Бастард рода Неллеров. Книга 3

Глава 21

С детства люблю читать. Сам не знаю, не помню, когда успел полюбить это дело. Вроде и пример-то брать мне было не с кого, ни отец, ни мама особого пристрастия к книгам не имели. А я вот такой уж уродился, и эту свою тягу притащил за собой в Паргею в новое тело средневекового парнишки.

Берегись, монастырская библиотека! Степан Николаевич Изотов явился к тебе. Рано или поздно прочитаю тебя всю от корки Сборника водных плетений, первого раскрытого здесь мною фолианта, до каких-нибудь «Путешествий на Эвторию и обычаях чёрных людей» проповедника Олега Благочестивого. Ни одного листа не останется не просмотренным.

В детстве одним из обожаемых писателей у меня был Николай Носов. Нравилось у него всё, не только приключения Незнайки, но и рассказы, те же Фантазёры.

Именно о них я вспомнил на следующее утро после встречи с кузиной. Почему? Потому что мои планы отправиться сегодня в свою обитель накрылись медным тазом, едва я проснулся. Ага, получился я тот самый носовский фантазёр.

Потягиваюсь и сажусь на кровати так резко, что даже напугал Юльку, которую и смутить-то нелегко. Ну, да, фактор неожиданности.

— И кто принёс эту весточку? — спрашиваю, потрясая куском пергамента. — Рань такая. — смотрю в окно, за ним ещё только рассветает. — Неужели прекрасная маркиза так рано проснулась?

— Нет, ваше преподобие. — моему возвращению юная девушка безумно рада, чувствую, вижу, вчера она вокруг меня прям спаниелем крутилась, забыв даже про шушуканье с Валькой, нашей общей с ней подружкой детства, ставшей привилегированной, близкой служанкой миледи Юлианы. — Записку доставили ещё вчера. Поздно вечером. С наказом вручить вам, как проснётесь.

— Даже так? — я встаю и хмурюсь на Юльку, вытащившую из-под кровати для меня серебряный таз. Эх, подружка дней моих суровых, старушка дряхлая моя, с чего вдруг ты решила, что после похода я изменил привычкам бегать по нужде в уличный сортир? — Убери назад. И кто, интересно, на подворье выполняет чужие указания без доклада мне, аббату Готлинскому, а?

— Так это же маркиза Неллерская так распорядилась, чтобы, значит, вас поздно вечером не будить.

— Хорошо, коли так. — бурчу и встаю. — Через десятину вынеси мне во двор меч. И это, не вижу, куда ты мои сапоги дела?

Своих тренировок не отменял даже во время похода, боевые умения и навыки сами собой не приобретутся и не разовьются. Не собираюсь менять эту добрую традицию и дальше.

Компанию на занятиях мне составили милорд Карл и дядюшка Ригер, цветущий после встречи с Эльзой что та клумба перед Дворцом культуры строителей, красотой которой я когда-то мог любоваться каждое лето из окна нашей с Дарьей спальни. Сегодня же займусь омоложением тётушки, раз уж остаюсь в Готлине.

— Наша поездка отменилась? — спрашивает тяжело дышащий милорд Монский.

Загонял я его, вон, как раскраснелся. Старшему сержанту ещё тяжелее пришлось. Да, теперь можно признать, что наставник Ричард Ванский и лейтенант Макс не зря свой хлеб ели. Выучили меня и оставили отличный задел на дальнейшее развитие.

Вслух этого не скажу, но, пожалуй, уже сейчас мне по силам победить на дуэли своего вассала. Там, где моему юному телу не хватает силы, с лихвой компенсирую скоростью и ловкостью.

— Не отменилась, а перенеслась. — говорю, глубоко выдохнув. Сам-то я тоже, что называется, укатался. — Главнокомандующий хочет меня видеть. Как думаешь, может наградит? А вечером в замке граф Готлинский устраивает пир. Там заодно будет что-то вроде большого военного совета.

Про награду, разумеется, шучу, а всё остальное вполне серьёзно. Понятно, приказывать настоятелю монастыря ордена Молящихся из присутствующих в Готлине и окрестностях никто не может. Только разве я в состоянии отказывать в просьбах своей сестрице Агнии?

Мой вассал воодушевился, и куда его усталость подевалась? Он ведь понимает, что будет сопровождать меня, а, значит, вновь окажется рядом со своей богиней.

Кстати о богинях, пусть само упоминание о них является богохульством, ибо нет других высших сущностей кроме Создателя, но женщины рода Неллеров, так уж получилось, все порядочные засони. Агния умудрялась поздно вставать даже на фронте. Юлиана в этом плане от старшей кузины не далеко ушла. Так что, после тренировки у меня оказалось достаточно времени пообщаться о делах с подьячим Виктором.

