Беата умрет последней

Глава 8

Пламя разительно отличалась от Мглы и Пуховки. После лечения и еды она немного посидела на руках у Беаты, «привязываясь» к ней, а потом отправилась исследовать новые владения. Засунула свой нос везде, осмотрела сад и окрестности, прогнала шатавшихся у дома деревенских ребятишек, а затем играючи перепрыгнула через вымахавшие кусты вереска. Раз в десять минут она прибегала к Беате, будто проверяя, все ли в порядке, получала поглаживание и уносилась прочь.

Рыжие фамильяры были невероятно активны. За что она вообще выбрала себе в хозяйки ленивую Беату? Они совершенно не подходили друг другу.

Впрочем, «выбирать» фамильяр не мог в принципе. Он был слугой своей хозяйки, воплощением ее планов и желаний. Волшебное существо для помощи в колдовстве. Кошачий облик был данью традициям. Все любили кошек. Но фамильяр должен был существовать в единственном числе. Почему же теперь у Беаты их было три?

Пуховку она призвала сама.

Мгла приблудилась к ней в лесу.

Пламя была подарком Калунны и спасла ей жизнь.

«Она совсем заморочила тебе голову и приставила тюремщика. Он на ее стороне, а не на твоей».

Голди одалживала Валери свою кошку, и та льнула к чужим рукам. Могла ли Калунна одолжить Беате Пламя для слежки за ней? Могла. Зачем? Пока что выходило, что Беата нужна была ей живой для каких-то целей.

Мог ли Мглу подослать демон? Она же отвела Беату к его пентаграмме и легко нашла в ночном лесу Джеральда. Да и вызов духа Валери едва не обернулся для Беаты гибелью. А без Мглы ей бы и в голову не пришло так рисковать.

Она вздрогнула. Опустила ресницы, «нащупывая» фамильяров в окружающем пространстве.

Белый мирно дрых на ее постели.

Рыжий носился по саду.

Черный выскользнул из соседней комнаты и потерся ей об ноги.

Беата взяла его на руки. Зарылась пальцами в шерсть.

Мгла довольно заурчала и лизнула ее шершавым розовым язычком.

Никаких посторонних чар. И никакой опасности для Беаты, иначе Пуховка отреагировала бы на нее. А с другой стороны, ни на Адалинде, ни на Валери, ни на Голди никто не обнаружил смертельного проклятья, оставленного демоном. Они были «чисты». Только вот умерли по его желанию.

Беата нахмурилась. Что-то не сходилось.

Валери умерла раньше срока и по своим причинам. Она не прожила десять лет, как он обещал. То есть, по сути, избежала гибели на его условиях. Была ли какая-то связь между этим и тем, что хисширский демон почему-то застрял в лесу? Он что, не мог его покинуть из-за нарушения сделки? Нет, демоны всегда их нарушали, и ничего им за это не было. Да и кто мог призвать его к ответу? Умирающая Беата?

Он собирался сожрать ее почти на год раньше положенного.

Беата содрогнулась, вспоминая жуткую рожу.

Мгла, заскучав, вывернулась у нее из рук и отправилась по своим делам. Беата проводила ее рассеянным взглядом и вернулась к размышлениям.

Демоны были могущественными существами, но этот не смог сладить с фамильяром ведьмы (богини?) и призрачным псом. Ослабел? Можно ли его уничтожить?

Ей страшно захотелось обсудить это с Голди. Та всегда обладала высоким интеллектом и была невероятно изобретательна. Окончила с отличием обычную учебу и ковен ведьм в Туре, обучалась колдовству у разных известных ведьм и охотно делилась с подругами своими знаниями. Несмотря на юный возраст, она разбиралась во многих видах чар, причем подвергала сомнению незыблемые основы, пытаясь улучшить их или найти аналоги. Там, где для Беаты все было четко и ясно, Голди задавала вопросы и искала другие решения. При этом ее исследования всегда носили практический характер: Голди никогда не тратила время на пустые рассуждения. Если она за что-то бралась, значит, в конце собиралась что-то получить. В последний год своей жизни она работала над созданием амулетов и оберегов, которые пользовались невероятной популярностью. Сборник улучшенных ею чар разошелся по разным ковенам, а Беате и Адалинде достался бесплатно.

