Бастард рода Неллеров. Книга 3

Глава 22

Сколько же сейчас времени? Судя по яркому свету, пробивающемуся сквозь щель в шторах, проснулся я довольно поздно. Сквозь сон слышал бой курантов на башне ближайшей церкви, только не считал, не догадался.

Чьё там бормотание из комнаты, соседней с моей спальней, слышится? Тоже мне, бином Ньютона, Юлька с Валькой поди. Кузина-то ещё спит, вот её наперсница и отирается в моих покоях у подружки. Им есть что обсудить. И кого. Кого, естественно, меня, а что — мои подарки.

Юлька стеснятся не стала, она вообще у меня занятная особа, выбрала себе самый тяжёлый браслет, самую толстую цепочку и перстень с самым большим камнем — ярким изумрудом. Была бы поумнее, взяла бы тот, что с маленьким алмазом, он раз в десять дороже изумруда, только чего от вчерашней рабыни требовать? Свой нескромный выбор девушка оправдала тем, что эти украшения ей точь-в-точь по размеру.

Ладно, пусть радуется. Конечно, редко кто так своих слуг балует, но я ведь не простой аристократ, а высокого рода, да ещё и аббат, к тому же великий целитель, а в перспективе и могучий боевой маг. У такого всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли, и личная служанка. Да, Чехов. Дядя Ваня, кажется, но не точно. Впрочем и в цитате последние два слова — уже моё дополнение.

Может сегодня разрешить себе выходной день без утренней тренировки, раз уж позволил себе поспать подольше? Нет, лень — это грех. Только разреши ей себе на шею взобраться, потом не сгонишь. Коготок увяз — всей птичке пропасть.

Тем более, жизнь не в первый уже раз показывает, что надо быть сильным во всём. Не только в магии. На вчерашнем пиру, затянувшимся до полуночи — иначе, с чего бы я так поздно сейчас встал? — мне едва не выпала честь поучаствовать в дуэли.

Виталий Готлинский, конечно же, кому б ещё пришла такая глупая мысль попытаться вызвать на поединок бастарда Неллеров? Напился поросёнок в стельку, вот и сорвало ему планку. Ух, сколько яркой ненависти я увидел в его взгляде, обращённом на меня.

Правда придурок. Подумаешь, обошёл его в назначении настоятелем. И чего теперь? Ах, да, я же в Неллерском дворце ему ещё и нелицеприятные слова бросил. Так всё равно мог бы быть поосторожней.

Вчера обошлись без схватки. Заметив неадекватное состояние брата, вовремя вмешался Антон, старший из троих виконтов Готлинских, двадцатитрёхлетний наследник, а там и сам граф с графиней, моей двоюродной тёткой Глорией, подтянулись к нише, где мы с Виталием вновь зацепились языками, когда выходили по нужде. Вскоре и обе мои сестрёнки тут нарисовались. В общем, конфликт погасили в самом начале.

Граф и его старший сын передо мной извинились за младшего, неспособного в тот момент здраво соображать и утащенного слугами в спальню. Конечно же раздувать ссору я не стал, родня ведь, хоть и десятая вода на киселе, и Агния меня в этом поддержала, шепнув, на дурака она найдёт управу, только позже и такую, что он сильно пожалеет. Доверился сестрице, маркиза во всех этих аристократических игрищах собаку съела.

Удивительно, насколько Антон и Виталий непохожи на родных братьев. Даже внешностью, не говоря уж об уме и характерах. Словно тот аист, что детей разносит, перепутал корзинку, когда в третий раз направлялся к Олегу и Глории в Готлинский замок. Или просто старший братец хитрее? И такое возможно.

В обаянии ему точно не откажешь. Он такими заботой и вниманием окружил Юлиану, что вечно державшаяся настороже моя дорогая кузина, можно сказать, растаяла душой. Весело смеялась над его шутками и сама шутила.

Посмотреть бы на их среднего, да тот подался на службу в империю, где его дяде, младшему брату графа Олега, дали под командование полк латной конницы.

