Берег Скелетов

Глава 11

У Кабрильо не было времени принять душ, он едва успел сменить свой рабочий костюм и прибыть на мостик «Орегона», прежде чем Франклин Линкольн доставил туда Слоун и ее команду. Заслышав, как они поднимаются по внешней лестнице, он тут же обернулся. Центральный мостик «Орегона» пребывал в своем обычном состоянии потрепанности и запущенности — ни единого намека на высокооснащенный суперсовременный корабль. Эдди Сенг вновь изображал рулевого в своей обветшавшей рабочей форме и бейсболке, небрежно положив руки на видавшее виды рулевое колесо. Сенг, возможно, был самым мелочным, расчетливым членом Корпорации, от которого не ускользала ни единая деталь. Не сколоти он свое состояние здесь, в постоянной опасности и угрозе для жизни, он бы сделал себе прекрасную карьеру бухгалтера или экономиста. Хуан заметил, что он включил давно уже не работающую здесь телеграфную связь и разместил никому не нужную карту юго-западного побережья Африки, чтобы все выглядело максимально правдоподобно.

Хуан коснулся побледневшей и усеянной пятнами карты: — Отлично придумано.

— Знал, что вы оцените.

За все это время в голове Хуана ни разу не промелькнула мысль, как же выглядит Слоун Макинтайр, пока та, наконец, не возникла в дверях. Медно-рыжие волосы, спутавшиеся от ветра и солнца, придавали ей всклокоченный и немного воинственный вид. Рот был немного больше, чем нужно, а нос немного длинным для такого узенького лица, но открытый взгляд красивых глаз практически сводил на нет эти маленькие недостатки. Солнцезащитные очки она сняла, и теперь они свободно болтались на пуговицах рубашки, так что Хуан мог рассмотреть цвет ее глаз. Она не являла собой рыжеволосую зеленоглазую красавицу, коих часто встречаешь на страницах современных романов. Нет. Глаза ее, большие, широко распахнутые, серые, казалось, в один миг охватывали всю комнату разом. Слоун была слегка полновата, что делало ее более женственной, хотя руки ее были довольно худыми и подкачанными, и Хуан почти не сомневался, что она занималась плаванием.

С ней были двое мужчин — намибиец, видимо, владелец «Пингвина», и типичный европеец с выступающим адамовым яблоком и перекошенным лицом. Хуан никак не мог взять в толк, что привело такую привлекательную женщину, как Слоун, в эту компанию. По тому, как они вели себя друг с другом, Кабрильо сделал вывод, что этот малый находился у Слоун в подчинении и был на нее за что-то очень зол.

Хуан протянул им руку приветствия.

— Хуан Кабрильо, капитан «Орегона». Добро пожаловать на борт.

— Слоун Макинтайр, — рукопожатие ее было уверенным, а пристальный взгляд ровным и спокойным. Ни одного намека на пережитые ужас и страх недавней перестрелки. — Разрешите представить вам: Тони Ридон и Юстус Уленга, капитан Пингвина.

— Очень рад, — удивил Тони Ридон Хуана свои явным британским акцентом.

— Насколько я могу судить, никто из вас не нуждается в неотложной медицинской помощи?

— Нет, с нами все в порядке, — ответила Слоун, — но спасибо за беспокойство.

— Этим вы меня успокоили, — произнес Хуан, действительно, с чувством некого облегчения. — Я бы пригласил вас к себе в рубку, но только там немного не убрано. Так что прошу вас за мной в камбуз. Думаю, наш повар приготовит нам что-нибудь на скорую руку.

Хуан попросил Линка найти завхоза.

По правде говоря, Хуан пользовался капитанской рубкой для встреч с инспекторами и местными властями. Она словно побывала в зоне бедствия и только своим видом уже устрашала всех незваных гостей, поторапливая их обратно на берег. Чего, в принципе, Хуан и добивался. Стены и ковер на полу были искусственно пропитаны отвратительным запахом дешевых сигарет, который непременно заставил бы закашляться самого заядлого курильщика. А мрачные, даже немного жутковатые, картины с изображением клоунов любого заставляли беспрестанно ежиться. Это было не далеко не самое подходящее место для разговоров. Хотя камбуз и прилегающая к нему столовая тоже не отличались высоким уровнем, там, по крайней мере, было чисто.

Хуан повел их вниз по внутренней лестнице, ступени которой были покрыты дешевым линолеумом, предварительно предупредив о шатающихся перилах. С самого начала на «Орегоне» их и не думали закреплять как следует. Хуан щелкнул одним из двух выключателей, чтобы зажечь свет. Второй включал лишь половину лампочек, две из которых неприятно мигали и надоедливо гудели. Да, большинство налоговых инспекторов предпочитали решать все дела на мостике, нежели в столовой. В просторной, но захламленной столовой было составлено четыре абсолютно не подходящих друг к другу стола. А из шестнадцати стульев, имевшихся здесь, вряд ли кто нашел бы два хотя бы отдаленно похожих. Стены столовой нарочно покрасили в цвет, что Хуан окрестил советским зеленым — унылый оттенок цвета мяты, который надолго погружал всех бывающих здесь в безрадостное подавленное состояние.

