Белава: Остановить бога

Глава 25

Из-за деревьев выехал на белом жеребце рослый мужчина средних лет. За ним вышло человек двадцать в зеленых кафтанах с бердышами в руках.

— Ты можешь идти, — сказал мужчина, обращаясь к Косняте. — Я не трону твою жену.

— Благодарствуй, батюшка Верхотур Беримирович, — поклонился лесник и, не глядя на своих гостей, исчез в лесу.

И тут опушку огласил истеричный девичий смех. Белава откинула голову на плечо изумленному Радмиру и иступленно хохотала.

— Что ты, Белавушка? — спросил тревожно воин.

— Ну вот и все, — только и ответила она, легко выскользнув из его объятий.

Она не глядя протянула руку, и меч-змейка послушно опустился ей на ладонь. Безумное разудалое веселье почти ощутимо полыхало в ее глазах. Она обернулась к смертельно побледневшему мужчине и крикнула:

— Я люблю тебя, Радмир, не забывай свою вздорную Белаву, — и снова засмеялась. Потом бросила учителю. — Уходите, они за мной. — и смело вышла на середину опушки. — А ты что замер, боярин? Давай, бери меня. — и вновь ее смех огласил лес.

— Дурная девка! — зло крикнул воин. — И с чего ты решила, что я оставлю тебя?

— Да уж, — задумчиво хмыкнул Дарей и вытащил меч, в один момент ослепивший боярина и его людей белой вспышкой света.

Онемевший и ослепленный боярин, наконец ожил. Закрываясь одной рукой от нестерпимо яркого света, льющегося с меча чародея, поднял вторую и скомандовал::

— Девку взять, этих убить, чтобы не мешались.

Но его люди не двинулись с места, ослепленные яркой вспышкой. И трое путников воспользовались этим замешательством, начав свою сумасшедшую атаку. Змейка бесновалась, требуя крови, и девушка не собиралась отказывать ей в этом. Меч как всегда вел ее, руководил и направлял удар. Первая голова слетела с плеч, как только сумел проморгаться первый из воинов боярина и попробовал напасть. Сам Верхотур дернул поводья и вновь оказался в стороне от разгоравшейся схватки. Зазвенела сталь, послышались первые крики боли, первая кровь оросила изумрудную зелень травы. Радмир сметал врагов, стремясь быть ближе к девушке, которая с залихватским свистом играла в чехарду с двумя звереющими полянами. Он с ужасом думал, что так себя не ведут, когда надеются спастись. Она не пыталась быть осторожной, она просто продолжала забавляться.

Дарей перестал таить свое чародейство, не было смысла, и первый зашептал заклинание оцепенения. Воины боярина дернулись, раскрыв от неожиданности рты и… медленно, но неотвратимо начали двигаться. Чародей выругался и послал вихрь. Ветер разметал нападавших, но не остановил. Они упирались бердышами и топорами в землю и продолжали попытки подобраться к Дарею. Он плел одно заклинание за другим, но окончательного эффекта хоть одним из них не добился. И тогда Дарей вновь взялся за меч.

Радмир быстро оглянулся, рассмотрев шесть умирающих полян. Где-то в глубине души он опасался, что они не люди, как те три разбойника, что пытались напасть на них еще в Семиречье, но красная кровь не оставляла сомнений, что нападающие не были нечистью. Вот только волшба чародея на них действовала как-то неправильно. Воин отразил очередной удар и нашел взглядом резвящуюся девушку. Мужчина зло вскрикнул, видя, что она не замечает двоих полян, подкрадывающихся сзади. Он метнул нож в одного, и его крик привлек Белаву, успевшей подставить свою змейку под тяжелый топор. Она махнула ему рукой, весело улыбнувшись. А потом крикнула:

— Убирайся прочь, воин-странник, это мой праздник, а ты убирайся прочь.

— Белава, не надо! — крикнул Радмир и ожесточенно начал пробиваться к ней.

— Я просила не защищать меня, — снова крикнула она и вдруг замерла.

Такое странное ощущение охватило ее, будто тихий шелест окружил и поманил за собой. И в этот момент где-то внутри ее существа проснулся Зверь. Белава прислушалась к зову второй личины и мрачно усмехнулась. Зов Зверя перебил этот странный шелест, и Белава вновь кинулась кормить свой кровожадный меч. Радмир был уже совсем рядом, чародей пробивался к ним с другой стороны. Как бы невероятно это не было, но троица положила большую часть нападавших, и теперь добивали оставшихся. И в этот момент боярин, все это время безучастно стоявший в стороне вновь взмахнул рукой.

