Беспощадные намерения

Глава 5

Во время ужина — на котором не было только четверых из стаи, Рони и Маркус находились на территории Меркурия, а Гейб с Хоуп, пара, охраняли ворота — за длинным дубовым столом на кухне территории стаи Феникса, Тарин рассказала остальным членам стаи обо всём увиденном и услышанном в приюте. На лице Тарин читалась боль, несмотря на то, что её пара массировал ей шею.

— Должна признаться, мне стыдно. Заслышав слово «одиночка» я всегда представляла себе охотника за головами. И никогда не задумывалась, насколько такая жизнь тяжела, как и о причинах, из-за которых перевёртыши становятся одиночками. Не всегда они по своей воле так поступают.

Джейми гладила рыжую кошку, которая сидела у неё на коленях.

— И не всем из них посчастливилось получить место в приюте.

Их повар, домработница и пара Ретта, Грейс, кормила шоколадным пудингом свою маленькую дочь, сидящую в высоком стульчике.

— Перевёртыши, работающие там, хорошие люди и отлично делают свою работу.

— Только подумать, сколько нужно средств, чтобы одеть, отмыть и накормить жителей, — сказал Джейми. — В приюте для животных, где я работаю, с этим туго.

— А как обстановка? — поинтересовалась Лидия, пара Кэма.

Джейми скормила кошке кусочек мяса.

— Я ожидала, что в приюте будет тоскливо и мрачно. Но нет. Там тепло и уютно. Но и намёк на грусть присутствует — заметила её в глазах некоторых обитателей. И задумалась, через что они прошли.

Тарин посмотрела на Грейс.

— И самое душераздирающее зрелище — маленькие дети там. Я видела таких малышей, а один настолько маленький, что я уверена — он родился в приюте.

Почерпнув ещё десерта, Грейс сказала:

— Даже представить не могу, как тяжело было бы жить в приюте моей Лайле. Несмотря на то, что приют вроде неплохое место, всё равно это всё очень печально.

— Всё лучше, чем на улице, — выдохнула Джейми. — Больно думать, что Зак оказался в такой ситуации. Мне интересно, как он попал в приют?

Трик — страж — отодвинул пустую тарелку.

— Учитывая происходящее, не лучше ли привести его сюда, подальше от Реми?

Тарин с грустью на лице покачала головой.

— Хотелось бы, но пока ему здесь не кажется безопасно. И, думаю, Трей прав, ему будет сложно расстаться с Макенной. Поначалу я с подозрением отнеслась к ней и её мотивам, но оказалась совершенно неправа. Дон сказала, что Макенна в приюте с детства. Полагаю, она сменила имя, потому что не хочет, чтобы её нашли.

Райан согласно заворчал.

Доминик — другой страж — развалился в кресле, закинув руки за голову.

— Я с нетерпением жду встречи с Заком. Приведите его сюда в гости.

— Он не пойдёт, — возразила Тарин. — Пока не пойдёт. Он знает, что мы предпочли бы его присутствие здесь ради безопасности, и не верит, что не заставим его остаться.

Она права, поэтому…

— Надо разобраться с Реми.

Данте посмотрел на Райана.

— Так и будет. — Это была клятва.

— Позвоню Шайе и всё расскажу, — добавила Тарин. — Она уже считает Дон, Макенну и Мэдисон ангелами, а Реми предлагает сбросить с обрыва.

Райан твёрдо вознамерился присутствовать на встрече посредников. Макенна может этого ещё не понимала, но он доведёт дело с ней до конца… даже если Зак станет частью его стаи до того, как ситуация разрешится. Он не мог стряхнуть с себя чувство покровительства или ощущение, что имеет полное право присматривать за ней.

Трей повернулся к Ретту.

— Что ты нарыл на Реми?

Ретт опустил кружку с кофе на стол.

— Отец умер, когда Реми было семь, так что его воспитанием занималась мать. — Большинство перевёртышей не могло пережить разрыв брачной связи, но некоторым удавалось. — У него много союзников и друзей в высших кругах. Альфой стаи он стал четыре года назад. С тех же пор, кидает вызовы стаям вокруг, расширяя территории и распространяясь по Калифорнии, словно ОРВИ. Сейчас, похоже, он захотел территорию, где находится приют.

