Барсук (СИ)

— Клоун!

— Профессор? — в гадательном салоне, как про себя обзывал класс прорицаний Найджел, никого не было, и мальчик сделал пару шагов в сторону личных комнат прорицательницы. — Профессор Трелони?

Из-за неплотно закрытой двери раздался звон и тихий всхлип.

— Профессор? — не дождавшись ответа, он толкнул дверь и с интересом заглянул внутрь. — Мать моя воспитательница!

Комната мало чем напоминала обиталище прорицательницы.

«Скорее уж комнату в психбольнице. Только стены не обиты войлоком».

Простая кровать, заправленная серым одеялом. Стол, стул и шкаф. Всё. На полу был старый ковёр, в пятнах, смутно напоминавших следы от пролитого скотча.

Сама профессор сидела на полу возле стола, схватившись за голову, сверля взглядом пустые бутылки, раскатившиеся по полу. Волосы, обычно сдерживаемые платком, рассыпались по плечам, делая её ещё больше похожей на классическую ведьму. Очки лежали рядом, благодаря чему её лицо выглядело более нормально, и она больше не была похожа на стрекозу. Лицо было заплаканным.

— Профессор… — подавив тяжелый вздох, Найджел подошёл ближе к женщине. — Я вам помогу. Пойдёмте… Давайте, идёмте.

Женщина оказалась худощавой и для жилистого подростка не очень тяжёлой. Он аккуратно перенёс её на кровать и тактично отвернулся. Видимо, его присутствие всё же несколько помогло, и, судя по звукам, женщина скинула с себя испачканную одежду и забралась под одеяло, пока сам мальчик уничтожал следы пьянки. Положив очки на стол, он обернулся к кровати, чтобы увидеть, как их профессор прорицаний спит, совершенно по-детски подложив руку под щёку.

— Вот и поговорили… — задумавшись, Найджел хлопнул себя по лбу и щёлкнул пальцами. — Квик!

С негромким хлопком перед ним появился эльф, с которым мальчик познакомился во время одного из своих вояжей на кухню.

— Квик прийти! Что может сделать Квик?

— Квик, ты сможешь помочь этой женщине?

С удивлением мальчик заметил, что эльф поморщился, но всё же кивнул.

— Квик мочь помочь!

— Хорошо, тогда, когда она проспится, помоги ей принять душ, и пусть поест. А также почисти её одежду. Хорошо?

— А, помочь так? Квик всё сделает!

— Хорошо, — оставив домового эльфа наедине с его подопечной, Найджел вернулся в класс, оставил там гадательный шар и отправился на обед.

— Профессор! Профессор Трелони! Профессор, откройте пожалуйста! Это я, Найджел Тафнел, с третьего курса Хаффлпаффа!

Подросток стоял, методично долбя в люк котелком, любезно притащенным из кухни сострадательным Квиком. Опрос показал, что преподаватель почти выгнала эльфа, едва пришла в себя, а еду вернула нетронутой. Просьбу перенести мальчика в покои эльф отверг, объяснив это правилами поведения домовых эльфов. А услышав предложение посмотреть самому, эльф огорчился.

— Квик не мочь посмотреть! Глупый волшебник сделал Квик не проходить!

— Какой волшебник?!

Эльф обличительно ткнул пальцем в люк и снова запричитал.

— Ладно, Квик. Я постараюсь справиться сам. Спасибо, что помог.

— Помощь нужна — Квик звать! Квик помочь!

И с негромким хлопком тот исчез, оставив в пользование мальчика котёл.

И вот спустя пятнадцать минут беспрерывного стука нервы профессора не выдержали. Люк открылся, и в нём показалась голова преподавателя.

— Мистер Тафнел! Минус…

— Слава богу, профессор Трелони! — завопил Найджел, перебивая преподавателя и залезая по лестнице наверх. — Я думал, вы потеряли сознание!

— С чего вы так взяли?! — прошипела Трелони, и мальчик почему-то подумал, что её анимагическая форма — кто-то из кошачьих. И неприязнь профессора МакГонагалл бы объясняло. — Я вполне нормально…

— Простите, профессор, но когда я нашёл вас, вы были в плохом состоянии. Я позвал эльфа, чтобы он вам помог. А сейчас узнал, что вы его выгнали и не поели, и…

— Замолчите! — профессор заткнула уши и закрыла глаза. По щекам потекли слёзы. — Убирайтесь… Убирайтесь сейчас же…

— Бедная профессор Трелони… Вы что, не знаете, что хаффлпаффцы — народ упрямый? Вот, теперь знаете. И я не уйду, пока не позабочусь. Считайте это моей прихотью. Потом снимите с меня столько баллов, сколько захотите… Но сейчас вам нужна помощь. — Женщина стояла, уткнувшись в плечо её студента, и плакала навзрыд. А сам Найджел гладил её по спине, тихо говоря всякий бред, лишь бы успокоить женщину. — Тщщщ… Пойдёмте, я заварю вам чай. И вам надо поесть, вы целый день не ели…

Сивилла Трелони тихо пила чай после сытного ужина, не отрывая взгляда от чашки.

Она нередко срывалась и позволяла себе выпить после уроков, да и между ними тоже, но… Её ещё никогда не ловили в невменяемом состоянии! Правда, раньше у неё не было таких учениц, как мисс Грейнджер!

Женщина хмыкнула, вспомнив её возмущение. Она ведь сказала правду, чего обижаться?! Далеко не все обладают даром прорицания, и что?.. Но её явное «фи» сильно обидело Сивиллу. А потом… Две бутылки кулинарного хереса из горла на пустой желудок, и она уже в состоянии овоща. И там её находит этот несносный третьекурсник, благо что не с компанией…

Профессор ещё раз посмотрела на спокойно пьющего чай подростка. Тот не выглядел взволнованным. Вспомнив, что она проснулась в неглиже, женщина начала краснеть.

— Профессор, как вы себя чувствуете?

— Хорошо, мой дорогой… — привычные слова едва удалось выговорить, — не стоит беспокоиться…

Трелони чувствовала, что вся ситуация попахивает абсурдом. Её в непотребном состоянии нашёл студент, и он не то что не выдал её другим профессорам (хотя директор точно бы её не уволил, но зарплату бы убавил), но старается помочь! Хотя, возможно, это какой-то странный план, и он просто хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной ему… Ну уж нет! Она это сейчас ему объяснит!

— Кхм, мистер Тафнел, — Трелони постаралась придать лицу грозное выражение, искренне надеясь, что у неё получилось, — я благодарю вас, что вы проявили сострадание ко мне, когда нашли меня в столь… неоднозначной ситуации. Но я уже пришла в себя и поэтому…

— Вы можете убираться вон, так как я больше не нуждаюсь в помощи, — закончил фразу голубоглазый нахал и звучно отхлебнул из чашки, — я понимаю, можете не подбирать слова. Вы забыли упомянуть что вы мне ничего не должны и чтобы я не смел никому рассказывать о сем печальном инциденте, иначе меня постигнут ужасные кары.

Он поставил чашку на стол и, подхватив с пола сумку, чуть поклонился, самую малость рисуясь.

— Всего доброго.

Едва мальчик ушёл, в стену полетела чашка. Сивилла сжала руками виски.

Впервые её кто-то пожалел. Не из выгоды или лицемерия, а просто так. Потому что понимал, что ей сложно. И директор не в счёт, ведь женщина понимала, что он тоже преследовал какую-то цель. Непонятную лично ей, но в те времена ей было всё равно.

Она была весьма посредственной волшебницей, и это мягко сказано. Обучение на Когтевране позволило ей освоиться, но со временем становилось всё хуже. И сейчас… сейчас она уже была не способна даже на простейшее «Репаро». А дар, которым она так гордилась, отказывался подчиняться ей. Точнее, не отказывался, но… Иногда ей казалось, что он не даётся ей. Не хочет.

Преподавание было одним расстройством. Нет, предсказывать несчастья и беды было очень весело… но только поначалу. Сейчас это вошло в привычку, от которой и отказаться вроде стоит, но и без неё грустно. Ученики её не уважали, коллеги презирали, а других близких у неё не было.

И от этого становилось ещё горше. Попытавшись найти утешение в выпивке, она обнаружила, что её организм не воспринимает ничего крепче кулинарного хереса. Напиться им было трудно, и чтобы быстро впасть в опьянение, ей постоянно приходилось быть под парами… А из-за этого в её комнатах остались только вещи, которые она не могла разбить при всём желании.

И этот мальчик… Он не ставил ей в вину плохое преподавание, постоянное опьянение или неряшливый вид. Он помог ей лечь в постель, даже очистил одежду, хотя это, скорее, сделал эльф, и пришёл проведать после… И это несмотря на то, что он сразу понял, кто она.

Внимательный взгляд, преследовавший её после первого занятия, здорово нервировал, хорошо, что присутствовал студент не на каждом занятии. И спустя месяц он стал поглядывать на неё с восхищением. Но не её даром предсказания. Нет. Он восхищался тем, как она ловила малейшие изменения настроения своих собеседников, играя в горячо-холодно. И, похоже, даже одобрял.

Нет. Он понимал её. Не одобрял. Но понимал.

— Кто же ты, Найджел Тафнел? Кто ты?

Твердо решив поговорить с этим студентом позже, Сивилла Трелони поднялась из-за стола и отправилась мыть чашки и тарелки.

— Найджел, с этим надо что-то делать!

— С чем именно, Энни?

— Не делай вид, что ты меня не понимаешь! Или тебе нравится кормить флоббер-червей?! Они же скучные!

— Я мог бы тебе возразить, но не буду, так как эти животные меня интересуют исключительно в нашинкованном виде. Но, по крайней мере, можно подремать немного, медитируя на эту живность.

— А, точно, ты же продолжаешь ходить к профессору Снейпу и профессору Бабблинг на дополнительные занятия?

— И вожу первокурсников на дополнительные часы зельеварения. Кстати, декан меня хвалила за деятельность с первокурсниками. Как бы она мне это в обязанность не поставила.

— Тебя и так не видно в гостиной, — фыркнула девочка. — Когда ни спрошу — то ты на дополнительных, то ты в библиотеке, то первокурсников увёл на занятия… А я между прочим… — девочка смутилась и остервенело потыкала капустой во флоббер-червя. Её экземпляр даже не подумал шевелиться.

— Скучаешь? — подув на руки, мальчик потер их и сунул в карманы. — Прости… Я был так занят… Может… — на лице подростка появилась проказливая улыбка, и Салли-Энн стало страшно, — может, сходим вместе в Хогсмид?

— Мы же… и так вместе ходим… — щеки девочки заалели.

— Да нет! Как парень и девушка! Ну… в общем… Пойдёшь со мной в Хогсмид на свидание?

— Ха! — над ухом пронзительно крикнул Уизли. — Слышали! Он пригласил её на свидание!

— Уизли, — однокурсники зашептались, пытаясь разглядеть Салли-Энн, которая сжалась возле корзинки с флоббер-червями, — ты бы помолчал. Ты смелости пригласить понравившуюся девушку наберешься хорошо если к совершеннолетию.

Рыжий набычился.

— Чё это?!

— А ты посмотри на себя, и поймёшь, — ответил Найджел, теряя интерес к гриффиндорцу.

Сказал он это, просто чтобы не оставлять вопрос висеть в воздухе, но Рональд, видимо, усмотрел в его словах что-то оскорбительное. И с утробным криком кинулся на мальчика.

Для приютского подкидыша Найджел был довольно приличным и имел не очень большое досье. То есть не встревал в драки чаще, чем раз в два месяца. Иногда реже. Но основные постулаты он всё же смог вынести и вполне успешно их закрепил на практике.

И одним из них было правило никогда не поворачиваться на окрик. Отпрыгнуть в сторону — приготовиться к бою — а потом уже разбираться. В первое время ему это мешало, так как собеседники терялись, когда на приближение первокурсник вскакивал с кресла и пытался обороняться. К счастью, на Хаффлпаффе учились деликатные люди, и, почувствовав, что ему некого опасаться, Найджел смог отпустить приютские привычки.

Но как оказалось, они хранились на более глубоком уровне.

Поэтому рванувший к нему Уизли смог поймать рукой только воздух. А когда остановился после прыжка — упал от подсечки. Но, не угомонившись, он, не вставая, поймал Найджела за рукав и попытался ударить.

— Ай! — Перкс спрятала палочку, а рыжий схватился за руку, катаясь по снегу.

— Что тут происходит?! — Хагрид, как всегда, подоспел к шапочному разбору. — Вы что тут, драку устроили?!

— Он ударил Рональда, Хагрид! — тут же пожаловалась Грейнджер.

— В руку? — спросил Найджел, но его уже никто не слушал.

— Это что такое?! Чтобы это… зачем?

— Я могу поклясться, что я его не бил. Подсечку сделал — да. Но бить — нет. И вообще, Уизли первым на меня набросился!

— Разберемся!

И не слушая возражений, великан повёл их веселую компанию в школу. Но не к директору, как ожидал мальчик, а пред светлые очи декана Гриффиндора, Минервы МакГонагалл.

— Это, профессор. Тут это… драку устроили… вот. Наказать надо.

— Ясно, можете идти, Хагрид, — женщина строго посмотрела на провинившихся. — Ну и?

Грейнджер, Поттер и Уизли посмотрели на Найджела, Салли-Энн и Эрни, который был ближе всех и, соответственно, видел всё, что произошло. Хаффлпаффцы с каменными лицами смотрели на профессора.

— Он ударил Рона! — ткнула пальцем Грейнджер.

— Показывать пальцем невежливо, — чуть насмешливо заметил Найджел. Девочка смутилась. — И вы не правы. Я не бил Уизли. Подсечку сделал. А почему он начал кричать и хвататься за руку — без понятия.

— Это правда, мистер Уизли? — Минерва, которая уже была не рада приходу Тафнела, испытующе взглянула на своего студента.

Тот стал отчетливо бордового цвета, но кивнул. Женщина вздохнула.

— А почему вам пришлось делать… подсечку, мистер Тафнел?

— Он бросился на меня, — мальчик пожал плечами. — Явно чтобы не цветы подарить.

— Ясно. Обо что тогда вы ударились, мистер Уизли?

Рыжий мотнул головой.

— Простите, профессор, — вперёд вышла Салли-Энн, — но это я. Я использовала Протего, чтобы защитить Найджела.

