Банкир

Молотобоец крякнул, размахнулся пошире кувалдой и мощно шарахнул в стекло.

Зря он это сделал. Хоть бы проверил для начала куда бьет. Погода назад эту витрину "застеклили" специально выписанным из Германии пластиком - прочным и гибким. Пластик принял на себя сильнейший удар, прогнулся, спружинил и в обратном движении так выбил кувалду из рук молотобойца, что его отбросило и он распластался на тротуаре. И на ноги встал не сразу - видать сильно ударился спиной об асфальт..

В полной ярости командир отряда схватился за автомат, но кто-то из налоговиков (в приличном штатском костюме) остановил его, поскольку стрельба при стечении народа - это уж слишком. К тому же, налоговик оказался человеком опытным и понял, что эта чертова витрина может быть настолько прочной и хитрой, что автоматная очередь даст рикошет и пули полетят неизвестно куда.

Воронова влетела в помещение охраны и сказала весело.

- Можно запускать, черт с ними!

Валентин прошел к дверям банка и широко распахнул их:

- Входите, сделайте милость.

Изрядно обескураженные бойцы вошли в банк и командир без излишнего напора даже не приказал, а попросил всем оставаться на своих рабочих местах и не мешать проведению акции.

- Захаров Андрей Петрович. - представился самый главный руководитель операции - тот самый, в штатском.. - Я прошу вас, Валентин Иванович не волноваться. Это обычная плановая проверка.

- Правильно, такой штурм у нас теперь обычный и плановый. А может скажете, кто на нас настучал и скорее всего даже оплатил эту проверку?

- О чем вы говорите?

- Вы знаете о чем я говорю. Так кто? "Сигма - МД"

По искре, мелькнувшей в глазах Захарова, Валентин понял, что угадал с первого раза.

- Перестаньте, - возразил Захаров. - Мы информацией стукачей не пользуемся.

- Рад бы поверить. Но я вам даже помогу. Начинайте с выемки документов моего бывшего вице-президента Дмитриева. Он уволился на прошлой неделе, перешел в "Сигму" и вполне вероятно, что-то в своих делах успел "нахимичить".

Они прошли к кабинету Дмитриева, который уже второй день занимал Иван Кузьмич Федотов. Кабинет оказался заперт, а Иван Кузьмич - нашли его минут через двадцать - заявил, что ключи от кабинета потерял.

Ключи нашли минут через двадцать - в карманах Федотова, разумеется.

- Сколько дней вам потребуется для работы? - спросил Валентин и ему пообещали, что за двое трое суток беспрерывной работы - управятся.

Валентин распорядился оставить в каждом кабинете по одному то ли наблюдателю, то ли понятому, а остальные - в краткосрочном отпуске за счет банка. Завершил это распоряжение громким наставлением.

- И следите, чтоб эти ухари чего-нибудь у нас не украли.

Захаров засмеялся и посоветовал не напрягать отношений без нужды, ибо пользы от этого не будет.

Смотреть на всё это безобразие Валентину не хотелось и он собрался было уехать домой, но Флин приостановил.

- Поехали в Госдуму, босс. Тебя ждет аудиенция у депутата Тарасова. Он же авторитете в законе Тарас.

- Это ещё зачем?

- Жаждет поговорить.

- Я к нему не поеду. Если хочет - встречаемся на нейтральной территории.

Флин повздыхал, достал "трубу" и через пять минут переговоров сказал.

- Тебя ждут через полчаса у входа в парк Сокольники.

- Флин! А как ты сам за моей спиной вышел с ним на переговоры?

- Перевербовал известного тебе Чухонца. Тарас вступает в управление наследством Старого. О том, как думаю, и пойдет речь. Будь бдителен и осторожен. Я отправлю следом за тобой пару парней, на всякий случай.

- Не надо. Тарасов всё же депутат. Не надо.

- Флин! - окликнула Майя, стремительно пролетая по коридору. - С риском для жизни я твоё задание выполнила! Держи.

Почти не останавливаясь, она достала из сумочки видеокассету и сунула в руки Флина, тот спросил.

- Нашла Сенчина?

- Всё на кассете! Звук там плохой, но что надо - поймешь. Снято скрытой камерой!

- Сама снимала?! - уже в спину ей спросил Флин.

- Кое-кто помогал! - крикнула она и исчезла в пролете коридора.

С кассетой в руках Флин прошел в свой кабинет из которого минуту назад уже ушли представители налоговой полиции - изъяли ничего им полезного не представляющие бумаги и успокоились.

Флин поставил кассету на видеомагнитофон и опустился в кресло.

Пошло изображение ни какого отношения к делу не имеющего - эпизоды гулянки в субботу, стриптиз Аллы и Эрны, потом летящая на ветровое стекло дорога и щит указателя "Подольск". Звук был записан плохо - то ли микрофон был не из лучших, то ли Майя не умела им как следует пользоваться. Но тем не менее Флин остался доволен тем, что девушка отнеслась к его заданию серьезно и выполнила его, можно сказать, на профессиональном уровне.

Мелькнула лестничная площадка, грязная дверь, которая раскрылась и в неё просунула косматую голову сморщенная старуха.

Флин догадался, что камеру Майя держала то ли в сумке, то ли под курткой - точка съемки была низкой и давала сильное искажение. Но звук на этот раз был четким. Старуха ответила сварливо.

- Да откуда я знаю, где Колька болтается?! Его уж считай неделю дома нет! Может на работу, бездельник, уехал, а может у своей бабы гуляет.

- А где его баба? - послышался голос Майи.

- А бог её знает... Но ежели он в городе, и надобность тебе есть, так поищи его в пивной Дома культуры. Он там со всей своей шальной братией вечно ошивается.

Дверь захлопнулась и безо всякого перехода тут же возникла толпа преимущественно мужчин с пивными кружками в руках.

Потом укрупнилось и вычленилась картинка двух мужчин - стояли у высокого столика и ничего не стеснясь разливали водку по бумажным стаканам. Точнее - разливал Сенчин (Флин его узнал сразу) а второй, в плаще и шляпе стоял спиной на камеру. Звук пивного зала был записан вовсе плохо, кто именно и что говорил, разобрать было невозможно.

Сенчин и мужчина выпили и тут же начали оживленную беседу. Судя по мимике и жестикуляции - Сенчин оправдывался в чем-то, по его лицу скользила гримаса виноватости. Потом он спросил громко и по артикуляции Флин уловил, что это именно его слова.

- Да куда я уеду и зачем?! Ведь всё чисто сошло! Да и для того, чтоб где-то схоронится денег у меня нет.

Звук опять пошел очень плохо, что ответил мужчина стоявший спиной было не различить, зато изображение выдало четкую информацию. Мужчина извлек из кармана и передал Сенчину плотный и пухлый конверт, деньги следовало понимать.

Мужчина залпом допил пиво, хлопнул Сенчина по плечу и круто повернулся на камеру.

Флин дернулся в кресле. Мужчина мгновение смотрел в объектив, отвернулся и вышел из рамок "картинки".

Сенчин тоже допил своё пиво, однако двинулся с пустой кружкой к стойке, без очереди полез к продавщице.

Изображение сменилось портретом Майи, звук теперь был очень хорош.

- Флин! На всю работу ушло четыре часа! Больше я ничего сделать не могу, но полагаю , что тебе достаточно!

Достаточно, понял и Флин, вполне достаточно, чтоб в собеседнике Сенчина узнать своего начальника охраны банка - Рекалова.

Флин прокрутил пленку назад , нашел момент, где Рекалов смотрит почти в камеру, быть может чуть выше - в лицо Майи, видимо. Он остановил изображение. Никаких сомнений не было - именно Рекалов. И следовало понимать, приехал в Подольск, чтобы отправить Сенчина куда подальше. Сенчина, весьма похожего на артиста Куравлева. Круг замкнулся и следовало принимать решения.

Флин взялся за телефон и ничуть не удивился, когда ему доложили, что начальник охраны Рекалов ушел полчаса назад - неизвестно куда.

После этого Флин набрал номер Майи и когда она сняла трубку, сказал мерно.

- Дорогая моя, ты отлично справилась с заданием. Но я настоятельно требую - сегодня до окончания работы из банка не выходи. И даже в банке будь всё время на людях. В кабинете одна тоже не сиди.

- Ну, удружил, негодяй! - захохотала Майя. - И с какой стаи ты мне навязываешь эдакие меры предосторожности?!

- Тебя "срисовали" во время съемок в пивном зале. Ты разве не узнала начальника нашей охраны?

- А он там был? Знаешь, Флин, я мимо твоих мордоворотов пролетаю на них не глядя! "Здрассте" через плечо и всё. Они все для меня на одно лицо. А ты, мерзавец, подставил меня под удар?!

- Да. Но к вечеру всё улажу.

Флин положил трубку и размеренными плавными движениями открыл сейф вытащил из него парабеллум, обойму, разрешение на оружие, потом так же неторопливо снарядил пистолет и засунул его за пояс - за спину. Водрузил на голову шляпу и покинул кабинет.

Минут через сорок он вкатился на своём "Опеле" в район Теплого Стана, поманеврировал между высоких однообразных домов, пока не оказался на просторном дворе, где и остановил машину за помойкой - точнее за железными контейнерами, огороженными бетонной стенкой. Но едва он вышел из своего автомобиля, как тут же приметил Рекалова. Тот, с двумя большими сумками в руках, устремился к темному БМВ, поспешно открыл багажник и упаковал туда сумки.

Флин вернулся к рулю своей машины и дождался пока Рекалов ещё раз сходил в дом, вынес оттуда громоздкий чемодан и уложил его на задние сиденья. Начальник охраны банка явно торопился Однако когда выехал со двора - скорость не превышал.

Не разгонялся он и на Киевском шоссе - катился ровно и осторожно.

Флин держал с ним дистанцию метров в шестьдесят, стараясь, чтоб раньше времени быть незамеченным - его яркую и приметную машину Рекалов знал хорошо, а раньше времени быть замеченным Флин остерегался. Нужно было выждать время и на трассе у Флина было мало шансов догнать Рекалова, если тот испугается и устроит гонки. Дело заключалось в том, что Рекалов умудрился вколотить в свой БМВ мотор от "порше", и "Опель" Флина не имел шансов догнать эту сборную тачку на трассе.

Но и катиться за Рекаловым до пункта его устремлений Флин не желал. Мало ли куда бежал начальник службы охраны? Может до Киева, а может настроился аж в Крым.

До Алабина оставалось менее десяти километров и пошли те места, где прошло детство Флина. Каждое лето отец вывозил его сюда на дачу и каждое лето здесь сбивалась ватага лихих хулиганчиков - лазили по садам, рвали в озерах и реках динамит (рыбалка, сами понимаете!), стреляли из самодельных "самопалов", остервенело дрались с местными мальчишками и не было ни одного такого приятного мероприятие, в котором Флин не принимал бы активного участия.

Он прикинул, что до боковой грунтовой дороги остается километра три, извлек парабеллум и положил его на кресло рядом, после чего вдавил акселератор в пол, обошел два грузовика а затем демонстративно прижался к борту БМВ.

Рекалов резко и испуганно обернулся. Сквозь открытое окно летевшей рядом машины в его лицо смотрело дуло пистолета, а над ним - лицо Флина.

Рекалов был водителем не из последних, мастерски сманеврировал и попытался рывком уйти вперед. Маневр не получился - дорогу загораживал высокий борт трейлера.

Рекалов попытался обойти его справа и тут же увидел боковую грунтовую дорогу, на которую и вырулил без торможения - так что едва не скапотировал через левый борт.

Грунтовка несколько уравнивала шансы "Опеля" и мотора "Порше". А с учетом того, что в приближающейся лесной зоне обязательно будет море разливанное глубокой грязи - гонка могла закончится только по планам Флина. Эта грязь и колдобины в лесу стояли веками и Флин был уверен, что за те пятнадцать лет, что он здесь не был - ничего не могло изменится.

Так оно и оказалось. По извилистой лесной дороге они прокатились километров семь, БМВ немного оторвался, а затем влетел в вековую грязь по самые ступицы колес. Не остановился, но Рекалов "перегазовал" и БМВ поплыл "в натяг", с бешенным вращением ведущих колес.

Флин в грязь не полез. Остановился возле лужи, навертел на оружие глушитель и с первого выстрела расколол заднее стекло БМВ. Куда целился туда и попал - в правый угол стекла, чтоб не прострелить водителю затылок.

Рекалов вывалился из машины и метнулся в кусты. В руках его был черный кейс и зачехленное ружье - охотничье, судя по всему. Он проявил повышенную резвость, выскочил из кустов, спина его мелькнула между деревьев и исчезла.

Флин не торопился. Был убежден, что у Рекалова нет иного пути, как вернуться на трассу. И что коль скоро он побежал в определенном направлении, то через минуту выскочит на натоптанную тропинку, которая неминуемо, петляя и изгибаясь выведет его на вполне определенную опушку. А он, Флин, знал к этой точке встречи путь много короче.

Он поставил свою машину на охранную сигнализацию и пошел через лес чуть ускоренным шагом.

На расчетную точку он вышел минут через двадцать и присел на пенек, положив парабеллум на колени.

Еще минут через десять увидел мелькающую за деревьями фигуру Рекалова. Тот уже успел расчехлить свою двустволку и Флин даже разглядел тульская, курковая, шестнадцатого калибра, скорее всего.

Не шевелясь на своем пеньке, Флин пропустил Рекалова мимо себя шагов на десять и окликнул.

- Эй, Рекалов, куда торопимся?

Рекалов замер и выронил кейс Ружье повисло в руках и чтоб оно не было помехой в разговоре - Флин выстрелил под ноги Рекалова и тот понял команду - откинул оружие в строну и повернулся.

- Подойди поближе и сядь вон там. - предложил Флин, махнув пистолетом на поваленное дерево.

Рекалов выполнил команду, сел, ощерил зубы:

- Убивать будешь?

- Не думаю. - скучно сказал Флин. - Ты ведь смыться хотел? Смывайся. Ты мне не нужен. Мне и смотреть на тебя противно. Миром разойдемся. После того, как ты честно ответишь на пару вопросов.

- Да ты и так уже всё знаешь! - с вызовом выкрикнул Рекалов.

- Я должен всё знать ТОЧНО. Уговор такой. Первый раз соврешь - я тебе прострелю ступню. Второй раз - локоть. Третий... Ну, это уж куда попаду.

- Банкуй. - с явным облегчением предложил Рекалов.

- На кого работал? Чьи заказы выполнял?

- С него ты уже ничего не спросишь. На Старого.

- Зачем уборщицу приказал пришибить?

