Айдол-ян. Часть 3

Трек десятый

Время действия: девятнадцатое августа, утро

Место действия: Северная Корея, Пхеньян, рабочий кабинет лидера нации Пак ЧенЫна. Лидер нации только что закончил знакомиться с подготовленными по его запросу документами и видеоматериалами, и теперь обдумывает полученную информацию, смотря с задумчивым видом в лежащую перед ним папку.

— Это у неё точно не линзы? — поднимает он глаза на терпеливо ждущего его слов адъютанта.

— Аналитическая записка составлена по открытым информационным источникам Южной Кореи, товарищ председатель, — сообщает тот. — По ним, это медицинский установленный факт.

Пак ЧенЫн с задумчивым видом начинает барабанить пальцами правой руки по столу.

— Но у кореянок не бывает синих глаз, — обдумав ответ адъютанта возражает он и прихлопывает ладонью стол.

— Прошу прощения, глубокоуважаемый лидер, но в истории были кореянки с синими глазами. Об этом есть упоминание в записке.

— Королева Мён СонХва… — кивая и всё так же задумчиво, произносит лидер нации, подтверждая, что он об этом прочёл.

— И насколько это реально, что эта девочка королевского рода? — спрашивает он.

— Для того, чтобы точно установить степень родства, потребуется время, товарищ председатель, — отвечает адъютант. — Нужно будет получить образцы генетического материала в объёме достаточном для проведения сравнения. Также будет необходим источник, не подвергаемый сомнению, с которым будет производиться сравнение. На всё это потребуется время.

Лидер нации понимающе кивает.

— А для чего это нужно? — задаёт он вопрос и сам же на него отвечает. — Неясно. Соберите пока мне на неё полное досье. Всё, что есть в открытых источниках. Меня заинтересовали её глаза и уровень её таланта. Смешивать классику и к-поп, это… Здесь нужно иметь неординарную способность. А у нас не найдётся такого таланта?

— Прикажете заняться поисками, товарищ председатель? — задаёт вопрос адъютант, с готовностью поднося к блокноту, который он держит в руках, ручку.

— Да, — кивая головой, принимает решение лидер. — Посмотрите, нет ли у нас девушки похожей на эту Агдан.

— Уважаемый лидер, прошу прощения, но девушку-полиглота с синими глазами, и с музыкальным талантом, найти будет практически невозможно, — держа записную ручку над блокнотом смело предупреждает адъютант.

Лидер несколько секунд задумчиво-оценивающе смотрит на него.

— Пусть будет девушка с обычными глазами, — кивнув головой, милостиво соглашается он.

— Будет сделано в кратчайший срок, товарищ лидер нации, — клятвенно обещает адъютант, быстро делая запись в блокноте.

Время действия: девятнадцатое августа, ближе к обеду

Место действия: здание недостроенного торгового центра недалеко от дома ЮнМи. На втором этаже, в сопровождении менеджера компании-арендодателя, СунОк, вместе с мамой занимаются осмотром «площадей». Сестра ЮнМи в светлом деловом костюме с чёрной кожаной папкой для бумаг в руках, пытается воплотить в себе образ успешной бизнес-леди. Мама одета проще. Вариант — аджума с дочерью.

— А вот здесь, по проекту, должны располагаться торговые механизмы, — сообщает менеджер, заведя экскурсантов внутрь лабиринта бетонных перегородок, указывая при этом в сторону пустой комнаты.

СунОк делает два шага вперёд и, вытянув шею, заглядывает из-за стены в комнату. Ничего не увидев в ней кроме серых бетонных стен и такого же цвета пола с потолком, она поворачивается к экскурсоводу.

— А что такое — «торговые механизмы»? — спрашивает она.

— Это холодильники или промышленная посудомоечная машина, уважаемая госпожа директор, — с готовностью отвечает тот. — Здесь в стенах проложен усиленный электрический кабель, к которому можно подключать мощные электродвигатели.

— А-а! — понимающе кивает СунОк.

— Если вам не хватит количества розеток, предусмотренных в проекте, вы сможете установить ещё, сделав дополнительную проводку.

— Угу, — с серьёзным видом ещё раз кивает СунОк.

— Если нет больше вопросов по этой части помещения, пойдёмте, я вам покажу, где находятся точки входа в канализацию и водопроводные трубы, — предлагает менеджер.

— Да, пойдёмте, — бросив взгляд на маму, соглашается СунОк.

(несколько позже. Осмотрев подсобные помещения, экскурсия вновь оказывается в зале кафе, с которого она началась.)

— Если хотите, вы можете отгородить зал непрозрачной перегородкой от коридора, — предлагает менеджер и предупреждает. — Но вам придётся предварительно согласовать её дизайн с главным инженером здания и директором.

— Я поняла, — кивает СунОк и ещё раз оценивающим взглядом окидывает серый пол и стены. — Я подумаю над вашим предложением. Спасибо.

Менеджер делает в ответ вежливый лёгкий поклон.

— Как-то пусто тут, — удивлённо говорит мама, тоже обегая взглядом территорию будущего кафе. — Я думала, здесь будет много строителей…

— О-о, дело в том, уважаемая госпожа, что работы на этом уровне уже завершены, — охотно объясняет ситуацию менеджер. — Строители работают сейчас на других этажах здания. Не беспокойтесь, введение в эксплуатацию торгового центра состоится в срок, так, как указано в вашем контракте. Можете смело заниматься дизайном вашего кафе и покупкой торгового оборудования.

— Вот в чём дело, — отвечает мама.

(позже. Две трети семьи Пак зашли в кафе после экскурсии по территории их будущего кафе выпить кофе и обменяться впечатлениями)

— Столько много места, — покачав головой говорит мама, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного. — Это много посетителей. Трудно будет справиться с такой работой.

— Я справлюсь, мама, — обещает СунОк.