Тао, у которого на коленях сидел Кай, играющий в какую-то игру по мобильнику, нахмурился.

— Не могу понять, зачем Реми нужна эта территория. Район действительно плохой и хорошо известен, как жильё одиночек.

— Может он и не территорию вовсе хочет, — с подозрением протянул Трик. — Может, ему приют нужен.

Кэм нахмурился.

— Зачем?

Трик пожал плечами.

— Надеется закрыть его. Если он станет Альфой Дон, то легко это сделает.

— Но зачем ему хотеть закрывать приют? — не унимался Кэм.

— Я не говорил, что у меня есть ответы, лишь теория.

У Райана тоже была своя теория.

— Я размышлял над всем этим и… считаю, что дело вообще не в территории.

Трей склонил голову.

— Почему?

— Я кое-что слышал о Реми. — И он не считал такое возможным, а, может, просто не хотел в такое верить. Но теперь, основываясь на происходящем вокруг, задумался, возможно ли такое? И от этого у волка Райана проснулось едва преодолимое желание разорвать глотку ублюдка. — Если верить слухам, Реми не любит женщин.

Данте выгнул брови.

— Он гей?

Райан мотнул головой.

— Ему нравятся маленькие мальчишки.

Разлилась оглушающая тишина, за которой последовала череда проклятий.

— Уверен? — спросила Тарин.

— Это слухи.

Тарин затошнило.

— В приюте полно детей.

Данте, поглаживающий волосы Джейми, замер на полу-движении.

— Такие дети — идеальные мишени. У них нет стаи для защиты и им некуда пойти, если Макенна не пристроит их. Если он станет её Альфой, может помешать ей. Дон говорила, что часто отдаёт детей Альфам.

Райан кивнул.

— У него будет доступ к огромному числу детей. — Что до жути пугало. — У него будет доступ к Заку. Я этого не допущу.

— Наша стая защитит его, — заверила Тарин. — Не только Зака, но и приют. Те, кто работает там, занимаются благим делом, которое нуждается в защите.

Грета — необщительная и довольно психованная бабушка Трея — подняла руку.

— Как бы я ни ценила того, что люди там делают для моего Зака, — она ещё даже не встретила парня, но уже считала его своим, — не думаю, что мы должны вмешиваться. Это не наша война.

Тарин нахмурилась.

— Ты предлагаешь игнорировать то, что эти дети могут оказаться в руках педофила?

— Как и указал Райан, это всего лишь слухи. О моём Трее тоже многое говорят, и не всё из этого правда. То же самое можно сказать о множестве сильных Альф — всегда кто-то хочет запятнать их репутацию.

Отчасти поэтому Райан поначалу не придавал особого значения слухам о Реми.

— Да, но я не готова рисковать, — возразила Тарин. — Тем более что мы в долгу перед приютом.

— Но не перед теми, кто там живёт. Говорю тебе — одиночкам нельзя доверять, один из них стрелял в мою Рони.

— А, то есть то, что в меня одиночка стрелял — ерунда? — со смехом спросила Джейми.

Грета заворчала:

— А мне какая разница? Мой Данте мог бы найти себе кого-то лучше тебя. Как и Трей мог бы не эту девку взять в пару.

Грета считала Трея, Данте, Тао и остальных четырёх стражей «её мальчиками» и с трудом перерезала пуповину. Вот почему не любила, когда рядом с ними находились незамужние женщины, и всегда делала всё возможное, чтобы прогнать их. С Тарин и Джейми не вышло. А Рони каким-то образом удалось обвести Грету и заставить полюбить себя. Вся стая гадает, как и благоговеет перед этим фактом.

— Вернёмся к теме, — сказала Тарин. — Мы должны помочь в решении проблемы с Реми.

Трей выгнул на неё бровь.

— Разве я не имею права голоса?

Она похлопала его по руке.

— Конечно, имеешь. Просто учти, если твоё мнение отличается от моего, его проигнорируют.

