Бесобой. Художественный роман

ГЛАВА VI

«Казаки-разбойники»

На переменах он уламывал пацанов пойти вечером к гаражам, чтобы подкараулить там отчима и толпой надавать ему как следует, чтобы в толчок было ходить больно, и вроде все были за, но потом Лепёха растрындел, что Витькин отчим — мусор, и пацаны, ясное дело, перебздели. Витёк говорил, что они на него сзади налетят, за гаражами, когда он домой с работы пойдёт, и что он там нихрена никого не увидит, да и вообще он трезвым ещё ни разу домой не возвращался — даже если чью-то рожу заметит, то не запомнит. Но что толку-то? Рисковать никому не охота. А ещё братаны, называется. Крысы долбаные. Он после этого долго думал, что делать. Психанул, решил пойти один. Взять трубу и отходить паскуду, чтобы мать больше не трогал и его тоже. Если успеет — пальцы переломает гаду.

Трясся со страху, конечно. Телефон ещё отключить пришлось: мать названивала и писала постоянно, где, мол, тебя носит. А Витёк с ней не разговаривал принципиально. Он же ей предъявил в выходные — выгони, мол, урода этого. Я же вижу, как ты синяки прячешь. И меня, мол, он задрал уже. Она ему: «Заткнись, это тебя не касается». Ага, не касается. Очень даже касается — кулачищем в солнышко. Стоял, в общем, ждал, разглядывал надписи на кирпичах: «Кино», «Сашка даёт», «BRTZN» — последнее слово было непонятное, наверное, какая-то скейтерская муть.

Отчима всё не было, и Витёк заволновался — может, он сегодня не здесь пойдёт? Хотя странно, он всегда одной дорогой со службы возвращался — Витёк сколько раз следил. Оказалось, что он просто нажрался, шёл по косой, стараясь не навернуться, и держался за стены гаражей. Ну, значит, ещё проще будет.

Витёк налетел сзади и саданул отчима трубой по затылку. Тот шлёпнулся на землю. Витёк вспомнил про пальцы, саданул гаду уже по рукам: по левой разок, по правой раз семь. Потом бросился бежать. Метров через сто оглянулся — а отчим до сих пор не встал.

«Что, вырубил его, что ли? Или…»

Витёк не знал, что в одном человеке могут разом жить два страха. Один в руках и ногах, от него они ватные делались, а другой где-то в груди, от него там всё похолодело, и хотелось блевать, только нечем было. Решил всё-таки вернуться. Чисто проверить, дышит ли. Да чего там, конечно дышит. Люди просто так не мрут.

Но оказалось, что мрут.

Витёк заплакал над покойником. Но не по отчиму, конечно, — этому-то земля говном, по себе. Он сейчас убежит, конечно. И трубу сныкает. Но хрен знает, вдруг как-то да догадаются? Найдут его. Он же мент. Другие менты носом землю рыть за него будут…

Вдруг страха у Витькá ещё больше прибавилось. Потому что раздался незнакомый голос:

— Да не реви ты. Тоже мне, нашёл проблему — от жмура избавиться. Как два пальца…

Витёк поднял глаза — перед ним стояла тётка в пиджаке, вроде самая обычная, но глаза у неё почему-то были жёлтые, без зрачков. Слепая, что ли? А откуда знает, что тут жмур?

— Вы кто?

— Ты сказку про Аладдина читал?

— Мультфильм смотрел.

— Ну вот я что-то вроде джинна. Бери товарища старшину и тащи сюда.

— За гаражами прятать будем, что ли?

— Почти.

Тётка ударила по кирпичной стене, и непонятное слово «BRTZN» засветилось синим. А потом стена исчезла, но за ней был не гараж, а огромная комната с высокими шкафами и почему-то ванной.

— Так ты идёшь или будешь ждать, пока его собутыльники той же дорогой пойдут? — окликнула Витькá тётка.

— Иду!

Витёк поволок покойника за ноги, а тётка заулыбалась:

— Буду учить тебя трупы растворять. Только сначала подпишешь кое-какие бумажки.

— Какие ещё бумажки?

— Договор о неразглашении. Что ты меня не заложишь, если тебя к стене припрут. У нас тут всё серьёзно, слова пацана недостаточно.

Витьк, на самом деле, было плевать. Он был готов что угодно подписать, лишь бы не стало этой паскуды, который, даже благополучно сдохнув, продолжал портить ему жизнь.

Алина написала, что если Галя не отпишется с фейка от группы, то она, когда в гости приедет, сменит пароль, пока Галя не видит, и она вообще хрен войдёт во Vmeste после этого. Но Галя просто создала ещё один фейк — зарегалась по материнскому телефону — и подписалась уже с него. Сначала она собиралась написать под каждым постом комментарий, что это всё неправда, но прикинула, что её быстро сдеанонят и будет ещё хуже. Поэтому просто листала посты и ненавидела себя. Во-первых, за то, что решила тогда нарисовать на ноге ручкой эскиз татухи и отправила его Алине, чтобы та оценила. А во-вторых, за то, что неделю назад, когда Алина наконец-то приехала в Москву к дяде, сразу после физ-ры побежала её встречать, ну и, естественно, забыла телефон в раздевалке. Само собой, незапароленный. Чего ей там скрывать, да и от кого? Это она тогда так думала. А теперь вот сидела в закрытой группе «галька ходит по тебе» и читала посты, от которых сквозь землю хотелось провалиться.

Люди делятся на два типа: одни любят ходить на пляже по гальке, а другие кайфуют, когда представляют, что галька ходит по тебе.

Галя пока так и не поняла, кто именно нашёл её телефон и слил фотки. В группе все сидели с фейков, прямо как она. Но ей казалось, что это или Скрипникова, или Малеев. Скрипникова её просто ненавидела, а Малеев в том полугодии их одноклассника Антоху затравил — скопировал его историю браузера и скинул в группу класса. Но по фейкам было не разобрать — кто под ними сидит. На то они, в конце концов, и фейки.