На опушку выступили оборотни, пять матерых огромных волков, необычайно огромных. И вот тогда Белава перестала смеяться, все больше вслушиваясь в призыв Зверя. Она резко развернулась к мужчинам, в ее глазах полыхала зеленым огнем дикая ярость. Девушка бросилась к Радмиру, целуя его со звериной страстью, случайно прикусила и взвыла от вкуса горячей крови.

— Уходите, — прорычала она. — Им нужна только я.

— Никуда мы не уйдем, — крикнул чародей.

— Я прошу вас, — застонала она, глядя на Радмира и Дарея. — Умоляю…

— Я тебя никому не отдам, — тихо ответил воин, вытирая кровь с прокушенной губы.

— Да пошел ты, Радмир, воин-странник, — истерично заорала она и вскинула голову к небу, оглашая лес криком, переходящим в торжествующий звериный вой.

Не только мужчины, но и оборотни с боярином Верхотуром замерли, завороженно глядя на то, как миниатюрная девушка с жутким треском изменяющихся костей тянется, растет, раздается в грудной клетке. Одежда повисла жалкими лохмотьями на теле, поросшем густой рыжей шерстью. Но самая жуткая метаморфоза происходила с лицом, когда необыкновенно красивое девичье личико будто стянулось вперед, над выдвигающимися челюстями, потом разъехалось, по оскаленной морде, возвращая глаза на положенное им нынче место. Уши вытянулись и заострились к верху. По мечу отчетливо звякнули когти.

— Страшно, мальчики? — рыкнул Зверь и подмигнул всем присутствующим на опушке. — Не ожидали?

И в во второй свободной лапе появился второй меч, огненный. Это будто послужило сигналом, и оборотни кинулись на двоих людей и одно жутковатое существо. Зверь отступил назад, закрывая собой двух мужчин и рыкнул, обращаясь к скалящимся волкам:

— Поиграем?

Волки завыли и кинулись на Зверя. Первый тут же получил наотмашь удар змейкой и взвыл. Зверь издал нечто похожее на усмешку и полоснул второго волка огненным мечом. Сразу запахло паленым, и пылающий оборотень покатился по земле, скуля и перебирая лапами. Вскоре он затих, и оставшиеся волки перестали нападать на рыжее существо. Они начали обходить троицу, ощетинившуюся мечами. Оборотни разом оценили опасность. Два альвийских клинка, огненный меч и самый обычный, впрочем, у обладателя обычного меча оставались ножи из альвийской стали. Верхотур вновь взмахнул рукой, и на опушку вышли еще три оборотня.

— Да сколько же у него там спрятано? — возмутился Радмир. — Надо боярина убить. Вот только с волками разберемся.

— Не смей к нему приближаться, — прорычал Зверь. — К нему не смей!

— Чудище ты мое любимое, — вдруг с необычайно нежностью сказал воин и прижался к Белаве, потому что ее сейчас прижать к себе было невозможно.

Залаял Шукля, громко, заливисто. Он все это время метался между полянами и семиреченцами, умудряясь уходить из-под случайных ударов. А когда появились волки, испуганно прижался к земле. Но сейчас пес неожиданно воспрял духом и прыгнул на одного из оборотней, вцепившись тому в горло. Не ожидавший подвоха от собаки волк, взвизгнул и попытался отбиться. И временная передышка закончилась. Оборотни бросились всем скопом на прижавшуюся спинами друг к другу троицу. Чародей вновь опробовал свои заклинания, но они почти не произвели никакого эффекта, зато сила Зверя работала. Белава посмотрела на подступающего к ней волка, и силовая волна потащила того к огромному дереву, прижимая к стволу, сминая кости. Дерево затрещало, и по стволу побежала трещина. Следующий оборотень напоролся на шипящую змейку и получил удар огненным мечом, лишаясь головы и полыхая обжигающим пламенем. За спиной Зверя дела обстояли хуже.

Люди с трудом отбивались от нападавших волков, уже сообразивших, где в обороне на самом деле слабое место. Мужчины не обладали мощью и силой Зверя, но все-таки двое оборотней уже лежали обезглавленные. Зверь выдохнул струю пламени, разворачиваясь, и вокруг троицы запылал своеобразный защитный круг. Волки отступили, боясь разгорающегося пламени. За кругом остался Шукля, который успел уже получить рваную рану от своего противника.

— Стойте здесь, — рыкнул Зверь и спокойно прошел сквозь полыхающий огонь.

— Белава! — одновременно крикнули мужчины.

— Бесова девка, — выругался чародей на проигнорировавшую его ученицу.

— Боярина надо убить, — тихо сказал Радмир, поглядывая на застывшего Верхотура.