— Ты не можешь всерьёз помогать одиночкам! — простонала Грета, а слово «одиночки» было произнесено тем же тоном, каким обычно говорят о «нацистах»

Улыбка, которой Тарин одарила Грету, была немного злобной.

— Ты только подумай, как было бы здорово, если рядом с твоими мальчиками было больше незамужних женщин… знаешь, флиртовать с ними — вести по пути греха.

Грета вздёрнула подбородок.

— Я отказываюсь помогать одиночкам.

— А я отказываюсь признавать, что кто-то настолько старый, что была официанткой на Тайной вечере, ещё жива, но ты-то здесь.

Услышав серию гудков, сигнализирующих о входящем сообщении, Райан достал из кармана сотовый. Написал Зак, в основном сокращениями, но Райан понял:

«Спасибо, что помог сегодня с Реми. Ты, всерьёз, поможешь приюту?»

Райан тут же ответил:

«Да, вся стая поможет».

Это было обещанием, а Райан никогда не бросал слова на ветер. Он не боялся, что Грета заставит Тарин изменить мнение. Даже если каким-то чудом это произойдёт, планы Райана не изменятся. Обычно он не вмешивался в чужие драмы. Райан вырос в доме, где драмы было перебор, и избегал её, как чумы, но твёрдо вознамерился помочь приюту, и не собирался съезжать с этого курса. Стоило Райану посвятить себя какому-либо делу, и доводил его до конца. Он не пройдёт мимо опасности, исходящей от Реми и не подведёт Зака. По правде говоря, парень заслуживал лучшего опекуна, чем Райан, который плох в эмоциональной связи, в привязанности и в выражении или принятии любви. Но мог дать Заку дом, чувство принадлежности и убедиться, что он в безопасности. Это ведь хорошо, верно? Проводить время с Заком, чтобы заслужить доверие, означало больше времени быть с Макенной. Райан принялся ждать, что ему станет не по себе от мысли тусоваться с одиночкой… но ничего не было. На самом деле, он понял, что хотел снова увидеть её. Возможно, потому, что она загадка, а Райану нравилось владеть всеми фактами ситуации. Он хотел знать, кто она на самом деле и что с ней случилось. Кроме того, он хотел знать, какая грёбаная стая прогонит щенка, и как могут оправдать такой поступок.

— Откуда до тебя дошли слухи о Реми? — спросил Трей, прерывая мысли.

— Я был в баре перевёртышей, — ответил Райан. — И официантка флиртовала с Реми, а одному из барменов — Майлзу — это не понравилось. Потом он фыркнул, когда Реми отшил её. Майлз сказал, что не удивлён, так как слышал, что Реми интересуется мальчиками.

Данте скрестил руки на груди.

— Тогда, думаю, нам стоит сходить в бар и поболтать с барменом. Узнать, откуда у него такая информация.

Позже тем же вечером Райан шёл через переполненный бар с Треем, Данте и Триком. В дальнем углу бара они нашли Майлза, флиртующего с женщиной, которую обслуживал.

Он застыл при виде мрачных выражений их лиц.

— В чём дело?

Сразу к делу. Райану это понравилось.

— У нас есть пара вопросов, — ответил Трей. — Мы ненадолго.

Майлз нервно хохотнул.

— Я сглуплю, если пойду один куда-то с четырьмя разозлёнными волками Феникса.

— Мы не на тебя злимся, — возразил Трей. — Но мне кажется, что ты можешь чуть больше рассказать нам про волка, который нас бесит.

Майлз поджал губы. Наконец, тяжело вздохнув и явно неохотно, он обошёл бар и жестом пригласил их следовать за ним. Он провёл их через дверь с надписью «Вход только для персонала» в пустую комнату отдыха.

— Что вы хотите знать?

— Реми Дикон, — ответил Трей.

Лицо Майлза исказилось от отвращения.

— А что с ним?

— Когда я был здесь в последний раз, — заговорил Райан, — ты сказал, что Реми нравятся мальчишки.

Майлз неловко поёрзал.

