Тракт встретил их странным затишьем. Редкие купеческие повозки мелькали в обоих направлениях. Пеших и конных путников тоже было мало. Особой разговорчивостью тут никто не страдал. Вяло кланялись, отвечали на вопросы тоже не особо охотно. На белавино удивление ответил Радмир.
— Это же Поляния, туда едут неохотно, уезжают злые. Столько проверок проходят, столько досмотров. Они больные до волшбы. Все вынюхивают, везут в их государство хоть один оберег или нет. Коль амулет или оберег найдут, то деньги взимают немалые. Коли книги колдовские, то секут нещадно и опять же деньги. А уж коли заподозрят, что чародей или колдун, то тут уж небо с овчинку покажется. У них оковы есть, что чары перекрывают, потому ты, лебедушка, уж держи себя в руках. Спрячь силу свою, да не забывайся. И на людей не кидайся. С твоим языком еще на границе себя покажешь, — и улыбнулся.
— Да помню я, помню, — проворчала Белава. — Буду тише мыши.
— Ой ли, — отозвался Дарей. — Твои слова да Великим Духам в уши.
— Не доверяете, — фыркнула она и демонстративно отвернулась.
— Тебе доверь, — пробурчал учитель, а воин засмеялся.
Нет, ну вот что за несправедливость? Девушка обиженно засопела. Она для них, понимаешь, на все, а они ей вот как значится… ну-ну… Белава углубилась в планы коварной мести… ну не спускать же такое недоверие с рук! Она взглянула на мужчин совершенно честными и преданными глазами, и Радмир негромко сказал чародею:
— Надо бы самим готовить еду, уж больно глаза невинные, — Дарей взглянул на ученицу и согласился.
— Злыдень зловредный, — пробурчала чародейка и показала воину язык… и как догадался змей?
Он засмеялся и незаметно послал ей воздушный поцелуй, девушка растаяла. Чародей опять проигнорировал. Пускай девка наконец со своим сердечком разберется, а то будет мыкаться. Лишь бы не во вред, вот за этим он приглядывал.
На удивление, следующие три дня прошли без происшествий, один раз только пришлось отбиваться от вурдалака, но это было делом привычным, потому особо приключением не посчиталось. К вечеру путники подъехали к небольшому селу, где был в наличии постоялый двор. Постояльцев было мало, и их приняли более, чем радушно. Дарей строго настрого запретил ученице колдовать.
— Два дня до Полянии, у них тут соглядатаев уже полно, — пояснил учитель.
— Я поняла, мастер, — не стала спорить девушка.
В трапезной стоял один большой длинный стол, за которым сидело несколько человек. Путники поздоровались с ними и заняли дальний угол, куда им подали миски с дымящимися ароматными щами. Мужчинам предложили медовухи, но они решили остановиться на квасе, Белаве определили только чай. Сотрапезники поглядывали на них с любопытством.
— Откуда будете, люди добрые? — спросил рыжий мужичонка, с аппетитом поглощающий курятину.
— Из Задолья, — ответил Радмир.
— На купцов не похожи, — подал голос белобрысый детина.
— А почему мы должны быть на купцов похожи? — поинтересовался Дарей.
— Так кто ж в сторону Полянии по другому делу поедет? — пояснил белобрысый.
— И девка с вами, да еще в мужском платье, — снова заговорил рыжий.
— Моя жена, — Радмир по-хозяйски положил руку на плечо Белаве. — В чем хочу, в том и ездит.
Девушка поперхнулась, но под грозным взглядом учителя промолчала. А Радмир совсем уж вольготно развалился и с непередаваемой наглостью обратился к ней:
— Хлебай давай, не останавливайся, — а потом мужикам. — Бабе волю давать нельзя, — и сжал кулак, — вот она у меня где.
— Это да, — уважительно закивал о двое мужиков, что были за столом. — Этим кикиморам только волю дай, они на голову сядут.