— Ясно… Мистер Уизли, за попытку спровоцировать драку я назначаю вам отработку с мистером Филчем. Мистер Тафнел, отработка…

— За что, мэм?

Полгода назад МакГонагалл бы не обратила бы внимания на эти искры в глазах мальчика. Но тот опыт был слишком свеж, поэтому она решила проявить осторожность.

— За превышение пределов самообороны…

— За подсечку? Мэм, насколько я помню, мисс Грейджер жаловалась, что я ударил Уизли. И речь шла о руке. Что я успел ещё травмировать вашему студенту?

— Ничего. Минус двадцать баллов…

— И снова не соглашусь, профессор. На меня напали — я же и виноват? — нахал смотрел прямо в глаза женщины, наивно приподняв брови. — Этак они ни в чём не будут виноваты! Что бы ни натворили.

— Идите, мистер Тафнел! Минус двадцать баллов за драку и ещё двадцать за пререкания с преподавателем.

Найджел, поймав за руки дернувшихся было однокурсников, кивнул и повёл их прочь из класса. Но на пороге он обернулся.

— Я сообщу профессору Спраут о снятых баллах, чтобы она прояснила, за что конкретно вы их сняли, профессор.

И выпустив эту парфянскую стрелу, он скрылся в дверном проёме. И только возраст и выучка не позволили Минерве МакГонагалл застонать от отчаяния.

«Помона же с меня не слезет! И точно не возьмет в расчёт аргументы, что драка затевается двумя! О Мерлин, за что мне это наказание!»

— На чём мы остановились?

— Как ты можешь сейчас есть, Найджел?

— Ртом.

— А я до сих пор не могу в себя прийти от твоего разговора с профессором МакГонагалл.

— А я уже отошёл. Мне вообще не впервой кушать после разговора со взбешенным учителем или воспитателем. И к тому же я уже отомстил.

— Профессору? Когда успел?!

— Пока ты ходила в уборную. В коридоре проходила декан, чуть инфаркт не схватила при виде факультетских часов. Ну, я ей и объяснил. Со всеми подробностями.

— И где же ты тут отомстил? — девочка даже отложила вилку, с недоумением глядя на мальчика, с аппетитом поглощающего рыбу.

— А меня МакГонагалл видела. И по тому, как она спешила и как скривилась, когда увидела меня в компании декана — ей очень солоно придётся. За деканом не заржавеет! А теперь вопрос, как нам быть с занятиями УЗМС? Флоббер-червей я уважаю только в лаборатории. А смотреть на них я уже не хочу. А спать на улице холодно, Перкс, и не надо мои же аргументы вспоминать.

— Может, подбодрить Хагрида?

— Да не… — в задумчивости Найджел постучал по губам кончиком вилки. — Только ещё хуже будет. Надо по-другому.

— Как?

— Увидишь. Пойдём, если доела!

Хагрида они поймали по дороге в Большой зал, в холле. Великан шёл, хмуро глядя себе под ноги.

— Профессор! — перед ним появился Найджел. — Простите, мы можем поговорить?

— Ааа… Это ты… Это, тебя наказали?

— Конечно, профессор! Сорок баллов сняли!

— Эвона как, я думал, на отработку отправят… Это, извини, парень… Но драться на уроке не стоит…

— Да я не обижаюсь, — махнул рукой Найджел. — Я по другому вопросу. Профессор, вам нравится то, как вы преподаёте?

Видневшаяся из-под волос физиономия великана покраснела.

— Дык… Этово…

— Профессор, давайте честно. После той истории с гиппогрифом и Малфоем вас могут и уволить, верно? И вы хотите, чтобы студенты вас запомнили жутким преподавателем? Чтобы говорили, что после одной неудачи вы опустили руки?! Что вы не оправдали доверия директора?!

Салли-Энн с ужасом и восхищением смотрела на друга, который, войдя в раж, повышал голос после каждой фразы. В конце он почти кричал. Но эффект оказался ошеломительным.

Великан будто стал ещё выше и внушительнее.

— Тафнел! — громыхнул он. — Что вы себе позволяете?! Пять баллов с Хаффлпаффа за неуважение к преподавателю!

— Да, сэр! — откликнулся Найджел и, сверкая широкой улыбкой, побежал к девочке, прятавшейся за углом.

— Ну и чего ты добился? Ещё пять баллов с нас сняли за это.

— Добрые дела требуют жертв! Это древняя истина. И, кстати, по-моему, это было эффективно. Ты послушай, — с их места было видно великана, который направился обратно к выходу, сердито бурча в бороду: «Я вам покажу! Я… самый лучший урок… предать доверие…! Не бывать такому!» — видишь? Он загорелся. Так что скучно на следующем уроке не будет.

— Надеюсь…

— И, между прочим, — мальчик повернулся к девочке, — нас тогда прервали, и ты не ответила. Пойдёшь в субботу со мной в Хогсмид на свидание?

— Я… Я… А ты как думаешь? — Салли-Энн опустила голову, чувствуя, как полыхают уши. — Конечно, согласна.

— Ура!

— Мистер Тафнел… — не успел мальчик порадоваться, как сзади появилась Сивилла Трелони. — Я хочу с вами поговорить. За мной. Мисс Перкс, идите на следующий урок.

Это было так не похоже на её обычное щебетание, что девочка даже испугалась. Шепнув забеспокоившейся подруге «увидимся позже», Найджел побежал вслед за преподавателем.

Сивилла Трелони никогда не ждала людей. Вполне обходясь своим обществом и «выдумками», как их называли другие люди, она с трудом общалась с окружающими людьми. Когтевран позволял ей свести контакты к минимуму, а значит, навыков к общению как таковых не выработалось.

Когда месяц назад она решила поговорить с Тафнелом, она не предполагала, что он может просто перестать приходить на занятия. После осторожных расспросов она вспомнила, что разрешила ему приходить свободно, «для расширения кругозора». И перестать посещать её занятия он мог вполне законно. Но проблемы это не решало. Поэтому ей пришлось пойти искать студента, ведь полномочий вызвать его у неё, к сожалению, не было.

Зайдя в какой-то пустой класс, она обернулась к мальчику, который, прикрыв дверь, остановился напротив неё с вежливым недоумением.

— Мистер Тафнел… Я хотела бы поговорить с вами о том, что случилось месяц назад… Возможно… Я вела себя… Невежливо… но я плохо себя чувствовала и… Я хотела бы извиниться. Точнее… Я извиняюсь.

— Извинения приняты, — мальчик пожал плечами. — Я не думал обижаться. Почти.

— А почему? — вопрос слетел с языка быстрее, чем женщина успела сообразить, но было уже поздно.

Мальчик как-то странно усмехнулся и потёр шею.

— Вы обидитесь, если я скажу.

— Говори, я не обижусь.

— Хммм… Ну, меня приучили, что на тех, на кого всё равно — не обижаются. Хоть что делай — не обратят внимания, если ты безразличен. Вот и всё. Но вы обещали не обижаться!

Сивилла его уже не слушала. Она словно кадр за кадром вспоминала свою жизнь. Непримечательная учёба в Хогвартсе, не запомнившаяся ничем, кроме библиотеки и занятий по Прорицаниям. Скоропалительная свадьба, окончившаяся разводом из-за упрямства двух ослов. Преподавание-спектакль на протяжении почти тринадцати лет…

Женщина плакала, тихо всхлипывая, вытянув руки вдоль тела. У неё не было никого, кто бы пожалел о её смерти. Есть она, нет — всем будет всё равно. И коллеги не вспомнят — поволнуются да успокоятся.

Вдруг она почувствовала, как её обнимают. Будто само собой она уткнулась в плечо подростка и разревелась, как обычная девчонка. Он поглаживал её по голове, тихонько похлопывал по спине, утешая, как обычную однокурсницу. Будто ему не всё равно…

— Ну будет вам, профессор Трелони… Каждый человек может ошибаться… Каждому хочется найти того, кто будет рядом. Ну всё… Ну? Вытирайте свои глазки…

— Это… — шмыгнув носом, женщина промокнула глаза и высморкалась в подставленный платок. — Взрослые должны успокаивать детей. А не наоборот.

— А у нас так — кто расплакался — того и утешаем. Правило на Хаффлпаффе. Хороший у нас факультет, да?

— Да, — ей даже хватило сил слабо улыбнуться. — Но что мне делать?

— А чего бы вы хотели?

Трелони замолчала почти на пять минут. Она задумчиво морщила лоб, потирала подбородок и стояла с закрытыми глазами, будто прислушиваясь к себе. Найджел не мешал. Он уже понял, что люди в большинстве своём не знают, чего хотят. Нет, они могут хотеть сразу всего и побольше, но того самого… Это желание чаще всего остаётся незамеченным на фоне житейских хотелок. Или забывается со временем…

— Я хочу быть с семьёй. Чтобы обо мне заботились. Чтобы принимали такой, какая я есть. И чтобы я была в безопасности.

Тёмно-зелёные глаза Сивиллы Трелони сверкнули фанатичным блеском, и Найджел понял гораздо больше, чем то, что было произнесено вслух.

Женщина хотела, чтобы ей не приходилось притворяться. Чтобы приняли её не как праправнучку знаменитой предсказательницы — а только её саму. Со сбоящим даром прорицателя и весьма скромными магическими способностями. Чтобы было на кого опереться, кто не будет упрекать в бесталанности.

«О Будда, где мне такого найти?!» — обалдел Найджел, но вслух он сказал другое: — Профессор, прежде вам придётся немного изменить ваш внешний вид. Если, конечно, он вам не требуется для прорицаний.

— Нет, что ты! Он просто… это…

— Вот и замечательно! — смотреть, как прорицательница путается в шалях, было невозможно, и мальчик счёл за лучшее ещё подумать. — Ещё вам стоит сменить очки. В городе можно найти хорошего окулиста, который выпишет вам отличные линзы… ну или очки.

— А?.. Очки? — Трелони сняла с себя свои и недоуменно на них посмотрела, прищурив глаза. — А что с ними не так?

— Эээ… Профессор, при всём уважении, но вы в них на стрекозу-переростка похожи.

— Ааа… Ладно.

— И ещё, думаю, вам понадобится ещё кое-что. — Вытащив из сумки перо и чернильницу, мальчик сел за парту. — Будете читать это три раза в день по десять минут.

В течение пяти минут раздавался только скрип пера, после чего профессор Трелони с удивлением читала строчки на пергаменте длиной не меньше фута.

— А… а что это?

— Вы же хотите измениться внешне? — женщина неуверенно кивнула. — А значит, вам надо меняться и внутренне. Поймите, воробей не станет гордым соколом, как его ни принаряжай. Он должен сам переродиться. А сокол даже без оперения, даже ободранный и грязный — гордый сокол. — И парень заскрипел пером дальше.

— А как это называется? То, что ты пишешь?

— Афоризмы… нет, афтоматизмы… нет, не то… аф-фир-ма-ции… Точно! Аффирмации! В общем, будете их произносить каждый день и убеждать себя в этом. Сейчас закончу.

Через десять минут Сивилла Трелони шла к себе в башню, впервые не испытывая желания выпить. Напротив, она летела, словно на крыльях, прижимая к груди несколько свитков, любезно написанных этим невероятным подростком-хаффлпаффцем.

Возле входа в свои покои она остановилась.

— Плюс тридцать баллов Хаффлпаффу… за потрясающую помощь!

— Найджел, я не поняла, мы идём или нет?

— Идём, Энни, идём. Но не сейчас. Если ты не против, подожди меня в «Трёх Мётлах».

— А ты куда? — она с подозрением бросила на Найджела взгляд. — Признавайся, Барсук!

— Весна… У меня игривое настроение…

— Весна официально через месяц, а оттепель начнется через два…

— И хочется пошалить!

— … что ты задумал?

Схватив девочку за ладошки, Найджел заглянул ей в глаза.

— Я тебе врал?

— Перечислить?

— Но это правда сюрприз. Но если ты обещаешь сохранить его в тайне, то мы сможем пойти вместе.

— Правда?

— Только нужно будет объяснить наличие ещё одного человека… но, думаю, справлюсь.

К ним подошла фигура, почти полностью завернутая в чёрную мантию. На голове была чёрная шляпа, а на носу чёрные же очки.

— Мистер Тафнел?

— Профессор, мне понадобится консультант, и если вы не против, им станет моя подруга.

Неизвестный кивнул головой и протянул что-то на руке.

— Двусторонний портал, сделанный лично директором. Дотроньтесь.

Под взглядом Найджела девочка коснулась небольшой брошки в виде сокола, и их засосало в портал.

— Найджел, это было… было…

— Да ладно, — мальчик махнул рукой, — ещё скажи, что тебе не понравилось посетить Лондон посреди учебного года.

— Но мы нарушили кучу правил!

— Неа. С сопровождающим с территории школы выходить можно.

— Это Трелони сопровождающий?!

— Если бы… — Найджел поморщился. — Сопровождал нас профессор Снейп. Под Дезиллюминационными чарами.

— Грхххх! — подавилась сливочным пивом девочка. — Профессор Снейп?!

— Ага. Как настоящий Джеймс Бонд, под прикрытием. Правда, чувствую, прилетит мне за это…

— В смысле? От кого?

— От профессора Снейпа. Получается, я его от кучи разных дел оторвал. А у него, наверно, и свои планы были. А тут мы…

— Сюрприза, жалко, не получится, — вздохнула Салли-Энн. — Если профессор знает…

— Никому он ничего не скажет! — авторитетно возразил Найджел. — Ни один мужчина добровольно не признается, что вместо нормальных «мужских» дел он ходил по стилистам и магазинам. Так что сюрприз будет… Ого-го!

— Ну, хоть очки в Косой Аллее заказать смогли. Сразу совой пришлют.

— Ндааа… — подросток потянулся, прикидывая план. Пару дней на подготовку (в понедельник у профессора Трелони не было пар, а после обеда у профессоров должен был быть педсовет), и шутка выстрелит.

«А дальше всё зависит от вас, профессор!» — пригубив ещё сливочного пива за удачу, Найджел обратил всё своё внимание на Салли-Энн. — Ты не проголодалась, Энни? Тут неподалёку есть кафе… Можем зайти… Перекусить…

— Найджел, ещё один намёк на кафе Мадам Паддифут, и тебе не поздоровится.

— Понял, молчу… А знаешь, я бы много отдал бы, чтобы увидеть, как будет проходить педсовет в понедельник…

— Как ни странно, — девочка хихикнула, — я тоже!

Северус Снейп ненавидел понедельники.

