Бессменная вахта

А. ПЛАТАЕВ, генерал-лейтенант внутренней службы В ЗОНЕ ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ

Патруль ГАИ выполняет ответственное задание. На машине проблесковый маяк синими всполохами предупреждает: «Внимание! Внимание! Будьте осторожны».

Позади патрульной машины движется колонна автомобилей с людьми, среди них много детей. Их безопасность вверена капитану милиции С. Такенову и лейтенанту К. Алимкулову.

Шоссе стремительно несется навстречу, оно нескончаемо, оно убегает далеко, к самому горизонту. Белая полоса делит его посредине надвое, проносятся встречные машины. Белая полоса — как граница.

Вечер. Предельно бдительны работники милиции. Путь свободен. Но что это? Неожиданно впереди белую полосу пересекает грузовик, он быстро приближается. Опасность! Патрулям еще можно свернуть в сторону, спастись. Но тогда грузовик неминуемо врежется в автоколонну, будут жертвы, много жертв…

За рулем патрульной машины — заместитель командира дивизиона дорожного надзора ГАИ УВД Джамбулского облисполкома капитан милиции С. К. Такенов. Рядом — лейтенант К. Алимкулов. На раздумье времени нет. Единственно возможное решение принимается сразу: взять удар на себя.

Резкий поворот руля, тормоз. Патрульная машина перегородила шоссе. И вот — удар…

В трех метрах от места гибели коммуниста Такенова и комсомольца Алимкулова остановилась спасенная ими автоколонна.

Герои посмертно отмечены государственными наградами, их имена с гордостью называют в числе тех, кто не пожалел жизни, спасая людей.

В городе Туркестане Чимкентской области одна из улиц названа именем инспектора дорожного надзора ГАИ Е. В. Жарова. Спасая жизнь многим людям ценой собственной, он остановил пьяного водителя. За проявленную отвагу Е. В. Жаров посмертно награжден орденом Красной Звезды.

До последней минуты был верен Присяге инспектор дорожного надзора ГАИ города Семипалатинска Г. А. Амергалиев: он погиб при задержании опасных преступников, посягнувших на социалистическую собственность.

Коммунисты и комсомольцы, посланцы трудовых коллективов, бывшие воины Советской Армии неустанно и бдительно оберегают безопасность и покой советских людей.

Ежедневно на белую полосу автомобильных дорог нашей республики выходит большой отряд работников Госавтоинспекции. Их работа сопряжена с большим риском, ведь службу свою они несут в зоне повышенной опасности.

В наше бурное и стремительное время, в эпоху научно-технической революции с каждым днем неудержимо увеличивается поток автомобилей на междугородных автострадах, улицах городов, сельских дорогах. Повышение безопасности дорожного движения — важная социально-экономическая и политическая задача, направленная в первую очередь на охрану здоровья и жизни советских людей.

Одно из главных мест в решении этой задачи принадлежит ГАИ — Государственной автомобильной инспекции — и ее личному составу. Работники милиции обязаны активно влиять на деятельность различных ведомств, организаций и предприятий в профилактике дорожно-транспортных происшествий. Применяя все формы и методы общественного воздействия и силу закона, они решительно пресекают случаи пьянства за рулем, лихачества. Ведь подавляющее большинство происшествий возникает по этим причинам.

Под особым контролем находятся автопарки и другие автотранспортные предприятия, занятые перевозкой людей. Здесь недопустимы никакие послабления в подборе шоферов, на которых ложится огромная ответственность за жизнь советского человека. Государственная автомобильная инспекция держит под контролем дисциплину водителей, их профессиональное обучение, режим труда и отдыха.

Увеличение объемов производства сельскохозяйственной продукции, предусмотренное Продовольственной программой, безусловно, сказывается на росте грузовых и пассажирских перевозок, интенсивности дорожного движения по сельским дорогам. Органы милиции концентрируют свое внимание на безопасности, организованности перевозок в сельской местности.

С каждым годом растет число владельцев индивидуального транспорта. ГАИ и добровольные общества автомотолюбителей особо внимательны к водителям-новичкам, стараются повысить водительский уровень любителей, требовательны к ним.

В компетенцию ГАИ входит и совершенствование дорожных условий, благоустройство самих дорог. Работники ГАИ обследуют состояние дорожного покрытия, мостов и других дорожных сооружений, принимают решительные меры к устранению недостатков.

Проблема обеспечения безопасности дорожного движения выходит далеко за рамки деятельности Госавтоинспекции. Работники ГАИ взаимодействуют с другими службами МВД — с уголовным розыском, БХСС, следствием, так как угнанные машины преступники нередко используют для краж, хищений и других уголовных преступлений.

Студеный январский ветер гнал снежную поземку. Казалось, он наполнил стужей всю необъятную степь, заставляя торопиться машины, проносящиеся по автотрассе Алма-Ата — Фрунзе.

Сегодня, в субботний день, автомобилей на дороге было не так много. Можно было бы пойти погреться, немного передохнуть. Благо, что на 158-м километре построен капитальный, удобный, хорошо оборудованный и оснащенный средствами контроля пост ГАИ. Но инспектор отдельного дивизиона дорожно-патрульной службы управления Госавтоинспекции МВД Казахской ССР младший лейтенант милиции Танатар Бектурсынов не поддавался соблазну. Служба есть служба. Он успел усвоить такую истину: ничто не может так повлиять на дисциплину водителей, как непосредственное присутствие на дороге инспектора. К тому же Танатар помнил, что могут появиться автомашины, которые числятся в угоне…

А январь давал себя знать. Холод так и пробирался через плотный милицейский полушубок, заползал в перчатки, сапоги.

«И чего это я вдруг о холоде стал думать? Для меня-то он привычен, как и летний зной, как осенний дождь. И для здоровья полезно — все время на свежем воздухе», — усмехнулся про себя Танатар и вновь устремил свой взгляд на трассу.

В это время к посту приблизился новенький автомобиль «Жигули». Водитель, как того требовали дорожные знаки, перед постом сбавил скорость. Вроде бы все нормально. Но Бектурсынов привычным взглядом отметил, что на лице водителя застыли напряжение и страх. В чем дело?

Танатар торопливо перебрал в памяти приметы угнанных машин. Так, марка и цвет автомобиля совпадают, хотя номер другой, но серия та же — талды-курганская.

Бектурсынов жезлом подал сигнал: «Остановиться!». Водитель повиновался.

— Здравствуйте, товарищ инспектор! В чем дело? Еду-то без нарушений! — бодро заговорил он.

— Останавливают не только за нарушения. Я хотел вас предупредить — будьте осторожней: впереди на трассе — гололед.

Инспектор успокоил водителя и попросил показать документы, которые тот через минуту с видимым облегчением положил в карман. Инспектор продолжал:

— Гололед коварен, а у вашей машины правое заднее колесо «лысое». Вдруг занесет, что тогда?

Бектурсынов медленно обошел с водителем вокруг машины, объясняя ему прописные истины, касающиеся технического состояния автомобиля. Танатар тянул время, осматривая машину снаружи, вглядываясь внутрь. И вдруг он увидел под передним сиденьем краешек номерного знака. Этот взгляд уловил водитель. И нервы его не выдержали. Оттолкнув в сторону младшего лейтенанта, он прыгнул в кабину. Реакция инспектора оказалась быстрей, как будто и не было усталости от долгих часов дежурства на морозе. Танатар одной рукой схватился за дверцу, другой мгновенно вытащил ключ зажигания.

— Приехали! Выходите из машины! Да не забудьте прихватить номер из-под сиденья!

Через полчаса из дежурной части отдельного дивизиона дорожно-патрульной службы УГАИ МВД Казахской ССР по рации раздалась команда:

— Всем постам ГАИ! Всем постам ГАИ! Розыск угнанного автомобиля «Жигули» ВАЗ-21011 98-18 ТКК отменяется!

…Старший инспектор Танатар Бектурсынов работает в органах внутренних дел с 1976 года. На его счету немало задержанных лихачей, пьяных водителей, по вине которых совершается большинство аварий, угонщиков, «леваков» — всех тех, кто нарушает порядок на дорогах, угрожает жизни и здоровью людей.

В нескончаемой веренице напряженных милицейских будней, полных неожиданностей и риска, запомнился Танатару еще один случай, происшедший на той же трассе Алма-Ата — Фрунзе в октябре 1980 года. Тогда Танатар был еще сержантом. Патрулируя по трассе с напарником, сержантом милиции Виктором Карачанским, Танатар обратил внимание на «Волгу» ГАЗ-24. По приметам схожа с угнанной в Кустанае. На сигнал «остановиться» водитель «Волги» прибавил скорость и попытался скрыться. Но, отлично зная местность, прилегающую к трассе, инспекторы умело организовали преследование и загнали машину в лощину, откуда пути не было.

Выскочив из «Волги», трое преступников бросились бежать. Один из них, видя, что от преследования не уйти, ринулся с ножом на работников милиции. Отточенным приемом Бектурсынов обезоружил преступника. Через несколько часов задержали и остальных.

Быстро сгустились осенние сумерки. Машин и пешеходов на улицах Алма-Аты становилось все меньше и меньше. А у старшего лейтенанта милиции Николая Силантьева и лейтенанта милиции Нурланбека Тажбенова из специализированного дивизиона дорожно-патрульной службы Управления ГАИ республики работа только начиналась. Им предстояло дежурство.