Двумя палубами ниже, прямо под залом столовой, располагалась настоящая обеденная «Орегона», едва ли уступающая в роскоши пятизвездному ресторану.

Он указал им на места, нарочно сажая лицом к маленькой камере, спрятанной в одной из картин на противоположной стене. В командном центре за ними наблюдали Линда Росс и Макс Хенли. Любые возникающие у них вопросы они договорились передавать Хуану через Мориса.

Положив руки на стол, Хуан оглядел своих гостей, но задержался на глазах Слоун Макинтайр. Она, даже не моргнув, ответила ему взглядом, и Хуан мог поклясться, что в этот момент заметил легкую улыбку в уголках ее губ. Кабрильо ожидал от нее всего — и страха, и злобы от случившегося, только не этого спокойствия и легкой тени удивления, отражавшегося в ее глазах. Чего нельзя было сказать о до смерти напуганном Тони Ридоне и печальном намибийском капитане, который, вероятно, более всего боялся обещанной Хуаном встречи с властями.

— Итак, почему бы вам не рассказать мне, кто же были эти люди, что так упорно хотели вас всех прикончить, — начал Хуан. Слоун Макинтайр подалась вперед. — И не забывайте, я прекрасно слышал, как один из них сказал, будто предупреждал уже вас прошлой ночью, — добавил Хуан.

Слоун откинулась обратно на спинку стула, словно заново продумывая свой ответ.

— Расскажи ему все! — прошипел Тони, не выдержав долгой паузы. — Какая теперь разница.

Она уничтожающе на него посмотрела, и тут же ей стало ясно: Тони расскажет всю правду, если это не сделает она. Глубоко вздохнув, Слоун начала:

— Мы занимаемся поисками корабля, что затонул в этих водах в конце девятнадцатого века.

— Дайте-ка подумать, вероятно, на его борту было огромное состояние? — снисходительно улыбнулся Хуан.

Слоун не пропустила его сарказма мимо ушей.

— Я настолько уверена в том, что он находится где-то здесь, что могу подвергнуть такому риску даже наши жизни. Заметьте, и не только я.

— Впечатляет, — глянул Хуан на Ридона. Ни он, ни Слоун не походили на охотников за сокровищами, однако подобная лихорадка вполне могла заразить и этих двух. — Как вы нашли друг друга?

— В Интернете. На форуме, посвященном утерянным сокровищам, — ответила Слоун. — Начиная с прошлого года мы планировали это путешествие.

— И что же произошло прошлой ночью?

— Я решила поужинать на свежем воздухе, а когда возвращалась в отель, заметила двоих людей, преследовавших меня. Я пустилась бежать, и они тоже. Один даже выстрелил из револьвера. Но когда я добежала до отеля, вокруг которого, как всегда, было много народу, они остановились, и один из них прокричал, что выстрел был всего лишь предупреждением, и нам немедленно нужно убираться из Намибии.

— И вы узнали этих двоих на яхте?

— Да, они стояли с автоматами.

— И кто знал, что вы в Намибии?

— Что вы имеете в виду? Друзья, родные там, дома?

— Нет, конечно же, кому из местных известен ваш план? Вы кому-нибудь о нем рассказывали?

— Мы опросили почти всех местных моряков, — вставил Тони. Но Слоун перебила его:

— Наш план заключался в том, чтобы обследовать те места, в которых рыбаки потеряли свои сети или удочки. Пустыня ведь простирается здесь и по морскому дну, и я считаю, все, что может зацепить сети, должно быть сделано руками человека, а следовательно, это может быть и затонувший корабль.

— Ну, это не обязательно, — возразил Хуан.

— Да, теперь нам это известно, — в голосе Слоун прозвучали нотки разочарования. — Мы с вертолета обследовали практически все места, о которых упоминали рыбаки, но наш металлоискатель так ничего и не обнаружил.

— Ну, это неудивительно. За многие миллионы лет, что пустыня уходила под океанские воды, придонные течения могли обнажить коренные породы, вполне способные зацепить сети или удочки, — объяснил Хуан, и Слоун согласно закивала. — Итак, значит, вы опросили рыбаков. Никого не упустили?

Слоун неожиданно вспомнила про Луку:

— Лука. Он был нашим гидом. Но я никогда не беспокоилась по поводу него. Также еще пилот вертолета. Де Уит, кажется, его имя. Но мы не посвящали их в наши планы.

— Не забывай про Папу Генрика и его гигантских металлических змей, — вставил Тони.

— Что еще за гигантские змеи? — поднял одну бровь Хуан.

— Ничего особенного. Это просто выдумка одно полоумного рыбака.

В двери столовой осторожно постучали. Через минуту в дверном проеме появился Морис с пластмассовым подносом в руках. Хуан едва подавил улыбку при виде отвращения, которое испытывал завхоз, неся этот поднос.

Морис был чрезвычайно скрупулезен. Он брился дважды в день, каждое утро до блеска начищал свои туфли и отказывался надевать рубашку, если замечал на ней малейшую складочку. Он чувствовал себя как рыба в воде в богатых убранствах внутренней части «Орегона», но стоило ему подняться наверх, так он словно превращался в мусульманина, входящего в хлев.