— Я верю в тебя, дочь, — улыбается ей в ответ мать. — Ты у меня умная и осторожная, всё продумываешь наперёд. ЮнМи не такая. В ней слишком много эмоций. Она сильно изменилась. И жизнь наша сильно изменилась. И меня это всё тревожит.

— Просто это ветер перемен, — на мгновение задумавшись, отвечает ей СунОк. — Тревожно потому, что неизвестно, что он несёт с собой. Но ветер лучше, чем безветрие. В штиль ничего точно не случится.

— Просто ты молода, — с глубоким вздохом отвечает мама. — В моём возрасте понимаешь, как важна стабильность. Недаром люди говорят, что лучшие новости — это отсутствие новостей.

— Чтобы в старости была стабильность, в молодости нужны перемены, — тонко намекает на «обстоятельства» СунОк и, сделав паузу, добавляет. — Правильные перемены.

«… международным новостям!» — громко сообщает диктор с экрана телевизора. Девушка-бариста за стойкой сделала его звук громче для себя и для посетителей своего кафе, живущих, как и вся страна, в ожидании ядерного удара.

«… Сегодня утром, лидер Северной Кореи Пак ЧенЫн, комментируя заявления глав и правительств иностранных государств, по поводу проведённых его страной ядерных испытаний, заявил, что продолжит разработку стратегического оружия, и КНДР не будет односторонне соблюдать запрет на проведение ядерных испытаний, пока США продолжают проводить военные учения на Корейском полуострове.

Более того, северокорейский лидер пообещал в ближайшем времени «сюрприз» — демонстрацию нового вида стратегического оружия. От которого, как сказал Пак ЧенЫн — «Америке станет жарко»

— Ох! — испуганно выдыхает мама. — Что творится! Неужели будет война?

— Не волнуйся, — мгновенно оборачивается к ней СунОк. — Тонсен сказала, что войны не будет. Зачем мы тогда открываем новое кафе?

— Да, — подумав, соглашается мама. — Хорошая причина для мира. Пусть она сработает!

— И ещё, я собралась сделать операцию на веках, — напоминает ей СунОк.

(в это же время. Отель «Golden Palасe», кафе. За одним из столиков сидят ХёБин и ЮЧжин, тоже слушают новости с телевизора, который бариста тоже сделал «погромче»)

— Зачем он сделал так громко? — недовольно смотря на баристу, задаёт вопрос вслух ХёБин. — Отель ведь не только для корейцев, здесь и иностранцы есть!

— Онни, — мягко произносит ЮЧжин, — раз иностранцы здесь, то их тоже интересуют новости. — У нас всех сейчас одна общая судьба.

ХёБин удивлённо смотрит на подругу, похоже, совершенно не ожидав от неё такой глубокомысленности.

— Да уж, — немного помолчав, соглашается она с ней. — Это ты правильно заметила. У всех постояльцев моего отеля одна общая судьба, пока они находятся в Корее. И они это тоже понимают. Отель опустел на четверть и похоже, опустеет ещё больше. Все, кто могут, стараются уехать.

— Они вернутся, — успокаивает ЮЧжин свою огорчённую подругу. — Как только обстановка нормализуется, так все и вернутся.

— Неизвестно сколько это может продлиться, — вздыхает ХёБин смотря при этом на телевизор, по которому продолжают показывать новости. — Может месяц, а может и год. Никто не знает. Как работать в таких условиях, если отель будет заполняться лишь на треть?

— «Golden Palace» — лучший отель в Сеуле. Об этом все знают, — говорит ЮЧжин. — Значит, постояльцы в нём всегда будут.

— Да, мой отель лучший, — кивает ХёБин. — Только пока он будет пустовать, будут убытки, которых никто не вернёт. И в других отелях сети будет та же ситуация. Обидно, когда работаешь, стараясь быть лучшим, и вдруг получаешь удар. Причём, всё происходит не по твоей вине. Хочется взять и прибить, того, кто это устроил, или хотя бы сказать ему всё, что о нём думаешь!

Некоторое время ХёБин и ЮЧжин молча смотрят новости.

«… известно, что министерство иностранных дел Северной Кореи ранее заявляло, что страна произвела испытание ядерного оружия в ответ на мобилизацию в ряды южнокорейской армии несовершеннолетней Пак ЮнМи…» — сообщает с экрана диктор.

— Ты хотела сказать тому, кто это устроил, всё, что о нём думаешь? — поворачивается Ючжин от телевизора к ХёБин. — Онни, у тебя скоро для этого будет возможность. ЮнМи ведь будет на дне рождения у твоей хальмони?

ХёБин недовольно морщится.

— Не думаю, что в КНДР так испугались подружку моего младшего братца, что даже сделали атомную бомбу. Похоже, журналисты снова продают «жареные новости» даже не задумываясь о их смысле, — отвечает она.

— ЮнМи ведь будет на дне рождения? — не став обсуждать степень упоротости средств массовой информации, требовательно повторят вопрос ЮЧжин.

— Не знаю точно, но, скорее всего, да, — с не очень довольным выражением на лице отвечает ей ХёБин.

— А я? — спрашивает ЮЧжин. — Госпожа МуРан пригласит меня?

— Твой отец не получил приглашения? — уточняет ХёБин.

— Нет, — отвечает ЮЧжин. — Поэтому, я и пришла узнать у тебя, онни.

ХёБин на некоторое время задумывается с лёгким выражением недовольства на лице. ЮЧжин терпеливо ждёт.

— Я не знаю, будет ли хальмони приглашать тебя и твоего отца, — наконец признаётся ХёБин. — Хочешь, чтобы я её об этом спросила?

— Раньше нас всегда приглашали, — не став просить напрямую, отвечает ЮЧжин.

— Сейчас ситуация другая, — вздохнув, отвечает ХёБин. — Ты же знаешь, что президент страны объявила их парой. Пойти наперекор словам президента, означает, что она потеряет лицо. Нельзя такого допустить.

