Аякс

С какой ты к нам вестью,

Вестью несносной, нещадной пришла

Сказать о гневном муже!

Эта ли весть на устах у данайских вождей,

Эта ли весть множится в толках?

Грядущий миг бедствия полн;

Смерть над тобой нависла,[10]

О вождь, ты, что свой меч

230 Поднял рукой безумной

На весь скот и на пастырей всех

Единой черной казнью!

Ах, оттуда пришел и оттуда пригнал

Он сплетенное вервием стадо домой.

Тут одних он, на землю повергши, заклал,

Иль ударом меча пополам разрубил.

Два барана остались. Из них одному

Отсекает язык он и голову вмиг,

240 А другого, стоймя ко столбу привязав,

Он сечет двухконечным свистящим бичом,

Изрыгая ужасные речи — злой бог

Его им научил,

А не смертного ум человека.

Пора и нам, видно,

Робко покровом главу осенив,

Искать спасенья в бегстве

Или, к весельным уключинам дружно подсев,

260 Синим волнам судно доверить.

Таких угроз речи полны

Двух против нас Атридов!

Боюсь, близок наш час:

Каменный плащ грозит нам,

Грозит нам и Аяксу; а он

В тисках безумья страждет!

Их уж нет. Как тот ветер, что с юга шумит,

После страстных порывов без яркой грозы

Утихает — так в нем ослабела болезнь.

Но, прозрев, он лишь новую чувствует боль —

260 И не диво: сильнее та рана горит,

Что своей же рукою себе ты нанес,

А не принял от вражьей десницы.

Коль он прозрел, надеюсь на удачу:

О прошлом зле не тяжела забота.

Чтоб выбрал ты, когда б свободу дали:

Сам быть счастливым, огорчая близких,

Или делить с печальными печаль?

В двойном несчастье больше зла, жена.

Так вот: болезнь прошла, а горе нет.

270 Какое горе? Я тебя не понял,

Пока болезнь Аякса осеняла,

Он наслаждался бедствием своим,

Хоть нам, разумным, был причиной горя.

Теперь же спала с глаз его завеса,

И что ж? Он сам отчаяньем охвачен,

А нам не легче стало. Так-то вправду

Одно он горе на два поменял.

Да, ты права. Тем более боюсь я,

Удара божества: как быть иному,

280 Когда больней здоровье, чем болезнь?

Больней, бесспорно. Все ты понял ныне.

Но в чем начало стольких лютых зол?

Все расскажи: товарищи мы в горе.

Тебе я все, как другу, расскажу.

В полнощный час, когда кругом потухли

Огни лампад вечерних, меч схватил он

И в безнадежный устремился путь.

Я вскрикнула в испуге: «Что с тобою,

Аякс? Без зова, без вождей приказа

290 Затеял дело ты? Трубы не слышно,

И мирно дремлет весь ахейский стан!»

Но он старинным мне ответил словом:

«Жена, молчаньем женщина красна!»

Умолкла я, а он один умчался.

Что там он делал, знать я не могу.

Сюда ж пригнал он связанных друг с другом

Быков, собак и белорунный скот.

Тут началась расправа: тех в затылок

Он поражал, тех в горло, тех мечом

Он надвое рубил; иных в оковах

300 Он истязал — людей он, верно, видел,

А не животных бессловесных, в них.

Вдруг он уходит; слышу, как за дверью

Он спорит с тенью[11] и клянет Атридов

И Одиссея, и залившись смехом,

О мести, им свершенной, говорит.

Окончив речь, он в дом вбегает снова —

И здесь с трудом в себя приходит он.

Кругом он смотрит — все полно позора.

Тут с криком бешеным главу свою

Ударил он и грохнулся меж трупов

Зарезанных баранов и быков —

Развалиной среди развалин мести,

310 Рукой вцепившись в волосы свои.

И долго так в безмолвии унылом

Лежал он. Вдруг меня увидев, крикнул

С угрозою, чтоб все ему сказала,

Всю правду обнаружила ему.

Мне страшно стало; рассказать решилась

Ему я все, что ведомо мне было.

Но тут завыл отчаянным он воплем —

Таким, какого никогда я раньше

Не слышала. Лишь трус и жалкий, мнил он,

320 Рыданьем громким душу облегчает;

Он сам не плакал никогда, а глухо

Стонал лишь, точно бык рассвирепевший.

А ныне, весь в кручину погруженный,

Ни пищи не отведав, ни питья,

Как пал тогда он, так лежит недвижно

Среди скота, закланного мечом.

И, видно, зло замыслил он: зловещим

И стон его мне кажется, и речь.

Но вы, друзья, — я с умыслом к вам вышла —

Посильную явите помощь мужу.

330 Слова друзей нужны таким, как он.

Боюсь, Текмесса, что от бедствий этих

Безумствует в отчаянье Аякс.

(в шатре)

О доля, доля!

И я боюсь. Вы слышали, друзья,

Аяксов крик? Как жалобно он стонет!

О доля, доля!

Он либо болен, либо страшный след

Болезни прошлой дух его терзает.

О сын мой, сын мой!

340 О Зевс! Тебя зовет он, Еврисак!

Зачем зовет? Ах, где ты? Горе, горе!

Пришлите Тевкра! Где он? Вечно ль рыщет

Он за добычей? Смерть моя настала!

Он здраво мыслит. Дверь открой: быть может

Наш вид его одуматься заставит.

Открыть согласна. Приготовьтесь видеть

И все дела, и все несчастье мужа.

Распахивает полог шатра.

Виден Аякс среди убитого им скота.