Строго следуя сценарию встречи гостей, он снял свой пиджак и галстук и практически до упора закатал рукава своей белой рубашки. Хотя у Хуана имелось полное досье на каждого из членов корпорации, единственное, что оставалось тайной для него, так это возраст Мориса. Можно было только гадать, шестьдесят пять ему или восемьдесят. Но как бы то ни было, поднос он держал профессионально ровно и уверенно. Составляя блюда и стаканы на стол, он не пролил ни единой капли.

— Зеленый чай, — комментировал он с явным английским акцентом, обращая на себя внимание Тони. — Китайское дим-сум, овощное рагу и, наконец, основное блюдо — лапша с курицей. И мистер Хенли попросил меня передать вам это.

Хуан быстро развернул записку: «Она бесстыдно лжет».

— Да, это очевидно, — пробормотал он, глядя прямо в камеру.

— Что очевидно? — спросила Слоун после первого глотка чая.

— Мой первый помощник напомнил мне, что, чем дольше мы простоим здесь, тем позже мы прибудем в порт нашей следующей остановки.

— И почему же вы так торопитесь, если, конечно, вы не против, что я так интересуюсь?

— Спасибо, Морис. Ты можешь идти. — Тот откланялся, и Кабрильо вернулся к вопросу Слоун. — Мы направляемся в Кейптаун. Мы занимаемся поставками леса из Бразилии в Японию, но нам нужно захватить пару контейнеров в Кейптауне для Мумбаи.

— Вы же грузовой корабль, если я не ошибаюсь, — с интересом спросила она, — вот уж не думала, что такие все еще ходят.

— Нас немного осталось. Контейнерная перевозка уже практически нигде не используется, только мы вот курсируем и подбираем небольшие грузы, — он жестом указал на заставленную столовую. — К сожалению, это дело приносит все меньше прибыли, нам едва хватает на зарплату экипажу, не говоря уж о ремонте «Орегона». Чувствую, наш малый уже потихоньку разваливается на части.

— И все же плавание — это так романтично, — стояла Слоун на своем.

Откровенность и чувство, с которыми Слоун это произнесла, приятно удивили Хуана. Он всегда считал этот бродяжнический образ жизни на старом грузовом корабле от порта до порта намного более романтичным, нежели плавание на современном крейсере или пароме, коих много сейчас ходит под флагом продажной, погрязшей в поисках личной выгоды морской торговли. Хуан ценил этот безмятежный, размеренный ритм жизни. И он не мог не согласиться в этом с Слоун.

— Да, в этом вы правы.

Теплота улыбки, которой она его одарила, заставила его почувствовать, что у них обоих есть нечто близкое, сокровенное, интимное.

Хуан нехотя вернулся к интервью.

— Капитан Уленга, вы слышали что-нибудь о гигантских змеях?

— Нет, капитан, — ответил намибиец и нервно тронул свой висок. — Папа Генрик и так не в своем уме, а если он примет лишнего, так с ним лучше вообще не знаться.

— Как называется корабль, который вы ищете? — он вновь обратился к Слоун.

Было очевидно, что она не хотела его называть, поэтому Хуан решил не давить на нее.

— Впрочем, неважно. Я все равно нисколько не интересуюсь затонувшими сокровищами, — усмехнулся он. — Как и гигантскими змеями. Это вы туда сегодня направлялись? В то место, что указал вам этот Папа Генрик?

Слоун немного покраснела, вдруг осознав, как, должно быть, смешно она выглядела в глазах Кабрильо со всеми этими разговорами.

— Это была наша последняя надежда. Я думала, если подплыть поближе к этому месту, может, мы и увидим что-то вроде корабля. Да, сейчас я понимаю, что это звучит глупо.

— Звучит? — усмехнулся Хуан.

Двери столовой распахнулись, появился Линк.

— Все чисто.

— Спасибо вам, мистер Линкольн.

Кабрильо послал его проверить «Пингвин» на предмет наркотиков или оружия. Но все оказалось в порядке.

— Капитан Уленга, расскажите мне, пожалуйста, о яхте, что напала на вас сегодня.

— Пару раз я видел ее в Уолвиш-Бей. Она приходила сюда несколько раз в год. Полагаю, что приезжали они из Южной Африки, поскольку только живущие там могут позволить себе такую яхту.

— Не знаете никого из ее экипажа или кого-нибудь, кто может знать их?

— Нет, сэр. Они приезжали, заправлялись и уходили вновь.

Хуан откинулся назад, положив локоть на спинку стула. Он пытался сопоставить фрагменты полученных данных, однако ничего вразумительного не получалось. Будучи уверен в том, что Слоун утаила самые важные элементы этой истории, и ему никогда не разгадать эту загадку без ее помощи, он раздумывал теперь, как поступить дальше. Ведь их первостепенной задачей сейчас были поиски Джеффри Меррика, да и без того у них хватало проблем. Но все-таки что-то цепляло его в этом деле.

— Мы рассказали вам все, капитан Кабрильо, — внезапно заговорил Тони Ридон. — И я буду рад убраться с вашего корабля. Нам еще предстоит долгий путь назад.

