Бастард рода Неллеров. Книга 3

Глава 7

Три дня, которые прошли с отъезда маркизы Агнии, у меня были заняты делами монастырского хозяйства. Даже выехать с Карлом на полигон для тренировки в применении магических заклинаний получилось лишь один раз. В спешке собираем урожай и переезжаем. Куда? Убираем всё что можно и что нельзя под защиту стен обители.

Злость на виргийцев разбирает конкретная. Столько всего придётся побросать на разрушение, поджог и грабёж, что кулаки сжимаются. Я вообще по жизни мужик прижимистый, и когда представляю, как потом по новой придётся отстраивать монастырское поселение с его лечебницей, гостиницами, маслобойней, хозяйственными и жилыми строениями, во сколько это всё обойдётся, так настроение сразу же портится.

Может супостат ко мне всё же не заявится? Зачем ему моя скромная обитель, когда рядом богатый Готлин? Господи, я что, кого-то уговариваю? Придёт вражина, обязательно придёт. Эх, а что делать с пасеками?

С крестьянами брат Георг уже разобрался, наши крепостные, кто не задействованы в завершении уборочных и иных работ, грузят свой убогий скарб на телеги и отправляются к Реймсу, где братья Наказующие их временно разместят у себя на землях.

Лишь бы не забыли потом вернуть мне моих людей. Шучу. Конкуренция между орденами есть, но она не отменяет взаимной поддержки. Своего рода местный вариант корпоративной солидарности. Узнал тут недавно, что четыре с половиной года назад Наказующие к нам отправляли своих крепостных с той же целью уберечь от увода их в полон. Долг платежом красен.

Судьба же крестьянских хибар, сложенных из глины, соломы, палок всего чего попало, мало кого интересует. Сожгут, так отстроят новые.

Полуденное солнце напекает затылок, и разворачивая коня, с седла которого смотрел, как грузятся на подводы бабы и детишки деревни Гутово — мужики сейчас все на виноградники, да и часть крестьянок, те, что посноровистей тоже там — надеваю на голову шапочку а-ля ермолка. Не хочу теплового удара получить. Осень, а жара почти как летом.

Со мной сейчас дядюшка Ригер и десяток бравых гвардейцев. Вот кому не позавидуешь, в кольчугах и латных доспехах им сейчас не сахар. Это я красавчик в лёгкой одежде. Как ни убеждал меня старший сержант надеть бронь, ничего у него не вышло. По тем сведениям, что к нам поступают, враг ещё далеко — милях в восьмидесяти — и движется очень медленно, спасибо королевской кавалерии и недавно примкнувшим к ней отрядам феодалов Дитонского графства под общим командованием молодого — всего-то девятнадцатый год идёт — но оказавшегося весьма толковым, виконта Андре, жениха моей замечательной кузины Юлианы.

Да, здесь часто при назначении командиров воинский опыт и заслуги уступают знатности. Не всегда, конечно, однако, большей частью так и есть. Средневековье, куда тут денешься.

— Куда вы со своими курами лезете? — кричит староста, руководивший погрузкой обоза, на худеньких мальчишку и девчонку, с трудом несущих клетку, где недовольно кудахчут несколько наседок. — Идите к последним телегам и поживее, пока я вас хворостиной не поторопил.

В несколько повозок впряжены крестьянские клячи, а в основном монастырские волы. Для присмотра за собственностью обители в пути и в гостях у Наказующих с обозами отправляются монахи, по одному, а со вчерашним и двое. Понятно, на это дело управляющий Георг определил самых древних братьев, из тех, от кого в обороне монастыря не будет никакого толка.

Для защиты наших караванов пришлось раскошелиться на наёмников. Нет, я виргийцев не просто убью. Задушу каждого своими руками. Ведь только-только продумал и начал осуществлять обогащение Готлинского монастыря, а тут на тебе. Так всё хорошо начиналось: вызываем! Вас! В Москву! И чем закончилось? На конкурс художественной самодеятельности, тьфу. Волга-Волга, пусть и старенький, а замечательный фильм. Эх, сейчас бы посмотреть ещё разок хоть одним глазком, да всё, отглядел я своё.

— Степ, ваше преподобие. — подъехал ко мне старший сержант. — Время.

Да-да, я как тот большой начальник в моём прошлом мире, могу позволить себе увлечься текущими делами или погрузиться в размышления, и кто-то должен следить за таймингом, напоминая о других моих планах.

Помню, как за прилетавшими к нам на полигон министром обороны или командующим округом обязательно следовал неприметный полковник из оперативного управления, который всегда посматривал на часы и в нужный момент мог буквально силой утащить за собой высокого начальника, даже не давая ему возможности доругать или договорить.