Несведущего человека обманчивая ночная тишина может сбить с толку, настроить на благодушный лад. Но работники милиции знают, тишина может взорваться, и не теряют бдительности. В этот вечер Тажбенов и Силантьев задержали несколько лихачей, решивших «с ветерком» промчаться по пустынным ночным улицам, был остановлен пьяный водитель и «левак». Для каждого из них встреча с инспекторами ГАИ была большой неожиданностью. Один лихач с ухмылкой заметил:

— Видно, не зря поется в песне: «Служба — дни и ночи». И чего вам, ребята, не спится?

— Работа такая. А вам совет: ни днем, ни ночью не нарушать правила движения, — ответил Силантьев.

Силантьев и Тажбенов по своему опыту знали, что и эта ночь, несмотря на тишину городских улиц, будет нелегкой. На инструктаже перед патрулированием их командир, капитан милиции Мирзабай Ильич Акуев, знакомя с оперативной обстановкой на дорогах Алма-Аты, просил особое внимание обратить на поиск угнанных автомобилей. Последними в списке значились белые «Жигули» 07-58 АТХ.

И вдруг в динамике по радиоканалам ГАИ прозвучало:

— Белые «Жигули» 07-58 АТХ с превышением скорости проследовали в сторону Дворца Ленина. Всем патрульным автомобилям ГАИ, находящимся в этом районе, принять меры к задержанию!..

Через несколько минут Тажбенов и Силантьев уже были в указанном районе. Проехали по главным улицам, тщательно осмотрели прилегающие к ним переулки. Но угонщиков и след простыл.

Тажбенов, сидевший за рулем патрульной машины, взволнованно окликнул Силантьева:

— Николай! Белые «Жигули» едут с гор по улице Навои, через несколько минут будут на пересечении с нашей улицей.

Вдали уже показались огни фар. Надо было что-то предпринимать — просто так преступники не остановятся. Как же перекрыть широкую улицу? Нурланбек и Николай остановили проезжавший мимо автобус и поставили поперек дороги. Рядом с автобусом дорогу перекрыл их автомобиль. А в промежуток между ними встали сами.

Все ближе и ближе полыхающий свет фар. Машина шла под горку. Скорость свыше ста километров в час. Силантьев показал жезлом: остановиться! Но «Жигули» скорость не сбавили. Нурланбек успел оттолкнуть товарища, и автомобиль пулей пролетел мимо, чудом никого не задев.

Патрульный автомобиль, взревев двигателем, помчался вслед. Ночную темень и тишину взбудоражили синие всполохи проблесковых маяков и звуки сирены.

Угонщики прибавили скорость. Но на крутом повороте работники ГАИ настигли их, прижали к бордюру. Делать нечего — белые «Жигули» остановились. Короткая схватка — и преступники обезврежены. Вскоре прибыл дежурный наряд из РОВД…

До прихода в ГАИ Николай Силантьев трудился в селе. Нурланбек — в 4-м столичном таксопарке. После того, как его брат Алибек, работник ГАИ города Алма-Аты, геройски погиб при исполнении служебного долга, он попросил коллектив таксопарка направить его в Госавтоинспекцию.

Силантьев и Тажбенов с честью оправдывают доверие товарищей.

Воскресенье выдалось на славу. Всю неделю шли дожди, а в этот день, как по заказу, погода установилась. «Вон сколько горожан в лес по грибы идут», — с удовлетворением отмечал инспектор дорожно-патрульной службы Северо-Казахстанского областного отдела ГАИ старшина милиции Александр Свинцов.

Он нес службу на 20-м километре автотрассы Петропавловск — Соколовка. На шоссе мелькали «Запорожцы», «Москвичи», «Жигули». Среди них вертко шмыгали юркие мотоциклы. Люди ехали по одному и целыми семьями, с детьми. На дороге царила атмосфера выходного дня. Казалось, она передается каждому водителю, и он старается ехать спокойнее, аккуратнее, предвкушая приятный отдых на природе.

И вдруг эту спокойную, легкую атмосферу нарушило нечто тревожное. В сторону Свинцова на большой скорости, лавируя в потоке машин, двигался грузовик. Похоже, за рулем сидел пьяный. В любую минуту на дороге могла разыграться трагедия.

Грузовик приближался. Старшина предупреждающе взмахнул жезлом: остановиться! Нарушитель не подчинился и неожиданно направил автомобиль на инспектора. Александр едва успел отскочить в сторону.

Возле него притормозил другой грузовик. Из кабины выглянул водитель.

— Товарищ старшина! Садитесь! Догоним!

Стоя на подножке, Александр отдавал распоряжения водителю.

— Обойди его и стань поперек дороги!

Но нарушитель не дал обогнать себя. Как только преследователи поравнялись с ним, тот сделал отчаянный рывок вперед и, петляя, стал уходить. Встречные машины, чтобы избежать столкновения, съезжали на обочину.

— Ну, браток, поднажми. Быстрее. Уйдет же!.. А теперь спокойней! Поравняйся с кабиной и прижмись ближе!

Все произошло в мгновение: старшина перепрыгнул на подножку кабины преследуемого автомобиля, схватился за руль, выдернул ключ зажигания. Преступника ошеломили решительные действия. В первую минуту он растерялся, но, спохватившись, набросился с кулаками на старшину. Но не так-то просто справиться с инспектором ГАИ — Александр четко провел не раз отработанный на тренировках прием задержания, и преступник, здоровый детина, запросил пощады.

Подоспевшие водители помогли доставить преступника в Соколовский РОВД. Выяснилось, что на трассе был задержан опасный рецидивист, которого давно разыскивали.

После этого были и другие задержания лихачей, пьяниц за рулем, преступников и хулиганов. Одно из них произошло на автотрассе Петропавловск — Соколовка зимой.

Большегрузный МАЗ-508 с редкой для этих мест серией ГРШ сразу привлек внимание Александра Свинцова. И он решил проверить, что же делает в Северном Казахстане автомобиль из далекой Грузии? Свинцов остановил автомобиль, водитель и пассажир с выраженным кавказским акцентом принялись уговаривать старшину:

— Слушай, дорогой! Некогда нам! Не задерживай…

— Что и куда везете? — поинтересовался старшина, разворачивая путевой лист, накладные, квитанции.

— Фрукты везем труженикам севера. Слушай, отпусти. Давай сразу договоримся: сколько тебе заплатить?

Этот разговор не понравился старшине, да и документы показались ему подозрительными.

— Ну, до севера вы, кажется, уже добрались. Как раз в Северном Казахстане находитесь. А теперь прошу вас проехать вместе со мной в ближайший райотдел милиции.

В райотделе выяснилось, что по фальшивым документам на МАЗе перевозилось 12 тонн мандаринов для спекуляции в северных районах страны…

Фотография старшины милиции Александра Свинцова висит на Доске почета УВД Северо-Казахстанского облисполкома. Он член КПСС, имеет звание «Лучший по профессии». Шесть лет назад Свинцов принял Присягу. И за это время удостоился почетного права — быть наставником.

— Помогите!.. Помогите!.. — закричал взъерошенный человек, увидев патруль, и побежал по заснеженной улице навстречу патрульной машине. В эту мартовскую субботу на улицах Павлодара дежурили инспектора дивизиона дорожно-патрульной службы областного ГАИ старшие сержанты милиции Сергей Половец, Тулеген Бустеков и сержант милиции Майгабыл Майкотов.

На лице подбежавшего к ним человека были свежие ссадины и кровоподтеки. Задыхаясь от волнения и бега, он стал сбивчиво объяснять:

— На перекрестке Кирова и Мира ко мне подошли двое и потребовали денег… Людей поблизости не было… Отстаньте, говорю, нет денег. Они пытались завести меня в подворотню. Я сопротивлялся. Они избили меня, сняли пальто, шапку, забрали деньги. Еще и припугнули: будешь звать милицию — разыщем и убьем.

Старший сержант Бустеков раскрыл блокнот и обратился к потерпевшему.

— Успокойтесь, пожалуйста! И постарайтесь вспомнить приметы преступников, куда они скрылись. Тогда мы быстрее сможем их найти.

Записав приметы, Бустеков распорядился:

— Сергей, отправляйся с пострадавшим в райотдел и скажи, чтобы срочно организовали поиск. Особое внимание надо обратить на сквер по улице Кирова. А мы с Майкотовым сразу направимся туда… Позаботься, чтобы пострадавшему оказали медицинскую помощь.

Старший сержант Тулеген Бустеков и сержант Майгабыл Майкотов побежали по улице Кирова, всматриваясь в прохожих. Вот уже и сквер. Летом это излюбленное место отдыха павлодарцев. Сюда их привлекают тенистые аллеи, удобные скамейки. Но сейчас сквер безлюден. В глубине сквера они увидели двух подозрительных мужчин. Один из них держал в руках меховую шапку и пальто.

— Пока эти двое не обернулись и не обнаружили нас, действуем быстро, — сказал товарищу старший сержант Тулеген Бустеков, оценив обстановку.