Нет, эта ненависть не была той обычной, которую питают все неудачники, которые вынуждены вставать утром раньше восхода солнца и плестись на опостылевшую работу. Нет, в этот день каждую неделю он вполне серьёзно обдумывал, как бы отравить всех вокруг так, чтобы его не смогли заподозрить. И пару раз даже замечал наличие в карманах некоторых пузырьков с ядами разной степени смертельности. Нет, смертельность там была у всех одна — стопроцентная. Но время до исхода было разным. В таких случаях он размышлял, каким именно ядом угостить коллег и студентов. В этом случае он чувствовал себя буридановым ослом перед двумя одинаковыми стогами.

В общем, Северус Снейп ненавидел понедельники.

К тому же из-за Найджела Тафнела ему пришлось в субботу сопровождать непонятно кого при посещении Косой Аллеи и маггловского Лондона. И пусть его сначала попросил директор, а потом он встретил хаффлпаффца-третьекурсника с подругой и тем человеком в чёрной мантии, но подозрение, что всё началось с этого Барсука, у него не проходило. А подошедший после этого с извинениями Тафнел только подтвердил подозрения.

В результате опыт, запланированный на все выходные, пришлось сдвинуть, и мужчина не выспался. И за это огребали сегодня все. Он даже не пощадил Слизерин, сняв целых десять баллов за крики. Ну а страдал больше всех Хаффлпафф, потеряв за день почти сотню баллов.

Этот факт немного примирил зельевара с реальностью, и он пришёл на педсовет, устраиваемый каждый понедельник, с настроением крокодила, уже получившего аперитив. И готового сожрать основное блюдо.

Привычно заняв место в углу, он смотрел, как учительская наполняется дорогими «любимыми» коллегами. Вот пришли подружки Роланда Хуч, Чарити Бэрбидж и Батшеда Бабблинг. Машинально отметив про себя с некоторых пор повеселевшего профессора Древних Рун, он обратил внимание на других пришедших. Вот пришли профессор Синистра, профессор Вектор, вкатился упругим колобком Филиус Флитвик, вошла чопорно поджимающая губы Минерва МакГонагалл, и последними вошли Помона Спраут и Люпин, что-то активно обсуждая.

Привычно покривившись при виде Люпина, мужчина закрыл глаза, надеясь немного вздремнуть, прежде чем начнется педсовет.

Негромко хлопнула входная дверь, и Снейп открыл глаза, зная, что последним всегда заходит директор. Он сморгнул пелену перед глазами и едва по-маггловски не открыл рот.

Посреди учительской стояла незнакомая женщина, и… Мордред его забери со всеми потрохами, если она была не красива!

Приталенное платье, лёгкая газовая накидка на плечах, минимум украшений — этакая нежная воздушность, так притягивающая глаз.

Когда он смог поднять взгляд на лицо, он остолбенел во второй раз. Ведь настолько короткие стрижки никто не носит в их обществе! Блондинка же, стоящая перед ними, на это явно махнула рукой и была острижена почти под мальчика. Лёгкие очки на носу и нежная помада дополняли её облик.

Все вместе это создавало благоприятный образ этой очень привлекательной женщины.

Вежливо кивая присутствующим, она прошла до свободного кресла, раз и навсегда закрепленного за Сивиллой Трелони. Не то чтобы её так уважали. Просто закрепилось за той место, и всё.

Коллеги начали переглядываться, надеясь понять — кто эта дама, позволяющая себе одеваться и стричься настолько легкомысленно. Посмотревшая на это «безобразие» Минерва хмыкнула и демонстративно отвернулась, поджав губы, вызывая смех у остальных. Аврора Синистра, к примеру, кстати, большая модница, явно пыталась понять, где можно найти подобные платья.

«Новый преподаватель прорицаний?.. Вряд ли, Альбус боится упустить Трелони… Ладно, потом…»

Вошёл директор, и начался педсовет.

По правде, Снейп быстро забыл о неизвестной женщине, ведь началось более интересное шоу.

Помона Спраут призвала к ответу Минерву за неправомерно снятые баллы. Причём мужчина понял, что Минерва двадцать раз пересматривала аргументы, но… «против лома нет приёма», так вроде говорил Долохов во время особо наглых рейдов.

Профессор Травологии просто раздавила коллегу своими простыми, как лопата, выводами. И Снейп пообещал себе вернуть Хаффлпаффу половину отнятых сегодня баллов за полученное моральное удовольствие. Всё же не каждый день он мог наблюдать, как его оппонентку при всех буквально втаптывают в землю.

«На будущее, никогда не снимать с барсуков баллы… внаглую» — отметил в уме Снейп и приготовился слушать дальше.

А слушать было что. Вышедшая из себя Спраут не подбирала выражений и отличалась отсутствием тормозов. Так что Минерве зельевар мог только посочувствовать. Но это не помешало ему достать из кармана блокнот и вытащить переносную чернильницу и перо — записывать особо удачные пассажи декана барсуков, направленные против МакГонагалл.

Директор смог успокоить её через час и двадцать минут, да и то, только прибавив полста баллов Хаффлпаффу.

Шоу, увы, закончилось, и педсовет продолжился в своём обычном унылом темпе.

Но, как и любое мероприятие, эта тягомотина логично завершилась выдачей новых планов, личных заданий, требований от Министерства (чтоб у этих бюрократов непроходящий понос был!) и других скучнейших, но необходимых директору (но не профессорам!) дел.

Едва завершился педсовет, как неизвестная (пару раз закидывающая ногу на ногу так, что Снейп заподозрил у Люпина с Флитвиком на пару быстро прогрессирующее косоглазие) поднялась с кресла и, гордо вскинув голову, направилась к выходу. В этот момент, видимо, директор заметил постороннюю и задал закономерный вопрос:

— Простите, а что вы здесь делаете?

Женщина даже не смутилась.

— Я здесь преподаю, директор. По крайне мере, — женщина улыбнулась уголками губ, — прохожу так по документам.

Снейпа поразил этот голос, мягкий и слегка певучий, с лёгкой хрипотцой. Люпин, словно оправдывая свою видовую принадлежность, чуть ли на пол слюнями не капал.

— А…Ааа… — в глазах директора появилось понимание, и он довольно закивал. — Прекрасный образ, дорогая коллега, я давно говорил, что вам стоит немного пересмотреть свой гардероб. Замечательно!

— Благодарю, директор… Коллеги, — кивнув застывшим профессорам, неизвестная вышла из учительской, оставляя всех в недоумении.

— Альбус… Кто это?! — первой пришла в себя МакГонагалл. — Кто эта неприличная особа?!

— Ну-ну, Минерва, — успокаивающе поднял руки Дамблдор, — не будь так строга к девочке. — Она ещё молода… Не старше Северуса или Ремуса. И даже чуть моложе…

— Но вы не сказали, кто же эта чарующая незнакомка! — заметил Флитвик, подпрыгивая от любопытства. И процитировал фразу, явно почерпнутую в какой-то маггловской книге: — Я прямо как Флер Форсайт! Я наткнулся на цветущий куст жимолости посреди зимней стужи!

— Только не говорите, что вы влюбились, Филиус, — усмехнулся Снейп.

— Напротив, мой молодой коллега, — хихикнул полугоблин, — напротив! Это вам стоит опасаться колдовских чар этих ярких зелёных глаз! Ах, ну что за роза! Настоящая femme fatale! Роковая женщина!

— В таком случае, — кисло заметил Снейп, — у Люпина есть все шансы её покорить.

— Почему же, Северус? — пряча глаза, спросил оборотень.

— Потому что именно такие страдальцы как ты умеют возбудить у женщин к себе интерес! А те и рады пожалеть несчастного убогого.

Флитвик рассмеялся:

— Ты так говоришь, Северус, будто сам ему завидуешь!

Снейп едва удержался от того, чтобы сплюнуть от злости, и, развернувшись на каблуках, вихрем унёсся в подземелья.

— Ну и как?

— Хммм… — Найджел внимательно осмотрел преподавательский стол. — Они явно взбудоражены. Похоже, что педсовет прошёл веселее, чем обычно.

— Ну, тогда ждём второго выхода! — решительно кивнула девочка. — И я хочу быть в первых рядах!

— Будем! — кивнул мальчик.

Ученики уже расселись, когда в Большой зал вошла незнакомая женщина. Она легко прошла меж столов и, обойдя преподавательский, заняла место рядом с профессором Люпином.

На помещение на пару минут будто кто-то наложил заклятие немоты. А потом словно толкнули палкой улей. И ещё, и ещё… Гул становился всё громче.

Найджел увидел, как МакГонагалл наклонилась к директору и что-то ему сказала. Тот кивнул и встал с места.

— Дорогие студенты! Я вижу, вы заинтригованы, кто же эта милая мисс, которую, как вы думаете, вы не имеете чести знать. Я должен вас разочаровать — её вы знаете! — Гул смолк, и на лицах большинства, включая преподавателей, появилось задумчивое выражение. — Но я с большой гордостью представляю вам… Сивиллу Трелони!

На Большой зал опустилась полная тишина. Упавшая за преподавательским столом вилочка жалобно задребезжала, и эхом ей откликнулись оконные витражи.

— Ты смотри, как все обалдели! — прошептала Салли-Энн, буквально повиснув на Найджеле от беззвучного хохота. — Вот это я понимаю — шок!

Найджел только кивнул и, встав с места, захлопал. Через секунду со скамьи подорвался Эрни МакМиллан и Захария Смит, а после с мест поднялся весь зал. Раздался оглушительный одобрительный свист, перекрывший последующие слова директора.

Дождавшись, пока все успокоятся, он продолжил:

— И я надеюсь, коллега, что вы всегда нас будете радовать своим присутствием во время праздников и во время обычных приёмов пищи.

Женщина, названная директором Сивиллой Трелони, неопределенно пожала плечами и улыбнулась нежной улыбкой, от чего шум и аплодисменты не смолкали ещё минут пять.

— Чёрт! — Эрни плюхнулся на лавку, — И зачем я взял маггловедение! Кто же знал, что профессор Трелони… Ох…

— Эй, Эрни, — Найджел щёлкнул пальцами перед лицом мальчика, — ты гормоны-то успокой. Она старше тебя лет на двадцать минимум.

— Ну, тебе-то хорошо! У тебя вон уже подружка имеется!

— Не щёлкал бы клювом — и у тебя бы была.

— А жаль, что мы не преподаватели! — казалось, Захария Смит выпал из реальности, пожирая глазами преобразившуюся прорицательницу. Сьюзен Боунс и Ханна Аббот фыркнули в унисон. — Я даже завидую профессору Люпину.

— А почему ему? — поинтересовался Эрни.

— А как с мордой Снейпа прикажешь соблазнять такую красотку?!

— Это верно…

— Найджел, — Салли-Энн толкнула мальчика, — ты что, даже не исправишь их? Как обычно?

— Сами дураки, раз не понимают.

— А чем ты занят? Куда это ты смотришь? Ты же вместе со мной эту красоту создавал.

— Я смотрю на реакцию преподавателей. И хочу сохранить этот светлый момент в своей памяти…

— Ты точно барсук? Сделал гадость и радуешься.

— Не, Перкс, я очень вредный барсук. Я сделал добро, и радуюсь, когда вижу кислые морды тех, кому не нравится принесенное добро…

На следующей неделе ребят снова отпустили в Хогсмид, и честно, Найджел это даже поддерживал. Студентов распирало от новостей, и им хотелось обсудить их не только со сверстниками.

Так что в следующую субботу Найджел и Салли-Энн отправились вместе с остальными в Хогсмид. Постепенно весна всё же вступала в свои права, и ребята расстегнули куртки и размотали шарфы, шагая по дороге.

— Найджел, ты не идёшь сегодня к профессору Снейпу?

— Нет, у него отработка с какими-то гриффиндорцами.

— И не идёшь к профессору Бабблинг?

— Нет, она занята.

— И нет занятий с первокурсниками?

— Они делают домашние задания. Придём — спросят.

— И не встречаешься с Полумной и Невиллом?

— Нет, Невиллу запретили ходить в Хогсмид, а Полумна ещё маленькая… К чему эти вопросы?

— Убеждаюсь, что сегодня действительно будет свидание, а не как в прошлый раз.

— Но согласись, было весело!

— Ага! Тебе за это весело профессор Снейп голову не оторвал?

— Нет, как видишь.

— А серьёзно?

— А если серьёзно, то он очень вежливо попросил предупредить, прежде чем наносить добро.

— И всё?

— Он сравнил моё «добро» с кувалдой, а место, куда она попадает — нервы окружающих.

— Короче, попросил не нервировать так сильно.

— Ага. Ну и месяц я варю простейшие составы с первокурсниками. Хоть подтяну их, если на месяц от сложных зелий отстранили…

— Ладно, хватит о зельеварении! Пошли веселиться!

— Пошли!

Ребята побывали в «Сладком Королевстве», зашли в лавку «Зонко» и в «Три Метлы». И когда проходили мимо кафе Мадам Паддифут…

— Найджел, я туда не пойду даже под страхом смерти!

— А моей?

— В смысле?

— Ну если моей жизни будет грозить смерть, ты пойдёшь в кафе?

— Дурак!

Хотевший что-то ответить Найджел замер, стеклянными глазами смотря куда-то поверх плеча девочки.

— Найджел? — проследив, куда смотрит её спутник, девочка заметила пару, только вышедшую из упомянутого кафе. Секунда на осмысление и… — Ох нефига ж себе!

— Ага, — ровным голосом ответил Найджел, — и я не хочу знать, что там в итоге получится.

— Поддерживаю. Мне, знаешь ли, тоже моё душевное состояние дорого.

И парочка третьекурсников пошла в другую сторону, старательно пытаясь не замечать вышедших из кафе Мадам Паддифут Ремуса Люпина и Сивиллу Трелони…

Комментарий к https://st.kp.yandex.net/im/kadr/3/3/8/kinopoisk.ru-Emma-Thompson-3385864.jpg – примерно так стала выглядеть профессор Трелони. И кстати, это та же самая актриса, что исполняла роль в фильме)))

Надеюсь я ничего не забыл... Начинается новый учебный год, так что...Удачи всем нам, Котики!

====== Часть 12 ======

Экзамены надвигались с неотвратимостью Хогвартс-Экспресса, и все студенты были взбудоражены.