— Да, конечно, — в раздумиях пробормотал Хуан. — Конечно, мистер Ридон. Только я все не могу понять, зачем же им понадобилось нападать на вас. Возможно, что разыскиваемый вами корабль и затонул где-то здесь неподалеку, но если бы они работали на правительство, вряд ли бы прибегли к такому насилию, — уставился Хуан на Слоун и Тони. — В этом случае я советую вам немедленно покинуть Намибию. Кто-то устроил охоту на ваши головы.

Тони согласно кивнул. Только Слоун, казалось, нарочно проигнорировала его совет. Но Хуана это дело теперь никак не касалось.

— Мистер Линкольн, будьте добры проводить наших гостей. И убедитесь, что у них достаточно топлива в баках.

— Есть, капитан.

Хуан перегнулся через стол пожать им руки. Когда очередь дошла до Слоун, она оттолкнула руку Хуана:

— Могу я поговорить с вами наедине?

— Конечно. Мистер Линк, проводите остальных на «Пингвин». О мисс Макинтайр я позабочусь лично.

Они уселись друг напротив друга, как только остальные скрылись в дверях. Слоун внимательно изучала его лицо, словно ювелир драгоценный камень на предмет малейших трещин перед тем, как приступить к его огранке. Она, наконец, приняла какое-то решение, потому как подалась вперед, положив локти на стол.

— Вы обманщик.

Хуан едва не захохотал.

— Простите?

— Вы, ваш корабль, ваша команда — совсем не те, за кого себя выдаете.

Кабрильо всеми силами пытался сохранять спокойствие и не залиться краской.

С тех самых пор, как он основал Корпорацию, за долгие годы плавания на кораблях, носивших название «Орегон», никто никогда даже и не подозревал, что они не те, за кого себя выдают. У себя на борту они уже повидали разного рода инспекторов, представителей портовых властей и даже местного пилота во время своих многочисленных плаваний через Панаму, только ни один из них не выказал ни тени сомнения в этом мастерски продуманном прикрытии.

«Она не могла нас вычислить, — подумал он. — Это блеф». Но вдруг он осознал, что они забыли выставить все необходимое, без чего корабль такого ранга попросту не мог бы плыть, к приходу экипажа «Пингвина». Хуан успокоил себя: вряд ли не знакомая с морским делом женщина, как Слоун, за полчаса, проведенных на борту, сумела что-нибудь заметить, а Ридон и капитан были вовсе заняты своими заботами. Но сердце его ушло в пятки, пока он размышлял над странным поведением Макинтайр.

— Почему вы так решили? — небрежно поинтересовался Хуан.

— Я просто собрала мелочи в единое целое. Это было не сложно. «Ролекс» на руке вашего рулевого, точь-в-точь такой же, как был у моего отца. А эти часы стоят не менее двух тысяч долларов. Не слишком ли роскошно для таких бедняков-матросов, за которых вы себя выдаете?

— Ну, это подделка, — ответил Хуан.

— Подделка, как вы говорите, и пяти минут не продержалась бы в соленом морском воздухе. Я знаю, потому что у меня были одни, когда я подростком плавала на рыболовецком крейсере своего отца после того, как он ушел на пенсию.

«Все ясно. Значит, она как раз подкована в морском деле», — подумал Хуан.

— Ладно, может, они и настоящие. Но он наверняка купил их где-нибудь на черном рынке, по дешевке, там ведь все краденное. Вам бы лучше спросить у него.

— Конечно, нельзя исключать эту возможность, — согласилась Слоун. — Тогда перейдем к вашему завхозу, что одновременно служит и официантом на вашем корабле. Последние пять лет я работала в Лондоне и теперь могу легко распознать британский покрой его одежды. По выходным туфлям, брюкам, сшитым на заказ и ручной отделке рубашке, я сделала вывод, что, должно быть, он одет не менее чем на тысячи четыре баксов. Он у вас одевается тоже на черном рынке?

Хуан ухмыльнулся, представив, как Морис надевает что-нибудь из секонд-хэнда.

— По правде сказать, Морис даже будет побогаче самого Креза. Как бы назвали его англичане — помешанный на богатстве. Он ушел из дома, как только ему стукнуло восемнадцать, получив свою долю наследства, и отправившись колесить по всему свету в поисках богатства. Он нашел меня в прошлом году около Момбаса, сказал, что хочет служить на «Орегоне» и мне не придется ему платить. А что мне от такого отказываться?

— Верно, — выдавила Слоун.

— Да, в самом деле.

— Ну ладно, бог с ним, с этим Морисом. Теперь поговорим о вас и мистере Линкольне. Не так уж часто встретишь американцев на борту здешних кораблей. В основном только выходцы из Азии соглашаются работать за гроши на судах, если уж вы убеждаете меня в своем более чем скромном достатке. На деле я ожидала встретить здесь пакистанцев или индонезийцев, но никак не вас.

Хуан хотел было вставить слово, но она опередила его:

— Дайте-ка угадаю. Вы тоже работаете за гроши?

— Ну, я не могу сказать, что все мои сундуки полны золота, мисс Макинтайр.

— А вот с этим готова поспорить, — она стремительно зачесала рукой упавшие на лицо волосы. — Есть еще парочка мелочей, которые не дают мне покоя. Как вы объясните, что из дымовой трубы вашего «Орегона» не видно даже и намека на дым?