— Я такое слышал.

— От кого?

— От кое-кого из стаи. Раньше они находились в стае, которую он подобрал под себя, но пару месяцев назад перешли в нашу.

— Они точно это знают? — спросил Данте. — Они видели?

— Нет. Они просто сказали, что ему нравится окружать себя детьми, что он берёт их на прогулки на природу и усыновил всех сирот.

— Нет ничего плохого в том, чтобы возиться с потомством, — возразил Трей.

— Нет, но пара мальчишек пропала. А один из отцов обвинил Реми в изнасиловании и напал на него. Реми убил отца. После инцидента, многие семьи уехали. Может, потому, что поверили слухам а, может, потому, что осторожничали. — Он съёжился и добавил: — А ещё я слышал, что его чрезвычайно собственническая мать любит его… чересчур любит.

На языке Райана появился горький привкус. Его волк в полном отвращении оскалился. Если бы этот слух правда, кому-нибудь стало бы жалко Реми. Но не Райану. Как ни печально и больно, но многие подвергались насилию, но не все сами стали насильниками.

— Нам нужно поговорить с семьями твоей стаи, — сказал Данте Майлзу. — Нужно больше информации.

— Сомневаюсь, что они ещё что-то знают.

— Может, и нет, но нужно убедиться.

Майлз почесал затылок.

— Они навещают родственников в Канаде и вернутся в пятницу.

— В субботу утром мы приедем на территорию твоей стаи и поговорим с ними, — сказал Трей, и его тон не терпел возражений.

Майлз засунул руки в карманы и переступил с ноги на ногу.

— А если они не захотят с вами разговаривать?

Трей выгнул бровь.

— Если верят в правдивость этих слухов, думаю, захотят рассказать всё, что знают.

— Вы его убьёте?

— Если он виновен, не заслужил жить.

— Да, чёрт возьми, — с усмешкой согласился Майлз.

Следующим утром Макенна вошла в приют, когда обитатели как раз заканчивали завтракать. После чего все направлялись на работу, собеседования, в школу или в общую комнату. И тогда Макенна принялась делать то, что делала каждый день с тех пор, как много лет назад Дон согласилась оставить её в приюте — начала выполнять свои обязанности. С кем-то из персонала она убрала кухню, вытерла столы в кафетерии и помыла пол. После проверила каждого из новых жильцов, убедившись, что они хорошо устроились и, спрашивая имена семей, которым доверяют. После лёгкого обеда Макенна направилась в офис Дон, чтобы воспользоваться компьютером. Где провела поиск по каждому из имён, которые дали ей новые жители, надеясь в электронном виде отследить местонахождение.

Она была на середине списка, когда Колтон позвонил в офис.

— Алло.

— У нас гости, зовут тебя.

Заинтересовавшись, Макенна вышла из кабинета и направилась в приёмную. Где находились Колтон и Мэдисон, с любопытством смотрящие на трёх незнакомок, которые изучали обстановку. У их ног стояли коробки. Макенна откашлялась, чтобы привлечь внимание. Они с улыбками повернулись. Женщины были совсем разные — одна высокая и стройная, вторая — очень соблазнительная брюнетка, а третья — довольно загорелая пероксидная блондинка. Покорные волчицы, почувствовала Макенна.

Высокая широко улыбнулась.

— Ты, должно быть, Макенна. Так здорово встретиться с тобой.

Брюнетка кивнула.

— Мы много о тебе слышали.

Макенна в замешательстве спросила:

— К-хм… Простите, но кто вы?

Прижав руку к груди, высокая ответила:

— Ой, я Лидия, — затем положила руку на плечо брюнетки — это Грейс, а она Хоуп. Мы из стаи Феникс, и пришли помочь.

— Чем помочь? — Дверь открылась, и Данте с двумя другими мужчинами внесли коробки, мешки и… — Картины?

Улыбка Лидии стала ярче.

— Я подумала, что было бы неплохо украсить дом. Разнообразить красками. Джейми была права, здесь очень тепло.

Плотный мужчина со шрамами когтей на одной стороне лица наклонил голову к Макенне.

