Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943

Участок фронта у Демидовки

Батальон сконцентрировался в поселке Маны. После нескольких часов отдыха и пополнения оружием, снаряжением и боеприпасами ближе к вечеру 26 апреля 1942 года 1, 2 и 4-я роты на бронетранспортерах выступили моторизованным маршем на Александровку. Снявшаяся последней с занимаемых ранее позиций 2-я рота последовала за ними сутками позже. В пути командиры рот и взводов получили указания относительно размещения на новых позициях. Ближе к ночи роты прибыли на позиции и сменили там 2-й батальон 64-го пехотного полка 16-й танковой дивизии на участке фронта у Демидовки. В 21:30 штурмбаннфюрер Коллани доложил в штаб полка СС «Нордланд» в Александровке о полной смене частей.

Новый участок фронта батальона тянулся вдоль излучин реки Миус. Правая его граница (и в то же время граница фронта дивизии) проходила по северной окраине села Шапошниково. Правым соседом была вюртембергская 125-я пехотная дивизия, на штандарте которой была изображена прыгающая ласка. Левая граница доходила до расположенного южнее Александровки села Крынка. Левым соседом был 1-й батальон полка СС «Нордланд».

Река Миус, которая дала свое имя германским позициям на самом южном участке Восточного фронта, протекала перед позициями батальона с северо-востока и, миновав село Крынка, расположенное южнее Александровки, поворачивала к югу, чтобы впасть под Таганрогом в Азовское море.

Долина Миуса у Демидовки была засажена громадными фруктовыми садами, в основном вишневыми деревьями, которые с приходом весны расцвели пышным цветом, привлекая к себе первых пчел и шмелей. Через несколько дней вся долина реки уже представляла собой единое бело-розовое цветущее море, пребывая в котором можно было совершенно забыть об окружавшей войне. Распускающаяся и расцветающая природа стирала в памяти солдат мрачные и холодные дни русской зимы. Все солдаты, пережившие первую военную зиму в России, получили медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941–1942 гг.». Широкая красная орденская лента с одной узкой черной полоской и двумя узкими белыми полосами должна была напоминать о пережитых трудностях и опасностях, о лишениях и жертвах. Но нельзя было более образно передать значение этих цветов, как в горькой шутке награжденных ею: «Красная полоса на ленте – это Иван, черная – это наше снабжение, а белая – это мы сами!»[60]

Командный пункт финского добровольческого батальона расположился в крестьянской избе в центре Демидовки. На чердаке избы был оборудован наблюдательный пункт, в котором постоянно находился наблюдатель. И без того хороший обзор оттуда становился еще лучше с использованием стереотрубы, позволявшей засечь даже передвижение войск врага даже в его далеком тылу. Рядом с КП находился глубокий и обширный погреб, который использовался для хранения запаса продуктов батальона.

Предписание командования, согласно которому гражданское население должно было быть эвакуировано из района боевых действий и при войсках могли оставаться только гражданские лица, необходимые как рабочая сила для войск, в Демидовке было истолковано весьма вольно. Поэтому в селе находились также женщины, старики и даже дети. Они были заняты как рабочая сила на солдатских кухнях – стирали солдатское белье и топили бани, заботились о коровах и птице. Гражданские лица, работавшие непосредственно в ротах, были зачислены в них на довольствие и получали солдатский паек.

Личный состав постоянно работал над улучшением позиций. Был объявлен конкурс: «У кого самый замаскированный и бомбоустойчивый блиндаж?» Стали оборудоваться новые блиндажи, а один из них специально строили как КП батальона. Каждый, кто направлялся на КП, должен был поработать лопатой. Естественно, активно потрудились на его постройке командир, адъютант батальона и офицер по особым поручениям, а также обе «хозяюшки», Лида и Клава. Новый бункер был даже выложен строительным кирпичом. 15 июня 1942 года, в первую годовщину образования батальона, бункер был торжественно сдан в эксплуатацию. Шнапс лился рекой, а приданная батальону батарея артиллерийских орудий даже произвела – из «сэкономленных» боеприпасов – праздничный салют.

