Авиатор 15. Балканы

Глава 19

Голова слегка кружилась, а кончики пальцев ног уже начали ощущать сильный холод и что-то вязкое. По телу дрожь, мурашки и зуб на зуб не попадает. Ох, давно мне так не было холодно!

Ещё и тихий плач где-то рядом. Голоса, похожие на мольбу или молитву. И где-то рядом звук прерывистого дыхания.

Ощущение такое, что я попал в чистилище где-то на Севере. Постепенно прихожу в себя, ощущая каждой клеткой что-то мокрое и вязкое под собой.

Постепенно зрение восстановилось, а в нос ударил стойкий запах сырости и… гнили. Открыв глаза, увидел где я нахожусь. Это явно не тёплая кровать в доме сербов.

— Очнулся. Уже лучше. Я тебе говорил аккуратнее с ним! — рыкнул на английском языке стоящий надо мной боец без передних зубов.

Одет он был в камуфлированную форму сербской армии. Амуниция скромная, но количество боеприпасов немаленькое. И оружие у него незападного производства. Похоже, что это югославский автомат М70.

— Да пошёл ты! Ещё я буду со всяким мусором возиться. Им надо, пускай сами едут за ним. Должны спасибо сказать, что мы вообще согласились на эту работу, — ответил ему другой парень.

— Скажут, когда чек выпишут, — посмеялся беззубый.

Я попытался сесть, но голова ещё «перевешивала» всё тело. Судя по всему, меня огрели чем-то тяжёлым и вытащили в лес.

С трудом у меня получилось сесть на промёрзшей земле. Но лучше бы этого не делал. Перед глазами картина была не из приятных.

На небольшой поляне в предрассветных сумерках сбились в кучу местные жители деревни Нова Нада. Их держали на прицеле двое бойцов в схожей экипировке, что и у беззубого, и постоянно пытались заставит молчать пленных сербов.

Ещё двое бойцов стояли слева и смотрели по сторонам. Один с пулемётом М82, а другой с более новой версией югославского «калаша» — М85, аналогом нашего АКС-74У. Чуть левее рядом с канавой стоят ещё двое бойцов, у ног которых лежат два трупа.

Убитых я узнал. Это сотрудники сербской разведки, которые меня всё время охраняли и доставляли в деревню.

Пришедшие за мной наёмники попутно выполняют сопутствующую задачу — убирают свидетелей. Либо, тут что-то другое.

— А почему нужно именно… в яму бросать? — возмущался один из парней в балаклаве, ударивший труп рядом с канавой. — Тяжёлый, зараза!

— Потому что это место должны будут найти не сразу. И только определённые лица, которые будут сюда допущены. Как будто в первый раз! — ответил ему беззубый, сматерился и плюнул себе под ноги.

Деревня Нова Нада небольшая, так что согнать людей из домов, наёмникам не составило труда. Присутствуют не все жители деревни. Надеюсь, им удалось сбежать или спрятаться. Не хочется думать, что их убили.

— Очнулся? А у тебя крепкая голова, — подошёл ко мне беззубый.

Один из наёмников прошёлся автоматной очередью рядом с толпой. Сбившиеся в кучу люди ахнули, а маленькие дети начали плакать ещё сильнее. Я посмотрел на них, и в душе всё сжалось.

Увидел Анну. Она всё так же смотрит на меня добрыми глазами. Среди захваченных я не нашёл Драгомира.

Я продолжал смотреть на людей. Мне сейчас было всё равно на пронизывающий холод, босые ноги и свою жизнь. Как им помочь?

Встретился взглядом с маленькой девочкой, которая изо всех сил пряталась за халатом матери, ставя одну маленькую ножку на другую ступню, в попытке согреться. В глазах страх. Но даже в этой ситуации она пытается… молиться. Что-то шепчет сквозь слёзы.

Раздетые, дрожащие, разутые и прикрытые только лёгкой одеждой люди стояли в грязи. Переминаясь с ноги на ногу, взрослые пытались успокоить детей.