— Я Трик.

Сексуальный блондин рядом с ним с намёком на озорство в глазах сверкнул кокетливой улыбкой.

— Привет, я Доминик.

Макенна кивнула.

— Ах, страж, который шлёт Заку грязные шуточки.

— Вообще-то я внештатный гинеколог. Когда ты в последний раз была на осмотре?

— Доминик, — упрекнула Грейс.

Смех Макенны стих, когда дверь снова открылась, и вошли Тарин, Джейми и Райан. В ту же секунду, как Райан встретился с Макенной взглядом, по её спине пробежала дрожь удовольствия. Необузданное желание, проснувшееся внутри, было живым и наэлектризованным. Макенна невольно задумалась, каково почувствовать Райана в себе и над собой, овладевающего ею. Она готова была побиться об заклад, что вся природная сила перейдёт в жёсткий, грубый, требовательный секс… лучший, по её мнению.

— Я принесла кое-какую одежду, — сказала Хоуп. — Это от всех в стае. Некоторые, правда, не в курсе, что они пожертвовали, но уверена, скоро заметят.

Трик выгнул брови.

— Что именно я пожертвовал.

— Ещё мы привезли лишнюю у нас еду, — перебила их Грейс, обращаясь к Макенне.

Она говорит, что три коробки еды — лишняя? Будто она просто лежала никому не нужная.

— Лишняя еда, — повторила Макенна. — Ага.

Втянув воздух носом, Доминик скользнул к Мэдисон.

— А ты кто?

Так часто бывает с кошками. Большинство перевёртышей не понимали, какого она вида. И ей это нравилось. Мэдисон очень редко открывала правду, так как с радостью прикалывалась над людьми.

— Женщина, — ответил Мэдисон.

Доминик закатил глаза.

— Ага, но какой вид перевёртышей?

— Кошка.

— Какая именно кошка? — с нетерпением давил он.

— Редкая.

Лидия хлопнула в ладоши, прерывая рычание Доминика.

— Что ж, приступим к работе.

Макенна сразу поняла, что Лидия артистична и с талантом к дизайну интерьера. Нескольких волонтёров и жителей приюта, даже детей, она припахала к помощи. Картины повесили, растения в горшках расставили, красочные жалюзи заменили устаревшие занавески, а стильные светильники установили в углах. Гостиная полностью преобразилась. Старый ковёр заменили на ламинат, сверху которого положили красивый ковёр кофейного цвета того же оттенка, что и жалюзи. Обивку диванов заменили на подходящую по цвету и добавили подушек. А на пластиковые стулья надели белые чехлы из искусственной кожи.

Дети рисовали картины на стенах открытой игровой, которую улучшили игровым домиком, песочницей, баскетбольной сеткой и батутом, которые принесли с собой волки Феникса. Видимо, со всем этим сын альфа-пары наигрался, но Макенна сомневалась, что всё это БУ. У Мэдисон тоже были свои подозрения. Дон… что ж, Макенна давно не видел её такой счастливой. Дон была в восторге от всего, что принесли волки: постельные принадлежности, одежда, обувь, спальные мешки, гигиенические принадлежности, книги, игрушки, полотенца, микроволновая печь, тостер и чайник. Волки утверждали, что всё это просто «завалялось». Но когда Макенна уставилась на то, что повесили на стене гостиной, сказала Райану, который не отходил от неё:

— Я просто не верю, что у вас «завалялся» широкоэкранный телевизор.

— Ты удивишься. У нас много комнат для гостей, которыми редко пользуются.

— Комнаты для гостей? — Она думала, что он скажет домики для гостей. — Значит, вы все живете в одном большом доме стаи?

Подхватив несколько мешков с мусором, она направилась к боковому выходу, и Райан последовал за ней.

— В каком-то смысле, — ответил он, когда они вышли в проулок. Как и Макенна, он швырнул мешки в мусорное ведро. — Кто для тебя Колтон?

Райан выпалил это, не подумав, и внутренне поморщился. По натуре он резок и прямолинеен, а значит, часто казался грубым и нетерпимым.

