Беги

Глава 8

Эми проснулась посреди ночи в слабо освещенной комнате, которую сначала не узнала – пока не увидела на стенах дурацкие постеры с амазонками. Она села на зеленой кушетке и ощутила, как выворачивается наизнанку желудок. Боже, зачем она столько выпила? Эми даже не могла вспомнить, когда отрубилась. Вроде бы Стив и Джон к тому моменту уже ушли. А они с Дженни и Беном остались возле бассейна, и Эми ругала Тони и его шлюху, и… о, нет. Ее стошнило, да? Точно. Около изгороди.

Застонав от такого конфуза, Эми потерла виски. В метре от кушетки валялись ее туфли. Ей поплохело еще больше. Кем возомнила себя эта сучка, посмеявшаяся над ее нарядом? Да, она нацепила юбку и туфли для Тони – но, черт, что такого? Такими вещами не тычут в лицо. По крайней мере, она отплатила сучке, столкнув ее в бассейн.

Захихикав, Эми встала. Комната закружилась, и она рухнула обратно на кушетку. Эми встала во второй раз и удержалась на ногах. Дошла до гостевой ванной справа от кухни. Пожурчала, посмотрела на свое помятое лицо в зеркале, затем вернулась в кухню и почти врезалась в Бена. Во всяком случае, вначале она приняла его за Бена – вот только парня, стоявшего сейчас перед ней, Эми видела впервые в жизни.

— Черт, ты кто такой? – спросила она, пятясь к разделочному столу.

Он мгновенно шагнул к ней, сжал ее щеки между большим и остальными пальцами и припечатал голову Эми к навесному шкафу.

— Здесь была девушка, - произнес он. Рот напавшего был почти у ее лица, и горячее дыхание отдавало перегаром. – По имени Шарлотта.

Глаза Эми расширились от страха.

— Да, - квакнула она, с силой выталкивая слово через искореженные губы. – Она… была, - добавила Эми, хотя прозвучало это как «а-ыа».

— Куда они поехали?

— В Чарльстон.

— Зачем?

— Пьеса. Смотреть пьесу.

— Как она называется?

— Пожалуйста, от… пусти.

Он сжал ее лицо сильнее.

— Как называется долбаная пьеса?

— «Фран… штейн».

— «Франкенштейн»?

Она кивнула.

— Где они остановятся?

Эми отрицательно покачала головой.

Он долго смотрел на Эми, и его глаза довели ее до панического ужаса. Никогда прежде она не видела ничего подобного, ничего столь же давящего и ледяного.

Слезы заструились по ее щекам.

— Отпусти меня! «О-уи-ея»!

Он дотянулся до какого-то предмета на столе и со всей силы вонзил его в лицо Эми.

Вспышка белого застлала мир. Она не ощутила боли и удивлялась происходящему, даже падая на пол. Она все еще удивлялась, когда спустя несколько секунд умерла с торчащим из правой глазницы ножом для фруктов.