Участок фронта у Демидовки оказался спокойным. Разве что по дорогам во вражеском тылу порой наблюдалось оживленное движение. Перебежчики рассказывали, что перед участком фронта, удерживаемым батальоном, располагаются три русских полка, однако никто из них не мог рассказать, что они замышляют. Однако оберштурмбаннфюрер Коллани предусмотрительно проводил совещания с командирами рот и взводов и проводил в жизнь новые оборонительные мероприятия. Обращала на себя внимание оживленная деятельность вражеской авиации. Неужели русские подозревают на этом направлении германское наступление?

Приведем для примера запись в журнале боевых действий батальона от 2 мая 1942 года: «Наблюдалось передвижение 35 повозок, 8 грузовиков и 3 бронированных транспортных средств на шасси танков в направлении населенного пункта Колония Ротовка. Также оживленное движение в направлении на Матвеев Курган и по дороге, связывающей Матвеев Курган со Староротовкой, на ней замечен также верховой связной. Продолжается прощупывание нашего фронта вылазками вражеских разведгрупп».

В ходе реорганизации полков и батальонов германских сухопутных сил 12 мая 1942 года в соответствии с приказом по полку было осуществлено расформирование 4-й роты батальона. Взводы пулеметной роты вошли в качестве четвертых (тяжелых) взводов в пехотные роты. К каждым четырем станковым пулеметам (два отделения по два станковых пулемета) придавалось еще отделение 81-мм минометов с двумя минометами. Новая организация делала возможным лучшее снабжение и командование. При существовавшей до сих пор системе подчиненности взводы пулеметных рот были разбросаны далеко друг от друга, что значительно осложняло их снабжение. К 15 мая реорганизация была закончена.

Одновременно с расформированием пулеметной роты была сформирована новая тяжеловооруженная рота, состоявшая из саперного взвода, взвода 50-мм противотанковых орудий, взвода легких пехотных орудий и разведвзвода. Личный состав этих взводов был набран из соответствующих специальных частей. Пополнялись они уже финнами. Новую тяжеловооруженную роту 4 июля принял под свою команду гауптштурмфюрер СС Брюкнер.

16 мая финский генерал Талвела (преемник полковника Хорна) с несколькими сопровождающими побывал на КП батальона в Демидовке, где его сердечно приветствовал штурмбаннфюрер Коллани. Талвела осмотрел позиции батальона, поговорил со своими соотечественниками и затем отправился в расположение резервной роты в Александровку. Здесь он побывал в жилых помещениям личного состава, в лазарете, сауне и прачечной. Повсюду проявлялись общительность, взаимное расположение, любезность и тесная связь командования и рядового состава. Перед отъездом высокий гость произнес краткую речь, в которой отметил высокий уровень боевой подготовки и постоянную боеготовность батальона. Штурмбаннфюрер Коллани от имени личного состава батальона поблагодарил за оказанную честь и обещал, что все военнослужащие батальона сделают все от них зависящее, чтобы оправдать надежды командования. Следование традициям 27-го егерского батальона Первой мировой войны для нынешнего батальона представлялось наилучшим символическим выражением немецко-финского братства по оружию.

Небольшим воинским формированиям – таким, как батальоны, – которые в каждом случае лишь на время и в ограниченных рамках были подчинены более крупным, порой слишком часто поручались сложнейшие задания, и нередко они буквально «бросались в топку». В противоположность подобной практике генерал-майор Штайнер всегда прилагал усилия к тому, чтобы использовать в бою подобные подразделения в рамках боевых действий всего полка. Эти соображения дошли до командования войск СС и были закреплены приказом от 23 мая 1942 года: финский добровольческий батальон становился 3-м (финским) батальоном добровольческого моторизованного полка СС «Нордланд», при одновременном переименовании рот в 9-ю (бывшую 1-ю и т. д.), 10, 11 и 12-ю роты. Таким образом, в структуре полка «Нордланд» снова имелось три батальона. С присоединением танкового батальона дивизия «Викинг» официально стала называться 5-й добровольческой моторизованной дивизией СС «Викинг». Одновременно с этим полки СС стали добровольческими моторизованными полками СС.