— Волонтёр и друг. — Она задыхалась от усталости после стольких часов тяжёлой работы, но Райан даже не вспотел. Макенна возненавидела бы его за это, если бы не было так приятно наблюдать, как напрягаются и играют все эти мышцы.

— Друг? Он вторгается в твоё личное пространство, словно имеет на это полное право.

— Ты тоже так делаешь

Ага, ну, они не о нём разговаривали.

— Вы встречаетесь?

— С чего вдруг такие вопросы? Ты им заинтересовался? Потому что не думаю, что он такой. — Но она скривилась, когда рядом села ворона. — Вот, это плохой знак.

Моргнув от внезапной темы разговора, Райан посмотрел на птицу.

— Почему?

— Видеть ворону одну к неудаче. — Она не сказала «естественно», но это слышалось в голосе.

Райан переводил взгляд с неё на птицу и обратно, чувствуя необходимость указать:

— Это всего лишь ворона.

— Да ладно, ты же слышал стишок. «Одна — горе, две — радость вскоре…»[4] и так далее.

Слышал, но всё же…

— Это всего лишь ворона. — И всего лишь стих.

— Ты не суеверен?

— То есть, у меня нет совершенно нелогичных убеждений? Точно нет. — Он ожидал, что она обидится, но Макенна улыбнулась.

— И ты не веришь в удачу?

— Нет.

— Но в судьбу-то веришь?

— Нет.

Она ахнула.

— Как ты можешь в судьбу не верить? Ты же перевёртыш. И нам предопределили пары.

— Это не значит, что наши жизни расписаны по сценарию. — Он сам писал свою жизнь, и никто другой.

— Но кое-что высечено на камне. Существует женщина, которая создана для тебя.

— Это не значит, что моя судьба — провести с ней всю жизнь. — Это просто один из вариантов развития его жизни… если он выберет его.

— Ладно, верно, — заключила Макенна. Он мог не найти свою пару, или один из них мог запечатлеться с кем-то другим. Перевёртыши не истинные пары могли связать себя и сформировать брачную связь через запечатление. Это так же сильно и верно, как и связь между парами. — Ты не принимаешь идею судьбы, потому что не хочешь найти пару?

— Нет. — Райан не боялся найти пару, никогда не боялся обязательств. Он жил, зная, что как только найдёт пару, соединиться с ней. Всё просто. Он не был уверен, почему другие находят этот вопрос таким сложным.

— Я просто не верю, что наши жизни продиктованы удачей или судьбой, или что брачные узы нечто неземное или магическое.

«Он настолько несгибаемый и серьёзный», — подумала Макенна. Всегда в режиме стража. Она прикрепила записку на воображаемую пробковую доску с напоминанием, что прежде чем расстаться навсегда, нужно заставить Райана хотя бы раз улыбнуться.

— Ладно, тогда что, по-твоему, узы?

— Меры эволюции для продолжения рода.

Такая уверенность удивляла.

— Ты думаешь, что дело в генетике?

— Перевёртыши не могут размножаться ни с кем, кроме пар. В этом смысле брачные узы обеспечивают продолжение рода.

— То есть, ты считаешь связь какой-то ловушкой?

— Нет. Просто не думаю, что дело в чём-то другом, просто эволюция, и всё. Почему ты улыбаешься?

Она пожала плечами.

— Ты настолько практичен… очаровательно.

Райан был убеждён, что к нему никогда не применяли слово «очаровательно». Безразличный? Да. Безжалостный? Да. Безэмоциональный? Да. Очаровательно? Нет.

— А я верю в судьбу и удачу. Мэдисон — одна из везунчиков — всегда выигрывает и что-то находит. И возьми Зака. Я нашла его бессознательного, накаченного алкоголем и наркотиками, у себя на пороге. Хотя он, раненный и уязвимый, мог оказаться где угодно. Но он нашёл дорогу к моему порогу — к тому, кто мог привести его в безопасное место. Это и есть пример работ высшей силы.

В голове Райана зазвенел голос матери:

«Нужно было дождаться истинную пару! Вот моё наказание от судьбы за то, что я предала пару и запечатлелась с твоим отцом!»