ЮЧжин понимающе кивает.

— Наши семьи давно знакомы… — смотря на собеседницу, говорит ЮЧжин. — Отец уже выделил мне часть наследства, которым бы управлял твой брат. Я так до сих пор не поняла, почему президент Пак ГынХе назвала их — парочкой? Может, ты что-то узнала?

ЮЧжин пытливо смотрит на ХёБин, которая под её взглядом глубоко вздыхает.

— ЮЧжин, — отвечает она. — Я тоже, как и ты, точно не знаю. И, как я предполагаю, точно это узнать, никогда не получится. Из-за того, что это какая-то ошибка, в которой никто не признается. Но исправить здесь уже ничего нельзя. Нужно ждать.

— Чего — ждать? — не понимает ЮЧжин.

— Хальмони тоже недовольна этой ситуацией, — объясняет ХёБин. — Я знаю, что она хотела подождать, пока история со словами президента забудется, а потом найти решение, которое бы устроило всех. Я тоже думала, что так и будет, и мой брат станет снова встречаться с тобой. Но ты же видишь, что ЮнМи всё время привлекает к себе внимание. Люди, увидев её, сразу вспоминают о словах президента. И с этим тоже ничего нельзя сделать. Думаю, будет лучше, если на день рождения хальмони тебе помешает прийти болезнь.

— Болезнь? — удивляется ЮЧжин.

— Или, какая-нибудь другая причина, — предлагает ХёБин. — Если ты придёшь, это будет выглядеть двусмысленно. Те, кто тебя увидят, могут подумать, что слова президента — пустой звук. Это может создать трудности для бизнеса твоей и моей семьи. Понимаешь?

ХёБин с вопросом смотрит на подругу, которая в этот момент обдумывает ситуацию.

— Но если я не приду, то все подумают, что ЮнМи меня победила! — закончив думать, восклицает та.

— Поэтому, я и говорю тебе — «заболей», — поясняет ХёБин.

— Но, онни, это же будет то же самое! — снова восклицает ЮЧжин. — Будет выглядеть, словно я отказалась от замужества с твоим братом!

Пфф! — выдыхает ХёБин пригибаясь к столу.

— Когда у тебя нет силы, лучше переждать, — говорит она. — Не думай, что я против тебя. Я на твоей стороне, просто сейчас такая ситуация. Старшие решат эту проблему, но для этого нужно время. Если пытаться вмешиваться, то может получиться скандал, который отодвинет это время ещё дальше. Скандалы привлекают внимание, а нужно наоборот, чтобы об этом все забыли. Ты меня понимаешь?

ЮЧжин кивает.

— Онни, ты на моей стороне? — спрашивает она, пристально смотря в глаза ХёБин.

— Конечно, — кивает в ответ та. — Ведь мы с тобой и наши семьи давно дружим. А ЮнМи совсем не из нашего круга. Потом, я её знаю, она работала у меня. Очень настырная и упрямая девчонка. Самомнения столько, будто не в нищей семье, а в королевском дворце родилась. Иметь такую невестку — такое можно врагу пожелать!

ЮЧжин энергично кивает, показывая, что полностью согласна со словами онни.

— Но, что же мне тогда делать? — спрашивает она у неё. — Просто сидеть и ждать?

— Мой брат ещё год будет в армии, — кивнув, отвечает ХёБин. — И официальной помолвки ведь не было. За год, эта история забудется и тогда можно будет сообщить об их расставании.

ЮЧжин несколько секунд обдумывает предложенный вариант, и он ей не нравится.

— Но… как она забудется, если ЮнМи постоянно привлекает внимание к себе своими выходками? Как только её показывают в новостях, так все сразу вспоминают о ЧжуВоне. Ты же сама об этом сказала? — спрашивает она и с вопросом смотрит на собеседницу.

Та в ответ поджимает губы и делает недовольное лицо.

— Да, это проблема, — признаёт она.

— Пока она будет постоянно торчать в телевизоре, ничего не изменится! — восклицает ЮЧжин. — Год пройдёт и всё останется, как было! А что потом? Объявление о её свадьбе?

Распахнув глаза и бурно дыша, ЮЧжин с негодованием смотрит на ХёБин.

— Я не знаю, что тут можно сделать, — недовольно признаётся ей в ответ та. — Хальмони предлагала ЮнМи денег, чтобы она сидела тихо, но она отказалась.

— Отказалась?

— Да. Ей хочется быть звездой.

— Значит, твоя хальмони тоже на моей стороне, раз хотела так сделать?

— Как я поняла, хальмони смущают синие глаза ЮнМи, — честно объясняет текущую ситуацию с бабушкой ХёБин. — Она хочет выяснить, действительно ли ЮнМи из королевского рода или нет.

— Королевского рода? — повторяет ЮЧжин и уже испуганно спрашивает. — Онни, ты думаешь, это возможно?

ХёБин недовольно морщится.

— Я читала выводы врачей о причине смены цвета её глаз, — отвечает она. — Да, такое может быть, просто случается очень редко. А когда случается, такие факты не всегда становится широко известными, так как людей, с которыми это произошло, мало кто знает. Что же касается ЮнМи, её поведения, то, на мой взгляд, ничего королевского там и близко никогда не было.

ЮЧжин облегчённо выдыхает.

— Но у моей хальмони появились какие-то непонятные фантазии на этот счёт, — продолжает рассказывать об обстановке в семье ХёБин. — Она даже ходила к мудан.

— И что мудан ей сказала? — с напряжением в голосе спрашивает ЮЧжин.

— Не знаю. Но хальмони была очень зла после этого и называла её шарлатанкой. Сейчас она нашла какую-то новую шаманку и собирается теперь к ней. Отец очень недоволен происходящим.

— Да-а? — заинтересованно тянет Ючжин.