Феодализм, он такой себе феодализм. Здесь дворяне служат не Отечеству, а государю или сюзерену, да и то, только до тех пор, пока те исполняют и свои обязательства перед ними. Тот же граф Олег Готлинский обязан за владение феодом служить герцогам Неллерским, как и его наследник, пока его признают таковым, а остальные сыновья могут хоть враждебному монарху присягнуть. Никто не осудит.

Лично в войске нашего будущего зятя Андре встречал офицеров из Виргии и Габарии, одного даже исцелял от проникающего ранения копьём в верхнюю часть бедра, знаю, что и в виргийской армии генерала Шарского служат кранцевские дворяне.

Короче говоря, для благородного сословия Паргеи, где заднице тепло, там и родина.

А чего я по этому поводу иронизирую? Сам-то не такой что ли? Если разобраться, то по большому счёту на королевство Кранц мне наплевать с высоты церковной башни, тем более, есть основание предполагать, что за гибелью моего здешнего папани стоит сам наш правитель Эдгар.

С политической точки зрения его действия по укреплению государства я хорошо понимаю. Да, та злополучная хартия сильно ослабляет королевство. Только вот интересы моего рода, а, следовательно, и мои, направлены в противоположном направлении.

Агния меня долго настраивала быть осторожным, считая, что и над бастардами Неллерскими нависает опасность подвешенная рансбурским двором. Что ж, значит буду вдвойне бдителен. А уж насколько прогрессивны и правильны намерения короля Эдгара меня совсем не волнует.

Плохие поступки, увы, совершают не только негодяи. Вспомнилось: Марьванна, а дедушка Ленин какал? — Хм, дети, как вам сказать, видите ли, в общем, он это делал как-то по особенному, по доброму. Государь, если за неприятностями нашему роду стоит действительно он, поступает очень не по доброму по отношению ко мне.

Судьба Кранца может мне и не интересна, зато благополучие моей обители волнует сильно. Враг ещё не успел прийти под наши стены, а убытков причинил уже на тысячи драхм.

Пока размышлял, сам не заметил, как оделся и обулся. Выхожу из спальни и кроме двух подружек-служанок застаю в прихожей новика гвардии Николаса.

— Милорд⁈

Разглядывающие Юлькин браслет мои, нет, Степины, друзья детства так увлеклись обсуждением, что потерялись во времени, иначе появление бастарда Неллеров не оказалось бы для них внезапным.

— А ты-то что здесь делаешь, Ник? — спросил новика.

Тут же вспомнил, что он как тот Штирлиц всегда найдётся с ответом. Вижу, у него в руках мой клинок, серебро на ножнах которого блестит как только что отлитое. Натирал, получается.

— Принёс, ваше преподобие. — протягивает мне меч. — Можно мне с вами сегодня потренироваться?

— Почему нет? — улыбаюсь поклонившимся друзьям Степа. — Привет, Юлька. Здорово, Валька, тебя там хозяйка не хватится?

— Ой. — хватается за щёки девушка. — Я побегу, господин Степ?

— И очень быстро. — отпускаю её.

Мы с Ником идём на площадку, он меня веселит по пути рассказом, как Юлька задаётся перед подружкой. Сначала одна хвасталась, теперь другая.

Приятелю очень нравится заниматься со мной мечным боем. Тем приёмам, которые я усвоил из уроков милорда Ричарда Ванского или лейтенанта Макса, ни в каком обычном воинском подразделении не обучат. По себе знаю, для мне сейчас в схватке любой солдат или унтер, да и больше половины офицеров, считай, на один зуб.

Правда, Николас тренируется с нами, мной и Карлом, что называется, по остаточному принципу. В основном ведёт бой с тенью.

Но на этот раз вышло всё по другому. Едва мы после лёгкой разминки встали с милордом Монским друг напротив друга для спарринга, как появилась миледи Юлиана в сопровождении заплаканной Вальки. Похоже, болтушка всё-таки нарвалась сегодня на плётку. Опоздала к пробуждению хозяйки.