— Найджел, — оторвавшись от чтения конспектов, Салли-Энн посмотрела на мальчика, который сидел подле кресла, прислонившись к её ногам, расшивая куртку рунами, — почему ты не готовишься к экзаменам?

— Я к ним готовился весь год, Энни, — задрав голову, мальчик состроил дурашливую рожицу. — И теперь могу не париться!

— Я тоже училась, но…

— У тебя просто мандраж. Я знаю, кстати, хороший способ, чтобы от него избавиться…

— Ты меня больше не затащишь на Астрономическую башню! — девочка легонько стукнула подростка по голове книгой. — Там красиво, конечно, но я чуть не умерла со страху!

— Опасности-то не было! Почти…

— Ага, почти! И Филч где-то бродил, и профессор Снейп…

— Была не его очередь дежурить, в тот день же было полнолуние.

— А ты, кстати, перестал помогать ему? — Салли-Энн встрепенулась. — Ты теперь только на дополнительные занятия ходишь.

— Он обиделся за ту шутку с профессором Трелони, — поморщился Найджел. — Причём даже не на то, что он был вынужден нас сопровождать. Тут что-то другое…

— Зато профессор Трелони похорошела! — девочка сладко потянулась, и подросток невольно залюбовался. — А как одевается теперь! И ведь мы такое не выбирали!

— Меня больше радует, что она перестала пророчить вам всякие ужасы.

— Это да… она теперь икона для большинства девчонок! Раньше её и так уважали, но теперь просто ух!

— Как и парни, — заметил Найджел, продолжая смотреть на девочку, уткнувшись ей в коленки подбородком. — После её преображения я уже столько выслушал… Поэтому позволил себе предосторожность.

— Какую?

— Да одна маленькая рунная цепочка по косяку двери и около люка в кабинете профессора. На общем фоне вообще незаметно.

— Найджел, — Салли-Энн обхватила лицо мальчика руками и заглянула ему в глаза, — что ты сделал с дверями и люком профессора Трелони?!

— Простое охранное заклятие — остановит человека с непотребными намерениями. А то профессор женщина слабая, обидеть её каждый может…

— Точно просто остановит?

— Если продолжит ломиться — будет выкидывать. Я хорошо её запитал — надолго хватит.

— Не знала, что в рунах ты продвинулся настолько далеко.

— Да… Думаю попросить у профессора совета. Хочу за лето изготовить что-то серьезное!

— Какую-то особую вещь? — Салли-Энн нравилось смотреть на своего друга, когда тот начинал говорить о том, что его увлекало. Глаза наполнялись огнем, речь становилась эмоциональной, а про усидеть на месте и речи не было! Он был неподражаем. — Может, шляпу? А то мою сумку ты уже доработал.

— Нет-нет, это мелко. К тому же я хочу что-то по-настоящему полезное. Сумки полезны, конечно, — торопливо добавил он, заметив выражение лица подруги, — ты и сама видела, как увеличилась её вместимость!

— Это да, — сменив гнев на милость, девочка поманила к себе вскочившего мальчика и, устроив его голову на коленях, начала гладить по волосам, — теперь там весь мой гардероб поместится! Ещё бы чемодан влезал, и вообще бы хорошо было.

— Не влезет. Я туда ограничение на размер стандартного школьного чемодана поставил.

— Но всё равно удобно…

— Да… Но на это у меня ушло почти четыре месяца!

— Найджел, ты вообще не отдыхал, — девочка схватила севшего друга за плечи. — То зелья, то с первогодками, то на занятия по рунам. Да ещё эти домашние задания бесконечные… Такой результат — просто замечательно в твоём возрасте! Слышал бы ты, что говорит о тебе профессор Спраут!

— Да, но… Мне кажется, будто я отстаю…

— От кого? От выпускников? Найджел, ты сделал мне просто королевский подарок, понимаешь? Я показывала сумку старшим. Они были готовы не меньше ста галлеонов выложить, чтобы её купить, и это была начальная сумма!

— Им не нужно было подтверждение качества? — мальчик покосился на взволнованное лицо девочки. Та помотала головой. — Вот те раз! Может, мне это призванием сделать?

— Конечно! У тебя же отлично получается!

— Решено! — мальчик покосился на девочку. — Но ты же мне поможешь?

— Всегда! — Салли-Энн обняла друга, не замечая его довольной улыбки. — Я помогу тебе, Найджел!

— Слово?

— Слово!

После полуденных занятий дополнительных в кои-то веки не было, и Найджел отправился проведать профессора Трелони.

Прошёл почти месяц, с тех пор как мальчик вместе с подругой поработал над образом и поведением преподавателя. Реакция общественности очень им понравилась, но Найджел понимал, что останавливаться на достигнутом нельзя. И поэтому пару раз в неделю он или Салли-Энн, хотя девочка чаще, ходили на самую вершину Северной башни, чтобы выпить чашку чаю с провидицей. На этих посиделках они обсуждали успехи и дальнейшие планы, чтобы скорректировать установки и доработать программу. Шутя, Найджел назвал это «проектом», за что его немедленно постигла кара в виде подзатыльника авторства Перкс.

Но стоило признать, профессор проявила недюжинное рвение, чтобы изменить свою жизнь. Вся хламида, в которую она облачалась раньше, отправилась в мусорку прямо в магазине. Туда же отправились и опостылевшие очки в пол-лица, стоило сове принести посылку из волшебной оптики. Трелони не поскупилась и заказала одну из самых дорогих моделей, с заклятием неразбиваемости, с дымчатыми стеклами и тончайшей оправой. Увидеть женщину с обновкой было приятно даже прямым инициаторам, не говоря о прорицательнице, которая ещё полдня подходила к зеркалу под разными предлогами, чтобы убедиться в реальности получившихся изменений.

Личные покои тоже преобразились. Зеркала будто стали множиться, и вскоре одна из стен оказалась увешана множеством хрустальных капель. Кровать оказалась на противоположной от окна стороне, в этакой нише, а стол и стулья переместились под окна, которые стали шире раза в полтора. Дизайнерское решение было смелым, но увидев однажды комнату при свете выглянувшего из-за туч солнца, Найджелу пришлось признать — дремавший в профессоре Трелони вкус вырвался на волю и теперь старательно утолял голод. А аффирмации, количество которых давно перевалило за десяток, украшали противоположную стену, прикрепленные прямо на вытащенный неведомо откуда ковёр.

Найджел знал, что прорицательница не способна на сложное волшебство, поэтому однажды спросил, кто же ей помог. Смутившаяся как первокурсница Трелони что-то пробулькала в чашку, стремительно краснея. Но осторожные расспросы Салли-Энн показали, что профессор Люпин заходил к женщине и помогал с интерьером. В том числе он притащил ковёр и зеркала и даже изменил их в соответствии с просьбами. Подросток решил быть внимательным к этой паре, на всякий случай.

А вот и люк. Профессор уже давно показала движение палочкой, чтобы его открыть. Поэтому, не останавливаясь, Найджел сразу пошёл к личным покоям преподавателя.

— Профессор, я пришёл в гости, на традиционный файв-о-клок, — ответом стала тишина. — Профессор? Профессор Трелони?..

Из покоев прорицательницы раздался звон, подозрительно напоминающий стук бутылок.

— Дежавю…

И Найджел нажал на ручку и решительно вошёл внутрь, не обращая внимания на условности.

«Я в занавеску не сморкаюсь, и на том, как говорится, спасибо!»

— Мистер Тафнел! Что вы делаете в личных покоях преподавателя? Минус десять баллов с Хаффлпаффа!

— У меня примерно такой же вопрос к вам, профессор. Какого чёрта вы делаете?! — вид у прорицательницы был как у пойманного за проказой ребёнка. — И, кстати, поставьте бутылки. Что вы их держите, будто родных?

— Мистер Тафнел! — от подобного хамства профессор Трелони, похоже, была обескуражена. — Что за неуважение?

— Вы это мне?! — Найджел вышел из себя, с прищуром глядя на женщину. — А вы лучше? Что за неуважение нашего с Перкс времени и старания?! А?!

— Да много ты понимаешь! — запальчиво крикнула женщина, и, воспользовавшись моментом, бутылка выпала из-под мышки, звонко разбившись об каменный пол. — Проклятие…

— Эскуро, — мальчик спокойно убрал брызги. — Репаро, — осколки вновь стали целыми. — А теперь пойдемте выпьем чаю. За чашечкой чая разговор гораздо проще…

Но женщина уже не слушала его и разрыдалась. Вторую бутылку Найджел успел поймать и, поставив на стол, за локоть повёл преподавателя в класс. Там, привычно вскипятив чайник, он заварил себе свой любимый чай с бергамотом, дал женщине чашку с жасминовым и приготовился слушать.

— Профессор, я не смогу понять ваше решение, если вы не расскажете, что вас на это подвигло. Я думал, что вам нравится ваш новый ммм… стиль жизни.

— Не в этом дело, — преподаватель гипнотизировала взглядом чашку, — точнее, не совсем в этом. Это же все напускное. Я не такая.

— Какая — не такая? — Найджел сделал глоточек, в мыслях матерясь как последний сапожник. «И где это Перкс, когда она так нужна?!» — поясните, пожалуйста, я не понял.

— Ну, эта одежда, — женщина провела рукой по юбке светло-бежевого цвета. — Или аксессуары… Или внешность…

— Насколько помню, — заметил подросток, — внешность у вас родная. Мы с Перкс просто слегка оттенили её. Точнее, оттенили её стилисты. А по поводу одежды — вы её выбирали сами. Мы там вообще почти не вмешивались.

— Но это не моё!

— Куплено на ваши деньги.

Женщина поникла. Найджел подавил тяжёлый горестный вздох, будто вобравший в себя все горести мира, и подвинул своё кресло поближе.

— Профе… Сивилла. Вы разрешите мне называть вас по имени? — женщина понуро кивнула. — Сивилла, ваши исходные данные были прекрасны. Вы не умели ими пользоваться, только и всего. Наших с Энни усилий тут было немного. Гораздо меньше, чем ваших. Ведь если бы вы не хотели, то не стали бы меняться. — Мальчик позволил себе усмешку. — Если бы вы видели коридор со стороны, когда проходили по нему в прошлый четверг… Ооо… На вас не посмотрел только контуженный в голову. Девушки старались запомнить фасон вашего платья, чтобы пошить такое же. А парни просто исходили слюнями. Может, это не покажется поводом для гордости, но для женщин это всегда было этаким показателем привлекательности. Поверьте — вы очень привлекательны. Сейчас вы — чуть ли не новая икона стиля в Хогвартсе и Хогсмите.

— Не для всех…

— Кто посмел отказать настолько прекрасной даме?! — наигранно изумился Найджел, внутренне холодея. Едва поверившая в собственную привлекательность женщина могла потерять веру в себя всего с одной неудачи. — Кто этот мерзавец?

— Профессор Люпин… — профессор шмыгнула носом и снова уставилась в чашку. — Я… Мы… Я думала, что мы с ним… но он… он отказался… сказал, что я замечательная… и найду себе гораздо лучшего, чем он…

Слова женщины потонули в череде всхлипов, а Найджел глубоко дышал, стараясь не разозлиться. Ведь уже давно стало понятно, что он настоящий Барсук. А разозлившись, милый полосатый увалень мог напугать даже медведя.

«Ну, оборотень. Значит, найдёт получше, чем он… Ну конечно… Ненавижу трусов, бегущих от ответственности! Баста! Они поговорят начистоту! Или не быть мне Найджелом Тафнелом!

— Найджел, почему ты так странно смотришь на профессора Люпина?

— Как «так»? Обыкновенно смотрю.

— В последний раз ты так на Локонса глядел. Не буду напоминать, что потом с ним случилось.

— Не знаю… Случай тут немного другой. Но убивать я его не буду.

— Т-точно? — Салли-Энн из опыта знала — её друг никогда не шутил такими серьёзными вещами. Но удостовериться нужно было. — А что тогда случилось?

— Задержишься после урока — скажу. Правда, на обед опоздаем…

— Плевать! Я тебя одного не оставлю!

— Вот это я понимаю! — от полноты чувств мальчик не таясь чмокнул девочку в щеку, увернулся от карательного подзатыльника и вновь стал слушать тему урока.

Урок завершился, и Люпин как обычно отлевитировал учебное пособие в свой кабинет. Прошлое полнолуние выдалось просто кошмарным, благо были выходные, и он смог отлежаться. Но таких ночей у него давно не было.

Частично в этом была замешана Сиви… профессор Трелони. Ремус даже не ожидал, что преобразившаяся провидица обратит своё внимание на него. Это было очень приятно… Да что врать! Люпин был просто в нирване! Частично ещё и из-за рожи Снейпа, который смотрел на них и скрипел зубами.

Но спустя месяц Ремус стал замечать, что что-то не то. Это чувство было ему незнакомо… Точнее, знакомо, но он надеялся никогда его не испытывать. Он начал влюбляться. Вопреки своим обещаниям, он позволил этой женщине войти в своё сердце и занять слишком много места в мыслях. Они так много времени проводили вместе… неудивительно, что Ремус очаровался. Сивилла была умной, начитанной, скромной, весёлой… Когда он поймал себя за поиском аргументов в пользу женщины, он испугался. Да, правильно Снейп говорил, он полный трус.

Он выдавил из себя какое-то жалобное блеяние и сбежал. И с тех пор он не видел женщины. Ни в Большом зале, ни в коридорах. А в башню зайти не мог. Боялся.

— Профессор.

Люпин вздрогнул, ведь по идее все студенты должны были уже уйти. Голос был знаком.

— Да, мистер Тафнел?..

Прямо перед ним стояли двое хаффлпаффцев, с такими лицами, словно они пришли по его душу. А позади них…

«Уж лучше бы эти двое действительно пришли за моей головой».

— Чем могу помочь?

— Сэр, — слово взяла девчонка. Мальчишка морщился, словно хотел оскалиться, но не позволяло окружение, — мы пришли, чтобы разъяснить все недоразумения, что у вас образовались с профессором Трелони.

— Эээ… — Люпин поймал себя на том, что начал пятиться, — я бы с удовольствием, но не могу прямо сейчас…

— Трус.

Выдав своё мнение, мальчишка не сдержался и сплюнул на пол.

— С чего вы решили, мистер Тафнел? — мягко поинтересовался Ремус, чувствуя, что сам напрягся как струна.

— Только трус будет бегать от женщины! Да ещё и бросать такую красавицу! Трус, боящийся ответственности!

— Это не так! — возразил мужчина. — Я просто… просто не могу.