— Отец недоволен, что ЮнМи вообще не думает об интересах семьи, — недовольным голосом поясняет недовольство главы семьи ХёБин. — Живёт так, словно кроме неё в мире никого нет. Это неизбежно закончится скандалом, в котором пострадает наша репутация.

— Но ведь тогда нужно что-то делать? — недоумённо говорит ЮЧжин. — Зачем ждать, когда это случиться?

— Отец не хочет, чтобы с его помощью президент ГынХе потеряла лицо и слушает хальмони. Хальмони изучает историю семей корейских правителей с незапамятных времён и ходит к мудан. Мой старший брат слушает отца. А я — занимаюсь работой, потому, что никто не спрашивал моих советов. Все заняты, — объясняет текущий расклад ХёБин.

— А..а, — сделав большие глаза, с пониманием кивает ЮЧжин, но тут же спрашивает. — Но ведь если будет скандал… Это ведь будет… нехорошо?

С удивлением и вопросом во взгляде она смотрит на ХёБин.

— Возможно, отец ждёт, когда это произойдёт, — со вздохом отвечает та. — Тогда он сможет всё решить сам, не слушая хальмони.

— Вот значит, как… — задумчиво кивнув, делает вывод ЮЧжин.

— Поэтому, сейчас лучше ничего не делать и просто ждать, когда это случится, — повторяет уже сказанное ранее ХёБин. — Тогда у отца будут развязаны руки, и всё вернётся к тому, как было раньше. Нужно просто ждать и не попадать в скандалы вместе с ЮнМи. Чтобы потом всю жизнь об этом не вспоминали. Понимаешь?

ЮЧжин кивает.

— Да, онни, я поняла, — сделав паузу, говорит она. — Действительно, похоже мне лучше не приходить туда, где будет ЮнМи. Боюсь, я не удержусь и оттаскаю её за космы, когда увижу, как она липнет к моему оппе.

— Это правильное решение, — с заметным облегчением в голосе соглашается ХёБин. — Девушке твоего уровня совсем не стоит ввязываться в подобный скандал.

— Я подожду, — кивает ЮЧжин и благодарит. — Спасибо, за совет, онни.

— Мы же давно знаем друг друга, — широко улыбается ей в ответ её онни.

(несколько позже. ХёБин, расставшись с ЮЧжин, направляется на своё рабочее место)

Уф! — думает она. — Кажется, у меня получилось отговорить ЮЧжин приходить на день рождения к хальмони. Не пригласить ЮнМи не получится, а если ЮЧжин прямо при гостях вцепится ей в волосы, это будет конец всему…. Бедняжка так переживает… Можно её понять, представив себя на её месте… Хотя странно, что она так уверенна, что станет женою ЧжуВона… Как-то я не слышала в семье, что это решённый вопрос. Может, мне просто об этом не сказали? … Не то чтобы я так хотела видеть её женой своего братца, но она ничем не хуже остальных, и я её давно знаю… Нужно расспросить об этом маму или хальмони … а то получится так, что все знают, кроме меня… Буду глупо выглядеть… И да! Нужно узнать у хальмони, сколько ещё терпеть эту Агдан? … Контракт ведь подписан. … Но все молчат. Может, хальмони, хочет для приличия выдержать время. … а может просто увлеклась поисками доказательств, что ЮнМи — королевской крови? … Вот зачем ей это нужно? Хочет возродить в Корее монархию, а правнука посадить на трон? … Бабушка ещё не настолько выжила из ума. … Тогда, ею движет тщеславие… Хочет себе гордость, а всем остальным ЮнМи в невестку… Это несправедливо!

(в тот же самый момент. ЮЧжин, идя по улице, размышляет, «прокручивая» в голове только что состоявшийся разговор)

Странно всё это, — думает она. — Разве не следует избавляться от человека, от которого будут неприятности? Зачем ждать, когда он создаст проблемы? Хм… наверное, я действительно не знаю всех причин, и дело тут действительно в бизнесе, как сказала онни. Но, как должна поступить я? Не буду ли я выглядеть жалкой, когда ЮнМи будет виснуть на ЧжуВоне? Ух, какая гадкая девка! Сердце прямо пылает от ненависти, когда я думаю о ней! Не собираюсь я ждать, когда что-то случится! Чем быстрее будет скандал, тем быстрее она отлипнет от оппы! Как же мне его устроить для неё? Слухи, которые я распускаю о ней в соцсетях, почему-то не действуют… Интересно, почему? … Возможно, она не настолько популярна, чтобы её все обсуждали… Но её же часто показывают по телевизору? Значит, она популярна. Может, в СМИ думают, что она скоро станет членом уважаемой семьи и поэтому не устраивают скандал, не желая портить с ней отношения? Может, так и есть… Как же мне тогда устроить ей «сладкую жизнь»? Значит, нужно что-то такое, что замолчать не получится. Удивительно, что до сих пор никто не написал, что её судили за воровство. Непонятно. Может, это из-за того, что слушанье дела проходило в закрытом режиме, так как она была несовершеннолетней? Неужели наша судебная система настолько хороша, что этим фактом до сих пор никто не поделился с журналистами? Пфф… Ладно, тогда я «помогу» это сделать. Не зря же я столько денег потратила! О! А ведь можно будет даже продать это кому-то. Например, в Японии… Перед началом выступлений «Короны» в «Tokyo Dome»! Вот это будет сенсация! Даже не сенсация. Настоящая бомба получится!