Я сам нашёл его. Тот сидел за столом в кабинете своих покоев в одних подштанниках, зевал и за что-то ругал управляющего трактиром старого гостиничного здания. При моём появлении выгнал провинившегося и достал подготовленные заранее счета, над которыми мы и зависли почти на три четверти часа.

Хотелось бы ещё поговорить с лейтенантом сыска Николасом Арденом, да тот за неделю до нашего прибытия умчался в монастырь проводить дознание с пойманными у Стремянки разбойниками. Среди них вполне могли оказаться виргийские лазутчики. Иначе зачем лесным бандитам нападать на гонцов с охраной? Добычи там много не возьмёшь, а вот получить в брюхо копьё, меч или арбалетный болт можно очень легко.

— Сюда Ардена вызвать? — предложил Виктор. — У меня как раз трое подмастерьев поедут в обитель, могу с ними весточку передать.

— Зачем? — жму плечами. — Мы с миледи лишь на день здесь задержимся. Кстати, распорядись нам завтрак на двоих накрыть. Кое-что семейное надо будет обсудить.

На самом деле, просто не хочу, чтобы за столом присутствовал Карл. Заметил накануне, что он старается в сторону моей кузины не смотреть, она ему неприятна. Пока я разъяснительную беседу со своим вассалом не провёл, пусть держится от неё подальше. Юлиана очень быстро всё примечает и делает правильные выводы.

Солнышко моё ясное — имею в виду кузину — встала часов в восемь, но долго себя ждать не заставила. Обратил внимание, что в её взгляде на меня к сестринским любви и обожанию добавилась материнская гордость. Нет, реально, так смотрит, будто бы это она родила могучего мага Степа. В принципе я не против, гордись, Юленька, чего уж.

— Даже хорошо, что мы здесь на день задержимся. — кузина ест, словно птичка, не ест, а поклёвывает. Понятно, почему такая худющая. Топ-модель фигурой, а не девушка. — Вечером на пиру повеселимся, днём — надеюсь у генерала мы недолго — съездим в местный амфитеатрик. Виктор говорил, там состязания силачей из полков и дружин. Я за наш герцогский кавалерийский болеть буду. Им наш дальний, очень-очень дальний родственник командует. И город можем осмотреть, толком его ещё не видела.

Нам кроме Юльки с Валькой прислуживает индеец, выполняя молчаливые команды дочери золотаря. Она же прям как настоящая дама. Выряжена, украшена побрякушками, среди которых вижу золотое колечко с жемчужиной, и важничает. Чувствуется, что кузина её балует, перенесла миледи часть своего отношения ко мне на мою протеже.

А я вот выгляжу сейчас в своих собственных глазах жлобом, жадюгой, жмотом. Какие ещё эпитеты можно подобрать? На Юльке жалкие серебряные цепочка и колечко, а платьем смотрится рядом с подружкой как скотница в сравнении с барыней. Утрирую конечно, но мне стыдно. В самом деле

— Из того, что я видел, Готлин по сравнению с Неллером дыра дырой. — отбрасываю позорящие меня мысли в сторону. — Но, да, прогуляться нам не помешает. Юль, а как твоего краснокожего зовут, и он же по нашему совсем не понимает? Да? Как ты им командуешь?

— Зовут? — хихикнула кузина. — Не интересно, как раньше звали, а нового имени пока ему не придумала. Обращаюсь на «эй, ты», смотри, вздрогнул и пялится на меня, думает, позвала. А командую просто: приказываю, что нужно делать, он или делает или нет. Если нет, наказываю.

Да уж. Весьма эффективный способ лингвистического образования. Нет сомнений, скоро на кранцевском диалекте итерийского языка начнёт болтать, как здесь родился.

— Предлагаю назвать его Гойко Митич. — брякнул, и сам не пойму зачем.

Двоюродная моя сестрица легко согласилась.

— Валька, ты запомнила? Если я забуду, подскажешь. О, Степ, слышишь? Девять уже бьёт. Агни ко скольки нас ждёт?

— Ждала. — поправляю. — К девяти и ждала.

— Так что же мы сидим? Или ты, братец, ещё не наелся?

— На меня не надо смотреть, Юль. — смеюсь. — Я уже готовый к выезду, хоть сей миг в седло, а ты?

Кузина действительно вырядилась будто на бал. В таком виде на коня не сядешь. Она это тут же осознала и побежала переодеваться. Её слуги удалились следом.