— Я свою кажный пятый день недели секу для остратски, — доверительно сообщил рыжий. — Она знает и ужо сама вожжи несет. Пять ударов за кажный день.
— А куда еще два дня деваются? — полюбопытствовал белобрысый.
— Так на шестой лечится, а на седьмой грех пороть-то, баба тоже тварь живая, пущай отдыхает.
— Мудро, — серьезно закивал Радмир и еле успел убрать ногу, на которую почти опустился каблук белавиного сапога.
— А я свою жену люблю, — заговорил молчавший до этого мужик с соломенными волосами. — Золото, а не баба. Слова поперек не скажет, всегда улыбается, а уж как обнимет руками своими ласковыми, — и он мечтательно заулыбался.
— Не-е, так с бабами нельзя, — снова заговорил рыжий. — Выпорешь и как шелковая. Ты свою тоже пороть попробуй, — посоветовал он воину-страннику.
— А то, — одобрительно закивал тот. — Ценный совет.
Белава покраснела и заерзала.
— Хлебай давай, — с ленцой бросил ей Радмир, и Дарей срочно вышел из-за стола, пряча от всех свое лицо.
— А это кто с вами? — поинтересовался белобрысый.
— Дядька ейный, — ответил воин. — С нами едет, дела у него в Полянии.
— А вы чего туда едите? С молодой женой надо ентим дело заниматься, пока хозяйством не затюкана. Ух, и горячи молодые жены, — скабрезно осклабился рыжий.
— Вот туда и едем ентим делом заниматься, — похабно заржал Радмир. — Дом хочу там поставить. Говорят, земли хорошие есть. Вот на новом месте, да как в первый раз, — подмигнул он мужикам.
Ну все… Белава расправила плечи, подняла было голову, но тут же услышала:
— Хлебай давай, — и в противовес тону нежное касание, и она опять склонила голову, но тут же посмотрела на него:
— Миленький, я уж схлебала все, дозволь к дяденьке выйти. Вдруг плохо ему. Болезный он у меня, сам знаешь. Животом может опять мается.
— И то дело, погляди, — покровительственно ответил "грозный супруг", и девушка быстро направилась к выходу.
— Хороший ты мужик, давай медовухи выпьем, — услышала она голос рыжего.
— Отчего же с добрыми людьми и не выпить, — вальяжно согласился воин.
Учителя она нашла за постоялым двором. Был он красный, в глазах стояли слезы.
— Что с вами… дяденька? — заботливо спросила Белава, и он согнулся в новом приступе смеха.
— Как сбежала-то от своего "мужа"? — спросил он отсмеявшись.
— Сказала, что пойду болезного дяденьку гляну, — ответила ученица и тоже засмеялась.
— Та-ак, — чародей сурово посмотрел на нее, но не выдержал и снова засмеялся. — Как ты выдержала-то? Я боялся, что ты сорвешься.
— Еле усидела, — призналась она и тут же взмолилась. — Дайте мне те капельки от запора, я ему в медовуху подолью, пожалуйста. — и для верности преданно в глаза посмотрела. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Нет, — не поддался Дарей. — Все верно Радмир делает, терпи. Потом найдешь, чем отомстить, — и опять его плечи затряслись от беззвучного смеха.
Белава засопела и пошла обратно. Дарей последовал за ней, наконец взяв себя в руки. В трапезной шло веселое гульбище. Поднимались чарки, кричались тосты за добрых молодцев, и чтоб всем бабам провалиться. Только мужик с соломенными волосами спокойно доел и ушел от них отдыхать. На него махнули руками, решив, что пропащая душа. Затем сотрапезники перевели взгляд на вошедшую Белаву.
— А женка-то у тебя красы неписанной, — похвалил белобрысый.
— Только тощая больно, — покачал головой рыжий.
— Вот и я говорю, палка-палкой, — горячо согласился Радмир. — Я ей говорю- хлебай, а она морду воротит.