Батальон отныне стал называться всеми солдатами дивизии «Викинг» коротко и просто – «финским батальоном», и каждый знал, о каком подразделении идет речь. Насмешники – да и немало самих финнов – называли батальон «почти отдельный», поскольку в новом официальном наименовании «финский» стояло в кавычках, и финский лев, воинский символ финнов, изображался перед тактическим гербом самого полка. Отдельные финны могли усмотреть в подобных деталях определенную самостоятельность батальона.

В это же время резервная рота под прикрытием возвышенностей вдоль Миуса возобновила регулярную боевую подготовку. Особое внимание уделялось при этом отработке взаимодействия пехоты с тяжелым вооружением. Да и находящиеся на передовой роты в периоды затишья также отходили за возвышенности для проведения боевой подготовки, оставляя на позициях лишь незначительное охранение.

Немцы готовили новое наступление. Но что-то готовилось и у русских. Обе стороны старались ничего не упустить из виду и на малейшие действия противоположной стороны реагировали контрмероприятиями. Вполне понятно, что русские приложили все усилия, чтобы множественными действиями разведывательных и ударных групп как можно раньше выявить намерения немцев, чтобы иметь возможность их блокировать. В ночь с 20 на 21 мая 1942 года 1-м батальоном полка «Нордланд» было отражено своевременно выявленное нападение русской ударной группы численностью до роты. Отступая, русские оставили 25 человек убитыми, а также миноискатель (перед позициями полка имелось минное поле) и бросили много оружия. Пленные на допросах показали, что ударная группа получила задание потревожить немецкий фронт и взять пленных, чтобы из их показаний понять ситуацию на стороне противника. После этого приказом по полку была повышена степень боеготовности. Для подобных целей русские формировали ударные группы из молодых, но испытанных в боях солдат, которые пытались то тут, то там прорвать фронт. Такой же оказалась и эта группа, хотя в основной своей массе красноармейцы не могли выдержать подобного напряжения, поскольку были измотаны в боях.

3 июня в 2:00 командир 10-й роты оберштурмфюрер Хилкер доложил по телефону в штаб батальона, что с передовых постов его роты слышны шум боя и взрывы мин, а также замечена неприятельская разведывательная группа из 5 человек на восточном берегу Миуса. В 2:10 Хилкер уточнил свое первое донесение, сообщив, что на передовые посты у излучин Миуса вышли три вражеские разведгруппы; одна из них попала на минное поле, две другие отогнаны огнем передовых постов. Русские залегли среди минных заграждений.

Оберштурмфюрер Хилкер, прозванный Бобби, до вой ны был известным спортсменом, занимавшимся современным пятиборьем. Он командовал своей ротой спокойно и осмотрительно.

Сейчас эта рота располагалась как раз на левом участке фронта батальона. Основные ее позиции находились западнее Миуса, КП роты – в центральной усадьбе колхоза рядом с проселочной дорогой Демидовка – Александровка. В полосе излучин Миуса, на восточных обрывистых высотах его берега, располагались сильно укрепленные передовые посты, много раз бывшие целью русских разведывательных и ударных групп. Но финны постоянно были начеку и всякий раз отражали направленные на них удары. Левее, на таких же высотах, но уже западнее течения реки, находились передовые посты 3-й роты полка «Нордланд» (из состава 1-го батальона).

В знак тесной связи финских добровольцев с их родиной и финским Верховным главнокомандующим фельдмаршалом Маннергеймом 3 июня штурмбаннфюрер Коллани отправил Маннергейму телеграмму, в которой от имени батальона поздравил фельдмаршала с днем рождения. 14 июня Маннергейм в ответной телеграмме поблагодарил за поздравление.

15 июня исполнился год со дня образования батальона. В приказе по батальону его командир штурмбаннфюрер Коллани отметил важность создания и успешные боевые действия подобного воинского подразделения. В приказе выражалась надежда на то, что батальон и в будущем будет верно выполнять свой долг, решая все поручаемые ему командованием боевые задачи. Как уже отмечалось, этот день был отмечен окончанием постройки нового блиндажа в качестве КП батальона.

