Аура Поку

ВВЕДЕНИЕ

В глубине Берега Слоновой Кости, в междуречье Нзи и Бандамы, там, где саванны с севера широким клином врезаются в девственные леса южной полосы, лежит страна легендарной негритянской царицы Ауры Поку – страна бауле. Широкая зеленая степь с лентами лесов вдоль водных потоков, с пальмовыми рощами среди пышного степного разнотравья – таков этот край, исполненный необыкновенной прелести и красоты.

Соответственно географическому положению–между 5-м и 14-м градусами северной широты – год здесь разделяется на период засухи и период дождей. Климат жаркий и исключительно влажный.

По языку и культуре бауле относятся к той группе негритянских народов Гвинейского побережья, наиболее известным членом которой являются ашанти. Бауле представляют собой самый западный форпост прославленной негритянской культуры Бенина, Йорубы и Дагомеи в этой части Берега Слоновой Кости – среди народов группы кру и группы манде-фу.

Бауле – земледельцы. Их основная культура – ямс, крупный корнеплод, который отваривают, толкут в деревянных ступках и из полученной муки готовят жесткие клецки. Кроме того, бауле добывают пальмовое масло, выращивают различные овощи. А для мясных блюд употребляют кур и обезьян.

Деревни бауле расположены по перелескам и в зеленых массивах, раскинувшихся вдоль рек, примерно в часе ходьбы одна от другой. Как правило, в них насчитывается от двух до трех сотен жителей. Дома здесь продолговатые, с глинобитными стенами и соломенными крышами. В каждом – несколько маленьких комнатушек и терраса, в тени которой выполняют домашнюю работу, едят и отдыхают. У каждой семьи несколько таких домиков. Все они объединены общим забором и довольно хорошо защищены, так как имеют вход только со двора.

Кое-где можно заметить пристроенные к забору небольшие кабинки. Это своего рода бани. Сюда по вечерам, захватив с собой большой горшок теплой воды, бауле приходят помыться: они очень чистоплотны.

Бросается в глаза привычка бауле подходить ко всем явлениям повседневной жизни, так сказать, с эстетической точки зрения. Об этом говорит хотя бы такое правило: “Когда подают вечерний ямс, то следует брать его с краев, а не копаться в середине тарелки, иначе он не будет так красиво выглядеть”. По отношению друг к другу бауле рыцарски вежливы и предупредительны.

Среди африканских народов бауле – один из самых искусных. Почти вся их утварь, предметы домашнего обихода выполнены, как произведения искусства. Таковы, например, барабанные палочки и опахала, сплошь покрытые тонким орнаментом. Таковы же сосуды для мазей и ложки, ручки которых завершаются резными головками и фигурками животных и изящные формы которых уже сами по себе являются плодом вдохновения. Металлические гирьки для взвешивания золотого песка отлиты в виде скорпионов, рыб, газелей, буйволов с сидящими на спине цаплями и т. п.

Бауле – мастера песни и танца. Они даже разыгрывают небольшие музыкальные представления. На деревенскую площадь выходят два человека, скрытые под огромными масками, изображающими буйволов. Двое запевал, танцуя, приближаются к ним и песней вызывают на танец. “Буйволы” соглашаются и под аккомпанемент хора, барабанов и тыквенных трещоток начинают плясать. Но вдруг они недовольно останавливаются, как будто их не устраивает музыка, поворачиваются ко всем спиной и грузной походкой удаляются с места танцев. Затем они делают вид, что грызут соломенную крышу. Запевалы умоляюще следуют за ними и обещают позаботиться о хорошей музыке. Наконец “буйволы” дают себя уговорить и в сопровождении всех музыкантов с триумфом возвращаются на место.

Не менее развито у бауле и поэтическое творчество. Постоянно возникают новые песни. В моё время по всей стране особенно охотно распевали песню, незадолго до того сочиненную одной женщиной. Ее муж отправился к побережью на заработки. Она тосковала по нему и пела:

И ныне встречаются здесь странствующие певцы, которые с небольшой группкой музыкантов разъезжают из деревни в деревню и зарабатывают себе на пропитание не крестьянским трудом, а как профессиональные артисты. Вот как начинал свое выступление певец Кокоатье. Подыгрывая себе на лютне, он пел, подражая звуку барабана:

Другой исполнитель пел с чувством собственного достоинства:

Кокоатье спел нам несколько коротеньких песенок, особая прелесть которых состояла в том, что их смысл раскрывался не сразу и требовалась еще некоторая работа мысли, чтобы его понять. Соответственной была и реакция слушателей: они отвечали певцу не взрывом смеха, но тихим гулом одобрения, нараставшим по мере того, как прояснялась для них “соль” номера.

“Как-то раз поспорили летучие лисы (Так бауле называют гигантских летучих мышей), что висели на одном дереве, почему, собственно, они так боятся леопарда.

Одна сказала: “Из-за его огненного взгляда”. Другая: “Из-за его острых зубов”. Третья: “Из-за его длинного хвоста”. Четвертая: “Из-за многих глаз на его шкуре”. Так спорили они, громко крича, пока из кустов вдруг не показался леопард. И все летучие лисы мгновенно разлетелись, не спрашивая “почему””.