Жизнь у Голди была насыщенной и интересной, но для подруг всегда находилось время. После ссоры Беаты с Адалиндой она не стала выбирать сторону, а просто посещала обеих по отдельности. Они с Беатой провели месяц на природе, путешествуя по каким-то глухим деревенькам и заброшенным селам, где Голди проверяла свои амулеты, а Беата — лечебные и уходовые зелья. Она бы ни за что не решилась на подобную авантюру, если бы Голди ее не уговорила. Тем более, Беата не стала бы заниматься нелепой благотворительностью с бесплатной помощью бедным селянам, если бы Голди не сформулировала это как полезную практику умений для последующей продажи плодов своего труда.

Однако людям они все-таки помогли. Беата не раз потом гадала, кто был обманут: она или те бедняки? И чего в Голди было больше: хитрости, практичности или доброты? Она часто помогала людям, не требуя ответных услуг, просто по велению сердца.

Голди умерла последней из трех подруг Беаты: несчастный случай при очередном эксперименте, и ее лаборатория разлетелась на кусочки. Благо, никто посторонний не пострадал. Похороны ее были пышными, попрощаться пришла целая толпа, а пролитые в тот день слезы сделали бы честь какой-нибудь рок-звезде. Беата бессильно смотрела на закрытый гроб и думала, что хотя бы в одном из трех раз не ошиблась. Голди стоила ее десяти лет жизни. А может, и большего срока. Если бы у нее хватило ума отдать двадцать лет не предательнице-Адалинде и бестолковой идиотке Валери, а Голди, та могла бы изменить мир. Или хотя бы продолжать дружить с Беатой дальше.

Это было основное, о чем Беата жалела в свои двадцать лет.

Но, позже, тысячу раз обдумав эту мысль, она пришла к выводу, что если бы демон предложил ей спасти лишь одну из ее подруг, она не смогла бы выбрать. В десять лет они с Валери были очень близки и играли в будущих завоевательниц мира. В пятнадцать варили зелья и сплетничали вместе с Адалиндой. В девятнадцать Беата, обожающая городской комфорт, потащилась по деревням, потому что чувствовала дыхание смерти за спиной Голди и хотела побыть с ней как можно больше.

Она любила всех своих подруг, но не смогла спасти ни одну.

Демон убил их. И скоро убьет Беату.

Несправедливо. Почему жизнь всегда была такой жестокой?

Пламя громко заорала под дверью. А секунду спустя в нее постучали.

— Свежий хлеб, джем и ветчина для самой красивой женщины Хисшира, — улыбнулся Джеральд и поцеловал ее, — все, как заказывала.

— Умничка, — Беата забрала у него продукты, — даже комплименты научился делать. За ту «сорокалетнюю женщину» на вокзале тебя могли убить.

— Я больше не буду, — ответил он и блаженно заулыбался. Стоило Беате отвернуться, как он стиснул ее в объятиях, прижавшись сзади. — Но ты добрая и ты меня простила.

— Я не добрая, просто ты мне нравишься.

— Добрая. Я это точно знаю. Самая добрая, нежная и ласковая женщина на свете, — Джеральд уткнулся лицом ей в шею, — о Калунна, я счастлив, как безумный! Что мне для тебя сделать?

Беата подумала и улыбнулась.

— Сделай тосты с джемом и сэндвичи с ветчиной и помидором на нас двоих.

Джеральд рассмеялся и снова поцеловал ее.

Пока они завтракали, сбежались фамильяры. Пуховка влезла Беате на колени, Мгла легла в ноги, а Пламя, покрутившись рядом и получив свою порцию ласки, неожиданно вспрыгнула на плечи к Джеральду и замурчала. Тот почесал ее под подбородком.

— Смелая девочка. Боевая.

— Ты ей нравишься, — удивленно заметила Беата.

— Тебе тоже, — губы Джеральда дрогнули.

— Пуховке и Мгле до тебя нет дела, и это правильно: фамильяры игнорируют чужих. А Пламя ластится.

— Может, чувствует твою привязанность ко мне?

— Это так не работает. У тебя есть колдовской дар?

— Нет и никогда не было.

Беата озадаченно покачала головой, но решила не забивать себе этим голову. Сейчас важнее было другое. Она пересказала Джеральду то, что узнала от Питера и свои комментарии.