Продолжалось прощупывание неприятелем германского фронта. 17 июня около 21:00 на правом фланге фронта батальона была замечена ударная группа численностью до 30 человек, которая сосредоточенным огнем была отброшена назад.

И снова инциденты на передовых постах. 2 июля около 10:00 штурмбаннфюрер Коллани, который как раз обходил передовые посты, заметил трех красноармейцев, задержавшихся перед проволочным заграждением. Коллани рявкнул на них. Красноармейцы побросали оружие и сдались в плен. Сутками позже, снова утром, вражеская разведгруппа зацепила заграждение, которое было связано с осветительными ракетами. Передовые посты открыли огонь. Русская разведгруппа отошла назад.

С германской стороны артиллерия ежедневно вела уже привычный беспокоящий огонь. 25 июня одна из батарей вела огонь по Староротовке так называемыми «геббельсовскими снарядами». Это были контейнеры из картона, которые при падении раскрывались и разбрасывали листовки, призывавшие сдаваться.

За прошедшую зиму и весну русские силами солдат и гражданского населения выкопали противотанковые рвы, которые в конце концов протянулись от Сталино (Донецка) до Таганрога. Был проделан колоссальный труд – одними только кирками и лопатами. Разве кто-нибудь считал проклятия, стертые до крови руки, пролитый пот? И кто может измерить, сколько тысяч кубометров грунта было переброшено практически голыми руками? Финские добровольцы со своих позиций наблюдали, как ежедневно удлиняются эти противотанковые рвы. Перед их участком фронта они вполне отчетливо протянулись от Матвеева Кургана и до колонии № 23.

28 июня 1942 года началось наступление северного фланга группы армий «Юг» в направлении на Воронеж, которое, однако, развивалось не совсем так, как это предусматривалось расчетами главного командования сухопутных сил. График наступления поджимал и почти уже истек, когда должна была начаться главная наступательная операция 1942 года. Ее цель была четко обозначена: Сталинград с районом Нижней Волги и Кавказ с его нефтяными месторождениями. 13 июля 1-я танковая армия получила приказ: в ходе наступления на Кавказ захватить Ростов-на-Дону и переправы через Дон, чтобы открыть возможности для наступления в южном направлении.

На участке фронта германского 5-го армейского корпуса (генерала Ветцеля)[61], занимавшего позиции в нижнем течении Миуса и имевшего там с юга на север 289, 73 и 125-ю пехотные дивизии, здесь должны были быть проделаны первые бреши в русском фронте. Для развития наступления сюда был подтянут 57-й танковый корпус генерала Кирхнера (оба армейских корпуса входили в 17-ю армию Руоффа[62]), которому подчинялась также и дивизия «Викинг».

На основании этих планов и уже пришедшего в движение под Изюмом фронта 125-я пехотная дивизия занимала часть участка фронта «Викинг». 8 июля 125-я пехотная дивизия «Визель» заняла подразделениями 419-го гренадерского полка правый участок фронта 3-го (финского) батальона добровольческого моторизованного полка СС «Нордланд» (10-й роты) и 13 июля – остальной участок фронта батальона.

Батальон Коллани был переброшен в район поселка Мокрый Еланчик (Мокроеланчик) на отдых. Другие батальоны полка «Нордланд» готовились в Александровке и Алексеевке к новому наступлению.

В отношении дивизии «Викинг» было установлено, что многие части дивизии при начале наступления на Кавказ вследствие выхода из строя транспортных средств оказались небоеспособными и до поступления новых транспортных средств с родины должны были оставаться ожидать их в районе Миуса. Это касалось всего полка «Вестланд» и третьих батальонов полков «Германия» и «Нордланд». С 16 по 19 июля 3-й (финский) батальон «Нордланд» передал свой транспорт 1-му и 2-му батальонам, которые должны были принимать участие в наступлении на Ростов-на-Дону.

3-й (финский) батальон «Нордланд» на долгое время обустраивался в Мокром Еланчике (Мокроеланчике). Нетерпение молодых финнов возрастало. Штурмбаннфюрер Коллани утвердил план боевой подготовки, рассчитанный на три недели. После этого, как все надеялись, батальон нагонит полк.