- Концы обрубал, сам что ли не догадался.

- С вице президентом банка Дмитриевым контакты имел?

- Это ещё зачем? Мы только здоровались.

Флин лениво, но выразительно повертел в руке парабеллум и Рекалов выкрикнул.

- Хочешь на крови поклянусь, только сам на Старого выдавал то, что тот просил.

- И что ты ему выдавал?

- Ну, Валька уборщицы записывала все разговоры в кабинете Рагозина, а я их перекидывал на Старого. Вот и всё. Но кончилось, кончилось это дело! Старый сдох и всё, что записали - сгорело!

- Проверил?

- Конечно!

- Майю Харитонову собирался ликвидировать?

- Была такая задумка. - проворчал Рекалов. - Она меня в пивной в Подольске срисовала. С видеокамерой под сиськами. И со своим парнем. Да ещё там и Сенчин был. Я и понял, что погорел.

- Так почему ты её не убрал?

- Сперва времени не хватило.. А потом решил, что всё одно засветился. Незачем ещё одну "мокруху" на себя вешать.

- Последний вопрос. Ты с кем-нибудь из банка "Сигма - МД" контакты имел?

- Нет...

Ответ прозвучал неуверенно и Флин надавил.

- Рекалов, с простреленной ступней далеко не уйдешь.

- Не имел, Флин. Но дня три назад какой-то хмырь меня после работы встретил, в ресторан пригласил, сказал, что тоже охраной заведует и будто бы опытом предложил обменяться.

- А сам заведует охраной банка "Сигма"?

- Назвал какую-то фирму... Но я его после кабака отследил. В "Сигму" он пошел.

- Жаль мне тебя терять, Рекалов. - опечаленно вздохнул Флин. - Хорошо ты нес службу. За сколько тебя купил Старый? Хотя можешь и не отвечать на этот вопрос.

- Отвечу, чего уж там. Он пообещал меня поставить начальником охраны его дома.

- Всего то? Не ври - Дом под Парижем.

- Это меняет дело. - согласился Флин. - Толковый соблазн, я тебя понимаю. Кто-нибудь из нашей охраны в делах твоих участвовал? Был знаком со Старым?

- Что я - дурак? Один дела вертел.

Флин поднялся с пенька:

- Ну, посиди минут десять, вертайся к машине и чтоб я тебя больше никогда не видел.

Он подхватил двустволку с земли, отвернулся от Рекалова и сделал по тропинке полтора десятка шагов, после чего резко метнулся за ствол дерева и выглянул из-за него.

Рекалов уже дергал из-за пазухи пистолет и Флин за смеялся.

- Дурак ты был, дураком и помрешь! Кидай ствол сюда!

Рекалов выругался и кинул пистолет к ногам Флина. Тот подхватил оружие, сошел с тропинки и углубился в чащу.

Прежним путем он вернулся к обеим машинам, задумчиво посмотрел на БМВ определил, что стоит к нему слишком близко - что неинтересно.. Отошел метров на тридцать, изготовил к стрельбе парабеллум и методично, пуля за пулей расстрелял машину - фары, ветровое стекло и правое колесо. От этих упражнений он получил давно забытое, мальчишеское удовольствие, даже захихикал от радости.

Оружие Рекалова он забросил в илистый пруд, когда минут через десять проезжал мимо. А когда вышел на трассу, то разом выбросил всё, что было связано с Контролером Рекаловым из головы. Он даже и не осуждал ни в чем своего бывшего начальника охраны. Он был уверен, что "купить" можно любого, вопрос заключался лишь в цене. А что касается предательства, так опять же непреложный и непоколебимый закон: "Предают только свои". А поскольку эти понятия были для Флина базисными, то он давно к ним привык и относился к очередной человеческой мерзости с полным равнодушием. А для того, чтобы привести своё душевное состояние в полную безмятежность и сбалансированность - принялся думать, как всегда, о Майе Харитоновой. Точнее сказать, прикидывал, как бы это побыстрее удалить от неё киношника Крамова? Побить его как следует? Выкупить Майю за любые деньги? Подсунуть киношнику какую-нибудь роскошную суппер - шлюху? Или попросту потолковать, как мужчина с мужчиной? Остановился на последнем варианте. Он немного знал киношную среду в частности и художников в целом. Для этих идиотов женщины, как правило, мало что значили. То есть они воспринимали их лишь как эпизод, страницу из книги своей жизни. А таких страниц у них могло быть достаточно много.

Перед тем, как пересечь МКАД, он пришел к грустному выводу, что все его агрессивные планы - чушь и к желаемому результату не приведут. Поскольку намерения его касательно Майи были более чем серьезные, романтические и даже рыцарские. А для этого требовалось, чтоб девушка не только смеялась ему в лицо и выполняла служебные поручения, а надо было что бы она.... Что надо, черт побери?!

Он попытался ответить для себя на вопрос: "Что такое любовь?" и разумного ответа на этот вековечный вопрос не нашел. Как и все человечество в своей истории, впрочем.

... Тарасова Валентин узнал сразу, едва он вытащил из дверцы черного "Мерседеса" свои длинные и нескладные ноги. Потом оказалось, что у него всё чрезмерно длинное, по отношению к короткому корпусу - лошадиное лицо, руки до коле и уши едва не до плеч. Но при всём при том в экзотической симпатичности его облика отказать было нельзя. Красивый урод, так их определяют. Он прищурился, подал руку и сказал.

- Погуляем в парке? А то у меня уж задница гниет от кресел и заседаний в разных кабинетах.

- Погуляем.

Из "Мерседеса" никто следом за ними не последовал, хотя кроме водителя там сидел мордатый парень, явный телохранитель.

- Догадываетесь о теме нашей беседы, Валентин Иванович? - легко спросил Тарасов и Валентин отметил, что в этом человеке не было ничего от уголовного "авторитета" - ни настороженной зажатости, ни облака агрессии, которая незримо, но явственно окружает словно ореол, подобную публику. Более всего Тарасов был похож на чиновника - экономической или политической сферы приложения своих сил.

- Да. - ответил Валентин. - Я думаю, что вы ищите депозиты и все вклады покойного Старостина.

- А вот и ошиблись! - рассыпался Тарасов в благодушном смешке. - Все депозиты и недвижимость означенного мертвеца я уже нашел. И знаю достоверно, что в "Пауке" ничего из его капиталов - нет!

- Кто вам это доложил?

- Валентин Иванович! - укоризненно пропел Тарасов. - Ну зачем я буду выдавать вам своего информатора? Он просто выдал мне безобидную справку. За небольшую плату. Да и вообще, Валентин Иванович, я сразу хочу сказать, что никакого зла вам не желаю. А скорее наоборот.

- За какие мои заслуги такая доброта?

- Ответить коротко и ясно?

- Желательно.

- У нас общий враг, Валентин Иванович.

- И кто же?

- Скрывать не буду. Банк "Сигма - МД". Они меня красиво "кинули" это раз. Два - они вот-вот сгорят, агонизируют и по этой причине стали опасней смертельно раненого зверя. Насколько я наслышан, на вас сегодня наехала налоговая полиция?

- Наехала.

- Будет ещё хуже. Но я вам помогу.

- Повторяю - за что? За красивые глаза?

- Вот именно.

Они углубились по асфальтированным дорожкам в парк, гуляющих было мало и быть может поэтому Валентин без труда засек внешнюю охрану Тарасова. Низкорослый и крепкий парень циркулировал вокруг них по боковым дорожкам руки в карманах куртки, кепка так надвинута на глаза, что было непонятно, почему эту подозрительную фигуру не останавливает для проверки документов первый же встречный милиционер. Наивная хитрость - телохранитель дожидался их здесь заранее.

- Я человек конкретных действий, Валентин Иванович. А потому - как вы смотрите на то, что я открою валютный счет в вашем банке?

- Личный или какой-нибудь фирмы?

- И личный, и фирмы.

- Георгий Александрович, - безнадежно улыбнулся Валентин. - У меня маленький банк, который в данный момент, скажем прямо - с трудом выживает. Вас я понимаю - поскольку мы мало известны, ни в чем не успели замазаться, то "Паук" для вас удобен. Но я не уверен, что в решающий момент, когда я начну оперировать вашим крупным вкладом.. А ведь это будет крупный вклад наверняка... Так в решающий момент вы закроете свой счет и мой банк лопнет.

- Я предоставлю вам гарантии, Валентин Иванович.. - улыбнулся, но строго сказал Тарасов.

- Какие?

- Параллельно со мной, в тот же день парочка фирм попросит вас обслужить прохождение и распределение их кредитов... Одна пароходная компания и фирма международных грузовых перевозок. Это мои друзья, но экономически от меня не зависящие.

Разговор перешел полностью в сферу финансовых дебрей и оба проявили редкий талант в хитроумной дипломатии византийского толка - работали на полунамеках, недоговоренностях, кодированной подачи фактов и тем не менее понимали друг друга прекрасно. Мало того - даже симпатии и дружеское отношение между ними прорезалось. И прорезалось настолько, что когда в павильоне заказали по кружке пива, Валентин спросил без церемоний.

- Григорий Александрович, а каковы у вас сейчас отношения с криминалом? Проще сказать - с братвой?

- Я ждал этого вопроса и не обижен. - он шумно прихлебнул пиво и засмеялся. - Эту отрасль своего хозяйства я пока ещё держу при себе. С каждым днем нужды в них всё меньше и меньше, а расходов требуют значительных. И в дальнейшем будет так, Валентин Иванович. Либо они перекуются в легальных, законопослушных бизнесменов, либо - будут трудится с топорами в руках на лесоповале. Приодетые в телогрейки с номером на груди и спине. Вот так. Но это вас заботить не должно.... Ну, вы согласны на сотрудничество?

Валентин ответил просто.

- Согласен, если вы до конца откроете все свои карты.

- Дельно. - он мгновение подумал. Пожалуй, рискну. Я хочу делать политическую карьеру. Но политик, делающий бизнес - это нехорошо... А потому всю свою финансовую деятельность, чтоб она меня не компроментировала - переложить на надежного управляющего, на надежный маленький банк. Я провел тщательную проверку около двух дюжин банков и банкиров. Вы - прошли этот конкурс.

- И вы всё обо мне знаете?

- А то как же! Даже такую криминальную историю, как вы отмывали кровавые деньги Старостина.

- Они были даже кровавыми?!

- Да, Валентин Иванович. Они были украдены из одного "черного" банка в Сибири. Украдены грубо - со стрельбой, кровью, и прочими нехорошими вещами... Соглашайтесь, Валентин Иванович. Я, в целом, порядочный и даже честный человек, насколько это возможно для русского политика и бизнесмена. Примерно такой же как вы, но уже прошедший горнила тяжких испытаний.

- Подумать денька два три можно?

- Разумеется. Я надежный партнер. И сейчас предъявлю вам в этом доказательство.

- Да?

- Согласитесь вы на мое предложение или нет, значения не имеет. Я вам передаю залог - безвозмездный и в полное личное владение. Я на него не претендую.

- Какой залог ? - опешил Валентин и насторожился.

Тарасов ответил коротко и мягко.

- Шесть миллионов долларов. С хвостиком.

- Какие шесть миллионов?!

- Анонимный счет почившего в бозе господина Старого, упрятанный в офшорной зоне.

- Я не знаю толком, где эти деньги и не желаю с ними связываться! Пошли они к черту! - искренне выпалил Валентин.

- Что так? Деньги уже "отмыты", найдите их и запустите в оборот.

- И не подумаю!

- Воля ваша.

А уже усаживаясь в свой "Мерседес" Тарасов сказал.

- Учтите, что кроме всего прочего, вы будете иметь союзника или даже своего представителя в Государственной Думе. А через пару тройку лет, быть может, ваш представитель, партнер и надеюсь - друг, поднимется на более высокий уровень.

- Тогда последний вопрос. Скажите, Георгий Александрович, кроме вас объявятся ещё претенденты на наследство Старого, то бишь, Старостина?

- М-м... Отвечу. Если столкнетесь или услышите про некоего Хромого Хряка, то бишь, "Хе-Хе", постарайтесь обойти этого урода стороной. Всего вам доброго и удачи..

Черный "Мерседес" укатился, оставив Валентина в изрядной растерянности. Это что же получалось? Бывший уголовник метит в губернаторы или аж в президенты?!

...Когда Валентин выложил перед Федотовым предлагаемые Тарасовым перспективы, дядя с минуту подумал, потом прищелкнул пальцами:

- Встречный ход, Валя! Тарасов идет от криминала к легальному, добропорядочному образу жизни, а ты наоборот - от легального в криминал!

- Спасибо. Но учти, дядя, что я и тебя утащу за собой!

- Вот в том то и беда с вами бандитами!

Валентин спустился в кафе, чтоб выпить чашку кофе и обнаружил за стойкой Флина. Тут же сказала напористо.

- Мой верный Флин, если ты за несколько часов не найдешь мне своего Контролера - будешь уволен.

- Почто такая спешка?

- Мы, то есть банк "Паук", выходит на значительно более высокую орбиту, чем нынешняя. И соглядатай в наших рядах, то есть паучьих сетях становится предельно опасен.

- Не думай больше о Контролере. Его уже нет. И никогда больше не будет.

Валентин внимательно посмотрел на друга и почему то побоялся задать уточняющий вопрос - не будет так не будет, вопрос закрыт. А уж ЧТО ИМЕННО предпринял Флин с этой целью, лучше и не знать.

глава 5. Бомба для любимого соседа.

Общий сбор всех членов Мозгового Центра банка "Паук" был объявлен за полчаса до конца рабочего дня. Когда все собрались в кабинете, Валентин тяжело вздохнул и сообщил.

- Господа, прошу заслушать мой грустный отчет о невеселых событиях минувших двух недель. Вы должны обо всём и всё знать.

Речь его включала в себя сообщение об перебежчике в стан врага П. А Дмитриеве и приходе на его место И.К. Федотова, которого и представил официально. Потом Валентин поведал о выявление и ликвидации Контролера, смерти некого Старостина, с которым банк имел дела, о которых лучше и не вспоминать. Сообщил про создание прочной связи с латвийским банком "Балтия Транс" поскольку один из учредителей банка "Паук" вышел из игры и забрал свой пай.. Не скрыл от самых близких соратников и предложения (скорее всего коварного) - от депутата Госдумы господина Тарасова Г. А. - он же уголовный авторитет Тарас. Короче и проще сказать - Валентин Рагозин выложил перед людьми, которым беспредельно доверял, всё что на данный момент происходит. И закончил на минорной ноте.