Тот кивнул и спокойно сказал:

— Методом исключения получаем, что демона призвала Голди. Кто бы сомневался. Еще одна дрянь, набившаяся к тебе в подруги.

— Не смей так говорить о ней, — резко сказала Беата, — даже если Голди, по детской глупости, призвала демона, никто не смеет называть ее дрянью.

Джеральд бросил на нее внимательный взгляд.

— Ты еще не поняла, куда делся дар Валери? Его украла Голди.

— Что? Нет, с чего ты взял?!

— Она не была ведьмой, пока жила здесь. Но как только она ею стала, Валери потеряла свои силы и связалась с черным колдовством, чтобы украсть их у кого-то другого. В одном месте убыло, в другом — прибыло.

Беата фыркнула.

— У тебя дыра в рассуждениях, господин детектив. Украсть чужой дар может только ведьма. Если у Голди не было, хотя бы слабенького дара, она ничего бы Валери не смогла сделать. А если был, то не стала бы, за ненадобностью.

— Если только ей не предложил это демон.

Беата вздрогнула.

— Мы знаем, что он заключил сделки с Адалиндой и Валери, предложив им украсть что-то у подруги. Раньше я думал, что все они обокрали тебя, но сейчас понял, что это не так, — продолжил рассуждения Джеральд, — знаешь, я изучал это дело много лет и вот что заметил: семья Адалинды была обеспечена, почти богата, а семья Валери — нищей. После встречи с демоном ситуация резко меняется: Адалинда и ее муж терпят нужду и постоянные неудачи с деньгами, а Валери шлет вам всем дорогие подарки, которые украла, что вскрывается только после ее смерти. Сколько потребовалось часов, чтобы обнаружить, что подброшенные деньги украла не ты, а Адалинда? А Валери все сходило с рук, пока она была жива. Она украла у Адалинды обеспеченную жизнь, Адалинда у тебя — любовь, Голди — дар Валери. Круг замкнулся. Они все — воровки и предательницы.

Беата сжала зубы:

— А почему ты меня исключаешь из этого круга? По такой логике я тоже должна была что-то у них украсть.

— Но ты этого не сделала. Ты не такая как они, — нежно произнес Джеральд.

— Если мужчина говорит подобное, значит, он презирает всех женщин скопом. И я стану «такой», когда у тебя перестанет на меня стоять.

— Нет. Я просто знаю, что ты отличаешься от них, вот и все. Но не так уж важно, кто призвал демона, если призывательница мертва. Куда важнее, что демон жив. Беата, мы должны его убить. Он — истинный виновник происходящего. Он — убийца и должен понести наказание.

Беата поежилась:

— Но я не такая как Пламя. Столкновение с демоном привело меня в ужас.

— Меня не приведет. Я убью его. Но ты изучала демонологию и знаешь, как это лучше сделать. Можешь зачаровать мое оружие и усилить меня зельями?

— Зачем тебе в это лезть? Он убьет тебя.

— Жить под боком с демоном опасно. Я должен уничтожить его. И я хочу это сделать, — упрямо сказал Джеральд, — прошу тебя, помоги мне. Вместе мы сможем это сделать.

Беата закусила губу. Стоило ли поощрять его? Демонов можно было убить, но обычно это делали могущественные ведьмы с рыжими фамильярами. Изредка — подготовленные особым образом священники. Но не обычные люди. Если Джеральда убьют, она будет жалеть об этом.

Скоро жалеть ей будет не о чем.

— Я должна подумать. Дай мне время.

— Хорошо. Мне пора на службу. Я вернусь вечером, ладно?

Беата кивнула. Джеральд поцеловал ее на прощанье, обнял, затем снова поцеловал. Затем еще и еще, пока хохочущая Беата не вытолкала его за дверь.

С ним она чувствовала себя совершенно счастливой. Влюбленность придавала ей сил и дарила невероятную легкость.

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Пора было заняться делом.

Беата должна была получить доказательства того, что демона призвала Голди.

О какой книге заклинаний говорил Питер? Тогда у них была только одна и принадлежала она самой Адалинде, как самой обеспеченной. А ведь дела ее семьи и, правда ухудшились с момента нападения демона. Однако странным образом улучшились, когда та вышла замуж за Питера и уехала. А карьера самого Питера пошла в гору только после ее смерти.

Каждое желание демон исполнял с подвохом, чтобы испортить юным ведьмам жизни.

