Банкир

Александр ГОРОХОВ

Банкир

роман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗАПИНКА НА СТАРТЕ

глава 1. Откроем счет, господа!

Очередной чиновник убогого ранга (но "Власть" или, точнее, "Властишку" предержащий) мычал в телефонную трубку, изъяснялся витиевато и уклончиво настолько, что Валентин разозлился и оборвал:

- Уважаемый, вы разговариваете не с хозяином пивного ларька, а с президентом банка Валентином Ивановичем Рагозиным! И я прошу вас быть четким. В наших документах на лицензию для работы с валютой - всё в порядке?

- В целом, да....

- Когда мы получим лицензию?!

И снова чиновник принялся за лукавую византийскую дипломатию, не отвечая ничего определенного. И без того этот разговор бесил Валентина, а тут ещё напротив него, через стол сидел в кресле Дмитриев - вице-президент банка, сидел нервно, явно пришел с гадкими новостями.

Чиновник на телефоне продолжал плести свои кружева и Валентин понял, что, как ни крути, а придется ехать к нему на поклон, доказывать что белое это именно белое в отличие от черного - которое черное.

- Хорошо. - гаркнул он в трубку. - В понедельник я буду у вас!

На этом разговор с высокими инстанциями закончился, Валентин бросил на аппарат трубку и подвел итог:

- И эта мразь ждет взятки! Не получит, зараза! Надоело. Что у вас, Петр Аркадьевич?

Дмитриев поправил очки, хлюпнул носом и заговорил мрачно.

- Пришел клиент. Предъявил векселя бака "Экстра Люкс" Намерен сбыть эти векселя нам.

- Так в чем дело, Петр Аркадьевич? Банком "Экстра Люкс" заправляет мой друг Генрих Эстрада, человек проверенный и надежный.

- Векселя - фальшивые. - замогильным голосом сообщил Дмитриев.

Валентин откинулся на высокую спинку кресла и посмотрел на своего заместителя, будто впервые его увидел. Вице-президент банка "Паук" П.А. Дмитриев половину своей сорокапятилетней жизни провел, сидя среди финансовых документов. Весь он был перекошенным: позвоночник искривлен в правую сторону, а голову всегда держал к левому плечу. Глаза мутные, нос перманентно насморочный, а походка у него была такой, словно на каждой ноге висели пудовые гири. Дважды в год его отправляли в санаторий, откуда Дмитриев возвращался таким же - брюзгливым, ироничным неряхой. За этой убогой внешностью скрывался могучий ум, отточенный до полного блеска опытом многих лет усердной работы. Откровенно говоря, все сложности и утонченные ухищрения работы банка "Паук" лежали на плечах этого кривого человека. Валентин ещё не мог "тянуть" весь объем работы в полную силу. А если быть ещё откровенней, то Валентин проходил у Дмитриева курс наук и застрял где-то на половине пути.

- Вы уверены, Петр Аркадьевич, что векселя поддельные?

- Печать банка слегка иная, чем обычно. Подпись заместителя Генриха Эстрады - незнакомая. Какой-то Захаров В. Д.

- Клиент в операционном зале?

- Да. По моему он лопух. Ему впарили то, в чем он, по низкому уровню образования, сам не разбирается.

- А теперь решили сбагрить векселя нам? - спросил Валентин уже набирая на аппарате номер телефона.

- Получается так.

Прошла связь по телефону и, как всегда бодрый, энергичный Генрих прокричал во всё горло, словно боялся быть не услышанным.

- Генрих Эстрада слушает!

- Генрих, ты решил довести меня до банкротства? Или как?

- Ты о чем, мой бедный друг?! - захохотал Генрих. - Последний, кого я разорю в этом мире, это ты со своим нищим банком!

- Генрих, пришел клиент с фальшивыми векселями твоего банка.

- Чего?! Ты, родной мой, шути да знай меру!

- Срочно приезжай.

Валентин поднялся из-за стола. Если в своем рабочем кресле он выглядел солидно и даже степенно, словно банкир в третьем поколение, то на ногах, - тонкий, легкий и стремительный, скорее напоминал спортсмена, из легкоатлетов или теннисистов. Около тридцати лет, чуть выше среднего роста, с резкими чертами лица, порывистый в каждом движении и слове, он был одет в слегка франтоватый костюм, волосы гладко зачесывал назад и на безымянном пальце носил тонкое обручальное кольцо - что было полной фикцией, поскольку женат не был. Но холостой банкир это... Как бы это выразиться поточнее... Холостой банкир не внушает доверия клиента, холостой ничем не связан, наберет, к примеру, приличную сумму денег по вкладам, да и дерганет со всеми капитала "за бугор". И ни с кого ничего не получишь.

Вместе с Дмитриевым они не пользовались лифтом. С третьего этажа особняка, занимаемого банком, быстро спустились по широкой лестнице вниз, миновали на первом этаже внутреннюю охрану (неприметные парни в штатских костюмах) и оказались в большом операционном зале.

Весь интерьер этого помещения составлял тщеславную гордость Валентина. Длинная, изогнутая стойка, за которой сидели операторы и контролеры, отделение кассы за бронированным стеклом, пальма в углу, кресла и круглые столы для ожидающей своей очереди клиентуры. Силы небесные! сколько денег и забот было влеплено в эти чертовы роскошества! Все сотрудники были вооружены компьютерами, телефонами, какими-то ещё дьявольскими приборами для проверки подлинности документов - большей частью назначения этой аппаратуры Валентин и не знал. Точнее сказать, не ведал, как ею пользоваться.

Метнувшись в рабочую зону зала мимо очереди в кассу, Валентин покосился на кресла под пальмой. Там сидели двое мужчин. Один был дороден, со свежим лицом любителя рыбалки и охоты, а второй - очень дряхл, сед и скрючен. Лицо старика показалось Валентину знакомым, но было не до него. Он быстро прошел к стойке и сказал контролеру.

- Леонид, покажи мне эти векселя.

Пижонистый и шустрый парнишка тут же протянул ему тонкую пачку документов, заметив.

- На сто восемьдесят тысяч рублей. Я приготовил для сравнения старые счета банка "Экстра-Люкс". Можете сравнить реквизиты.

- Молодец.

Он внимательно сравнил предъявленные векселя со старыми счетами банка "Экстра-Люкс"... Идентичны... Почти. Шрифт на печатях векселей показался чуть меньше и несколько неровным. Подпись вице-президента "Экстра-Люкс" ничего не говорила, хотя Валентин знал всех, во всяком случае, - ведущих сотрудников банка Генриха Эстрады.

С векселями в руках Валентин вышел в зал, прошел под пальму и присел возле розовощекого клиента. Сказал спокойно.

- Я - президент этого банка Рагозин Валентин Иванович.

- Очень приятно! - бойко ответил клиент. - Петров Сергей Леонидович. Имею фирму по работе со строительными материалами. Склад пиломатериалов, лесопилка...

- Где вы приобрели эти векселя, Сергей Леонидович?

- М-м...Купил у одного, как их там теперь кличут - брокера, менеджера, маклера... Я проверил векселя в одном банке, да и "Экстра Люкс" лавочка надежная.

- Так. А почему принесли векселя к нам?

- Да понимаете, господин Рагозин, я хочу открыть у вас счет. На сумму этих векселей, если я правильно выражаюсь и если такое возможно. И ваш банк "Паук" для такого дела мне показался надежней. Мой зять у вас имеет солидный счет и полгода назад брал кредит.

Валентин глянул на клиента внимательней.

- Вы давно в бизнесе?

- Да как вам сказать... Не так чтоб уж очень...

- Понятно.

- Что-нибудь не так? - заволновался хозяин лесопилки.

В зал влетел владелец банка "Экстра Люкс" - Генрих при дикой фамилии Эстрада. Верный товарищ, который после долгих колебаний не вошел к Валентину в долю, а открыл свой банк, который так же барахтался сейчас в мутных волнах российского бизнеса, как и "Паук". Генрих Эстрада - удалой пьяница, врун болтун и хохотун, и - цепкий бизнесмен.

Валентин оставил владельца лесопилки и перехватил Генриха, когда тот уже мчался к Дмитриеву, торчавшего за стойкой контролера.

- Генрих, в твоем банке мина замедленного действия. Вот-вот взорвется, а может уже взорвалась.

- О чем ты, мой больной на головушку друг? - засмеялся Генрих.

- Кто такой Семенов?

- Моя правая рука! Зачислен по самым высоким рекомендациям! Опыт работы в заграничных банках!

- Он аферист, Генрих. Он выпускает фальшивые векселя. Взгляни. - он подал векселя. - Эти векселя регистрировались в реестре?

Генрих взял векселя, всмотрелся в них и веселенькое настроение его словно сдуло ветром.

- Надо понимать, Семенов регистрировал.... Но, Валентин, это же настоящий бланк для векселей! Подлинный!

- Мой бедный друг больной на головушку! Бланк можно получить в управлениях Федерального Казначейства Московской области на имя фиктивной фирмы. А фирма зарегистрирована на имя мертвеца или по утерянному, купленному паспорту какого-нибудь бомжа! Ты проверил своего Семенова?!

- Такие рекомендации... - потеряно произнес Генрих.

- При чем тут рекомендации! Назначение твоего заместителя должно было быть по закону согласовано в Центробанке! Ты - согласовал?

- Не успел...

- Ага! И значит карточка с образцом его росписи в расчетно-кассовые центры не направлялась?!

- Я же сказал - не успел! - сдавленно прошипел Генрих.

- Тогда он и права не имел визировать финансовые документы, Генрих! Возьми свои векселя и поговори с клиентом. Он владелец лесопилки и лопух. Первый пострадал и на тебя же покатит телегу.

Генрих схватил векселя и кинулся к владельцу лесопилки.

Валентин снова присмотрелся к дряхлому старику, сидевшему под пальмой и снова лицо ему показалось очень знакомым. Старик, кажется, начал дремать. Валентин прошел за стойку и спросил контролера.

- Леонид, как ты засек фальшивые векселя?

Тот посмотрел на него снизу вверх и ответил серьезно.

- Валентин Иванович, я всегда с особой тщательностью отношусь к документам, которые связаны с вашими близкими друзьями.

- Почему так? - улыбнулся Валентин.

- Подложить другу свинью - первый закон дружбы. Опыт показывает, что, к сожалению, это именно так.

- Может быть, ты и прав. - ответил Валентин и вдруг вспомнил, кого представляет из себя старик, дремавший под пальмой.

Еще живая легенда ещё советского театра и кино, артист, обладавший мировой славой в те годы, когда он, Валентин, ещё и не родился. А в школьные годы, писал сочинения по героическим образам, сыгранным этим артистом в кино.

Валентин подошел к старику и осторожно тронул его за плечо. Он не знал его отчества и потому спросил почти официально.

- Господин Петраков, я президент банка. Какие у вас проблемы?

Старик вздрогнул и поднял неожиданно ясные глаза на мятом, словно изжеванном лице.

- А? Да... Проблемы... Мне дали премию... Московский фестиваль лирического кино... Премия "За мужество и достоинство"... Сказали, что денежку можно получить у вас.

- Правильно, мы обслуживаем этот фестиваль. Чек у вас?

Руки у Петракова тряслись, да и лицо слегка подергивалось - актер был очень стар и слаб. Он достал узкий конверт и подал его Валентину:

- Двадцать пять тысяч... Они мне весьма ко времени.

- Как и всем. Вы хотите открыть у нас счет или получить сейчас наличными?

- В руки, в руки! Я, уж извините, вашим банкам не верю. Да уж и название у вас - "Паук"!

- Хорошо. Сейчас вам посчитают положенную сумму.

Вернувшись в операционную зону Валентин с огорчением подумал, что по закону сейчас из суммы этой премии у старого актера ещё выдерут процент подоходного налога, но уж с этим ничего не поделаешь.

Валентин попросил Леонида рассчитаться с артистом, вышел в холл, добрался до стойки маленького кафе и попросил у буфетчицы чашку кофе.

- Привет. - прозвучало со спины и рядом с ним на высокий круглый табурет вскарабкался Коля Флин.

Колька Флин - шеф службы безопасности банка, телохранитель, ближайший друг и опора всего и вся. Мало того, что Флин был тесно связан с милицейскими кругами, так ещё имел чертову тучу друзей в ФСБ. Он, честно сказать, имел прямые связи и с организованными группами бандитов, (мафией, проще сказать) о чем распространяться не любил.

Колька Флин - на пару лет старше Валентина, широкоплечий, коротконогий, он словно испускал из себя волну агрессивной силы. Глаза у него были темные, острые, с левым разбойничьим прищуром.

Колька Флин - плохо образованный, с туманной биографией он, как кошка, "гулял сам по себе", но был предан банку, словно сторожевой пёс.

- Привет, Колян. Что это ты не светел духом? Скучаешь?

Флин пожал плечами и ответил рассеяно.

- Пятница... Уик-энд... Душа чего-то хочет.

- Потянуло на хулиганство?

- Босс, мы уже год вкалываем без выходных... Пора высунуть нос куда-нибудь.

- В казино?

- С тобой, жмотом, в казино ходить одна тоска. Просто выползем в вечернюю Москву. Я по Тверской, по Арбату не гулял полгода.

Валентин проглотил "жмота" и припомнил, что в лихорадке последнего года, когда "раскручивали" банк, он и сам забыл, что существует ещё что-то помимо работы.

- Хорошо, Флин. Оторвемся по полной программе, а то, действительно, плесенью покроемся. У нас остались в запасе какие-нибудь веселые барышни?

- Всех растеряли. - печально ответил Флин. - Барышень, босс, надо пасти. На лужок их выводить регулярно, свежей водичкой поить, лелеять и холить.... По старым телефонам звонить и смысла нет.

- Уговорил, коварный соблазнитель. - кивнул Валентин. - Жизнь наша не богата разнообразием... Пойдем хулиганить.

глава 2. Криминальные нюансы русского бизнеса - как они есть.

В субботу с утра, за шестнадцать минут до того, как Валентин Рагозин получил пулю в предплечье, а Колька Флин был ранен осколком гранаты в бедро - им обоим подобные веселенькие перспективы и в голову не приходили.

Валентин, больной после лихого разгула, истомлено валялся на диване на втором этаже своей зимней дачи с какой-то полу - проституткой и пытался вспомнить, как же её, черт побери, зовут?!

А Флин, на первом этаже, старательно чистил пистолет системы парабеллум, на который имел официальное разрешение, бог весть какими путями полученное.

За тринадцать минут до грядущих событий под рукой Валентина Рагозина мелодично прозвучал сотовый телефон и когда он вышел на связь, то не успел и слова сказать, как в ухо ударил истеричный женский голос.