В принципе, можно было даже не вступать в группу. Ей одноклассники постоянно скрины оттуда скидывали в личку с приписками типа «чё галь когда выше щиколотки фотки будут», «камера соскочила когда нюдсы снимала? ты позови я помогу», «видос где ты на яйца наступаешь (куриные тип) when?».

Галя писала жалобу в поддержку, но её там отбрили.

Фотографии интимного характера?

Нет, но выкладывали без моего ведома.

Ваше лицо на снимках видно?

Нет, но фотки с моего телефона украли, все и так знают, что это я.

Прошу прощения, но для удаления контента модератором оснований нет. Вот, ознакомьтесь с этими памятками. Желаю вам комфортного пользования нашей соцсетью!

Памятки «Как Vmeste бороться с порноместью» Гале ничем не помогли, а «Тайна личности дороже наличности» вообще была не про фотографии, а про безопасность персональных данных.

В общем, оставалось только терпеть эти бесконечные шутки про то, что она фут-фетиш модель, и надеяться, что однажды им надоест. Или ей надоест раньше. И она… Да пошли они все лесом. Она выдержит. Она что-нибудь придумает.

Вдруг на экране вспыхнуло пуш-уведомление.

1 (один) пользователь хочет добавить вас в друзья!

Главное, чтобы этот тоже не начал писать, что «ножки ок, партак параша, есть фулл?».

Профиль назывался «Бари Тузанов», на аватарке у него была кровавая пентаграмма, в центре которой сидел плюшевый медведь с жёлтыми глазами, и Галя сначала подумала, что это какой-то школьник. Но по переписке быстро стало ясно, что это тоже фейк. Но не простой. Вербовщик.

мы ищем талантливых людей с высоким IQ и чётким пониманием того, как прогнил социум. наша цель — изменить баланс сил в свою сторону, чтобы сильные духом могли вознестись над стадом. мы формируем сеть единомышленников, которые могут действовать независимо, приближая нашу цель, помогая другим членам проекта, не привлекая лишнего внимания и не ставя под удар своих коллег. если тебе интересно, напиши, какую несправедливость ты хотел бы исправить прямо сейчас

Галя подумала, что отвлечься на дурацкую игру в иллюминатов сейчас — это самое то. Но придумывать персонажа не было ни сил, ни желания. Поэтому ответила как есть. Ну, немного только приврала. Скинула ссылку на группу «галька ходит по тебе», приписала: «хочу заблокать группу. там травят мою девушку».

Потом опять начала себя говнить: «Какая, блин, девушка может быть у чувака с именем профиля „Кровавая Среда“ и с аниме на аватарке?»

«Бари Тузанов» какое-то время не отвечал, потом зачем-то сам прислал ей ссылку на «гальку». Галя щёлкнула по ней на автомате. На экране отобразилась заглушка с грустной белой вороной и подписью:

Нам очень жаль, но данное сообщество было заблокировано в связи с нарушениями правил пользования соцсетью. Если решение о блокировке кажется вам ошибочным, напишите в поддержку, мы во всём разберёмся…

Галя тут же ответила «Тузанову»:

— Так им и надо, спасибо. Что я Вам за это должен?

— Подпиши договор о неразглашении, стань частью BRTZN, будешь помогать другим, попавшим под каток социума. Безмозглые шавки должны страдать.

— Скан подписи прислать, что ли?

— Нет. Сообщество будет начислять премии за активную работу, поэтому надо всё официально сделать. У тебя есть электронная подпись?

Галя написала, что да. Они с матерью оформляли, когда бабушка переписывала на неё дачу.

— Тогда я пришлю ссылку на нужную форму.

Несколько минут Галя провозилась с документом: читать было трудновато — из-за того, что всё было написано красными буквами на чёрном фоне. А когда отправила заполненную форму, ощутила небывалое облегчение.

Это было трудно объяснить… Ещё совсем недавно внутри у неё была едкая смесь из досады, ненависти к себе, обиды на весь мир, надежды на то, что всё как-нибудь однажды устроится, и уверенности в том, что «как-нибудь однажды» ничего хорошего не происходит, а с ней и подавно. Её будто изнутри на части кромсали. А теперь — ничего. Штиль. Полное умиротворение. Она больше ни на кого не в обиде, но при этом ничего не ждёт и ни на что не надеется.

Ей стало наплевать на то, что тому, кто слил фотки, ничего не будет стоить создать группу заново. И то, что фотки и так уже разошлись по рукам, а в школе травить её будут так же, как и раньше, — это всё тоже ей стало до фонаря. Телефон завибрировал — это звонила Алина. Переживает, наверное. Но Галю и это больше не трогало. Сбросила. А на следующий звонок ответила. Номер не определился, вместо этого на экране мобильника высветились буквы BRTZN. Их окружали какие-то символы, которые появляются обычно, когда сбивается кодировка.

— Алло?

— Здравствуй, Галина! Ты смелая и решительная, нам такие нужны. Я очень рад, что ты подписала контракт. Полагаю, тебя не затруднит завтра после занятий приехать по одному адресу. Сейчас продиктую. Запиши. Только помни — эту встречу нельзя пропускать. Под страхом смерти.

Он мог её и не запугивать. Галина понимала, что в лепёшку расшибётся, но приедет.

Игорь посмотрел на ПАЗик и скривился:

— И чё, нам на этой развалюхе ехать? Туда нормальные автобусы не ходят, что ли?

Колян толкнул его в спину — иди, мол, заманал.

— Нормальные тоже ходят, но там с пересадками. А тут сел — и до конечной. Нам же за город. Там раньше военная часть была, а теперь пустырь. Вот, в квесты там гоняют.

Они забились в самый зад автобуса, раз всё равно ехать было до конечной.

