Белые призраки

КОНЕЦ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СТАВКИ

С некоторых пор в маленьком и тихом польском городке Улянуве, оккупированном немцами, стали происходить непонятные вещи: проходы у отдельных зданий оплетались колючей проволокой, кое-где на перекрестках и на окраинах появились дзоты, были введены вечерние и ночные пропуска. Улянув превратился в город, охраняемый с особой тщательностью, но почему это происходило, никто в штабе партизанской дивизии имени Ковпака объяснить не мог.

Дважды, по заданию майора Юркина, ходил в Улянув польский партизан-разведчик «Владек», но сведений добыть ему не удавалось. Наконец после осторожной и тщательной разведки он узнал: в Улянув прибыл представитель гитлеровской ставки, некто фон Бриллинг. Фон Бриллинг был невысокого роста, с большой, круглой, как бильярдный шар, головой, пучеглазый и багроволицый. По словам польских разведчиков, работавших в полиции, он неплохо владел русским и польским языками.

На совещании немецкой администрации и польской полиции «представитель ставки» заявил о своем намерении уничтожить партизан в их крае.

— Особенно опасным, — сказал фон Бриллинг, — является содружество польских партизан с советскими, которые прорвались с Украины на территорию Польши. Связного русских партизан «Владека» видели в нашем городе на прошлой неделе. Это недопустимо. Русские получают сведения от поляков. Необходимо выследить и схватить «Владека».

В донесении на имя начальника разведки Юркина «Владек» писал, что в ряды партизан якобы проникли фашистские осведомители, что сведения о действиях партизан немцы получают из их рук, причем очень оперативно. Об этом «Владеку» сообщили польские патриоты, работавшие в полиции. «Владек» просил принять самые срочные меры, чтобы обезвредить предателей.

Вскоре Юркин встретился с «Владеком». Он подробно расспросил польского разведчика об обстановке в городе, наметил с ним план действия.

— Спасибо за предупреждение о предателях, — сказал Юркин. — Думаю, мы сумеем их раскрыть. А ваша задача — фон Бриллинг… Чувствую, неспроста прилетел сюда этот фашистский гусь. Узнайте о нем как можно больше.

— Все будет в порядке! — ответил «Владек». — Слово поляка!

Шли дни. И вот разведчики «Владека» сообщили: в Улянув привезли из Берлина радиоаппаратуру и оборудование для организуемой здесь точки ВНОС[6]. Начальником точки назначен фон Бриллинг. Отныне гитлеровцы будут засекать приближение советских бомбардировщиков, предупреждать свои глубинные пункты, вызывать истребителей.

Вот чем, оказалось, объясняется появление в Улянуве фашиста Бриллинга!

Юркин снова встретился с «Владеком».

— Командование наметило меры по разгрому пункта ВНОС, — сказал Юркин. — Пан «Владек», поскольку вы вели разведку в Улянуве, вы и будете главным проводником в операции. Операцию, по приказу командования, проводит третий полк. Руководство ею возложено на Петра Евсеевича Брайко. Командир он опытный, хладнокровный. Вы, пан «Владек», войдете в состав основной разведгруппы.

Уточнив задачу, Юркин добавил:

— Дело, как видите, важное и сложное. Будьте осмотрительны! Постараемся операцию в Улянуве провести внезапно и без особого шума. Прямо скажу: на вас, пан «Владек», большие надежды.

— Все будет в порядке. Слово поляка! — как обычно, коротко ответил «Владек».

…В обед в крестьянскую хату, служившую нам штабом, Вершигора, после беседы с глазу на глаз с начальником разведки, вызвал весь командный состав.

Партизаны собрались быстро. Командиры полков, рот, отдельных подразделений сидели на лавках, стояли у дверей и окон. Хозяева хаты, их гости и кое-кто из соседей — был воскресный день, — находились тут же, в смежной комнате.