Всего несколько шагов оставалось до преследуемых, как один из них обернулся и, увидев милиционеров, с криком «Рви когти!» бросился наутек.

Другой преступник немного замешкался. Тулеген Бустеков воспользовался моментом. Все произошло очень быстро, в секунду преступник оказался на коленях с заведенной за спину рукой.

А в это время Майгабыл Майкотов, утопая по колени в сыром мартовском снегу, бежал за другим преступником. Тот бросил пальто и шапку и мчался к ближайшему переулку. Ему оставалось только перепрыгнуть через забор и тут… его ждала патрульная машина милиции.

— Все, добегался! — схватил за руку преступника старший сержант Сергей Половец. Он точно расставил наряды прибывшей на поиск оперативной группы милиции.

Задержанных доставили в Индустриальный РОВД. Потерпевший, уже с забинтованной головой, обработанными йодом ссадинами, увидев двух мужчин в сопровождении милиционеров, воскликнул:

— Да, это они!..

Инспектора ГАИ старший сержант Тулеген Бустеков, старший сержант Сергей Половец и сержант Майгабыл Майкотов работают в комсомольско-молодежной смене дивизиона дорожно-патрульной службы после срочной службы в рядах Советской Армии. Армейская выучка хорошо помогает им в нелегком милицейском труде. За умелые действия по задержанию преступников они неоднократно награждались грамотами и ценными подарками.

Нет сомнения, основная забота о безопасности движения приходится на долю милиции. Но на каждом километре дороги, на каждом перекрестке сотрудников ГАИ не расставишь. Здесь на помощь им должна прийти общественность. Дружинники, общественные инспектора ГАИ — надежные помощники милиции в обеспечении безопасности дорожного движения. Они выходят на улицы городов и сел в любую погоду.

Павлодарский дивизион внештатных инспекторов при отдельном дивизионе дорожно-патрульной службы — один из первых в республике. Ему — 25 лет. Здесь работают люди разных профессий, объединенные общим стремлением — обеспечить безопасность дорожного движения. Это стойкие бойцы. Не раз они рисковали жизнью.

Вот что рассказал командир внештатного дивизиона дорожно-патрульной службы Павлодара В. И. Панин.

Поздним январским вечером внештатные инспектора Б. А. Алексеев, А. И. Бабич, И. О. Акинфиев, А. Ф. Чевакин, как обычно, дежурили на трассе Павлодар — Красноармейка. Они увидели автомобиль «Москвич», который двигался не по дороге, а по степи, вихляя из стороны в сторону. Подали сигнал остановиться, но водитель вывел машину на проезжую часть и прибавил скорость. Инспектора бросились вдогонку. На одном из участков дороги им удалось обойти «Москвич». Свой автомобиль, рискуя, они поставили поперек дороги. В «Москвиче» оказалось четверо пьяных парней, угнавших машину.

Такие случаи в практике общественников не единичны.

Общественники принимают участие во всех мероприятиях Госавтоинспекции: занимаются проверкой технического состояния автомобилей, розыском угнанных машин, водителей, скрывшихся с места происшествия, обслуживанием различных спортивных соревнований, проводят беседы с водителями, учащимися и студентами, участвуют в рейдах безопасности движения. Во всей многогранной работе по повышению безопасности дорожного движения, снижению аварийности большой опыт накопили внештатные инспектора И. Б. Бейсенов, Г. В. Храмцов, И. И. Басок, В. Н. Мельников, А. Сугралинов, И. И. Разделюк, И. Бочков и многие другие.

В столице республики с 1971 года действует оперативный отряд дружинников по безопасности движения. В его составе — передовые работники автохозяйств, в основном — коммунисты. Они не только дежурят на самых напряженных перекрестках города, но также проводят большую профилактическую работу в автохозяйствах, привлекают к ней журналистов, кинематографистов, художников, главным образом из числа автолюбителей, которые охотно помогают дружинникам в проведении пропагандистских мероприятий, связанных с обеспечением безопасности дорожного движения. Командир оперативного отряда В. Ф. Дрофа руководит работой дружинников с момента организации отряда. Среди его товарищей много людей смелых, решительных. Дружинник П. А. Нечепуренко — водитель автобазы Межавтотранс, рискуя жизнью, задержал пьяного водителя. Проявили мужество при выполнении своего общественного долга члены оперативного отряда А. Ю. Шарипов, А. В. Пальщиков, О. А. Гиричев и многие другие.

За последние годы не было допущено дорожно-транспортных происшествий на территории совхоза имени 50-летия Казахской ССР Глубоковского района Восточно-Казахстанской области. В этом большая заслуга добровольной народной дружины, которую возглавили директор совхоза А. И. Блудов и председатель профкома В. И. Мехмоев. В совхозе имеется совет по безопасности движения, в который входят самые активные автоинспектора-общественники. Среди водителей совхоза случаи пьянства стали крайне редкими и рассматриваются как чрезвычайные происшествия. Активными поборниками безаварийной работы стали общественные автоинспектора Н. Н. Москвин, М. П. Кузьмин, А. И. Агапов и другие рабочие совхоза. Большую помощь общественникам в организации их работы оказывает старший инспектор дорожно-патрульной службы ГАИ лейтенант милиции А. И. Шихов.

В Кустанайской области при сельских Советах создано 83 общественных поста и специализированные дружины ГАИ, в которых работает свыше 8 тысяч дружинников. Ежегодно ими выявляются тысячи нарушений правил дорожного движения, в том числе нетрезвыми водителями.

Хорошо работают специализированные добровольные народные дружины ГАИ в Усть-Каменогорске, Караганде, Талды-Кургане, Целинограде и многих других городах и селах нашей республики. Такое содружество помогает успешнее решать вопросы, связанные с дальнейшим повышением безопасности на транспорте.

Белая полоса — как граница. Она строга и нерушима. На ее рубежах несут бдительную службу представители народа — работники милиции и дружинники.

С. ЗОЛОВКИН, журналист ШЕЛ ПО ГОРОДУ ПАТРУЛЬ

Это случилось в Караганде в самый обычный летний день.

До приказа «Заступить на боевую службу по охране общественного порядка» оставалось три с половиной минуты. Ни рядовой Сариев, ни его напарник Сиворакша, ни даже командир Попов не знали еще и не могли знать, что отсчет тревожного времени уже начался, и с этих минут жизни многих людей будут зависеть от их действий.

Култас Сариев, 20 лет, комсомолец.

— Считаю, что со службой мне повезло. Подразделение наше особенное, всегда в гуще жизни большого города, всегда в ответе за порядок и спокойствие. Проходили свой маршрут по первому кругу — кинотеатр, Вечный огонь, Дворец пионеров, сквер… Проходили и я замечал: вот бабушки с ребятишками на своем излюбленном месте, вдоль аллеи, а вот шахтеры со смены возвращаются. Все как обычно в нашей Караганде. Мы поравнялись с магазином, и тут нас догнал взволнованный человек.

— Быстрее… Человека убили!

19 часов 37 минут.

«Червяки, — презрительно думал Яхиев, оглядывая молодежь, заполнившую бар «Сары-Арка», — пьют грошовые коктейли, танцуют под барахляный магнитофон…» Яхиев ждал великого часа своего главного «дела». Очень рискованного, но многообещающего.

«Не-ет, — потягивая коньяк и все более пьянея, думал он, — у меня будет другая жизнь. Красивая. Чем больше денег, тем красивее. Главное не ошибиться, как было после подделки документов. Эта ошибка стоила тюрьмы. Теперь будет иначе. Он раздобыл такое оружие, перед которым никому не устоять». Яхиев погладил чуть обвисший карман пиджака.

Он чувствовал себя здесь некоронованным королем — решительным, быстрым, пускающим в ход кулаки при каждом удобном случае. Его побаивались: ходит не один, с дружками. Старались не встречаться с его вызывающим, нагловатым взглядом. А этот парень, судя по всему, новичок, смотрел на Яхиева открыто, без боязни.

— Эй ты, — едва шевельнул пальцем развалившийся у стойки Яхиев. — Иди-ка сюда!

И тут же без предупреждения ударил в лицо.

— Что ты делаешь, негодяй? — вскочил из-за соседнего столика крепкий, спортивного вида мужчина. Цепко и сильно ухватил хулигана за локоть. И тогда Яхиев, озверевший от выпитого, от вида крови на лице ни в чем неповинного паренька, выхватил свободной рукой нож, ударил прицельно, прямо в сердце.

— Быстрее, — успел крикнуть Култас Сариев и побежал к бару. Он увидел выскочившего из ресторана рослого парня. Их разделяли считанные метры. В руке преступника поблескивал нож.

Сергей Филев, 19 лет, комсомолец.

В этот день мы с Ваней Громыко патрулировали у театра. Нравится мне этот маршрут. Интересно наблюдать за людьми после представления. У одних неостывшие переживания, другие разочарованы, кто-то целиком в собственных заботах… Вдруг рация ожила, выдала голосом Култаса тревожные цифры кода. До бара «Сары-Арка» всего 700 метров, если напрямую. Какая это дистанция, если каждый марш-бросок с полной выкладкой в десять раз длиннее.

19 часов 38 минут.

Детина прикрывал напарника, выбиравшегося из бара прямо через разбитую витрину.

