14:33
Люк сидел за рулем пикапа на Черч-стрит, метрах в тридцати от театра, именно там, откуда отлично просматривался вход. Пикап принадлежал долговязому ублюдку, который был прошлой ночью с брюнеткой. Люк перерезал обоим глотки в спальне наверху. Перед смертью они заляпали все кровью, так что пришлось принять душ и занять кое-что из одежды покойника. Впрочем, убить их было необходимо. Нельзя было позволить им найти утром в кухне труп блондинки. Они могли вызвать копов, а те предупредили бы Шарлотту. И она бы не пошла на мюзикл, а значит, эта игра в кошки-мышки продолжилась.
Он наклонил к губам горлышко бутылки «Джек Дэниелс» и увидел, как из боковой улицы появились Шарлотта и ее тупица-приятель. Он наблюдал за тем, как они болтали и держались за руки. Наблюдал, как они просили женщину сделать их фото перед фасадом театра с колоннадой из песчаника. Наблюдал, как они вошли в фойе.
Первоначально Люк собирался дождаться окончания дневного спектакля «Молодой Франкенштейн», проследить за ними до отеля и там убить. Он предвкушал, как завалит Шарлотту в последний раз, пока ее дружок будет смотреть на это с раздавленным черепом. Но, сидя в пикапе и глядя, как поток разодетых людей вливается в театр, он придумал кое-что более впечатляющее, то, что станет новостным хитом и, может быть, привлечет достаточно внимания. И тогда парни вроде него, рисковавшие жизнями на фронте ради своей страны, перестанут попадать в поганые ловушки недоумков с Капитолийского холма – тех, кто никогда ничего не делал для своей страны, а только улыбался на камеру.
Люк открыл бардачок, нашел ручку и клочок бумаги и принялся царапать предсмертную записку.