- Вы здесь единственные люди, кому я верю в этом мире. И прошу быть со мной откровенным, иначе мы утонем в одном корабле. Все потонем в пучине, как на "Титанике"

Воронова привстала, покраснела, попыталась улыбнуться:

- Тогда так, Валентин Иванович... Во-первых, на "Титанике" потонули не все. Кое-кто спасся.... Во-вторых, я должна признаться, что кажется сделал изрядную глупость... Из корыстных побуждений.

- Да?

- Утром один из членов налоговой полиции спросил меня с намеком, не было ли у нас финансовых отношений с господином Старостиным. Даже спросил потом в лоб - не отмывали ли мы его деньги? И за эту справку личного характера предложил сто долларов.

- Надеюсь, что доллары вы получили, Надежда Ивановна? - с доброжелательным любопытством осведомился Валентин, а Главный бухгалтер покраснела, как девочка.

- Да, получила... Это же просто личная справка! Ведь мы не проводили с тем бандитом, который помер, ни одной операции! Я так и сказала и доказала.

- Прекрасно. - одобрил Валентин. - Ваш собеседник эту информацию тут же передал господину Тарасову и он её использовал в разговоре со мной. Но ничего страшного. Впредь о таких вещах просто докладывайте мне. Криминала тут нет. Но то, что мы, точнее Я "отмывал" деньги Старостина - факт. Я не хочу к нему возвращаться, но вы все должны об этом знать.

Рокотов перегнулся через стол и спросил Флина в упор - с убежденностью в том, что сам знает правильный ответ.

- Флин, надеюсь, что ты пристрелил этого Контролера, то есть своего охранника Рекалова?

- Нет. Не пристрелил. Я его повесил на проволоке. А потом утопил в Клязьме. С кирпичами на шее. - безлико ответил Флин.

Шуточки (если это были шуточки) произвели на Мозговой Центр поначалу мрачное впечатление, но потом принялись смеяться.

- Флин! - завизжала Майя. - А если твоя будущая жена тебе вздумает изменять, ты её тоже повесишь?!

- Нет. Я тебя зарежу, как Отелло Дездемону.

- Отелло её задушил!

- Плохо читала Шекспира. Он её не задушил сразу и для облегчения страданий смерти - заколол голубушку.

Валентин прервал общее веселье, сказав устало.

- Господа, у меня в голове каша и я вас покидаю. Прошу выработать рекомендации по всем вопросам и завтра у каждого должно быть персональное, четкое мнение. Всего доброго.

Он покинул кабинет, в гараже нашел свою машину и покатился домой.

Неизбывный дождь этого мокрого лета сделал перерыв - тяжелые тучи словно кувыркались в небе, набирая силу для очередного омовения города, но пока было сухо.

Минут за сорок он добрался до дому и застал Аллу возле калитки. Она сидела на скамейке и придерживала на поводке Маугли. Едва Валентин вышел из машины, сказала с недоумением.

- Валя, у нас в доме, кажется, поставлена бомба!

- Какая бомба?

- Не знаю. Я пошла искупать Маугли, а когда вернулась он, то есть Маугли, стал бегать по двору и лаять. А потом кто-то позвонил и сказал, что в доме спрятана бомба. И взорвется, когда он пожелает.

- Кто?

- Да откуда я знаю! Голос не знакомый! Но Маугли нашел бомбу.

- Нашел? Где?

- В камине. Под углями.

- А двери в дом ты не запирала?

- Да нет... Как-то забыла.

- Молодец.

Валентин двинулся к дому, а Алла закричала.

- Куда ты идешь?! Может она управляемая! Нажмет на кнопку и всем крышка! Может этот гад где-то рядом прячется!

Валентин отмахнулся и поднялся на крыльцо.

Как и было сказано, в камине, слегка присыпанная пеплом, лежала коробка из-под обуви, из которой выразительно торчали красные и белые провода. Валентин присел и принялся рассматривать коробку, сразу обнаружив на ней надпись красным фломастером :

"ХОЧЕШЬ ЖИТЬ, БАНКИР - ПЛАТИ ДОЛГИ ЧЕСТНО!"

Он разогнулся и подошел к телефону. Определитель последнего звонка точно выдал номер.

- Ну что там, Валя? - спросила от дверей Алла.

- А ничего. Этот дурак из дому звонил, из поселка. Даже не предположил, что его звонок засекут.

Он вышел из дому, пересек двор и перепрыгнул через забор к соседу.

А тот, согнувшись в три погибели, окучивал какую-то зелень на грядках. Так что удержаться от соблазна дать ему ногой под зад не было никакой возможности.

От крепкого удара сосед нырнул рожей в свои грядки, но тут же вскочил на ноги и заверещал.

- Ты что, ты что это?! Думаешь богатый и тебе всё можно?!

- А ну, дерьмо вонючее, иди и разряжай свою бомбу. Сейчас же!

- Какую ещё бомбу? - пискнул было Трофим, но его встряхнули так, что зубы лязгнули.

- Свою бомбу разряжай, придурок. Кто тебе и сколько должен?

- За аренду моей машины вы не заплатили, как договор был! Зажали сорок долларов! Твой Флин меня наколол!

- Иди, Трофим, разряжай. О долларах потом поговорим. Ты меня на испуг взять решил? Думал, что я всякой мелкой твари, вроде тебя, платить буду? Пошли.

- Валька, она взорвется! - завопил Трофим.

- Вот и хорошо. Авось оторвет тебе лапы.

Он ухватил соседа за шиворот и , как тот не сопротивлялся, приволок через два подворья к себе в дом и ткнул носом в камин.

- Давай, сапер! Пусть тебе повезет!

Алла сказала настороженно.

- Валя, ведь действительно рванет.

- Сапер знает это лучше нас с тобой. Приступай к делу, Трофим.

Сосед наклонился над камином, сдул пепел в коробки и осторожно принял её на руки. Валентин открыл дверь и Трофим мелким шагом спустился с крыльца. Повернулся и улыбнулся блудливо:

- А вот я её сейчас кину тебе в ноги, а?!

Тратить слова Валентин не стал. Треснул соседа кулаком по скуле, тот пал на землю, пакет в его руках взорвался и с громким треском во все стороны полетели искры фейерверка. Коробка, судя пол всему была набита петардами дешевого китайского производства - пылала, трещала и брызгала во все стороны хвостатыми ракетами. Как уж там хитроумный сосед соединил их и как они включались - теперь не разберешь, всё выгорело в пепел.

Трофим на четвереньках отполз в сторону, стряхнул хлопья черного пепла с лица и проблеял.

- Валька, отдай сорок долларов по честному! Ведь ездили на моей машине!

- Трофим, - терпеливо ответил Валентин. - Пришел бы ты ко мне и предъявил свои законные претензии, как человек, я бы тебе восполнил частично твои потери. Но сегодня мне очень надоели такие шантажисты и прохиндеи, как ты. Я от них отдыхать приехал, а здесь ты - свой, доморощенный вымогатель. К тому же до того глупый, что мне рядом с тобой жить стыдно. Пошел вон.

Слова Валентина были подкреплены озлобленным рычанием Маугли, который уже так натянул цепь на ошейнике, что она вытянулась в струнку и звенела от напряжения.

Упрямый сосед всё же поклянчил.

- Ну хоть десять долларов дашь, Валя? Как доброму соседу.

- Вот ведь сволочь! - в полном отчаянии выдохнул Валентин. - Да ты же богаче меня! Открывай счет в моем банке и получишь премию. Эти самые десять долларов. Исчезни!

Трофим перекособочившись затрусил к забору, перекинулся через него и уже со своей территории крикнул.

- Ты погоди, погоди, буржуин паршивый! Еще придут мужики с топорами , ещё подпустят тебе "красного петуха"! - и тут же запел, мерзавец, революционный гимн. - Вставай, проклятьем заклейменный! Весь мир голодных и рабов!

Валентин повернулся к Алле, сказал без укора.

- В будущем - всегда запирай двери. И надо купить ещё одну собаку. Комнатную. Средне азиатскую овчарку. Будет жить в доме и сторожить изнутри. Уж такая у нас получается доля.

Она ответила негромко.

- Валя... Тебя не любит почти весь поселок.

- Как сказал отец Федора Михайловича Достоевского - "я не червонец, чтобы меня все любили."

Алла проговорила осторожно.

- Можно переехать в закрытый поселок, где все, как сказал Трофим, буржуины. Вокруг забор и общая охрана. Поселок называется "Дворянское гнездо". На Оленьих озерах.

- Ну и пижоны! - засмеялся Валентин. - Но я то не дворянин. А к тому же, можешь мне поверить, там лютой зависти друг к другу ещё больше.

К вечеру приехал Флин и доложил, что Мозговой Центр банка "Паук" в целом все действия своего президента одобряет - это первое. Второе налоговая полиция часть документов изъяла и увезла неизвестно куда, а часть оставила на месте. Третье - одному из налоговиков он, Флин, подарил бутылку водки и тот покаялся под большим секретом, что проверка банка "Паук" проходит с подачи и кляузы банка "Сигма - МД".

К ужину приехал прощаться Саган. Плакал навзрыд, называл себя предателем, сокрушителем дружбы, предлагал свершить над собой жуткую казнь - чтоб его засунули в шкуру зарезанного барана и вывесили сушиться на солнышке. После бурного покаяния Саган был отпоен доброй чаркой водки и Валентин спросил.

- Тебя сильно прижали в бизнесе, Саган?

- Если я тебе через две недели не позвоню - приезжай на мою могилу, Валя.

- Тебе помогут деньги, Саган? Я что-нибудь наскребу.

- Нет, Валя. - калмык так тяжело вздохнул, что снова вышиб из собственного глаза слезу. - Теперь мои проблемы уже перешли от денег на родовые традиции.

- Что? - не понял Валентин.

- Ты наших обычаев не знаешь и никогда по настоящему не поймешь. У нас, когда ты сделал что-нибудь не так, то сперва можно откупиться. А потом - уже никакие деньги не помогут.

Углубляться в дебри вековых и чуждых ему традиций Валентин поостерёгся, а потому сменил тему.

- Если останешься жив, Саган, вернешь свои капиталы в "Паук"?

- Да куда же я денусь, Валя?! - возмутился Саган. - И сам вернусь, и половину Калмыкии за собой приведу!

Он уехал в аэропорт в полночь - трагичный и ожесточенный настолько, что Валентин был уверен: никакие традиции его не сломят и с врагами своими Саган непременно справится.

Через три дня налоговая полиция вернула все документы. Никаких извинений при этом, разумеется не последовало и объяснений тоже. Но Командир, всей этой операцией заведующий, зашел в кабинет Валентина с намерением (как банкиру показалось) выпить на прощанье кофе. И коньяк, если поднесут.

И то, и другое ему и было тут же предоставлено. Но на все вопросы Валентина он отвечал уклончиво и лишь под конец предупредил.

- Скоро ваша лафа кончится, банкир. Власть за вас возьмется по настоящему. Все ваши маневры, все операции отследят. От Москвы до самой Антарктиды.

- Создадут службу финансовой разведки?

Видимо, это был такой государственный секрет, что у Командира заквадратились глаза и он спросил, потрясенный.

- А вы уже знаете?!

- В деревне Дристодуйке про этот секрет уже знают. Эта ваша информация не подлежит оплате.

Командир опечалился, а потом неторопливо и вроде бы между делом начал основную тему, с которой и явился.

- Банкир... Мы могли бы придти к соглашению, если бы вы...

- Знаю. - обрезал Валентин и тут же почувствовал, что сатанеет. - Мы пришли бы к соглашению, если б я назвал вам нескольких своих клиентов и суммы их счета! Так и есть, уважаемый! В моих клиентах ходят депутаты Госдумы и члены Московского правительства! Но - извольте получить ордер от прокуратуры и только тогда я вам эти счета назову, да и то не все! Репутация банка - его главное оружие!

- Жаль. - поцокал языком Командир. - Весьма жаль.

От второй он рюмки отказался, пожелал успехов и уступил своё место в кабинете Майе Харитоновой.

А та влетела из приёмной и прокричала трагически.

- Валентин Иванович, съемки кино срываются! Актеры объявили забастовку!

- Как это понимать?

- Да в общем-то это обычный актерский номер! Как отснимут половину материалов, так и наглеют! Начинают качать свои права, требуют повышения гонораров!

- Кто втравил банк в эту киношную махинацию? - спросил Валентин и сам ответил. - Ты. Кто гарантировал успех? Опять же ты. Вот и разбирайся в ситуации.

- Валентин Иванович, мне с этими шантажистами не справится! Они адвоката привели! Поговорите с ними сами, вы лучше нас управитесь. Они в моем кабинете.

Валентин охнул и поплелся в кабинет Майи. Там уже сидели Крамов и двое артистов. Один - маститый и широко известный народный любимец уже лет двадцать. Второй - молодой, однако "восходящая звезда" Но с первых же слов Валентин определил, что воду мутил четвертый персонаж - маленький, в ладно пригнанном по круглому телу костюме, с бегающими глазами профессионального выжиги и склочника. Едва назвавшись Толкуновым, он принялся тут же вещать о законе, правах угнетенных артистов, но Валентин перебил.

- Вот что, адвокат. Давайте поэтапно. Господин Крамов в качестве режиссера и продюсера фильма подписал с господами артистами трудовое соглашение, определяющее их гонорар. Инфляция за минувший срок не было. Рубль к доллару стабилен. В чем дело?

Склочник хитро стрельнул глазами, заговорил бойко.

- Во-первых, я не адвокат, а представитель Гильдии актеров России и защищаю их интересы. Второе - гонорар, выплачиваемый артистам на этой картины НИЖЕ того предела, который определяет Гильдия. Мы не можем этого допустить, чтоб не создавать прецедент!

Валентин повернулся к режиссеру:

- Господин Крамов, какую часть из выделенных вам средств вы уже израсходовали?

- Половину.... Даже немного больше.

- Ну, что ж, - кивнул Валентин. - Момент для шантажа выбран умело. Но я тоже за то, чтоб не создавать прецедентов. Господа артисты, я вас очень уважаю, но заявляю твердо. Сверх оговоренных договором сумм вы не получите ни копейки. - он выдержал паузу. - Быть может, если фильм получится хороший, мы выдадим вам премию.

Молодой артист заявил с вызовом:

- Господин банкир! Вы же видите, что это не наша инициатива! Для нас, конечно, на первом месте творчество! Но представитель Гильдии запрещает нам сниматься! Мы же не можем быть штрейкбрехерами и подводить товарищей!

Старый актер поднял седую голову и спросил Валентина.

- Если я сыграю так, что зал заплачет и вы в том числе, вы действительно добавите нам денежку?