Отличная идея! — повеселев, думает ЮЧжин. — Такое замолчать не выйдет. Тур будет сорван, ЮнМи выгонят из агентства, может, даже повесят на неё все убытки, и госпожа МуРан тоже укажет ей на дверь. Она же не будет терпеть в семье воровку? Хоть её и признали невиновной, но, всё равно. Репутация жены её внука должна быть безупречной, а тут — такое! Хальмони такое не примет. И отец оппы тоже будет разгневан. Отлично, так и сделаю. Немножко подожду, тут немного времени осталось, сделаю вид для ХёБин, что делаю, что она мне велела, а потом… А может, ещё что-то случится за это время и мои сведенья окажутся очень кстати. Я могу даже их не продавать журналистам, чтобы меня не заподозрили. Могу просто так им об этом сообщить, анонимно. Деньги у меня есть. Я же не какая-та нищебродка, вроде ЮнМи!

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

Время действия: примерно тогда же

— Молодцы, все молодцы! — произносит ЮСон, громко хлопая в ладоши и приветствуя кланяющуюся ему группу «Корона». — Все умницы, все красавицы, приятно вас видеть! Здравствуйте девушки!

— Здравствуйте, господин директор! — повторно здороваясь, снова кланяются девушки.

— Проблемы какие-то есть, жалобы? Здоровье? — построжев лицом, спрашивает ЮСон, обращаясь уже к менеджеру группы.

— Всё хорошо, господин директор, — отвечает тот. — Проблем нет.

— Хорошо, когда проблем нет, есть один успех, — вновь довольно улыбается ЮСон и сообщает, обращаясь к участницам группы. — Вчера я получил информацию из Японии. Японцы продолжают покупать ваши синглы. Продажи, конечно, упали без продвижения, но всё равно их уровень выше, чем ожидалось…

Девочки бурно радуются, ЮСон с довольным видом оглядывает поочерёдно каждую из них.

— Япония ждёт вас, — говорит ЮСон, когда восторги стихают. — Поэтому, нужно постараться, чтобы её не разочаровать.

Девочки вразнобой кланяются, заверяя, что приложат все силы.

— Отлично! — восклицает ЮСон, дождавшись окончания заверений. — Но вас ждёт не только Япония, но и Корея. Есть ещё одна хорошая новость. По рейтингам, определяющих частоту звучания различных музыкальных произведений в ночных клубах Сеула, ваш «ТэСон танцует лучше всех», занимает первое-второе место во всех рейтингах.

О-ооо, — озадаченно тянет группа, удивлённо переглядываясь друг с дружкой.

— Так что, девочки, не удивляйтесь, если у вас будут теперь выступления в ночных клубах, — предупреждает ЮСон.

Оууу… — раздаётся ему в ответ.

— Кстати, ваш ремейк «Sugar free» и «С днём рожденья!» тоже пользуются популярностью. Возможно, вы их тоже будете продавать.

Девочки вновь радуются.

— Так, СонЁн, я вчера послушал твою последнюю версию «Батарейки» и принял решение продвигать тебя с этим синглом, — переходит от всего коллектива уже на персоналии ЮСон.

— Оо-о, — завистливо-уважительно гудит группа, сделав полшага в стороны от СонЁн, чтобы её было удобнее оглядеть сверху донизу.

— Спасибо, господин директор! — восклицает СонЁн, делая поклон. — Я буду очень стараться!

— Хорошо получилось, — говорит директор, делясь с ней своим впечатлением от прослушанной записи. — Нужно, конечно, ещё будет поработать над музыкой, но видно, что песня стоит того.

СонЁн снова благодарит и кланяется.

— БоРам, — переводит взгляд ЮСон на самую маленькую в группе.

— Да, господин директор! — моментом отзывается та.

— Я принял решение, что ты тоже будешь записана, с той песней, что тебе дала ЮнМи. Пока не могу ничего сказать насчёт твоего индивидуального продвижения как у СонЁн. Сейчас я надеюсь на счастливый случай. В стране год объявлен Франции, от которого осталась уже половина и, похоже, что все немного активизировались, не желая проспать и её. Возможно, кому-то потребуется исполнить что-то на французском языке, тогда я смогу предложить тебя. Так что молись, как можешь, своей удаче, чтобы это случилось.

— Но, господин директор, у меня ведь песня не на французском? — несколько испугано напоминает БоРам.

— Это не смертельно, — сделав небрежное движенье кистью руки в сторону, отвечает ей директор. — Главное, что она не на корейском, а на иностранном. И главное, чтобы ты была готова, как только тебе скажут. Понятно?

— Да, господин директор, — трясёт головой в ответ БоРам и тоже, благодарит, кланяясь.

— ДжиХён, у тебя сегодня сьёмки в «Xiamen»? — поворачивается к следующей участнице группы ЮСон.

— Да, директор ЮСон.

— Отлично! Покажи всё, на что ты способна! Файтин!

— Спасибо, господин директор, я буду очень стараться! — кланяется теперь уже ДжиХён.

— Ещё есть какие-то вопросы? — обводит взглядом группу ЮСон и останавливается им на её менеджере.

— Нет, господин директор, — отвечает тот за всех.

— Тогда идите, работайте! — отдаёт ЮСон указание и добавляет. — ИнЧжон, задержись на пару минут.

Перевернув кисть руки ладонью вниз, он делает гребущие движения пальцами, подзывая её.

— ИнЧжон, — говорит он, дождавшись, пока все удалятся из зоны видимости и, подхватив её под локоть, притягивает к себе. — Я помню о твоей просьбе. Не думай, что я о тебе забыл.

— Ннн-дда, господин… директор, — ошарашено промямливает в ответ та, неожиданно для себя оказавшись прижатой боком к мужчине.

— Проблема оказалась сложнее, чем виделась мне на первый взгляд, — доверительно наклоняя голову к уху ИнЧжон сообщает директор. — Мне пришло в голову, что тебе нужно подобрать лучший из возможных вариантов. Так, чтобы ты могла потом продвигаться дальше, используя его как первую ступеньку твоей лестницы к успеху. Ты меня понимаешь?

Задав вопрос требовательным тоном, директор перемещает свою руку на талию девушки и плотнее прижимает её к себе.