«Да, дела…» — подумал Хуан, вспоминая, как механик забыл включить генератор дыма, как только они попали в зону видимости «Пингвина». Тогда он не придал этому большого значения, но теперь эта оплошность потребовала свое.

— Сначала я подумала, что корабль брошен, но потом увидела, что вы стремительно идете нам навстречу. А несколько минут спустя из трубы повалил дым, такой густой, что его нельзя было не заметить. И еще этот явно не работающий телеграф на мостике, который зачем-то был включен. Более того, вам бы ни за что не удалось развернуться так быстро и под таким углом, если только «Орегон» не оснащен особыми двигателями, что располагаются по всему правому и левому борту. А это, согласитесь, отнюдь не уровень обычных грузовых кораблей. Что вы на это скажете?

— А почему, собственно, вас это так интересует? — попытался Хуан уйти от вопроса.

— Потому что кто-то сегодня хотел меня прикончить, а вы, я думаю, в силах помочь мне узнать, кто это был.

— Мне очень жаль, Слоун, но я всего лишь капитан этого ржавого корыта, и совсем не вхож в логово бандитов. Вряд ли я чем-то могу помочь.

— Значит, вы не отрицаете того, что я сказала про вас и ваш корабль?

— Не знаю, что вы там увидели, но скажу только одно: ни в «Орегоне», ни в его экипаже ничего такого, что бы вы хотели увидеть, нет.

Тогда Слоун невозмутимо поднялась и безошибочно направилась прямо к крошечной камере, что была спрятана в картине — портрете одной актрисы-индианки, которая пользовалась популярностью лет пятнадцать назад. Она сняла картину со стены, а камера осталась болтаться на шнуре.

— Да что вы говорите?

На этот раз краска залила лица Кабрильо.

— Я заметила ее, когда вы произнесли «это очевидно», как только получили от Мориса записку. Думаю, и сейчас за нами кто-то наблюдает.

Слоун не стала дожидаться его ответа.

— Предлагаю вам сделку, капитан Кабрильо. Вы открываете мне всю правду, и я перестаю вам лгать. И даже могу начать первой, — сказала она, вновь усаживаясь напротив него. — Мы с Тони познакомились отнюдь не в Интернете. Мы работаем вместе в секретном подразделении корпорации «Биэрс» по разведыванию и добыче алмазов и ищем затонувший корабль, который может быть набит бриллиантами на несколько миллиардов долларов. Вы знаете хоть что-нибудь об этих камнях?

— Только то, что они редкие и дорогие, и если подарить один такой женщине, то считай, что подписал себе смертный приговор.

Это заставило Слоун улыбнуться.

— Да, они редкие и дорогие, и благодаря им вы, наверное, очень любите свою работу. Бьюсь об заклад, каждый раз какой-нибудь ваш коллега преподносит вам диковинной формы камень. Да это и не удивительно, вы довольно привлекательны.

Слоун расхохоталась.

— Ну что вы. Да, алмазы очень дорогие, но отнюдь не редкие. Они, конечно, встречаются значительно реже, нежели полудрагоценные камни, однако намного чаще, чем принято считать. Цены постоянно искусственно завышаются, поскольку почти девяносто пять процентов алмазного рынка сосредоточены в руках одной компании. Располагая практически всеми алмазными рудниками мира, она свободна устанавливать любую цену, какая ей только вздумается. Как только где-то на планете обнаруживают новое месторождение, эта компания сразу же выкупает его, дабы перекрыть на корню любую попытку конкуренции. По сравнению с этой корпорацией даже ОПЕК выглядит несмышленым ребенком. В организации действует одно незыблемое правило: если некоторые лица из ее руководства когда-либо пересекут границы США, им грозит арест, так как в этом случае они нарушат принципы антитрестовского законодательства. Они бросают людям по одному камешку в год, чтобы удержать цены. Когда же камней на мировых рынках становится совсем мало, они пускаются в их усиленное производство, или же наоборот, если камней в избытке — они заполняют ими свои хранилища в Лондоне. Зная теперь все то, что я вам рассказала, что, вы думаете, произойдет, если кто-то отыщет корабль с миллиардным потенциалом алмазов?

— Произойдет обвал цен.

— И мы потеряем монополию на мировых алмазных рынках. Более того: выстроенная за долгие годы экономическая система пойдет коту под хвост, обесценится золото и валюта.

Во всей этой ситуации Хуан разбирался мало, но отлично помнил одну операцию двухмесячной давности, когда команде «Орегона» пришлось бороться с попыткой бандитов наводнить мировой рынок золота.

— Я понимаю, о чем вы, — ответил он.

— Если корабль с несметным богатством реально существует, у нас есть две возможности противостоять бандитам. Один из них — ждать, пока в мире не заявят об очередном найденном месторождении или захоронении алмазов, а затем попросту выкупить у них камни. Но, сами понимаете, что это выйдет весьма дорого. Поэтому мы выбрали вторую возможность.

— Проверить, правдой ли являются слухи, и опередить бандитов.

— Точно, — Слоун нервно дотронулась до кончика своего носа. — Я первая озвучила этот план, и поэтому осуществлять его поручили мне. А Тони якобы должен исполнять обязанности моего помощника, но от него никакого толку. Этот корабль очень много значит для меня и моей карьеры. И если мне удастся найти камни, тогда, возможно, сейчас вы разговариваете с будущим вице-президентом алмазной организации.