Кузина была одета в удобный тренировочный костюм тёмно-синего цвета.

— Увидела из окна, что вам одного не хватает. — она извлекла из ножен лёгкий узкий клинок из дорогущей как сахар юстинианской стали и рассекла им со свистом воздух. — Ну, с кем сразиться?

— У нас Ник пока без пары. — подставляю приятеля.

Знаю, какой сейчас цирк с конями устроит Юля, на себе испытал. Всё же наставник-то у меня и её один, только она года на три долбше меня с ним занималась. Как мифическая амазонка, нет, те стреляли, а кузина колет словно жалит одновременно со всех сторон, ни увернуться, ни прикрыться. Кстати Агния, как и моя мачеха, почему-то боевыми умениями сильно себя не обременяли. Ну, да, они же законнорожденные, у них и без того всё сахарное. Ладно, это я бурчу. Не знаю, что там насчёт герцогини Марии, а маркиза Неллерская в состоянии за себя постоять, пусть до мастера меча ей далеко.

— Отдыхаем? — спросил Карл, когда я вышел из круга.

— Заканчиваем. — отвечаю. — Пора собираться в дорогу. Юль. — прошу кузину. — Пощади его. Он уже еле на ногах стоит. Не видишь что ли? Кстати, если ты с ним ещё не знакома, то…

— Знакома. — смеётся довольная, она нисколько не устала. Мою просьбу выполнила и вышла из схватки, в которой избивала Ника словно младенца. — Ты мне его ещё в Неллере представил как своего друга. Забыл? Так мы сегодня точно уедем?

— Даже если нам попытается воспрепятствовать вся виргийская армия. — подтверждаю твёрдо. — У меня в обители дел полно.

— А если вместо виргийской армии на твоём пути встанет наша сестра? — уточняет язва.

— Так нечестно, кузина. — возвращаю клинок в ножны. — Ладно, мы уедем в любом случае, но при условии, что маркиза нам не воспрепятствует. Хотя вчера мы с ней всё оговорили, так что, собираемся. После завтрака выедем.

В связи с нашим отъездом на подворье началась настоящая кутерьма, как будто лишь сейчас выяснилась, что его преподобию надо возвращаться в обитель. Должны были ещё вчера приготовиться, а оказалось, и сегодня не всё готово. Бардак, одним словом.

Высказался по этому поводу подьячему, Виктор опять с утра навеселе, однако оправдание быстро нашёл:

— Так вы же вчера отдали целый список всего, что нужно закупить. Ну, вот. Купили, сейчас грузим. Два фургона с вами поедут.

Половине Юлианиного эскорта места в обеих гостиницах подворья не нашлось, выгонять паломников, которые несмотря на войну продолжали приезжать к Готлинскому источнику, их стало чуть меньше, но поток не иссякал. Мужественные люди наши кранцевцы.

И не только они. Едва не сбивший меня с ног мальчишка оказался сыном главы городской гильдии Самуса, приехавшим с семьёй аж из Верцийской республики. Бесёнок какой-то, а не пацан. Летел вперед от отца что тот паровоз, у которого остановка ожидалась только в коммуне.

— Простите, ваше преподобие. — склонился в низком поклоне гильдеец, тяжело дыша. — Я его накажу.

— Сперва поймай. — усмехаюсь. — Ригер, — зову дядю, выкидывая из головы происшествие. — Эльзе, если ей непривычно в седле, можно разместиться в фургоне. Вон, в переднем места достаточно.

— Ей теперь и в седле легко. — добродушно и счастливо улыбается.

Ну, да. Вчера я выкроил время между посещением амфитеатра и поездкой в графский замок, чтобы омолодить тётушку. Заслужила своим добрым многолетним отношением к Степу. Пусть моей нынешней заднице пару раз от неё и попадало крапивой, так это по делу.