- Если даже только всхлипну - вам премия в размере половины договора.

- Тогда - плевать. Пусть меня гонят из Гильдии.

- Андрей Тимофеевич! - возмутился было Толкунов, но артист оборвал.

- Я сказал - плевать. Когда я сидел без работы два года, лежал в больнице после операции, Гильдия устраивала фестивали, концерты, кто-то набивал деньгами карманы, а мне яблока в палату не принесли.

Молодой актер, "восходящая звезда", оказался шустрым малым и с ответом не задержался.

- Я не могу оспорить мнения своего Учителя! Я так же выйду из Гильдии. Этот фильм и роль в нём мне дороже.

Представитель Гильдии картинно застонал, словно получил удар ножом в живот, а Валентин открыл двери, бросил уже с порога.

- Разбирайтесь в своих проблемах сами, господа. Решение банка я вам сообщил.

Едва дверь за ним закрылась, как Толмачев произнес милостиво.

- Ладно, артисты. Снимайтесь. Я закрою глаза на это дело и в Гильдию ничего не доложу. Всем надо кушать. Но ты Даниил всё-таки будь острожен. не удержался от угрозы молодому актеру Толмачев, после чего исчез.

- Пойдемте, - позвал Крамов. - через час начнем съёмки на натуре.

Даниил дождался, пока в кабинете останется наедине с Майей и быстро спросил.

- Солнце моё, скажи пожалуйста, в банке есть конечно служба безопасности?

- Разумеется.

- Кто начальник?

- Ты его видел на даче. Флин.

- А, этот звероватый мужик с протокольной рожей?

- Он самый. Его зовут Николаем Афанасьевичем, но лучше так и обращайся - Флин. Зачем он тебе?

- У меня кажется есть предложение, от которого он ни за что не откажется!

- Поищи его в трех точках - помещение охраны, напротив кафе или в кабинете Рагозина.

...Актер нашел Флина с первой попытки. За стойкой в кафе. Актер сел рядом на высокий табурет и сказал таким тоном, словно предлагал коварную интригу.

- Если вы начальник службы безопасности банка Флин, то у меня есть вам предложение, от которого откажется только дурак. Меня зовут Данилой.

- Знаю. Что дальше? - без интереса бросил Флин потому, что не любил таких женственных красавчиков, заведомо держал их за гомосексуалистов, которых и вообще за людей не держал.

- У меня есть двоюродный брат. - очень тихо заговорил Даниил. - Он талантливый, даже гениальный поэт, а потому абсолютный неудачник. Категорический босяк, живет в кошмарной нужде....

- Нам не нужны поэты. А нищим мы подаем только на Пасху.

- Вы такие жадные? - засмеялся актер.

- Нет. Мы просто знаем, что три четверти нищих богаче нас.

- В данном случае благотворительности я не прошу. Мой Володя не примет ни копейки в качестве милостыни. А отработать хорошие деньги за рискованную работу он может.

Флин повернул голову на своей чугунной шее так, что слышно было, как позвонки хрустнули.

- А что вы называете рискованной работой? Он что - киллер?

- Господи помилуй!

Актер придвинулся к Флину вплотную, с опаской оглянулся и прошептал еле слышно.

- Дело в том, господин Флин, что мой двоюродный брат Володя Ленский как две капли воды похож на вашего президента банка Валентина Ивановича Рагозина! Быть может немного тоньше в плечах и посветлее волосами. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Флин не шелохнулся. Болтал в руках стакан с минеральной водой и спросил через минуту, когда актер уже начал терять терпение.

- Сколько ему лет?

- Да тоже около тридцати.

- Женат?

- Женат как поэт!

- То есть?

- Каждый месяц - новая муза для вдохновения. Серьезно говорю. С доброй половиной своих девушек Володя даже и не спит. У него другая шкала ценностей и вообще - другая оценка жизни как таковой.

Флин выложил на стойку пятьдесят рублей и приказа непререкаемо.

- Посиди минут десять. Рожа у тебя голодная - возьми сосисок , молока и кофе. Никуда не уходи.

- Люблю людей дела! - одобрил актер.

Флин поднялся на третий этаж и застал Валентина стоявшим на голове, вверх ногами на своём рабочем столе.

- Садись. - пригласил Валентин, не меняя стойки. - У меня что-то башка разболелась, вот я и вспомнил йогу.

- Чушь. - сказал Флин. - От этого только кровь к голове прильет и разболится ещё больше. Куришь много, вот и всё.

- Без табака жизнь вовсе дерьмо! - убежденно заверил Валентин и рухнул в кресло, оставив ноги на столе. - Ну, с какой гадостью пришел, мой верный Флин?

Тот коротко изложил ему суть предложения актера Даниила, Валентин спросил с легким смешком.

- Флин, ты предлагаешь мне заиметь двойника? Да что я - король или президент России что ли?

- Наш банк и мы с тобой в частности - под колпаком.

- Это как?

- Босс, я совершенно точно знаю, что идет жестокая схватка за наследство Старого. Уже есть трупы. И рано или поздно, но наши контакты со старым чертом будут известны. На нас выдут.

- Факты есть?

- Служба наружного наблюдения все чаще засекают слежку за нами. Контролируют время твоего отъезда и приезда. Когда я уйду - поглядывай время от времени на дом напротив. Четвертый этаж, пятое окно слева. Там уже несколько дней сидит какой-то мужик с оптикой. Бинокль или...

- За мной наблюдает?!

- Возможно.

- Так накрой его!

- Не надо. Мы проведем более тонкие контрмеры. Но двойник тебе - не помешает.

- Флин.... Как ты себе это представляешь, если кому то прострелят башку вместо меня?!

Флин пожал плечами.

- Мы его застрахуем на хорошую сумму.

- Да я про другое толкую! Человек получит в голову мою пулю! Или мою бомбу под автомобилем!

- Но он же будет получать зарплату.

- Ты вовсе тупой что ли! - заорал Валентин. - Как я после этого жить буду?! За деньги практически убил человека! Чтоб самому жить припеваючи!

- Босс... Телохранители подставляют себя, защищая нанимателя... Каскадеры на киносъемках ломают шеи и режиссеры не чувствуют себя виноватыми... Гонщики разбиваются в лепешку, как Айртон Сенна, к примеру, и я не слышал, что устроители гонок страдали от этих смертей.... У всякой работы своя степень риска! Дворник и тот рискует, поскольку ему сосулька с крыши на голову упасть может.

- Дворник не нанимает себе двойника!

- Правильно. Но в периоды снегопада дворник зовет себе на помощь жену и детей. Которые тоже вполне благополучно могут схлопотать сосульку на голову.

- Флин... Ты серьезно полагаешь, что мне понадобится двойник?

- Да, Валя... Я серьезно полагаю, что он тебе не помешает.

- Ладно. - сдался Валентин. - Покажи мне его. А я ещё подумаю, что будем делать.

Флин поднялся и сказал уже в дверях.

- Ты не сомневайся сверх меры. Ничью голову под прицел я не подставлю. Ты будешь ходить с ним в паре открыто и на людях. Я просто запутаю тех, кто за нами будет следит. Пусть попробуют разобраться кто есть кто, а мы их самих "засветим".

- Знаю я, как ты "засветишь"

... Флину пришлось подождать, пока Даниила переоденут, загримируют и снимут его проход к банку "Паук". Даниил выглядел настоящим чикагским гангстером периода Великой Американской Депрессии - блестящие от крема, зализанные назад волосы, ботинки с белыми гамашами, торчащая из под длинного плаща ствол автомата "Томпсон" с большим круглым диском. По сценарию - это был сон героя, но сценария Флин не читал и потому отнёсся к эпизоду скептически.

С двух дублей съемку закончили. Даниил принял человеческий вид и они поехали к его двоюродному брату, гениальному поэту, а потому, естественно, неудачнику.

Относительно поэзии Флин ничего сказать не мог, но вот неудачником Владимир Ленский выглядел на сто процентов. Точнее было бы сказать, что он походил на бомжа - только что был чист и пах хорошим одеколоном. Обстановка в его квартирки была скудней солдатской казармы: диван, стол, стул и старая пишущая машинка. Скудный гардероб висел на гвоздях, вбитых в притолоку.

Но похож он был на Валентина Рагозина - поразительно. А если его ещё подкормить, а под пиджак натянуть толстый свитер, то просто и не отличишь метров с пятнадцати во всяком случае. Он выслушал своего двоюродного брата, потом Флина и заявил выспренне.

- Мои ночи должны быть моими! Они священны и я их не уступлю и за миллионы!

Флин не понял этих аллегорий и спросил неприязненно.

- При чем тут ночи?

- Это период вдохновенного труда! - спесиво ответил поэт и задрал нос, чтобы глядеть на собеседников свысока.

- Ночью вы будете спать. Либо у себя дома, либо поблизости от моего босса. - сдержался от грубости Флин, но тут же поправился. - Или вдохновенно работать, как вам будет угодно.

Более никаких претензий у поэта не оказалось.

- Машину водите? - спросил Флин.

- Плохо. Но права есть.

- Стрелять умеете?

- Пигмеи! Не желаю поганить рук оружием.

Флин подавил вздох, но не удержался от мягкого вопроса.

- Простите, а что-нибудь еще, кроме стихов, вы умеете делать?

Поэт вновь напыжился и заявил.

- Я - йог! Брамин высшей касты. Я могу остановить своё сердце на минуту и больше. Показать?

- Не надо. - поспешил отложить эксперимент Флин, рывком схватил со стола пишущую машинку и швырнул её в грудь поэту, крикнув.

- Держи!

Поэт принял машинку на грудь, обхватил её руками и мягко приземлился на задницу.

- Реакция хорошая. - отметил Флин. - И телом своим владеете. Это уже лучше.

- Лучше чего? - без обиды спросил Владимир.

- Лучше остальных ваших принципов в жизни. Разве можно жить молодому мужчине, как вшивый босяк? Ладно. Период голодранца в вашей жизни кончился. У вас будут такие же костюмы и обувь, как у вашего двойника. Будет мобильный телефон и курить будете сигареты его марки и пить кофе, запивая его холодной водой.

- Мой двойник - не дьявол?

Флин взглянул с недоумением - поэт был серьезен.

- Он не дьявол. Он банкир. А что вас волнует?

- За эти блага дьявол потребует себе мою душу. А я её не отдам никому! Предупреждаю, раз в месяц я хожу на исповедь к ксендзу.

- Так вы к тому же католик? - смекнул Флин, а Даниил засмеялся, поясняя:

- Братец галопом скачет по всем верам! Два года назад был мусульманин, осенью крещен в православие, а теперь уже месяц как католик.

- Ничего, - вздохнул Флин. - Вам придется притираться с Рагозиным друг к другу. Вы освоите кое-что из банковского дела, а он приобщиться к вере христовой.

Вопрос об оплате труда за три первых месяца работы двойником решился с поразительной легкостью. Флин принялся было называть суммы аккордных услуг, размер премии и страховки, что поэта не интересовало. Он был выше бытовых тленных ценностей мира. Но когда понял суть дела, оживился и объявил решительно.

- Сделаем так, пигмеи. Вы оплачиваете издание сборника моих стихов в объеме десяти тысяч тиража. В твердом переплете с фотографией автора и иллюстрациями. Ничто иное меня не устроит.

- Минутку. - приостановил его Флин, позвонил по "трубе" Вороновой и осведомился, сколько стоит подобное издание за свой счет. Воронова попросила перезвонить через три минута, а затем назвала такую сумму, что Флин тут же сказал поэту.

- Ваш сборник будет издан через месяц.

Флин предполагал, что поэт, работая двойником, получит, как минимум, вдвое больше, чем за издание своих трудов.

- Через месяц?! - не скрыл радости Ленский. - Нет. Не будем торопиться. Мне надо отшлифовать ряд произведений.

- А они вообще-то существуют? Стихи? - спросил Флин, но в ответ получил лишь высокомерную усмешку.

Чувствуя себя несколько пристыженным, Флин добавил.

- Ну, а кормежке и прочее вещевое довольствие, понятное дело, за счет фирмы.

К этим соблазнам Ленский остался решительно равнодушен.

Не давая поэту передохнуть, Флин прихватил пишущую машинку, усадил его в свою машину, Даниила подвез к метро, а сам через час ввел дойника на подворье дома, где поэт и был встречен не признавшим его за Валентина Маугли - лаял и кидался, как на незнакомца.

Зато Алла крикнула из окна мансарды.

- Валя! Ты что загримировался под какого-то героя своего фильма?! Будешь там играть?! Ну и видик у тебя! Бомж!

Но когда выскочила на крыльцо, то тут же обнаружила свою ошибку и воскликнула.

- Флин, это кто?! Брат Вали?

- Брат. - самодовольно подтвердил Флин. - Выписали специально из Парижа.

Поэта представили Маугли после чего отвели в положенную ему комнату на первом этаже - светлую и уютную. Флин тут же водрузили на стол его пишущею машинку, но работать поэт не захотел и сказал, что проветриться на лугах и полях, омоет ноги в родниковой воде, если таковую найдет.

- Я лет пять никуда не выезжал из асфальта и бетона Москвы! - заявил он с непонятным хвастовством.

- Водку пьешь? - грубо спросил Флин.

- Какой поэт не без греха и порока?

- Тогда возвращайся к ужину, не позже восьми часов. - сказал Флин, тут же убедился, что у Ленского никаких часов нет и надел ему на руку свои - на золотом браслете.

- Можно я возьму с собой на прогулку собаку? - спросил Ленский.

- Обязательно. Когда вы наверняка заблудитесь в ближайших трех соснах, Маугли выведет вас к дому.

- Я люблю зверей и детей. - не понятно к чему заметил поэт.

Но заявление его оказалось правдой - Маугли сразу и легко признал поэта, что случалось с подозрительным ко всему псом крайне редко.

Ленский ушел "на природу", а Алла спросила тревожно.

- Флин, положение действительно так серьезно, что вы нашли Валентину двойника? Ведь он будет работать под Валентина?

- Да. - просто ответил Флин. - Положение серьезное.

глава 6. Хромой Хряк и его бригада Чухонца пытали неторопливо и с тонким знанием этого не такого уж простого дела. Много часов подряд ему не давали терять сознания, хотя от непереносимой боли он орал так, что уже через двадцать минут сорвал голосовые связки и теперь лишь сипел.

Палач предпочитал современную, даже модную технологию истязаний. Чухонцу вставляли в задний проход горячий паяльник, накачивали через воронку ледяной водой, так что его живот едва ли не лопался, а затем уложили на голую сетку железной кровати и подсоединили к генеталиям оголенные электропровода.