— А…а а… а… ну да, да, — растеряно блеет ИнЧжон и собравшись с мыслями, выдаёт. — Спасибо господин директор, что вы заботитесь обо мне!

— Да, я собираюсь хорошенько позаботиться о тебе! — соглашается с её словами директор. — В скором времени у меня назначена встреча с одним важным босом одной медиа корпорации. Я буду с ним говорить о тебе.

ИнЧжон замирает, смотря снизу-вверх на нависающего над ней ЮСона.

— Я думаю, всё получится, — уверенным голосом произносит тот, и его рука съезжает с талии ИнЧжон ниже.

Пауза. ЮСон продолжает смотреть сверху проникновенным взором, а ИнЧжон, ощутив мужскую ладонь там, где она совсем не ожидала её ощутить ещё минуту назад, начинает краснеть.

— И полетишь ты к вершинам славы… — вздохнув, печально произносит ЮСон. — И забудешь меня. Того, кто направил тебя на этот путь…

ИнЧжон делает волнообразное движение телом, желая сместить руку директора со своей попы. Но это у неё не выходит, поскольку ладонь прижимается крепко.

— Не забуду, господин директор, — обещает она.

— Все начинающие знаменитости так говорят… — скорбным голосом трагика Пьеро произносит ЮСон. — А потом улетают на небо, жить своей звёздной жизнью и всё забывают…

— Я не забуду, директор ЮСон, — снова обещает ИнЧжон, предпринимая ещё одну попытку освободиться.

— Ладно, беги, работай, — отпускает её ЮСон и по-отечески несколько раз похлопывает её по попе. — Готовься к своей новой жизни. Она у тебя скоро начнётся.

— Да господин директор!

ИнЧжон, пискнув неожиданно сорвавшимся голосом, устремляется вперёд, чувствуя, как у неё горят щёки. ЮСон, с довольным видом, оценивающе смотрит ей вслед акцентируя внимание на её части тела ниже спины.

….

Сколько в ней сексуальной энергии! Прямо задрожала, стоило почувствовать мужскую руку, — думает он. — Впрочем, за столько лет воздержания, это неудивительно. Мужиков годами только со сцены видят. А потом — «бац!», у них в момент крышу сносит, стоит их лишь только потрогать. Директор Ли будет доволен, когда заполучит себе такую горячую штучку. Даже завидно. Может, оставить её себе? Пфф… Так соблазнительно…

(несколько позже)

— Ты чего такая красная? — обернувшись, удивлённо спрашивает БоРам у ИнЧжон, заполошно влетевшей в микроавтобус группы.

— Вас хотела быстрее догнать, чтобы вы не ждали, — на мгновение замешкавшись на пороге машины отвечает та.

— А, ну да, — кивает БоРам. — Онни, а что хотел директор ЮСон? Зачем он тебя оставил?

— А… а он хотел спросить, какие у меня отношения с ЮнМи!

— И какие у тебя отношения с ЮнМи? — с интересом спрашивает БоРам.

— Я сказала, что у меня с ней хорошие отношения!

— Правильно, — одобрительно кивает БоРам.

ИнЧжон плюхается в ближайшее свободное кресло и с шумом переводит дыхание.

— А ты чего не на своё место садишься? — удивляется БоРам.

ИнЧжон ничего не отвечает, отворачиваясь к окну.

Место действия: воинская часть ЮнМи

Время действия: примерно тогда же

Сижу опять в беседке. Культурно сижу, ноги никуда не задираю. Вид чёрных женских туфель на высоком каблуке торчащих над перилами, действует на «население» воинской части вроде фугасного снаряда. Особенно на срочников. Поэтому, людей не травмирую и поскольку занятия мне так до сих пор не нашли, провожу время в своё удовольствие, продолжая приятно бездельничать. В данный момент — размышляю над прочитанным.

Мне тут сегодня, «письмо с воли» передали. ЁнЭ весточку из агентства «притаранила». Офигеть, двадцать первый век на дворе, по улицам скоро роботы будут бегать, а тут — рукописный текст. Анохронизм. А всё из-за повышенной боевой готовности. Телефоны — запретили, «глушилку» для сотовой связи на территории части — включили, и ещё отдали приказ — заклеить камеры на телефонах «непрозрачным материалом». Как человек сугубо гражданский, я не понимаю этой суеты. Как думается мне, кто хотел, тот давно уже всё сфотографировал и отослал, куда ему было нужно. Сейчас каков смысл камеры заклеивать? Но, начальству, как говорится, видней.

Поэтому, ЁнЭ на проходной передала мне два листка текста, собственноручно написанных самим директором ЮСоном. Почерк у него — «радость дешифровщика». «Радость» потому, что, когда дешифровщику делать нечего, он всякие шарады разгадывает, чтобы скучно не было. Вот и мне тоже, «скучно не было».

Короче говоря, «в опервых строка письма» мне было сообщено, что «Dragons never die» вещь, конечно, преотличная, но, к сожалению, она попала под северокорейский ядерный взрыв. Точнее, под волну информационного шума, поднятую этим событием. И пока эта самая волна не схлынет, не стоит особо ждать, что корейская общественность вдруг возьмёт, да и бросит заниматься придумыванием «казней египетских» для своего северного соседа и обратит внимание на моё музыкальное творение.

Не, конечно, я могу это понять, но вот простить, не могу. Такая «вэшшш» и такое к ней равнодушие! Я ж даже сам к ней руку приложил! Один лишь английский, «устанавливаемый на корейские носители», привёл к смерти несколько миллионов моих нервных клеток! И всё. И ничего. И тишина… Гады, однозначно.