- Рагозин! Босс! На наш офис напали! Бандиты в масках и с автоматами! Мы гибнем, сделай что-нибудь!

Пока Валентин с похмелья пытался переварить смысл полученной дикой информации снизу заорал Флин.

- Валька! У нас в офисе проблемы! Там творится что-то неладное!

Это было уже на одиннадцатой минуте до наступающих малоприятных событий.

Валентин свалился с дивана, поспешно натянул трусы и торопливо выпил рюмку водки, в надежде на то, что мозги просветлеют и он сообразит, что происходит, собственно говоря.

- Ми-илый! - томно пропела его голая дама. - Ты куда? Еще так рано, а сегодня суббота.

В следующую секунду Флин бесцеремонно вломился в спальню с мобильным телефоном и пистолетом в руках. Прошипел раздраженно.

- Догулялись, черт побери! Я тебе всегда говорил, босс, - больше предельной пьяной нормы бизнесмену казаковать нельзя! Напали на наш офис!

- Да кому мы к черту нужны?! - завыл Валентин уже пытавшийся попасть ногами в джинсы.

- А я знаю?!

- Иди, заводи тачку!

Флин обвалился по лестнице с грохотом пустой бочки, а дамочка распахнула глазища, ещё покрытые сонной влагой, и беззаботно осведомилась.

- Валюша, твой банк, надо полагать, грабят, да?

- Да! - рявкнул Рагозин. - Грабят!

- Значит, мы с тобой летом в Крым не полетим? - девушка огорченно захлопала пушистыми ресницами.

- Да уж видимо так! Перетопчешься.

Он распахнул железный шкаф, выдернул из него короткое помповое ружье с пистолетной рукояткой (фермерское) и уже на бегу обернулся, мягко приказал подруге.

- Алла, я тебя попрошу - сиди здесь, пока мы не вернемся. Харчи в холодильники и собаку покорми.

С тем и исчез, перепрыгивая через три ступеньки лестницы.

На шестой минуте Валентин вместе с Флином распахнул ворота гаража, где стояла "волга", возраст которой не поддавался определению. На опытный взгляд профессионального механика эта колымага попросту не имела права двигаться. Тем не менее, поначалу завелась, а потом, по какому-то недоразумению, - покатилась.

Алла с неожиданной резвостью вскочила с дивана и пригляделась через окно со второго этажа дома, как двое молодых напористых парней (каждому, наверное, не исполнилось ещё и двадцати восьми лет) - ругаясь, суетились возле ворот. Торопились, но судя по всему, не могли найти ключа от замка, эти ворота на ночь запирающего. Потом ключ нашли - в кармане Флина.

Алла знала их всего лишь в течении минувшей ночи. Переспала с ними по очереди и теперь понять не могла, кто же ей больше нравился - мрачноватый Флин или тонкий, резкий стремительный в каждом слове и поступке Валентин Рагозин.

"А впрочем, - решила она. - Всё равно. Знакомство летучее, минутное вчера, якобы случайно, встретились в Доме Кино на какой-то премьере, хорошо провели вечер и ночь. Быть может, ещё когда-нибудь встретятся и повеселятся, но на сегодня - адью месье!"

Такие встречи в её двадцатидвухлетней жизни не первые и, дай бог, не последние. Она не давала происходящему оценок - поток жизни увлекал её сам по себе и течению этому она не сопротивлялась.

Неожиданно в её плоской лакированной сумочке мелодично позвал к себе мобильный телефон и едва Алла поднесла его к уху, как грубый голос спросил нетерпеливо.

- Ну что, выехали эти уроды?

- Сорвались, как бешенные.

- Лады. Они при оружие?

- Не приметила. Кажется.

- Номер "трубы" Рагозина разнюхала?

- Да.

- Диктуй.

Алла продиктовала номер сотового телефона Валентина и ей приказали.

- Ладно. Сваливай оттуда.

- Да уж само собой.

...На второй минуте молодые мужчины выехали с приусадебного участка, выскочили на грунтовую дорогу и набрали скорость. Машина дергалась, фыркала и катилась плохо, рывками. Флин от руля заорал озлобленно.

- Босс! Вместо того, чтоб набивать офис европейскими диванами и мазней на стенках, которую ты считаешь картинами, давно пора настоящую тачку купить!

Валентин не ответил - пытался по мобильнику связаться с офисом, но ничего не получалось.

Мотор обиженно рявкнул и, наконец, принял стабильный режим, начал работать ровно и на скорости около сотни километров они влетели в березовую рощу, уже густо зеленевшую листьями поздней весны.

- Давай, давай! - подгонял машину Флин и тут же закричал удивленно. А это что за номер?!

Сразу за поворотом, поперек размытой дороги лежал ствол поваленного дерева - ни объехать, ни переехать.

- Тормози! - выкрикнул Валентин ненужный приказ, поскольку Флин и без того нажал на тормоза.

Нападение началось энергично. Поначалу посыпалось в осколки заднее стекла "волги". Потом по борту словно джазовый ударник прошелся барабанными палочками - звонко и четко. А уж затем оба услышали звонкое стокатто автоматной очереди.

Они не тратили лишних слов. Оба были готовы к ситуации подобного рода. В тот же миг каждый вышиб свою дверь и мешком вывалился на землю.

Невидимый за деревьями автоматчик теперь давал короткие очереди, которые всё так же звонко хлестали по бортам машины.

Кувыркаясь с боку на бок, Валентин закатился в придорожную канаву и выдернул из кармана газовый пистолет, отчетливо понимая, что в данной ситуации он совершенно бесполезен - помповое ружье осталось в машине.

Флин уже стоял возле автомобиля на коленях и открыл стрельбу из своего парабеллума - неизвестно куда, видимо на звук, в густые заросли кустов.

Граната разорвалась метрах в пятнадцати от них. Блеснул огонь, султан грязи взметнулся вверх и тут же опал.

И всё стихло. Лишь мотор "волги" скрипел и хлюпал, будто обиженный.

Через секунду Валентин почувствовал боль в правом предплечье, схватился за него рукой и тут же обнаружил, что по рукаву течет кровь.

- Валя. - позвал Флин. - Меня, кажется, осколком гранаты по заднице зацепило....

Валентин выкарабкался из канавы и шагнул к другу.

Флин лежал на боку, опираясь плечом о борт машины и хватался за правое бедро. Валентин распахнул заднюю дверцу машины, подхватил Флина под мышки левой рукой и с трудом запихнул его на задние сиденья.

- Ничего. - прохрипел Флин. - Кажется, только мясо из ляжки вырвало. Кость не задета.

- Ты кто - врач?! - Валентин сел к рулю и запустил мотор. - Лежи спокойно, а то ещё кровью истечешь.

Развернуть машину на узкой дороге было невозможно и из рощи Валентин вывел "волгу" задним ходом. Боль в правом предплечье была непереносимой и он лишь зубами скрипел.

На опушке удалось развернуться и Валентин погнал машину назад, к поселку.

- Ты куда едешь? В больницу? - спросил Флин и в голосе его уже прозвучала наступающая слабость.

- С ума сошел?! Какая больница? К Аарону гоним!

В ответ Флин протяжно простонал и выругался. Валентин быстро оглянулся:

- Ты, стервец, не вздумай у меня тут подохнуть! Только-только жить начинаем!

- Гони быстрей, босс, из меня кровища хлещет, как из дырявого мешка.

Не приостанавливаясь и, не оглядываясь, Валентин миновал собственный дом, а у окраины поселка - соскочил с центральной дороги, принял к реке, а затем более по тропинке, чем по дороге прокатился с тыла шеренги домов вдоль берега. Остановился где-то посредине, выскочил из кабины и кинулся к глухому забору, в который была врезана узкая калитка. Она оказалась не запертой и Валентин влетел на территорию маленького, но очень аккуратненького участка, где был "японский каменный садик" с водопадами, какие-то экзотические карликовые деревьями, дивные пальмы - вовсе не по климату Подмосковья - маленький пруд, надувной бассейн... Короче сказать, хозяин умел жить красиво и с удовольствием. А сам он в данный момент занимался поливкой травы на лужайке. Весьма пожилой, невысокий, сутулый, с громадной кудлатой головой, густо серебрившийся сединой, он отвел брызгавший шланг в строну и спокойно взглянул на Валентина из под коротких, густых бровей.

- Аарон Михайлович, - быстро проговорил Валентин. - У нас проблемы вашего профиля.

Аарон Михайлович Каплан скользнул взглядом по его окровавленной руке и спросил невыразительно.

- У вас, Валя, опять случайность на охоте?

- Вроде того. У Флина в заднице осколок от гранаты. Он кровью исходит или мочой, я не могу определить.

Каплан спросил задумчиво.

- Скажите, Валя, вы серьезно хотите видеть меня в тюрьме?

- Аарон Михайлович, вы же понимаете...

- Нет, я вас спрашиваю, почему вы не поедете к Склифу? Или любую больницу? Почему нужно беспокоить старого Аарона?

- Потому что вы - лучший хирург во всем Подмосковье, Аарон Михайлович.

Каплан укоризненно вздохнул - Нет, Валя, вы лжете. Вы обращаетесь ко мне потому, что все ваши боевые раны получены в криминальных сражениях. И потому, дорогой товарищ, вы автоматически втягиваете меня в криминал. А я хочу закончить жизнь на своей фазенде, Валя, а не на тюремных нарах. Вы понимаете, что по закону я не имею права оказывать помощи раненым бандитам?

- А клятва Гиппократа? - попытался улыбнутся Валентин. - Вы обязаны оказывать помощь всем. Не взирая на лица.

- Вы спекулянт, Валя. Вы просто спекулянт. - печально вздохнул Каплан и закончил с резкой властностью. - Тащите своего Флина ко мне. Быстро!

Валентин кинулся назад, к машине, и увидел, что Флин уже выкарабкался из салона и, хромая, пытается передвигаться. Валентин почувствовал, что и у него уже кружится голова, а всё тело охватывает знобкая слабость.

Кое-как они дотащились до дома Каплана, поднялись на крыльцо и коротким коридорчиком прошли в гостиную.

Старик уже успел накрыть большой обеденный стол белой простыней, выложил блестящие, никелированные инструменты, а сам облачился в голубой, накрахмаленный халат. Не тратя время на ненужные слова, Валентин содрал с Флина джинсы и куртку, и раненый, кряхтя, улегся ничком на стол.

Через минуту Каплан сказал задумчиво.

- Вот ведь несправедливость судьбы... Кое-каким людям, которых бы я не назвал приличными, всегда везет...Осколок прошел по касательной. Повезло вам, господин разбойник Коля Флин.... Царапина, но весьма глубокая.

На обработку раны и перевязку ушло не более пяти минут, Флин повеселел и сполз со стола, уступая место Валентину.

Диагноз его ранения так же был выдан через минуту.

- Сквозное пулевое ранение, кость не задета. Везет же нехорошим людям.

- Мы хорошие, Аарон Михайлович. - постарался улыбнуться Валентин. Это на нас напали плохие мальчики.

- Увольте меня от информации о ваших подвигах, Валя. Лучше скажите это правда, что вы официально открыли банк в Москве?

- Да, Аарон Михайлович. Открыли год с небольшим назад. Офис в Измайлово. Банк - по имени "Паук".

- "Паук"?! - врач взметнул кустистые брови. - А вы не считаете, Валя, что такое название насторожит приличного клиента? Банк "Паук" - это, извините, нечто пугающее?

- Дураков, извините, Аарон Михайлович, отпугнет, а умный сразу поймет с кем имеет дело.

- Простите, Валя, а с КЕМ ваш клиент будет иметь дело?

- С жадными, алчными, беспощадными, но честными русскими банкирами, Аарон Михайлович.

- И вы уже запустили механизм своего банка в работу?

- Практически запустили. Надо ещё получить лицензию на работу с валютой.

- Даже так?

- Конечно. Банк без разрешения на валютные операции - это акула без хвоста. Плывет только в одном направлении и никакого маневра.

- М-м, - задумчиво промычал Каплан и всадил обоим парням по шприцу в плечи. Потом произнес без решительности.

- Значит, получается, Валя, что, предположим, лично я могу доверить вам свои скромные сбережения?

- И получать за них проценты.

Хирург спросил без тени улыбки - А когда вы намерены объявить себя банкротами? Сознайтесь, Валя, когда ваш банк лопнет и вы убежите с деньгами своих вкладчиков в Париж или на Канары?

- Вас, Аарон Михайлович, мы обязательно предупредим. Вы свой вклад получите.

- Спасибо... Я конечно, не богат, но к своим седым годам небольшие сбережения имею. А деньги нельзя прятать в матрасе. Они должны работать, правда?

- Конечно.

- А каков у вас уставной капитал, если это не секрет?

- Минимальный, чтобы получить лицензию.

- Простите меня за бестактность и если не хотите, Валя, не отвечайте. Ведь даже минимальный капитал - это капитал. Где вы его раздобыли? Надеюсь, никого не ограбили?

- Ох, Аарон Михайлович, спросите о чем полегче. Основные деньги дал мой армейский сослуживец калмык Саган Гаряев. У него там в степях стада баранов и табуны лошадей. Он просто не знает, что ему делать со своими деньгами. Вот мы с ним и сложились.

- Он вам так доверяет?

- Может и не доверяет. Но когда мы вместе служили в десантных войсках, я ему спас жизнь.

- Какой у вас годовой процент по вкладу?

- Вопрос не грамотный. Какой вклад? С капитализацией, без капитализации, срочный и на какой срок ? Или до востребования?

- Ну, просто на год...

- Оформим как срочный пенсионный или компенсационный. Это накапает за год до двадцати процентов, Аарон Михайлович. И целая куча соблазнительных предложений по приобретению акций, ценных бумаг, на которых заработаете побольше.

- Или - потеряю всё?

- Без риска теперь и в сортир не ходят. Но мы вам не позволим обнищать. Просто застрахуем ваши деньги и ценные бумаги. Страховка будет недорогой.

Каплан внимательно посмотрел в лицо Валентина, потом глянул на Флина, который, болезненно морщась и сжимая зубы, уже влезал в джинсы, и осторожно спросил.

- И вы, Валя, уже хорошо освоили все тонкости своей профессии?

- Сила небесные, Аарон Михайлович! - театрально застонал Валентин. Да на это уходят годы! Десятилетия! Мы, на данный момент, резвимся, как глупые стриженные овечки среди волков!

- Валя, я снова задам вам очень неприличный вопрос... Но как ваш будущий клиент я не могу его не задать. Лично вы - человек образованный, окончили ВУЗ и я верю, что вы основательно подготовились к финансовой деятельности, наберетесь нужного опыта... А при чем тут дремучий Коля Флин? - он тут же смутился. - Вы меня извините, Коля, но насколько мне случайно известно, вы ведь и средней школы не кончили? Вы только не обижайтесь.