Это какая-то казнь, а не инсценировка. Или, это и хотят показать всему миру? Что в Сербии кровавый режим, убивающий собственный народ?

— Рассвет уже скоро. Надо заканчивать, — произнёс беззубый и подошёл ко мне ближе.

Надо что-то делать. Помощи мы точно не дождёмся в этой глуши. Я попробовал сфокусироваться и прокрутить в голове все возможности спасти людей, но вариантов мало.

Разговаривать и тянуть время, надеясь на чудо? Наивно. Не бывает чудес.

Двое слева от меня. Ещё двое у ямы и двое рядом с захваченными людьми. Ну и главный у этих «псов войны» — беззубый. Он ко мне всё ближе. И того семеро.

Даже если попробовать его вырубить, меня тут же расстреляют. Шесть человек, которым для открытия огня нужна секунда-полторы. Да и как я собрался их всех перестрелять⁈

— Подними его, — махнул беззубый одному из подельников, показав на меня.

Поставить меня на ноги не получилось. Икроножные мышцы и стопы свело. Стоя на коленях, я пытался подняться, но ноги не слушались. Боль как в голове, так и в ногах ужасная.

Беззубый присел на корточки и достал штык-нож. Судя по потёртой рукоятке, он уже использовался этим парнем не раз.

— Трофей с Анголы, — вертел он перед моим лицом ножом.

— Ты и там отметился, — сказал я, пытаясь переключить внимание на себя.

Пока мне не сковали руки, нужно попробовать уличить момент. Пистолет беззубого в кобуре. Достать быстро не выйдет.

А вот автомат висит у него на одном плече. Его-то снять быстрее, но это долго.

— Удивительно, что ты знаешь английский. Впечатляет. Только меня это не растрогает.

Где-то вдали слышны взрывы. В очередной раз американцы бомбят Белград и окрестности.

— Я передумал. Не буду тебя тащить. Видишь, сколько зарубок? — показал он мне на рукоятку штык-ножа.

Царапин было не меньше 10. Захотел себе беззубый ещё одну.

— Нам не заплатят за его труп, — возмутился один из бойцов.

— Зато за сербов заплатят. Этот русский видел наши лица. Так что, в расход всех.

За плечами у беззубого я смог увидеть лица сербов. Они чувствуют приближение своей страшной участи.

Я перевёл взгляд на беззубого. Он окинул меня ледяным взглядом убийцы, не знающего жалости и сострадания. Он упивался собственным превосходством, дыша на меня смердящим запахом гнилых зубов, раскачивая нож, словно маятник, вперёд и назад.

Лезвие то ближе ко мне, то к нему. Другого шанса не будет.

Внутри всё вскипело. Чувствую, как дыхание становится быстрым. Нервы словно струна натянуты, а адреналин начинает прибывать. И уже не так холодно.

— Ну, что… — произнёс беззубый, но это были его последние слова.

Резким движением, толкнул руку с ножом к его лицу. Лезвие быстро вошло в его тело, и он начал задыхаться.

Беззубый начал заваливаться назад, но я успел схватить автомат. Бойцы, которые охраняли сербов, очнулись, и уже навели автоматы на меня.

Всё будто в замедленной съёмке. Прицеливаться времени нет. Но если промахнусь, то попаду в мирных людей, однако лучше так, чем убьют всех.

Не пойми откуда раздался выстрел. Тут же второй! Бойцы рухнули, а у меня появился шанс. Двоих, стоявших сбоку быстро уложил и осталось ещё двое.

Один уже навёл пистолет на меня, а второй… направил оружие на сербов. Сразу двоих я не убью. Надо стрелять во второго, чтобы защитить людей. И плевать, что первый боец убьёт меня.

Стреляю во второго, ожидая, что сейчас меня застрелят. Но перед глазами пронеслось что-то белое, мохнатое. Это был Йося, который вцепился клыками в ногу бойца, направившего на меня пистолет.