Адалинда хотела вечную любовь, а получила страх ее потери и «угрозу» со стороны той, у кого ее увела.

Беата пыталась спасти подруг, но лишь оттянула их кончину. И обрекла себя на раннюю смерть, не получив ни капли благодарности от спасенных ею людей.

Валери мечтала быть богатой и обрела способность воровать не попадаясь. Но ее саму обокрали, отняв самое ценное.

Голди… возможно, и правда попросила у демона колдовской дар, а тот украл его у Валери и сообщил ей об этом. Поэтому Голди изо всех сил «тянула» обездоленную подругу и делилась своей магией.

Откуда взялось заклинание призыва демона? Кто из них его достал?

Беата отправилась колдовать. Она призвала фамильяров и устроила ритуал колдовского поиска предметов. Чары были сродни ясновиденью и были подарком Голди. Она улучшила их, позволив искать не только потерянные и забытые вещи, но и нечто смутное, опираясь на одно лишь воспоминание о предмете. Но даже так Беата не смогла бы добиться успеха, если бы не присутствие Мглы и Пламени. Фамильяры поддерживали ее, облегчая непривычное колдовство и усиливая природные способности. Они были поистине бесценным подарком для любой ведьмы.

Почему ей никогда не приходило в голову, что три колдовские кошки лучше одной? Это же было очевидно.

Беата искала книгу заклинаний, с помощью которой призвали хисширского демона.

Вещь, которая, возможно, существовала лишь в воображении Питера Коллинза.

И которую сама Беата никогда не видела.

Когда она открыла глаза, в ее руках лежала толстая тетрадь, исписанная аккуратным почерком. Ее тетрадь. В которую она кропотливо копировала все, что было в книге заклинаний Адалинды.

Тетрадь была открыта на странице с рисунком пентаграммы.

Беате стало плохо.

Как это могло получиться?! Она же не призывала демона!

Но демон играл именно с ней. До полусмерти испугал в лесу, что в детстве, что сейчас. Он давно мог бы ее убить, но не спешил, растягивая удовольствие. Больше всего он должен был ненавидеть именно призывательницу. Адалинду, Валери и Голди он уничтожил легко, будто отмахнулся, а Беате дал прочувствовать не только страх неизбежной смерти, но и горечь потери подруг.

«Доброта бесполезна и наказуема. Скоро ты это поймешь. Сорок один год, Беата. И двадцать — для остальных. А потом вы умрете. Увидимся в аду, малышка».

Могла ли она призвать демона и забыть об этом? Мог ли неокрепший детский разум вытеснить чудовищное осознание собственной вины?

— Чушь! — яростно крикнула Беата. — Я не сумасшедшая!

Она выскочила в сад и кинулась к вересковому кусту. Уткнулась лицом в цветы. Глубоко вдохнула.

Все хорошо. Спокойно, сладко, мирно, как тонкий аромат вереска.

— О, Калунна, подари мне забвение, — прошептала она, — я не хочу умирать в страхе. Я буду тебе поклоняться и оставлять подношения, пока жива. Мне ведь немного осталось. Я так не хочу умирать…

Ветвь вереска скользнула по ее щеке, будто гладя.

Беата успокоилась. Она вдруг почувствовала себя защищенной, хотя на это не было ни единой причины.

Она отстранилась и заметила очередную записку за забором. Вышла и прочитала ее.

«Глупая ведьма не умеет считать до пяти. Воровали все. Ни один не отказался взять чужое. Кроме себя, ты забыла еще кое-кого».

Беата была сбита с толку. Пять? Воровство?

«Круг замкнулся. Они все — воровки и предательницы».

Все четверо? Адалинда, Беата, Валери и Голди? Но Беата ничего не крала, наоборот, отдала подругам свои годы жизни. Опять бессмыслица какая-то. Демон напал на четырех ведьм… и одного мальчишку.

Пять. Пять, а не четыре!

Как звали того паршивца? Почему он вообще был тогда там?

Беата задохнулась от нахлынувшего на нее воспоминания.

— Стой, рыжая!

Беата даже не обернулась. Деревенские мальчишки часто дразнили ее за цвет волос, а когда в ней пробудился колдовской дар, еще и за это. Она стала ведьмой первой из подруг, и вся деревня дивилась на это. Все дети требовали, чтобы она колдовала для них и исполняла их желания, будто она была каким-то дурацким джинном. Не получив желаемого, многие начали травить ее, устраивая мелкие пакости. Но стоило пробудиться дару Валери, и задирам пришлось несладко. Она дала им отпор, которого не могла дать Беата, и противные мальчишки отстали.