- А чего там обижаться?! - болезненно засмеялся Флин. - Я человек темный, это уж так оно и есть.

Валентин произнес наставительно - Он прошел годовые курсы профессиональных охранников, Аарон Михайлович. Он был направлен в Бельгию и там изучал системы охраны банков. И служит у меня начальником службы безопасности, телохранителем. Он знает это дело.

- Ага, понятно... Но я бы, Валя, его уволил. - сообщил Каплан и добавил торопливо. - Не сердитесь на меня, Коля.

- Почему вы бы его уволили?

- Какой он, скажите мне, начальник безопасности, если вы оба приехали ко мне с боевыми ранами?!

- Форс-мажор, Аарон Михайлович. Мы попали в засаду.

- Еще разберемся с этим делом. - пообещал Флин и голос его не предвещал ничего хорошего.

Валентин полез было в карман за бумажником, но во время вспомнил, что Каплан за подобного рода услуги никогда не принимал деньги и даже устраивал по это поводу яростные скандалы. Валентин спросил деловито.

- Аарон Михайлович, у вас в хозяйстве всё в порядке? Вода, газ, телефон - всё фурычит? У меня тут, кстати, лишний сотовый телефон появился...

- Спасибо, Валя, я как-нибудь проживу без этих игрушек.... И компьютер мне не нужен и все остальные штучки, которыми балуются в конце двадцатого века. Эта кара меня минует, как я надеюсь, Валя. - он улыбнулся с какой-то виноватостью. - Но вот сенокосилка у меня вышла из строя, а трава уже растет и забивает мне мой японский пейзаж...

- Электрическая косилка или бензиновая?

- Электрическая...

- Очень хорошо, до вечера, Аарон Михайлович. Спасибо за работу.

- Пожалуйста и до свиданья. Я вас не видел, вы меня не видели, вы не забыли, Валя?

- Конечно, Аарон Михайлович, наши раны нам обработал хирург, которого мы случайно встретили на дороге. Имени не знаем, номер его машины не запомнили.

Они добрались до своего автомобиля и устроили ему ревизию.

Итог оказался достаточно печальным. Осыпалось заднее стекло и оба фонаря, по дверям и багажнику правого борта будто их выплеснули - зияли маленькие дырочки от пуль. Правая задняя дверь попросту напоминала дуршлаг,. так что Флин проворчал сердито.

- Еще хорошо отделались. Хотя, огонь велся не прицельно.

- Это как понимать?

- Да так. Пугали нас, Валя. На понт брали. Это не засада и не стрельба на поражение.

- Уверен?

- Более чем. Так профессионалы не стреляют. Слишком низко брали, по порогам машины.

- А граната?

- И гранату в яму кинули только для испуга.

- Черт! Но что там у нас в офисе творится?! - Валентин схватился за мобильник и принялся набирать номер.

- Ничего там не творится. - безразлично заверил Флин. - Нас просто выманили на дорогу. И полагаю, эта стерва Алла им помогла.

На телефоне прошла связь и густой бас представился.

- Банк "Паук". Охрана.

- Петров, что у вас там происходит?! - выкрикнул Валентин.

- У нас? Ничего не происходит, шеф. Полный порядок всю минувшую ночь. Вам тут нарочным подарки привезли.

- Подарки? Какие?

- Две запечатанные коробки.

Валентин слегка растерялся, повернулся к Флину, сказал неуверенно Нам подарки прислали. Две коробки Флин тут же взял у него из рук трубку и произнес приказным тоном.

- Слушай внимательно, Петров. Обе коробки снеси в подвал, в левое крыло, подальше от офиса банка. Засунь их осторожно в чулан и запри дверь. Понял?

- Шеф, это не бомба. - охранник явно подавлял смех. - Посылки свежим мясом пахнут. Бараниной, я полагаю.

- Делай, как я сказал!

- Флин, не паникуй. - засмеялся Валентин. - Эта баранина от Сагана в подарок. Я вспомнил, он звонил.

- Для тебя подарок, а для меня - неопознанный объект. - туманно пояснил Флин.

Валентин отключил телефон, сел к рулю и запустил мотор. Через плечо спросил Флина.

- Как ты думаешь, кто именно устроил нам такую демонстрацию устрашения?

- Кандидатов много. - вполне беспечно ответил Флин. - Но ты себе над этим голову не ломай. Они выйдут на переговоры сами. Заедем на дачу, может быть, эта сука ещё не успела сбежать.

Они вернулись на дачу, но, кроме овчарки Чарли, ни в доме, ни на подворье никого не обнаружили, чего и следовало ожидать.

- Проверь в буфете - она там ничего попутно не сперла? - уныло предложил Флин.

- Да что у нас красть? Ящик с оружием заперт надежным замком, никаких ценностей нет.

Железный оружейный ящик оказался не тронутым, мебель тоже стояла на месте, как и старый рояль. Но девочка всё же не удержалась, чтоб не прихватить с собой (на нежную память, конечно) маленькую иконку Владимирской Богоматери в серебряном окладе.

- Искалечу, заразу, когда встречу. - пообещал Валентин.

- Я могу её поискать. Это несложно.

- Не надо. Мне о ней и вспоминать противно.

В данном вопросе Валентин лукавил - чем-то девушка его задела и, говоря честно, не только в зоне ниже пояса. А кража не столько разозлила, сколько огорчила.

Сотовый телефон подал голос, едва Валентин удобно утроился на унитазе в туалете. Бархатистый баритон спросил с подчеркнутой вежливостью.

- Извините, я имею честь разговаривать с Рагозиным Валентином Ивановичем?

- Категорически правильно.

- Надеюсь, вы не пострадали сегодня утром?

Вот оно! Противник действовал без передышки! Мозг Валентина разом принял предельные обороты и принялся отсчитывать варианты - кто звонит и чего, собственно говоря, хочет? Пойдут угрозы? Предложения? И кто вышел на связь - голос был незнаком. Он сказал сухо.

- Если вы сейчас не представитесь, я оборву связь.

- Помилуй бог, Валентин Иванович. Конечно. Меня зовут Станиславом Дмитриевичем Старостиным.

- Мы незнакомы.

- Правильно, но под именем "Старый", я более известен.

- О таком я что-то краем уха, кажется, слыхал.

- Тем лучше. Так как, Валентин Иванович, вы ещё не решили прикрыть свой банк?

- Браток... Вам меня не запугать. Банк - есть и будет.

- А если я вам предложу хорошие отступные?

- Не пойдет. - твердо ответил Валентин. - Я слишком долго мечтал о таком заведение. И учтите, если вы даже меня убьете, банк всё равно будет жить.

- Усилиями калмыка Сагана Гаряева?

- И не только его.

После короткой паузы послышался вздох, должный обозначать разочарование, а потом Старый заговорил деловито.

- Ну, что ж, мне даже импонирует ваша решительность. В таком случае, господин Рагозин, нам не обойтись, как говорят блатные, без серьезного толковища, в натуре.

- Да ты сам блатной! - презрительно вымолвил Валентин.

- В прошлом, мой дорогой. В далеком прошлом. Так как насчет рандеву тет-а-тет?

- А у нас есть общая тема для разговора?

- Есть, дорогой мой. Очень серьезная тема. Скажу больше, я намерен сделать вам очень выгодное предложение.

- Надеюсь, свою "крышу" предлагать не будете?

- Упаси бог. Таким предложением я бы унизил и себя, и вас. У вас и без меня солидная "крыша". Просто я хочу воспользоваться услугами вашего банка. Ведь для того вы его и создавали?

- Хорошо. Время и место?

- Вас устроит кафе "Орион" недалеко от вашего банка?

- Устроит.

- В час тридцать дня, только мы с вами, без охраны и без оружия.

- Договорились.

Разговор на этом закончился, Валентин посидел в туалете ещё минут пять, а потом вернулся в свой кабинет и коротко изложил Флину суть беседы. Тот нахмурился, помолчал и протянул Валентину свой парабеллум:

- Возьми. Засунь под ремень за спину.

- Зачем?

- Если начинаешь контакты со Старым, такой прибор никогда не бывает лишним.

- Ты хорошо его знаешь?

- Поэтому и даю тебе пистолет. Старый - это Старый. Это - братва, старая гвардия. Сегодня он легально держит транспортную фирму и корчит из себя почтенного гражданина. А в прошлом он мотал два срока за убийства, но потом резко остепенился...Деньги свои сколотил на торговле оружием. Поговаривают, что при выходе наших войск из Германии он ухитрился продать арабам чуть не целый танковый полк. Измениться он не мог - не по возрасту для него такая перековка.

Валентин повертел в руках пистолет - Но мы с ним договаривались о встрече без оружия...

- Он без пистолета в речку купаться не лезет. Будь внимательней, сунет руку в карман - стреляй сразу. В локоть, ступню или ухо отстрели. Я тебя прикрою. Издали.

- Может лучше вообще не ехать? Тем более мы и раненые.

Флин поморщился:

- Придется, Валя. Через силу, но придется. Этот липучий урод не отстанет. Хочешь не хочешь, а контактов с ворами и всяческой братвой нам не миновать. Я этого давно ждал.

Валентин тяжко вздохну:

- Ты прав, мой верный Флин. Будет лучше работать с ними в открытую и бить в лоб. У тебя задница болит?

- Болит, зараза, но ехать надо.

- Поехали.

- Подожди. На нашей прострелянной тачке ехать нельзя, привяжется первый же инспектор, как увидит следы от пуль. - Флин вздохнул и шагнул к дверям. - Я к соседу схожу, выпрошу у него напрокат что-нибудь дня на три.

- Иди, унижайся.

Флин подскочил будто его ударили.

- Унижайся?! А может сам пойдешь унижаться, жмот паршивый?! Дрожишь за каждую копейку, приличной машины не имеешь, банкир вонючий, а унижаться за тебя должен я?!

- А кто же ещё, Флин?

Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, потом Флин сжал зубы так, что они хрустнули, повернулся и двинулся унижаться к соседу Трофиму.

Вернулся он на синем БМВ через четверть часа. Машину, понятно, удалось арендовать на три дня за двадцать долларов плюс к тому, вернуть её следовало с полным бензобаком. Сосед Трофим был "добрым" соседом, однако безработным. Жил с продукта, выращиваемого на своем участке, а так же устроил во дворе бассейн с подогревом и брал плату с родителей детишек, которые летом в нем купались. Он сдавал и велосипеды на прокат. На него не обижались и хапугой не считали - каждый теперь выживал как мог и всякая предприимчивость только поощрялась.

Заперли на все замки дом, собаку спустили с цепи во двор, потом закрыли за собой ворота.

- Флин, у тебя боевая рана вовсе круто болит? - спросил Валентин.

- Ноет зараза, мочи нет.

- Давай тогда я сяду за руль. Ноги-то целы, а на одной левой как-нибудь доедем.

- Отстрели Старому ухо за нашу кровь, я тебя очень прошу.

- Обязательно.

Они уселись в машину и мощный мотор стремительно помчал их в столицу - двенадцать километров проселочной дороги и сорок километров трассы Москва - Симферополь.

ВСТАВНАЯ ГЛАВА ДЛЯ ОРИЕНТИРОВКИ ПО ВРЕМЕНИ

Шла затянувшаяся слякотная весна 2000 года Уже около десяти лет прошло, как почил в бозе могучий и несокрушимый СССР. И вместе с ним грохнулась в небытие экономическая система социализма. Уступив место капиталистической - прекрасной и передовой! - как подумали было в начале люди наивные и восторженные Теперь, в двухтысячном году, никто не знал какая оказалась система. Чаще всего её определяли гордым именем Уродливая, или Дикая, или Варварская, как уж Вам будет угодно В обыденной жизни народа российского твердо укрепились и стали родными ранее чуждые понятия - офис, факс, рэкет, мафия, дефолт, киллер, налоговая полиция - что удручало. Зато ангельской музыкой звучали столь же новые соблазны сертификат, акции, дивиденд, инвестиции, мобильник, спонсор, "Сникерс", "Макдональд" с гамбургерами и чисбургерами Куда-то во мглу времени ушло неприятное, так до конца никем и не понятое - "ваучер". Умные люди этот ваучер продали и пропили в первый же день по его получению.

Были уже позабыты несколько масштабных афер - так называемых "пирамид", на которые соблазнились сотни тысяч человек, оставившие в карманах мошенников свои последние сбережения.

От академика до дворника - все трепетно следили за курсом рубля по отношению к доллару, о чем раньше никто и не думал, кроме специалистов и спекулянтов.

Ушел в историю и позорный "сухой закон" (в перманентно пьяной стране алкоголиков он, естественно, никакого результата принести не мог) - водки теперь на прилавках, хоть залейся да и самогоноварение не воспрещалось.

Россия, принявшая на себя долги СССР, задолжала чудовищные суммы Парижскому клубу, да и не только ему.

Должники же России - своих долгов и не думали отдавать. Что возьмешь с нищей Кубы? Или Северной Кореи?

Из Совета Европы - Россию поперли, по причине войны в Чечне, где права человека нарушались с обеих сторон.

И вот уже лет как десять разгулялось по Россия матушке тотальное, оглушительное воровство! Воровали все, кто мог. Ну, очень лихо отличались начальники из бывших - партийная номенклатура. Однако нашлись и такие ухари из младших научных сотрудников, кто умудрился прибрать к рукам свечной заводик в Самаре , или металлургический комбинат в Сибири. Те кто помоложе и поглупей, но имело крепкие мышцы - сбивались в стаи, образовывали банды вымогателей (организованная преступная группа) и пытались обложить данью воров крупного калибра.

Впрочем, плюнем на воровство и назовем его цивилизованно, как положено - "переделом собственности". Так вот, этот передел сопровождался практически кровавой войной между теми, кто пытался ухватить кусок пожирней. Бизнесменов, предпринимателей, банкиров - отстреливали, взрывали, травили и вся эта кровавая бойня стала привычной. Обывателю даже скучно становилось, если в течение недели на ТВ не сообщало об очередном заказном убийстве.

Весна 2000... Выбрала нового Президента и в мае предстояла его инаугурация. Лизоблюды и холуи высших эшелонов власти уже принялись пинать ногами Старого Президента, забыв начисто, сколь много он сделал и сколь много принял на себя ответственности.

С новым, молодым Президентом связывали все надежды на грядущую прекрасную жизнь, которая в целом по стране ныне была на грани нищенской.

Интеллигенция относилась к новому, Президенту с некоторой недоверчивостью - помнили его прошлое, которое прошло на службе в структуре КГБ.

