Аякс

Ах, скажи ты нам, моря труженик,

880 Ты, морских добыч неусыпный страж!

Иль с Олимпа грянь[36] ореады клик,

Или рокот рек, что в Босфор[37] текут!

Не видали ль вы мужа грозного

Не бродил ли здесь между скал Аякс?

Истомились мы в долгих поисках,

Не могли набресть на надежный след.

890 Нигде неуловимого не видно!

О горе, горе!

Чей крик раздался в зарослях надбрежных?

О доля, доля!

Ах, вот бедняга, пленница-невеста![38]

Текмессы вопль мы слышали в кустах.

Погибла я, погибла, дорогие!

Но что случилось?

Аякс лежит недавней смерти жертвой.

Незримый меч он в теле схоронил.

900 Где ты, наш возврат? Нас, товарищей

В плаванье твоем, ты с собой сгубил.

Злополучный вождь! Бедная жена!

Свершилось; уготован путь слезам.

От чьей руки, несчастный, принял смерть он?

От собственной, сомненья нет; уликой —

Зарытый в землю, плоть пронзивший меч.

Ах, моя вина. Не в кругу друзей, —

910 В одиночестве кровь свою ты пролил.

А я, слепец, безумный, упустил тебя!

Где, где

Пал злоименный Аякс,[39] наш вождь непреклонный?

Взор опустите; складчатым плащом

Его покрою я[40] всего сначала:

Невыносим и другу вид его.

Сочится кровь последнего дыханья

Из уст и из ноздрей, и кровь застыла

Струею черной вкруг багровой раны,

Что сам себе нанес он.

Покрывает своей накидкой тело Аякса.

Что мне делать?

920 Кто из друзей тебя поднимет? — Тевкр?

О, вовремя пришел бы к нам теперь он:

Помог бы брата павшего убрать.

Ты ль это, витязь, ты ль, Аякс, несчастный?

И враг слезой почтил бы смерть твою!

Знать, судьба тебе, знать, судьба была

Душу сильную об утес разбить

Горя горького, необъятного!

Знать, недаром боль нестерпимая

Из груди твоей в ночь и поутру

930 Исторгала стон раздирающий

Гнева ярого на вождей лихих!

Сколько лютых зол нам сулил тот суд —

Суд доблести златых доспехов ради![41]

О горе, горе![42]

Удар жестокий сердце ранит, знаю.

О горе, горе!

940 Не в диво мне сугубое стенанье —

Такого друга миг один унес!

Вам понимать, мне ж чувствовать дано.

О да, права ты!

Дитя мое, какой ярмо неволи

Нас ждет! Чьей власти покоримся мы!

Горе новое несказанное

Ты затронула! Власть безжалостных

Двух царей грозит! Да хранит вас бог!

950 Когда б не боги, злой беде не быть!

Да, горестей сверх меры нам послали!

Взрастила их во славу Одиссея

Жестокая владыки-Зевса дочь.

О, злорадствует черная душа

Многохитрого мужа-лиходея!

Исход безумья громким смехом встретит он.

Да, да:

960 Смехом его и цари приветят Атриды!

Что ж, пусть смеются, пусть над горем нашим

Злорадствуют! Живого не ценили —

Поди, заплачут об умершем вскоре,

Когда в бою придавит их нужда.

Не знает благ своих глупец, покуда

Не вырвет их из рук его беда.

На горе мне, не им на радость умер

Аякс; себе ж, конечно, угодил,

Обретши то, чего душа желала.

Пристало ль им смеяться над погибшим?

970 Пал в жертву он богам, а не Атридам.

Пусть Одиссей победою кичится:

Аякса нет; лишь мне одной оставил

Он горький плач и стоны по себе.