Смотрю, она появилась на крыльце. И помолодела, и похорошела. Второе заслуга не одной магии, встреча с любимым мужчиной сама по себе делает женщину красивей. Совет им да любовь. Насчёт их бракосочетания вопрос уже решён, завтра же и состоится в нашей монастырской церкви.

С сестрой-маркизой мы простились ещё вчера, поэтому её приезд на подворье, чтобы нас обнять перед разлукой, оказался неожиданным, но, не скрою, приятным. Здорово, когда тебя обожают и ценят, особенно, если это проявляет прекрасная и могущественная девушка.

Вот только мы ли с кузиной являемся главными объектами её прощальных взглядов? Не милорд мой Карл, часом? Ну, не знаю, не знаю. Агния бы в покер хорошо могла играть. На лице, если не захочет, ничего не прочитаешь. В блефе ей не было бы равных.

Она предлагала Юлиане свою карету, раз уж епископская вернулась в Неллер, да кузина отказалась. Вырвавшись из клетки, она стремилась, что называется, дышать полной грудью.

Её слуги, числом пять, все разместились в головном фургоне, включая Гойко Митича. Как оказалось, краснокожий совсем не умел ездить верхом, хотя ему уже больше тридцати лет.

На Альбии лошадей водилось много, пусть и немного других пород, и пользовались ими не меньше, чем на нашей Итерике, просто Гойко Митич мальчишкой попал на корабль, где начал службу юнгой, и обучаться наездничеству ему не пришлось.

Судно, на котором он плавал, год назад оказалось захвачено пиратами, и Юлианин слуга вместе с другими пленёнными членами экипажа был продан на площади Торнусского порта, самого крупного на южном побережье империи, а оттуда уж его доставили в Рансбур.

Со слов торговца, продавшего бывшего моряка человеку епископа Рональда, Юлианин слуга побывал на разных континентах. Жалко, что пока он может изъясняться лишь на уровне «моя твоя не понимай», а то мне очень хочется услышать от очевидца рассказы о жизни в дальних странах, на других материках. Всё же в книгах часто врут или искажают действительность.

Ну, буду надеяться, что кузинин палочный метод обучения языку вкупе с погружением в его среду довольно быстро дадут результат, и возможность пообщаться с паргейским индейцем у меня вскоре появится.

— С главным армейским лазаретом вопрос решён. — сообщила мне полковник Неллерская. — Генерал согласился, что твоя обитель лучше всего подойдёт. Так что, жди, вскоре к тебе прибудут часть целителей и лекарей. Кроме того, для усиления охраны монастыря он выделит сотню копейщиков и столько же арбалетчиков.

— Ого! — не скрываю радости. — Да с такими силами мы против всей империи сможем устоять.

— Ты не веселись, Степ. — охладила мой пыл Агния. — Сперва подумай, где ты столько людей разместишь внутри стен и дополнительные припасы на них. А то своё крестьянское быдло ты отправил в тыл, а про толпу бездельников, которые на твоём монастырском хозяйстве отъедаются, как я понимаю, даже не подумал.

Чёрт. А ведь сестрёнка права. Рано мне ещё в полководцы себя зачислять. Военное искусство — это ведь не только и не столько про то, как мечом махать, да на лихой тачанке в атаку мчаться. Хорошо воюет тот, кто умеет пользоваться лопатой. Забыл, Степан ты Николаевич? Нет, не забыл. Просто с чего-то решил, что в средневековье с этим проще.

Сегодня же дам команду всех рабов и вольнонаёмных, не задействованных в военных делах, а, главное, их семьи, срочно подготовить к отправке в Реймс, следом за крепостными.

— Не подумал, Агни. Спасибо, что подсказала. — свешиваюсь с седла и ещё раз обнимаю сестру. — Ну, мы поехали. — взмахом руки даю команду на начало марша.

Впереди десяток солдат, затем мы с кузиной, защищённые по бокам гвардейцами, следом фургоны и остальное наше воинство.

Милорд Карл отстал от меня на корпус коня, и правильно, ему надо побыть в мечтах наедине со своими мыслями, а я всё никак не могу наговориться с Юлианой.