— А откуда вообще взялись на том корабле алмазы? — спросил Хуан, против собственной воли все больше увлекаясь рассказом Слоун.

— Это очень интересная история. В самом начале их раздобыли племена эреро на рудниках в Кимберли. Вождь эреро знал, что в скором времени им придется вступить в сражение с немецкими захватчиками, и он надеялся, что алмазы помогут им заручиться поддержкой Англии в этой войне. Поэтому на протяжении десятилетий он и посылал своих людей на раскопки, чтобы они тайком приносили алмазы во владения эреро. Это месторождение тоже некогда принадлежало вождю. Насколько мне известно, за несколько месяцев до ухода на раскопки эреро делали себе небольшие разрезы на ногах и руках, которые в скором времени практически заживали и не были заметны. Затем, уже непосредственно на раскопках, найдя более-менее стоящие камни, они вновь вскрывали свои ранки и прятали в них алмазы. Когда спустя год им приходило время возвращаться обратно, охрана месторождения их тщательно обыскивала, были даже случаи, когда они скальпелем вскрывали свежие ранки, зная об этом популярном способе контрабанды, но старые, затянувшиеся, с алмазами внутри раны оставались незамеченными.

— Чертовски хитро, — отметил Хуан.

— Это точно. Только когда у них набралось уже достаточно мешков с камнями, самыми отборными со всего месторождения, их неожиданно ограбили.

— Ограбили?

— Пятеро англичан, один из которых был еще совсем подросток — сын миссионеров, приехавших сюда на службу. Обо всем этом я узнала из дневника отца мальчика, который отправился на поиски сына, узнав о сотворенном им преступлении. Если честно, человек этот, судя по записям, настоящий палач: дневник сплошь состоял из наказаний, одно суровее другого, каким он подвергнет сына, когда отыщет его. Но не буду обременять вас деталями. Итак, этот подросток, Питер Смайт, случайно встретился с искателем приключений старой закалки Эйч Эй Райдером, с которым уже были трое мужчин. Им-то он все и рассказал. Согласно их плану ограбления эреро они заранее телеграфировали в Кейптаун, чтобы за ними выслали «Бродягу», который встретил бы их на побережье, как тогда ее называли, Немецкой Юго-Западной Африки. Они собирались пересечь пустыни Калахари и Намиб на лошадях и встретиться там с кораблем.

— И именно об этом «Бродяге» и идет речь?

— Он ушел в плавание, как только была получена телеграмма Райдера, а спустя некоторое время его объявили пропавшим без вести.

— Допустим, что он реально существует, и это не очередной миф про богатства царя Соломона. Но почему вы думаете, что «Бродяга» именно здесь?

— На карте я провела прямую линию от места, где были украдены алмазы, строго на запад. Они же пересекали наиболее опасный и коварный участок пустыни, поэтому, наверняка, выбрали кратчайший маршрут — по прямой. И тогда место встречи Райдера и «Бродяги», должно быть, где-то в милях семидесяти севернее Уолвиш-Бей.

Хуан заметил очевидные прорехи в рассуждениях Слоун. Откуда она знала, затонул ли «Бродяга» или удался ли вообще путникам их отчаянный план. А вдруг алмазы все еще где-то в пустыне?

— Да, именно так отреагировал мой босс, впервые услышав мой план. На что я ответила: если мне в голову пришли подобные мысли об алмазах, «Бродяге» и Райдере, они могли уже посетить какого угодно человека, и наверняка кто-то уже обследовал прибрежные воды с аквалангом или пустыню на новейшей технике.

— И что же он ответил?

— «Даю вам неделю и Тони Ридона в помощники. И, как бы там ни было, постарайтесь проверить все возможные ходы».

— Неделя — смехотворный срок для нахождения затонувшего корабля, так как необходимо обследовать, как минимум, пару сотен квадратных миль вокруг. Более того, нужен корабль, который был бы оснащен гидролокатором бокового обзора, равно как и мощным металлоискателем. Но даже тогда нет никакой гарантии, что вы найдете «Бродягу».

Слоун пожала плечами.

— Никто особо и не поверил в эту операцию. Слишком мало времени, недостаточное финансирование и Тони. Я решила обратиться к помощи местных рыбаков.

— Мне не дает покоя одна мысль: зачем надо было ставить в известность начальство? Ведь можно было приехать сюда самой, найти алмазы и оставить их себе?

На лице Слоун отразилось недовольство сказанными им словами, будто ей нанесли оскорбление.

— Капитан, подобное никогда в жизни не могло прийти мне в голову. Те алмазы были найдены на месторождении корпорации «Биэрс», значит, она их полноправная владелица. И я ни за что бы не присвоила их себе, будь у меня возможность набить чистыми алмазами полные карманы.

— Простите, что позволил себе усомниться в вас, — на Хуана произвело впечатление ее отчаянное благородство.

— Ничего, извинения приняты. Теперь, когда я вам открыла всю правду, вы поможете мне? Я ничего не могу вам обещать, но, думаю, корпорация вознаградит вас, если нам удастся отыскать «Бродягу». Это займет не более двух часов. Нам осталось только проверить координаты, данные Папой Генриком.