— Куда же ты бежишь? — очень спокойно заметил Сариев. — Видишь, твой дружок стеклом порезался. — Виталий, перевяжи-ка его.

Преступник кинул взгляд на невидимого Виталия. И этого было достаточно для броска. Нож был перехвачен Култасом. Но тот выхватил из кармана гранату.

«Не дать ему вырвать кольцо!» — мелькнуло в сознании Култаса.

Но ни он, ни Сиворакша не успели и не могли успеть этого сделать. Осколочная граната, поражающая в радиусе 200 метров, была занесена над головами.

— Ложись! — крикнул Култас собравшимся вокруг людям. Как много их было и как близко стояли они. Вот стайка мальчишек, девушка, побледневшая и прижавшаяся к парню, пожилая женщина с хозяйственной сумкой… И еще, еще, взрослые и дети, молодые и старые…

— У него граната! — еще раз крикнул Сариев. Но никто не поверил в неизбежность взрыва. Люди не могли поверить, что в городе, под мирным небом мог произойти взрыв, убивающий жизнь.

Виталий Сиворакша, 19 лет, комсомолец.

— У него граната! — крикнул Култас. А я подумал, что он ошибся. Скорее всего, кастет или свинчатка. Но под ногой звякнуло кольцо, и я понял, что это правда. Наверное, любому мужчине понятно: выдернешь чеку, отпустишь рычаг и через три секунды взрыв. А этот негодяй отпустил бы его. Не было на его лице ни жалости, ни колебания, ничего, кроме страха и ненависти.

Я выпрямился и сделал к нему шаг. И тогда он замахнулся.

19 часов 41 минута.

Сергей Филев считается первоклассным бегуном. Четыре года занятий велоспортом. Первый разряд. Подбегая к кольцу людей, он даже не успел разглядеть, что там держит парень в занесенной над головой руке. Он просто прыгнул сзади, радуясь, как хорошо можно взять за «изгиб» эту руку. И только в полете разглядел, что зажато в этой руке, все понял и решил сделать единственно возможное в последнее мгновение до броска: двумя руками стиснул чужой кулак, вкладывая в это движение всю силу. И тут пальцы Виталия Сиворакши сцепились дублирующим надежным кольцом, и Сариев, предупреждая сопротивление, «взял на прием» левую руку противника.

Рашид Фаткулин, 27 лет, коммунист, командир группы.

— Уверен, в подобной ситуации любой из наших бойцов действовал бы так же. Может быть, даже и грамотнее, ведь Сиворакша и Филев служат не так уж много. А ведь с каждым месяцем крепнет сила наших ребят, развивается быстрота и выносливость.

Виталий поначалу не мог подтянуться на турнике, обессиленно падал во время марш-бросков. Уж очень резким показался для него переход от «гражданки» к напряженным воинским будням. Выстоять помогли его характер и крепкая помощь товарищей.

— Давай автомат, — предлагал комсорг Виктор Андреев, поддерживая новичка на очередном марш-броске.

— Нет, сам… Все равно добегу, — отвечал Сиворакша. И с каждой неделей все увереннее приходил к финишу. Записался в группу лучшего спортсмена Сергея Толстова и, отрывая от короткого солдатского сна полчаса, занимался на турнике, все увереннее обращался с гирями… Они, кстати, «прописаны» и всегда в ходу и в дежурной части, и в кабинете командира подразделения Попова, прослужившего уже 37 лет, воевавшего с бандами в послевоенной Прибалтике, имеющего 14 правительственных наград…

Сегодня Виталий свободно выполняет нормативы силовых упражнений.

19 часов 45 минут.

Уже четыре минуты они держали преступника, постепенно отводя его к скверу, подальше от людей.

— Попробуем до нее добраться, — предложил Сиворакша. Филев медленно отводил один палец преступника, Сиворакша прижимал к нагретому металлу свой. И еще один, и еще…

Виталий успел переложить гранату из руки вырывавшегося преступника, когда ему послышался щелчок, такой же, какой бывает на боевых учениях сразу после броска, когда боек ударяет о капсюль. И уже ничто не спасет от взрыва. Ничто.

Николай Тимофеевич Попов, коммунист, командир подразделения.

— Служба у нас особенная. Ребята приходят самые разные, не всегда подготовленные. Рядовой Сариев был сантехником, Филев — электромонтажником, Сиворакша — мечтатель, больше жил в «книжном» мире, никогда решительностью не отличался. Но вот надели ребята погоны и стали проходить боевую школу.

Уже на первом месяце службы Сиворакша задержал вместе с комсоргом опасного преступника. Затем — еще несколько, как мы их называем, «характерных» задержаний. От этого становится не только спокойнее в городе. Сами ребята меняются на глазах. Становятся настоящими бойцами, активными гражданами нашей страны.

19 часов 51 минута.

— Уводите задержанного! Быстрее, ребята! — крикнул Сиворакша, еще не зная сам, что он сделает в эти несколько секунд. Кинуть гранату в сквер? Но оттуда доносятся детские голоса. На улицу? Но на ней многолюдно!

Он ни о чем не думал больше, только мелькнуло коротко: «Не верю, что конец!» Он прижался плотнее к массивному столбу, накрыл гранату собственным телом и стал ждать. Длиннее этих минут в его жизни не было.

— Все нормально, Виталька, — подошел сбоку Култас. — Тебе показалось. Рычаг сидит плотно.

— И все-таки отойди, — попросил Сиворакша. — Доложи командиру…

Ренат Шокаев, коммунист, начальник отдела.

Сами ребята не оценивают этот эпизод как подвиг. Естественные действия, предусмотренные ситуацией. Если бы они поступили иначе, грош бы нам всем цена. Высокие правительственные награды, к которым они представлены, — заслуга всего подразделения.

19 часов 58 минут.

— Садись не заднее сиденье, — предложил Сиворакше командир. Опустил боковые стекла. Виталий все понял без слов — а если взорвется в городе?!

— Сам понимаешь, бросать нельзя.

— Понимаю. А вы?

— Ничего со мной не случится. И с тобой тоже. Поехали.

Они ехали через весь город с гранатой на боевом взводе и всячески старались «разрядить» рядового Сиворакшу, крепко зажавшего в руке гранату, разными смешными историями.

Только после взрыва в глубоком овраге Виталий почувствовал, до чего же занемели пальцы, никак не мог их разогнуть.

— Ну вот и отлично, — подвел итог командир. — А теперь — на службу.

Орденом Красной Звезды за этот подвиг награжден делегат XV съезда ЛКСМ Казахстана и XIX съезда ВЛКСМ Виталий Сиворакша. Знаком «За отличие в службе» — его товарищи Култас Сариев и Сергей Филев. Бдительно и самоотверженно несут они службу по охране общественного порядка.

С. ЗОЛОВКИН, журналист 12 ЧАСОВ ИЗ ЖИЗНИ ИНСПЕКТОРА

Утро райотдела милиции начиналось с информации о происшествиях. Но поступившее по телефону сообщение нарушило привычный распорядок. Неизвестный в маске и с револьвером ворвался в одну из карагандинских сберкасс, захватил большую сумму денег и скрылся.

— Какие будут предложения? — спросил начальник отдела Овсиенко, хотя всегда знал, кто и как будет отвечать. Импульсивный Гена Рымбаев, как когда-то на ринге, будет готов сразу ринуться в бой, выдвигая версию за версией. Саша Короткевич соберет исходные данные и «зароется» в аналитическую работу, будет вытягивать по ниточке, по фактику единственно верную версию. «Старик», капитан Юрченко, неторопливо, но наверняка с тонким расчетом раскинет хитроумную сеть различных мероприятий. А вяжет он ее с мастерством непревзойденным…

— Скорее всего, новичок, — высказался первым Короткевич.

— Обоснуй, — так же лаконично потребовал Овсиенко.

— Надеялся на слепую удачу, действовал с нахальством несведущего.

— Уязвимо, но за рабочую версию можно принять, — согласился, подумав, Овсиенко.

— Револьвер. На днях из сберкассы в городе Абае похищен такой же, — вспомнил Юрченко.

— Уже горячее, — согласился Овсиенко. — Что еще?

— Ничего. Пока ничего. Уж больно сбивчивы и путаны объяснения кассирши…

Сложная машина розыска была запущена в ход, но шансы уйти безнаказанным у преступника оставались. И это очень тревожило Овсиенко.

Он перебрал кипу ориентировок по всесоюзному розыску и наконец остановился на одной из них. «Кирсанов Владимир… образование высшее… Разыскивается за особо тяжкие преступления… Приметы…» Совпадало только одно — могучее телосложение и высоченный рост. Овсиенко отодвинул ориентировки, но через секунду снова взял ту, что о Кирсанове, еще раз внимательно прочитал.

Что побуждает оперативника останавливаться на той или другой версии? Опыт? Интуиция? Чаще всего и то и другое. Но «кухня», из которой выходит «готовый продукт», у каждого своя.

Все они, работники отдела, молоды, по-настоящему любят свое дело. Не боятся высказывать самые невероятные предположения, отталкиваясь порой от незначительного факта. Они очень загружены, куда больше положенных восьми часов в сутки. Но Овсиенко всегда — и в самом начале, когда у него еще не было опыта и он «зашивался», зачастую спал прямо в кабинете, и потом, когда выработал стройную систему руководства, — был на черновой работе.