Зверь методично избавлялся от оборотней, уже не нападавших на него, а пятящихся, злобно скалясь. Один решился прыгнуть, и рыжее существо в полете ухватило волка за горло, с жадностью вгрызаясь в плоть. И нахлынуло… Забытый вкус крови, забытое чувство свободы и бега под полной и прекрасной в своем холодном свете луной, почти полет… Змейка полетела на землю, огненный меч исчез, и Зверь встал на передние лапы, хищно припадая к земле. Оставшихся два оборотня разом осмелели… зря. Когда-то она вступила в единоборство с такими же Зверями, почти такими же, как она и устояла. И Зверь, победно взвыв, кинулся на обоих. И три тела покатились по земле остервенело рычащим клубком.

Дарей обернулся и начал озираться. Радмира в круге не было. Чародей не стал искать его и, осторожно пройдя сквозь обжигающее пламя, он постучал руками по плечам, от которых шел дым, дотронулся до потрескивающих волос и бросился на помощь измотанному самоотверженному псу. Дарей успел вовремя. Челюсти оборотня готовы уже были сомкнуться на горле собаки, когда чародей отсек волку голову. Потом оглянулся на Зверя и тихо застонал. Все-таки кровь демона пьянила девушку. Оскаленная пасть, окровавленная морда и изорванные тела оборотней представляли не слишком приятную картину. Чародей с трудом отвел взгляд от ученица в звериной личине и поискал взглядом товарища.

Радмир все-таки подобрался к боярину и стащил того с седла. Верхотур стоял теперь перед воином, глядя на того остановившимся взглядом… таким знакомым взглядом. Но похоже воина-странника не смущал этот мертвый взгляд. Он взмахнул мечем, снося голову Верхотура. Но тут меч его зашипел и начал оплавляться прямо в руках мужчины. Боярин вернул голову на место и дохнул на Радмира зеленоватым облаком. Воин схватился за горло, захрипел, падая на колени. Все попытки вдохнуть ни к чему не привели, он умирал.

Зверь резко обернулся и завыл, тяжко и горестно. Потом взъярился и в несколько скачков оказался рядом с боярином. В лапе вновь сверкнул огненный меч, и Белава пустила его в ход, полосую податливое желеобразное тело, которое пряталось под человеческой кожей. Бывший Верхотур разразился неприятным резким визгом и стек к ее лапам. Зверь фыркнул и кинулся к Радмиру… мертвому Радмиру. Контуры ее тела начали стремительно меняться, и вскоре на опушке опять стояла девушка в лохмотьях разодранной одежды. Не задумываясь над своим видом, она упала на колени перед неподвижным телом.

— Я же просила тебя, просила! — крикнула она.

Потом нагнулась к его губам, приникла в долгом нежном поцелуе, направляя через него огромный поток жизненной силы. Веки мужчины дрогнули, приоткрылись, и он глубоко вздохнул, вновь прижимаясь к губам девушки, уже просто целуя ее. Белава нежно погладила его по лицу и шепнула:

— Заканчивай уже умирать. Я тебя живого больше люблю.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он.

Девушка легко коснулась его щеки губами и побежала к Шукле, на ходу запустив искры, ткавшие новую одежду. Пес был еле жив, и чародейка повела руками над его телом, залечивая раны и впуская в пса силу жизни. Бледный Дарей смотрел на нее, с ужасом понимая, что она была права еще в самом начале схватки.

— Ну вот и все, — прошептал он, глядя как ученица печально кивнула и улыбнулась…

— Радмир, — не своим голосом закричал чародей. — На коней, быстро!

Воин еще не понимая, что происходит, бросился к Дымку. Белава, вновь окунаясь в тихий шелест неизвестного зова, подобрала змейку, вернула в ножны, посмотрела на обоих спутников, опять улыбнулась и… закричала.

Очертания ее тела размылись, окруженные темной дымкой, становясь все более прозрачными. Но тут вернулся Зверь, удерживая девушку на опушке. И началось нечто невообразимое. Она все кричала, с искаженным болью лицом, и личины сменяли одна другую. То она была человеком, размываясь в наступающей думке, то собиралась в облике Зверя. Чародей удерживал Радмира, понимая, что сейчас, вот именно сейчас, они уже не могут ей помочь. Постепенно Зверь слабел, все более проигрывая чему-то неизвестному, что пыталось унести девушку. Наконец Зверь взвыл в последний раз, и Белава… пропала. На месте, где недавно стояла девушка, вился черный дымок. Радмир закричал, хватаясь за голову, но тут же вскинул руку, где ярко разгорался перстень.

Воздух вокруг мужчин начал плавится, раздаваясь кругом. Шукля боязливо жался к ногам заржавших лошадей. Воин успел вцепиться в повод Златы и их выдернуло с опушки, неся в образовавшуюся воронку.

Неожиданно солнечный свет ударил по глазам, и путники зажмурились. Когда они открыли глаза, то обнаружили себя недалеко от странной махины из черного камня. Дарей оглянулся и выдохнул:

— Полянск…