Вот и я себе организовал подобный порядок, иначе реально ни на что времени не хватит. Правда, эту обязанность я возложил на милорда Карла, но тот сейчас пребывает с моими рекрутами, тренирует их действиям по защите стен.

— Да, пора. — соглашаюсь. — Спасибо, дядя.

Остальные гвардейцы от нас в паре десятков шагов, так что, называю опекуна как раньше. Мне это ничего не стоит, а омолодившемуся благодаря мне старому вояке очень приятно. Вижу, как он прям тает. И куда только суровость его исчезает в этот момент?

Мне надо в Готлин, посмотреть, как там у подьячего идут дела, и определиться с братом Арнольдом, уже почти сиротой, хотя про это он ещё не догадывается. Никто не догадывается. Знают двое — я и моя прекрасная сестра Агния. Может лейтенант сыска Николас Арден что-то подозревает? Как-то странно посматривал в мою сторону. Ерунда, пусть не фантазирует, а реальным делом занимается. Я его с Виктором на подворье услал разбираться с мутными схемами Леопольда, наказывать невиновных и поощрять непричастных.

Кроме монастырских дел, чего уж себе-то врать, просто хочу вырваться в город. Надоели пять стен обители до тошноты. Первое моё посещение столицы графства прошло скомкано — чтоб тем смутьянам ни дна, ни покрышки — так может в этот раз получится немного развлечься. А ещё любопытство гонит воочию посмотреть на собирающееся у города средневековое воинство. Чтобы не в кино увидеть или в в своём воображении по рассказам Ригера и брата Макса, а своими глазами. Заодно оценю наши шансы на победу над коварным врагом.

Агния там меня сегодня к вечеру ждёт, я ей весточку накануне послал.

Возвращаемся другим путём, не тем, что приехали в Гутово. Надо всё увидеть своими глазами, а оливковых рощ я ещё не оценивал. В отличие от винограда или фруктов, которые, что в натуральном виде, что в переработанном, идут большей частью на продажу, оливки мы выращиваем лишь для собственных нужд. Здесь почва немного для них не подходящая, хотя совсем рядом, в баронстве Корманс, том, что вассально подчинено напрямую герцогине Неллерской минуя графа Готлинского, эти деревья наоборот приносят основной доход. Природа-мать она такая, непредсказуемая.

Просто, узнал сколько времени и сил убивается моими работниками на уход за оливками. У местных, привыкших к натуральному хозяйству, есть неизбывная тяга по максимуму обеспечивать себя всем своим, а я вот думаю, может вырубить эту обузу ко всем чертям, засадить хоть тем же виноградом, маслины же покупать у соседа, так будет выгодней. Война? Войны заканчиваются, жизнь вечна.

Через милю, сделав крюк сквозь тенистую дубраву — моим воякам в их доспехах немного полегчало — выехали к оливковым посадкам. Первый раз здесь. Что сказать? Наши деревца действительно жиже баронских, даже на мой неискушённый взгляд. Да, решено, идею с заменой этих насаждений на фруктовые сады стану просчитывать уже в ближайшее время. Не лично, есть у меня кому.

Вообще, одно из главных достоинств любого руководителя — это умение передоверять исполнение своих обязанностей подчинённым и не лезть исполнять их работу. Ну, когда есть такая возможность.

Сразу за рощами, росшими по обе стороны от дороги на холмах, вижу обнесённые высоким тыном строения — рабские бараки и административные здания. Невольников уже пригнали на обед — тут их кормят горячими блюдами, весьма щадящие условия рабства — и они сидели на лавках за длинными, сколоченными из древесных материалов столами.

Дальше виднеется ветряная мельница, такая же как в фильме про Дон Кихота. Она работает, ведь мука нам нужна, хотя, знаю, семью свою мельник уже перевёз в обитель, а сам с работниками остался. Приготовлен фургон-длинномер. Как только вблизи появится неприятель, так механизмы мельницы снимут, погрузят и спрячут от врага за стенами. Кстати, механизмы, по словам брата Георга, здесь из железа. Оно дороже бронзы, но надёжней.

У нас есть ещё одна мельница, водяная, расположенная на самой границе моих владений у реки Стремянка, как раз в той стороне, откуда ожидается появление войска виргийцев, так что, там уже работы по помолу прекратили и начали эвакуироваться. Одно разорение.

— Скажите, чтобы возвращался. — оборачиваюсь к гвардейцам, попарно едущими за мной, сам я двигаюсь рядом с опекуном. — А то добегается до того, что удар хватит. — имею в виду старшего надзирателя, грузного пожилого мужчину с плетью в руке, устремившегося от строений ко мне с докладом. — Вон, морда уже цвета вишни.