— Вот точно, я чувствую, это Кирсанов! — поддержал его Рымбаев.

— Чувствовать мало, — резонно возразил Короткевич. — Но может быть и так. Анализ «почерка» говорит за такую версию. Сами понимаете, скрываясь от розыска, Кирсанов мог «залететь» в любой город…

— Все же допустим, что к нам «залетел» Кирсанов, — развивал свою идею Овсиенко, — что мы о нем знаем? Образован, неглуп, внешне эффектен. Любит «шикарную» жизнь. Хладнокровен и необычайно жесток. Пошел на убийство в Харькове, на серию особо тяжких преступлений в Новосибирской области… Что он может предпринять после ограбления сберкассы?

— Тотчас же скрыться, — неуверенно ответил кто-то.

— «Залечь на дно» и переждать шумиху.

— А может и третье, — предположил Овсиенко, — уже сегодня вечером часть денег из сберкассы перекочует в один из ресторанов.

Овсиенко не хуже других работников уголовного розыска знал, что обычно «гастролеры» немедленно скрываются. Но люди, подобные Кирсанову, тщеславно уверовав в свою исключительность, иногда предпринимают и нестандартные ходы, выпадающие из логики накатанных ситуаций. Они жаждут своеобразной компенсации за тот липкий страх, что переживают в момент совершения преступления.

— Во всяком случае, следует проверить.

Вот уже несколько часов Овсиенко, Рымбаев и стажер Ворончихин объезжали местные рестораны и кафе. Непринужденно, со скучающим видом прохаживались они между столиками. Изображали подвыпивших. Искали нужное лицо. Похожего по приметам на Кирсанова не было.

Оставался еще один ресторан «Ритм». Они шли туда, не надеясь на удачу. На усталых лицах явственно читалось сомнение. Да и сам Овсиенко все чаще ловил себя на мысли: ложная версия.

— Нет, — взглянула на фотографию администратор. — Такого в зале я не видела.

«Все», — подумал Овсиенко. Поинтересовался:

— Ну, а может быть, кто-то ведет себя необычно. Заказы особенно богатые делает, деньгами сорит.

— Да вроде бы нет, — неуверенно ответила администратор. — Впрочем… есть тут такой… Но он орденоносец, какой-то крупный специалист с Севера.

Рымбаев озабоченно прошелся по залу:

— У вас место не занято? А у вас?

Вернулся — само нетерпение.

— Он это, Игорь Иванович, точно он! Здоровый… штангист, наверное. Ничего, втроем возьмем.

— Как возьмем… В переполненном зале, наверняка вооруженного. Да и Кирсанов ли это?

Овсиенко тайком наблюдал за гренадерского роста мужчиной, что-то очень веселое рассказывающим своим спутницам. Со вкусом одет, три ордена на груди…

— А что, если…

— Тамара Павловна, вызовите его в банкетный зал. Скажите, симпатичная женщина жаждет знакомства…

— Рымбаев, оружие наготове, заходить вслед за ним! Ворончихин, будешь страховать у дверей. Стрельбу не открывать ни в коем случае. Ни в коем! Это приказ!

Не остывший еще от приятной беседы и шуток, «штангист» зашел в пустой банкетный зал с дежурной улыбкой светского льва.

— Вы извините меня, — почти заискивающе улыбнулся Овсиенко. Широкий в плечах, кандидат в мастера по борьбе, он был в этот миг незаметным, мелким перед уверенным, нахальным здоровяком. Овсиенко весь как-то сжался, почтительно изображая якобы виноватую покорность. — Только, ради бога, не волнуйтесь. Я жду вас. Я из уголовного розыска…

Все дальше уходит в прошлое образ молниеносно действующего работника уголовного розыска. Нет, никто из ребят в отделе не забывает о культуре. Спортивные разряды — у каждого как профессиональная необходимость. Все более культура духа, интеллект проникают в профессию оперативника. Резкая, грубоватая порой манера поведения и речь еще недавно кое у кого считались чуть ли не данью профессии. В отделе Овсиенко любые факты грубости изжиты давно и напрочь.

Я видел, как к лейтенанту Лисунову, старшему группы по борьбе с автоугонами, пришел рабочий, мастер по ремонту автомашин, и очень доверительно и долго говорил о наболевшем, делился сомнениями, высказывал свои предложения. Виктору уже давно нужно было идти на обыск, но он слушал внимательно, записывал, искренне благодарил.

— Для дела пока ничего нет, — вздохнул он, когда за ним закрылась дверь. — Но уверен, что этот человек, когда потребуется, откликнется первым.

Таких, как этот рабочий, много. Берут они на свои плечи, кроме рабочих обязанностей, гражданский долг по охране общественного порядка. Водитель центральной автобазы комсомолец Виктор Руппель вступил в поединок с вооруженным преступником и выиграл единоборство. Сегодня Руппель — сотрудник уголовного розыска.

И это тоже заслуга руководителя отдела. Он учил слушать людей, вернее, вслушиваться в их заботы и радости, в сложнейший духовный мир.

— Я из уголовного розыска, — совсем не грозно, просто объяснил Игорь Иванович.

— Какая-нибудь неприятность, товарищ? — осведомился «штангист».

— Да вот, — замялся Овсиенко, — тут, понимаете, у одного заслуженного товарища украли орден, точно такой, как у вас. Нет, я понимаю, вы тоже заслуженный товарищ, — залепетал Овсиенко, но у меня приказ, начальство…

Ребята в это время сантиметр за сантиметром «прощупывали» взглядом каждую складку приталенного костюма. Будто бы невзначай Рымбаев задел задний карман и очень вежливо извинился. Оружия у «штангиста» как будто не было.

А тот заметно обмяк, узнав об орденах, снисходительно вздернул бровь.

— Ну, это легко проверить, товарищ милиционер. У меня есть орденские книжки. Возьмем и сверим.

— Во-во, — охотно подхватил обрадованный пониманием Овсиенко. — А то, знаете, начальство… А вы сами-то откуда?

Не переигрывая, все более расслабляя Кирсанова (это был именно он, несмотря на некоторые портретные расхождения), Овсиенко узнал, что «работает» тот в Златоусте. Узнал и другие подробности, новые и все более убедительные неувязки с «легендой» преступника. Рымбаев с ловкостью заправского гардеробщика подал шубу, предварительно убедившись, что и там нет оружия. Овсиенко рассыпался в извинениях, приглашая в машину. Сам же повторял про себя одно и то же: «Только бы сел в машину, только бы сел».

Они «играли» так не потому, что опасались не справиться с физически сильным преступником. Случалось, что и один, и вдвоем с Рымбаевым «брали» сразу несколько хулиганов и отчаянно сопротивлявшихся дебоширов. Сейчас было очень важно «взять» Кирсанова без шума, без риска для находящихся в ресторане людей. Тем более, что оружие могло оказаться все же при нем.

— Де ж ты був так довго, Володю, — с типичным харьковским говорком встретил вошедших в кабинет начальник отдела уголовного розыска областного управления А. И. Кузьменко.

— Мы, тебя, Кирсанов, по краже шукалы и по убийству.

— А-а-а! — только теперь осознал роковой в своей жизни промах Кирсанов. Но применять силу было поздно, щелкнули на запястьях наручники…

В квартире у одной из приятельниц Кирсанова был найден пистолет, тот самый, из абайской сберкассы, маска и крупная сумма денег.

Вся операция заняла двенадцать часов. И на то, чтобы выспаться до завтра, еще оставалось время.

Х. СУЛТАНГАЛИЕВ, полковник милиции в отставке КТО, ЕСЛИ НЕ МЫ?

С недавних пор часы для Анастасии Ананьевны Грязновой приобрели особую значимость. Поглядывала на них, ждала сына. По вечерам, когда за окнами быстро темнело, ей казалось, что стрелки еле-еле движутся. Борис стал приходить поздно. После уроков в школе ненадолго забегал домой, торопливо ел, рассказывал матери школьные новости и убегал снова.

— Патрулируем сегодня. В районе железнодорожного, — говорил он, уже стоя на пороге, высокий, стройный, весь стремление, порыв.

«Вырос как, — оглядывая сына, радостно удивлялась она, — вот опять пальто коротко стало, да и рукава чуть не по локоть».

— Ты уж там поосторожнее, Борис!

— Ладно, мам!

И она оставалась со своей, тревогой. Когда приходил с работы муж Георгий Алексеевич, шофер автобазы, становилось немного легче. Накрывала на стол, разогревала еду. Но тревога не отступала. Когда раздавался привычный стук сына в дверь — три раза частых и еще один после паузы, она бросалась открывать.

Помогая снять пальто, незаметно старалась прикоснуться к рукам, плечам сына, ощущая их молодую теплую крепость, а он, стряхивая снег, смеялся:

— Ну, что ты, мама! Я же не маленький. Дай я сам повешу…

А сегодня шапка у Бориса как-то странно, боком сидела на голове, он отворачивался от матери.

— Кто же это тебя так, сынок? — всплеснула руками Анастасия Ананьевна, сняв шапку.

На лбу Бориса темнел, расплываясь, огромный синяк.