Хуан ответил не сразу, он уставился в потолок, просчитывая последующие действия. Затем он неожиданно вскочил и направился к дверям.

— Простите, я на минуту, — сказал он Слоун. И тут же обратился к Максу по спрятанному наушнику:

— Макс, встречаемся у меня.

Он имел в виду подставную рубку, что они использовали для встреч с налоговыми инспекторами. Она располагалась недалеко от столовой.

Хенли уже стоял у двери рубки, когда из-за угла появился Хуан.

Хенли облокотился о стену и постукивал черенком своей трубки по зубам — верный знак, что он что-то замышлял. Он выпрямился, завидев приближающегося капитана. Даже при закрытой двери Хуан почувствовал явный запах затхлости, доносившийся из рубки.

— Твое слово, — перешел сразу к делу Хуан.

— Думаю, нам нужно кончать со всем этим и рвать когти в Кейптаун за оборудованием, если мы еще хотим спасти Меррика, пока он, надеюсь, еще жив.

— Ну, а по поводу этой истории?

— Да ничего особенного, обычная история охотников за сокровищами.

— Да, вот только «Пингвин»-то атаковали, и, скажу тебе, не слабо.

— Тебе кажется, мы наступили кому-нибудь на хвост? — с сомнением в голосе произнес Хенли.

— Парни на яхте в миллион долларов с автоматами в руках обычно не палят в кого попало без хорошей на то причины. Очевидно, они что-то или кого-то защищают. Раз Слоун никому не говорила, какой именно корабль она ищет, думаю, это совсем не затонувший с бриллиантами на борту «Бродяга».

— Тебя на самом деле не привлекли гигантские змеи Папы Генрика?

— Макс, я серьезно. Здесь что-то нечисто. Руку даю на отсечение, — Хуан посмотрел в глаза другу. — Помнишь, что я тебе сказал прямо перед тем, как мы, направляясь в Гонконг, взяли на борт двух парней из подводной разведки?

— Эта та миссия, когда ты потерял ногу. Да, это оказалось подставой, они дезертировали с корабля «Юнайтед Стейтс», — ответил Макс, вторя серьезному тону друга.

Кабрильо вдруг невольно поежился, перемещая вес тела на протез из углеродного волокна и титана.

— Миссия, которая стоила мне ноги, — отозвался он.

Макс вставил трубку в зубы.

— Хоть это и было несколько лет назад, но я как сейчас помню твои слова: Макс, не хочу показаться занудой, но у меня плохое предчувствие по поводу всего этого.

Хуан, не моргая, выдержал пристальный взгляд Хенли.

— Макс, черт возьми, то же самое я чувствую и сейчас.

Наконец Макс кивнул. Долгие годы бок о бок с капитаном научили его прислушиваться пусть даже к самым нелепым и нелогичным доводам и доверять ему в чем бы то ни было.

— Каков твой план?

— Нам больше нельзя откладывать миссию по нахождению Меррика, и пока меня не будет, направляйтесь в Кейптаун и возьмите все необходимое оборудование. В то же время пошли Джорджа проверить координаты того места, что дала Слоун, где были замечены эти железные змеи.

Джордж Адамс служил пилотом скоростного вертолета, скрытого в одном из отсеков «Орегона».

— Ты отправляешься в Уолвиш-Бей?

— Да, я хочу лично побеседовать с Папой Генриком, а Слоун покажет мне, как до него добраться. Я возьму одну из спасательных шлюпок со шлюпбалки, так что Слоун ничего не узнает о лодочном отсеке.

На самом деле, хоть шлюпки эти и выглядели старыми и потрепанными, их техническое оснащение ничуть не уступало снаряжению самого «Орегона». Хуан был уверен, случись ему пересекать Атлантический океан в сезон ураганов в одной из подобных шлюпок, он выберется целым и невредимым.

— Это не должно занять более одного, максимум двух дней. Вы подхватите меня на обратном пути в Намибию. Ну а теперь расскажи мне, что вы раскопали за все это время.

— Малыш Хендерсон нанял для нас подходящий по всем параметрам самолет, значит, с этим делом все улажено. Как тебе известно, в Кейптауне, нас уже ожидают вездеходы, а Мерфи связался с библиотекой в Берлине, и сейчас оттуда нам присылают все, что только имеется о Дьявольском Оазисе, или по-немецки — Оазе дес Тойфельс, — скрестив руки, начал Макс.

Поворотным моментом в их поисках Джеффри Меррика послужила догадка Линды Росс. Она предположила, что Дьявольский Оазис может находиться в Намибии, поэтому она просмотрела справочник местных названий в поисках немецкого эквивалента этого места. Но данные, что были получены ими, оказались весьма неутешительны.

В конце двадцатого века верховное немецкое правление решило построить брата близнеца печально известной исправительной колонии Дьявольский Остров в Гвиане. Она славилась тем, что совершить побег из нее было практически невозможно, так как она находилась в отдалении. Таким образом, были приняты меры по защите немецкого населения от особо опасных преступников. Немцы построили настоящую тюрьму особого режима прямо посреди пустыни, на самой крайней заставе принадлежащей им колонии. Тюрьму, возведенную из природного камня, на многие сотни миль вокруг окружали песчаные дюны. И даже если преступнику удалось бы совершить побег, в пустыне его ожидала смерть. За всю ее историю, до самого закрытия в 1916 году, когда, вследствие войны, экономика Германии не могла уже позволить себя огромные траты на содержание тюрьмы, не было даже и тени намека на то, что кто-то когда либо решался совершить побег. Она не идет ни в какое сравнение ни с Дьявольским Островом, ни с пресловутым Алькатрасом.