Поданного на яйца напряжения в двести двадцать вольт вполне хватало, чтоб Чухонец подпрыгивал на кровати и изображал танец святого Витта в горизонтальном положении. Он уже посинел от боли, а на все вопросы продолжал отвечать одно и тоже.

- Не знаю ничего! Да не могу я знать, где капиталы папаши!

- А где его счета в банках, дома, виллы и конюшни? - неторопливо спрашивали Чухонца.

- Почем я знаю? Я при нем "гориллой" служил! В свои дела меня папаша не вводил!

- А что ты у него украл, когда ты Старого убил?

- Не убивал я его! Зачем резать курочку, которая золотые яйца мне несла?!

Боль обрушивалась на Чухонца нестерпимая, а он всё же не сдал палачам ни украденного "форда", ни тех ценностей, что стащил из кабинета и гостиной Старого. Ничего не сдал, потому что верил твердо - уступит в малом, палачи будут добиваться большего. И скорее всего его в любых вариантах ждала смерть, так что обогащать своих мучителей было бы глупо.

К тому же, он действительно понятия не имел, где прятал свои капиталы папаша и по каким точкам земного шара было разбросано его имущество. Все знали только про виллу под Парижем, но о ней и палачи знали.

- Не ври, Чухонец. Что-нибудь украсть у старого мерзавца ты был просто обязан! Ну, что спер?

- Не успел! Хотел, но не успел! Пожар начался, сами знаете.!

Короткий дар электротоком подкинул Чухонца на кровати, а в мозг словно иглы вонзились.

- А кто хату поджег?

Боль застлала сознание Чухонца и он выкрикнул, теряя рассудок.

- Да ты сволочь хромая, Хряк поганый и поджег! Ты, гад и папашу убил! Ты или Тарас! И когда вы только поубиваете друг друга!

Мужчина столь оскорбительно названный Хромым Хряком и был похож на хряка. И - хромал на правую ногу. Хромой Хряк - эту кличку он носил двадцать два года из своих сорока. Нос у него был приплюснут, глазки прятались за тяжелыми веками, загривок - словно подушка, приклеенная к шее. Вылитый хряк. Хромой Хряк. Иногда его уважительно называли Хе-Хе, а ещё чаще, (но за глаза) - на три буквы опять же через "Х". Но это звучало крайне неблагозвучно и в нормальных человеческих кругах - неприлично.

Хряк был опытным истязателем, засек, что Чухонец достиг предела и приказал палачу.

- Отцепи от проводов. Одень. Эй, кто-нибудь! Принесите ему водки и пожрать.

Чухонца отсоединили от электролинии, одели, а минут через пять в пустой подвал, где проходило представление, принесли большую миску дымящихся пельменей и бутылку водки.

Хряк дал ему спокойно насытиться, сам выпил маленькую рюмку водки и сказал дружелюбно.

- Ты бы все-таки, Чухонец, хоть что-нибудь да вспомнил. Мне просто совесть не позволяет столько на тебя времени потратить впустую. Припомни, друг. Тогда я тебе дам под зад ногой и отпущу. Ну, куда Старый документы пересылал, с кем по телефону говорил? С какими фирмами контачил? В каких банках баксы держал?

Чухонца будто озарило. Он вдруг увидел если не свет в конце тоннеля, то во всяком случае бледный лучик надежды на спасение.

- Точно, Хряк я сказать ничего не могу... Но может ты сам поймешь в чем дело... За день значит до своей смерти папаша был уже пьяный. Крепко пьяный. Открыл сейф в своей спальне, а потом потерял от сейфа ключи. Тогда позвал меня, вытащил из сейфа конверт и говорит мне - Держи этот документ у себя на груди, пока я тверезый не стану. Я документ положил в его стол. А потом Старый умер, упившись.

- Ну, ну? - подогнал Хряк разом проявившей к рассказу повышенное внимание.

- Ну, когда Старый помер, я вспомнил про документ. Открыл конверт. Ничего там не понял толком, всё там не по нашему было написано. Только доллары, то есть сумму я разобрал. Шесть миллионов и сто с чем то тысяч долларов.

Хряк крепко ударил кулаком в стенку и заорал.

- Шесть миллионов баксов?! Да это же подохший гад мои деньги, мои восемнадцать миллионов рублей в доллары перекачал и в банк положил! Он их у меня ещё в Сибири украл! На мою фирму напал! Ах сволочь! Ну, Чухонец, где эти документы?

Чухонец понял, что овладел ситуацией и теперь надо было вести игру тонкую, чтобы козыри свои не растранжирить на мелкие взятки.

- Я решил проверить, то есть узнать, что это за документы. Взял английский словарь, но перевел только слово "Банк", "анонимный" и "депозит". А потом значит на меня наехал Флин...

- Флин? Это из банка "Паук"?

- Он самый. Он круто наехал, покрепче вашего, может быть. И я решил этим документом откупится. Мы с Флином встретились на Манеже, он просмотрел документы и выбросил их в мусорную урну. Сказал, что эти бумажки давно сгорели и цены им никакой нет. А когда ушел, я их из мусора вытащил на всякий случай - Так этот документ у тебя?!

- Дай же договорить. Я поехал на дачу папаши - она сгорела в эту же ночь. А по дороге на меня напала шпана. Грохнули палкой по голове, часы сняли и куртку. А в куртке были те документы. Вот и всё.

- Шпану не приметил?

- Да нет. Там у нас много таких волчат стаями бегают. То у баб сумку с продуктами выхватят, то в машину залезут или какой ларек гробанут.

- Ладно, Чухонец. Ты на кого сейчас работаешь?

- Так умер же папаша! Без команды я остался... Хряк, может к себе под крыло возьмешь?

- Возьму. Будешь в его бригаде - Хряк ткнул пальцем в Палача. Испытательный срок пройдешь. А там посмотрим.

Палач блудливо усмехнулся, а Чухонец решил, что отделался лишь испугом, а с тупым Палачом как-нибудь управиться.

Хряк был далеко не дурак, а воображение у него работало достаточно сильно. Он сразу понял, что в истории, рассказанной Чухонцем, половина вранье. Означенные документы он, конечно же, украл. И цена у них какая-то была. Быть может - отмеченные там шесть миллионов сто тысяч баксов лежали где-то и их можно получить. А Флин, лишь туман наводил, когда сбросил документ в урну. Наверняка хотел их потом взять. Болван Чухонец догадался покопаться в урне, что Флин, конечно, проследил. А потому на Чухонца напала никакая ни шпана, а Флин. Для вида отобрал у придурка пиджак и часа , хотя самому нужны были именно эти документы.

Так ли это было или по иному, но Хряк остановился и утвердился именно на этой версии. Шесть миллионов сто тысяч - он считал своими деньгами, поскольку месяца полтора назад именно на такую сумму (в перегоне с рублей) наколол его, Хряка, бывший в большой силе мерзавец Старый. Колька Флин это банк "Паук". Так что получалось именно там и следовало поискать эти бабки.

Следует отметить, что планы Хряка были многогранны. Он считал себя обиженным при дележке наследства Старого. Всё что обнаружилось, в основной своей массе отошло к Тарасу. Этот жмот схавал много больше того, что смог заглотить - так что вопрос "передела имущества" непременно ещё возникнет и к тому моменту у Хряка уже велась подготовка. Но Тарас - противник хитрый, опасный и сильный, тем более - Депутат! Так что торопиться с "наездом" на Тараса не следовало, если вообще следовало на такой "наезд" рисковать.

Хряк призвал к себе самого своего головастого бригадира Хрусталева Вадима и, когда тот предстал пред его очами, сказал, как приказал.

- Хрусталь, такое тебе будет задание, в натуре. Отследи хозяина банка "Паук". Где живет, как живет, охрана, режим дня, любовницы, дети и всё прочее. Надо будет на них немножко наехать.

Хрусталев - тонкий, рослый, интеллигентного вида парень двадцати восьми лет, - ответил тут же.

- Владелец "Паука" - Валентин Рагозин. Служба безопасности - Колька Флин. Я всё понял. Возьмем "Паука" под колпак.

Он, Хрусталев, работал так быстро и оперативно, что уже через два дня доложил Хряку:

- Хе-Хе, не мы одни пасем "Паука". Еще какая-то бригада отслеживает как банк, так и Рагозина.

- Тарас? - тут же предположил Хряк.

- Не уточнял.

- Ну, нам это без разницы. В "Пауке" лежат мои законные бабки. Шесть миллионов баксов. Прикинь, как можно их получить.

- А что делать с конкурентами?

- Да мне ли тебя учить? - брюзгливо спросил Хряк и загривок его заалел от раздражения на тупость самого умного бригадира. - Пугни их как следует, да и всё.

...Режим жизни Владимира Ленского наладился с первых дней. Он оказался ненавязчивым, скромным человеком, полюбил уходить в дальние прогулки вместе с Маугли, а в роль двойника вошел столь быстро и органично, будто прошел для неё специальную подготовку. Правда, на второй день немножко закапризничал. Поэта не устроили его новые бытовые условия. Точнее - в выделенной светелке ему не хватало воздуха. Он пожелал, исходя их системы хатки йоги, спать на воздухе и ему устроили на веранде нечто вроде открытой спальни. Туда же перенесли его пишущую машинку, но у творца был период творческого кризиса, вдохновение не приходило и Ленский мирно спал от полуночи до семи, когда его подымали, умывали, завтракали и переодетого, как Валентин - везли в машине Флина на работу. А Валентин ехал позади на своем автомобиле.

Пред банковскими служащими Валентин в паре со своим двойником прошелся по коридорам только два раза, но этого хватило, чтоб среди банковских работников возникла легкая паника. Даже когда собирался Мозговой Центр, Валентин ловил на себе подозрительные взгляды - коллеги сомневались, кто сидит перед ними: Валентин Рагозин или его двойник.

Валентин не держал Ленского при себе постоянно. Вызывал лишь по надобности - вернее этим руководил Флин. А всё остальное время поэт, переодевшись в свои одежды проводил как ему вздумается, но с непременным телефоном сотовой связи в кармане.

Именно в своём обличие он и получил вовсе ему не предназначенную пулю в ляжку. История произошла глупейшей до невозможности.

Поэт, прибыв с Валентином и Флином в банк, был освобожден от своих обязанностей до обеда. Он переоделся в туалете Валентина, для верности подклеил усы и нацепил очки, после чего покинул банк и уверенно направился в издательство.

Обычно там его принимали плохо, поскольку и не скрывали , что авангардные (пусть и гениальные) стихи поэта не столько скверные, сколько категорически не коммерческие, издавать их не выгодно даже микро - тиражом, скажем в тысячу экземпляров.

Но на сей раз, когда Ленский вошел с высоко поднятой головой, опытный Издатель разом почуял, что вопрос будет рассматриваться уже в ином плане и проявил несвойственную ему, Издателю, вежливость. Даже кофе предложил. Ленский от кофе отказался, как то положено йогу, и разом взял быка за рога.

- Я издаюсь за свой счет. Десять тысяч экземпляров, на финской бумаге, печать высокая, офсетная, гарнитура "Таймс", в твердой обложке и с иллюстрациями.

- А это не слишком? - осторожно спросил Издатель.

- Я же плачу деньги?! - возмутился Ленский.

- Кто у вас гарант? - осведомился Издатель коварно.

- Банк "Паук". Называйте сумму, она будет перечислена завтра. Стихи принесу через две недели.

Издатель сумму несколько преувеличил, но поэту на такие меркантильные вещи было наплевать. Он оставил Издателю реквизиты банка "Паук" получил заверения, что после перечисления денег, творения его выдут в свет через две, три недели. НО - за распространение сборника Издательство ответственности не несет! Просто сдаст сборник на руки поэту, и он может им торговать с лотка - как пирожками.

На это Ленский опять же проявил чванливую спесь:

- Моих почитателей значительно больше десяти тысяч и переиздание вы будете печатать уже сами, за свой счет.

- Но первый сборник обычно расходится не очень, - засомневался Издатель. - Имени у вас нет, вы даже в газетах не печатались. Только что читали свои стихи на тусовках....

- Вздор. - презрительно отмахнулся поэт. - Когда мне поставят памятник, не забудьте сказать несколько слов в час его открытия.

- Непременно.

Поэт покинул издательство и воодушевленный успехом решил вернуться в банк. В головушке его начали витать какие-то смутные поэтические образы и по этой причине он не обращал никакого внимания на окружающий мир. Строго говоря, он и без вдохновения на окружающий мир никогда никакого внимания не обращал. И потому на подходе к банку он не приметил ни черного "Ауди" стоявшего у тротуара, ни белого "джипа" - который шел на большой скорости , но резко с визгом резины, затормозил. И тут же из открытого заднего окна джипа высуналась какая-то длинная палка (по мнению поэта) и раздались дробные, частые хлопки, будто кто-то давил ногами воздушные шарики. Однако результатом этих хлопков оказалось то, что стекла "Ауди" посыпались, борта машины словно прострочили мелким пробойником, а оказавшийся рядом Ленский ощутил в правой ляжке колющую боль, которая привела его в крайнее недоумение.

Джип вновь набрал скорость и исчез. "Ауди" - в свою очередь, сделал тоже самое, поскольку нападение и стрельба не задели жизненно важных органов машины, да и экипаж, судя по всему, не пострадал.

Боль в правой ноге усилилась и поэт с изумлением обнаружил на штанине растекающееся пятно крови.

Сколько бы ему потребовалось времени, чтоб оценить и понять случившееся - неизвестно. Но из банка выскочил Флин, дотащил Ленского до гаражей, сунул в свою машину и откатился от банка квартала за два. В каком-то дворе наскоро осмотрел и перевязал ногу Ленского, заодно и успокоил.

- Пустяк, сквозное и кость не задета. Сейчас я тебя доставлю нашему хирургу и будешь как новый.

- А что произошло? - спросил Ленский. - На меня покушались? Или на Рагозина? Но я был в своем костюме....

- Ни на кого не покушались. Ты случайно пал смертью героя на поле брани.

- А что там было?

- Рубка в конном строю. Или демонстрация силы. Разберемся.

Флину потребовался час с небольшим, чтобы сдать Ленского на руки Аарона Михайловича и вернуться в банк. По дороге он отдал распоряжение своей охране - приказал по сотовому телефону, чтобы видеозапись службы наружного наблюдения - изъяли, милиции ни в коем случае не передавали, а причины отсутствия записи нужно придумать любые, но убедительные.

По возвращению Флина в банк оказалось, что милиция и не предполагала , что всё побоище может быть записано в банке видеокамерой наружного осмотра подходов к своим стенам.. Быть может они про такую установку и не знали.