Она подвигает меня на изготовление лечебных амулетов, обещая показать, как это в принципе делается. Я же не вижу в этом особого смысла. Зачем? Зачем вкладывать плетение в драгоценный или полудрагоценный камень, если можно сразу направить заклинание на больного? К тому же, энергия со временем рассеивается, и что, по новой наполнять?

— Есть ли смысл носить воду в решете? — спрашиваю и морщусь от досады, видя, как солдаты нашего авангарда сбивают неосторожно выставленные излишне далеко от стен домов торговые прилавки. Продавцам приходится кидаться собирать рассыпавшиеся товары с земли. — Лучше кристаллы использовать для защит, магических или воздушных.

— Фактор времени, Степ. — рассудительно отвечает Юлиана. — Активировать амулет — это один миг, а сколько времени ты тратишь на создание плетения с нуля? Вот то-то. Так что, не спорь. Как приедем, займёмся. — молодец моя двоюродная сестрёнка, не успела ещё в гости приехать, а уже мною распоряжается. Можно подумать, у настоятеля других дел нет. — Чего ты хмуришься? — продолжает. — Я ведь и о безопасности твоей думаю. Вдруг ты сам получишь тяжёлое ранение от меча или кинжала, смазанных ядом агалары? Кто тебя спасёт? Я не смогу. Только метаться стану в отчаянии. А вот ты сам себя сможешь, если меня послушаешь и сделаешь амулет с тем самым плетением полного исцеления. Даже при дикой боли активируешь. Сосредоточенность не нужна. Согласен? Насчёт же истечения энергии, так и пусть. Будешь постоянно, раз в неделю или месяц — какой камень возьмешь под амулет — вкладывать плетение заново. Степ, пойми, это же защита твоей жизни.

А ведь Юлечка права. На сто процентов.

— И твоей тоже. — киваю. — Себе сделаю, и тебе, и Агнии. Ох, ты, это кто у нас так богохульствует?

Мы как раз миновали арку ворот и сразу же въехали на мост через ров. Дальше шли подвешенные на столбах ряды клеток по обе стороны дороги, общим числом с десяток. А, нет, двенадцать. Дюжина.

Пять из них не пустовали, там находились приговорённые к смерти от голода и жажды преступники. Но если четверо из них уже не подавали признаков жизни, то один — обнажённый парень с телом, покрытым страшными ожогами и рваными ранами — тряс прутья клетки и истошно изрыгал проклятия, смешивая матерщину с хулой на Создателя. Понятно, кукухой от пыток поехал.

— Виталий, — Юлиана повернула голову к едущему сбоку от неё гвардейцу. — Дай мне свой арбалет. Что это? Ты предлагаешь мне самой его взводить? У меня и седло для этого не приспособлено. — смутившийся воин очень быстро взвёл оружие и, вложив в него болт, протянул миледи. — Спасибо. — поблагодарила та без улыбки. Мы как раз поравнялись с клеткой богохульника. До неё было не более десятка шагов. Кузина, почти не прицеливаясь, направила болт между прутьями клетки точно в голову преступнику, заставив его упасть и замолчать навсегда. — Возьми, Виталий. — вернула она арбалет гвардейцу и пояснила уже мне: — Симпатичный парень был. Жалко стало.

Кому-то вмешательство в правосудие могло стоить больших неприятностей, но разве кто-нибудь посмеет из-за такого пустяка высказать претензии миледи Неллерской? Вряд ли. Во всяком случае, я про таких нет, не слышал.

— Оказывается, ты не только мечом хорошо владеешь. — говорю искренне, уважительно. — Кто так научил стрелять?

— Так наш наставник Ричард и учил. Ты не знал?

— Об этой стороне его талантов действительно не знал. Научишь меня пользоваться арбалетом?

— Сначала лечебные амулеты, Степ. Папа мне десяток отличных алмазов дал перед прощанием. Поделюсь с тобой, любимый мой братик.