— Так скажите, почему! — завопил подросток, глядя на оппонента злыми глазами. — Объясните без мутных отговорок и ванильных фраз! Чётко и честно! И будь что будет!

— Я ничего не буду объяснять! — впервые за долгое время Люпин вышел из себя. Его просто бесило, что он слушает поучения какого-то сопляка. И самое главное — сопляк-то прав! — Мистер Тафнел, извольте покинуть мой кабинет!

— И вы поговорите с профессором Трелони? — не отступил от своего подросток.

— Нет! Вы тоже можете идти!

Глаза женщины начали наполняться слезами.

«Иди! Прошу, уходи! Лучше я разобью тебе сердце сейчас, чем ты будешь с омерзением вспоминать меня потом!»

— Тогда, — в лицо полетела какая-то вещь, и Люпин с удивлением признал в ней перчатку, — дуэль!

— Мистер Тафнел, — степень абсурда достигла уже просто астрономических масштабов, и мужчина решил прервать этот фарс, — это невозможно. Чтобы взрослый опытный мужчина сражался на равных с третьекурсником…

— А с двумя? — рядом с мальчиком встала девочка, твердо сжимая в руке палочку. — С двумя это будет честно?

— Или струсил?

Неохотно, но потом мужчина признавал, что именно последняя фраза его вынудила согласиться.

— Хорошо. Где и когда?

— Здесь и сейчас, — холодно кивнул мальчик. И в две палочки с девчонкой они стали освобождать класс от столов. — И вам придётся драться с нами всерьез, профессор. Или мы вас убьем.

В другой ситуации Ремус бы улыбнулся на такое заявление. Но в тот момент он вздрогнул, осознав серьезность слов.

«Не дай Мерлин стать ему врагом. Им», — поправил себя мужчина, наблюдая, как слаженно они работают.

Вот середина зала освобождена, а по обе стены стоят столы, образуя что-то вроде трибун. Профессор Трелони встала в углу, и Найджел с Салли-Энн в две палочки установили купол от случайного заклятия.

И теперь они стоят против него. Ремус смотрел, как привычно девочка встала за спиной подростка, и понял, что бой будет не из лёгких.

«Боевая двойка. Причём сработавшаяся. Будут читать друг друга буквально по взглядам. Вряд ли проклятия будут очень серьезны, но их будут метать, не отвлекаясь на защиту и уклонение. Проклятие, я что, реально собираюсь на равных сражаться с двумя третьекурсниками?! Я даже Пожирателей так не оценивал!»

Они поклонились и, синхронно выпрямившись, швырнули друг в друга заклятия. Люпин решил воспользоваться снейповским Левикорпусом. Во-первых, он был невербальным. А во-вторых, ему самую малость хотелось проучить нахала.

«Кажется, начинаю понимать профессора МакГонагалл».

Но девчонка успела среагировать, и луч заклятия рассеялся об выставленный щит. А вот ответное заклятие пацана удивило. К Инсендио Люпин был не готов, и поэтому только успел увернуться. Но мантию это не спасло.

— Ваше любимое заклятие, мистер Тафнел? Нестандартный выбор. Надо признать, очень креативно.

В ответ мальчишка выпустил два разоружающих и одно режущее. От первых двух мужчина увернулся, но третье его задело по касательной. Плечо обожгло болью.

— Очень неплохо, мистер…

Но мальчик снова напал.

Вскоре мужчина понял, что его загнали в ловушку. Не отступая ни на шаг и потихоньку продвигаясь, третьекурсники вели его, как дичь, в угол класса, отрезая пути к отступлению и не давая коснуться себя.

«В таком случае придётся схитрить».

— Аква Эрукто Дуо! — из палочки появилось большое количество воды, которая и залила возникшие небольшие костры поблизости от Люпина, блокирующие его движение.

Стоило ему выскочить на середину класса, как вдогонку услышал слитное:

— Ступефай!

«А жаль, хорошо сражались», — выставив щит, Люпин уже просчитывал, как будет действовать дальше. Но луч заклинания, достигнув щита, не рассыпался, а, пройдя сквозь него, ударил мужчину в грудь. — «Но этого не может быть! Я выставил Щитовые Чары! Это невозможно!»

Оглушенного мужчину посадили на стул и для верности наколдовали веревки.

— Профессор Трелони, он ваш, — объявил Найджел и отошёл к подруге — приводить класс в порядок. — В школе стоит сделать нормальный дуэльный зал. А то всего минут десять тренировки — на час уборки!

— Это была твоя идея! Так что вперёд — приводить в порядок то, что сам наворотил.

— У меня такой стиль!

— Я промолчу, стильный ты наш. А то обидишься.

— А чего?

— Лучше сам закопчу, чем врагу отдам? Это твой стиль?

— Ну, Энни!

Сивилла смотрела на парочку, мягко улыбаясь, а после повернулась к Люпину.

— Поговорим?

— Как он меня одолел? — нет, он не хотел оттянуть неизбежное. Профессиональная гордость. — Оглушающее должно было остановиться.

— Они их выпустили не одновременно. Тебе было не видно. Одно разбило твой щит, а второе поразило тебя в грудь.

— Да… Умные, барсуки…

— Стоит их наградить, — женщина заулыбалась, — всё-таки своего преподавателя победили.

— Награжу, — кивнул Люпин.

— Но это потом. Ты хотел что-то мне рассказать.

— Уффф… Пойми, я…

Приводя в порядок кабинет, парочка хаффлпаффцев украдкой следили за преподавателями.

— Думаешь, все наладится?

Салли-Энн перевела взгляд на Найджела, который пожал плечами и начал восстанавливать подпалины на стене.

— Я сделал всё что мог. А дальше — у них есть своя голова на плечах. И надеюсь, они разберутся теперь сами.

— Хорошо бы, — Салли-Энн кинула ещё один взгляд на профессоров, чтобы увидеть, как Люпин освобождается из веревок, и вернулась к уборке. Они и правда сделали всё что могли.

— Найджел, слышал?!

— Удиви, — душераздирающий зевок. — Только говори медленнее, я ещё не до конца включился.

— Никто не заставлял тебя полночи свою куртку расшивать рунами!

— Но классно же получилось! Ладно-ладно, я внемлю тебе, моя богиня!

— Клоун! Сегодня ночью Сириус Блэк пробрался в замок!

— Ого! — Найджел бросил взгляд на злого, как чёрт с бодуна, Снейпа. — И его не поймали…

— Поймали, но он сбежал! Причём непонятно как!

— Понятно. Эх, жаль. Профессор, наверно, расстроен.

— Ну ещё бы! Говорят, ему орден Мерлина первой степени хотели вручить!

— То есть поймал, доставил, но из-за идиотов-тюремщиков заключенный сбежал… А виноват кто — наш профессор, разумеется!

— Тафнел, ты чего так завёлся? — Седрик Диггори похлопал третьекурсника по плечу. — Ну, пролетел Снейп с орденом, бывает. Чего такого?

— Седрик, скажи, ты СОВ сдавал?

— В этом году, — кивнул староста.

— А теперь представь — ты старался, на теории расписал на три листа каждый вопрос. На практике не допустил ни одной ошибки. И тут через месяц тебе сообщают: «Простите, мы случайно пролили на ваши ответы тыквенный сок и не смогли их прочесть! Поэтому фиг вы получите свои хорошие оценки! Идите пересдавать!» Тебе было бы приятно?

— Не знаю… Вряд ли.

— Вот и я говорю, всем плевать, как профессор себя чувствует. Он тут дежурит, преступников ловит, а другие их выпускают! А ему не то что награды, даже простой благодарности не дали небось! Типа «не заслужил»!

— Ну ладно, Найджел, — Салли-Энн погладил друга по плечу, — успокаивайся. Вот можешь сейчас пойти к профессору. Всё равно экзамены мы уже сдали. Сходи, поговори, посочувствуй.

— Да, ты права, Энни. Нужно навестить профессора Снейпа. А то, небось, люди только злорадствуют, на него глядя.

Откинувшись на спинку кресла, Северус Снейп, преподаватель зельеварения, писал последние отчёты. А то, что он делал это с бокалом виски — целиком заслуга идиота Блэка! Даже сдохнуть не мог! Отчёты писались вполовину медленнее, чем опустошалась бутылка. Мужчина бросил взгляд на емкость.

«Такими темпами я сопьюсь!»

В дверь постучались.

« Кто бы это ни был — поди вон!»

— Профессор, простите, можно войти?

Голос принадлежал уже набившего оскомину Тафнелу. И только строжайший запрет директора не позволял Снейпу применить к паршивцу Империус.

— Профессор! — заколотили так, что дверь задрожала. — Профессор, мы можем поговорить?

— Будьте вы прокляты, Тафнел!

Дверь распахнулась, и в класс ввалился третьекурсник-хаффлпаффовец.

— Сэр!

— Мистер Тафнел, учебный год окончен, и я не помню, чтобы успел вас оставить на отработки. Будьте добры покинуть подземелья!

— Профессор, мне правда жаль, что вам не выдали орден Мерлина! Вы же поймали Сириуса Блэка! Это министерские бумагомараки…

— Идите прочь, — Снейп не повышал голоса, но тон не предвещал ничего хорошего. — Убирайтесь, слышите, Тафнел? Индивидуальные занятия с вами окончены. И не смейте ко мне больше подходить.

— Но… сэр…

— Убирайтесь! Сейчас же!

Волна воздуха подхватила мальчика, и тот упал в коридоре, больно ударившись об пол.

«Вот я валенок! Профессор сейчас расстроен, а тут я со своими идиотскими сожалениями! Надо было попозже. Да, наверно, зайду потом!»

Снейп вернулся к отчетам, но, посмотрев на груду бумаг, скинул всё на пол и, достав бутылку из-под стола, начал пить прямо из горла. Все происходящее бесило его до неимоверности.

Он мог поквитаться ночью за всё разом. С Блэком, с Люпином. Да кто поверил бы третьекурсникам-гриффиндорцам? Аваду на каждого из Мародёров, и дело с концом! Но нет! Потому что хотел поглумиться. А ведь злость на Блэка была и вполовину не так сильна, как на его дружка, Люпина, оборотня недобитого.

Если бы тот сошёлся с Трелони до преображения последней, то это вызвало бы только лёгкую усмешку. Вроде как ущербные нашли друг друга. Но прорицательница изменилась, и каждый раз, заметив эту пару в Хогвартсе или Хогсмите, мужчине оставалось только сохранять беспристрастную мину и стараться не травануть оборотня, в очередной раз варя тому зелье.

Кроме ненависти к Люпину добавилась ещё и досада на эту шарлатанку-алкоголичку Трелони. Честно, Снейпа радовало, что причина всех его горестей медленно сходит с ума, деградируя в компании бутылки и в окружении своих выдумок. Но вмешался непредвиденный фактор в виде Тафнела и вырвал ту из алкогольного дурмана. Он познакомил её с Люпином и заставил изменить взгляды на жизнь. Он вправил Люпину мозги и заставил поговорить с прорицательницей, когда оборотень стал избегать женщину. Этот Тафнел был повсюду.

И сейчас он пришёл к нему в кабинет и сожалел, что от него уплыл орден Мерлина. Лицемер!

— Тварь… Тварь… Тварь…

В тот день отчёты остались не написаны.

— Найджел, как прошло? — в коридоре мальчика встретила Салли-Энн. Придирчиво его осмотрев на предмет повреждений, она заглянула ему в глаза. — Как всё прошло? Он сильно ругался, да?

— Расстроен. Конечно, сердится, — Найджел пожал плечами. — Кстати, ведь профессор Люпин увольняется. Пойдём, попрощаемся с ним!

— Пошли!

Путь до кабинета ЗОТИ они провели за дружеской беседой, ругая планировку замка. Ведь такому малому количеству преподавателей не было нужно столько помещений! По подсчётам хаффлпаффцев, хватило бы объёмов обычной школы, с пристройкой в виде корпусов для общежитий.

Салли-Энн же возмущалась движущимися лестницами, которые словно играли со студентами в игру «а давай я тебя попытаюсь убить, посмотрим, как ты справишься».

— Найджел, может, замок специально так построен? — отдуваясь, третьекурсники дошли наконец до нужного им кабинета. — Спортзала-то нет, физкультуры тоже. Может, это специально, чтобы волшебники были стройными и подтянутыми?

— Ага, принудительно-добровольным способом.

— Правильно говорить добровольно-принудительным.

— Не, тут правильней по-другому. Нас принуждают, а мы на это добровольно соглашаемся.

— Возможно, ты прав. Ну что же. Стучим?

Дверь отворилась сама, впустив третьекурсников. В классе никого не было, и ребята решили, что учитель в своих личных покоях.

— Привет, ребята, — взмах палочкой, и вещи укладываются в саквояж. — Я знал, что вы придёте.

— Нам сказали, что вы уходите.

— Да, — профессор Люпин пожал плечами, — я должен.

— Это потому, что все узнали, что вы оборотень.

— Да, — преподаватель мягко улыбнулся. — К сожалению, люди редко прислушиваются к словам. Но в этой ситуации они правы. Я опасен для всех.

— Но вы были лучшим учителем! — Салли-Энн шагнула вперед. — Вы нас так многому научили!

— И я горжусь, что вы были моими учениками! И… Я хотел сказать спасибо вам. За то, что…

— Дали вам по щам? — уточнил Найджел и улыбнулся на возмущенный взгляд от девочки.

— За это тоже, — хохотнул Люпин. — Вы подарили мне новую цель в жизни. Спасибо.

— Мы сделали не много, — пожал плечами мальчик, — так что можете не благодарить.

— И всё же спасибо.

Дверь отворилась, и в кабинет впорхнула профессор Трелони.

— Ремус, я… ой, ребята… А я тут…

— Мы уже уходим, — схватив подругу под локоть, Найджел повёл её к выходу, минуя преподавателя. — Не будем вам мешать!

— Найджел, куда ты так несешься?

— Подальше от кабинета ЗОТИ.

— Зачем?!

— Чтобы не быть в курсе.

— В курсе чего?!

— Подожди года два, и покажу…

— Покажешь?.. — девочка заметила, как щеки друга окрасились в розовый цвет. — Ах ты…

— Что поделать, такое уж у меня воспитание, — мальчик пожал плечами, пламенея ушами. — Мы там рано узнаем… обо всём.

— Я… не хочу знать.

— Тогда стоит поспешить, чтобы, не дай боже, знания не проникли в наши пустые, как котлы, головы!