Имелась возможность отправиться с подворья в особняк маркизы с помощью заклинания. Если бы я знал, где тот домишко находится, и совсем бы не дружил с головой.

Почему надо быть глупцом, чтобы использовать магию для перемещения? Потому что ситуация не та.

Единственное плетение пространственных путей я пока нашёл только в дворцовой библиотеке Неллерского замка. Оно очень сложное. Не по количеству нитей, хотя и их там требуется двадцать девять, а по жуткой запутанности и величины рисунка. Такое создавать — весь день уйдёт, а то и часть ночи прихватишь.

Но главное не в сложности, а в целесообразности. В результате активации этого плетения маг его создавший и всё живое, что находится вокруг в радиусе пяти ярдов, в мгновение переместится на расстояние до десяти миль, по желанию. Всего-то. Десять. Чёртовых. Миль. Да за то время, которое убью на пространственную магию, я успею пешком в два раза дальше уйти. Если не буду торопиться. Если стану отдыхать по дороге.

Короче, это заклинание и ему подобные хорошо применять только для внезапного появления, для проникновения небольшой компанией в какую-нибудь вражескую твердыню или бегства из своей осаждённой крепости.

Увы, книгу ту я из Неллера по понятным причинам с собой не привёз, а в своей библиотеке подобного плетения ещё не встречал. Впрочем, целенаправленно и не искал.

— Юлька. — с ней мы остались вдвоём. — Пирожные, моё и которое миледи не доела, забери себе, остальное отдай местным. И вот ещё что, помнишь, перед моим отъездом подьячий принёс ларец с украшениями?

Виктор распотрошил все заначки Леопольда, не лично, конечно, имелись помощники.

— Да, милорд. Я же сама его убрала в одну из ваших сум.

— Угу, точно. Бери свои сладости и дуй в мои покои. Достань этот ларец, он весь битком забит золотыми безделушками. Выбери там себе по размеру кольцо, цепочку на шею и браслет на руку. Чтобы сейчас провожать меня вышла уже нарядной, а то, смотрю, наша Валька совсем нос задрала. Всё, беги.

Ох, ты ж, ё-моё. Опять слёзки? Ну, да, радуется. А я? Старый пень, знаю ведь, что девчонки падки на всё блестящее как сороки. Знал, а до сего момента издевался над подружкой. Каково вот ей было перед Валькой бедной родственницей выглядеть? Ладно, теперь-то устранил свою оплошность.

Благодарностей выслушивать, естественно, не стал, прогнал Юльку весьма строго, и принялся доедать омлет. Неизвестно ещё, накормит меня главнокомандующий или нет.

— А ты без головного убора поедешь? — спросила появившаяся на пороге вип-кабинета кузина.

Сама она надела к брючному кожаному костюму скрывший её волосы аляповатый шерстяной котелок с пером, прикреплённым крупным кровавым рубином. Как специально решила себя ещё больше преподнести в неприглядном виде.

Хотя, чего я понимаю в местных аристократических модах? Встречал во дворце Марии чудаков и чудих похлеще. Можно лишь порадоваться, что здесь не носят обувь с длинными носами, которые бы к поясу привязывались. На Юлиане красивые и удобные коричневые полусапожки.

Так-то кузина, являясь целительницей, могла бы магией изменять свою внешность. Но на коррекцию черт лица уходила бы уйма времени, а держалась бы эта красота, максимум, несколько часов. Одно дело восстановление организма, а другое придание не присущих ему форм. Впрочем, кое-каким макияжем она, как и другие женщины, всё же пользуется. Вон, брови подкрашены, щёчки чуть припудрены. Следит за собой, хоть и комплексует.

— Обойдусь без берета. — отмахиваюсь. — У меня с собой сутана в скатке, если вдруг дождь, накину на себя. Там же глубокий капюшон имеется. Пошли?

Уговорил Ригера остаться со своим десятком и тётушкой на подворье. Меня с кузиной и так будут сопровождать два десятка её солдат. Куда больше-то? Улочки и без того узенькие, и тут мы толпой. Скрепя сердце старший сержант выполнил приказ. Думаю, улыбка наблюдавшей эту сцену Эльзы тоже сыграла свою роль. Я взял с собой только милорда Карла, не лишать же его возможности лицезреть маркизу.

В отличие от гвардейцев, солдаты имели при себе копья, древками которых и принялись расчищать путь нашей кавалькаде.

Куда ехать, мы не знали, но Виктор дал нам провожатого, и после получаса петляний по городу мы наконец подъехали к особняку полковника Неллерской.