Выстрел. По лесу разнёсся голос скулящей собаки. Тут же я пустил очередь в этого бойца, и он рухнул в канаву.

Сердце колотится всё сильнее. Промёрзшие руки буквально приросли к автомату. Смотрю по сторонам, вдруг ещё кто-то есть среди деревьев. Но вокруг тишина, нарушаемая плачем детей и женщин. И рядом с канавой скулит большая собака.

Пёс Йося прибежал из ниоткуда.

— Братишка, — прошептал я, подойдя к псу, который тяжело дышал, истекая кровью.

Наёмник успел нажать на спуск, когда Йося вцепился в него. Выходит, он спас меня, а со мной и людей.

— Тише-тише, — сказал я, присев рядом и зажав рукой рану.

Настоящий сербский пёс, который пришёл на помощь своим хозяевам. Сейчас Йося смотрел на меня одним глазом. Янтарный цвет переливался в лучах восходящего солнца. Пёс то скулил, то замолкал. Кровь постепенно смешивалась с грязью под ним.

— У вас есть ветеринар или врач? Нужно достать пулю, — громко выкрикнул я, пытаясь перекричать гул сетующих людей.

— Да откуда ж? В город только везти, — ответила подошедшая ко мне Анна.

Йося смотрел внимательно, но продолжал мучительно дышать и задыхаться. Я взглянул на него и увидел, как из глаза потекла слеза. Не прошло и минуты, как Йося затих. Жаль… Хороший был пёс, которому многие обязаны жизнью.

Быстро осмотрев всех наёмников, я обнаружил, что один ещё дышит. Правда если ему не помочь, долго он не протянет.

— Он не в сознании. Что будем делать? — спросил у меня один из мужчин.

— Уводите людей. Я пока тут сам разберусь.

Детей быстро взяли на руки, закутав их во что только можно.

Пока весь строй людей собирался, рядом со многой громко плакала Анна, утирая лицо халатом.

— Всех жителей нужно быстрее по домам и вызывать сюда помощь. Звоните Тадичу, — сказал я бабушке Анне, накидывая на неё окровавленную куртку одного из наёмников.

Как вообще диверсанты смогли проникнуть в деревню в нескольких десятках километров от столицы?

Вопросов много, а ответы сейчас не хочется искать.

— Где Драгомир? — спросил я, натянув снятые с одного убитого ботинки, но Анна не сразу ответила.

— В доме убили. Одну войну прошёл, а эту не смог, — ответила старушка.

Но тогда кто стрелял? Звук выстрела был не из снайперской винтовки.

Тут же за спиной послышался хруст. Среди деревьев кто-то медленно к нам шёл. Возможно, это и есть тот самый призрачный стрелок.

Тяжело дыша, из-за деревьев показался Драгомир. На голове старика-серба была его любимая шайкача, а в руках старая винтовка Маузер, модель вроде М1924.

— Боже правде, — перекрестилась Анна.

К Драгомиру заспешила Анна, чтобы помочь присесть. Но дед слишком гордый! Он пошёл дальше, чтобы увидеть результат своей стрельбы.

Но дальше пары шагов не прошёл и чуть было не шлёпнулся в грязь.

— Драгомир, а откуда оружие? — спросил я, помогая ему с перевязкой раны.

Вот точно поколение победителей! С раной в боку смог в лес ещё уйти и стрелял точно.

— Это со времён войны осталось. Хранил, как память.

— Правильно, а теперь сдашь в полицию. Разве закон тебе разрешает иметь оружие? — проворчала Анна.

— У меня Тито не смог забрать, а полиция и подавно, — прицокнул Драгомир.

Но на этом сюрпризы не закончились. Издалека я услышал, как нарастает до боли знакомый гул и свист. Обычно при этом звуке сердце замирает. Такое ощущение, что именно после него наступает спасение.

— Это кто? Что это? — начала кричать одна девочка, стоявшая недалеко от меня.

Её мама и отец только развели руками. Я же нашёл более подходящее название.