К сожалению, мальчик не смог поговорить с профессором Снейпом до отъезда. зельевар испарялся из видимости, стоило ему покинуть Большой зал, а двери он больше не открывал.

И наступила пора отъезда. Ребята выволокли свои чемоданы и погрузились на поезд. Салли-Энн и Найджел с удобством расположились в купе, утянув туда же Полумну.

А когда до отправки поезда оставалось пара минут, в дверь постучали.

— Найджел? Салли-Энн? — на пороге купе появился Невилл Долгопупс. — Извините, можно присоединиться?

— Конечно, садись!

Невилл сел на свободное место рядом с когтевранкой, которая даже не подняла глаз от журнала, который читала вверх ногами.

— Как окончание года?

— Нормально.

— Ваш факультет снова выиграл. Поздравляю.

— Эммм… Спасибо.

— Кстати, вы не знакомы, кажется. Это Полумна Лавгуд. Полумна, — блондинка кивнула и опустила журнал, — это Невилл Долгопупс.

— Очень приятно, Невилл. Ты приятно пахнешь.

— Эммм… Спасибо, — гриффиндорец неуверенно улыбнулся. — А ты…

— Я знаю, — ответила девочка и вернулась к журналу.

На растерянный взгляд Найджел развел руками.

— Мы с ней познакомились при любопытных обстоятельствах.

— Спасли от дементоров, — уточнила Салли-Энн. — Она чуть не подверглась Поцелую.

— Ого! — Невилл с уважением посмотрел на Полумну. — Ты очень сильная!

— Ничего сложного, — безмятежно улыбнулась девочка. — У них очень интересные мозгошмыги. Не беспокойные, а другие. Знаешь, я…

Невилл и Полумна забыли о попутчиках и увлеклись беседой. Понаблюдав за ними минут пять, Найджел вышел в коридор в компании Перкс.

— Найджел, — девочка с подозрением посмотрела на друга, — ты точно не купидон?

— В смысле?

— Сердца соединяешь.

— Хммм, ну не знаю. Полумна своеобразный человек. Может, они не сойдутся характерами.

— Посмотрим.

Остаток времени ребята провели, шатаясь из одного купе в другое. Конец путешествия они встречали лёгкой грустью, стоя около своего купе, откуда доносились возбужденный голос Невилла и лёгкий смех Полумны.

— Энни, увидимся летом? Можем сходить в кино.

— Можем. Найджел, а… что между нами? — девочка начала краснеть, не отрывая взгляда от проплывающих за окном пейзажей. — То есть, ты понимаешь?.. Я имею в виду…

— Я понимаю. Энни, — подросток положил руку на плечо девочки, — ты же помнишь свою клятву тогда?

— Да.

— Семья… Ты сказала, что будешь мне семьёй. И я хотел бы… Я хочу, чтобы ты стала мне… Фух… Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. И в будущем… если не передумаешь, конечно, женой. Что ты об этом думаешь?..

— Найджел, ты дурак? — не успел мальчик упасть духом, как Салли-Энн повисла на нём, звонко целуя в щеку. — Конечно, я согласна!

— А знаешь, вокзал Кингс-Кросс ведь ещё не скоро? Мне всегда было интересно, каково это — целоваться?

— А разве мы не целовались?... – девочка покраснела как помидорка.

— Я не распробовал. – Улыбаясь, Найджел потянул свою уже девушку в сторону тамбура.

Комментарий к Учебный год начался. С первой учебной неделей вас!

Главы постараюсь выкладывать регулярно, но я тоже должен учиться. А ещё работать.

И комментируйте! Это приятно Авторскому сердечку!

====== Часть 13 ======

— Найджел, привет!

— Привет, Энни, — мальчик быстро поцеловал подругу и выхватил у неё поклажу. — А где твои родители?

— Ушли на работу! — отмахнулась девочка. — Я уже взрослая… почти. И не хихикай!

— И не думал! — прыснув в кулак, подросток покатил оба чемодана к вагонам. Там, подмигнув девочке, он взмахнул палочкой и занес поклажу в купе.

— А разве можно колдовать?

— Здесь уже можно. Плюс первое сентября, учебный год уже начался. Официально.

— Ладно, пойдём, — затащив парня в купе, девочка уселась и начала рассказывать новости. — Ты слышал, что случилось на Чемпионате Мира по квиддичу?

— Откуда? Я же не интересуюсь квиддичем. И в Косой переулок не ходил в последнее время.

— Там видели Чёрную Метку! Об этом же во всех газетах писали! — порывшись в сумке, девочка чертыхнулась и, достав палочку, воспользовалась Манящими заклятиями. Вообще они должны были изучать их в этом году. Но в пользовании сумочкой, над которой поработал Найджел, появилась проблема. Которую девочка смогла решить, изучив всего лишь одно заклинание. — Вот, читай.

— Хммм… Ну… Обычная заметка… Хотя сильно приукрашено, конечно. Но понятно.

— И ты не напуган?!

— Энни, в мире куча фанатиков, — отложив газету в сторону, Найджел вытянулся на полке, устроив голову на коленях девушки, — разумеется, что иногда они выкидывают такие фортели. В мире всегда есть недовольные. Так что я не парюсь. Главное, ты не пострадала.

— Я то нет, — девочка лёгкими движениями поглаживала мальчика по волосам и лицу. — Мои родители как увидели беспорядки — руки в ноги и аппарировали вместе со мной.

— Аппа-что?

— Аппарация — мгновенное перемещение в пространстве. Довольно неприятная штука, если честно. Меня чуть не вывернуло. Ощущение, будто через очень узкий шланг протискиваешься.

— Зато вы ушли от проблем.

— Это да. Но знаешь, это всё равно страшно. Мои родители, — девочка подняла глаза к потолку, — они были очень напуганы. Мама успокоительное выпила. Папа себе спиртного налил. Я такими их никогда не видели. А от утренней газеты они просто в истерику впали.

— Я читал, Энни, что с этой Меткой у людей связаны очень плохие воспоминания. То, что описано в газетных подшивках… Твои родители пережили те события, милая, и поэтому они в ужасе от того, что всё может повториться.

— Я не знаю… Страшно это.

— Неудивительно. Война только выглядит как интересное времяпрепровождение. На деле… это очень невесело.

— А откуда ты знаешь? — девочка с подозрением посмотрела в лицо мальчику, который лежал, закрыв глаза.

— Нам показывали кадры с войны. И не то кино, с красивыми речами, когда солдат закрывает друга своим телом, чтобы защитить его. И не то, где эшелон поднимается в атаку, самоубийственную, но смелую до безумия. Нет.

Мы смотрели, как людей пытали, выбивая сведения. Как заставляли страдать связисток, оставляя их в смежной комнате с плачущим ребенком. Я не знаю, что чувствует женщина, когда рядом плачет ребенок. Но даже я нервничаю, когда слышу хныканье младенца. А представь, каково ей? Нам показывали, как люди предавали и указывали на тех, с кем делили хлеб и воду, в надежде спасти жизни. Вот что такое война, — голос подростка на мгновение прервался. — Грязь, боль, смерть.

— А кто вам такое показывал? — спросила Салли-Энн шёпотом. — Вы же… во сколько вам это показывали?

— Мне было восемь. Наверно. Другие были ещё младше. Одному воспитателю казалось, что мы не станем творить зло, если посмотрим на других. Проводил с нами такие «познавательные» киносеансы.

— А… вы?

— Малышей старались повернуть к стене, чтобы они ничего этого не видели, закрывали им уши. И сами отворачивались. Но всё равно, что-то видели… — Найджел оскалился. — Любопытство кошку сгубило.

— А… а…

— Воспитателя того, конечно, уволили. У него какое-то расстройство психики было. А нас поголовно к психологам. Но обошлось малой кровью.

— Малой?

— Недели две-три спали с включенным светом и по двое в одной кровати. И всё.

— Мерлин! Найджел, как же…

— Не стоит, Энни. Я уже пришёл в норму. Сны не мучают, и я не стал чудовищем. Просто на жизнь смотрю… без розовых очков. А тебе рассказал, чтобы ты знала, что такое война. И избегала её.

— Я понимаю, — девочка обняла Найджела, качая в своих руках. — Я не буду ввязываться в войну.

— Я не хочу, чтобы ты трусила, пойми. Я хотел бы, чтобы если от тебя потребуют воевать во имя чьих то идеалов, ты подумала — а кому это нужно? И стоит ли.

— Я поняла. Я буду осторожна.

— Вот и договорились.

И с этими словами мальчик замолчал, явно планируя подремать. Девочка держала его голову у себя на коленях, мягко гладила и думала, сколько она не знает о своём парне.

«Кстати, надо познакомить его с родителями! Всё-таки… мы одной семьёй будем!»

Турнир… Турнир… Турнир… Объявление директора в тот же вечер едва ли оставило равнодушными студентов. Но Найджел с трудом понимал, почему все так взбудоражены.

«Простые межшкольные соревнования… Подумаешь!»

Едва хаффлпаффцы зашли в гостиную и, разъяснив первокурсникам правила поведения, отправили их по спальням (в этом году староста повесил на Найджела следящее заклятие и настоятельно просил не заходить в вагон к первокурсникам, мол, он справится сам), как мальчик поднял руку.

— Седрик! Можно вопрос?

— Что-то случилось? — шестикурсник напрягся. Нет, этот барсук вряд ли мог что-то натворить в первый день, как в прошлый раз, но всё же…

— Нет. Просто… Что это за Турнир такой?

— Ха! Ты о нём никогда не слышал?

— Учитывая, когда его проводили в последний раз, это не удивительно, — чуть обиженно ответил Найджел. — Да и не верю я, что ты не знаешь.

— Ну… Да, я нашёл кое-что. Мой отец работает в Министерстве, и поэтому я был в курсе.

— Понятно. Просветишь?

— Найджел, директор Дамблдор сказал всё достаточно полно, добавить к официальным данным мне нечего…

— Я хотел бы знать, что разузнал ты.

— Три этапа. На каждом сложное испытание. В первом какой-то монстр пятого класса опасности. Во втором поиск чего-либо. В третьем лабиринт.

— Ясно, три попытки убить участников.

— Ты как скажешь, Найджел… Ощущение, будто участников там на съедение отдадут.

— Это не так? Да не важно. Но всё же что в этом такого? Обычные межшкольные соревнования… У нас в старой школе тоже такие проводились.

— Это не просто соревнования! Это старое соперничество трех старейших школ Европы! Честь Школы!

— Седрик, — к распинающемуся Диггори подошла староста-девушка, — не говори о чести школы Барсуку. Он тебя не понимает. Практического смысла не видит.

— Эммм… Короче, это престижно.

— Так бы и сказал, — пожал плечами Найджел и отправился следом за однокурсниками в спальню.

Проводив его взглядом, Седрик с тяжелым стоном осел в кресле.

— Эй, ты чего?

— Я как-то декану сказал, что меня не коснется, когда этот Барсук станет старостой факультета. Знаешь, я боюсь, что меня даже звание старосты школы не спасёт.

— С чего это?

— Просто предчувствие. К тому же я уже реально начал размышлять, как бы не возвращаться на седьмой курс.

— Это кто? Хагрид?

— Соплохвосты! Только вылупились! Какие милашки!

— Энни, — стоящий позади девочки Найджел осторожно обнял ту за талию, — я один хочу сейчас превентивно передавить этих «милашек»? А то я что-то не помню в бестиарии Саламандера таких личинок.

— И я не встречала. Как ты думаешь, мы не сделали хуже, поддержав в прошлом году Хагрида?

— Ты, главное, об этом никому не рассказывай. А то люди не оценят.

— Поняла. Молчок!

Но урок прошёл не так уж и плохо. Хотя это с какой стороны посмотреть.

Найджел понял, что эти животные — заказ для Турнира. Но узнав, из чего склепал этих слизняков великан, ему стало резко не до смеха. Огнекраб и мантикора! Вопросы, как у него получилось скрестить ужа с ежом, резко вытеснились мыслями, что же получится, когда эти «милашки» вырастут.

— Энни, — после занятия мальчик шагал, дуя на руку, которую слегка обжёг соплохвост, — теперь на УЗМС ты только на подмоге. Договорились?

— Почему?

— Потому что тебе наверняка нравятся все конечности целыми. И лишних у тебя я не вижу. Вопросы есть?

— Уже нет…

— Энни, ты сейчас свободна?

— Да, у меня сегодня больше занятий нет.

— Навестим профессора Трелони?

— Просто так?

— А у меня гостинец есть! — подросток показал лежащую в сумке коробку конфет. — Пойдём!

После обеда на Северной башне уже никого не было, поэтому ребята без проблем дошли до люка, охраняющего вход в покои провидицы. По привычке сделав росчерк палочкой, Найджел не смог открыть проход, поэтому им пришлось стучаться. В этот раз в дело пошёл пенал Перкс, к счастью, снабженный металлическим краешком.

— Профессор! Как мы рады вас видеть! — стоило открыться люку и развернуться веревочной лестнице, как двое четверокурсников мгновенно взлетели наверх и повисли на профессоре Трелони.

— Мистер Тафнел! Мисс Перкс! Что вы себе позволяете? Приговариваетесь к наказанию в виде чаепития!

— Да, мэм! — хором ответили шалопаи и побежали за чашками.

Через пять минут они сидели за накрытым столом, угощались конфетами и печеньем и делились новостями. Женщина взахлёб рассказывала о проведенном отпуске.

Оказывается, за два летних месяца Сивилла в компании Люпина съездила к племенам индейских шаманов. Те приняли её как родную, но долго ругались на безруких «бледнолицых», которые простые «ранки» превращают в «большую болезнь». Следующий месяц Трелони прожила в вигваме, одеваясь по местной моде, питаясь и ночуя наравне со всеми. И спустя месяц «бледнолицую скво» осмотрел шаман.

— Смотрите! — Сивилла достала палочку. — Акцио!

Перо с преподавательского стола вспорхнуло и послушно легло в руку провидицы. Та сияла торжеством.

— Это же замечательно! — захлопала в ладоши Салли-Энн.

— Прекрасно! — кивнул Найджел, удивленно глядя на гордую достижением женщину. — Шаман смог вам помочь?

— Он сказал, что мне нужно каждые три месяца делать ритуал… Он объяснил, но это полумера.

— А для излечения нужно?..