Флин взял видеокассету и пошел к Валентину.

Изображением было четким. Даже в деталях. "Джип" по началу заслонил "Ауди", а когда промчался мимо, то сквозь осыпавшееся стекло в "Ауди", на заднем сиденье отпрянул человек, выронил из рук то ли фотоаппарат, то ли маленькую видеокамеру. Всего в "Ауди" сидели двое, включая водителя.

- Кажется, никого не убили. - неуверенно заметил Валентин.

Флин остановил изображение на той "картинке, где "джип" уже отскочил от "Ауди" а та ещё не тронулась с места. Он всмотрелся в экран и сказал.

- А они и не собирались никого убивать.

- Почему?

- Стреляли сначала по верхнему ранту стекол и в крышу, а потом по порогам машины. Основной заряд пришелся в двигатель и тот неудачно, если они поехали. Хотя мотор у этой машины живучий - И что всё это значит?

- Полагаю, что братва никак не может поделить, кто из них навесит над нами свою "крышу"

- "Сигма - МД" и кто еще?

- Да не всё ли равно?! Победитель на днях обязательно выйдет с нами на контакт.

Беспечность Флина немного раздражала Валентина и, подумав, он решил что не мешает минувшее событие обсудить с депутатом Госдумы Тарасовым. Он набрал номер мобильника депутата и получил приглашение встретиться в служебном кабинете в час обеденного перерыва.

...Кабинет Тарасова оказался перегруженным оргтехникой настолько, что человек терялся среди экранов и всяческих наворотов.

Тарасов подчеркнуто вежливо поздоровался, удалил из кабинета помощника и извинился.

- Валя, у нас для беседы ровно тридцать две минуты. Сегодня принимаем очень нужный Отечеству закон.

Валентин с невероятным усилием удержался от того, чтоб не выругаться с мощностью пьяного боцмана - бандит и вор, клейма ставить негде, радел за принятие законов страны! Ну, что за омерзительные времена!

- Времени хватит. - заверил он и наскоро рассказал о схватке у порога банка. В подтверждение своих слов поставил видеокассету на аппарат, которую Тарасов дважды просмотрел очень внимательно. Потом спросил.

- Надеюсь, Валя, что меня ты не подозреваешь участником этого побоища?

- Ни в коей мере. Вчера вы перевели изрядную сумму в наш банк, а там где живут, там не.... какают.

- Вот именно. Стреляли - люди Хромого Хряка, в чем я уверен на сто один процент. В кого и почему - не знаю.

- Из "Ауди" велось наблюдение за банком. Это продолжается уже несколько недель, хотя и из разных машин.

- Очень хорошо! - обрадовался Тарасов. - Теперь Хряк возьмет опеку над нашим "Пауком", вот тут-то мы его и прищучим так, что мало не покажется. Мне этот хромой кабан надоел так, что у меня уже запоры в заднице случаются. Спокойно, Валя. Сам никаких действий не предпринимай. Я ему не позволю пасти тот банк, где у меня есть счет. - и возмутился театрально. - Что он себе позволяет?! Шпана мелкая, воришка со стажем отсидки на зоне в двадцать лет! И наезжает на банк, который опекает Государственная Дума!

- Это пусть остается вашей проблемой. - кивнул Валентин. - А что касается ваших денег, то я намерен инвестировать их в ипотеку.

- Валя! Инвестируй куда хочешь, я тебе доверяю, как родному брату! По мне лишь бы деньги работали, а уж в доходах ты меня, уверен, не обидишь. А на Хряка - плюй! Мне, да и не только мне, тесно с ним под одним солнцем. Кончилось время таких ослов.

Валентин спросил, помедлив.

- А вы не задумывались над мерами, чтоб остаться под солнцем в одиночку?

Тарасов взглянул на него с легким недоумением.

- Круто. И неожиданно, особенно для молодого банкира твоей формации. Над этой проблемой я, разумеется, задумывался. Но Хромой уходит от прямого конфликта. Он хитер, свинья жирная. Так что у меня нет пока повода придавить его, как положено. А без повода.... Ну, для тебя не секрет, что в определенных кругах, с которыми я ещё связан, существует свой Закон по понятиям, свои правила разборок и прочее.

- Не секрет.

- Так что был бы повод, я бы вырвал у него клыки с корнями.

- Я думаю, что за поводом дело не станет.

- Точнее?

- Вы - клиент "Паука". А мне кажется, что этот Хряк рано или поздно наедет на ваш банк.

Тарасов придвинулся к нему вплотную и сказал очень тихо, как прошипел.

- Сообщи мне сразу, как он лишь шевельнет свои хромые копыта в строну банка.

- Непременно.

В кабинет бесшумно скользнул гибкий, как змея, парень к очень хорошем, правда немножко излишне фасонистом для данного учреждения костюме. Глянул на Валентина, потом вопросительно - на Тарасова, но тот сказал уверенно.

- Говори смело, Евгений, от Валентина Ивановича у меня никаких секретов нет.

- Тем лучше. - сказал Евгений. - Все три норковые шубы купил. Лежат в машине.

- Прекрасно. - Тарасов подмигнул Валентину. - Мне тут троих депутатов одной фракции купить надо... Значит, Женя, повесишь шубы в гардеробе, а номерки потихоньку отдашь означенным персонам. Ну, не мне тебя учить, ступай.

- Будет исполнено, Георгий Артемович.

Евгений выскользнул из кабинета, а Валентин спросил.

- Значит депутат теперь стоит одной норковой шубы?

- Это на разовое голосование по нужному вопросу. - со спокойной деловитостью ответил Тарасов. - А так-то они у нас народ жадный и сквалыжный. Чтоб на корню купить одной шубой не обойдешься....Ну, извини, Иванович, лимит времени исчерпан.

Он подал руку, дружески улыбаясь и в этот момент Валентин увидел на безымянном пальце уже знакомый ему золотую печатку с выпуклой латинской буквой "S". Открытие неприятно поразило Валентина он пожал руку и спросил резко.

- Георгий Артемович можно вопрос с надеждой на откровенный ответ?

- Да конечно, Валентин Иванович! Как может быть иначе?!

- Что означает эта бука "S "на вашем перстне?

Тарасов глянул на свою руку, будто впервые её увидел, чуть смутился, потом сказал, не убирая улыбки с лица.

- Ну, как тебе сказать...

- Да уж говорите прямо - "Сигма"?

- Какая Сигма?

- Банк "Сигма - МД"

- Помилуйте, Валентин Иванович! Да на кой черт носил бы я на себе знаки отличия этих троглодитов?! Это нечто другое и я вам расскажу, если вы пообещаетесь особенно не распространяться по этому поводу.

- Обещаю.

- Ну, лет пять назад в Сочи собралась компания... Дюжину мужиков от бизнеса, промышленности, нефти и алюминия. Вино пили, в карты играли, за девками бегали. А в основном ругали свою власть, время, бардак российский и все прочие порядки. В конце концов сговорились супротив этого организовать... Ну, не партию, не союз, конечно, а просто.... Товарищество, дружескую компанию, чтоб помогать друг другу... Заказали там же эти перстни, а эта буква "S "- первая буква нашего девиза. Сейчас я напрягусь и продекламирую его тебе по латыни.

Тарасов встал из-за стола сосредоточился и гортанно, гордо продекламировал, скорее - проорал.

- SALUS POPULI SUPREMA LEX ESTO

- Красиво звучит. - заметил Валентин.

- А ты знаешь латынь?

- Откуда?!

- А! Тогда послушай перевод. По-русски тоже красиво "БЛАГО НАРОДА ВЫСШИЙ ЗАКОН!

Валентин не удержался.

- И вы всерьез этому девизу следуете?

- Как вам откровенно сказать... Не всегда в частностях и деталях, но всегда по сути. Ведь подохнем, Валентин Иванович, и какими бы путями мы свои неправедные блага не наработали, всё равно они останутся обществу. Не в космос же отлетят наши фабрики, заводы - пароходы?

На это ответить было нечего и Валентин покинул кабинет депутата признаться, в изрядном смятении и сомнении души.

По парадной, торжественной лестнице спустился вниз. На улице передохнул и в банк "Паук" не вернулся - поехал домой, поскольку требовалось проверить состояние духа и тела своего двойника.

...К счастью, тело поэта оказалось вне угрозы для существования, а про боевой дух уж и говорить было нечего. Мало того, что он был горд полученным боевым ранением, так ещё и стихи сочинил по этому случаю. Сидел на веранде на своей постели и, подвывая, декламировал их Алле - на появление Валентина и внимания не обратил Тот бой был страшен, беспощаден!

И в небесах гремел Зевес.

Аккорд могучий рвал железо И море рвалось до небес!

Алла неуверенно заметила, что "Зевес" вместо "Зевса" было бы грамотней, на что поэт возразил высокомерно.

- Пушкин, которому вы по рабски поклянетесь, написал: "Гремит музЫка полковая!" МузЫка, а не МУзыка, ударение не там. Вместо "дубрав", писал "дубров".И никто ему сто пятьдесят лет замечаний в грамотности не делает. Когда я научу вас мыслить системой поэтических образов, вы будете легко отличать поэта от стихоплета.

Валентин своего мнения о стихах Ленского не высказывал, хотя в душе усомнился в точности очевидных фактов. Ну, положим "перестрелку" с некоторой натяжкой можно было назвать страшной и беспощадной. Но откуда взялось море и Зевес? Что правильно, то правильно - звук автоматной очереди в корпус автомобиля можно было определить, как "аккорд, рвущий железо".

Но любовь Валентина к поэзии не распространялась далее Пушкина, Блока, Есенина, Рубцова, и он откровенно признавал - "в поэзии, особенно поэзии своего времени - не смыслю ни шиша."

Ближе к вечеру позвонила из Риги Эрна и весело сообщила, что у неё объявился коммивояжер из Москвы и предложил на выгодных условиях перекупить долю банка "Балтия Транс" в "Пауке"

- Ну, а ты что? - обмирая спросил Валентин.

- А я его расколола!

- Как?

- Да очень просто! Разведка выявила, что он от московского банка "Сигма - МД", а мы прекрасно знаем, что эти уголовники на ладан дышат и со дня на день им крышка! По делу их необеспеченных подложных векселей прокуратура Швейцарии уже завела дело!

- Провинция всегда знает больше, чем столица.

Эрна захохотала.

- Мы не провинция, а цивилизованное западно-европейское государство, в отличие от вас, дикарей! Валя, я тебя хочу! Когда ты приедешь к янтарным берегам?

- Осенью...

- Торопись, Валя, ведь у меня часы уже тикают! Последние годы пошли моих женских радостей!

- Ты ещё долго протянешь, не лукавь.

- Тебя Алла останавливает? То есть её присутствие? Она славная женщина, Валя, но ведь судьба шлюхи у неё на лбу написана! Это не то, Валя, не твоё будущее. Было бы что иное, я бы с тобой так не позволила себе говорить.

Валентин засмеялся:

- Эрна, милая, а ты, прости, сама - не шлюха?

- Да конечно, шлюха! Но я ни на что иное и не претендую! - и резко сменила сексуальную тему на деловую. - Валя, ваш Президент когда-нибудь подпишет закон гарантирующий права и защиту вкладов клиента?

- У нашего Президента пока более существенные заботы. Дойдет очередь - подпишет.

- Дай то бог. Приезжай на праздник Лиго Яна. Поедем в деревню и увидишь его в натуральном виде а не театральном.

- Двадцать второго июня? Может быть....

- Позванивай и будь здоров.

- Тебе того же.

Он положил трубку и почувствовал, чтоб будто бы оторвался от всё ещё не увядающего тела Эрны. Лирический секс за эти годы переплавился в спортивный, а теперь и в деловой. И как бы в дальнейшем не сложились отношения с Аллой, от Эрны ему не уйти до конца дней своих.

Хорошо мусульманам - у них Корна и он разрешает правоверному иметь несколько жен. А каково нам, если запутался между двух? Про трех уж и говорить нечего.

глава 7. Похищение заложника Флин понял не сразу , почему он внезапно проснулся посреди ночи. Было тихо, в открытое окно светила луна и слышно было, как лают, подавая друг другу сторожевые сигналы поселковые собаки. Потом Флин понял причину своего внезапного пробуждения - Маугли своим товарищам не отвечал, что было явлением странным - аудио связь пес поддерживал со своими друзьями постоянно.

Флин натянул джинсы, накинул на плечи куртку и вышел на крыльцо. Окликнул Маугли, но пес не отозвался. И на дворе его не было видно. Флин ещё раз позвал, потом посвистел, но призывы результатов не дали. Флин прикинул, что период "собачьих свадеб" уже миновал и вряд ли Маугли удрал за какой-нибудь дамой при течке.

Он вернулся в дом, достал из ящика тумбочки возле постели парабеллум, сунул его за пояс, в сенях прихватил фонарь и вернулся на двор.

На очередной призыв Маугли снова не появился.

Флин обошел двор и приметил, что ворота были прикрыты словно бы не полностью и это его сразу насторожило - такого не могло быть, он сам на каждую ночь проверял все запоры. Маугли он нашел у забора, в десяти шагах от ворот. Собака неподвижно лежала на боку и когда Флин тронул её рукой, то определил, что тело её теплое и, вроде бы, живое. Он наклонился к морде Маугли и уловил едва различимое поверхностное дыхание. Флин провел по густой шерсти пса рукой и тут же натолкнулся на какой-то штырь, торчащий между ребер Маугли. В свете фонаря он разглядел будто бы стрелу, пробившую и шерсть и шкуру собаки. Кончиками пальцев он уцепился за этот штырь и без труда выдернул его.

Предназначение этой стрелы Флин определил тут же - патрон представлял из себя ампулу с ядовитой начинкой - то ли усыпляющей животных, то ли убивающих. Его чаще всего выстреливали ловцы бродячих собак из духовых трубок - совершенно беззвучный и с дистанции метров десять очень точный выстрел.

Но пес кое-как дышал и оставались надежды на его оживление.

Флин плотно закрыл ворота и обошел ограду по периметру, ничего не обнаружив. Двери дома с тыла, "черный ход" на кухню оказались на запоре, все окна первого этажа (кроме его Флина, собственной спальни) казались на внутреннем запоре.

Он поднялся на крыльцо, толкнул легкую дверь на веранду, скользнул лучом по спальне Ленского и обнаружил, что одеяло валяется на полу, а сам Ленский - исчез.. Никаких явных следов борьбы не было, пишущая машинка стояла на месте, рядом с ним толстая пачка рукописи, на которой по титульному листу черным маркером было выведено.