Солдаты рассмеялись, а ехавший замыкающим Николас притормозил и прокричал надзирателю моё распоряжение.

К мельнице тоже сворачивать не стали. Зачем людей от работы отвлекать? Да и есть хочется жуть как, проголодался на свежем-то воздухе, нагулял аппетит, а молодой организм изнурять диетой не следует. Пусть рахит мне не грозит, но издеваться над собой тоже не вижу смысла.

Ускоряемся и через четверть часа въезжаем под арку ворот обители.

Меня дожидаются на обед все мои помощники, включая преднастоятеля. Планирую отсутствовать дней пять, поэтому, есть, что обсудить и какие задачи поставить. Ещё хочу до отъезда, потратить немного времени и омолодить лейтенанта Макса, а то не очень хорошо получается, наставник выкладывается ради меня полностью, а я по сути ничем добрым ему не отплатил до сих пор.

Наше застольное совещание организованное в церковном флигеле, затянулось по вине брата Симона, ударившегося в стенания и плач по поводу вороха проблем, возникших при переезде лечебницы из предместья на первый этаж гостиного здания, того, что находится внутри обители. Гвардейцев и кавалеристов там переселили этажом выше.

Наевшись до отвала, раздав указания заместителям и оставив целителя ругаться управляющим, я пригласил за собой брата Макса с милордом Карлом и покинул совещание.

На моего вассала невозможно было смотреть. В ожидании скорой встречи с прекрасной маркизой тот сиял так, что слепило глаза. Поговорить с ним на тему его отношений с моей сестрой я так и не решился. Есть темы, подобные тонкому льду, ступать на который надо очень осторожно.

— Вы хотите, чтобы я тоже с вами поехал? — поинтересовался лейтенант, когда мы вышли из флигеля и направились к общежитию.

— Нет, наставник. Двух десятков воинов — гвардейцев и кавалеристов — во главе с милордом Монским вполне хватит, чтобы обеспечить мою безопасность. Даже с избытком. Тебя позвал, чтобы отплатить за то, что ты для меня сделал, делаешь и, надеюсь, продолжишь делать.

Сохраняю интригу до самого конца. Лишь когда мы пришли ко мне в покои, где Юлька уже всё приготовила к отъезду, обрадовал брата Макса тем, что скину с его плеч груз прожитых лет, хоть и частично.

Есть люди, и таковых, увы, не мало, которые любят делать гадости даже в том случае, когда им с того нет никакой выгоды, я же всегда находился на другой стороне спектра. Если имелась возможность без ущерба для себя, своих родных и близких кому-либо помочь, то почему бы этого не сделать? Таким я был в прошлом, таким остался и сейчас. Испытываю настоящее удовольствие, глядя на помолодевшего наставника.

— Да ладно. — скромничаю в ответ на слова благодарности брата Макса. — Всё, что могу. А сейчас извини, нам надо поспешить в дорогу. Оставляю охрану монастыря в твоих надёжных руках. Никто, кроме тебя. Сергий! — кричу секретарю через дверь. — Не забудь рисунки!

На этот раз я решил взять парня с собой. Заслужил своим отношением к порученным делам и верностью моей особе.

Выехали в третьем часу дня. У меня реально сердце кровью обливалось, когда проезжали мимо предместья, глядя на то, как мы сами разоряем своё хозяйство. Ну, да, два раза переехать, всё равно что один раз погореть. А мы и оба переезда осуществим туда-назад, когда побьём и прогоним врагов, в чём стараюсь не сомневаться, и, кажется, пожара не избежать. Обитель не возьмут, так напакостничают сволочи, к гадалке не ходи. Даже не представляю, что чувствовали те московские купцы, кто поджигали свои дома перед входом в древнюю столицу — как много в этом звуке для сердца русского слилось — наполеоновского сброда со всей Европы. Эх, не беда. Пережили те славные торговцы, переживу и я. Отстроимся.

Деньги будут. Оптимизм мне внушают необыкновенно высокие доходы, которые вдруг полились рекой от продажи бутылочек со святой водой. Не только горожане, но прежде всего воины, съезжающиеся к Готлину, покупают эту нашу богоугодную продукцию нарасхват. В окопах атеистов нет, как говорили в моём прежнем мире, также обстоят дела и здесь.

Братья Георг с Алексом, ну, управляющий с казначеем, вовремя сориентировались и подняли цену сначала вдвое, а вчера послали поручение увеличить стоимость до трёх драхм за мелкую посудину.

Озолотимся. Если я придумаю, как нам защититься от контрафакта. Жуликов и безбожных негодяев, только прикидывающихся верующими, вокруг полно.