Смертность продолжала превышать рождаемость - Россия вымирала.

Финансисты, экономисты, банкиры и просто бизнесмены любого калибра с ужасом вспоминали дефолт 1998 года, когда банкротство фирм и банков ( в черном августе месяце) за несколько дней приобрело массовый характер словно мор прокатился по всем экономическим структурам. Но ныне положение несколько исправилось, поднялись мировые цены на нефть (до тридцати пяти долларов за баррель, т.е. за 148 литров) и нанесенные дефолтом раны потихоньку залечивались.

Несколько раз осторожно увеличивали пенсии.

Выплачивали внешние долги и тут же, где можно, - набирали новые.

Программа зарубежных инвестиций шла туго - иностранный капитал не торопился вливаться в российскую промышленность. Капиталистам, этим буржуям и кровопийцам, внутреннее положение в России всё ещё казалось шатким, ненадежным, а потому и недостойным для масштабного бизнеса.

Украина беззастенчиво воровала транзитный через её территорию российский газ - направляемый в Западную Европу. А за тот газ, который получали официально, - тоже не платили. Поскольку хохлы обнищали более России - даже и сала не осталось.

Криминальные структуры, словно метастазы раковой опухоли, пронзили все сферы жизни. По уровню коррумпированности Россия занимала одно из первых мест в мире, уступая лишь нескольким странам Африки и Южной Америки.

Исторически пьяная, алкогольная, водочная Россия неожиданно для себя подверглась очередной напасти - волна наркомании нахлынула с Юга и Востока и достигла Заполярья.

Продолжалась война с непокорной Чечней - боевые действия теперь сдержанно именовались "анте террористической операцией"

Не прекращалась "утечка мозгов" - все кто мог, специалисты престижных и нужных профессий стремились выскочить за границу, полагая, что там их ждет несказанное счастье. Кое кто на чужбине и добивался успеха, но незначительных масштабов.

Государственная Дума, которую в обществе предельно не уважали, принимала "Закон о пчеловодстве" и никак не могла решить земельного вопроса - можно продавать, покупать землю, или нельзя.

Десятилетие породило десятки блистательных имен людей, сверкающих на трибунах и экранах ТВ - большинство из них канули в Лету, будто их и не было.

Ждали больших перемен - ждали уже пятнадцать лет, со времен объявленной "перестройки" ещё в эпоху СССР.

И как всегда, русский человек принимал действительность за кошмарный сон, а солнечные, радостные сны - за действительность.

глава 3. Вступительный взнос.

Когда Валентин толкнулся в высокие дубовые двери кафе "Орион" - они оказались запертыми и мало того, за стеклом висела табличка "Закрыто. Санитарный час."

Однако, Валентин и растеряться не успел, как двери распахнулись и швейцар в галунах спросил вежливо.

- Господин Рагозин?

- Да.

- Прошу. Вас ждут-с.

Валентин прошел в большой, чистый и пустой зал, не сразу разглядел, что в дальнем темном углу, лицом к дверям, за большим столом сидит какая-то плохо различимая фигура. Фигура помахала ему рукой и Валентин пересек зал.

- Добрый день. - сказал Валентин.

Фигура не встала из-за стола, не протянула руки. Фигура посмотрела на свои часы и произнесла одобрительно.

- Ты - точен. Это хорошо.

И протянул узкую, сухую руку, покрытую старческими коричневыми крапинками:

- Я и есть Старостин Станислав Дмитриевич. Так меня и называй. "Старый", как я уже сказал - это в прошлом.

Валентин пожал вялую ладонь и присмотрелся. Собеседник, казалось, был очень стар, но тем не менее в широких костистых плечах, в выпирающих скулах и челюсти чувствовалась ещё сохранившаяся большая физическая сила. Но лицо было отталкивающим. Собственно говоря, это было лицо мертвеца. Казалось, что землистую морщинистую кожу попытались заштукатурить гипсом. За прорезью узкого рта поблескивал ряд чрезмерно ровных и красивых вставных зубов. Мощный череп венчала грива черных с сильной проседью волос и Валентин сразу понял, что это - парик. Буйные молодые волосы не вязались с остальным обликом Старого. Но именно эти волосы, вставные зубы и серые холодные глаза с прищуром - ещё жили. Все остальное в портрете Старого было мумифицированным и Валентин подумал, что где-то неподалеку должны быть его инвалидная коляска и дежурная медсестра с клизмой.

Однако, опять несоответствие - голос Старого был густым, без старческой немощности и дребезжания:

- Я думал, что ты постарше. А ты ещё сопляк.

Валентин подхватил грубый тон.

- Каков уж есть. Так как мне тебя назвать - по имени-отчеству или все-таки Старым?

- Бестолковый... Называй господином Старостиным. И давай не выпендриваться. Нам с тобой дело надо делать. И то, что ты молодой, меня не пугает. Это пройдет.

Никакой деликатности, с которой Старый разговаривал по телефону - и следа не было. Теперь он придерживался того стиля разговора, который был ему привычен в общении со своими "шестерками", а именно таковые его и окружали, что Валентин понял сразу. Этот человек добился главной цели в своей жизни - Власти, Власти с большой буквы. Начинал с уголовных кругов, а теперь, волею времени, - легализовался. И опять жаждал власти.

Общался, скорее всего, только с теми, кто был слабее его, кто был в подчинении. А когда вынужден был сталкиваться с теми, кто обладал ещё большей Властью, то перед ними он пресмыкался, поскольку в его жизни было только два непреложных и суровых метода существование - властвовать или пресмыкаться. Какое там к черту блатное братство!

Старый перекинул через стол карточку меню и предложил.

- Пообедаем. Заказывай, что пожелаешь. Я угощаю.

Валентин взял карточку и покосился на обед Старого, уже доставленный к столу. Не хило. Ведерочка с красной икоркой. Ведерочко с черной паюсной икоркой. Графинчик коньяка и бутылка шампанского. Дюжина крупных королевских креветок и поджаренный хлеб. Наполовину обглоданный банан и лимон, припудренный сахаром. Затейливый кофейник и фарфоровая чашка.

Бесшумно подскочил официант, который от угодливости только что на коленки не встал:

- Чего пожелаете?

Валентин указал рукой на стол:

- Мне того же. Повторите.

Официант исчез, будто растаял в воздухе. Старостин скорчил гримасу, которая должна была изображать улыбку и проговорил одобрительно.

- Хорошо держишься, молодой. Небось ствол за пазухой имеешь?

- За спиной, под ремнем. - уточнил Валентин. - А у вас, простите, где оружие? Между ног?

- В кобуре под мышкой. - скучно отмахнулся Старый. - Пустое, оставим это. И не дергайся. - он выдержал паузу . - Я подумал, что и молодым дорогу давать надо. Всего не сожрешь. Хочешь держать банк - держи. Места, я полагаю, всем хватит. Слабаки отвалятся сами по себе. А сильные - выживут. Ты - сильный?

- Пока не знаю. Не прошел проверки борьбой.

- Разумно толкуешь. А теперь слушай сюда. Наезжать на тебя больше никто не будет. Однако и то пойми. Если ты входишь в нашу систему и мы тебя пускаем - надо заплатить вступительный взнос, чтоб все было по понятиям и по закону.

- Оброк? Каждый месяц или раз в год?

Старостин ответил сердито.

- Ты, молодой, меня за вшивого рэкетира не держи. Не гони пургу - я к тебе с уважением и ты ко мне будь с уважением. У меня тебе будет хорошее коммерческое предложение. Для тебя же выгодное. Оно и пойдет в качестве твоего взноса.

- Без этого нельзя?

- Без этого - нельзя И про то тебе даже в Центральном Банке России скажут, поверь.

Опять подлетел официант, теперь при ассистентке, молодой и стройной девице. На двух подносах в руках халдеев уместился весь заказ Валентина. Расположили его на столе ловко, быстро, пожелали "приятного аппетита" и словно провалились под паркет.

- В чем суть вашего предложения, господин Старостин? - спросил Валентин и принялся за икру.

- Выпьем коньячку для разгона.

Каждый наполнил рюмку из своего графина, а в фужеры - шампанское. Запивать коньяк шампанским, с точки зрения и опыта Валентина была самым что ни на есть правилом дешевой шпаны. Но не он здесь заказывал музыку.

Чокнулись, выпили и закусили. Старостин заговорил мерно.

- Взнос твой предлагается тебе в таком виде. Надо "отмыть" некоторую сумму денег в рублях, перевести её в доллары и перебросить за границу в хороший надежный банк. Открыть там счет. Можно в офшорной зоне, а можно хоть просто в Швейцарии.

- Наличные? - Валентин изобразил деловитость.

- Да.

- Много?

- Восемнадцать миллионов. С прицепом - Совсем "грязные"?

- Не совсем "чистые".

- Сроки?

- За пару месяцев должен уложиться. У меня время, сам понимаешь, считанное.

Ах, ты стервец. - весело подумал Валентин. - Тебе же о Вечности пора подумать, гроб заказывать, так ведь нет - всё ещё жаждешь хапать, обогащаться, счет в заграничных банках заводить. Да зачем, черт тебя подери?! Ведь и без этих восемнадцати миллионов у тебя наверняка мошна туго набита, есть и машины, и дачи. Зачем? Зачем этот беспредел и где порог человеческой алчности? Неужели холодная рука бегущего времени, неминуемо каждого человека подгоняющая его к могиле, не остужает яростной жадности до самого конца?!

- И не думай, Рагозин, что я жадный и всё под себя гребу. Я - ДЕЛЮСЬ, и потому меня все уважают. С этой операции ты будешь иметь положенное за операцию вознаграждение. Пять процентов. Все по честному.

Валентин попытался улыбнуться.

- Восемнадцать миллионов - это что, громадный чемодан?

- Три кейса. Купюры крупного номинала.

- Не фальшивые хотя бы?

- Ты с кем дело имеешь? - брюзгливо произнес Старый. - Неужто не успел обо мне справки навести?

- Успел. Но не очень это щедро - пять процентов. Учитывая особенности операции. Комиссионные за дела подобного рода обычно колеблются от десяти до пятнадцати процентов.

- А я же тебе сказал - это твой взнос за вступление в дело. В систему. Если всё провернешь быстро, за месяц или полтора, получишь... Восемь процентов.

Валентин проговорил напористо.

- Послушайте, господин Старостин, "взнос" как вы выражаетесь, я могу заплатить и в другой форме, тут не надо лукавить. Скажем, дается вашей фирме льготный кредит, или принимаются подозрительные векселя. С такими вопросами я знаком. А "отмывка" подозрительных денег - сие есть нечто другое. А ведь у вас наверняка под рукой несколько банков, которые уже проворачивали фокусы подобного рода. Почему вы возлагаете эту миссию на меня? Я же ещё только начинаю, лицензии на валютные операции у меня ещё нет, опыта нет, идите накатанной дорогой, она надежней.

- Умный прохвост. - промурлыкал старик одобрительно. - Такой банкир мне и нужен.

Он неожиданно засмеялся и опять в диссонанс своему красивому глухому голосу - рассыпался в мелком дребезжащем смешке.

- А мои банки, Рагозин, уже "засветились"! Они и у налоговой полиции под хорошим колпаком и Управление по борьбе с экономическими преступлениями к ним присматривается!. Не вздохнуть ни охнуть. А ты - свеженький, до тебя очередь ещё не дошла... И запомни - за мной не заржавеет - Как это?

- С лицензией на валютные операции я тебе помогу, получишь без хлопот. Оплатишь, конечно сумму, которую чиновникам "на лапу" кинем, но она божеская. Так что подумай молча три минуты и дай сейчас ответ, как мужчина: да или нет.

- А если я откажусь?

Ответ прозвучал безучастно, с деланной скукой.

- Да уроем мы твой банк и тебя вместе с ним. Способов много, не обязательно в тебя стрелять на лесной дороге. Можно и в тюрьму посадить, можно и таких долгов на тебя навешать, что трех жизней не хватит, чтоб расплатится.

Валентин услышал далекий звон похоронных колоколов по свою душу и счел за благо небрежно сменить тему:

- Эта девчонка, Алла, - ваша подставка?

- Понравилась?

- В известной степени.

- Нет проблем.

Старостин достал из кармана мобильник, сильно щурясь, набрал номер и через десяток секунд произнес в микрофон аппарата.

- Чухонец? Это я... Такой тебе приказ. Эту мартышку, Аллу, доставь ко мне сейчас же в "Орион". Да, срочно.

Он отключил аппарат и вопросительно взглянул на Валентина.

- Какие ещё проблемы?

- Вы даете гарантии, что предлагаемая операция будет у нас с вами первой и последней?

Старостин помолчал и снова исказил мертвое лицо в гримасе улыбки;

- Дорогой ты мой банкир. Да когда ты провернешь эту операцию, ты сам попросишь меня её повторить! Сам! Давай об этом пока не базарить. Расскажи мне лучше о себе. Кто твои мама, кто папа и как ты жил до этого дня, когда решился на глупость и подался в банкиры?

- Расскажу. Но в таком случае вы начинайте первым. Кто мама, кто папа и почему вы на свободе.

Старостин опять рассмеялся, будто пустую консервную банку с горошинами встряхнул - Молодец. Ты мне нравишься. Я так полагаю, что мы с тобой ещё много хороших дел провернем. Ну, я что тебе про себя дозволенного рассказать... Хулиган я из города Ростова. Ростов папа.... Одесса мама... Тюрьма Таганская ночи полные огня... О моей жизни роман писать можно или многосерийный телевизионный фильм.... Но только после того, как околею.... Ты думаешь, что я очень скоро копыта в космос отброшу?

- Не думаю по этому поводу ничего.

Старый вдруг заговорил со строги ожесточением.

- А я, Рагозин, в себе силу ещё минимум лет на десять чую. Давление у меня сто сорок на девяносто. Руки, ноги не дрожат и туберкулез, что на зоне прихватил лет пятнадцать назад, - вылечил. Диспансеризацию зимой прошел десять лет, как минимум, медики мне гарантируют. А ты проходишь каждый год диспансеризацию?

- Да нет, даже не думаю об этом.

- Зря. За своим здоровьем надо следить с молодых лет. На зону когда тебя отправят, нужно здоровым быть, чтоб легче все тяготы там перенести.

- Это вы про меня? - слегка удивился Валентин. - Я как-то не собираясь на зону.

- А куда ты денешься? - без насмешки, спокойно спросил Старостин. Ведь эти наши блатные времена скоро кончаться. Обязательно придет в Россию "железная метла", обязательно. Так у нас всегда было и будет. Я сейчас много книжек по истории читаю. У нас так - сперва смута, потом плаха и топор. От этого русского обряда никуда не деться, судьба у нас такая. Ну, поведай о себе. Я знаю только то, что ты срок не мотал и банк тебе помог открыть калмык с баранами.