— Обязательно выпори, — ткнул в девушку пальцем рыжий.
— Еще как выпорю, — кивал воин, а Белава вдруг поняла, это предел.
Дарей взглянул на лицо ученицы и вдруг пожалел старого товарища. "Здесь зельем от запора не закончится", — с тоской подумал он.
— Зятек дорогой, — обратился он к "новому родственнику". — Дозволь племяшке моей в комнату свою удалиться, устала она с дороги-то.
— Пущай идет, — милостиво согласился Радмир.
— В какую такую свою? — вскинул брови белобрысый. — Чтобы жена отдельно от мужа спала?
— Ты что ж, старец зловредный, — сдвинул брови воин, — Жену мою от меня в отдельную комнату спрятать хочешь?
Мужчины обменялись выразительными взглядами, и Дарей покорно признал ошибку.
— Пойду поменяю, — сказал он и шепотом добавил. — А за зловредного старца ты мне ответишь… А еще Белавка тебя убить хочет…
Радмир кинул взгляд на свою новоявленную "супругу" и мгновенно принял решение.
— Сам все сделаю, и ее провожу, — Дарей вернулся на место, пряча злорадную ухмылку.
Радмир поднялся, не глядя на разъяренную девушку, только рукой поманил. Она покорно подошла под взглядами радмировых собутыльников. Он щипнул ее, и Белава взвизгнула под хохот мужиков.
— Тебе конец, — прошипела она.
— Иди давай, — все с той же покровительственной ленцой ответил воин.
Потом громко крикнул хозяину, что комнаты поменять желает, и их отвели в новую. Только дверь за хозяином постоялого двора закрылась, девушка тут же уперла руки в бока, смерив Радмира испепеляющим взглядом:
— Ты… — прошипела она.
Ждать окончания фразы мужчина не стал, тут же сгреб в охапку и закрыл рот поцелуем. Он целовал ее до тех пор, пока Белава не выдохлась и не перестала вырываться, ошалело глядя на Радмира. Он нежно посмотрел на нее и провел пальцами по щеке.
— Лебедушка моя, — прошептал воин и снова поцеловал ее. — Прости меня, милая, по другому было нельзя.
— Всегда можно по другому. — ответила она. — Ты меня обидел.
— Чем? Ты же понимаешь, что по другому не объяснить путешествие молодой девки вместе с двумя мужиками.
— Да, только женой назвать, — заворчала Белава.
— А ты против? — он склонил голову, глядя на нее с легкой насмешкой.
Девушка вспыхнула и отвернулась. Мужчина взял ее за плечи и прижал к себе. Она вздрогнула, попыталась вырваться, но быстро успокоилась. "Вот так бы и стоять", — подумала она, кладя свои руки поверх его.
— Так ты против? — спросил он.
— Такого мужа, каким ты был внизу, я точно не хочу, — усмехнулась она. — И, да! Ты назвал меня палкой!
— Мне все в тебе нравится, — засмеялся он, — просто с языка сорвалось, само как-то.
— Значит так думаешь, — нахмурилась она и отошла в сторону.
— Не думаю, правда, — Радмир улыбался. — Краше тебя никого нет.
— Врешь ты все, — она опять начала злиться, и воин весело засмеялся.
Белава почувствовала, как кровь готова вновь броситься в голову. Она резко повернулась, сузила глаза и в сердцах бросила:
— Ненавижу тебя!
— А я тебя люблю, — ответил мужчина с улыбкой, взял на руки и понес к кровати.
— Что ты делаешь? — ошарашено спросила она.
— Прости меня, но так спокойней будет, милая, — ответил он и провел рукой по щеке, потом опустил руку на шею, чуть надавил, и девушка отключилась.