— Ты объясни ещё раз, чего там делать вообще надо, а то я пока нихрена не понял. Только то, что бабок поднять можно.

— Ну тебе бы только бабки, конечно.

— Сам как будто не ради бабок едешь.

— Ну, мне бабки не просто так нужны…

— А кому они нужны просто так? Я родакам с хатой хочу помочь. Батёк на вторую работу устроился, я тебе не рассказывал?

— У тебя хотя бы батёк есть. А у меня только мамка, и у той на лекарства уже не хватает.

— Как она там, кстати?

— Да хреново. По-хорошему, операцию надо делать. Я ей говорю — кредит надо брать, а она у тётки какую-то мазь купила и думает, что, если её мазать, всё само рассосётся.

— Много надо-то?

— Двести.

— Я знаешь что думаю? Если выиграю и дадут нормально, хотя бы полляма, я тебе дам двести. Отдашь, как сможешь. А не сможешь — не отдашь. Ты только не кисни. Всё как-нибудь образуется. Сейчас не получится — мы с тобой ещё чё-нибудь придумаем, — попытался поддержать друга Игорь.

— Спасибо, братан.

— Так объясни, чего делать-то надо будет?

— Ну смотри… Мне Стёпыч рассказывал — он сам не играл, но у него один знакомый выиграл, бэху себе взял подержанную и свалил на ней то ли в Ростов, то ли ещё куда. В общем, ручкой всем сделал, типа счастливо оставаться, бомжи. Так вот, собираетесь сначала, изучаете план местности. Вы, ну, мы то есть, типа «разбойники». Надо убегать от «казаков»…

— С нагайками, что ли?

— Да не, это они просто так называются. Там какие-то переодетые пацаны в костюмах. Стёпыч так и не понял, в каких именно.

— Типа аниме?

— Чё? — не понял Колян.

— Ну, которые в аниме переодеваются? В костюмы.

— Да я не в курсе. Ты слушай. «Казаки» ловят «разбойников». И когда остаётся один «разбойник», он получает приз.

— Бабки?

— Ну, вроде что попросят, — пожал плечами Колян. — Но все в основном просят бабки.

— Там только бегать нужно, получается?

— Можно ещё отбиваться. Если «разбойник» «казаку» по харе съездит немножко — это разрешается.

— А, вот ты чё согласился-то. Хочешь им бокс устроить, как Золотарёву? — догадался Игорь.

— Бокс долго, и дыхалку сбивать — больно надо. Я лучше придумал, — Колян показал Игорю ножик, который спрятал за пазухой.

— Ты чё, серьёзно? — Игорь выпучил глаза.

— Ну я же не глотки им резать буду! Так, по руке чиркну — пока будут орать, я сбегу. Да и вообще. На чём, думаешь, они бабки на приз зарабатывают?

— А на чём?

— Ну за участие же платить не надо. Значит, я думаю, у них там камеры стоят. Чтобы по Интернету можно было догонялки с драками зырить. Ставки, может, делают. А ты прикинь, как все заторчат, когда я с ножиком отбиваться буду? Хрен они мне потом чего предъявят, только спасибо скажут.

— Совсем ты, я гляжу, в тёткину мазь не веришь, — понуро заметил Игорь.

— Да я, Игорян, вообще ни во что и никому не верю.

— Мне тоже, что ли?

— На тебя, Игорян, я рассчитываю.

Поржали немного и начали молча пялиться в окно. Игорю немножко не по себе из-за ножа стало. Не в том смысле, что он за Кольку боялся, что тот кого-нибудь пырнёт, а просто… вдруг у этих «казаков» тоже ножи будут? Когда он садился в ПАЗик, то думал, что едет на квест, в догонялки играть, а теперь ему начинало казаться, что там будет как в каком-нибудь кино, в котором богачи бабки платят, чтобы нищеброды друг друга мочили.

«Нет, в таком настроении ехать нельзя», — решил Игорь и у себя в голове повернул всё иначе. Он вот в детстве пёрся же с гладиаторов? У него даже какие-то фигурки были из ларька. Этот, как его… с сетью… ретиарий, во! И секутор с закрытым шлемом. Игорь его, когда совсем мелкий был, называл «секатор». Вот он теперь — гладиатор. Он всех перехитрит, всех победит и поднимет бабок. Может, даже все полляма. Вообще было бы отлично.

А Колян рядом, как обычно, тихо злился на батю: «Вот на кой ты сдох? Просили тебя?..»

В какой-то момент их окликнул водитель:

— Пацаны, вы до санатория едете?

— Мы до конечной.

— А, я тогда без остановок поеду. Скоро будем на месте.

— А долго ещё?

— Вы в первый раз едете?

— Ага. Это самое… К бабке в гости.

— Да чего вы мне лечите. Бегать небось? Я таких как вы каждую неделю штук по шесть, по восемь вожу. Туда — дуй, оттуда… А оттуда не возвращается никто. Чё хоть там за бегалки у вас?

От слов водителя ещё хуже сделалось. С другой стороны, там, наверное, игра допоздна идёт. Может, они участников на какой-нибудь своей тачке домой увозят?

Колян отмахнулся:

— Да так, «казаки-разбойники».

— Нормальная фигня. Раньше мы на другой конец города ездили в кино там или на дискач. А теперь кино, вон, в каждом ТЦ, клубешники на каждом углу, а в «казаки-разбойники» за город гонять надо. Дожили.

Было видно, что водиле хочется поболтать, но пацанам было не до этого. Оставшиеся пятнадцать минут они ехали молча. А водитель, огорчившись, что с ним говорить не хотят, включил какой-то рок на иностранном.

— Ну и что? Теперь-то куда?

— Вон — видишь, народ в кружок встал? Нам к ним. Приглосы у тебя? Распечатал?

— А надо было?

— Ты совсем олень, Игорян? Я ж тебя просил распечатать! — начал закипать Колян.