Предупредив о том, что «надо держать язык за зубами», Вершигора огласил секретный приказ об операции, связанной с наступлением на город Тарногруд. Затем командир предоставил слово начальнику разведки. Юркин, в свою очередь, предупредил партизан о том, что «операция секретная и не надо болтать о ней». В конце совещания выступил начальник штаба партизанской дивизии Войцехович. И он, предупредив командиров о секретности операции, попросил их подобрать проводников из местных жителей, хорошо знающих дорогу на Тарногруд.

Что-то чересчур напирало командование на эту секретность. Видимо, дело было чрезвычайно важным!

…Колонна двигалась в направлении Тарногруда по извилистым лесным и проселочным дорогам. Только фырканье лошадей и приглушенные голоса ездовых нарушали безмолвие ночи. Впереди шла разведка, далее — штаб полка во главе с Брайко. Замыкала колонну третья рота.

Соблюдая строгий порядок движения, партизаны шли по заранее намеченному маршруту. На перекрестках дорог стояли «маяки». Это были партизаны, которые выполняли функции регулировщиков или «живых светофоров», они указывали путь следования.

Неожиданно поступил приказ: отпустить проводников, собрать регулировщиков. Колонна остановилась. К саням командира полка собрались командиры рот и артбатареи. Брайко приказал: «Колонне изменить маршрут и следовать в направлении Улянува!»

Между тем в Тарногруде их ждали. Агентура гестапо, до ушей которой после совещания в партизанском штабе дошли планы нашего командования идти на Тарногруд, сообщила об этом немцам. В Тарногруд в эту ночь были стянуты крупные силы гитлеровской полевой жандармерии, частей СС и полиции из Белгорая, Жешува и Улянува.

Усиленно «засекречивая» операцию на Тарногруд, разведка добилась своей цели: «секрет» стал известен гестапо.

Километрах в полутора от Улянува, у хутора, колонну партизан встретил «Владек» со своими бойцами и доложил командиру полка: дорога на город открыта, посты находятся в известных ему, «Владеку», местах, склады боеприпасов и продовольствия охраняются в трех пунктах, а в остальном, по данным разведки, за последние два дня перемен не произошло.

По данным «Владека», было точно известно расположение немецкого штаба. Кабинет фон Бриллинга — в комнате с табличкой «один». Под номером два — «сердце объекта» — аппаратура, в комнате три — группа охраны ВНОС — отлично вооруженные гитлеровцы, присланные из Нюрнберга.

Погода благоприятствовала успешному проведению операции — разразилась метель. И вместе со снежными вихрями как снег на голову в город ворвались партизаны.

Пулеметчики и команда с гранатами в одно мгновение окружили здание немецкого штаба. Подвезли взрывчатку. Брайко приказал подтянуть пушку. Открыли огонь. Но толстые стены старого здания были неуязвимы.

«Взрывайте!» — дал приказ минерам Брайко.

Грохот, шум обвала… Здание рухнуло.

Глазам партизан предстала группа мечущихся от страха фашистов с поднятыми руками. Они уже побросали свое оружие, и только один из них — небольшого роста, с лысой головой, похожей на бильярдный шар, лихорадочно возился с автоматом, пытаясь загнать патрон в канал ствола. Подбежавший командир отделения Шевчук вышиб у него из рук оружие.

Всматриваясь в искаженное лицо фашиста с лысой головой, наш польский друг сказал с усмешкой:

— Не иначе фон Бриллинг? Будем знакомы — «Владек». Вы, говорят, хотели меня видеть?..

В воздух взвились ракеты — сигнал к отходу. Бой был закончен.

Мутное багровое зарево поднималось над Улянувом — горели немецкие склады, здание казармы, большой деревянный мост…

Юркин и «Владек» отходили вместе. Рыжеватые волосы «Владека» выбивались из-под конфедератки. Глаза блестели.

— Конец фон Бриллингу! — возбужденно повторял он. — Конец его станции! Советским летчикам можно смело летать над Польшей!

— Все в порядке!

— Вшистко в пожондку! — засмеялся Юркин. — Поляк верен слову.

Но тут лицо его посерьезнело. Он рассказал «Владеку», что вчера чекистам удалось схватить предателей, возвратившихся из Тарногруда. Предстояла нелегкая работа по расследованию связей фашистских прихвостней.

Бой для него еще продолжался.