А «во-вторых строках письма», я получил известие, что не так уж всё безоглядно безрадостно в нашем мире. Если с «драконами» проблемы, то в секторе рекламы ситуация выглядит вполне достойно. Чуть ли не с десяток заказов от «наших японских партнёров», да и соотечественники тоже, кое-чего подбросили. Грубо прикидывая сумму, которую я получу, если «окучу» только эти заказы, понимаю, что вполне проживу на неё до конца года. Причём — достойно проживу. А ведь до конца года будут ещё «впрыски» в мой кошелёк, для дальнейшего поддержания, «хода цилиндра».

«Третьи строки письма» удивили меня известием. ЮСон сообщил, что никто в стране, впервые запустившей свой собственный спутник, никто не удосужился «сваять» чего-нить, чтобы увековечить этот исторический миг в музыке. Итить, как говорится, раскудрить вашу малину! Ну, а что ещё можно сказать по этому поводу? Корейцы реально «заотмосферные люди». Инопланетяне. Как можно вот так вот…пффф? Не знаю. Им деньги, что ли не нужны? Мне вот, например, нужны!

И дальше, пошло очень интересно. ЮСон, ничтоже сумняшеся, написал, не дословно — поскольку ты быстро пишешь, бла, бла, бла, завтра, а лучше вчера, бла, бала, бла, будем первыми, бла, бла, бла, а не сварганишь ли ты что-нить эдакое, на космическую тему?!

Честно говоря, в первый момент, когда я это прочитал, я, как говорится — «офигел» от такой откровенной наглости и уже набрал воздуха, чтобы послать адресата «по адресу», даже без его присутствия рядом, но тут из глубин моей памяти всплыли два слова — «группа Спейс». А следом за ним ещё два — «Дидье Моруани». И потом ещё — «Жан Мишель Жар».

«Это же, «космическая музыка», синтезатор! Мне не нужно будет петь или слушать, как кто-то пытается это делать. Я смогу сделать всё сам!» — ахнула мне в голову простая и очевидная мысль. «И слава вся моя будет!» прибежала за ней вдогонку ещё одна, от которой я отмахнулся. Тут сам процесс интересен, а не его последствия. Несколько минут я с удовольствием вспоминал, чего я знаю из электронной музыки и прикидывал, потяну ли я это или то, из вспомнившегося, или нет?

Как обычно, действительность оказалась непредсказуемой и не «уютно-ламповой», как всегда хотелось бы. Сделав пару «зарубок» в памяти и вернувшись к письму, я обнаружил под строчкой, отправившей меня в творческий поиск, пожелание от ЮСона.

«Желательно сделать так, как ты сделала с «драконами». Чтобы группа исполняла произведение одновременно и минимум танцев, для скорейшей подготовки номера и выхода на сцену.» — примерно такими словами было озвучено его пожелание, разбивающее в пух и прах мои надежды стать корейским Жан Мишель Жаром. И что-то мне стало так «вяло» после этого пожелания, что аж желание подыскать себе что-то такое эдакое, «чтобы душа сначала развернулась, а потом — свернулось», пропало.

Жаль, очень жаль, что бумажное письмо, очень архаичная штука. Даже е-майл предоставляет услугу — «быстро послать по почте». Пусть тоже, медленней чем вживую, но в сравнении с ним, бумажное письмо, пока его напишешь… Десять раз остынешь, подбирая звучные и объёмные эпитеты, потом плюнешь и бросишь. И никогда не узнает абонент, то, что ты о нём на самом деле думаешь…

Поэтому, я вздохнул, мысленно плюнул и взялся дочитывать опус директора ЮСона до конца. Оказалось, что он, как руководитель, руководящий в данный момент агентством, заключил с японской киностудией «Шàючаки» соглашение о сотрудничестве и сейчас идёт работа над текстом договора о продаже прав на экранизацию моего рассказа «Цветы для Элджернона». Ну как — идёт? Как я понял из написанного, никуда она не идёт, а встала, уперевшись лбом в вопрос цены. Есть стандартный подход для определения стоимости подобного продукта. Берётся бюджет фильма и от него берётся стандартный, или, можно сказать по-другому, «общепринятый в индустрии процент», множимый потом на всякие коэффициенты вроде «звёздности», «титулованности» и «продаваемости» автора сценария. И всем, в принципе, всё понятно. Кто за что купил и, кто за что продал. Но, япошки, похоже, хитрят, желая идти своим собственным кривым самурайским ходом. Рассказывают грустную историю о том, что бюджета фильма у них нет, так как их руководство хочет сначала увидеть сценарий, а уже потом решить, будет оно это снимать или нет, и предлагают за всё — десять тысяч долларов. Я, конечно, совершенно не «Копенгаген» в продажах прав на экранизацию, но по ощущениям той части своего тела, на которой я сижу, чёт как-то… мало. Если вычесть налоги, да ещё ЮСон «за посредничество агентства» хочет тридцать процентов… Что ж там тогда останется, «отцу корейского кинематографа»? А с другой стороны — не так уж много я сил потратил на этого «Элджернона». Если честно — вообще не напрягся. Зато и в «Кирин» с него бонусы поимел, потом в Америке он засветился, теперь вот, и в Японии. Может, махнуть рукой на деньги, да считать «Цветы» бесплатной промо-акцией? Условно-бесплатной. Половина от десяти тысяч, тоже, сумма. Люди с двадцатилетним стажем работы и высшим образованием за спиной, месяц на неё семью содержат. Потом, «Шàючаки» считается крупнейшей кинокомпанией Японии… Я как бы крючок забрасываю. Будет повод там появиться. Вроде того, как Остап Бендер заявился в редакцию газеты, требуя напечатать опровержение на заметку о нём и лошади. Только он пришёл с пустыми руками, а я в «Шàючаки» приду со сценарием «Сейлор Мун» …

ЮСон спрашивает в письме — согласен ли я на такую сумму? Пожалуй, соглашусь. Курочка по зёрнышку, да и Москва не сразу строилась… Интересно, когда наконец отменят этот «режим чрезвычайного усиления»? Чтобы можно было решать деловые вопросы быстро, по телефону, а не с помощью надписей на глиняных табличках…

Внезапно, заставив меня вздрогнуть, над воинской частью проносится тоскливый, но громкий вой сирены.