С ВАМИ ГОВОРИТ ПОЭТ ВЛАДИМИР ЛЕНСКИЙ!

СБОРНИК СТИХОВ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ.

Флин поднялся на второй этаж, бесшумно вошел в спальню и осторожно тронул Валентина за плечо.

Тот проснулся сразу и Флин сказал тихо.

- Вставай, босс. У нас проблемы.

Валентин не стал ничего уточнять, осторожно выскользнул из-под рук Аллы, накинул халат и спустился в гостиную.

Флин отринул мягкую подготовку. Сказал сразу.

- Похитили нашего поэта. Я полагаю, что перепутали с тобой.

- Как похитили?

- Просто. Выстрелом усыпили Маугли, потом и Володьке сделали инъекцию, вынесли через ворота, погрузили на машину и увезли.

- Значит и дом, как банк, был под наблюдением?

- Получается так.

- А ты куда смотрел?

- Босс, если взять морской бинокль или оптический прицел, то любой объект можно рассматривать с дистанции в полтора километра. Ты хочешь увеличить нашу охрану человек на десять, чтобы они расширили зону безопасности в радиусе двух километров вокруг дома? Ведь не пойдешь на такие затраты?

- Да уж конечно. - проворчал Валентин. - Но что будем делать? Надо же выручать моего двойника.

- Он жив и это уже хорошо. Похитители выйдут на связь. Иначе вся затея не имеет смысла.

- А ты не прорабатываешь вариант, что они обнаружат ошибку, признают, что выкрали двойника и попросту его пришибут?

- Нет. Непрофессиональный подход. Как минимум, они потребуют за него выкуп.

- Я так и знал, черт побери, что эта затея с двойником вылезет нам боком!

- От чего же? Я так рад, что украли не тебя.

- У тебя всегда своя, дикая точка зрения. Ну что , пойдем спать?

- А что остается делать?

... К утру Маугли прочухался. Поднялся на слегка дрожащие ноги, выхлебал миску чистой воды, слопал слегка обжаренного цыпленка и завилял хвостом.

Похитители вышли на связь около десяти утра - звонили в банк, прямо в кабинет Валентина. Хрипловатый мужской голос произнес уверенно.

- Господин Рагозин, мне кажется, что у вас возникли некоторые проблемы с кадрами банка.

- Да. - зажато ответил Валентин.

- Ваш штатный сотрудник у нас.

- Не трудно догадаться. Он жив?

- Разумеется. Жив здоров и с утра накормлен.

- Условия передачи?

- Условия обмена - это разговор не телефонный. Надеюсь в милицию вы не дали сообщения?

- До такой степени я ещё не поглупел.

- Я знал, что вы не из дураков. Я предлагаю переговоры.

- Согласен. Время и место?

- В одиннадцать часов. Автостоянка возле памятника Юрию Долгорукому. Паркуйтесь с краю и не выходите из машины. Само собой - без сопровождения.

- Мне боятся нечего, сам не трусь. - обозлился и не сдержался Валентин.

- Не надо так, братан. - укорил его собеседник. - Мы тебя грабить не будем. Своё получить хотим.

- Ничего вашего у меня нет.

- Об этом и потолкуем. Выезжай, сейчас "пробки" в центре, как раз ко времени и подгребешь.

- Еду. - Валентин бросил трубку.

Размышлял он всего несколько минут. Голос был не знаком, да эта сторона проблемы сейчас была безразлично. Другой вопрос - брать ли с собой или уведомлять ли о предстоящей встрече Флина? Тот был непредсказуем в своих поступках и мог вылезти из оглобель и выкинуть совершенно неучтенный номер в своём стиле. Разумней было эти переговоры провести самому, а потом, когда обстоятельства прояснятся, подключить к делу энергию и решительность Флина.

Валентин покинул кабинет и быстро спустился вниз. По дороге его перехватила Воронова, сказала, почти прокричала торопливо.

- Валентин Иванович, у меня тут очень странное дело...

- Потом, - отстранил в строну своего главного бухгалтера Валентин. Потом, Надежда Ивановна, я вернусь часа через два и сразу зайду к вам.

- Хорошо, только не забудьте.

Валентин добрался до гаража и уже через пять минут покатился к центру. На Преображенской площади застрял в "пробке", на Садовом кольце тоже, а по Тверской двигался со скоростью ниже пешеходной.

Но в указанном месте оказался минута в минуту по оговоренному времени. Остановил машину с краю стоянки, опустил стекло и почти сразу, впритирку к нему подкатился розовая, как обжаренный поросенок, "Мазда" с правым рулем, переднее стекло машины опустилось и женщина лет тридцати взглянула на Валентина с приветливой улыбкой.

- Валентин Иванович?

Он кивнул:

- Я. Но вести переговоры только с представителем нужной фирмы я не намерен. Ваш хозяин где - в багажнике?

- Ну что вы! Он попросту не совсем здоров, но я имею все полномочия для переговоров.

Она не глушила мотор и была готова в любой момент сорваться с места.

- Начинайте. - предложил Валентин.

- У вас, господин Рагозин, храниться вклад безвременно покинувшего нас господина Старостина Дмитрия Станиславовича. Может быть не в банке "Паук", но вклад под вашим контролем.

- Какой вклад? О чем вы лепечете?

- Не надо, Валентин Иванович. - дружески укорила дама. - Вклад в шесть миллионов сто тысяч баксов. Эти деньги в рублевом исчисление Старостин передал вам. Вы его перевели в доллары и, как мы думаем, перебросили в заграничный банк или фирму.

- У меня нет ни этого вклада, ни контроля над ним!

- Валентин Иванович, это наши деньги. Мерзкий покойник попросту ограбил нас.

- Сказать, что угодно, и повесить на мертвеца любые долги дело не хитрое. Но я вам ответственно заявляю, я ничего не знаю о судьбе этого вклада.

- Но признаете, что таковой был?

- Что-то было. В этом роде.

- Вот и чудесно. Поищите эти деньги, Валентин Иванович. Трех дней вам хватит. А чрез три дня вашего двойника перестанут кормить и поить. Нет, нет! Наивного поэта не будут не бить, не пытать. Зачем? Просто его истощенный от голода и жажды труп найдут в каком-нибудь пустынном месте.

- Добротное решение проблемы. - проворчал Валентин.

- Нет, Валентин Иванович. Это ещё не решение всей проблемы. А только её половина. Пока мы не получим СВОИ деньги, мы не успокоимся. И будем принимать все меры, чтобы справедливость восторжествовала.

- От меня вы не получите ничего. - твердо пообещал Валентин. Выплатить такую сумму из своих средств я не могу. И лучше ликвидирую банк, чем поддамся на ваш шантаж.

- Такую позицию мы предполагали. - спокойно улыбнулась женщина. - Но есть одно предложение. Что вы скажете, если на указанную сумму, когда вы её предъявите, мы откроем счет именно в вашем банке "Паук"? Под льготный процент, разумеется.

- Льготный процент банк дает только проверенным перспективным фирмам. А не бандитам, которых рано или поздно пристрелит своя братва или милиция.

Она игриво рассмеялась:

- Бандита пристрелят, а вклад-то останется у вас? Вы ничего не теряете. Вы сейчас нервничаете, Валентин Иванович. Подумайте, пока время терпит. Мы позвоним вам вечером, ровно в семь.

Она круто подала машину задним ходом, развернулась и помчалась к Тверской.

Валентин выполнил тот же маневр и тут же увидел, как мимо него пролетел "Опель" Флина - ну и стервец! Как и когда учуял неладное, каким манером катился следом за Валентином и откуда провел наблюдение - было не понять. Ну, пусть теперь покатается за этой дамочкой по Москве - сущности проблемы это всё равно не решит.

Он вернулся в банк и, забыв про обещание Вороновой зайти к ней в бухгалтерию прошел в свой кабинет. Но Надежда Ивановна предполагала такой случай - ждала его в приемной и оживленно поднялась с кресла навстречу.

- Валентин Иванович, у меня в делах совершенно необъяснимый и дикий случай! За всю жизнь такого не было.

Валентин пропустил её в кабинет и прикрыл дверь.

- Что случилось, Надежда Ивановна?

- На счет банка, практически неизвестно откуда и категорически неизвестно кто, перевел шесть миллионов сто тысяч долларов!

- Вы пытались проследить путь поступления?

- Да, конечно! Какая-то кажется, фирма "Фламинго ЛТД", которая ликвидирована месяц назад! И она имела место быть то ли в Испании, то ли в Португалии! Никаких концов.

- Но наш счет, реквизиты все указано точно?

- Абсолютно. Что это за благотворительность? Вы не знаете откуда тут ноги растут?

- Нет.

- Нам конечно, такая сумма не помешает, но честно сказать - я её боюсь.

- Не трогайте этой суммы. Начислите так же на анонимный депонент и пусть отлеживается. Владелец объявится. Подарков на шесть миллионов долларов ныне никто не делает.

- Уж я думаю!

Едва Воронова покинула кабинет - Валентина залихорадило до дрожи во всем теле от приступа ярости. Он достал из стола бутылку водки и наполнил большую рюмку, залив стол большой лужей пролитой священной влаги.

Дверь за Вороновой осталась не плотно прикрытой и едва Валентин опорожнил рюмку, как услышал из приемной голос Флина.

- Люда, босс у себя?

- Да.

Валентин швырнул рюмку на ковер, схватил за ножки тяжелый стул и едва Флин появился в дверях, как он взмахнул стулом и обрушил на голову верного друга удар со всего размаха. Флин успел прикрыться руками, но всё равно повалился на ковер.

- Придурок! Урод! - заорал Валентин. - Как ты добрался до счета Старого?! Как он к тебе попал?! И как ты, тупица безмозглая, вообще умудрился перечислить деньги на наш банк?! Ты даже не понял, что натворил! Ты же меня на крючок бандитам нанизал!

- Босс...

- Пошел вон! Навсегда, кретин! За час сдай все документы, забирай всё своё барахло из дому и чтоб духу твоего не было! Вон, скотина!

Для верности Валентин снова взмахнул стулом и Флин головой вышиб двери в приемную и вылетел через неё в коридор.

Припадок прекратился чрез пять минут - после второй рюмки. В полной прострации без сил, без мыслей Валентин приказал Людмиле ни с кем его не соединять, никого не впускать, повалился на диван и до сумерек тупо смотрел в потолок.

В шесть часов в кабинет заглянула Людмила, спросила осторожно можно ли ей уйти домой.

- Конечно. Только переключи городской телефон на прямую к мне в кабинет.

В шесть тридцать сыграл свою мелодию мобильник и Алла спросила удивленно.

- Валя, что происходит?!

- Что?

- Флин собрал свои манатки и укатил с дачи, ничего не сказав. И куда делся наш поэт?

- Пусть они все катятся к чертям собачим.

- Подожди... А я - тоже?

- Как хочешь.

Без четверти семь в кабинет заглянула Майя, увидела распластавшегося на диване банкира, пустую бутылку у него под рукой, но сделал вид, что не ошарашена:

- Валентин Иванович, пошли первые материалы нашей киногруппы. Их смонтировали и можно посмотреть.

- Не хочу.

- Очень хорошие материалы, честное слово!

- Любуйся ими сама.

Девушка фыркнула, развернулась, но сказала от дверей.

- На меня вы можете рычать, но в приемной уже три часа дожидается вас и рыдает милая девчонка. Ей как - ночевать здесь?

- Зови.

В кабинет робко вошла Зоя Зимина - с распухшим лицом и мокрым носовым платком в руках. За ней появился отставной капитан Сазов, тут же заявивший.

- Кэп, она покаялась и я ей верю Не списывайте на берег, работает она хорошо.

- Берешь на поруки? - без интереса спросил Валентин.

- Да.

- Отвечать будешь сам. Пусть работает, но после того, как отдаст все украденные у банка деньги.

- Уже отдала. Шестьсот двадцать пять долларов.

- Хорошая сумма.

Сазов засмеялся.

- Всё-таки, кэп, ты очень трепетно любишь деньги!

- Деньги требуют не любви, а уважения.

Валентин вновь потянулся к бутылке и Сазов увел девушку, чтоб она не видела банкира в таком непотребном виде.

А ровно в семь подал голос городской телефон и тот же слегка хрипатый мужчина спросил.

- Вы нашли мои деньги, Валентин Михайлович?

- Нашел.

- Как я их получу? Или открою счет в вашем банке?

- О счете не может быть и речи. Назовите ваш счет в любом другом банке и я переведу.

- А наличными - получится?

- Получится.

Мысль Валентина забилась в черепе, как живая рыбы на раскаленной сковороде.. Часы тупого и пьяного бездумья прошли именно в прикидке сложившейся ситуации - теперь показалось, что сильный выход из этой игры уже найден.

- Ну что ж, я согласен. А с нашей совместной работой можно и подождать. Как мы осуществим эту операцию?

- Тайно. Я не хочу чтобы вашу физиономию кто-то видел в моем банке.

- Предлагайте вашу схему.

- Вы приедете в воскресенье. Ровно в полдень. Вместе с Ленским. Лично вы, а не представители.

- Само собой. Свои бабки да ещё "налом" я только сам получаю. Таких дел я никому не доверяю.

- Мне на это наплевать. Банк будет закрыт. Пункт обмена валюты тоже. Но вы войдете именно на пункт, я вас там встречу. Можете явится с любым количеством телохранителей, если вы трус.

- Почему это я трус?

- А почему послали на переговоры свою секретаршу?

- Для солидности. Значит воскресенье, точно в полдень, обменный пункт банка "Паук"?

- Всё правильно. Захватите большой мешок для денег.

- Не забуду.

- И не потеряйте Ленского по дороге.

- Привезу. От него и на копейку пользы нет.

Не поднимаясь с дивана, Валентин провалялся до сумерек, потом позвонил Тарасову домой, но трубку подняла девочка и сказала, шепелявя - А дедушки нет дома! Я всё передам, если надо.

- Хорошо, внучка. Передай, что звонил паук. Я перезвоню в десять вечера, договорились?

- Настоящий паук?! Человек - паук из мультиков?!

- Правильно.

Валентин вызвал из гаража водителя с машиной и тот привез его домой полупьяного, полусонного, не желавшим даже с заскочившим на огонек Аароном Михайловичем разговаривать. Забрался в спальню и снова выпил.

Алла наверх не поднималась - дом словно вымер. Перед тем как заснуть, Валентин сосредоточился, сделал несколько телефонных звонков, а затем надрался уже до полного отключения сознания.

глава 8. Побег.

