного менее плотное, чем то, которое упало на Санторин. Однако еще вероятнее, что, подобно кораблю, захваченному в плен плавучей пемзой во время извержения Колумбоса в 1650 году, непрочные и открытые суденышки санторинцев, перегруженные людьми и их самыми ценными вещами, одно за другим застревали и каше плавучей пемзы под нескончаемым дождем из пепла и пассажиры их гибли в грязных волнах или от удушья. Но самое страшное заключается в том, что этот падающий с небес вулканический пепел был к тому же еще и очень горячим.

В 1956 году в слое поццоланы близ города Фера были найдены человеческие зубы, одни принадлежавшие мужчине в возрасте 30–35 лет, другие — женщине лет 40–45. Два из этих зубов были обуглены, следовательно пепел, засыпавший людей, даже на земле был еще очень горячий.

Однако независимо от участи этих беглецов — а некоторые могли и спастись, подобно Древнему Мореходу, их родные селения и поля были полностью и навсегда погребены под пеплом и шлаками, и страна их со всей ее культурой погублена. А между тем деятельность вулкана продолжалась. Через какое-то еще не определенное количество лет произошел колоссальный, ни с чем не сравнимый по мощи взрыв центральной части Стронгиле-Санторина, вызвавший чудовищные волны, которые потрясли до основания всю эгейскую цивилизацию.

Мы пока не можем полностью отождествить катастрофу на Стронгиле-Санторине с погружением в море Атлантиды, но аналогия очень уж велика. Особенно потрясает сходство Санторина с Древней метрополией. И поскольку окончательно установлено, что Санторин был минойским островом, что Минойское государство пострадало от страшной катастрофы как раз во время гибели Санторина, тождество Атлантиды с минойским Критом становится настолько очевидным, что не требует дальнейших доказательств.

Отныне Атлантида и минойский Крит сливаются воедино, и вырисовывается картина богатого и могущественного государства: теоретически — древней теократии под властью царя-жреца, а на практике — государства процветающей высшей буржуазии; представители ее развлекались спортом и зрелищами, щекочущими нервы, носили роскошные и элегантные одеяния, пользовались прекрасными сосудами самых фантастических форм и раскраски и наслаждались, по-видимому, неограниченной свободой отношений при равенстве полов, столь редкостном в те древние времена; поразительная, уже «усталая» цивилизация, околдовывающая, утонченная, радостно-восхитительная и …обреченная.