Его мать была несчастна из-за своего выбора… и никогда не брала на себя ответственность за это. Она винила судьбу, Вселенную, отца Райана, всех и вся, кроме себя.

— Высшей силы не существует, — настаивал Райан. Люди сами распоряжаются своей судьбой, если испортили себе жизнь, виноваты сами, и должны признавать это. — Зак мог оказаться здесь в любой момент. А как ты здесь оказалась?

— Это неважно.

Разозлённый словами — хотя и не мог объяснить почему — Райан сократил между ними дистанцию.

— Ты с самого детства жила одиночкой и это… неважно?

— У меня нормальная жизнь. Есть друзья, квартира, работа, машина и свои деньги.

— Но не стаи, ни пары и ни территории. И не говори, что это не приносит боль волчице. — Он прищурился на неё. — Как тебя зовут?

Она моргнула.

— Ты же знаешь. Тебя по голове ударили?

— Но это не настоящее твоё имя.

Возможно, он прав, но Макенна не знала, и, поскольку, не намеревалась объясняться, просто сказала:

— Лишь это имя ты получишь.

— Ты скрываешься? Тебя кто-то ищет?

— Райан, перестань.

Дверь распахнулась, и Данте с Домиником вышли с мусором. Данте нахмурился.

— Всё в порядке?

Райан заворчал, положил руку ей на поясницу и подтолкнул внутрь.

— Он считает, что ты не должен лезть не в своё дело, — перевела ворчание Райана Макенна.

Доминик склонил голову.

— Ты понимаешь, что он бурчит себе под нос?

— А вы нет?

— То есть вот этот звук означал… «Не лезть не в своё дело»?

Она вздёрнула подбородок.

— Я думала, что это кристально ясно.

Доминик повернулся к Райану.

— Женись на ней.

Райан опять забурчал и направился за дверь.

— Что он сказал? — поинтересовался Доминик.

— Отвали, — перевела Макенна.

— Эй! — завопил Доминик, следуя за ними внутрь.

К моменту, когда волки Феникса закончили преображать приют, наступило время ужина. Из-за дискомфорта обитателей было решено, что волки Феникса поедят снаружи с Дон, Мэдисон и Макенной. Все расселись на скамейках возле детской площадки.

Когда закончили есть, Дон заговорила:

— Я не могу отблагодарить вас за всё, что вы сделали.

— Вам правда не стоило, — добавила Макенна.

— Вам неудобно получать помощь, — заметила Тарин.

Макенна пожала плечами.

— Дело не в том, что не ценим помощи, приюту она любая необходима. Но многое из привезённого вами новое.

Данте кивнул.

— И как ты и сказала, этому месту необходима любая помощь. И вы, возможно, захотите услышать, что мы узнали о Реми. — Он рассказал обо всём, что узнал Ретт, и про слухи о Реми.

К концу рассказа Данте, Дон заметно побледнела.

— Значит, ему нужен доступ к детям?

— Как бы ни было тошно, в этом больше смысла, чем во всём остальном, — ответил бета.

У Макенны желудок скрутило от отвращения, и она поставила полупустую тарелку на колени. Макенна поняла, что с Реми что-то не так, но даже не думала о таком. И ей стало по-настоящему страшно. Если Реми получит желаемое, дети в приюте будут страдать, а она не сможет их защитить, так как Реми сразу же избавится от Дон, Макенны и Мэдисон. Препятствия ему не нужны. Волчица, защитница до мозга костей, захотела найти ублюдка и разорвать ему глотку. И Макенна одобрила эту затею. Больные мудаки вроде Реми не имели права на существование и точка. Но попасть на его землю, обойти волков и получить возможность прикончить ушлёпка… нереально. А вот мечтать никто не запрещал.

Стоило Макенне поднять глаза, как она натолкнулась на проницательный взгляд Райана. Он прочёл её мысли, и она задумалась, знает ли он, что совесть молчит при мысли убить Реми? Сурово ли осудит её за это?

И решила, что не хочет этого знать.