— Чуть не забыл, Карл. — вырываю приятеля из его грёз, когда мы углубились в лес. Сил нет смотреть на его блаженную улыбку, я и не смотрю. Впереди едет пятёрка кавалеристов, вот на них и поглядываю. — Что там с нашими браконьерами?

— А что с ними? — неохотно вернулся к прозе жизни мой вассал. — Как ты и приказал, руки им рубить не стали. Работают где-то. Стены укрепляют. Или камни для метания отёсывают.

— Я ведь тебя просил выяснить, насколько хорошо они знают окружающие леса. Помнишь, говорили, что нужны наблюдатели и разведчики? Ну, Карл?

Краем глаза вижу, как милорд краснеет. Ага, забыл. В принципе, понятно. Какая к чертям разведка, когда сердце томится любовью? Ну, хоть, смотрю, ему стыдно. И то хлеб.

— Степ, я, прости…

— Чего уж. — вздыхаю. — Если начинаешь забывать, то записывай. Вон, как Сергий делает. — откидываю голову, будт показываю затылком на следующего сразу за нами секретаря. — Видел у него маленькую книжонку под запись? Тоже раньше порой мог не вспомнить, о чём я ему говорил. А теперь у него всё чётко, как у часов на башне нашей церкви.

— Как вернёмся, я обязательно и с теми придурками поговорю, и такую книжку у брата Валерия закажу. — обещает приятель с покаянным видом.

— Надеюсь.

Моя идея с блокнотом почему-то особого впечатления ни на кого из братии не произвела. Видимо, все считают, что у них память хорошая, да и текущие записи делают обычно на навощённых деревянных дощечках. Смысл в экономии бумаги и чернил очевиден, но я-то рассчитывал на ещё один способ заработка для обители. Увы и ах, не в данном случае моё изобретение оказалось преждевременным. Так сказать, слишком опередил эпоху, не оценили. Хоть для личного моего окружения пригодится.

На этот раз поездка в Готлин прошла без происшествий. Встретили лишь нанятый братом Георгом отряд пеших наёмников из шестнадцати человек, двигавшихся с двумя гружёными вещами телегами и тремя отрядными рабынями, пожилыми и некрасивыми. Солдаты удачи не любили ухаживать за собой сами и, если была финансовая возможность, вскладчину покупали прачек и кашеварок, иногда и конюхов или возничих знаю это от брата Макса. Наставник мне много рассказывал о повседневном быте вояк.

На тракте обогнали небольшой торговый караван из Лос-Аратора, с которым пришлось немного задержаться. Благословил торговцев и их людей благодатью от Создателя, получив взамен краткие сведения о положении дел на северной границе королевства.

К Готлину подъехали засветло и с небольшого холма я наконец-то увидел настоящий лагерь средневекового войска, вернее, десятки лагерей, разбросанных среди рощ, садов и перелесков вокруг стен с восточной и западной их сторон. Может и на юге от Готлина имеются, даже наверняка они там есть, да их нам, подъезжающим к северным воротам, было не разглядеть.

Перед глазами — привстаю в стременах как заправский наездник, чтобы лучше рассмотреть — палатки, шатры маленькие, большие, огромные, загоны для лошадей и скота, сделанные из подручных материалов, как у нас, помню, говорили, хапспособом, рядом телеги, фургоны, костры, люди, скот, считай второй город вырос рядом с Готлиным. Где-то в одном из огромных — настоящий полевой дворец — шатров расположилась и маркиза Агния Неллерская. Ночь одну только, знаю, переночевала в графском замке, уважила Олега и Глорию Готлинских, вассалов своей матушки и моей мачехи Марии, после чего вернулась к своим подчинённым. Вот такая она моя сестрёнка, полковник, рождена была хватом, слуга царю, отец солдатам.

— Парни! — послышался голос Ригера. — Встаём по обе стороны от его преподобия. Рихард, скачи к воротам, скажи, о прибытии милорда Степа, пусть лежебоки-стражники разгонят ту толчею. — показал он плетью в сторону ворот, где и правда что-то необычно много собралось людей, животных и повозок, стремившихся попасть в Готлин.

— Нас и так уже заметили. — говорю своему бывшему опекуну. — Суетятся, смотри. Объяви всем сегодня выходной, да и на следующие дни дай всем поочерёдно погулять по городу.

Сказал негромко, но услышали все, и сильно повеселели. Ещё бы, не один только я хочу отвлечься от монастырской жизни. Лишь бы опять какого-нибудь мятежа не приключилось. Хотя, какой к чертям бунт, когда под городом вон какая армия стоит.