Бель-Роз

ГЛАВА 49. ВЕСНА 1672 ГОДА

По пути Шантийи карета миновала Сен-Дени и свернула в направлении на Понтуаз. Солнце светило уже пару часов, когда они прибыли к монастырю.

Бель-Роз сообщил Сюзанне, что именно Понро помог ему вернуться.

— Вы по-прежнему щедры на самопожертвование, — заметила Сюзанна.

— Что делать, — ответил Понро, — как только мне взбредает в голову сделать доброе дело, я оказываюсь в убытке.

Бель-Роз отправился в приемную на встречу с аббатисой, захватив с собой Гастона, которого оставил в соседней комнате.

— Вы отсутствовали, Жак, — сказала ему аббатиса на встрече, — забыв, что ваша жизнь больше вам не принадлежит.

— Моя жизнь принадлежит тем, кого я оберегаю, стало быть, и вам тоже.

Что-то в его голосе показалось Женевьеве странным.

— Вы хотите мне сообщить что-то важное?

— Перед отъездом Сюзанна сказала мне, что она собирается стать матерью. Моей обязанностью является забота о другой матери.

— Боже! Вы привезли Гастона? Он здесь?

Бель-Роз отодвинул портьеру и вывел Гастона за руку. Женевьева с радостным криком метнулась к сыну и обняла его. Гастон узнал её и бросился к ней на шею. Но он называл её своим другом, а не матерью.

— Это наша общая мать, — сказал ему Бель-Роз. — Называй её мамой.

Женевьева взглядом поблагодарила его.

Прошло несколько месяцев. Безмятежная жизнь стала беспокоить Бель-Роза. Он не мог к ней привыкнуть. Его душа рвалась к боевой походной обстановке. Он с тоской наблюдал за тем, как однажды мимо монастыря проехал эскадрон гусар, сверкающих оружием и униформой и веселящих глаз боевыми знаменами. Ладерут бросил в этот момент войну с газонными цитаделями и тоже долго смотрел вслед эскадрону, приговаривая:

— Эх, повезло этим молодцам! Они идут драться. Какое счастье!

За это время Сюзанна родила чудесную девочку. Появление ребенка для Бель-Роза явилось радостным событием, чуть было не вытеснившим его тоску полностью. Но новый объект любви Бель-Роза, принесший ему также чувство новых обязанностей, все же не смог до конца примирить его сердце солдата. Неужели весь мир его теперь будет ограничен монастырским садом? Да и не только его. Не должен ли он, давший жизнь новому существу, дать ему и свободу? Но Сюзанна с маленькой Женевьевой цепко держали его сердце в своих руках.

Время шло, наступила весна 1672 г. Франция была в расцвете сил. К началу 1668 года она разгромила войска четверного союза Испании, Голландии, Англии и Швеции. Однако плоды победы оказались невелики: стержень завоеваний согласно мирному договору в Лашапели был ею потерян. Но Людовик XIV ничего не забывал. Он жаждал мести, тем более, что в его адрес враги не щадили насмешек и оскорблений. До весны 1672 г. шли приготовления. Франция захватила все дороги в провинции Франш-Конте и в Нидерландах. Это было уже многое, но не все.

Итак, все дышало войной. Понро, посетивший как-то Бель-Роза, рассказал о том, что говорят в Версале и Шантийи о замыслах короля, разогрев тем самым кровь Бель-Роза. Занятый подготовкой к войне, Лувуа, похоже, забыл о нем. Сам же Бель-Роз все больше укреплялся во мнении, что армия — его семья, а война — отечество. О Ладеруте и Гриппаре нечего было и говорить: ведь у них не было даже того, что имел Бель-Роз — Сюзанны и двух Женевьев. Даже слегка флегматичный по природе, Корнелий мечтал о том же, что и Бель-Роз.

Жены догадывались об их намерениях. Все решил последний приезд Понро в конце апреля.

— Экипажи принца Конде готовы, — сообщил он, — через три дня он отправляется во Фландрию.

Глаза Бель-Роза встретились с горящим взглядом Ладерута.

— Король отправляется 27-го, — продолжал Понро. — В Шарлеруа его ждут мушкетеры.

— В Шарлеруа! — воскликнул Ладерут. С этим названием его терпение подошло к концу.

— Надеюсь вас там увидеть. — Понро был невозмутим.

— Завтра вы меня найдете в Шантийи, — только и ответил Бель-Роз.

Когда Понро уехал, Бель-Роз повернулся к Ладеруту.

— Завтра, не знаю как, но мы едем, — сказал он.

— Да здравствует король!

Про Корнелия и Гриппара нечего было говорить. Пока они все вместе обсуждали отъезд, перед воротами аббатства остановилась карета: приехал господин Шарни. Это был уже не первый его приезд: под различными предлогами он наносил визиты аббатисе. Но на этот раз визит его не предвещал ничего хорошего. Шарни не забыл ничего. Он подкупил в аббатстве двух работников, которые следили за беглецами и обо всем ему доносили. Едучи сюда, Шарни имел возможность подозревать о многом.

Но, как известно, у Ладерута был нюх на шпионов. Он тоже кое-что уже подозревал. И во время обсуждения плана отъезда тщательно прислушивался и присматривался. Вскоре он заметил некое шевеление в кустах. Незаметно подкравшись, он кошкой бросился на шпиона. Свалив его и пригрозив зарезать, если тот закричит, он обыскал его карманы и нашел свисток. Потом тихонько свистнул. В кустах показалась вторая голова, в которую Ладерут нацелил пистолет.

Условия спасения жизни для второго сообщника остались прежними. Оба оказались связанными, с кляпами во рту. Вместе с Гриппаром Ладерут перенес их в сарай и запер на ключ, после чего оба направились в конюшню. Здесь они попутно раздели ещё какого-то лакея.

Действуя таким образом, они обеспечили Бель-Роза и Корнелия нужной одеждой. Итак, для Шарни была подготовлена карета и прислуга из двух человек (в результате предыдущих операций в неё вошли Ладерут и Гриппар).

Вскоре на конюшне появился Шарни.

— Зажгите фонари, — приказал он «слугам», — поехали.

Все было сделано, как он приказал. В наступившей ночной темноте было хорошо слышно, как карета выехала со двора. Вскоре за ней раздался топот выезжавших лошадей. Сюзанна, прислушивавшаяся весь вечер, обо всем догадалась. Когда захлопнулись ворота монастыря, она с мольбой упала на колени. А через пять минут поднялась со словами:

— Боже, храни их!