— Он не сказал. Точнее… Задал какую-то дурацкую загадку. Сейчас… «И плоть и кровь помогут силу обрести». Бред, если честно.

— Не знаю, — Найджел захрустел печеньем. — А профессор Люпин что-нибудь смог понять?

— Нет. Только, — женщина задумалась, — он покраснел. Очень сильно.

— Профессор, а может, шаман имел в виду «ваша плоть и кровь»? — предположила Салли-Энн. — Ребёнка, в смысле?

— Возможно. Более того, это логично. Я слышала, что ведьмы после того, как рожают, как-то спокойнее колдуют. По крайне мере, мне так рассказывали. Оххх…

— Что-то не так?

— А может, Ремус всё понял? И поэтому не сказал? Может, он боится… ну… ребенка? — прорицательница опустила глаза, пытаясь скрыть выступившие слёзы. — И поэтому он не сказал… Не хочет…

— Профессор, — сделав подруге знак «стоп-игра», мальчик подсел поближе, — вы же в курсе его проблемы?

— Разумеется.

— Мистер Люпин считает себя тёмной тварью. И он страшно боится навредить кому бы то ни было. Особенно вам. И ещё не рожденному ребенку. Но он желает ребёнка. Наследника. Если вы хотите, действительно этого хотите, то вам стоит проявить настойчивость. Очень большую.

— Я… я понимаю, — вытерев глаза поданным платком, Трелони слабо улыбнулась. — Обещаю, постараюсь.

— Вот и замечательно! А теперь давайте пить чай. Кстати, тут где-то была конфета с кокосовой начинкой…

— Поздно, она уже у меня!

— Энни, так не честно!

— Нужно делиться с ближним своим!

— Теплом души — да! Но конфеты — это святое! И не отодвигай от меня коробку!

— Ты вообще конфеты профессору как гостинец принёс!

— А она их как гостеприимная хозяйка на стол поставила! Ну, Энни!

Четверокурсники уже ушли, а Сивилла продолжала сидеть в кресле, не торопясь убирать со стола.

Лето было просто волшебным. Для неё, никогда не бывавшей дальше Англии, Америка показалась бескрайней, с огромным количеством невероятных возможностей. Хотелось попробовать всего и сразу. Она чувствовала себя маленькой девочкой.

Но Ремус, сопровождавший её, оказывается, хотел ей помочь! И нашёл способ! Шаман был груб и прямолинеен, но он смог поправить состояние женщины. Да так, что она уже почти два месяца колдует! И никаких срывов!

С другой стороны, с ясновидением стало труднее. Сивилла уже не могла вспомнить, были ли видения следствием её дара, или они были навеяны алкогольными парами? Всё больше женщина понимала, что то, чем она занималась раньше как хобби, превратилось для неё в смысл существования.

Но сейчас… Сейчас она уже не зависела от него. Она продолжила преподавать, но без прежнего давления.

Первым делом она попросила студентов не стараться. Не насиловать своё сознание, пытаясь заглянуть туда, куда, находясь в сознании, попасть не получится. Части студентов она посоветовала сменить прорицания на что-то более им подходящее. Но те, замявшись, не пожелали. Хотя доводы привели крайне неубедительные.

Для себя женщина решила спрашивать в основном по теории. Правила гадания на картах, на птичьих внутренностях, правила обращения с гадательным шаром, хиромантия, значения знаков… Прошлогодние экзамены показали себя очень хорошо. Студенты отвечали уверенно, хоть и терялись слегка от резкой смены учебного процесса и темпа экзаменов.

Но теперь встал вопрос, хоть пока и не остро, куда же пойти дальше. Трелони не была дурой, ведь ей на распределении предлагали на выбор Когтевран и Слизерин. А уж так корчить из себя провидицу ни одному орлу не придёт в голову. Тот период четырнадцать лет назад был воистину неудачным для неё, когда она была готова на всё. Но время бессилия прошло, и пришла пора осмотреться по сторонам и наконец остепениться. И то, что сказал шаман… Она поняла его. Хотя упорно отрицала. И безумно хотела. Хотела. До искр, до звёзд из глаз. Она хотела семью. Очаровательного ребенка и надёжного любимого мужчину. И она его, похоже, нашла. Осталось в этом убедить мужчину.

Занятия по Зельеварению профессор Снейп ожидаемо начал с контрольной, чтобы проверить, что же сохранилось в головах у студентов с прошлого года. Признаться честно, Найджел слегка подзапустил этот предмет, увлекшись созданием зачарованной с помощью рун одежды, но время почитать всегда находил. Поэтому на большинство вопросов ответить смог, а кое-где даже развернуто.

— Плохо… Плохо… Очень плохо… Отвратительно…

Профессор быстро просматривал сданные ему бланки по диагонали и выносил вердикт, почти не вчитываясь в содержимое. Со стороны казалось, что он вообще безразлично скользит взглядом по строчкам, но подросток успел понять, что профессор владеет навыком скорочтения, и, чтобы уловить общий смысл, ему не надо читать построчно.

«Удивительный человек! Даже такой навык он умудряется показать как пренебрежение к ученикам! Вот что значит конспирация!»

— Мистер Тафнел… — мужчина поднял взгляд на студента и поморщился. — Работа отвратительна. Останьтесь после занятия.

— Да, сэр.

Подросток еле дотерпел до конца урока. Он так и не смог поговорить с профессором с прошлого года и ощущал из-за этого некую неловкость. Хотелось извиниться и попросить дальше проводить занятия по зельеварению. Для него лично и для первокурсников. Кстати, эту почётную обязанность староста и потенциальный Чемпион Диггори в этом году вручил Найджелу без его на то разрешения. А отказать почти десятку первокурсников, у которых тряслись губы в страхе перед «Ужасом Подземелий», у подростка не хватило духа.

Наконец однокурсники ушли, оставляя жертву на растерзание профессору. Некоторые даже расщедрились на ободряющую улыбку. А Энни пообещала найти ему чёрный шоколад.

— Подойдите ближе, я не хочу кричать, — Найджел послушно пересел за первую парту. — Мистер Тафнел, я знаю, что вы снова собираетесь оккупировать мой класс для обучения ваших первокурсников. Считайте, что экономя своё время, я разрешаю вам заниматься здесь в моё отсутствие. Если что-то пропадёт — виноваты будете вы. Если разобьёте или что прольёте что-то — виноваты снова вы. Я понятно объяснил?

— Да сэр. Но у меня вопрос. Точнее, два.

— Слушаю.

— Если кто-то всё-таки заберется в ваши кладовые? Это может случиться без моего участия, а вы будете думать на меня. Я не хотел бы портить ваше мнение о себе.

— Не волнуйтесь. Моё мнение о вас и так невысоко. Вы ничем не рискуете.

— И всё же, сэр…

— Значит, вы будете восстанавливать пропажу из своего кармана! Вам понятно? Я и так делаю больше, чем вы заслуживаете!

— Мне ясно, сэр. Второй вопрос: ингредиенты, которые можно использовать.

— Во втором ящике. Каждый раз там будут разные. Куда вы денете всё, что испортите, мне неинтересно. Хоть продайте. Но порядок после вас должен быть идеальным. Вам ясно?

— Разумеется, сэр. Как открывается дверь в класс и ящик с ингредиентами?

— Смотрите.

Проследив, как Тафнел трижды открыл и закрыл кабинет и шкафчик с ингредиентами, Снейп потерял терпение и выставил хаффлпаффца за дверь.

« Мерлин! Как же он раздражает!»

Мужчина откинулся на спинку кресла. Помассировал виски, потёр глаза. И снова просмотрел отложенную в сторону контрольную работу.

Найджел Тафнел. В конце прошлого года мужчина выгнал его из кабинета, так как настроение было просто кошмарным. Но в этом году… Стоит признать, в этот раз хаффлпаффовец был почти не виноват.

На педсовете в начале года профессор Бабблинг взахлеб рассказывала всем и каждому, каких успехов добился Найджел Тафнел на поприще создания зачарованной с помощью рун одежды. И всё бы ничего, но Снейп терпеть не мог конкуренции. И сейчас, перечитывая контрольную, он явственно видел, какой у Тафнела разрыв в умениях. И зельеварение явно не было больше центром его устремлений.

Нет, Северус Снейп не был разочарован. Огорчён, может быть, и не более. Ведь каждый может ошибиться. И он в том числе.

А ведь он действительно решил, что сможет передать этому настырному барсуку все свои знания. Но не судьба.

— А как ты обеспечил целостность?

— Замкнул в виде кольца. Пришлось высчитывать количество рун на каждый круг.

— Ты ещё и вертикальные рунные цепочки сделал! Это же…

— Идея пришла внезапно, и я решил попробовать. Как думаете, у меня получилось?

— Это же просто штучная работа! Никто не делает так, потому что это страшно тяжело! Но защита просто… просто…

— Я хотел бы проверить, но как?

— Я обеспечу! Между прочим, на Турнир приезжает один известный артефактор…

Студенты, сидящие на занятиях, тихо переводили выданный текст, но при этом внимательно прислушивались к объяснениям хаффлпаффца и гортанным восклицаниям профессора Древних Рун. Когтевранцы тихо перерисовывали видимые им символы с ткани, разложенной на учительском столе, слизеринцы записывали, какими свойствами может обладать одежда, обработанная таким образом, а гриффиндорцы, точнее, гриффиндорка, Грейнджер ревниво следила за профессором Бабблинг. И тихо закипала, чувствуя себя обиженной, ведь она не понимала того, что обсуждали эти двое! При всём желании не понимала!

— Профессор! Может, вернемся к теме урока?

— А?.. Да-да, мисс Грейнджер. Вы перевели текст? Молодцы. Так, время ещё есть, переведите этот абзац. Здесь есть несколько особых рун. Постарайтесь найти их толкование!

И женщина снова повернулась к столу, продолжая прерванный разговор.

— Тафнел! — шагающий в сторону Большого зала мальчик остановился, пытаясь определить, кто его позвал. — Надо поговорить!

— Мисс Грейнджер, — чуточку обреченно отозвался Найджел. О гриффиндорской заучке ходили пугающие слухи, и он не хотел проверять их правдивость. Но, видимо, у девушки были собственное мнение на этот счёт. — Чем могу вам помочь?

— Что ты там устроил?

— Где и когда?

— На занятии, только что! — Грейджер притопнула, злыми глазами глядя на ошарашенного мальчика. — Что ты хвастаешься?!

— Я?..

— Да, ты! — девушка скрестила руки на груди, сверля запутавшегося хаффлпаффца взглядом прокурора. — Вытащил свои поделки, а весь класс страдай?!

— Я не понял, а кто страдал? — краем глаза Найджел заметил, что идущие с ними в одном направлении студенты замешкались и теперь грели уши. — Кому я что плохого сделал?

— Ты отвлёк профессора Бабблинг! И она весь урок рассматривала твою хохлому!

— Грейнджер… — мальчик сделал глубокий вдох, параллельно убирая палочку, которую машинально вытащил, неосознанно встав в защитную стойку. — А тебе какое дело?

— При чём тут я? Да все…

— Ты что там делала? Переводила текст? Вот и переводи! Закончила? Переводи другой! Толмач. Какое тебе дело до того, чем занимается преподаватель и чем занимаюсь я? Завидно? Так найди себе увлечение и не суй свой нос в чужие дела.

Найджел пытался сказать все спокойно, но в итоге монолог получился полностью из резких рубленных фраз. Выдохнув, он огляделся:

— Кто-то считает, что я неправ? — окружавшие их люди помотали головами. — Видишь, Грейнджер? Никто не возмущается. Одна ты тут идейная, готовая бороться с несправедливостью. Иди ещё, пожалуйся преподавателям.

— И пойду! — развернувшись на каблуках, гриффиндорка побежала по ступеням, не заметив, как кто-то из толпы ей вслед кинул: «Ябеда»!

— Это было сильно, Тафнел, — уважительно кивнул малознакомый слизеринец. — Давно пора было её на место поставить.

— Я и не ставил, — равнодушно пожал плечами Найджел. — Я не хочу, чтобы она совала свой нос в мои дела.

За обедом Минерва сидела темнее грозовой тучи. Жалоба мисс Грейндер была обоснованной… почти. Но именно что «почти»! Устав Школы и внутренние правила не запрещали преподавателям обсуждение предмета за гранью школьной программы. Профессор Флитвик часто рассказывал об альтернативных заклятиях, имеющих сходный эффект. А Аврора Синистра любила легенды о создании созвездий…

Поэтому сделать замечание профессору Бабблинг женщина при всём желании не могла. О том, чтобы отчитать Тафнела, не шло и речи. К нему Минерва вообще старалась лишний раз не приближаться. Во избежание.

Но сделать что-то стоило.

— Коллега, — дернувшись, Батшеда слегка испуганно посмотрела на декана Гриффиндора, — вы сегодня что-то активно обсуждали с мистером Тафнелом?

— О да! Он выдал такую интересную идею! И даже частично её воплотил. Мальчик талант и…

— Но класс остался без присмотра. Студенты были недовольны…

— Они жаловались? — взгляд молодой коллеги повлажнел.

— Только одна… — кривить душой честная МакГонагалл не могла.

— Понятно… Я учту, — глаза коллеги превратились в две льдинки, и Минерва почувствовала вину. Но она же поступила правильно… Ведь правильно?

— Вы хотели со мной о чём-то поговорить, профессор? — спросил Найджел, когда его в коридоре остановила декан.

— Да, Найджел. Кхм… Как бы начать…

— Можно с начала.

— Ну, хорошо. Ты же видел вашего нового учителя ЗОТИ?

— Конечно! Его бы даже слепой заметил. Главное — эффектно появиться!

— Да… В общем, я просто хочу тебя предостеречь. Аластор Грюм очень ммм… своеобразен. И опасен, весьма. Пожалуйста, не лезь в драку! Договорились?

— Вы же меня знаете: меня не тронь — и я не трону…

— Знаю. Именно поэтому и предупреждаю.

— С профессором Люпином ничего в прошлом году не случилось!

— А с профессором Трелони очень даже! И да, я знаю, что это ты с Салли-Энн приложили руку к её преображению.

— Вы ничего не докажете! — тон мальчика оставался веселым, а голос мягким, но Помона почувствовала, как тот напрягся, готовясь к обороне.

— Я и не собиралась. Но я прошу тебя, как и в прошлом году — не твори ничего… странного. Договорились?

— Будет непросто, но я постараюсь.

— Вот и молодец!

— Только один вопрос.