— Это ангелы с крыльями. Если слышишь такой звук, это к тебе летят на помощь.

Девочка кивнула, а гул двигателей и свист винтов продолжал нарастать. Через несколько секунд над поляной пронеслись два Ми-8. Чуть-чуть опоздали сербы. Хотя, может и не они.

В сотне метров от нас была большая поляна, куда и зашли на посадку два вертолёта. К нам бежали около десяти бойцов и Виталик.

— Живой? — осмотрел он меня.

— Ни царапины. Замёрз только. Там один нападавший ещё жив, — сказал я.

Виталик дал команду подчинённым доставить раненого в больницу и не спускать глаз.

— Смотрите только, чтоб не испачкал мне грузовую кабину, — крикнул бортовой техник парням вдогонку, когда они потащили на носилках раненного в вертолёт.

Мне тут же дали камуфлированную куртку, а вот в ботинках пришлось остаться «трофейных».

— Пойдём, посмотрим, — сказал Казанов.

По словам Виталика, нас недалеко увели, но людей нужно отвезти в больницу. Особенно тех, кто ранен или переохладился.

— Что заметил? — спросил Казанов, когда мы остановились у тела одного из убитых.

— Англоязычные. Однозначно наёмники. Не будет спецназ марать себя такой… работой, — ответил я.

Виталик осмотрелся по сторонам, оглядев трупы наёмников, и был удивлён. Даже он был удивлён!

— Серёжа, а ты в прошлой жизни кем был? Не знаешь? — спросил Казанов, нагнувшись над телом беззубого.

— Думаю, что лётчиком, — ответил я.

Один из подчинённых Виталика усмехнулся.

— Лётчиком с очень хорошей специальной подготовкой. Ну, или везением, — добавил он.

— Ладно. Теперь по порядку. Знакомься, Сергей Сергеевич — «солдаты удачи» из частной военной кампании «БлэкРок Интернешнл», — сказал Казанов и начал осматривать тела.

По его словам, эти парни в гуманности никогда замечены не были. Там где нужно разгореться конфликту или когда куда-то в Америке нужно вторгнуться, всегда есть «БлэкРок».

— Я их помню ещё по Гренаде 1983 года…

— Ты чего там делал? — удивился я.

— Оу, я вслух сказал, — с сарказмом сказал Казанов.

Я уже давно перестал удивляться возможностям и перипетиям жизни моего друга. А в данном случае ещё и куратора.

В карманах, конечно, ничего найти не удалось. Неглупы же эти наёмники так подставляться, нося с собой документы.

— Что думаете парни? Каков был план инсценировки? — спросил у подчинённых Виталик, вылезая из канавы, где он осмотрел тело последнего убитого.

— Схема стандартная. Переодетые бойцы в форму сербов, оружие для расстрела тоже взяли сербское. Такое на базаре не купишь, — сказал один из бойцов.

— Ещё что? — спросил Виталик.

— А вот и документы! Стопочкой и только из типографии! — радостно сказал другой боец и принёс Казанову стопку югославских паспортов.

Виталик протянул один из них мне. Зачем, не знаю, но уж очень натурально выглядел документ.

— Что скажешь, Серый? Как тебе паспорт? — спросил Виталик.

При первом просмотре, я разницы с моими «настоящими» сербскими документами не увидел.

— По мне так очень похож на настоящий.

— Правильно. Он и есть настоящий. И я тебе больше скажу, есть очень мало людей, которые бы в Сербии могли наёмникам сделать паспорта. Как и нам.

Похоже, у Виталика уже есть список подозреваемых. Вот только есть одно большое «но», которое сократит его до нескольких человек.

В разговоре наёмники говорили, что их отправили за мной. И меня должны вывезти. Как? Просто взять и свалить на машине невозможно. Если нет того, кто поможет изнутри.

— Кто знал, что я в Нова Нада?

— Я и Тадич, — произнёс Виталик, и тут же глаза у него округлились. — Вот же сволочь!