- Родился, детский сад, школа, армия, институт, безработица, оптовая торговля сахаром - банкрот. Транспортировка живых баранов из Калмыкии, подпольное изготовление водки, банк. Всё.

- Красивая биография. - кивнул Старостин. - К бизнесу ты готов. И ни разу не засветился?

- Бог миловал.

- Значит, мне за тебя держаться придется. Ты счастливчик из тех, кому по глупому везет. С такими самое надежное дело иметь.

Неожиданно Валентин обнаружил, что он уже не чувствует неприязни к этому страшноватому старикашке, что разговор у них выстраивается чуть ли не семейный и, кажется, оба вполне откровенны.

Как-то незаметно беседа соскочила на отвлеченную и праздную болтовню. Двух мужчин, которые хорошо выпили, плотно закусили и теперь обмениваются мнениями о футболе, автомобилях, перманентно ухудшающемся качестве отечественной водки, погоде и планах на лето - где провести свой отдых.

- Если будет такое желание, Валя, слетай ближе к осени на Канары. Там уже не так жарко будет. А на острове Танериф, в районе Пляс Америка у меня есть домик. Два этажа, погреб с вином в бочках, сторож и прислуга из испанцев, но по-русски научились лопотать. Приглашаю и платы за постой не возьму. Бери в охапку хоть ту же Аллу и лети. Там понятно и местных проституток пруд пруди, хоть тебе негритянки, хоть китаянки, но это игры опасные, если без презерватива. А с презервативом - это сам знаешь, словно сапог на член натянул, какое там удовольствие.

Валентин глянул подозрительно - старый черт толковал о сексуальных радостях так, словно они для него вовсе не остались в прошлом. Врал, понятно.

Старый резко переменил тему, вернулся к прежнему тону.

- Давай уточним. Когда и где ты примешь от меня деньги и как будешь их "отмывать"?

- К этому вопросу я ещё не подготовился. Дайте минуту другую.

- Добро.

В пустом зале кафе послышалась дробь шагов и, обернувшись к дверям, Валентин увидел коренастого парня с блестящей, наголо выбритой головой с лицом не тронутым мыслью. И Аллу, которая легко переставляла ноги в туфлях на высоком каблуке и улыбалась категорически беззаботно, словно сейчас на собственной свадьбе пред алтарем собиралась предстать. Они дошли до стола и парень сказал.

- Вот, Станислав Дмитриевич, доставил.

- Доставил, Чухонец, и гуляй. А ты, мартышка, садись.

Парень ушел, а Алла капризно спросила.

- В чем ещё заморочки? Вытащили из постели, приволокли словно под конвоем! Старый, что за дела?

По ходу своих реплик она извлекла из своей сумочки небольшую иконку Владимирской Богоматери в серебряном окладе, положила её перед Валентином и закончила с легкой виноватостью.

- Возьми. Ты уж меня извини, она как-то сама мне в сумочку прыгнула.

- Уже до мелкого воровства докатилась, мартышка? - беззлобно спросил Старостин. - Нехорошо. С твоей то рожей и жопой можно приличные деньги и без такой глупости зарабатывать. Но ты - дура. До тюрьмы достукаешься. И чтоб такого с тобой не случилось, я о тебе позабочусь.

- Это как, Старый?! - с капризным вызовом спросила она. - Замуж за иностранного бизнесмена выдашь?!

- Русаками обойдешься. Слушай сюда. Я тебя ДАРЮ вот этому моему деловому партнеру - Валентину Ивановичу Рагозину. Будешь его личной собственностью, пока он тебя не выгонит. Что он скажет, то и будешь делать.

- Ишь ты! - возмутилась Алла. - Я что - предмет?!

- А мне всё равно, за кого ты себя держишь. Только если брыкаться начнешь, из оглобель полезешь, ты знаешь, как я тебя укорочу.

Она презрительно фыркнула и из бокала Валентина без всяких церемоний сделала крупный глок.

Старостин прикрикнул - И не выпендривайся! Парень молодой, красивый, с бабками - ты ему на душу легла. Теперь сядь за стол куда подальше, мы договорим, а потом он тебе крепкий ошейник оденет и поведет за поводок, куда его душа пожелает..

Алла нахально показала обоим мужчинам язык, но приказа не ослушалась - отошла за столик к окну и громко позвала.

- Халдей! Где ты там клопов задницей давишь?! Клиент голодный сидит!

Официант ретиво побежал на призыв, ничуть не оскорбившись.

- Значит так, Валя, слушай сюда. Наличные деньги тебе привезут завтра в банк. Не поленись, сам пересчитай и выдашь посланцу расписку. Чем меньше народу в банке будут знать об этой операции, тем, сам понимаешь, будет спокойней.

- Нет. - жестко возразил Валентин.

- Что нет?!

- Деньги ваш посланец должен доставить мне на дачу. Я их, конечно, пересчитаю. Но - никаких расписок. По получению суммы, тут же звоню вам и сообщаю, что всё в порядке.

Старостин помолчал, потом спросил задумчиво.

- Такую значит, схему предлагаешь? Работаем на доверии?

- Приходится. Все остальные схемы, с расписками, векселями - слишком опасны. Оставят много следов. КАК я буду работать с вашими деньгами, это моя забота. Результат вы получите..

Старостин криво усмехнулся:

- Не сбежишь?

- С жалкой суммой в восемнадцать миллионов рублей банкиры не убегают, сами понимаете.

- Рискнем! - уже без раздумий и резко произнес Старостин. - Рискнем, потому как я тебе почему-то верю. - он глянул на икону, которая так и лежала на столе, спросил с интересом. - А ты что, в Бога веруешь? В церковь ходишь?

- Сам не знаю, верую или нет. Но полагаю, что наши с вами боги рубль да доллар. Им и молимся.

- Не скажи, - качнул головой Старостин. - С годами на эти вещи начинаешь по другому глядеть. Страшновато ведь в могильную яму прыгать, когда полагаешь, что там, за последней дверью, ничего нет. А может все-таки есть?

- Не знаю.

Они обменялись телефонами, поговорили ещё с четверть часа и распрощались.

В дверях кафе Валентин обнаружил, что Алла послушно идет следом за ним с выражением лукавого ожидания на лице. Когда они вышли на улицу, она сказала с вызовом.

- Вот что, Рагозин. Ты учти, что меня подарили ТЕБЕ. И ни с каким Флином или кем ещё я спать не буду!

- Очень хорошо, да будет так. - рассеяно бросил Валентин, а сам прикинул; на кого будет работать эта вздорная девчонка? На него или Старостина? Кому будет доносить информацию и сведения о всех операциях и жизни - ему о Старостине, или Старостину о нем, Валентине Рагозине? Так что подарок старого бандита был с откровенным секретом и следовало быть осторожней, - от женщины, с которой спишь, мало чего удается утаить.

Но вышагивала она по тротуару небрежно и легко, будто манекенщица по подиуму:

- Валя, так мы все-таки полетим в Крым, как ты обещал, да?

- Нет. Мы полетим на Канары.

- На Канары?! - она задохнулась. - Ты серьезно?!

- Старый приглашает,

- Ох, черт, так он уже загнал тебя в своё стойло?! Хомут тебе на шею надел? Валя, это опасные игры. Старый кого хочешь предаст и продаст. Он только этим и живет.

- Хватит цирк устраивать. - недовольно проговорил Валентин. - Что это ты обо мне заботится стала? Новое задание получила? Сперва с твоей помощью мы в засаду под пули попали, а теперь ты в мои защитницы лезешь?

Она не смутилась ни на долю секунды:

- Валя, так ведь теперь я твоя личная вещь!

- Ты у Старого "на крючке"?

- Да ещё на каком! - беспечно расхохоталась Алла. - У него, старого мерзавца, такие документы на меня в сейфе лежат, что твою покорную слугу без суда засадят на пожизненное заключение.

- Серьезно?

- Почти. - она заглянула ему в глаза. - Валя, ты бы выманил у него эти документы, я бы у тебя в пожизненном рабстве была. Что хочешь для тебя сделаю. Хочешь - кучу детей нарожаю?

- Окстись. Только детишек мне сейчас и не хватает.

- Но потолкуешь со Старым о моем компромате?

- Посмотрим. - он поморщился. - Не верю я тебе, зараза.

- А ты какое-нибудь испытание мне устрой! На верность! А?

Они уже дошли до своего БМВ, возле которого топтался Флин, спросивший тревожно.

- Ну как, порядок?

- Не очень. - ответил Валентин. - Поймал нас трухлявый пень за хобот. Придется одно дело проворачивать, вечером расскажу. Заскочим на минутку в банк.

Флин скукожился и попросил.

- Босс, был я в нашей конторе, всё там в порядке! Едем домой!

- Что это с тобой?

- Да жопа болит, я едва на ногах стою и голова кружится. Едем домой, передохнем, день идиотский.

- Думаешь мне легче? Вся рука огнем горит.

Алла спросила удивленно.

- Так вы раненые что ли? Едем ко мне, я вам перевязку сделаю и какое-нибудь обезболивающее в задницу воткну!

- А ты умеешь? - подозрительно спросил Валентин.

- Так я же квалифицированная медсестра. Училище кончила и полтора года работала, пока веселой жизнью не соблазнилась.

Валентин спросил:

- Флин, ты машину вести сможешь?

- Попробую. - неуверенно ответил тот, а у красавицы и на это оказалось предложение.

- Мужики, так я поведу! У меня права есть, а свою тачку я продала, когда квартиру хотела купить.

- Купила?

- Да нет! Все башли куда-то разлетелись. Снимаю комнатушку.

- Цены тебе нет. - заметил Валентин. - Садись за руль. Заскочите в хозяйственный магазин и купите электрическую газонокосилку. Флин, завезешь её Аарону Михайловичу. Потом торчите на даче, пока я не вернусь.

Алла спросила уверено.

- Валя, нам ведь надо ко мне заскочить. Я свои шмотки соберу, возьму, что надо, я ведь у тебя жить буду, да?

- Заскочи.

- Это ещё что за номера?! - заорал Флин, забыв про недомогание. - На кой хрен нам такая подсадная утка нужна, Валентин?! Она же стучать на нас будет! На этой стерве пробы ставить негде!

- Она мне нравится. - просто ответил Валентин. - Вечером сделаем ей на заднице текстовую татуировку: "Собственность В. Рагозина."

Алла восторженно завизжала, а Флин спросил ревниво.

- А ты куда сейчас пойдешь?

- За консультацией.

- Сегодня суббота...

- Мой консультант работает и по субботам.

Он отвернулся и пошагал к метро.

... Было около четырех часов светлого весеннего дня, когда Валентин вышел из метро, а потом добрался до Центробанка. Оформил пропуск, а потом миновал суровую охрану, поднялся на лифте на третий этаж и толкнулся в двери одного из заместителей самого главного банкира России.

Навстречу ему поднялся из-за стола улыбчивый пожилой мужчина в дорогом ладном костюме, при очках в тонкой оправе, с венчиком седых волос, охватывающих лысину, на которой дыбились жалкие перышки скудных остатков волосяного покрова.

- Привет, дядя. - легко поздоровался Валентин, а Иван Кузьмич Федотов улыбался радостно, не скрывая удовольствия от встречи.

- Привет, племянник. Как твой банк, ещё не лопнул?

- Около того. Я прямо к делу, дядя. У тебя здесь подслушивающих устройств нет?

- Может быть. Проверяли на прошлой неделе. . Только ты не трепыхайся у меня в кабинете, как червяк на крючке! Ты же банкир теперь! Веди себя солидно. Для начала скажи, как твои дела, какие намерен проводить операции, сиречь какова глобальная стратегия?

Валентин сдержался, знал твердо - если бы дядя не работал в банке, и служил, скажем, в похоронной конторе, он и там бы не утратил своей иронии ко всему миру и к себе в первую очередь.

- Я хочу заняться ипотекой, дядя.

- М-м... Дело святое. В одной Москве по нашим подсчетам двести тысяч человек хотели бы улучшить свои жилищные условия. Помочь людям надо. Но долгосрочные кредиты, Валя?... На пять, десять, а то и тридцать лет... У твоего банка есть длинные рубли?

- Откуда?! У меня есть длинные идеи, скажем так.

- Какие, например.

- Дядя, ты сам знаешь, что народ наш теперь банкам не доверяет. Предпочитает, недоумки, хранить деньги в банках из-под кофе. А деньги у людей есть!

- Уточняю. - весело остановил дядя. - По самым скромным но официальным подсчетам по кубышкам и матрацам у нашего обывателя спрятано два годовых государственных бюджета как минимум!

- Вот именно. Так что, основная инвестиция в отечественную экономику создается не траншами и трансфертами из-за границы, а нашими доморощенными вкладчиками. Вот я и хочу вернуть эти деньги в сферу реальной экономики. А как? Секрет моего банка.

- Мне нравиться бег твоей мысли. - степенно одобрил Федотов. Теперь так же толково поведай о деле, с которым пришел. - милостиво разрешил дядя. - Чем ты озабочен?

- Озабочен я тем, что надо отмыть "грязные" деньги и перекачать их за границу.

- Тьфу, в люльку твоего первенца! - дядя задушевно выругался и рассердился, кажется, не на шутку. - С такой грязи ты начинаешь свою деятельность?!

- Спокойно, дядя. - не испугался Валентин. - Сперва поговорим как два потенциальных мошенника, потом я изложу тебе причины моего поведения.. Сознайся, старый матерый волк, ты ведь знаешь надежные схемы таких операций по отмыванию и сокрытию денег за рубежом??

Федотов глянул на него искоса, сказал с безнадежной укоризной.

- Знать-то я всё знаю, но это же постыдная уголовщина.

- Дядя, у меня нет выхода. Меня взяли за горло.

- Взнос за вступление в систему?

- Угадал.

- Но теперь есть масса легальных способов...

- Мне предложили нелегальный. И так для меня - удобней! Это разовая операция и я вынужден её провести.

- Дай-то бог, чтоб разовая. - озабоченно заметил дядя. - Много денег?

- Восемнадцать лимонов. С хвостиком..

- Однако, сумма. - без особого испуга отметил Федотов, но огорченно и тяжело вздохнул. - Втягиваешь ты меня, племянник, в криминальные дела. А ведь за это и срок схлопотать можно.

- Мне нужна только консультация, дядя.

- Консультация - тоже преступление. И серьезное. Эх, Валька, куда ты полез? Ну, гнал бы ты, как три года назад, подпольную водку. И дело до сих пор прибыльное и осудят всего на пару лет.