— Слушаю.

— А что у него за глаз? Или это простой протез?

— Нет, это артефакт. Он позволяет Аластору смотреть во все стороны. Да, Найджел, и сквозь затылок тоже.

— И сквозь одежду?

— Эээ… Ну… Наверно… Но профессор Грюм не станет этим заниматься!

— Ну, как говорится, бережёного бог бережёт…

— Найджел! Я запрещаю тебе что-то делать с профессором Грюмом!

— Что именно? — с любопытством спросил подросток.

— Калечить, убивать, уродовать ему внешность…

— Тут при всём желании уже не смогу. Без меня справились, — тихонько буркнул мальчик, пока профессор Спраут перечисляла, что ещё «нельзя». — А украсить его можно?

— Нельзя! — тут же ответила Спраут, видимо, вновь припомнив Трелони.

— А если он сам нападёт?

— Не будет он нападать, ты чего?

— Ну а всё же…

— Можешь защищаться.

— Точно?

— Но я запрещаю тебе нарочно выводить его из себя!

— Хорошо, буду случайно…

— Найджел!

— Ой, извините, профессор, я должен бежать!..

Помона Спраут шла по коридору обратно в теплицы, размышляя о том, что начинает сочувствовать Минерве. Всё-таки у неё там были все Уизли плюс юный Поттер. А для мирного тихого Хаффлпаффа хватало одного искреннего Тафнела. Хотя…

«Я странен, а не странен кто ж?

Тот, кто на всех глупцов похож…

Кажется, это из Грибоедова… Надо потом попросить у Филиуса книгу перечитать».

И с лёгким сердцем женщина отправилась в теплицы. В своих студентов она верила, а в Найджела особо. И если он что-то натворит, значит, она чего-то не предусмотрела!

***

Когда Помона Спраут вошла в кабинет директора, гул, стоящий там, на секунду прервался, чтобы вспыхнуть с новой силой. В середине кабинета стоял четверокурсник-хаффлпаффец, который, на удивление, не выглядел виноватым. И даже смущенным.

— Найджел… — это всё, что смогла произнести Спраут, увидев, какой именно нарушитель вынудил Минерву экстренно собирать деканов и профессоров во главе с директором. — Что ты натворил?..

— Здравствуйте, профессор. Ничего смертельного…

— Ничего?! — МакГонагалл едва не сорвалась на визг. — Что ты сделал с Аластором?!

— Сам нарвался, — пожал плечами подросток.

— Тихо, Минерва, — осадил подчинённую директор, внимательно глядя на студента Помоны. — Может, мы выслушаем, что произошло? Мистер Тафнел, прошу, поведайте нам.

— Они вам не понадобятся! Эти книги. Можете их убрать, — Найджел послушно положил книгу в сумку. — Я здесь, чтобы подтянуть вас по защите от действий, которые один волшебник может причинить другому. Для этого вы должны запомнить…

В руке у мальчика уже была палочка, как и у остальных хаффлпаффцев. После второго курса боевой отряд «СС» не прекратил своё существование, он просто сменил график своих тренировок на еженедельный. Список изучаемых заклятий был небольшой, но каждое повторялось до полного автоматизма.

И сейчас четвертый курс факультета Хельги был готов защититься, в случае, если новый преподаватель выкинет какой-нибудь фортель.

— Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю!

Гриффиндорка залилась краской, пряча свой гороскоп в сумку. А у Найджела появились первые нехорошие подозрения….

— И что? — нетерпеливо спросила МакГонагалл. — Что с того?

— Так как я знал о некоторых особенностях артефакта, что носит профессор Грюм, я заблаговременно принял меры, — не моргнув глазом продолжил Найджел. — И нашил несколько рун на одежду себе и… Себе.

— И что это за руны? — с любопытством спросил Флитвик.

— Вот, — подросток стянул через голову мантию и, сняв вязанную жилетку, протянул её преподавателю. Тот вывернул её и внимательно рассмотрел знаки, нашитые белыми нитками.

— Действительно, руны… Коллега, может, вы хотите? — полугоблин протянул изделие Бабблинг. Та мотнула головой, и жилетка вернулась к Найджелу. — И что было дальше?

— Он начал рассказывать о заклятиях и тут остановил свой взгляд на мне. Потребовал ответа, почему не видит сквозь мою одежду. Когда я указал на руны, посмеялся и сказал, что его это не остановит. А после упал и начал корчиться, мучаясь от боли.

— Это нападение на учителя! — громыхнула МакГонагалл.

— Где? — выразительно оглянулся Найджел.

— Мистер Тафнел, не паясничайте.

— Простите, профессор Снейп. Я просто не понимаю, почему дирекция покрывает наклонности этого, с позволения, преподавателя.

— Какие наклонности?! — взвизгнула декан Гриффиндора. — Аластор немного странен, но он не… не…

— Сумасшедший, — подсказал добрый хаффлпаффец. — Или параноик. Или он просто извращенец-вуайерист, но прикрывается другим диагнозом, чтобы никто не догадался…

— Тафнел, хватит! — оборвал рассуждения мальчишки Снейп. Но Помона, стоявшая в углу, хорошо видела, что он сейчас как минимум наслаждается представлением. — Но как ни странно, я согласен, хоть и отчасти. Не вы ли, уважаемая Минерва, остановили его, когда он применил трансфигурацию к студенту в качестве наказания?

— Это… — слово «другое» явно застряло в горле женщины. — Обсудим потом.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Я даже знаю, когда…

— Кхм, мистер Тафнел, — директор решительно прервал склоку деканов, вернув всех к сути собрания. — Отработки в течение двух недель по часу в день. Твоё наказание.

— Я понял, — пожал плечами подросток. — Я конечно, прав, но в Хогвартсе прав тот, у кого больше прав.

— Нет, это не так, но…

— Да не заморачивайтесь, директор, — взяв сумку с пола, он снова повернулся к Дамблдору. — Я привык. Могу идти?

— Я не… Да, конечно.

Студент ушёл, но в кабинете сохранялась тишина.

— Помона… — директор с трудом смог поднять взгляд на декана барсуков, — ты не могла бы… поговорить и объяснить ситуацию Найджелу?

— Я попытаюсь, но не ожидайте многого. Он всегда опирается на своё мнение в оценке окружающих. И… честно, вы разочаровали его в себе, директор.

— А ты считаешь, Помона, что это надо было оставить безнаказанным? — сейчас МакГонагалл чуть ли не шипела. — Поппи едва смогла привести в себя Аластора. И то ему явно надо отлежаться.

— А вы считаете, что вуайеризм, как правильно подметил мистер Тафнел, должен оставаться безнаказанным? — Снейп с лёгкой усмешкой обернулся к женщине. — И, для непосвященных, вуайеризм — это подглядывание за обнаженными людьми. Магглы обычно занимаются этим в раздевалках или душевых, но учитывая артефакт Грюма… Скажите, Минерва, вам было бы приятно, если бы ваше тело рассматривал какой-то пожилой извращенец? — все находящиеся в помещении женщины содрогнулись. — Вот и я о том же. Так что наказание для мальчишки я считаю необоснованным.

— Ты прав, Северус: — глухо согласился директор. — А я нет. Но… Пусть всё остается как есть.

— А что с одеждой? — вспомнила заместитель директора. — Её надо изъять.

— Зачем? — удивился Флитвик. — При всём моём уважении, но грабить ребенка, у которого и так ничего нет? Это моветон, позор. К тому же, как я понял, он это сделал сам, верно? Это похвально.

— Но она представляет угрозу!

— Профессор Грюм предупрежден, а значит, не полезет к мальчику снова. А полезет… Ему же хуже. Не вижу причины, чтобы лишать ребенка вещей. Приютского ребенка, Минерва. Понимаешь?

— Всё я понимаю! — по-кошачьи фыркнув, женщина вздёрнула нос.

— Профессор Бабблинг, вы знаете, что это за руны? — Альбус пристально посмотрел на преподавательницу.

— Да, директор. Но я не смогла понять, как он их связал.

— Вы же преподаватель!

— Древних Рун. А это — полноценная артефакторика. И если раньше я была в курсе его экспериментов, то сейчас нет.

— А почему сейчас не знаете? — заинтересовался директор. — Вы же проводите дополнительные занятия.

— И там мы изучаем руны. И рунные цепочки. Различные значения рун по отдельности и в контексте. А на уроки он приносил мне свои изделия… Но профессор МакГонагалл запретила, и теперь он не успевает всё рассказать и показать.

— Минерва?

Декан львов поморщилась, как от зубной боли.

— Поступила жалоба, что он отвлекает мисс Бабблинг от учебного процесса. Я сделала замечание…

— Минерва! Коллеги, прошу, вернитесь к своим обычным обязанностям, мне нужно кое-что обсудить с моим заместителем.

Профессора ушли, хотя было видно, что Снейп очень хочет остаться, пусть и под чарами. Но директор проследил, чтобы их оставили наедине, и после этого дал волю эмоциям.

— Минерва, прости, но ты что, дура?!

— Я?..

— Минерва, мальчик явный талант, ты плохо слышала рассуждения Батшеды? Он из ничего уже создает артефакты! На голой интуиции. И сейчас ты оттолкнула не одного, а двух человек, Минерва. Батшеда же тоже увлеклась. А ты, по сути, запретила приобщиться ей к этому таинству, пусть и через ученика. И не только ты, но и я этим грешу… — старый волшебник схватился за голову. — Всё повторяется… Минерва, самые страшные злодеи не те, что творят зло, потому что им нравится. А те, которые были чем-то обижены…

— Директор, к чему это вы?

— Да так… Стариковское брюзжание. В общем, так, профессор МакГонагалл, в ближайшие два месяца мы лишаемся премий. Вы и я. Вопросы «почему» есть?

— Нет, сэр.

— Вот и хорошо. И подумайте, как вернуть расположение мистера Тафнела. Судя по всему, он обладет на факультете авторитетом. И большим. Я бы не хотел в будущем оппозиции в виде барсуков.

В гостиной факультета Хаффлпафф было тихо и безлюдно, когда туда зашла Спраут.

— Найджел?

Из ближайшего к камину кресла поднялась рука.

— Найджел, всё в порядке?

— Декан, — студент не повернул головы, продолжая смотреть в пляшущие языки огня, — я был прав?

— Да, мой хороший. Ты прав.

— Этого достаточно, — мягко улыбнулся четверокурсник и откинулся на спинку кресла, повернув голову к декану. — Сильно ругались?

— Прилично, — пару минут они помолчали. — А что это за руны?

— Цепочка рун. Все вместе по смыслу образует что-то вроде фразы: «Поднявший меч от него же и падёт». Поэтому профессора Грюма не могли так долго привести в себя.

— В смысле?

— Он оклемался через пару минут. И тут же повторил попытку, но, видимо, сил много вложил. И чуть не стал овощем.

— Поппи сказала, что его будто Круциатусом приложили. Пару десятков раз.

— Рунная цепочка недоделанная. Видимо, нужно было направленность задать…

— Ясно… Но ты не сердишься на директора?

— Злиться на сильных мира сего — впустую тратить энергию. Им плевать.

— Директору Дамблдору не плевать! Просто… Он не мог по-другому.

— Ну да, — кивнул мальчик. — Всегда нужен виноватый. И им не может стать ветеран, который чуть жизнь не положил во благо других… Он априори не может иметь за душой грязи.

— Всё непросто, Найджел.

— Конечно, — подросток поднял глаза к потолку. — Жизнь вообще сложная штука…

С негромким хлопком около кресла появился домовой эльф. Рядом с ним стоял внушительный тюк.

— Квик доложить! Эльф всё сделать! Все готово!

— Спасибо Квик, — кивнул Найджел домовику. — Ты молодец.

— Квик звать! Квик помогать!

— Что это значит? — с тревогой спросила Спраут.

— Ничего. Я же не молчал в классе. Остальные не слушали, но наши поняли, о чём я. Когда я пришёл, меня забросали просьбами об одежде, зачарованной рунами от подглядывания. Вот и…

— А при чём тут домовик?

— Вышить более тысячи рун за ночь я не могу. Но если это сделают за меня… Магия домовых эльфов — это что-то!

— А как же зачарование?

— Всё будет, — махнул рукой мальчик. — Вы идите, я лягу спать минут через пятнадцать.

— Но как?..

— Секрет фирмы! — лихо улыбнулся мальчик.

Но для Помоны Спраут это было знаком — её не пустят глубже. Он не уверен в ней. Что она сохранит всё в секрете. И не для чести или совести. А потому, что не сможет предать его, Найджела Тафнела.

«Вот так и вырастают дети», — с грустью думала женщина, направляясь к себе в комнаты. — «У них начинают появлятся секреты, которыми они не делятся со взрослыми, чтобы защитить нас, забывая о том, что мы стараемся уберечь их».

Комментарий к Ребята, эта часть получилась слегка депрессивной, под стать настроению и выдавшейся неделе. Простите, пожалуйста, но переделывать не буду. Следующая будет чуть повеселее и побольше.

И да, то, что задумывалось как флафф как-то начинает меняться. Но и серия романов у Роулинг постепенно менялась. так что я иду вслед за каноном.

Всем печенек, Котята!

И не забывайте комментировать!

====== Часть 14 ======

На первое дополнительное занятие по зельеварению Перкс решила проводить Найджела с его первокурсниками.

Но перед классом ребята увидели мнущихся под дверью второкурсников, с которыми мальчик проводил похожие занятия в прошлом году.

— Вы чего тут делаете? — слегка опешил Найджел, и Салли-Энн понимала его удивление. Добровольное присутствие в подземельях после занятий для хаффлпаффцев было чем-то выбивающимся из нормы. — У вас что, отработка?

— Нет… Мы на занятие…

— У профессора Снейпа?

— У вас…

— В смысле, у меня?!

Из толпы второкурсников вперед вышла девочка.

— Мы узнали, что вы сегодня проводите занятия для первокурсников, как у нас в прошлом году. Вот мы и решили, что вы разрешите нам что-то приготовить потом. Вы же так делали — учили нас резать, а потом мы вместе что-то готовили… — под конец голос девчушки стал совсем тихим. — Пожалуйста…

Перед мальчиком встала дилемма. С одной стороны, профессор Снейп говорил только о занятиях с первокурсниками. Но с другой, он сказал, что порезанные ингредиенты они могут хоть выкинуть…

— Ладно, — махнул рукой Тафнел. — Заходите. Сейчас выдам вам задание.