Дорогой с трудом сдержал себя от непрошенного совета кузине, чтобы выкинула свой котелок куда-нибудь на помойку. Как выяснилось, правильно сделал, что промолчал, на крыльце встретившая нас готовой к выезду Агния при виде красоты на голове Юлианы пришла в полный восторг. И замечательно, что так. Из-за этого она даже не стала упрекать нас за опоздание, найдя другой повод для укора.

— Мне такой же захватить из Неллера ты конечно не догадалась. — сказала маркиза, с помощью проявившего галантность милорда Монского взобравшись в седло и разбирая поводья. — Откуда хоть привезли? Из Рансбура или сразу из империи? Юстинианский стиль ни с чем не спутаешь.

— Да, напрямую из Юстиниана, герцогине, тебе и мне. Нет, привезти догадалась. Ещё вчера хотела отдать, да за нашими разговорами забыла. Ошеломили меня силой Степиного источника, у меня всё из головы и вылетело. Как вернусь на подворье, сразу тебе отправлю.

— Надеюсь, цвета наших уборов разные?

— Естественно. И перо у тебя сапфиром крепится.

Ох, женщины. Не устаю вам удивляться. Рядом с вами братец — выдающийся маг королевства, его вассал молодой и статный красавец Карл, враг у ворот, война на носу, предстоящая встреча с главнокомандующим, а вы сейчас о чём? О каком-то дурацком котелке. Никогда не привыкну к такому. Да, сестрёнкам надо о себе напомнить.

— Я извиняюсь, Агни, что отвлекаю, но мы поедем или ну его, генерала?

Чего это они так на меня посмотрели, как Ленин на буржуазию? Дело ведь говорю.

— Поехали. — усмехается Агния и командует своему лейтенанту: — Леонард, ты впереди.

К Юлианиным бойцам добавляется десяток кавалеристов маркизы, считай, мои боевые товарищи, вместе, можно сказать, кровь проливали у Камышовки. Я-то их лица не запомнил, а вот они на меня поглядывают как на отца родного. Впечатлены моими подвигами и тем состоянием уверенности, которое им внушает присутствие столь могучего целителя и любимого Создателем своего служителя.

Леонард бы конечно с удовольствием поменялся местами с Карлом, пристроившимся рядом с полковником, но в Паргее тоже приказы не обсуждают, а выполняют.

Мы направились к южным воротам. Генерал Лейнский, имея возможность разместиться в графском замке или по примеру маркизы занять какой-нибудь особняк, предпочёл быть со своей армией в одном из лагерей. Достойно уважения, я считаю.

На выезде из города бросается в глаза большое количество казнённых, трупов двадцать, не меньше. Средневековье, похоже, во всех мирах гуманностью не отличается. И ведь жестокость наказаний очень мало влияет на снижение преступности. Ну, или мне так кажется. Спорить бы по этому поводу не стал.

Помимо традиционных, привычных уже виселиц и клеток с умирающими от голода бедолагами справа вижу колья с расклёванными телами. Столь редкая расправа как правило применяется к дезертирам. Неужели среди нашего славного воинства нашлись те, кто не пожелал исполнять свой долг? Сарказм, естественно. Знаю, что беглецов от войны всегда хватает.

Миновав пригороды, сразу же оказались между двух лагерей, но наш путь лежит дальше. Проехали почти милю, прежде чем увидели в пятом или шестом по счёту воинском расположении шатёр главнокомандующего. Его ни с чем не спутаешь.

Я потрясён? Не то чтобы сильно, однако, да, не ожидал, что полевое жильё генерала окажется настолько большим. Кто видел купол цирка-шапито, поймёт, о чём я.

Объяснение такой гигантомании нахожу, как только мы приблизились к шатру. Это не просто жильё главного командира, а ещё и штаб армии, где развёрнута кипучая деятельность. Офицеры, сержанты, посыльные снуют туда-сюда. Муравейник какой-то, честное слово. Зачем так бегать-то? До врага ещё далеко.

Посты — у лагерных рогаток и на входе в шатёр — пропускают нас беспрепятственно. Ни тебе «Стой! Кто идёт⁈ Обойти вправо-влево!», ни пароля.

Полковника Неллерскую узнают, меня с Юлианой ещё нет, но адъютант сопровождает нас всех троих. Эскорт остался на улице.

Внутри настоящие коридоры и мебелированные комнаты, пусть стены из войлока.

— Разрешите? — слышим голос сопроводившего нас лейтенанта за тканевой занавесью, заменяющей дверь.

— Чего тебе, Никита?

— Прибыли маркиза, милорд и миледи Неллерские, генерал.

— Пригласи немедленно!

Вот это я понимаю. Уважают нас.