VIII

То ль оттого, что шустрым был,

Хотя совсем зеленым,

Но у парней аульских слыл

Я лучшим почтальоном.

Написанное в тишине

Тайком в укромном месте

Бесспорно доверялось мне,

Чтобы отнес невесте.

Мне помнится, конверты те

(А делали их сами)

Были украшены везде

Цветами-вензелями.

Я их носил, прижав к груди,

Тропинкой неприметной.

И где-нибудь на полпути

Читал их непременно.

Как будто цензор, я дрожал

Над запятою каждой,

Чужой любви запретный жар

Вдыхая не однажды.

Читая о ночах без сна,

О горестных страданьях,

О зове — как взойдет луна —

Явиться на свиданье.

О пылких вздохах, море слез,

О страсти необъятной…

И этот клад я гордо нес

Прекрасным адресатам.

Одна краснела, будто мак,

Пунцово…

А другая

От вида тайного письма

Бледнела, замирая.

Но третья, статна и смела,

Насмешкой огорошив,

Прочь с глаз гонца любви гнала

С его бесценной ношей.

… А в сумерках, когда звезда

Плыла по небосклону,

Я из укрытья наблюдал

За парочкой влюбленной.

Не зги не видя, за кустом

Я трясся, как в припадке,

Не то от холода, не то

От поцелуев сладких.

Увы, чужих…

Я брел домой

И, затаив обиду,

В постель бросался с головой

И спал в ней, как убитый.

И снилось мне, что я гонца

К любимой посылаю,

Что, как костер, от письмеца

Лицо ее пылает.

Что на арабском скакуне,

Одной укрывшись буркой,

Несемся мы, обнявшись с ней,

И в дождь, и в снег, и в бурю.

Ах, детство, я прощусь с тобой

В главе этой навечно.

Сны сбудутся…

Да и любовь

Теперь уж недалече.

Загрузка...