Все, кроме одного.

— Да погоди ты!

— В жабу превращу, — пригрозила ему Беата.

— Ты тетрадку потеряла!

Беата остановилась и резко обернулась. Со вчерашнего дня она не могла найти свою «книгу заклинаний», а ее стащил этот чертов мальчишка!

— Отдай!

Он подчинился. Насупился.

— Могла бы спасибо сказать.

— Спасибо, что вернул спертое, вор, — едко ответила Беата.

— Я не крал! — он задохнулся от возмущения. — Это подружка твоя сперла! Я увидел и решил вернуть тебе! А ты… ведьма! И дура! Рыжая! У рыжих нет души!

Беата бросила на него презрительный взгляд и пошла прочь. Она не решалась драться с мальчишками, как Валери, и не умела строить из себя жертву, как Адалинда. Поэтому просто игнорировала обидчиков, будто их не существовало. Ну его. Надо спешить к поляне с камнями. Голди обещала улетный сюрприз.

Голди. Или противный мальчишка. Один из них призвал демона. Для призыва ведьмовского дара не требовалось. Это мог сделать любой, правильно начертивший пентаграмму.

Что же с ним стало?

Глупый вопрос. Даже с десятью годами жизни Беаты, он давно уже мертв. Попробовать призвать его дух? Проклятье, а как его звали-то? Нужно сходить в полицейский участок и попросить дело. Или дождаться Джеральда? Оно же у него было.

Беата зашагала к хисширскому полицейскому участку.

Ждать она больше не могла.

Когда Джеральд пришел, Беата была в тихом бешенстве.

— Что случилось? — удивленно спросил он.

— Почему ты не сдох?

Он вздрогнул.

— Что?

— Почему ты не сдох двадцать лет назад, Джеральд Харт? Как ты протянул так долго? Я была в полицейском участке и узнала, как звали пятую жертву хисширского демона. И что никто не поручал меня сопровождать: только встретить и рассказать о правилах безопасности. Но ты таскался за мной как привязанный и постоянно лгал, прикрываясь этим.

— Беата, выслушай меня, — торопливо заговорил он, — я собирался рассказать тебе, просто не знал как! Не умер я, потому что мать отвела меня в вересковые пустоши и отдала Калунне, с просьбой спасти от смерти. Богиня приняла меня на службу и продлевает мою жизнь, пока я ей служу. Лишившись ее покровительства, я тут же умру, поэтому привязан к Хисширу и не могу его покидать. Даже лес могу пройти лишь до середины. Но я люблю тебя! Только тебя, ты единственная мне нужна!

— Замолчи, лжец! — крикнула она. — Рассказывай о сделке с демоном! Ты же все слышал тогда, да? Что ты украл? Кто призвал демона? Ты?

— Нет! Я не знаю точно, но выходит, что Голди! Я слышал твой разговор с демоном и сделку Адалинды, она была после твоей. Демон разбудил меня и не усыпил заново, как тебя. Потом он исчез, все очнулись и бросились бежать!

— Какую сделку заключил ты? Демон навязал ее всем, вряд ли он отпустил бы тебя просто так. Что ты украл и у кого?

— Ничего! Беата, я с детства был в тебя влюблен, но не знал, как привлечь твое внимание. Вы смеялись надо мной, и я мстил, как маленький дурак. Но когда ты отдала мне десять лет своей жизни, пусть и не хотела этого, я понял, что ты — особенная. Просто слушала подлых подруг, а они настраивали тебя против меня, — глаза у Джеральда лихорадочно блестели, — я попытался вернуть тебе украденное Адалиндой. Я сказал демону: «Хочу быть рядом с Беатой. Нравиться ей и быть нужным. Я сам буду любить ее, вместо того, украденного парня». Демон рассмеялся: «Договорились. Через тридцать лет она вернется сюда на последнем году жизни, и ты будешь рядом. И даже понравишься ей. Ненадолго. А вот ждать будешь всю свою жизнь. Но женщину-мечту нельзя забывать. Ты и не забудешь». С тех пор я постоянно видел сны о твоей жизни. Я видел тебя веселую, юную, игривую, и все время думал, что ко мне ты приедешь постаревшей и увядшей, как цветок. Моей матери было тогда сорок, и я представлял тебя похожей на нее. А ты росла, целовала и любила других парней, совсем забыв о моем существовании. Меня это сводило с ума.