— Да так, хулигана одного задержали. Катит на машине зигзагами. Ну и…

— Рыжий? В веснушках? — спросил Георгий Алексеевич.

— А ты откуда знаешь, пап?

— Да как же не знать! Наш же шофер. Дзюба. Пьет часто. Завгар говорил, что его сегодня задержали. Давно надо было это сделать.

Вскоре пришел одноклассник Бориса Николай.

— Выйдем-ка, Боря. Разговор к тебе есть.

Они вышли во двор.

— Вот что, — решительно начал Николай. — Нынче комсомольский патруль дядьку моего задержал.

— Кого?

— Дзюбу. Права у него отберут теперь — это факт. А он, знаешь, какой человек? Один ходит на медведя в горах Тарбагатая.

— Ну и что?

— А то, что вы перед ним — мелочь пузатая. Вот что! И туда же…

— Он был пьян, — сухо отрезал Борис.

— Так ведь ничего же не случилось!

— Могло случиться. Ехал-то как! Петляя, как заяц.

— Боря, ты не говори там, в милиции, что он выпивши был, ладно?

— Там уже без меня разобрались.

— Ну скажи им — ошибся, поспешил, мол, показалось, что выпил… Тебе поверят.

— Я этого делать не буду!

— Что тебе, больше всех надо? Ты и так — активист, в передовых ходишь. Он же дядька мне родной.

— Подлец ты, Колька! — медленно произнес Борис.

— Что? — Николай угрожающе шагнул вперед.

На шум прибежали отец и мать Бориса. Кое-как разняли ребят. Облепленные снегом, без шапок, они стояли готовые схватиться снова.

— Что случилось? Чего не поделили? — допытывалась Анастасия Ананьевна.

Николай зашагал прочь.

Борис все рассказал отцу. Мать не вмешивалась. Мужчины. У них дела и разговоры свои, мужские.

Георгий Алексеевич вышел из комнаты, тихо затворил за собой дверь. Встретил взгляд жены, полный тревоги.

— Ничего, мать, — только и сказал он. — Молодец у нас Борис! Правильный мужик растет. Погрей чайку. Почаевничаем да и успокоимся.

Она налила в чайник воду. Задумалась. Давно ли Борис был маленьким, а теперь совсем взрослый. Много у него появилось дел, комсомольских поручений. Везде он первый, нетерпим к несправедливости — это радовало и волновало материнское сердце. Учится отлично, заканчивает школу, в институт бы поступил… А Борис заладил одно: шофером буду, как отец! Рубах не настираешься отцу, все в автоле да мазуте. А когда гололед? А метель заметет, что нередко в этих краях! Только беспокойство да тревоги…

Не удержалась, все-таки заглянула к сыну. Борис спал. Темные от летнего загара руки спокойно лежали на одеяле. На глазу покоилась мокрая белая тряпочка — видно, отец приложил.

Часы медленно, с хрипотцой пробили полночь…

Комсомольское собрание в школе, где учился Борис Грязнов, было посвящено теме: «Знай и люби свой город». Борис серьезно готовился к докладу, занимался в библиотеке. Помогала ему и классный руководитель Валентина Федоровна Крюкова.

Борис рассказывал матери о том, что он узнал о своем родном городе Семипалатинске, восхищался людьми, которые живут и трудятся в нем. Потом задумался и сказал: «Знаешь, мама, хороших людей охранять надо. И кто, если не мы, комсомольцы, будем делать это?»

— Конечно, это так, — соглашалась мать. — Только зачем тебе-то всех впереди?

— А если все будут позади, за спины чужие попрячутся, тогда что?

Молчала мать. Да и что скажешь? Прав сын.

Но не только славному прошлому своего города посвятил доклад Борис Грязнов. Он рассказал о групповой драке в центральном кафе города, где подвыпившие подростки пустили в ход самодельные ножи и ранили шестнадцатилетнего дружинника. С гневом он говорил о распоясавшемся хулигане Самойлове, который на улице возле театра нагло приставал к прохожим и требовал денег. И находились такие, которые трусливо совали в его грязную руку смятые бумажки. Только бы не трогал. О многих других поступках, которые мешают людям, уродуют жизнь, рассказал Борис.

После его доклада 37 учащихся старших классов записались в комсомольскую дружину помощи милиции. Последним, боком протиснувшись к столу, попросил записать его и Колька.

— Эй, ты! Юный покровитель пьяниц, что так быстро перекантовался? — съязвил кто-то.

— Замолчи! — строго остановил Борис. — Пусть идет с нами. Покажет, на что способен.

Валентина Федоровна одобрительно кивнула Борису, и он размашистым почерком внес фамилию Николая в список…

В 1956 году Борис Грязнов окончил автодорожный техникум. Он был верен своей мечте. Георгий Алексеевич гордился сыном — продолжал Борис семейную традицию. Ведь и дед осваивал когда-то первые советские автомобили.

— Теперь, что же, сынок, на целину подашься? Зерно возить? — спросил он у Бориса.

В ответ сын молча положил перед ним маленький, словно освещенный солнцем, розовый листок.

Призывают в армию.

Провожали Бориса на службу шумно и весело. Пришли друзья, студенты, шоферы автобазы, школьные товарищи. Заглянул и Николай — студент педагогического института, Многих из них знала Анастасия Ананьевна, некоторые были ей незнакомы. Но всех приветливо встречала, вела за стол.

Служил Борис шофером, получил благодарность от командования — значок отличника боевой и политической подготовки. Командир части прислал родителям благодарность за отличное воспитание сына.

Приехал сын домой весной. Как в детстве, стукнул в дверь три раза часто и после паузы — еще разок.

Возмужавший, красивый, сильный, со значками на груди, он шагнул через порог, и дом ожил, зашумел, запел десятками голосов, зазвучал веселым смехом — и стало тесно в маленьких комнатах.

— Ну, куда ж теперь? — спросил сына Георгий Алексеевич.

— Горком комсомола направляет инспектором ГАИ.

Мать только вздохнула. Хотелось, чтобы сын получил высшее образование.

Борис обнял ее.

— Не волнуйся, мама. Вот поработаю, подготовлюсь и поступлю…

Когда Борис принес матери первую получку, она не удержалась и заплакала.

— У нашей мамы глаза всегда на мокром месте, — засмеялся отец. — Радость — плачет. Горе — плачет…

— Ну, горя у нас, слава богу, не было, — улыбнулась мать.

Борис работал увлеченно. Проверял автомашины на линии и при выходе из гаража, пресекал нарушения правил уличного движения. Особенно строг был с водителями, которые неравнодушны к рюмке, проводил беседы о борьбе за безопасность движения, анализировал дорожно-транспортные происшествия. В его личном деле было уже несколько благодарностей.

…День 26 ноября 1960 года выдался солнечным. Было уже холодно. Утром лужи затянуло ледком, но к полудню солнце растопило его, и автомашины, проезжая по улицам, вздымали целые фонтаны брызг. В этот день Борис Грязнов заступил на дежурство.

Уже к концу рабочего дня на улице Центральной Борис заметил грузовую машину, которая неслась на бешеной скорости. Он предупреждающе поднял жезл, водитель не прореагировал. На большой скорости скрылся за углом. Борис поехал за ним, но догнать не мог. Тогда он проехал коротким путем и на стыке дорог стал наперерез автомашине. Водитель резко затормозил.

— Что, жить надоело? — пьяно ругнулся он.

Самарцев, прочел Борис, взяв у него права, шофер совхоза «Семипалатинский». Путевки у Самарцева не оказалось.

— Что в кузове?

Кузов был наполнен металлическими трубами.

— Домой везешь?

— А то куда же?

Вокруг собрались любопытные.

— Что я такого сделал? — орал водитель.

— Вы пьяны, Самарцев, — строго сказал Борис. — И везете груз, на который у вас нет документов. Садитесь рядом. Вашу машину поведу я.

Водитель сник и покорно взгромоздился рядом с Грязновым. Уронив голову на грудь, он что-то невнятно бормотал, клянчил, чтобы его отпустили, что он больше не будет, однако искоса хитро и зорко следил за инспектором. Грязнов вел машину в ГАИ. Молчал. В тесной кабине было душно от винных паров и нечистой одежды водителя. Вдруг Самарцев схватился за руль, машина завиляла. Борис пытался отцепить его пальцы, но нарушитель взмахнул рукой, в которой было зажато шило с длинным острием.

Борис почувствовал резкий толчок в грудь, сердце облилось горячей кровью. Лицо обожгло жарким дыханием.

Преступник отпихнул безжизненное тело и помчался вперед, сжимая окровавленными руками баранку. Он был задержан на ближайшем повороте работниками ГАИ.

Грязнова доставили в больницу. Но врачи оказались бессильны. Стальное острие насквозь пронзило сердце.

В газете «Иртыш» была опубликована корреспонденция, в которой сообщалось о подвиге и награждении младшего лейтенанта Бориса Георгиевича Грязнова медалью «За отвагу» посмертно.

Приказом министра внутренних дел Казахской ССР имя Бориса Грязнова занесено в Книгу почета. Он навечно зачислен в список личного состава Семипалатинского гор-отдела милиции. Утверждено Положение о вручении жезла имени Бориса Грязнова лучшему инспектору дорожного движения. Именем Бориса Грязнова названы одна из улиц Семипалатинска, отряд юных инспекторов движения школы № 38.