- Типун тебе на язык! Осудят! Оставь это. С подпольной водкой, пиратскими видеокассетами, компакт дисками - покончено навсегда. Тогда мне был нужен первоначальный капитал. Забыли про это, давай, делись опытом.

- Была бы у твоего "Паука" возможность выпускать по эмиссии...

- Доллары, да?! Или надежные монгольские тугрики, акции нефтяного "Стандарт Ойл"?! - Валентин слегка истерично захохотал. - Оставь, дядя! Возможности эмиссии у меня минимальные, сам знаешь.

Дядя повторил тяжкий вздох, достал из стола большой термос, разлил по чашкам горячий кофе и заговорил наставительно.

- Проще всего отмыть "грязные" деньги, если прокачать их через какой-нибудь фонд. Скажем фонд помощи инвалидам какой-нибудь войны, детский фонд и тому подобное. Есть у тебя под рукой фонд с верными товарищами в руководстве?

- Есть. Но я не хочу впутывать старого друга в такую аферу. Он человек, в отличии от меня, глубоко порядочный.

Дядя покивал лысой головой:

- Тогда схема усложняется. Ежели плюс к тому ты желаешь перекачать деньги в зарубежный банк. Есть у тебя за рубежом верный товарищ?

- Есть. Одноклассник Витька Пономарев женился на немке, живет в Мюнхене, делает гешефт.

- Уже лучше. Ты ему можешь доверится?

- В афере? Вполне. Он отродясь картежный шулер, ипподромный игрок и авантюрист каких мало.

- Достойный партнер. - согласился дядя. - Тебе необходимо создать две фирмы. Здесь и в Германии. Зарегистрировать их и получить лицензии всё равно на какую деятельность, лишь бы они могли брать у тебя кредиты. "Грязные" деньги, полагаю, получишь наличными?

- Точно. В чемоданах.

- Ну, так вот. Выдашь кредит той фирме, которая в России. Эта фирма войдет в сотрудничество с немецкой. Они, то есть ты - оплатишь немцам, скажем, какие то услуги или товары, или оборудование и ты этот кредит переведешь уже не в рублях, а валютой в Германию. Та немецкая фирма, перебросит деньги на какую-то другую фирму, а затем уже перекачает сумму на офшорный счет. Отечественная фирма - ликвидируется. Немецкая фирма ликвидируется. Таким образом все концы этой операции затеряются так, что их с собаками не найдешь. Всё тебе ясно?

- Старая схема, дядя. - неодобрительно заметил Валентин. - Поновей чего нет?. Как ты смотришь на схему касательно вексельных кредитов и зачета встречных векселей?

- Не очень мудрое дело и требует абсолютного доверия партнеров. И ты чрезмерно не мудри, племянник. Самые надежные маневры на поле боя - те, что самые простые, как заметил ещё Наполеон.

Всё, что они взаимно предлагали, было как из старой обоймы подобного рода трюков, так и новенькие фокусы. Но все они были чересчур сложны в исполнении, требовали целой сети контрагентов. Остановились на первой.

На детальную разработку схемы ушло около часа. Потом поболтали о предметах отвлеченных, вспомнили скончавшихся родителей Валентина, даже выпили в их память по рюмочке коньяка.

... До дому Валентин добрался уже в сумерки и застал Флина на первом этаже, в его аскетической каморке. Начальник службы безопасности уже оглоушил одну полулитровую бутылку водки и теперь принимался за вторую.

- Единственное и самое надежное лекарство от ран, полученных в сражении.. - пояснил он. - Уколы нашей медсестры не помогают.

- А она их тебе сделала?

- Да. Своё дело изрядно знает, что так, то так.

- Газонокосилку Аарону Михайловичу подарили?

- Старик разрыдался от счастья.

- На запой тебе - два дня. Во вторник, не угодно ли тебе полететь в Калмыкию к Сагану?

- Не угодно!

- Полетишь. А я начну оформлять визу в Германию.

- Что я буду делать у Сагана?! - пьяно огрызнулся Флин - Провернешь коммерческую операцию.

Флин заговорил раздраженно.

- Валя, я твой начальник службы безопасности. Это дело я знаю. От остального - уволь. У тебя есть заместители, есть помощники. Они умные и с образованием. Я отвечаю за твою жизнь и безопасность банка. Я человек тупой и, как трамвай - еду только по рельсам. Мои рельсы - служба безопасности и с ней я справляюсь. И всё.

- Правильно. - терпеливо ответил Валентин. - А теперь послушай меня. Мы ВЫНУЖДЕНЫ провернуть некую операцию, о которой в банке будем знать только ты и я. Все остальные не должны ничего о ней даже подозревать. Я хочу, чтоб у нас был солидный, приличный, чистый перед законом банк. Но, к сожалению, на данном этапе жизни любезного Отечества стартовать приходится с аферы. И с этого начинали ВСЕ БАНКИ России! Все без исключений! Одни контролировались в своё время чеченскими бандитами, другие тоже процветали на деньги братвы. Потом мы вырвемся из клещей, но сейчас - вынуждены на это пойти. Но знать про всё будем только ты и я. Более я никому не могу доверять.

- Валька! - завыл Флин. - Но я честно сознаюсь, что я - дурак в твоих финансовых делах! Я всё напутаю и так тебя подставлю, что ты неизвестно сколько и где срок мотать будешь!

- Не подставишь. Я дам тебе письмо к Сагану и он всё поймет, даром что калмык. Попросишь только, чтоб он с предельной быстрой, при тебе создал коммерческую фирму и получил нормальную лицензию на торговлю с Германией.

- Рагозин, учти... Я не буду отвечать за это... За результаты.

- Не будешь, не будешь, и не волнуйся. На скамью подсудимых все равно сядем вместе.

Валентин поднялся на второй этаж, который казалось трясло от грохота музыки, из динамиков музыкального центра. В спальне танцевала Алла - в голом виде. При появлении Валентина она крикнула весело.

- Раздевайся! Будем лишний жир сжигать!

Сложена она была как богиня. Высокая, гибкая с немного узковатыми бедрами и широкими прямыми плечами. Грудь почти не прыгала при резких движениях, стояла торчком. Гладкая золотистая кожа, покрытая потом, матово блестела в ярком свете всех включенных ламп. В спальне густо пахло духами и какими-то мазями - коробочки из под них валялись на постели.

- Проветри потом помещение. - проворчал Валентин с деланным недовольством. - А потом устрой себе спортзал в подвале. Там и места много и вентиляция хорошая.

Не прерывая своих антраша, она ткнулась в него острой грудью и крикнула в ухо, перекрывая грохот музыки.

- Я ужин сделала, Флин жрать не стал! Всё стоит на кухне, в духовке.. Мне тебе накрывать на стол, подать или сам справишься?

- Подашь, не развалишься.

Он поймал себе на мысли, что в этом будет заключаться приятный момент, если Алла начнет хлопотать вокруг него, султана, усевшегося вкушать пищу.

- А пить будем?!

- Что мы хуже Флина? Конечно, будем. Завтра воскресенье, можно и оторваться по первому классу.

- А потом в постель?! На большую любовь?!

- Шлюха ты всё-таки. - пробормотал Валентин, но она его не расслышала.

Он прошел на кухню, нашел в кладовке слегка уже протухшее мясо и отправился на подворье кормить собаку.

Чарли был гурман - любил именно мясо с душком. Рослый двух годовалый пес был злым, как дьявол. Подчинялся только Валентину и даже к Флину привыкал целый год настолько, чтоб прекратить на него рычать, но команд его не слушался, не соблазнялся ни сахаром, ни солеными сухариками, являвшимися так же любимым лакомством..

Чарли проглотил мясо, как крокодил, не разжевывая, громадными кусками. И тут же плюхнулся в низких лучах заходившего солнышка, блаженно раззявив пасть и вывалив язык.

Валентин вернулся в дом и обнаружил, что стол в каминном зале на первом этаже уже накрыт. Между тарелок в двух медных подсвечниках горят витые свечи, сверкают хрусталем извлеченные из дедовского буфета фужеры и рюмки, суп дымится в фаянсовой вазе, которой он и не помнил когда пользовались, а маленький приставной столик блистает набором горячительных напитков самых разных марок. Еще не опьяневший до полного отупения Флин сидел у стола в полном недоумении разглядывая сервировку - этот люмпен привык большей части резать колбасу на газетке, а водку глотать гранеными стаканами.

Алла появилась из кухни с большой салатницей в руках. Уже успела вымыться в душе, навести макияж и теперь предстала перед глупым мужичьем в длинном (в пол) золотистом платье, глубокое декольте спереди едва прикрывало грудь, а сзади и попа была видна. Но тем не менее, высокая прическа делала её похожей на гранд - даму. Точнее на портрет какого-то английского живописца, где такая дама изображена в лиловатых и синих тонах - имени портретиста Валентин не помнил. Заявила она круто.

- На сегодня вы прощаетесь, но в следующий раз при торжественных трапезах извольте появляться в смокингах! Я не позволю себя оскорблять!

- А какое это у нас такое торжество? - мрачно спросил Флин.

- Сегодня день моего освобождения от рабства у подлого дряхлого хрыча Старого! Валя, ведь ты не вернешь меня ему обратно?

- Твоё существование здесь допустимо, но вовсе не обязательно... Будешь работать у меня кухаркой, сколько выдержишь. За кров и питание. Без денежного довольствия. - пробурчал Валентин.

Глаза Аллы блеснули озорством, спросила свистящим шепотом.

- А ещё какие будут обязанности?

- Собаку кормить.

- А суровой зимой в холодную постель ты что, грелку себе класть будешь?

- Кто про что, а голый про баню! - разозлился Валентин. - Тебя просто заклинило на сексуальных темах! Дня без мужика прожить не можешь?

- Не могу. Без тебя, сам понимаешь.

Черт его знает от чего так получилось, но уже через четверть часа и пары рюмок этот фривольный и пошловатый тон беседа исчез за столом сам собой. Очень обстоятельно обсудили предстоящую инаугурацию нового президента, имеющую быть в мае месяце, потом решили проблему с покупкой нового автомобиля. В этом вопросе Алла оказалась опять же сведущей и настояла на приобретение джипа "Гранд Чероки" - это солидно и безопасно, машина словно танк. Кроме того, предложила отремонтировать забор - опять же с целью безопасности и затем, чтоб на ночь спускать Чарли с цепи.

Когда накатились сумерки и в открытое окно повеяло речной свежестью, Алла ловко разожгла камин, сменила отгоревшие свечи, а охмелевший наконец Флин поднялся из-за стола. Произнес слова для него противоестественные.

- Спасибо за угощение, Алла Сергеевна. Ты своё дело туго знаешь. Может быть принесешь шефу счастье. А если, задрыга, продашь его, я тебя убью.

С тем и ушел в свою каморку.

Валентин долго и молча смотрел на огонь камине, который своей огненной пляской завораживал его, как и всякого человека - сказывается атавизм, когда наши древние пращуры, кутаясь в шкуры, сидели у костров, глядели на пылающие поленья и пытались разгадать тайну бытия. Не разгадали. Как и мы Алла прикурила от свечи две сигареты разом и одну подала Валентину. Он сказал отстранено.

- Ты, конечно, в принципе свободна. Можешь идти куда хочешь и никому не подчинена.

Алла помолчала и ответила, рассеяно улыбаясь.

- А мне уже некуда идти, Валя. Квартиру, которую снимала, от неё я утром отказалась.... А возвращаться во Львов... Да будь она проклята эта Западная Украина со своим салом, горилкой и тупыми парубками. Гнусно там и скучно, не хочу.

- А чего ты хочешь?

- Оставь меня при себе. - просто ответила она. - Выгонишь, когда надоем.

- Тебе не кажется, что ты уж чересчур уничижаешься?

- Это я только с тобой, Валя. Сама не знаю, почему так получается.

- Какой наказ тебе дал Старый на прощанье?

- Как какой? Следить за каждым твоим шагом и доносить ему про любое твоё шевеление. Он готовит тебе какую-то пакость, Валя. Не знаю почему, но твой банк ему как кость поперек горла.

- Какого рода пакость он задумал?

- Не знаю, Валя. Вся жизнь этого человека сплошная подлость. Он сам похвалялся, что его ещё в школе постоянно всем классом били. А он этим гордится. Представляешь себе?

- Не очень.

- Да он же возвел подлость, коварство, лживость и предательство в ранг высших достоинств мужчины, понимаешь? Он считает это проявлением силы.

- Он старик. Глубокий старик со вставными зубами и парике, .и дни его, на мой взгляд, сочтены.

- Он играет старика, Валя. Это его ход, его обман. Он ещё успеет крупно нагадить. И не одному тебе. И не обольщайся, он ещё очень долго проживет, потому как находится под наблюдением тех врачей, кто пользует всё правительство, включая президента.

- Кощей Бессмертный? - усмехнулся Валентин.

- Вроде того. В его натуре есть только одна слабая сторона. Он считает себя очень умным.

- Это не только его слабое место.

- Вот именно. От этого много бед, когда человек корячится, из кожи вон лезет, чтобы казаться очень умным. Знаешь, эти бедолаги даже придерживаются определенной манеры общения. Говорят размеренно, короткими чеканными фразами. Желательно при афоризмах. Если верить кино, то самым ярким представителем подобной публики был товарищ Сталин. Что ни фраза, то отбитая на камне историческая скрижаль.

Валентин внимательно посмотрел ей в лицо:

- Ты что-нибудь ещё кончала, кроме медицинского училища?

- Нет. Ничего. Но я понимаю, что ты хочешь спросить. Я с раннего детства очень много читала. Всё подряд, от тридцати томов сочинений графа Солиаса до "Заратустры" Ницше. Но память хорошая и мозги потом сами по себе провели сортировку, разложили всё прочитанное по полочкам. Господи, я сутками читала! Мама запрещала, а я ночью, под одеялом с фонариком читала. Ну, а в Москве оказалась, любила по музеям ходить. Я только в музыке дремучая, дальше попсы не пошла. Мне что Бетховен, что Моцарт - у одного шума меньше, у другого больше.

Валентин поправил кочергой поленья в камине и спросил через плечо.

- Какими документами шантажирует тебя Старый?

- Не хочется говорить... Но уж ладно. Года два назад пристроили меня кассиршей на одной блатной фирме. Ну, мы с бухгалтером столковались и принялись "химичить". Подложные ведомости на выплату, "мертвые души", короче "срубали капусту". Бухгалтер Семенов Илья Павлович хитрый был и очень ловкий. Он даже внешне на хорька или крысу был похож. Не лицо, а такая мордочка с острыми зубками, усиками и бегающими глазками. Но получилось - чересчур ушлым оказался, сам себя обманул. И за все свои фокусы получил сначала пулю в грудь, но выжил. Оклемался и ударился в бега. Теперь он в федеральном розыске, а все документы для него и меня опасные оказались у Старого. В общем, Старый в любой момент может усадить меня за решетку. - она тронула его за плечо и слабо улыбнулась. - Валя, я Старому буду доносить только то, что ты скажешь.