Беата окаменела.

— Ты смотрел, как я трахаюсь? Постоянно следил за мной, чертов извращенец?!

Джеральд отвел взгляд.

— Не постоянно. Я не мог контролировать эти сны и видел лишь то, что мне показывали. Подмечал, что тебе нравится, и готовился к твоему приезду. Я боялся, что ты снова начнешь игнорировать меня, вот и ходил за тобой по пятам, под выдуманным предлогом. Я понимал, что демон не выполнил мое желание честно, и все время ждал подвоха. В моих снах ты была женщиной-праздником, веселой, свободолюбивой и сводящей с ума любого мужчину, что тебе приглянется. Я думал, что от твоей доброты не останется и следа, что она погаснет, и ты станешь бесчувственной и злой, как другие ведьмы. Но ты оказалась иной: не капризной стервой, а ленивой, домашней и спокойной женщиной. И я полюбил тебя еще сильнее. Твое доброе сердце никуда не исчезло. Ты все еще не такая, как другие. Теплый, рыжий огонек, мерцающий в хрупком стеклянном сосуде. Я буду защищать тебя и беречь. Буду любить. Я сделаю для тебя все, что пожелаешь.

Глаза Джеральда горели жадным огнем. Он действительно был влюблен, а вернее, одержим ею. Выдумал себе идеальный образ и лелеял его десятилетиями, ожидая выстраданной награды и мня себя благородным рыцарем, разглядевшим среди «злых» ведьм одну «добрую». Хотел поиграть в героя и прекрасную даму, идеализируя ее и вознося на пьедестал. От таких мужчин следовало держаться подальше.

Беата была опустошена. Она услышала и поняла куда больше, чем он ей сказал.

— Понятно. Ты обвинял моих подруг в воровстве, но сам тоже вор. И предатель. Ты украл у меня волю и надежду. Я думала, что это мое решение — приехать сюда и пустить тебя в свою постель. Но все это было лишь внушением демона. Я ничего не решала сама. Вот почему ты показался мне неотразимым на вокзале. Ты должен был мне понравиться, в соответствии с твоим желанием. К черту все, я поеду домой завтра же.

Джеральд побледнел:

— Беата, не надо! Я убью демона, клянусь тебе! Убью, и это все закончится! Я люблю тебя и всегда любил!

— Уйди. Я тебе больше не верю. Ты свое получил, хватит с тебя. Мне умирать через год, и я не хочу проводить его рядом с похотливым лжецом, одержимым своими фантазиями. Убирайся!

Беата выгнала его и заперла дверь.

Села прямо на пол. Фамильяры прильнули к ней, утешая. Беата поцеловала всех троих по очереди.

— Домой. Поедем домой, хорошие мои. И никаких больше мужчин. Умру рядом с теми, кто меня по-настоящему любит.

«Глупая ведьма не умеет считать до пяти. Воровали все. Ни один не отказался взять чужое».

Она поколебалась.

Джеральд вор, но что же украла сама Беата? Почему она никак не могла сложить полную картину произошедшего, словно не знала чего-то очень важного? Она так и умрет в неведении? Как Адалинда, Валери и Голди, не знавшие, что проживут не больше двадцати лет?

Она тихо всхлипнула. А затем ощутила, как застарелые боль и горечь превращаются в гнев.

Проклятый демон сломал ей жизнь, лишил подруг и надурил с возлюбленным. И продолжал издеваться.

— Хватит, — коротко бросила Беата и встала, — мне все это надоело.

Время трусить прошло. Она боялась смерти всю свою жизнь.

Пора было встретиться со страхом лицом к лицу.

Она достала костяной кинжал, книгу заклинаний и учебник по демонологии.

— Пуховка, Мгла, Пламя! Идите сюда. Будем ворожить. Пора, наконец, использовать подарок Валери правильно.

Беата приехала в Хисшир отомстить и умереть. Ее предсмертное проклятье не повредит демону. А вот нож, зачарованный правильным образом — еще как.

И черт с ним, с оставшимся годом жизни.