Ежегодно на торжественной линейке звучат юные голоса:

«Я, юный гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды юных инспекторов движения, торжественно обещаю и клянусь быть первым в учебе, дисциплинированным, активным в общественных делах, честным и принципиальным, быть похожим на Бориса Грязнова».

П. ВИТВИЦКИЙ, подполковник внутренней службы в отставке СХВАТКА

В тот вечер милиционер вневедомственной охраны Таубалды Кузембаев был свободен от несения службы. Но, как всегда, дома дел было много. Мать старенькая, нужно помочь по хозяйству. Едва взял в руки ведро, чтобы пойти к колодцу, как встревоженная мать окликнула:

— Таубалды, тебя срочно вызывают. Наверное, что-то случилось.

Таубалды успокоил мать:

— Ничего. Обычные дела. Скоро вернусь.

Оказалось, минувшей ночью из вагона, подогнанного впритык к мясокомбинату, угнали десять быков. Милиции предстояло искать скот и воров.

Кузембаева включили в поисковую группу сержанта Уварова, человека смелого и решительного.

Получив подробный инструктаж, сотрудники разъехались по закрепленным участкам. По дороге внимательно всматривались в степь, во встречные машины.

— Смотри, сержант, самосвал, а в кузове — скот, — заметил Кузембаев.

Посигналили. Самосвал не остановился. Наоборот, прибавил скорость. Бросились в погоню. Как только поравнялись с ним, Кузембаев прыгнул на борт, а потом проворно забрался в кузов. Через заднее стекло он видел, что в кабине сидят двое: шофер и с ним верзила в плаще.

Таубалды постучал по кабине, требуя остановиться. Вместо ответа — выстрел. Пуля просвистела над самым ухом.

Кузембаев нагнулся к левой дверце, открыл ее, проскользнул в кабину и повис на руле. От резкого поворота самосвал круто пошел в кювет и перевернулся. Таубалды отбросило в сторону. Когда он оправился от удара и бросился к машине, кабина была пуста. Подоспевшие Уваров и шофер-милиционер заметили убегающего и помчались вдогонку. Тот в ярости, не жалея патронов, беспрерывно палил в его сторону. Но, видимо, у него дрожали руки, стрелял он бесприцельно. «Лишь бы не упустить, — сверлила мозг одна и та же мысль. — Я должен его догнать…»

И догнал. Уже в райотделе, куда доставили вооруженных бандитов, тот, кого задержал Кузембаев, угрожал:

— Мы еще встретимся. Бодров моя фамилия. Запомни, Бодров!..

На одной из степных станций морозным декабрьским днем остановился скорый поезд. По пустой платформе гулял свирепый ветер, закручивая снежные смерчи. Невысокий, ладно скроенный милиционер встречал молодую женщину. Это старший сержант милиции Кузембаев встречал жену Валю, которая приехала к нему на новое место работы. Поженились они недавно.

Молодожены направились в помещение вокзала. Там уже собирались пассажиры, едущие в поселок. Таубалды счастливо улыбался:

— Кажется, все собрались. Можно ехать…

— Двух женщин нет, — заметил шофер, — в магазин побежали…

Кузембаев решил поторопить их и заодно купить для Вали плитку шоколада. При выходе из зала ожидания столкнулся с рыжебородым человеком в кожаном реглане. Да это Бодров! Не веря глазам, он изумленно глядел на него, скуластого, кривоногого, в котором все, до последней приметы, было хорошо знакомо старшему сержанту. Он знал даже, что тот носит золотой нательный крест и что на его левом боку скрестились два длинных шрама от глубоких ножевых ран, полученных при дележе награбленного добра. Надо же случиться такой встрече!

Вспомнил угрозу: «Мы еще встретимся»… Вот и встретились. «Зачем принесло Бодрова сюда?»

Некоторое время они молча стояли друг против друга. Наконец, Бодров, оскалясь, приветствовал с напускным добродушием:

— Здорово, начальник!

Таубалды спокойно сказал:

— Ваши документы, гражданин!

— Документики у меня налицо и в полном порядке. — И подал справку об освобождении из мест лишения свободы.

Документы и впрямь были в порядке. Ни к чему не придерешься. Кузембаев спросил:

— Зачем пожаловали в эти края?

— Тебя разыскиваю, — захохотал Бодров.

Разговор становился острым. По всему было видно, Бодров не шутит, решил отомстить Кузембаеву. Таубалды посмотрел в зал, где сидела Валя. Не вздумала бы она подойти к нему. Надо спокойно решить, что делать.

— Зачем я вам нужен?

— Хочу, чтобы ты за меня поручился и помог устроиться на работу. Хочу жить честно, как и ты. Еще жениться хочу, детей кучу иметь…

Кузембаев подумал, может, и правда.

— Ну, что же, могу и помочь. Учеником крановщика на первых порах устрою. О комнате в общежитии похлопочу. Если, конечно, искренне решили строить новую жизнь…

— Только искренне, начальник, только искренне…

— Тогда поехали!

…Машина вырвалась в степь. Над равниной льдистого снега серое небо все гуще и гуще заплывало тучами. На колдобинах, образовавшихся после недавней оттепели, крепко потряхивало. Короткий зимний день угасал. Быстро темнело. Погода начинала портиться. Пошел снег.

Машина то и дело сбавляла ход, натыкаясь на сугробы. Вскоре и вовсе застряла в снежном завале. Мужчины выпрыгнули и, утопая в снегу, попробовали подтолкнуть ее. Но она не сдвинулась с места.

У шофера нашлись две лопаты. Попробовали раскидать снег. Напрасный труд. Снег все валил. Выбившись из сил, люди снова забрались в кузов.

Стали решать, как добраться до совхоза.

Кто-то предложил двоим-троим пойти пешком до совхоза и оттуда пригнать трактор. После долгого обсуждения приняли это предложение. Трое мужчин, ориентируясь на телеграфные столбы, двинулись в путь.

— А мы будем к зимовке готовиться, — пошутил шофер и вытащил большое брезентовое полотнище. Кузембаев и Кадырбаев прикрепили полотнище к потолку надстройки кузова, закрыли выход. Сразу стало тише и теплее. Зато, словно в отместку, ветер принялся сильнее, чем прежде, раскачивать надстройку.

— Качает, как в тюремной машине, — произнес до этого молчавший Бодров.

Ухватив Кузембаева за руку, шепнул:

— Выйдем, начальник. Покалякать с тобой хочется…

Старший сержант отцепил руку Бодрова и осторожно, стараясь никого не задеть, начал пробираться к выходу.

Подумал: не работать и жить честно приехал Бодров. Явился все-таки, чтобы рассчитаться со мной. Можно было не выходить. Но это означало бы, что он струсил, испугался Бодрова. А этого уж никак нельзя себе позволить. В милиции он служит.

Валя окликнула мужа:

— Ты куда?

— Немного размяться.

Выпрыгнув вслед за Кузембаевым, Бодров молча потянул его в сторону от дороги, прямо в бушующую степь.

Над степью носилась острая и жгучая снежная пыль, больно секла по лицу, проникала за воротник. Кузембаев ясно, до самого конца осознал, что рядом нелепая жестокая смерть. Волнение сдавило горло. Учащенными толчками застучало сердце. У него мелькнула мысль немедленно повернуть обратно, к машине, но он тут же решительно отказался: нет, не вернусь, не имею права быть трусом.

Нащупал в кармане полушубка завернутое в бумажку колечко, которое купил в подарок Вале. Неужели она никогда не наденет его.

— Стой! — повелительно сказал Бодров.

Кузембаев остановился. Бодров придвинулся к нему так близко, что Кузембаев даже в темноте увидел злобно перекошенное лицо.

— Чего замолк? Давай потолкуем в последний раз.

— О чем толковать? Ты же знаешь, что мы с тобой по-разному смотрим на жизнь.

— Это я знаю. А еще знаю, что ты страшно хочешь жить, кралей своей любоваться. Но этому не бывать, если не отдашь мне свой пистолет.

— Нету меня пистолета.

— Нет, говоришь…

Тут Таубалды увидел, как в руках Бодрова тускло сверкнула острая полоса. Играя ножом, он выкрикнул:

— Зря со своей женушкой не попрощался. Но ничего, привет с того света передашь.

К Кузембаеву пришли одновременно спокойствие и злость. «Врешь, гад! Не на похороны мои приехала жена!»

Для разгона он слегка качнулся назад и, сделав резкую подножку, сбил Бодрова с ног, крутнул руку и овладел ножом.

— Вставай, вояка, — приказал присмиревшему Бодрову. — Без ножа, вижу, ты трус. Самый последний.

Бодров встал, отряхнулся. Косо бил ветер. Шумела и кружила в степи пурга. Преступник понуро зашагал впереди Кузембаева.

Н. АХМЕТОВ, подполковник милиции ПЯТЬ ДНЕЙ

Поздним декабрьским вечером трое неизвестных ворвались в дом Османовых на окраине города Ленгера и потребовали пять тысяч рублей. Хозяин Мамят сказал, что денег у него нет. Тогда один из преступников ударил его топором по голове.