Нельзя сказать, чтобы поэт Ленский удрученно переживал своё заточение. Он был самодостаточным человеком и в одиночестве никогда не скучал. Длинная цепь, которой его приковали к тяжелому и длинному обрубку трубы ему ничуть не мешала, а в сарае, набитом прошлогодним сеном, было светло, тепло и чисто. Его обильно кормили четыре раза в день, предлагали и водочки, от которой йог отказывался.

Ему ровным счетом никто ничего не объяснял и причины своего пленения он мог бы объяснить кране туманно - если бы озаботился такой задачей. Он пребывал в абсолютной уверенности совершенно невинного ни в чем человека, которому никто на свете не мог причинить никакого зла - не за что! Отвечать за какие-то действия Валентина тоже не приходилось, потому как примерно через час пленения, едва он очнулся и сказал пару слов, как вихлястый парень по имени Чухонец завопил.

- Вот черт! Да это не Рагозин, придурки вы несчастные! Это же его двойник!

- Не ошибаешься? - подозрительно спросил хромой и грузный мужчина.

- Да кой черт ошибаться?! И голос другой, и волосы. Хотя, конечно, очень с лица схожий.

- Ничего. - сказал хромой. - Может эдак оно и к лучшему. Ты кто такой?

- Я - поэт. - скромно признался Ленский.

- Вот и хорошо.

После этого поэта провели в сарай, приковали цепью и посоветовали писать стихи.

А в субботу Ленский, более от скуки чем по надобности, выкинул лихой кюнстштюк - когда по шагам за сараем услышал, что ему несут ужин, отключил своё сердце! Он действительно владел таким приёмом. Во всяком случае сердце его не прослушивалось никаким прибором пульс пропадал, а сам он плавал в каком-то приятном розоватом тумане. Но знал, что более минуты такой трюк удерживать опасно.

Парень, притащивший ужин, поначалу позвал Ленского, потом пнул его распростертое на сене тело ногой, а затем бомбой вылетел из сарая.

Ленский - включил сердце. И снова отключился, едва услышал приближающиеся к сараю шаги.

По голосам он разобрал, что явился хромой толстяк, кто то пощупал его пульс на руках и на шее, а толстяк крикнул.

- Быстро несите в дом! Вызывайте врача, он ещё теплый! Вы что, придурки, себе думает?! Он стоит шесть миллионов баксов!

Оковы с ног сбросили и услужливые люди на руках куда-то понесли Ленского а потом уложили на упругий диван. Когда вокруг стихло и топот ног с голосами звучали только за стенкой, Ленский запустил свою турбину и приоткрыл глаза. Оказалось что он лежит в небольшой комнате обставленной скудно, на стене висит охотничье ружье, а окно открыто.

Ровным счетом не задаваясь никаким планом, не обдумывая никакого решения - плененный поэт ринулся на свободу. Проще сказать - выпал из окна на землю, заполз в огородные грядки, добрался до хилого забора и перемахнул через него. Через минуту он оказался в молодой березовой роще и вид свежих деревьев настолько умили поэта, что он тот час забыл о возможности погони за своей персоной.

В состоянии возвышенности своего духа и волны творческой энергии, наконец-то захлестнувшей все его существо, он погулял по роще, а потом выбрался на тракт и набрел на какую-то деревню. Истово веруя в доброту русского крестьянина толкнулся в первый же дом.

Детям и пьяницам всегда везет - их минуют те опасности, которые подстерегают человека обычного. Русским поэтам, как оказалось, судьба тоже не отказывает в везение. Ленский попал в дом, который выполнял в этой забытой богом и людьми деревне роль местного алкогольного притона. И в данный момент там как гнали на примитивной установке самогон, так на месте и распивали его трое мужиков. Ленского они приняли за своего, а точнее, им было просто всё равно, кто заскочил сюда в теплую компанию, лишь бы не менты.

По одежде и несколько необычному для уха поэта выговору хмельных мужиков, Ленский решил, что попал в общество истинно русских людей "от земли, от сохи" Оказался среди тех, на ком стоит и укрепляется земля русская. И из глубокого уважения к этой "соли земли" Отечества, он постеснялся отказаться от предлагаемого стаканчика мутного, но ароматного самогона. Ради того, чтоб приобщится к простому народу, уста которого глаголят только истину и подлинную правду, поэт пропустил и второй стаканчик.

Понятно, что где проскакивает второй стаканчик, там счет выпитому в дальнейшем теряется, плюс на закуску нашлась ржавая седелка, хлебушек и лук, неизменный набор всех синюшников, будь они академиками или конюхами. Ну и, понятное дело, - дружеская, обстоятельная мужская беседа о вещах простых, понятных но беспредельно значительных для будущего Державы.

Короче сказать, время пролетело незаметно до рассвета, мужики ушли, оставив поэта приглядывать за работой самогонного аппарата - что Ленский и делал, пока не заснул.

Когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом и высушило росу, поэт проснулся и с ужасом обнаружил, что доверенный ему аппарат распаялся на части, развалился на составные элементы. И произошло это всё из за его нерадивой службы. .

В голову поэта и мысль не пришла, что ему опять повезло - аппарат мог взорваться, мог случится пожар, непредсказуем по своим последствиям. Но он знал твердо - такого святотатства русский человек не прощает. Убоявшись неминуемого наказания, поэт поспешно покинул гостеприимный приют избу и вышел на разбитую грунтовую дорогу.

Он шел неизвестно куда. Лишь минут через сорок Ленский встретил идущий навстречу трактор, который остановился возле него без просьбы . Молоденький парнишка приглушил мотор и весело крикнул из-за рычагов трансмиссии.

- Ты не заблукал часом, дядя?

- А что?

- Так эта дорога в болото упирается, а мост там в прошлом году сгнил. Не переберешься.

- А до Москвы далеко?

- Да считай двадцать верст с гаком, но тебе в другую строну чапать надо. На автобусную остановку.

- А тут машину не поймать?

- Не-е. Сегодня же воскресенье. Все православные в церкву ходят и водку жрут.

- А если на прямую в Москву, то куда идти?

Взмахом руки тракторист указал направление, рявкнул своим дизелем и, лязгая гусеницами трактора, уехал.

Автобусная остановка ничего не решала. Денег у Ленского не было, а "зайцем" ездить он не умел и боялся. Решил, что преодолеть "двадцать верст с гаком", задача для него посильная и тут же взялся за её осуществление.

Ленский даже и представить себе не мог, как ему повезло минут через пятнадцать. Дело заключалось в том, что поэта засек Чухонец, который по приказу Хряка колесил по округе на машине, пытаясь обнаружить и захватить ожившего мертвеца. Тем же занимались ещё человек пять из бригады Хряка и удачливому охотнику была обещана солидная премия.

Чухонец увидел Ленского по другую сторону ручья, ,на дороге, метрах в пятидесяти от себя. Увидел и тот час начал высчитывать для себя наибольшую выгоду возникшего положения. Захватить и сдать Ленского Хряку - предприятие не представляло из себя никакого труда: одна добрая плюха по черепушке поэта, потом засунуть его в багажник и поезжай за обещанной наградой.

Но Чухонец к этому времени получил случайную информацию, что весьма могущественный авторитет Тарас находится с Хряком в состоянии ещё не объявленной, но уже начавшейся войны. Непонятно почему, скорее всего сработала интуиция, но Чухонец поставил Ленского, Тараса и Рагозина в одну связку. И тут ему пришлось призадуматься. Премия премией, но деньги у Чухонца сейчас и без того были. А вот получить за Ленского для себя спасительную грамоту на тот случай, если неизвестен ещё победитель в неизбежной войне Хряк - Трас, было куда более умным поступком. Дальновидным и тонким.

Поначалу Чухонец пропустил Ленского мимо себя, потом проехал за ним следом и по узкому мосту пересек ручей. Догнал поэта, притормозил и окликнул.

- Далеко ли идем? Не подкинуть тебя?

Углубленный в свои размышления не то что не узнал Ленского, а даже отмахнулся от его услуг! Он поймал ритм сочиняемых стихов под ритм собственного шага и потому пренебрег предлагаемой помощью!

- Давай я тебя в Москву подкинул!

Ленский круто принял в сторону, перепрыгнул через ручей в неглубоком овраге, выкарабкался на другую строну и попер уже просто не различая, куда его несет.

В эту минуту запас удачи Чухонца исчерпал себя - он увидел, как из-за поворота вышла "нива", на которой с той же целью охоты за Ленским катились двое приближенных Хряка. Чухонец рванулся им навстречу, чтобы те не успели войти в сектор обнаружения Ленского, помигал на ходу фарами и обе машины остановились параллельно и близко друг к другу.

Кроме пары охотников в "джипе" сидели три развеселые, хмельные бабенки и ясно было, что задание Хряка по утомительному розыску беглеца, они, охотнички, подменили занятием куда как более приятным и полезным. Однако водитель "джипа" спросил строго, будто был начальником.

- Не видел беглеца?

- Видел. - с дуру брякнул Чухонец. - Он у меня в багажнике.

То, что произошло в следующий момент, чухонец не мог даже себе и представить. Оба его товарища по бригаде резво выскочили из своей машины, выдрали Чухонца из-за руля и принялись бить его очень умело и больно. Когда он впал в полубесчувственное состояние, его взяли за грудки и проговорили в лицо.

- Только пикни Хряку, что это ты нашел этого дурачка! Мы его нашли! Мы! Понял?!.

- Понял, понял - ответил ошалевший Чухонец.

Притомившиеся после избиения, друзья открыли багажник, и изумленно смотрели в его пустое чрево минуты три, но никого там, естественно, не обнаружили. Это обстоятельство привело их в полное бешенство и они повторили суровый сеанс прививки Чухонцу ума-разума. Повторили настолько круто, (ногами и подвернувшейся дубиной) что Чухонец всерьез потерял сознание и очнулся не скоро - в канаве.

Переполненный обидой и жаждой мести, Чухонец, в соответствии со своей подлой натурой ещё не вылезая из канавы, прикинул план ответной расправы с обидчиками. Потом понял, что месть следует отложить на потом, а пока надо хотя бы обезопасить себя на будущее. Преодолевая боль во всем избитом теле он выкарабкался из канавы, залез в свою машину, достал "трубу" и тут же набрал номер президента банка "Паук" - предусмотрительно узнал его и вызубрил на память ещё неделю назад, когда разуверился во Флине и решил выйти на прямую связь с Рагозиным.

Через минуту, заполненную гудками в трубе", Чухонцу ответили.

- Да.

И он запищал, как плаксивое дитя.

- Сообщаю, господин президент банка, что ваш служащий, которого недавно похитили, с моей помощью освободился и убежал! Сейчас идет к Москве, находится в районе Владимирского тракта, возле деревни Мишино. Прошу на будущее засчитать мне это сообщение как заслугу.

И тут же прервал связь. Умные люди знают, что когда в жизни приходит полоса крутого невезения, когда любое дело, за которое не возьмись идет наперекосяк, - то следует заткнуться, не рыпаться, лечь на дно и переждать ненастье. Это называется "законом зебры".

Чухнец , как неоднократно отмечалось, умом не блистал. Брал хитростью, подлостью и готовностью предать-продать кого угодно. Но "закона зебры" не учел: ползешь по черной полоске шкуры - нишкни, терпи и жди пока выползешь на светлую полоску, тогда и радуйся. Звонком к Рагозину он подстраховался не плохо. Да вот заковыка - ему и в голову не пришло, что позвонив Рагозину он ОШИБСЯ НОМЕРОМ, и говорил совершенно с другим человеком, имя которого так и осталось неизвестным по своей полной ненадобности как для всех участников описываемых событий, так и просто для всей этой истории.

А Чухонец докатился до ближайшей деревни, купил там самогону, хорошо попил и закусил в какой-то заброшенной баньке у реки, поспал до утра, а потом приехал к Хряку и доложил, что его поиски прошли неудачно - оживший мертвец исчез.

Остальные охотники так же не смогли похвалится успехом и все скопом были свирепо биты Хряком - собственноручно и по очереди.

Однако Чухонец теперь чувствовал себя в большей безопасности перед лицом надвигающихся грозных событий - а то, что они надвигаются он остро чувствовал собственной шкурой.

глава. 9 Захват.

Уже в пятницу после обеда Валентин объявил, что в воскресенье банк не будет работать полностью. Не откроется и обменный пункт. Решения своего он никому не объяснил, а охране банка сказал, что придет с проверкой в воскресенье и двери банка должны быть заперты, ни по чьей просьбе или какому угодно приказу открываться не должны. Только ему - когда он придет около полудня. Потом он потребовал назвать тех охранников, кто будет дежурить в воскресенье, перетасовал весь график дежурств и добился того, что на воскресенье назначил парня, которого он знал хорошо, по совместным выездам на рыбалку. Он был из бывших офицеров десантных войск - молчаливый, сдержанный семьянин превыше всего эту свою семью для себя и ставивший. К нему Валентин добавил в помощь осетина Аслана, в своё время столь удачно справившегося со своим заданием в районе Кавказа. Охранник, заменивший Флина, сказал, что перемены к воскресенью проведет, а потом замялся и спросил, когда вернется Флин.

- Кто это такой? - поднял на охранника Валентин такие пустые глаза, что тот смутился, напоминать кто есть Флин не стал, но всё же выразил недоумение.

- У нас прямо чехарда началась. Сначала Рекалов исчез, а теперь и наш Флин.

- Плохо несли службу.

Всю субботу он просидел на под мелким дождем берегу реки с удочкой в руках - спокойный, как пень, и бездумный. Изредка выдергивал мелкую рыбешку, ту же выбрасывал её в родную стихию, в плетеный садок бросил только двух более или менее крупных карасиков.

В обеденный час подошла Алла, сказала, что съездит к сестре и вернется в понедельник. Валентин лишь кивнул в знак согласия.

Ближе к вечеру он вернулся домой и Маугли проглотил всю его рыбацкую добычу одним заглотом.

Воскресным утром (опять дождь, черт побери!) он встал рано, разобрал папки с делами и от руки написал записку:

"Всё свое движимое и не движимое имущество оставляю Алле Александровне Климовой и Флину Николаю Афанасьевичу в равных долях. Аарон Михайлович Каплан пусть возьмет то, что захочет иметь на память"

Расписался, прижал к бумажке банковскую печать и оставил записку под пепельницей на середине стола.

В банк он приехал за двадцать минут до полудня, машину оставил на улице, охрана его приметила и предупредительно открыла двери.

- Отключите все камеры наружного и внутреннего наблюдения. - приказал Валентин. - И никуда не выскакивать, чтобы не услышали и не увидели через окно. Нарушение приказа будет караться увольнением на месте.