- Но тогда он никогда не вернет тебе этих документов. Ведь у вас такой договор был - ты стучишь на меня, а он тебе отдает документы?

- Да... Но мне на это наплевать. Сделаем просто. То, что ты должен сохранить в тайне - при мне не говори и не делай. А уж лапшу на уши Старому я навешать сумею.

- Не в том дело. Рано или поздно твоего бухгалтера Семенова отловят. Машина Федерального Розыска скрипит медленно, но надежно. Да и с Интерполом мы сейчас сотрудничаем. Если он жив, то будет выловлен. И тут же сдаст тебя.

- Так оно и будет. - апатично согласилась Алла. - Но я не заглядываю в завтрашний день, может быть там тебя ждет западня. И назад не оглядываюсь, может быть за тобой погоня. Я живу тем, что есть.

- А что у тебя есть?

Алла пожала плечами:

- Камин с огнем есть. Вино на столе. Теплая постель вместе с тобой на втором этаже. Мне достаточно.

- А что завтра?

- Завтра? Мне не суждена долгая жизнь, Валя. Я молодой умру - Дамское кокетство. - ухмыльнулся Валентин. - Все вы предрекаете себе красивую молодую смерть, а в результате гремите дряхлыми костями лет до девяноста, хороните по дюжине мужей и любовников, а потом на опыте своей бурной жизни, поучаете молоденьких дурочек. Заканчиваем посиделки. Я устал сегодня и рука болит, черт её дери.

- Иди, ложись, я потушу камин. Утром сделаю вам обоим перевязку.

Не смотря на ноющую боль в правой руке, Валентин заснул сразу, чуть позже на секунду вынырнул из дремы, когда теплое тело Аллы прижалось к нему, но тут же забылся снова.

глава 4. Денежки счет любят

Едва занялось веселое воскресное утро, как на сотовую связь вышел Старостин и без всяких приветствий сообщил приказным тоном.

- Рагозин, через час с небольшим встречай у себя гостей. К тебе едет Чухонец при охране и с чемоданами. Чем они наполнены - сам знаешь.

- Знаю. Встречаю.

- Процесс пошел, как говориться. Желаю успеха.

Более Старый ничего не сказал, а его властный тон изрядно разозлил Валентина и он поклялся в душе, что рано или поздно, но эту спесь с блатного старикашки он обязательно собьет.

Алла плескалась в ванной комнате и звонко, на весь дом пела - что-то на английском языке, как она полагала, хотя Валентин, прислушавшись, засомневался хотя бы в правильности произношения.

Флин на кухне варил похлебку собаке, мрачно поздоровался и сообщил.

- У меня нога вовсе отключилась. И температура поднялась. Тридцать семь и девять.

- Оставь похлебку мне и быстро дуй к Аарону Михайловичу. Вернись поскорей. Нам сейчас придется пересчитывать чертову кучу наличных денег.

- Уже везут?

- Везут.

Сильно хромая, Флин покинул кухню, а Валентин через несколько минут снял варево с газовой плиты и поставил кастрюльку в таз с холодной водой, чтоб остыл - Чарли был приучен питаться строго в режимное время.

Кавалькада в три транспортных средства подкатила к дому около десяти утра. Первым остановился у ворот мотоциклист в черной коже и глухой каске. За ним - светлая "Ауди", а замыкал мрачный эскорт тяжелый джип.

Валентин открыл ворота и приказал жестко.

- Охрана - за воротами! Кассир въезжает во двор.

Его послушались. Мотоциклист и джип остались на месте, "Ауди" сманеврировала и вкатилась на подворье. Из машины вывалился коренастый Чухонец, потянулся с хрустом в широких плечах и улыбнулся с вызывающим ехидством.

- Хорошо кайфуешь тут, Рагозин! Свежий воздух, природа, молоко небось из под коровы попиваешь? Есть корова?

- Есть у соседей. Угощу парным.

- Дельно.

Следом за ним из "Ауди" вывалились два угрюмых "быка" с тремя большими, металлическими кейсами при номерных замках в сильных руках. Чарли залился яростным лаем и так рвался с цепи, что Валентин испугался - не оборвал бы и тогда эту волчью кровь не уймешь, пока не перекусает всех чужаков.

- Идите за мной. - пригласил Валентин гостей и привел их в каминный зал.

- Ты серьезно всё будешь пересчитывать? - спросил Чухонец. - Богом клянусь, трижды всё пересчитано. Ровно восемнадцать лимонов и восемьсот тысяч.

- Пересчитаем всё до последней купюры. "Быков" отправь на кухню, там есть водка и закуска. Сам сиди здесь. Тебе тоже подадут выпить.

- Как прикажешь. - без напора согласился Чухонец, отомкнул замки всех трех кейсов, а потом развалился на диване.

Валентин позвал Аллу и вернувшегося от Каплана Флина, после чего открыл кейсы. Как и договаривались емкости кейсов были плотно набиты деньгами в сотенных купюрах. Каждая тысяча была перетянута резиновым кольцом. В двух кейсах купюры были новенькими, характерно пахли типографской краской. Зато третий кейс был набит потертыми, даже грязными купюрами и на них смотреть было бы противно, если б не профессия.

Валентин оставил Флина и Аллу в каминном зале, поднялся в свой кабинет и из стола достал небольшой аппарат, с которым и вернулся в зал. Поставил аппарат на стол и подключил его к электросети.

- А это что ещё за штука? - насторожился Чухонец.

- Это прибор на проверку фальшивых купюр. - спокойно пояснил Валентин.

- Да ты что?! Каждую бумажку проверять будете?! Эдак мы тут до ночи просидим!

- Нет. Проверять будем выборочно. Несколько купюр с каждых пяти тысяч.

Но всё равно работенка оказалась долгой и муторной. Валентин, Флин и Алла взяли на себя по кейсу и пересчитывали каждую пачку. Валентин работал с изношенными купюрами, что давало ему некоторое преимущество - их можно было почти не проверять на фальшивость, коль скоро они уже побывали в употребление и, следовало полагать, прошли какой-то определенный контроль. Алла отвлекалась тем, что выбегала на кухню, обслуживала охрану и подносила выпивку с закуской Чухонцу, но всё равно расправилась со своим кейсом первой и принялась помогать медлительному Флину.

Фальшивых банкнот не обнаружили. Сумма - сошлась - восемнадцать миллионов восемьсот тысяч. Деньги сложили обратно в кейс и Чухонец назвал номера замков, после чего Валентин позвонил Старостину. Тот спросил насмешливо.

- Пересчитал.?

- Да . Всё в порядке.

- Мог и не тратить времени. Неужто не понял, с кем дело имеешь? Я дешевкой не занимаюсь.

- Будем надеяться.

- Ты должен не надеяться, а верить мне, как богомолка священнику. Во вторник поезжай за лицензией своего банка для операций с валютой. Всё будет готово.

- Понял. - сдержанно ответил Валентин, хотя в душе обомлел: он уже два месяца собирал справки, обивал пороги и суетливо, безнадежно хлопотал ради этой лицензии и концы этой возне не было видно. Хотя уже и пару солидных взяток дали... А старый бес провернул всё дело за считанные часы!

- Ты уже составил план, что дальше будешь делать? - спросил Старостин.

- Да. Всё провернем быстро. Предельный срок - полтора месяца.

- Удачи тебе.

- К черту.

На этом разговор и закончился.

Практически трезвый (хотя выпил изрядно) Чухонец поднялся с дивана и попросил.

- Дай мне справку с указанием точного времени, что я приехал, привез товар, сдал и уехал.

- Такую справку я тебе дам.

Валентин нашел старый бланк счета за телефон и на обороте нацарапал:

"Господин Чухонец доставил фрукты в 09.55 часов. Сдал и убыл при охране в 13.25. В. Рагозин"

Чухонец внимательно ознакомился со справкой и одобрил:

- Достаточно. В натуре. Ну, мы поехали.

Однако в исполнение этого своего намерения он слегка обольщался.. Уехать сразу не удалось, поскольку охрана Чухонца так перепилась на кухне, что и лыка не вязала. Оба "быка" тупо смотрели на своего командира и на приказы его не реагировала. Чухонец не церемонился. Облил обоих холодной водой из кастрюли, крепко надавал по морде и выволок охранников за шиворот из дому.

Когда весь шелудивый эскорт уехал, Флин подвел презрительный итог.

- Шпана всегда остается шпаной. Я в нашем банке таких охранников выгоняю даже за кружку пива во время вахты.

Десять минут ушло на то чтоб сменить шифр на номерных замках кейсов с деньгами, а потом Валентин отнес их на второй этаж и запер в железном шкафу, где обычно хранил оружие.

Флин сообщил с удовольствием:

- Аарон Михайлович пригласил нас на обед. Сказал, что сегодня "японский праздник цветущей сакуры".

- А у него есть сакура? - удивленно спросила Алла.

- У него всё есть. - заверил Валентин. - Пойдем. Старый мудрец тебе понравится. У него мозгов побольше, чем у нас троих.

Они прихватили с собой несколько бутылок со спиртным и пешком добрались до дома старого хирурга. Каплан подстригал траву на лужайке новой газонокосилкой. При появлении гостей выключил косилку и радостно сообщил.

- Сегодня в моей любимой Японии великий день! Я по телевизору видел у них зацвела сакура! Великий и очень душевный народный праздник.

- А у вас такая есть? Сакура? - спросила Алла, оглядываясь на каменный садик с водопадами.

- А это что такое по вашему? - обидчиво спросил Каплан и указал на раскидистую вишню, словно облитую белой кипенью распустившихся цветков.

- Это вишня, насколько я понимаю.

- Разница небольшая, можете мне поверить. Эту разницу мы сократим тем, что будем пить натуральное японское саке и по всем правилам его подогреем! Я раздобыл его в корейском ресторане.

Валентин заметил с легким осуждением.

- И почему вы, Аарон Михайлович, не остались на вечное поселение в Японии? Завели бы себе гейшу, посадили у дома настоящую сакуру и были бы японцем, что вам больше нравится, чем здешнее прозябание.

- В России лучше. - спокойно возразил Аарон Михайлович. - Во всяком случае, на сегодняшний день интересней и веселей. Каждый день, считай, убивают какого-нибудь банкира, в правительстве - чехарда. В Государственной Думе - балаган. Дураков - не мерянное количество, а с ними жить всегда забавно. Каждый час смачные новости и во всех этих мероприятиях ты участвуешь совершенно бесплатно. Только телевизор включи или купи самую дешевую, желтую газету, а других я принципиально не читаю. Идемте на веранду, я научу вас кушать рис и рыбу не ложкой с вилкой, а настоящими японскими палочками.

- Палочками? - засмеялась Алла.

- Да. Настоящими. Я украл их в ресторане.

Только палочками и теплым саке Каплан не ограничился - для создания нужной атмосферы выдал всем по японскому кимоно, а уселись они вокруг кушаний - на пол. Точнее - на татами, тонкие и жесткие коврики. От саке плавно перешли на коньяк с водкой, от рыбы с рисом - на шашлыки. Так что смяли японские обычаи и к вечеру плотно укрепились на Отечественных традициях. Застольная беседа текла непринужденно и легко, впрочем, не столько беседа, сколько безостановочный монолог Аарона Михайловича. Старый хирург, всю свою жизнь окруженный друзьями и сослуживцами, на пенсии оказался глубоко одинок. Годы работы научили его легко находить контакты с любыми людьми и, слушая его, даже Флин не дремал, хотя не понимал, скорее всего и половины того, о чем вещал Каплан.

Прощались уже когда на светлом и прозрачном небе засветилась желтоватая луна. Аарон Михайлович придержал Валентина и прошептал на ухо.

- Разрешите мне заметить, Валя, что у вас, наконец, появилась очаровательная спутница. Я очень рад за вас. Такие женщины могут принести в жизнь мужчины настоящее счастье.

- Мне всегда везло. - согласился Валентин.

глава 5. Бон вояж! - как говорят французы.

Во вторник вечером Флин улетал в Калмыкию. Он ещё сильно приволакивал правую ногу, но хорохорился и наотрез отказался отложить поездку хотя бы на несколько дней.

- Босс, чем скорее мы расплюемся с этим старым уродом, тем скорее, как я понимаю, мы начнем законную работу фирмы. Мне блевать хочется, как только я подумаю, что мы с этим уголовным ублюдком работаем в паре.

Уже в аэропорту Валентин начитал ему последние устные наставления для Сагана.

- Он мужик прекрасный, но неторопливый колоссальный лентяй, как все восточные люди. Нажми на него, чтобы он при тебе зарегистрировал торговую фирму. Диапазон деятельности должен быть достаточно широким. Международная торговля, валютные операции, чем больше будет возможностей для бизнеса, тем лучше. Саган сможет всё это провернуть быстро - он близкий родственник тамошнего Президента, а тот и сам бизнесмен не из последних.

- Я знаю. Он построил шахматную столицу. Нью-Васюки.

- Правильно. Устав новой фирмы привезешь с собой. Фирму он должен назвать "Степной орел", так я во всяком случае представлю её в Германии. Всё остальное подробно изложено в письме, не потеряй.

- Обижаешь. Теперь послушай меня. На нашу дачу я назначил круглосуточную охрану. При оружие. Михайлов Толик приведет ещё своего ротвейлера, в помощь Чарли.

- А это ещё зачем? - подивился Валентин.

- Да ты что, забыл какая сумма у тебя в хлипком железном ящике лежит?! И кто при ней останется, когда ты в Германию улетишь? Алла? Надежный, конечно сторож, только все-таки не забывай, как она у тебя попятила икону.

- Перестань.

- Перестал. Но не мешай и мне выполнять свою работу.

- Ты прав, прав. Позванивай мне, как пойдут дела. Лишнего Сагану не говори.

- А что лишнее?

- Во всяком случае про то, как в нас стреляли и пугали, говорить не надо. Саган человек спокойного образа жизни и такие конфликты не для него. Ну, иди - регистрацию твоего рейса объявили.

Флин кивнул, отвернулся и пошагал к стойке регистрации. Грубоватое прощание, но следовало учитывать, что Флин был начисто лишен даже тени сентиментальности.

Визу в Германию Валентин изловчился получить в четверг и в тот же день удалось купить билет на ночной авиарейс компании "Люфт Ганза". - до Франкфурта.