Железная дорога, что обслуживала тюрьму во время ее функционирования, была снята, как только ее закрыли, и единственно возможные способы добраться до тюрьмы теперь — либо лететь, либо пробираться на вездеходах. Но оба эти способа довольно рискованны, поскольку похитители Меррика сразу же засекут приближение самолета или вездехода, не успеют они даже занять удобной позиции для атаки и защиты.

Анализируя полученные данные и спутниковые снимки, команда Кабрильо все больше убеждалась в дерзости принятого плана спасения миллиардера и излишней собственной самонадеянности при этом.

— Что насчет похитителей и компании Меррика?

— Похитители на связь не выходят, а «Меррик и Сингер» ведут переговоры с несколькими спасательными отрядами.

Помимо военных и полиции, похищениями занимались также и частные компании. Максу Хенли и их собственная Корпорация теперь представлялась некой организацией по спасению заложников, и хотя подобные дела не входили в их профессиональную деятельность, но они, конечно, сделают все возможное для нахождения главы «Меррик и Сингер». Макс был бы совсем не прочь получить хоть какое-нибудь вознаграждение за проведенную работу.

— Что слышно от Оверхольта?

— Он за то, чтобы мы участвовали в этой операции, если только это не помешает нашим предстоящим миссиям. Также он дал понять, что Меррик в свое время вложил много средств в кампанию президента, и они даже несколько раз вместе катались на лыжах. Наше дело правое, а наши акции в Вашингтоне растут, как грибы после дождя.

Кабрильо усмехнулся.

— Тут уровень наших акций не имеет значения. Они там, в Вашингтоне, а мы, будучи на заданиях, колесим по всему белому свету. У нас просто нет другого выхода. Ты думаешь, если мы бросим это дело, наше правительство тут же свяжется с властями в Намибии и вскоре объявят об успешном освобождении заложников?

— Не могу поверить, что ты такого невысокого мнения о нашем ЦРУ, — произнес Макс с искусной миной, оскорбления.

— А если мы провалимся, нам несложно будет выкрутиться из этого дела. А теперь проводи Слоун на «Пингвин» предупредить остальных, что она остается на борту. И пусть кто-нибудь подготовит для меня лодку. А я пока приму душ и соберу все необходимое.

— Я не перестаю удивляться твоей смелости, — бросил Хенли, удаляясь по коридору.

Хуан сбросил форменную рубашку, надетую специально для прихода Слоун и ее команды, и вошел в душевую кабину. Открыв позолоченные винты, он позволил прохладной воде намочить всю его остальную одежду, затем разделся полностью. Опершись о стеклянную стену, он снял с ноги протез.

Мощные струи воды приятно охлаждали его тело, пока он раздумывал над решением, принятым в пользу Слоун Макинтайр. В этот раз он вновь доверился интуиции, зная, что она его никогда не подводила. Он сомневался, что в этих водах можно найти затонувший корабль с сокровищами, как не верил и в гигантских железных змей. Знал он только одно: кто-то явно хотел остановить Слоун в ее поисках. Кто это был и что вообще за всем этим скрывается?

Одевшись и поставив на место ногу, Хуан бросил несколько туалетных принадлежностей в кожаную сумку. Из шкафа он достал пару сменных вещей и прочных ботинок и тоже положил их в сумку. Сев за стол, он повернулся к старому антикварному сейфу, что некогда стоял в железнодорожном хранилище Нью-Мексико. Пальцы его, за много лет привыкшие к комбинации цифр, мгновенно разблокировали мощную железную дверцу. Помимо пачек стодолларовых купюр, двадцатифунтовиков и еще десятка какой-то валюты, в сейфе хранилось его личное вооружение. Скорее всего, его хватило бы, чтобы развязать маленькую войну. Три автоматических пистолета, пара штурмовых винтовок, боевой дробовик, снайперская винтовка, огромное количество гранат, дымовых и световых шашек и дюжина маленьких пистолетов. Он прикинул, в какой ситуации он окажется там, в Уолвиш-Бей, и решил взять небольшой девятимиллиметровый автомат и револьвер.

Оружие в сейфе хранилось незаряженным, чтобы избежать самопроизвольных выстрелов, поэтому несколько минут он заполнял пустые магазины. Все это плюс дополнительные боеприпасы он уложил на дно сумки под одежду. На нем были легкие парусиновые брюки и рубашка с открытым горлом.

Он взглянул на свое отражение в стеклянной поверхности картины. Лицо выражало твердую решимость, а в глазах еще тлели угольки непоколебимого мужества: он не обязан ничем ни Слоун, ни Джеффри Меррику, но, раз уж их пути пересеклись, он не бросит их на произвол судьбы.

Кабрильо схватил с кровати сумку и бросился к палубе, в возбуждении и готовности.