Кокоатье говорил: “Все, что я ни скажу, говорит со мной и моя лютня”. И время от времени вплетал в свой рассказ такой припев:

Иные сказители так мастерски владеют искусством слова, что даже сложные переговоры могут вести сплошь на одних образных оборотах, пословицах и поговорках.

Впервые я познакомился с бауле в 1933 г. во время поездки на Берег Слоновой Кости в связи с изучением негритянского искусства художественной резьбы. Я был поражен, встретившись с культурой, которая по своей самобытности и утонченности приближалась к лучшим африканским культурам, в частности к культуре Бакуба (Бельгийское Конго). Чтобы Заняться ею более основательно, я в 1934– 1935 гг. предпринял вторую экспедицию в эту область, па сей раз в сопровождении и при активной поддержке Мартина Липмана. Тогда-то я и услышал все эти мифы, сказки, басни и легенды. Я записывал их совместно с переводчиком Квами из Буаке и старался, насколько это возможно, оставаться верным оригиналу. Примерно треть собранного мной тогда фольклорного материала представлена в настоящей книге.

Почти все эти истории были рассказаны мне старыми людьми, и притом только мужчинами. Они приходили вечером в дом, отведенный нам деревенским старостой, садились на открытой веранде и при свете ночного фонаря, что стоял подле чурбана, заменявшего мне письменный стол, начинали рассказывать. Возле сказителей полукругом рассаживались знатные бауле в своих богатых бело-голубых одеждах, за ними, стоя, пристраивались остальные. Народу всегда собиралось много, но тишина была полнейшая.

Как у нас на посиделках, так и у бауле, когда девушки собираются на террасе, рассказчик – особенно желанный гость. Вслед за девушками сюда приходят парни, усаживаются на корточки на краю глиняного возвышения террасы и, пока девушки выдергивают из больших корзин хлопок и гоняют по полу свои веретена,– рассказывают разные истории. Но в страдную пору, когда на плантациях по горло работы, рассказчики умолкают, иначе, как говорят бауле, “их заберут лесные черти Сампанг[]ганг[]ганг и Ка[]кати[]канг[]бе”.

Во время моей пятой этнографической экспедиции в Либерию в 1949–1950 гг. я снова записал свыше ста сказок, но ни одна из них не может сравниться с художественными творениями бауле. Так что не следует думать, будто вообще все негритянские сказки такие, как в этой книге. Поэтическое творчество бауле, как и их пластика,– это плод фантазии высокоодаренного народа.

Действие большинства сказок и мифов бауле разыгрывается “во времена первых людей”, когда “люди жили еще на небе” или когда “звери жили еще в деревнях, как люди”. А так как подобные сказания особенно распространены у северных аитуту и нанафуэ [1], то существует поверье, что первые люди спустились на землю где-то в их краю. Они сами пережили все эти истории и потом поведали их своим сыновьям. Так, передаваясь из поколения в поколение, Эти предания дожили до наших дней. Бауле нисколько не сомневаются в их подлинности; по их мнению, все именно так и происходило. И теперь еще рождаются у бауле новые сказки. Их сочиняют обычно охотники, когда они целыми днями бродят по лесу, подстерегают добычу и размышляют о звериных повадках.

И в самом деле, большинство рассказов бауле – это сказки о животных. Одни из них “объясняют” особенности какого-либо животного или места его обитания, другие посвящены появлению тех или иных обычаев. Наиболее многочисленны, однако, сказки типа наших историй о Рейнеке-лисе. Но у бауле таким “хитрым Зверем” выступает не лис, а паук. Он уродлив и слаб, зато необыкновенно смышлен. Видимо, своим избранием для такой роли он обязан наблюдению, что физически слабые люди в духовном отношении нередко превосходят своих собратьев: колдуны, шаманы, а также лекари и художники зачастую бывают хилыми, горбатыми или хромыми.

Подобную же роль играет в сказках и “мудрый ребенок”, который, несмотря на свою слабость, превосходит взрослых разумом и легко справляется с самыми опасными зверями, перехитрив их.

Многие племена Западной Африки верят в существование верховного бога. Обычно этот бог страшно далек от них и является скорее чисто историческим понятием. К нему не обращаются с молитвами, не приносят никаких жертв, а сам он предпочитает не вмешиваться в людские дела. К бауле все это не относится: они разговаривают со своим Ньямье, приносят ему или его жене Ассие,– чтобы она передала дальше,– свои дары и получают от него награды и наказания. В их рассказах Ньямье – живой человек, очень напоминающий какого-нибудь местного князька, со всеми присущими ему человеческими слабостями и недостатками. Ньямье дарит людям долгие годы, если они живут праведно, а в гневе швыряет на землю во время грозы острые камни. Эти полированные каменные орудия бауле часто находят в земле при обработке полей. Чтобы приобщиться к заключающейся в них силе, их вешают на шею в качестве амулетов или вываривают в воде и затем омываются полученным “силовым отваром”.

Меньше всего у бауле бытовых рассказов и сказок, повествующих о человеческой ловкости и находчивости. В некоторых сказках встречаются небольшие песни на “языке животных”.

Г. Химмельхебер