К обеду на дачу приехал охранник Михайлов с черным, жирным ротвейлером, которого пристроили у гаража, подальше от Чарли. Собаки разом возненавидели друг друга и рвались с цепей в жестокую схватку между собой. Кроме пса, Михайлов привез с собой крупнокалиберный дробовик и дюжину патронов, снаряженных картечью. Он был не молод, ленив и состоял членом охотничьего клуба, так что разрешение на оружие имел.

Прощальный обед с Аллой прошел отчего-то грустно. Вяло перебрасывались пустыми фразами и когда за Валентином на своей машине приехал его первый заместитель Дмитриев Петр Аркадьевич - простились сухо с бесстрастным поцелуем. Виноватым в этом был Валентин - он уже на столько сосредоточился в грядущих делах в Германии, что здесь, на даче, себя уже и не ощущал.

Дмитриев не был посвящен в предстоящую операцию с деньгами Старостина и не понимал, зачем Валентин летит в Германию, когда здесь полно дел в период раскрутки банка.

Когда выскочили на Московскую Кольцевую, Валентин взглянул на часы, убедился, что время ещё есть и сказал.

- Петр Аркадьевич, заскочим на минутку в банк. Хочу попрощаться.

Тот глянул испуганно.

- Как это понимать, Валентин Иванович?! Есть вариант, что вы не вернетесь?!

- Господь с вами, куда я денусь.

От Кольцевой до банка было не далеко и когда минут через двадцать Валентин вошел в операционный зал, то с неожиданной остротой почувствовал, что уезжать ему никуда не охота и как-то боязно оставлять даже на Дмитриева своё детище. Несколько холодный и строгий по своему интерьеру операционный зал казался ему родной, уютной квартирой, в которой прошла вся жизнь. Привычно стояли в двух коротких очередях клиенты, под недавно промытыми, блестящими листьями пальмы в кадушке сидел его второй заместитель Рокотов с двумя мужчинами, мерцали экраны компьютеров и Валентину казалось, что он слышит неуловимый шелест денег в руках своих служащих, хотя это была не более чем мистика.

Рокотов, едва приметив Валентина, тут же его окликнул.

- Валентин Иванович, можно вас на минутку. Нужна вся мощь вашего авторитета, чтоб растолковать кое-что нашим потенциальным клиентам.

Валентин быстро прошел к столу и присмотрелся к мужчинам. Оба сосредоточенные, в грубоватых простых костюмах с галстуками на клетчатых рубашках, одинаковые в своей внешней грубоватости и откровенным настороженным подозрением в глазах.

Рокотов уступил своё место в кресле, Валентин сел и спросил легко.

- Ну, господа, в чем проблема?

Проблемы, как таковой не оказалось. Фермеры просили кредит на строительство небольшого предприятия для переработки и консервирования овощей, выращиваемых на собственных полях в дальнем Подмосковье. Валентину желалось быть перед отъездом широким и добрым, он выслушал фермеров и сказал.

- Значит так ребята. С вашей просьбой реальней было бы обращаться в те банки, которые специализируются на сельском хозяйстве.

- Мы им не верим. - убежденно прозвучал ответ в два голоса.

- Хорошо. У вас есть документация на строительство консервного завода? Смета расходов?

- Всё есть. - один из мужчин подал толстую папку с тесемочками.

- Господин Рокотов объяснил вам наши условия кредита?

- Да. Нас это устраивает.

- Сколько вы хотите?

- Восемьсот тысяч. Лучше - миллион, конечно...

- Уложитесь?

- Попробуем. Строить будем своими семейными силами. Но материалы жуть как дорогие...И транспорт...

- Хорошо. Кредит вам оформят. Но - так. После получения первой части денег, мы вас, уж извините, будем проверять. Если на эти деньги вы будете покупать себе автомобили, или строить дачи - то выплаты будут пресечены. Буду яснее - кредит выдается целенаправленный, вы меня понимаете?

- Да куда уж больше....

- Буду ещё конкретней. Расчеты с вашими поставщиками банк берет на себя , за счет вашего кредита. Все остальные тонкости вам объяснит господин Рокотов.

Он отошел от фермеров с приятным ощущением того, что даже перед отъездом провернул какое-то нужное дело Он простился с каждым из своих служащих по очереди, ему дружно пожелали счастливого пути и столь же успешного возвращения и, кажется, это звучало искренне.

Строго говоря, Валентин не ожидал да и не надеялся на какую-то повышенную любовь к себе со стороны своих работников. Достаточно было уважения. И хорошего исполнения своих обязанностей на рабочем месте. Он драл с них три шкуры, что так то так, но и платил за работу более чем приличные деньги. Если его дружочек Генрих Эстрада устроил в своем банке нечто вроде патриархальных отношений между отцом хозяином и детьми служащими, то он, Рагозин, таких отношений не воспринимал. Как сказал, кажется, один из вождей революции Троцкий, между начальником и подчиненным должен сохраняться "пафос дистанции". Выспренняя чушь, конечно, пригодная для революционного Вождя и руководимых им темными массами. Но излишняя теплая дружба тоже опасна в отношениях - подобного рода теплая дружба неизбежно снижает уровень общей дисциплины, без которой разрушается весь сложный и тонкий механизм работы банка. Капитан корабля не даром живет в своей каюте и даже на обед в кают-компанию к своим офицерам выходит далеко не каждый день. Бога из себя корячить ни к чему, но и панибратство губительно. Он устраивал время от времени общее застолье в конференц-зале. Со спиртным и обильным столом, делал всем на Рождество и 10 февраля (день рождения банка) достаточно ценные подарки, но во время этих гулянок сам уходил после третьей рюмки, предоставляя служащим полную свободу веселья.. Не точно - уходил, поскольку побаивался пьяных признаний в любви, дружбе и уважении.

У него ещё хватило времени забежать в бухгалтерию, простится с персоналом сплошь состоящим из молодых женщин и здесь обстановка была уютной - между компьютерами и прочей оргтехники стоял электрический самовар, а рядом пачки чая и кофе. Но в порядок работы бухгалтерии Валентин никогда не вмешивался - здесь царствовала Надежда Ивановна Воронова, дама капризная и ревнивая к любому замечанию. Но работник - уникальный, перекупленный Валентином из Промышленного банка.

Время уже поджимало и Валентин покинул банк со странным чувством, будто разорвал какие-то связи с тем своим миром, без которого был одинок и беспомощен. До невозможности, до боли не хотелось никуда уезжать.

По дороге в аэропорт Шереметьево - 2 никаких прощальных наставлений своему вице-президенту Валентин не давал. Тот и так всё знал, а к тому же мог и обидеться, поскольку порой бывал капризен, как женщина. Говорили о канарейках и попугаях, разведением которых Дмитриев занимался страстно до самозабвения.

Вылет задержался по "техническим причинам" и от земли оторвались где-то около полуночи.

И в такой же кромешной темноте через два с небольшим часа приземлился во Франкфурте на Майне.

Аэропорт оказался громадным, но отлично организованным. Контроль на выходе - предельно тщательный и даже мелочный, до того что выворачивали карманы. Но это, как приметил Валентин, касалось в основном россиян. Римский рейс пропустили почти без досмотра. Дело объяснимое - боялись провоза наркотиков из Азии через Россию.

Оказалось, что до железнодорожного вокзала каждый час ходил рейсовый автобус, который и доставил Валентина прямо к кассам.

Уже в часы серенького рассвета Валентин на поезде вкатился в Мюнхен, в круглосуточном кафе при вокзале потянул время до семи часов местного времени (разница с Москвой в два часа), а потом по сотовому телефону позвонил Витьке Пономареву. "Труба" сработала. И на душе у него потеплело, когда старый друг выкрикнул радостно.

- Ты где, в Москве или у нас в Баварии?

- У тебя под боком. На вокзале.

- Пиво в кафе пьешь?

- Правильно. В пивнушке на площади - Пей и не сдвигайся с места! Я приеду через двадцать минут!

Валентин заказал литровую кружку пива - судя по остальным ранним посетителям здесь меньших доз не признавали. Он пристроился за столиком у витрины с видом на улицу и попробовал припомнить - началась ли его дружба с Витькой с первого класса школы или они уже ходили и в один детский сад, поскольку жили в одном доме. Но годы детского сада практически не оставили по себе никаких воспоминаний, зато ярким пятном отложилось в памяти время, когда в пятом и шестом классе он с Витькой лихо спекулировали антикварными и редкими книгами. Добывали их где могли, покупали в одном магазине и перекидывали к другому букинисту, кто давал дороже. Этот суетливый бизнес тем не менее обеспечивал им скромные гулянки с девушками, а однажды даже съездили в Ленинград, поучаствовать в "белых ночах". Витька был взбалмошен, во всём нетерпелив, но всегда надежен. Не убежал, когда шайка шпаны избивала Валентина, разрешая какой-то уже забытый конфликт - не убежал, хотя и мог убежать. Но предпочел вместе с другом попасть в больницу. Жаль, что уехал в Германию. Теперь бы его крепкое плечо не было лишним в банке "Паук".

Валентин не успел ополовинить высокую глиняную кружку , как возле бровки тротуара резко затормозил спортивный "Мерседес" ярко оранжевого цвета и Витька выскочил из салона. За шесть лет - вовсе не изменился. Всё такой же гриб боровичок, курносый, веселый с поводом и без повода, и в той же блатной кепке, в которой улетал из Москвы.

Он влетел в зал, подскочил к Валентину и молча, крепко обнял его за плечи. На прозрачных глазах Витьки блеснула слеза - он всегда был изрядно сентиментален. Сказал дрогнувшим голосом.

- Валя, я тебя не отпущу. Ты будешь жить здесь.

- Буду, буду. Возьми пива, о делах поговорим здесь.

- Да перестань! Моя Линда своя в доску! При ней можно обсуждать даже планы убийства канцлера Германии! Едем, она уже стол готовит.

Поехали.

Тонкая и хрупкая Линда категорически не соответствовала представлению Валентина о немецких женщинах. Со своей смуглой кожей она была бы похожа на осетинку, черкешенку, если б маленькую головку не венчала копна золотистых волос. И такая же, как у мужа, постоянная веселая и беспричинная улыбка на лице.

Изрядные странности были и в трехкомнатных апартаментах Витьки. Ничего немецкого! Никаких признаков чуждого быта, просто московская квартира где-нибудь в Замоскворечье. Валентин решил, что Линда пошла на такой интерьер только из горячей любви к своему славянскому супругу.

Уселись за стол, который был накрыт то ли под тяжелый завтрак, то ли под легкий обед. Возбужденный, как жеребенок на заре, Пономарев разлил по рюмкам родную водочку "Столичную", выпили за встречу и он сказал.

- Ну, кто будет первым давать отчет за прожитые года - ты или я?

- Ты. Я гость.

- О кей. Жизнь моя была бы здесь тоскливым кошмаром, если б не Линда. Работаю на фирме её папаши, начальником сбыта продукции, производим бытовые приборы.

- Это я знаю.

- Правильно, я тебе говорил по телефону. Общаюсь только с кругом своих - русских и евреев. Немцы нас избегают. Относятся к нам сравнительно сносно, поскольку терпеть не могут турков, югославов и сербов. Про албанцев и говорить нечего. Существование монотонное и скучное, поскольку для русского человека здесь чересчур много "орднунга", то бишь - порядка. Настоящая жизнь только в период отпуска, когда вырываемся в Париж, Лондон или куда-нибудь к морю. Дети растут и лопочут на двух языках, немецком и русском. Линду я тоже обучил ругаться матом. Вот, пожалуй, и всё.

Линда, уже в белом шелковом плаще, сказала от дверей по-русски.

- Я иду на работа.

- Иди и скажи отцу, что я взял за свой счет отпуск на три дня. Брат приехал.

- Хорошо. - ответила она с чем и исчезла.

- Что тебе ещё сказать, Валя. Жизнь здесь сравнительно спокойная, сытая, но без огонька. Вертеться тоже приходится. К примеру, за продуктами Линда ездит на другой конец города - там дешевле. Сему Лагутина помнишь?

- Туманно.

- Ага. Этот работы не ищет, языка не учит, дни проводит на диване и в пивных, живет на социальное пособие. Квартиру ему оплачивают, пособия хватает в целом, но трясется каждый день, поскольку эту подачку всё время грозятся урезать. Давай о себе.

- Я создал банк. Под именем "Паук"

- Банк?! Врешь! Такое стало возможным?!

- Не следишь, что у нас происходит. И приехал я к тебе, чтоб предложить участвовать в одной афере.

- Настоящей афере?! - глазенки Витьки разгорелись и он окончательно стал прежним.

Валентин неторопливо и обстоятельно изложил другу всю суть дела. Витька, как и прежде, всё схватывал на лету и тут же, безоговорочно, согласился со скользким предложением старого друга. Лишь спросил осторожно.

- Валя, но я персонально буду иметь с этого дела какой-то гешефт?

- Конечно. Положенный процент от суммы сделки.

- Шикарно! На открытие подставной фирмы уйдет недели три. Местные чиновники трудятся в замедленно, педантичном ритме. У твоего калмыка я якобы куплю партию бараньих шкур на указанную сумму. Твою валюту прокачаю через свою фирму и переброшу в Бельгию, а потом в какую-нибудь офшорную зону, в банк, где она и исчезнет, словно потонет. Это уже дело техники.

На обсуждение техники ушло ещё часа два, на чем, собственно говоря дела Валентина в Германии закончились и можно было возвращаться домой. Но куда там! У Виктора уже был составлен план культурных мероприятий по коварным соблазнам друга к жизни на Западе и он заявил.

- Сегодняшний день посвятим тому, что обойдем все пивные Мюнхена. А завтра поутру, на трезвую голову, сядем на машину и дерганем в Париж! Устроим шикарное путешествие по Франции! Бон вояж!

- Как это - в Париж?

- Так ведь у тебя виза шенгенская? Вот и прорвемся! Здесь ведь уже ликвидированы границы. Если у тебя есть деньги, заскочим в Монако и сможешь поиграть там в знаменитых казино. Если Линда за нами не увяжется, то я тебе подсуну подругу. Немка. Настоящая Брунгильда из саги о Нибелунгах. Врубаешься о чем речь?

- Врубаюсь - безнадежно ответил Валентин, безудержная энергия друга подавляла его с детства.

- Париж - это Париж! - ликовал Витька. - Немецкие города, по правде сказать, скучны до того, что скулы сводит.. А из Парижа мы дерганем в Мадрид! Оттуда в Марсель и на пароходе - в Венецию! Кто не был в Венеции, тот ни хрена в жизни не видел, Валя!