— Ну, я их сохранил на телефоне. Какая разница-то? У отца тонер закончился.

— Ладно, покажешь на телефоне.

Когда подошли к ребятам, Колян им помахал:

— Здорóво, народ. Тоже бегать?

Кто-то закивал, кто-то протянул ладонь, чтобы поручкаться. Только какой-то хрен очкастый и очень неприятный состроил рожу:

— А чё, повязки надеть, как было велено, религия не позволяет? В приглосе же написано: у «разбой-ников» — красные повязки, у «казаков» — белые. — Так мы думали, что всё тут выдадут…

— Непохоже, что вы вообще что-то думали. Наприглашают гопоты…

Колян мгновенно схватил очкарика за грудки:

— Кто тут гопота, чмо?

Какая-то девчонка в розовой кофте бросилась их разнимать:

— Полегче, полегче, орлы! Успокоились. Повязки у нас и запасные есть. А силы попусту тратить не надо.

Повязали, в общем, на руки красные ленты. А очкарик тем временем разложил на траве карту.

— Короче, в правилах написано, что команда «разбойников» должна написать свои имена на «Колоколе духов», он вот тут находится… — очкарик ткнул пальцем в какое-то место на карте. — Потом надо ударить в колокол — появятся «казаки», и начнётся игра. Отбиваться от них можно, выбегать за пределы казармы — это вон тот дом, если что, — нельзя. Последний оставшийся «разбойник» срывает куш.

— Это буду я, лузеры! — вякнул какой-то худой парень в страйкбольной форме.

— Ага, надейся.

Группа с красными повязками вошла в трёхэтажное здание. Вёл всех очкарик — единственный «разбойник», изучивший как следует карту, он уверенно показывал, куда идти.

— Вон там дверь на второй этаж, там должен быть колокол.

Второй этаж оказался совершенно пустым. Колян подумал даже: «Где тут прятаться-то?» Колокол заметил Игорь — то был кусок широченной трубы, подвешенный к потолку на цепи. На нём мелом были нарисованы какие-то символы, а ещё — целая куча имён: Ваня, Эля, Кирил (с одной «л» почему-то)…

— И вот это — «Колокол духов»? — спросил кто-то из толпы.

— Какой есть… — сказал очкарик, подобрал с пола специально припасённый мелок и написал на трубе «Аркадий».

Коля и Игорь тоже вписали свои имена.

— Чё теперь? Ударить в него надо? А как?

— Вот и я думаю, — сказала девчонка в розовом. — Колокол-то без языка.

— Как-как… — парень в форме подошёл к колоколу, держа в руках подобранный где-то обрезок арматуры. — Вот так!

Он с размаху вдарил по трубе. Раздался оглушительный гул, и имена на колоколе вспыхнули зловещим огнём.

Вдруг на плечо парню с арматурой легла чья-то бледная лапа с кривыми жёлтыми когтями.

— Эй, ты чё, тут же пусто было, где вы пря…

Он обернулся и увидел перекошенную полусгнившую морду. Мертвяк, тело которого было обмотано белой тканью, изрядно выпачканной гноем, не отпускал парня, держа двумя руками за плечи. Видимо, двух рук ему оказалось мало, потому что он себе отрастил ещё одну, прямо из груди, и она уже потянулась к горлу жертвы.

Парень затрясся, а его лицо стремительно начало приобретать синюшный оттенок. Прошло несколько мучительных секунд, и мертвяк растворился в воздухе, а парень в страйкбольной форме повалился на пол.

Игорь бросился лупить его по щекам:

— Эй! Алё! С тобой всё нормально? Вставай, чего разлёгся?

Очкарик, который уже успел где-то потерять очки, зло рявкнул:

— Да капец ему! Ты не видишь, что ли?

Вдруг рука с жёлтыми когтями, снова взявшаяся из ниоткуда, потянулась уже к ногам Игоря, но очкарик оттолкнул его и крикнул: «Беги давай, осёл!»

Игорь побежал не оглядываясь. Он не знал, что на шее его спасителя через мгновение сомкнулись холодные пальцы, и он, бездыханный, остался лежать на втором этаже заброшенной казармы.

В одну сторону с Игорем бежал хмурый пацан с волосами, выкрашенными в красный. Когда ему показалось, что опасные твари начали хватать его, он вытащил из-за пазухи пистолет и начал отстреливаться.

«А я ещё из-за Колькиного ножика напрягался…» — подумал Игорь и рванул на третий этаж, чтобы и когтистым не попасться, и ненароком не схлопотать шальную пулю.

— На, паскуда! Получай! — орал стрелок, а потом вдруг стихли и выстрелы, и крики.

Когда кто-то схватил Игоря за рукав, он думал, что сейчас на месте и подохнет от страха, но оказалось, что это было не чудище, а Колян, который раньше друга понял, что надо было валить на другой этаж.

— Что, теперь рад, что я ножик прихватил?

— Да чего им ножик… Там, вон… — Игорь попытался прийти в себя. — У пацана ствол был, а его всё равно достали…

— Ну так он небось не КМС по бегу был, в отличие от некоторых!

Колян пытался приободрить друга, но всё было зря. Никакой Игорь не гладиатор-«секатор», и то, что он КМС, тут тоже ничего не решает. Они вляпались по самую макушку и живыми отсюда не выйдут. Если только… Третий этаж — не ахти как высоко. Ну переломает себе что-то, зато живым уйдёт. Побежал к окну, чтобы выбить стекло, но стекла там и так не было. Вместо него на раму была натянута шкура когтистого чудовища. Когда Игорь приблизился к окну, шкура надулась, будто воздушный шарик, и превратилась в полноценную хищную тварь, которая тут же потянула к парню лапы. Игорь оцепенел от страха, но и в этот раз его спасли: Колян воткнул в пятерню чудовища нож, и лапа с кривыми когтями будто растворилась в воздухе.