Радмир нежно поцеловал ее и вышел, закрыв дверь на ключ, который ему оставил хозяин постоялого двора. Потом спустился вниз, выдохнул и натянул на лицо похабную улыбочку. Мужики встретили его веселыми двусмысленными шутками. Дарей встретился взглядом с глазами товарища и чуть заметно кивнул. Чародей посидел еще немного в этой хмельной компании, а потом пошел к себе, устав от разошедшихся мужиков, оставив Радмира самого разбираться с новыми товарищами.
Угомонились они, когда на дворе была уже ночь. Радмир поднялся наверх и постучался к чародею. Тот крикнул: "Входи", и воин толкнул дверь. Дарей сидел за небольшим столом и делал записи в своей тетрадке. Радмир устало опустился на кровать.
— Ох, и неугомонные, — сказал он с усмешкой. — Утомили они меня. Несколько раз чуть из себя не вывели.
— Ловко ты вывернулся, — улыбнулся Дарей. — Что тебе женушка сказала?
— Что ненавидит и такого мужа не хочет, — тихо засмеялся мужчина.
— Она тебе хотела настойки от запора в мед капнуть, — хмыкнул чародей.
— Да ты что? — Радмир оглушительно захохотал. — Бесова девка, надо теперь быть повнимательней.
— Как угомонил ее? Уж больно тихо.
— Усыпил, да на ключ закрыл, — ответил воин. — Убьет она меня теперь, защитишь?
— Не знаю, не знаю, — чародей лукаво глянул на товарища. — Я же зловредный старец, так что ничего не обещаю.
— Дарей! — возмущенно воскликнул Радмир, — да ты злопамятен!
Чародей хитро ухмыльнулся и вернулся к своим записям. Воин посидел еще немного, потом встал и пошел к двери.
— Пойду посмотрю, как она там, — сказал он.
— Радмир, ты это… — Дарей повернулся к товарищу, решаясь как сказать, чтобы воли себе не давал.
— Друже! — возмущенно воскликнул Радмир, сообразив, что готово сорваться с языка чародея. Тот кивнул в ответ и отвернулся.
Воин подошел к двери, где была закрыта Белава, прислушался, потом вставил ключ в скважину и открыл дверь, на всякий случай приготовившись к нападению разъяренной ученицы чародея. Вошел и усмехнулся сам себе, подумав, что вздорная девка даже его в страхе держит. Но она не кинулась на него. Девушка стояла у окна и смотрела в черноту ночи. Мужчина тихо подошел к ней и остановился, отчего-то не решаясь дотронуться.
— Послезавтра в Полянии будем, — сказал она.
— Да, уже послезавтра, — ответил он.
Девушка сделала шаг назад и прижалась к нему спиной, мужчина тут же мягко обнял ее. Они стояли молча, вместе глядя на темную улицу. И было так хорошо и спокойно. Он коснулся губами ее волос.
— Ты пахнешь лесом, — сказал он.
— Айвор сказал, что я пахну мечтой и свободой, — улыбнулась Белава. Потом повернулась к нему. — Ты долго будешь меня помнить, если со мной что-нибудь случится? — с преувеличенной веселостью спросила она.
— Что? — улыбка сползла с его лица, когда он разглядел за показным весельем какую-то мрачную обреченность. — Ты что сейчас сказала?
— Ничего, — засмеялась она и освободилась из его рук.
— С тобой ничего не случится, я не позволю, — ответил он, чувствуя как холодок тревоги сжимает горло.
— Останься со мной, — попросила она, ложась на кровать. — Не уходи, — и добавила с улыбкой, — ты ведь все-таки мой муж.
— Белава… — Радмир в растерянности смотрел на нее, скованный этим непонятным холодом.
— Ложись, завтра рано вставать, — девушка протянула к нему руку.
— Я обещал Дарею…
— Пожалуйста, — страх вдруг так явно проступил на ее лице, что он уже не мог противиться.
Радмир лег рядом с Белавой, она положила ему голову на плечо, обняла и закрыла глаза.
— Только не уходи, когда я засну, — попросила она.
— Не уйду, — тихо ответил воин и покрепче прижал к себе девушку.