Белый

Глава 9

Джейк

Следующим утром, когда открываю глаза, она все еще спит. Кудри закрывают ее лицо, а ноги обнажены. Наверное, ночью она сняла свои штаны.

А я даже не заметил этого.

У меня стоит член. И хотелось бы сказать, что это просто утренний стояк, вот только... это неправда. Это из-за нее и ее, черт возьми, охренительного тела, и запаха, что волновал меня всю ночь. Я проснулся среди ночи, уткнувшись носом в ее волосы. Не нужно было позволять ей оставаться тут, нужно было отправить ее туда же, где она была.

Я встаю, натягиваю штаны, не беспокоясь о том, чтобы надеть футболку, и выхожу из комнаты. За дверью, со скрещенными на груди руками ждет Бадди. Он заглядывает внутрь, видит спящую Эдди и, покачав головой, уходит.

— Ей нужно уехать, — говорит он, как только мы заходим на кухню.

Жена целует его в щеку и выходит, оставляя нам завтрак и возможность поговорить наедине.

— Не указывай, что мне делать.

Он садится ровнее, с громким звоном роняя вилку.

— Рискованно оставлять ее здесь, разве ты не видишь?

— И почему это?

Прежде чем ответить, он снова берет вилку и подцепляет кусок бекона.

— Для начала, рядом с ней ты ничего не видишь вокруг. Потом еще то небольшое представление вчера. Откуда, как ты думаешь, она этого понабралась? Считаешь, что она такая невинная?

— Она — услуга, не больше. Прекращай пытаться разглядеть то, чего нет. Я знаю, как держать себя в руках.

Он смеется, и это не просто смех. Это смех, который значит «ты идиот».

— У тебя, кстати, гость. Мы оставили его за дверью.

— Кто?

— Бойфренд твоей девчонки, — ухмыляется он, качая головой, и выходит из комнаты.

Делаю несколько глотков сока, прежде чем выйти наружу, где, расхаживая по газону, меня ждет Мик. Увидев меня, он останавливается, шарит взглядом по моему телу и идет прямо ко мне.

— Я думал, ты сможешь ее удержать. Но ты, очевидно, не смог. — Он качает головой. — Так где она? Я отвезу ее назад в эту гребаную квартиру, пусть сдохнет, мне все равно.

— Ты чего приперся, Мик?

Он смотрит на меня таким шокированным взглядом, будто я должен поверить в каждое слово, вылетевшее из его грязного рта. Но у меня есть навык, я пиздеж за километр чую. Это одна из причин, по которой отец не пустил меня в расход.

— Я же тебе сказал.

— Ты мне лапши на уши навешал, Мик. А теперь скажи, зачем на самом деле она тебе нужна.

— Я тебя не телохранителем просил быть. Я просил тебя просто присмотреть за ней. Тут сложно накосячить. Хотя все знают, что если вмешался ты, то все пойдет к чертям собачьим.

Быстро сделав два шага, я хватаю его за воротник куртки, приставив к шее нож. Он широко распахивает глаза, когда чувствует холодную сталь у своей кожи.

Притягиваю его поближе и шепчу в ухо:

— Со мной разное бывало, Мик. Но, как ты думаешь, кто все еще держит удар?

Затем убираю нож и делаю шаг назад. Он дрожит.

Дернувшись, становится прямо, прикрывая джинсы спереди.

— Она дорого стоит... для меня. Если бы мне не были нужны эти деньги, мне бы было на нее насрать. Но она должна жить. Хотя бы еще несколько дней.

— Ты ею воспользовался? — Он кивает. — Трахал?

Мик ухмыляется.

— Она мне больше не дает... жадная сука. — Он усмехается, и мне хочется его ударить. За нее. — Скажи ей, пусть поторапливается, мне нужно идти. Сейчас же.

Направляюсь в дом, оставляя его стоять на месте. Он пробует увязаться за мной, но двое парней, которые стоят на входе, не дают ему зайти внутрь. Мик поднимает руки, словно сдается. Путь до комнаты я преодолеваю, перешагивая по две ступени за раз. Когда открываю дверь, вижу, что она спит на моей половине постели, прикрытая лишь простыней, а волосы разметались по сторонам. Закрываю дверь с громким хлопком, и она испуганно распахивает глаза. Смотрит на меня, трет глаза и садится.

— У тебя кровать, как облако в раю. — Ее голос звучит более томно утром, и мне приходится удерживать себя от попытки присоединиться к ней в кровати.

— Твой бойфренд внизу.

Она удивленно приподнимает брови, потом вскакивает и натягивает штаны. Я смотрю, как она это делает, наслаждаясь шоу.

Серьезно, мне нужно потрахаться.

Нужно выбросить ее из моей головы.

— Боже, спасибо, я могу вернуться домой!

Я качаю головой, она останавливается и смотрит на меня.

— Почему?

— Он тебя использует. Ты в курсе? — Я делаю шаг в ее направлении.

— Нет. У нас не так часто бывает секс, — качает она головой.

— Я не об этом. Что-то связанное с деньгами. Ему нужно продержать тебя живой и беззащитной пару дней.

Она широко распахивает глаза и хватается за живот.

— Ты что, беременна?

— Конечно нет, идиот, — говорит она, тут же убрав руки с живота.

— Точно я? А то мне показалось, что это твоя привилегия.

Девчонка хватает один из моих ботинок и кидает в меня. Я успеваю поймать его, пока он не попал мне в лицо, но пропускаю другой, который прилетает мне прямо в глаз.

— Ты не понимаешь!

Сначала до меня не доходят ее слова, я просто хватаюсь за место удара и прижимаю его ладонью. Вот ведь тупая сучка.

— Вали к своему хахалю, если думаешь, что так будет правильнее. Если думаешь, что будешь в большей безопасности, чем тут... валяй.

— А что мне делать? Тут, с тобой остаться? Твои люди меня ненавидят. Лучше я выберу того, кто предпочтет мою компанию.

Она машет руками и говорит очень быстро, а потом вообще переходит на другой язык. Я качаю головой. Какого хрена она говорит? Обхватываю ее лицо ладонями, останавливая словесный поток.

— Если ты останешься тут, то будешь жива. Мои люди тебя не тронут. Но я не могу гарантировать этого же с Миком.

Она снова начинает говорить — опять на другом языке — и говорит так, словно я должен понимать каждое сказанное ею слово. Но я не понимаю.

— Английский, Эдди. Говори на чертовом английском.

— Прости, — бормочет она. И спрашивает, наконец, на английском: — Он там, у входа?

Я убираю руки и киваю. Она выходит из комнаты и, не оглядываясь, идет прямо к входной двери.