Коля хлопнул друга по плечу:

— Валим. Ножками, ножками, КМС-ник!

И снова бежать. Правда, куда? Эти твари, которые душат, — они повсюду, могут буквально из воздуха появиться.

— Раз… фух… нож их берёт, то мы… фух… как-нибудь выкрутимся, — оптимизма Кольке было не занимать, а вот сил у него оставалось немного — он отставал от Игоря всё сильнее.

В какой-то момент Колян сам это понял и вообще встал на месте:

— У меня нож, я дух переведу, а если эти появятся — пальцы им поотрубаю. А ты вниз беги.

Игорь тоже остановился:

— Не буду я тебя кидать.

Колян замахнулся на него и выругался:

— Беги, кому сказали, мать твою. Ты сам видел — нож их режет. У меня нож, у тебя ноги. Мне за тобой не угнаться, я совсем задохнусь. А тебе на месте стоять смысла нет без ножа.

Колян… Ну, он всегда такой был: особого ума от него никто не ожидал, но на самом деле башка у него варила, когда было надо. Не на уроках, а когда по-настоящему припирало. Вот и сейчас всё разложил по полкам, и спорить с ним было бессмысленно. Поэтому Игорь со словами: «Держись тогда!» — рванул к лестнице.

Там уже орудовал один из когтистых гадов. Он был занят девчонкой в розовой кофте, пытался её придушить… Игорь пролетел мимо — девку всё равно не спасти, так нечего и пытаться, сам только зазря подохнешь. Через лестничный пролёт Игорь увидел два тела, и в башке зажглась шальная искра:

— А скольких уже кокнули-то? Страйкболиста, девку в розовом, стрелка, ещё вот два трупа. Сколько их всего-то было? Надо было заранее посчитать. Ну, человек восемь-десять. А это значит, что он вполне может последним «разбойником» остаться…

Сам же себе и ответил:

— Каким, нахрен, последним «разбойником»? Не понял ещё, что это не игра за бабки, тут людей убивают. Твоя единственная награда — это жизнь. Получишь, если свалить отсюда сможешь.

Со второго этажа одновременно раздались гул и истошный крик. Это ещё до одного «разбойника» добрались — он, очевидно, пытаясь вырваться, не заметил «Колокол духов» и влетел в него.

— Ещё минус один, — Игорь считал соперников уже на автомате.

Ещё несколько ступенек — и вон он, выход. Игорь открыл двери — подумал было, что за ними уже свобода… Но там оказался предбанник с обрывками плакатов и ещё одной дверью… запертой на висячий замок. Ну понятно. Вход-выход оставили только один — дырку в стене, через которую вся их команда несколько минут назад сюда проникла. Постойте, несколько минут? Будто целая вечность. Игорь опять вышел к лестнице. Там стоял его друг Колька.

Игорь успел уже обрадоваться, но тут заметил, что у Кольки с лицом будто что-то не то. Нет, оно не посинело, как у тех, до кого когтистые гады добрались. У Кольки глаза горели жёлтым огнём, и улыбался он как-то очень странно. Криво. Игорь никогда у него такой улыбки не видел. Потом друг Игоря заговорил. И вроде бы голос был знакомый, но звучал как-то… неправильно. Так Колян никогда не разговаривал. И слов таких, наверное, вовсе не знал.

— Что ж, Игорь, ты изрядно потрудился. Преодолел все препоны и даже не постыдился друга, можно сказать, брата бросить на произвол судьбы… Оставил на растерзание «казакам»…

— Колян, ты чё… Какой «оставил»? Ты сам мне убегать велел.

— Игорь, ты же неглупый парень. Сам ведь понял, что с тобой сейчас вовсе не Николай разговаривает. Ты не казни себя из-за него. Ему просто не повезло. Как и всем им.

Из ниоткуда, прямо как когтистые чудища, на полу возникли тела всех «разбойников», среди которых был и настоящий Колян, окостеневшей хваткой вцепившийся в свой нож.

— Ты не бойся, Игорь. Они умерли не навсегда. Когда новые «разбойники» придут сюда играть и ударят в «Колокол духов», все они вернутся, чтобы поиграть за «казаков». Следующим игрокам будет сложнее, ведь «казаков» теперь станет больше. Но тебя, мой славный гладиатор, это заботить не должно. Ты выиграл.

Ненастоящий Колян щёлкнул пальцами, и трупы начали махать Игорю руками, на которых были повязаны красные ленты.

— Видишь, даже пришедшие на смерть приветствуют тебя.

А потом лестница в казарме и машущие трупы исчезли. Игорь оказался в роскошном кабинете, уставленном книжными шкафами, а разговаривал с ним уже не Колян, а упитанный дед. Только глаза у него были такие же ярко-жёлтые.

— Дань, чё вскочил так рано? Я думал, ты отсыпаться весь день будешь после вчерашнего. Не каждый день детей Аваддона возвращаешь отправителю в виде петарды с говном.

— Мне теперь, чтобы заснуть, надо разом сотню демонов перебить. Чтобы вымотаться окончательно. Страшно, — грустно заметил Данила.

— Данила, ты у нас взрослый мужик, стыдно должно быть кошмарных снов боя…

Но Шмыг не договорил. Данила так зло на него посмотрел, что чертёнку всё стало ясно без слов.

— Опять прорыв приснился, да?

— Всё к этому шло. Несколько ночей подряд Лиза снилась, и такие сны были приятные — хоть вообще не просыпайся. Первое свидание, потом про то, как мы с ней думали, что на колесе обозрения застряли…

— На американских горках ведь. Ты рассказывал, — в очередной раз напомнил Шмыг.

— У тебя башка дырявая. На колесе обозрения. А сегодня — да, прорыв. До сих пор потряхивает. Глаза закрываю — и вижу, как огненная волна дом сметает.