— Мы не можем рассказать об этом ни Заку, ни кому-то другому в приюте. Многие пришли, уходя от жестокого обращения и сбегут, если услышат о Реми.

— Согласна, — сказал Мэдисон, побагровев от гнева. — Они должны чувствовать себя здесь в безопасности.

— Реми попытался подкупить твою подругу посредника? — хриплым голосом спросила Дон у Тарин.

Тарин мотнула головой.

— Но я убеждена, что постарается. Не сработает.

— Думаешь, на собрании он попытается затеять драку? — спросила Мэдисон.

Тарин фыркнула.

— Нет, если хочет продолжать дышать. Там будет Райан.

Макенна, должно быть, ослышалась.

— Прости, что?

— Я пойду на встречу посредников, — пробормотал Райан.

Он обкурился?

— Ты не можешь пойти, потому что не работаешь в приюте.

— Нет, — согласился он, — но буду там, в составе охраны Шайи. — У посредников часто бывают телохранители.

Джейми кивнула.

— Всё получится. Наша стая и Шайи тесно связаны по крови — у нас даже совместные стражи. Его присутствие странным не будет.

Прежде чем Макенна успела сказать, что Райану не стоит так вмешиваться, Дон улыбнулась ему и сказала:

— Я буду чувствовать себя лучше, зная, что мои девочки и я будем в безопасности в случае драки.

Райан буркнул в ответ:

— Всегда, пожалуйста.

Тарин посмотрела на часы.

— Нужно возвращаться. Должно быть, мой сын свёл всех с ума, особенно мою пару.

Дон усмехнулась, хотя её глаза всё ещё блестели от беспокойства.

— Возвращайся к своей паре и сыну.

Райан встал.

— Для начала хочу повидаться с Заком.

— Конечно. Он будет рад попрощаться. — Дон ещё раз поблагодарила волков Феникса за помощь, и они с Мэдисон повели их обратно в приют. Повернувшись у входа, Райан заметил, что Макенна не сдвинулась со скамейки.

— Не пойдёшь защищать Дон от нас? — Она резко повернулась к нему.

О да, он знал, что она не полностью им доверяет. И он это понимал. Хотя, его волку не нравилось; зверь желал её доверия, верил, что это его долг.

— С ней Мэдисон, а она крепче меня.

Он сомневался в этом.

— Пока-пока!

Это пренебрежительное прощание задело его.

— Ты так и не сказала своего настоящего имени и как оказалась здесь. — Ладно, эти слова прозвучали резче, чем хотелось, ему снова не хватило такта.

— Потому что это не твоё дело, Белый Клык.

Райан стоял перед ней, удерживая её дерзкий взгляд, который, по какой-то извращённой причине, заставил тело напрячься.

— Теперь моё.

Ощетинившись, она выгнула брови.

— Да, что ты говоришь?

Именно так.

— Ни одна стая не имеет права выгонять ребёнка. Они должны заплатить за это.

Её подозрения оказались верны — он защитник до мозга костей.

— Заплатят. Карма позаботится об этом.

Да, и этой кармой станет он.

— Просто назови свою стаю.

— Ты — упрямый сукин сын, — сказала она. На кого-то другого она могла бы подумать, что он давит просто потому, что — как и большинство доминирующих мужчин — не любит, когда ему отказывают. Но чувствовала, что дело не только в этом. Возникало ощущение, будто у Райана внутри жила потребность быть полезным, словно он должен что-то доказать себе или другим.

— Лучше сосредоточься на Заке, — сказала она ему. — Сейчас ему ты нужнее.

Он долго молчал, и сложно было сказать, что же у него в голове. Макенне прежде не встречались мужчины, так контролирующие эмоции. В его голосе, глазах, словах и поведении практически не было эмоций. Язык тела был сдержанным — никогда не ёрзал, не избегал зрительного контакта, не бормотал и не заикался. Чёрт, ей больше удавалось понимать его ворчание.

Чувствуя, что она не ответит, Райан решил подождать. В конце концов, он получит ответы.

— Помни, звони, если возникнут проблемы. — С этими словами, он ушёл.