Блин!! Что?! Началось?! Летит?! Куда?! Куда бежать? В бомбоубежище?!

Вскочив на ноги со скамейки, вижу мчащихся в сторону зданий солдат.

А не рвануть ли мне за ними? Судя по тому, как они чешут, они знают, куда нужно бежать!

(позже)

В стороне от колонны крытых маскировочным брезентом больших армейских грузовиков, в туфлях на высокой шпильке, стоит ЮнМи. Размахивая поднятой рукой, она приветствует подразделения солдат в полном военном снаряжении идущих мимо неё на посадку в машины. Солдаты, завидев Агдан, тоже в ответ радостно приветствуют её. В одной из приближающихся групп ЮнМи замечает ЧжуВона. На несколько мгновений она замирает, словно что-то вспоминая, а потом подпрыгнув на месте с высоко поднятой рукой, громко кричит звонким голосом: ЧжуВон-оппа! Возвращайся с победой! Я буду ждать!

Солдаты, услышав это обещание, дружно ухмыляются под своими зелёными железными касками…)

Чат, который никогда не спит

[*.*] — Пересматриваю интервью с Агдан на пути к месту службы. Она источает настоящий вайб королевы, а не принцессы! У меня аж мурашки, такая уверенная! Кто-нибудь ещё это пересматривает, как я?

[*.*] — Господи, какой же кринж… Не думаю, что она даже на смертном одре станет хоть немного мудрее. От неё прямо веет стрёмом. Такие жалкие рассуждения о политике, что аж грустно смотреть.

[*.*] — Господи, что за слова вы используете? Где вы их берёте?

[*.*] — Вбей в поисковик и узнаешь, что они значат…

[*.*] — Зря Агдан комментирует политические вопросы.

[*.*] — Возможно она думает, что от этого её репутациявырастет? Если так, то тогда она дура. Ничего хорошего из этого не выйдет.

[*.*] — Если честно, скажите, вот что с ней не так? Агдан, просто веди себя тихо.

[*.*] — А что она не так сказала? Разве нам не нужно быть ядерной державой? Если у северян есть атомная бомба, значит и у нас она должна быть!

[*.*] — Правильно! Мы ничем не хуже их! Нам тоже надо защищать себя!

[*.*] — Нашу безопасность обеспечивают США. Они наш союзник. Никто не рискнёт на нас напасть, зная, что за нас вступится Америка.

[*.*] — Они уже вступились за нас с названием моря. А если им придётся опять выбирать между нами и Японией? Что тогда? За кого они будут?

[*.*] — Если они выберут Японию, то нам конец.

[*.*] — Вот именно. Поэтому, нам нужны свои МБР!

[*.*] — А вы слышали, что АйЮ двадцать третьего числа прилетит в Корею для участия в дефиле? Она даже не успеет отдохнуть после такого перелёта!

[*.*] — Да, АйЮ известная трудяжка. Завидую ей. У меня никогда не получается сосредоточиться на работе как нужно.

[*.*] — АйЮ — молодец! Её сингл уже восемь недель на вершине французского чарта! Потрясающий результат!

[*.*] — АйЮ — гордость нации. Нужно написать петицию, чтобы ей поставили памятник!

[*.*] — При жизни памятник не ставят. Говорят, плохая примета.

[*.*] — А я бы не отказалась от памятника. Приходила бы, сидела на скамеечке рядом с собой…

[*.*] — АйЮ ведь выступает с песней ЮнМи. Без ЮнМи у АйЮ ничего бы не получилось. Значит, памятник ставить нужно им двоим!

[*.*] — Ничего подобного! Главное — артист. Песню кто угодно может написать, а вот исполнить её так, чтобы она угодила людям в сердце — на это способны лишь единицы.

[*.*] — Ну и кто в Корее может написать песню на французском? Назови!

[*.*] — Не обязательно на французском. Если бы АйЮ исполняла на корейском, результат был бы точно такой же!

[*.*] — Почему же она этого не делает? Всё время исполняет только «Таксист Джо»?!

[*.*] — Она выказывает таким образом дань уважения Франции!

[*.*] — Кх-кх-кх…

[*.*] — АйЮ ведь удалила Агдан из «друзей», но они будут выступать в показе вместе. Интересно, они будут там разговаривать друг с другом?

[*.*] — А почему бы им не разговаривать?

[*.*] — Я же говорю — они «раздружились».

[*.*] — АйЮ — профессионал, а показ — это работа. Я уверен, что она сможет создать рабочую атмосферу, несмотря на трудности. И она старше Агдан. Агдан должна уважать сонбе и слушать, что они ей говорят.

[*.*] — У меня сильные сомнения насчет того, что Агдан будет кого-то слушать. По-моему, она больная на всю голову.

[*.*] — Ничего не больная! Просто голова у неё работает не так, как у всех!

[*.*] — Это сильно заметно, кх-кх-кх…

[*.*] — Кто-нибудь читал её книгу «Цветы для Элджернона»?

[*.*] — Она же на английском. Кому надо мозги ломать?

[*.*] — В фэндоме «Короны» нашлись переводчики, переводят по частям и выкладывают в свободный доступ.

[*.*] — Ну и что там? Есть смысл тратить на это время?

[*.*] — Честно говоря, я не поняла. Может, потому, что книга ещё не целиком выложена?

[*.*] — Понятно. Голова у Агдан работает не так, как у всех…

[*.*] — Чего тогда японцы захотели снять по её книге фильм?

[*.*] — Ничего тут удивительного нет. Все давно знают, что японцы все странные. Кх-кх-кх…

[*.*] — Сама ты странная!

[*.*] — Оу! Так ты за японцев, что ли?

Конец трека десять