— Ты же говорил, что на их дом тогда штурмовая тварь рухнула. Твари косорукие портал в небе открыли…

— Нет, Шмыг. Там был огонь. Много огня…

Демон Гарртак заметил, как Данила потянулся к бездыханному телу жены, и тут же швырнул труп в его сторону:

— Что? Твоя? Потерял? На, не жалко!

Вдруг из-за спины Гарртака вышла демоница с лиловой кожей и зашептала, и шёпот её пробирал до костей:

— Как ты выжил-то вообще? Вот это стойкость, впечатляет… Что, девочку свою жалко? Ты же понимаешь, что всё поправимо? У нас всегда дефицит душ, мы ни от одной не отказываемся. Хочешь, я составлю контракт? Щёлкну пальцами — и вы снова будете вместе. А если она тебе надоела — можешь побыть со мной. Цена вопроса та же. Мы не жадные!

— Вы… твари…

Данила нашёл в себе силы плюнуть демонице в лицо.

А она только рассмеялась:

— Гарртак, он у тебя плюётся. Фу. Прирежь его, что ли, а то смотреть жалко.

— Нет, пусть живёт. Сломаю ему хребет для верности, чтобы его парализовало, и оставлю тут — пусть люди знают, что бывает с теми, кто встаёт между легионом Аваддона и его целями…

Данила моргнул всего на миг, а опять провалился в этот ужас.

— Давай уже дела делать, а то я вообще не отойду.

— К делам я уже приступил, Дань. Новости в основном хорошие. Бартузан, можно сказать, не палится. Я штук пять разных приколов в Интернете с его именем нашёл.

— Ваши же обычно плохо разбираются во всём, что с электроникой связано, — вспомнил Данила.

— Бартузан не совсем наш, Даня. Он — изгой. Никто не знает, что он такого сделал Баффорту Ракшору, но его уже давно не пускают обратно в Ад. Причём совсем. Главный Визар поставил какой-то магический барьер, который только на Бартузана и реагирует. Если он сунется в Преисподнюю, то его испепелит на месте, без шанса на воскрешение через Яму. И поэтому Бартузану пришлось обживаться тут. Судя по тому, что я узнал, он не особо из-за этого парится. Наслаждается тем, что магию в мире людей никто не отменял.

— Тогда тем более не понимаю, зачем ему «Врата Ада».

— Хвост на отсечение ставить, конечно, не буду, но если учесть, что Визары всеми силами стараются уничтожить Даштаров, а те отвечают им полной взаимностью, то личный враг Баффорта Ракшора вполне может оказаться в друзьях у Аваддона Безжалостного. Враг моего врага, все дела…

— Понятно. Так что конкретно ты накопал?

— Ты про квест «BRTZN» слыхал? — сразу оживился Шмыг.

— Я в игры не особо…

— Это не компьютерный квест. Это игра в социальных сетях. Человека находит куратор, присылает ему задания.

— Это с самоубийствами, что ли?

— Хрень про самоубийства журналисты придумали, которым писать больше нечего. Нет. Я же говорю — игра. Кто-то отыгрывает хакеров, кто-то шпионов. Вообще такие игры — это тема. Ролёвки, только в сети.

— Ролёвки — это когда по лесу с мечами бегают? — Данила предпринял последнюю попытку понять, о чём говорит чертёнок.

Шмыг посмотрел в сторону и изобразил, будто разговаривает с невидимой видеокамерой:

— Дорогие зрители, в эфире программа «Адовые новости со Шмыгом»! Сенсация, в Москве учёными был обнаружен самый хорошо сохранившийся в мире дед! Он выглядит на тридцать, но его знания об окружающем мире остаются на уровне десятых годов двадцатого века! Дорогие зрители, если среди вас есть мои загадочные наниматели, то пришлите, пожалуйста, платную смс с ответом на вопрос: «Почему мне в напарники достался именно он, а не, например, кто угодно другой! Бессмертный угорь, коза, да хоть говорящий космический хомяк! Кто угодно!..»

— Выговорился? — мрачно рыкнул Данила, которому явно было не до шуток.

Шмыг неловко откашлялся и продолжил говорить по делу:

— В общем, есть минимум две таких игры в Интернете, названных именем Бартузана. А ещё с ним связана городская легенда про догонялки с оружием, победителям которых достаются какие-то баснословные деньги.

— Не вижу в том, что ты накопал, никакой пользы. Игры, городские легенды… Нам-то с этого что?

— Пока ничего, Дань. Но я зарегался в пяти группах, посвящённых BRTZN, насоздавал фейков девчонок и мальчишек, которым бабки нужны. Закинул удочки, в общем. Теперь будем ждать, когда поплавки дёргаться начнут.

Данила встал с кровати и легонько толкнул Шмыга плечом:

— Ладно, молодец.

Затем пошёл умываться и уже на полпути в ванную крикнул:

— Извини, что сорвался, но… сам понимаешь. Не первый день меня знаешь.

Шмыг заулыбался. Туча, кажется, миновала. Иметь дело с суровым Даней, который разговаривает короткими командами и источает ярость, было настоящей пыткой.

— Без обид, Дань. Я же тоже святого задолбать могу.

В ванной зашумела вода, а из колонок раздался звук оповещения соцсети Vmeste.

Чертёнок уселся за компьютер.

здравствуй, Шмыговина, мы ищем талантливых людей с высоким IQ и чётким пониманием того,

как прогнил социум. наша цель — изменить баланс сил в свою сторону, чтобы сильные духом могли вознестись над стадом. мы формируем сеть единомышленников, которые могут действовать независимо, приближая нашу цель, помогая другим членам проекта, не привлекая лишнего внимания

и не ставя под удар своих коллег. если тебе интересно, напиши, какую несправедливость

ты хотела бы исправить прямо сейчас

— Дань, чисти пасть быстрее. У нас клюёт, — окликнул напарника Шмыг.

Минуты через две Данила подсел к нему:

— Теперь объясняй, что происходит и чего ты так радуешься.

На объяснения ушло минут десять. Пришлось рассказывать, что такое фейки, и разжёвывать, почему ответ куратора BRTZN — это маленький, но успех.

По итогам мини-лекции Данила смерил Шмыга долгим взглядом, исполненным искреннего уважения:

— И это ты всё вот за ночь разузнал и сделал? Да… это я понимаю: солдат спит — служба идёт.

Шмыг почесал когтями свой шершавый подбородок:

— Если бы я дрых столько же, сколько и ты, мы б за эти месяцы даже одного демона не прикончили, и нам пришлось бы в «Часы Жизни» толчёный активированный уголь насыпать.

— А сработало бы?

— Давай и дальше так работать, чтобы проверять не пришлось.

«Ночью в круглосуточный продуктовый магазин зашёл необычный гость. Он отчаянно силился походить на человека и для этого накинул кожаный плащ, ниспадающий до самого пола, а на голову надел кепку-аэродром. Но, увы, любой встречный ни за что не распознал бы в этом госте человека. Однако из всех мест, в которые можно было бы заявиться в таком виде, избрал он именно то, в котором были готовы обслужить хоть чёрта лысого.

Продавщица даже не взглянула на таинственного посетителя, а сразу восторженно затараторила:

— А Вы знали, почему на самом деле зубы от сахара портятся? Я тут просто вычитала, что каждая кость в человеческом теле несёт на себе печать одного из древних колен, которые жили когда-то на Солнце, потом расселились по всей Солнечной системе, а когда планеты разметало по космосу, были вынуждены отправиться на Землю. Так вот, среди этих колен было племя, добровольно обрекшее себя на бедность, и со временем они так выстроили свою жизнь, что от лишений им было хорошо, а от вкусной еды и мягкой постели — плохо. И когда природа создавала человека, каждое колено оставило на его костях свою печать, внушая костям часть своей веры. На зубы легла печать нищенствующего колена, и они с тех пор начали презирать сахар…

— Как любопытно! — ответ таинственного гостя прозвучал откуда-то из складок плаща. — И часто Вы такое читаете?

— Знаете, раньше вообще читать не любила, а оказывается — зря. В книжках так много интересного! Вы вот знаете, что если пользоваться песочными часами, то можно ход времени контролировать, если внутрь песок разной фракции слоями засыпать? Песочные часы в парламенте часов самые старшие, поэтому остальные ориентируются на них.

— Я, тётя, про песочные часы всё знаю. Мне надо по работе. И я зуб даю: то, что Вы сейчас сказали, — это полная чушь.

Продавщица, казалось, никак не отреагировала на ответ гостя. Она продолжала восторженно на него смотреть.

— Но то, что это чушь, — не так страшно, — снова заговорил гость. — Страшно, что уже несколько дней подряд у меня в голове всплывают цитаты из книг, которых я никогда не читал. Какое-то время я это терпел. Думал, это от перенапряжения. Работа у меня нервная…

— С песочными часами?

— Именно, милая.

Продавщица, не обращая внимания на то, что гость не договорил, открыла дверь в подсобку и крикнула:

— Фарид, Нюра, Иван Геннадьевич, идите сюда — тут такой господин интересный зашёл, столько всего любопытного рассказывает!

Тут же за прилавком возникла странная троица. Смуглый парень выглядел более-менее нормально, только взгляд у него был немного бешеный, а вот немолодые мужчина и женщина были одеты в странные хламиды, сделанные из скреплённых степлером книжных страниц, и из их приоткрытых ртов свисала нитками слюна.

— Продолжайте, пожалуйста. Ну, про книги. Мы обожаем книги. И читать, и слушать про них…

Гость понял, что маскарад потерял всякий смысл, и положил кепку и плащ рядом с кассой.

— Так вот. Я сначала решил, что само пройдёт. Но когда я то и дело стал спотыкаться о цитаты из „Поэмы о Еже-Крепеже, иголки которого держат небосвод“, я немного психанул. Понимаете ли, солнышки… я вырос в Аду, и если кто и разбирается в сортах безумия, то это я. Так вот, от „Поэмы о Еже-Крепеже“ за километр воняет самым опасным безумием — безумием выдуманным. Как от дурачков, которые изображают симптомы душевных болезней, чтобы порисоваться, только во много раз сильнее. При других обстоятельствах я бы даже порадовался. Смешно, когда тебе в голову всякие глупости подгружают, это как по пьяни мультики смотреть. Но… Я, кажется, уже говорил, что у меня нервная работа, да?

Продавщица закивала:

— Да-да, говорили! Мы Вас та-а-ак хорошо понимаем!

— В общем, пора заканчивать этот цирк.

Гость, которым, как вы уже наверняка поняли, был не кто иной, как Шмыг, начертил пальцем в воздухе особую печать и зычно повелел:

— Демон „Книги Заплат“! Яви себя! Надо побазарить!

Я вышел ему навстречу, отвесив церемонный поклон. Глашатай Сатаны — это та фигура, с которой мудрец будет считаться, даже если глашатай этот — бывший.

— Я знаю, что ты делаешь, приятель. Баффорт Ракшор когда-то проклял тебя, превратив из обычного демона в вечно раздувающийся фолиант, и теперь ты вынужден плодить лишние сущности и делать ложные выводы. Ни в одних мозгах на свете не удержать столько бреда, сколько тебе приходится выдумывать, поэтому ты находишь тех, кто ищет ответы, и начинаешь передавать им те излишки, которые наварил твой котелок. Постепенно их мозги тоже переполняются, и они окончательно сходят с ума. Я знаю, ты это не со зла, но и ты меня пойми: я не могу отвлекаться на Ежа-Крепежа, когда Ад пылает и жар этого пламени вот-вот захлестнёт мир людей.

— Прошу меня простить, достойный Шмыг, — отвечал ему я. — Я истончился от горя, и жизнь мне не в радость. То, что я делаю… это лишь жалкая попытка выжить. Дух мой слеп, и я подселяю обрывки своих непрошенных мыслей всем, до кого могу дотянуться. Но я могу пообещать — впредь последствия моего проклятия вас не побеспокоят.

— Я-то ладно. Главное — не лезь в башку моему напарнику. Ни за что. А не то начнётся такой бардак, который даже ты представить не сможешь. А ты можешь представить всё.

— Я могу поклясться Вам в этом! Я готов обходиться беднягами из этой лавки, в которых я нашёл благодарных слушателей!

— Как хочешь. Только совсем мозги им своими бреднями не выдави, а то я тебя знаю!

— Я просто даю ответы! Я закрываю своими предположениями лакуны*, силюсь заполнить белые пятна и ставлю заплаты, если ткань повествования трещит по швам. Таков мой недуг, вызванный проклятьем. Я не властен над ним!

— Демоны разговаривают! Бывает же! — это радовался Фарид. Паства моя наблюдала за происходящим с восторгом. Для них это был ещё один фрагмент из книги, которую они, оказывается, читали.

— Короче, в башку нам с Бесобоем не лезешь — и живи себе.

— Могу ли я и дальше растолковывать этот мир вашей подруге?

Шмыг на мгновение не понял, что это я имел в виду, а потом сурово зашипел:

— Ты и Маринке в голову залез, паскуда? Фу! Отлезь обратно! Сиди в своём магазине и трави байки вот этим вот.

Глашатай Сатаны указал крошечным перстом на моих добрых читателей.

Затем он вновь набросил на плечи пальто, натянул головной убор и двинулся к выходу. Я провожал дорогого гостя, усердно кланяясь ему. Мне было больно — нужно было срочно деть куда-то только что выдуманный мною рецепт копчёной четырёхмерной форели с чесноком и фенхелем — но я не смел нарушить обещание, данное гостю.

Он же хлопнул дверью и был таков, безразличный к моему несчастью.

Ропщу ли я? Отнюдь. Лишь надеюсь на то, что пример мой отучит других нарушать планы сильных мира сего, не имея ни заступника, ни достаточной смелости».

«Книга Заплат»,

навсегда завершающая дозволенные мне речи

— Я вот слыхала, что какой-то парень в этой игре в последний раз сто кусков поднял.

— Сто тыщ рублей?

— Если бы рублей, я бы в такую даль ни за что не поехала. Больно надо.

— Мне всё равно кажется, что это какой-то развод. За обычные догонялки — сто тысяч зелёных?

— Ну, там ещё драться можно. Я думаю, они на ставках зарабатывают.

— Кто они-то?

— Богачи какие-нибудь.

Обычно участников для «казаков-разбойников» искали на улицах, раздавая приглашения напрямую, и в закрытых группах. Орги писали, это нужно, чтобы лишние люди туда не попадали, а только нормальные, прошедшие предварительный отсев. А вот Настю рекрутёр BRTZN нашёл на эзотерическом форуме. Вообще, она там зарегалась, чтобы мыло продавать и свечки с эфирными маслами, но потом почитала про сущности и втянулась. Сначала больше зависала в конфе про привороты и венцы безбрачия — прикидывала, можно ли на этом зарабатывать, а потом чисто для души начала читать про мировое оккультное правительство. Её дико возмутило, что какие-то козлы из мировой элиты хотят прибрать к рукам Шамбалу и превратить Землю в сырьевой придаток Плутона. Ну, то есть она не думала, что реально пришельцы какие-то существуют, но тайные общества точно есть, и с ними надо как-то бороться. В общем, когда рекрутёр написал, что ищет бунтарей с высоким IQ, Настя не только сама вписалась, но ещё и включила в программу Наташу с парнем. Сначала думала, что ей за это сразу какой-то статус накинут, но это была не пирамида, и со статусом обломалось. Но потом, когда оказалось, что у BRTZN есть своя игра — типа тимбилдинг с призами, Наташа там пригодилась, потому что у её родителей была тачка, а у неё самой — права. И вот они уже ехали втроём к месту игры, на какую-то заброшку за городом.

Всего участников было восемь. Они втроём, три неформала в кожанках, бугай в капюшоне и какой-то мелкий лопоухий школьник. Вместе они повязали на руки красные повязки и пошли искать некий «Колокол духов». Короче, атмосфера была — вообще отпад. На колоколе нужно было написать свои имена. Все так и сделали, а когда последним к колоколу подошёл бугай, Настя заметила такое, что сначала даже глазам не поверила: из-под куртки у него вытянулась маленькая синяя ручка и коготком выцарапала на колоколе слово из трёх букв. Настю дико выбесило такое отношение к таинству, да и что за маленькая ручка такая? Он мартышку сюда притащил, что ли? Типа как фамильяра? И почему синюю? Столько вопросов, конечно, было, но она промолчала.

Потом один из неформалов лупанул по колоколу ногой, и отовсюду стало доноситься шипение, а сам колокол засветился. Было очень круто, конечно, но потом стало как-то совсем непонятно и даже страшно. Бугай в капюшоне скинул куртку и выставил вперёд руки с пистолетами. Руки его при этом тоже светились. Как колокол.

Настя решила было, что это мужик из BRTZN, типа модератор или данжен-мастер, и сейчас скажет что-то пафосное, типа «Игра началась, бегите, глупцы!», а он вместо этого деловитым тоном произнёс:

— Дуйте-ка все под колокол и сидите там тихо. Тут сейчас стрельба начнётся.

— Я просто даю ответы! Я закрываю своими предположениями лакуны[3], силюсь заполнить белые пятна и ставлю заплаты, если ткань повествования трещит по швам. Таков мой недуг, вызванный проклятьем. Я не властен над ним!