Жена Мамята Зиннят бросилась к нему, сорвала натянутую до глаз шапку, закричала. Раздался выстрел.

Когда Зиннят пришла в себя, никого уже не было. Превозмогая боль в бедре, она подползла к мужу, лежавшему между печкой и койкой. Он тихо стонал. Зиннят стала звать на помощь. На крик прибежал сосед Абдуросул.

Получив сообщение о разбойном нападении на квартиру, дежурный райотдела старший лейтенант милиции Артек Конакпаев позвонил начальнику отдела майору Иксану Тузильбаеву и заместителю по оперативной работе Салибаю Ташахунову.

В кабинете начальника Ленгерской милиции собрался весь личный состав. Конакпаев докладывал: «Преступников было трое. Забрали деньги и больше ничего. Один, с которого Зиннят сорвала шапку, — парень лет 20—25, кореец, среднего роста, волосы черные, до плеч, прямые, лицо круглое, ноздри широкие. Одет в черное демисезонное пальто, серую кроличью шапку. В тот момент, когда Османова сорвала шапку, один из преступников на узбекском языке разразился бранью и разбил лампочку». Больше о бандитах данных нет.

— Не густо, конечно, но то, что нам сообщил Конакпаев, это уже зацепка, — заключил начальник милиции.

Были созданы оперативно-розыскные группы. Майор Ташахунов руководил группой по прочесыванию местности. Начальник уголовного розыска капитан Гамбулатов — группой по проверке домов, где проживают неблагополучные семьи, и общежитий. ГАИ перекрыла все выездные пути из города. Участковым было поручено проверить всех состоящих на учете, осмотреть кочегарки, вокзалы. «Я, — продолжал Тузильбаев, — буду ждать от вас звонков и сообщу в Управление внутренних дел области о случившемся». И добавил: «За десять лет работы я что-то не припомню такого разбоя в нашем районе». После ухода оперативных групп Тузильбаев стал анализировать происшедшее. Почему преступники потребовали именно пять тысяч рублей, подобрали ключи именно к тому дому, где были эти деньги? Нужно узнать у Османовых, если врачи разрешат, кому было известно о наличии денег.

Утром капитан Ташбулатов доложил:

— Нами установлено, что ночью 15 декабря в доме № 31 по улице 30 лет Октября, в котором проживает нигде не работающий Кондратьев, собралась компания людей, ведущих сомнительный образ жизни. Пили до утра, закусывали индюшатиной. Установлено, что у гражданина Мухамедшина в эту ночь украли трех индюков и трех баранов. Мы привезли Кондратьева с собой, он находится в дежурной части. Инспектор уголовного розыска Иванов занимается им.

На допросе Кондратьев показал, что у него были гости, собравшиеся по случаю приезда друга Евгения Спешилова. В гостях были Вячеслав Мухин, Сергей Багин, Нияз Оспанов, Анатолий Дворников, Владимир Цой, Анвар Асланов и казах по имени Петя.

К 11 часам участковый инспектор Куан Ниязов докладывал, что он беседовал с гражданином своего участка Иваном Кравцовым. Выяснилось, что к Кравцову недавно приезжал некий Владимир Цой на автомашине «Жигули» с узбеком по имени Бахтияр, работающим заготовителем в райпотребсоюзе города Ленгера, и взял у него поршневые кольца для автомашины, пообещав назавтра отдать деньги. Когда Кравцов, не дождавшись денег, пришел домой к Цою, последний обвинил его в спекуляции, ударил и выгнал. Через день Цой приехал к Кравцову с парнем-кавказцем, которого представил как работника милиции. Кавказец потребовал, чтобы Кравцов поехал с ним в райотдел, так как Цой написал на него заявление. Посадив его в машину, они привезли его к какому-то дому — адреса он не знает, но показать может — заехали во двор, Кравцова завели в комнату, где было трое мужчин-корейцев. Цой предложил ему такую сделку. Он, Владимир Цой, поедет в Николаевскую область, где живет его отец, сеет по договору лук в колхозе. Владимир там скупит запасные части к машинам и перешлет их Кравцову, а он перепродаст запчасти здесь, в Ленгере, по повышенным ценам.

Кравцов отказался. Тогда Цой схватил топор, замахнулся… Угрожая топором, заставил написать расписку о том, что Кравцов должен выплатить Цою деньги в сумме две тысячи рублей к концу года. Кравцов написал, после чего его отпустили, но пригрозили, что если об этом разговоре узнает милиция, то его дом сожгут, а его самого убьют.

Днем Конакпаев побывал в больнице у Османовых. Мамят был очень плох, потерял много крови. Зиннят уже завтра будет дома, хирург сказал, что она «в рубашке родилась» на счастье пятерых детей. Рана была нетяжелой. О деньгах знали только дети и близкий родственник Айдамир Эюбов, живущий по соседству.

В 18 часов у начальника РОВД собрался весь оперативный состав отдела.

— Товарищи, время идет, а разбойное нападение остается нераскрытым, — сказал майор Тузильбаев. — Майор Ташахунов, доложите, что мы имеем: первое — Кондратьев, второе — Цой. Также надо проверить родственника Османовых Эюбова. По линии ГАИ нет ничего существенного. Пост зарегистрировал: с 22.00 15 декабря до 6.00 16 декабря из города Ленгера выехало одиннадцать машин, все они проверены, подозрительных нет. В город въехало четыре машины, данные на все имеются. Надо также проверить всех участников ночной попойки у Кондратьева. Этим занимается товарищ Ташбулатов с инспектором Ивановым и с участковым Сидоровым. Группой Цоя займутся майор Ташахунов, участковый Ниязов, инспектор Аутов.

При обыске в сарае у Кондратьева нашли ноги и головы индюков, которых опознал хозяин Мухамедшин, а также его соседи. Кондратьев признался, что он украл индюков и баранов и пригласил к себе своих собутыльников. Но Спешилов и Кондратьев отрицали свое участие в нападении на квартиру Османовых. Цой сразу понял — запираться бесполезно, тут же свалил вину за нападение на квартиру Османовых на Кондратьева и его приятелей, а потом даже вызвался помочь в раскрытии этого дела. «Откуда у них деньги на выпивку, — говорил он, — они ведь все условники, работают кое-как, а что получают, сразу пропивают».

Выяснилось что Айдамир Эюбов — родственник Османовых — приходил накануне ограбления к ним одалживать деньги, две тысячи рублей, но они ему отказали. Проверили связи Эюбова и обнаружили, что его близкие друзья — Владимир и Лазарь Цой. Лазарь проживает в Николаевской области, но сейчас уехал на Кавказ наниматься сеять лук. Из Николаевской области сообщили, что Лазарь и Владимир получили в колхозе аванс и остались должны совхозу пять тысяч рублей.

Были установлены свидетели, которые видели Лазаря в городе Ленгер-2. Он был одет в черное демисезонное пальто, серую кроличью шапку.

Лазарь был задержан, и Зиннят Османова опознала его как человека, который стрелял в нее. При обыске на квартире у Цоя были найдены деньги и обрез. Баллистическая экспертиза подтвердила идентичность дроби, изъятой на квартире у Цоя и извлеченной из раны Османовой.

Эюбов рассказал: днем 15 декабря ко мне пришли братья Цой, мы выпили бутылку водки. Лазарь пожаловался, что он задолжал совхозу, где сажал лук, пять тысяч. Ему нечем рассчитаться, на второй сезон не может остаться, так как на Кавказе нашел хорошее место. Попросил в долг, обещал расплатиться в тройном размере, то есть готов был отдать 15 тысяч рублей. Я ему сказал, что у меня таких денег нет, а вот у моего родственника Османова есть. Остальное вам известно…

Через пять дней майор Тузильбаев докладывал начальнику УВД о раскрытии дела.

А. ЧЕРЕПАНОВ, майор внутренней службы. В. КИМ, журналист КАК ЖИВЕШЬ, СЕЛЬСКАЯ МИЛИЦИЯ?

Черноволосый, темноглазый юноша в новенькой милицейской форме отрапортовал:

— Старшина милиции Нурмухамедов прибыл по вашему приказанию!

Заместитель начальника отдела по политико-воспитательной работе капитан милиции Токтам Бажеевич Козыкенов поднялся навстречу, вручил ему маленькую красную книжечку с отливающим золотом гербом СССР на обложке.

— Отныне вы полноправный представитель милиции. Надеемся, что оправдаете это высокое звание.

Думан Нурмухамедов, вчерашний водитель автобазы, пришел в органы внутренних дел по рекомендации коллектива и комсомольской организации.

Секретарь комсомольской организации отдела, лейтенант милиции Мухамеджан Танкаев провел его в кабинет.

— Не робей, Думан, — ободряюще улыбнулся он новичку. — Все когда-то начинали. Главное — знать, зачем ты тут и помнить наказ товарищей, рекомендовавших тебя в милицию: служить честно, достойно, так, чтобы люди, окружающие нас с тобой, всегда жили спокойно.

Георгиевка расположена на бойком месте — в самом центре разветвленной густой сети автомобильных и стальных трасс, связывающих Алма-Ату, Караганду, Талды-Курган, Семипалатинск, Павлодар, Усть-Каменогорск и другие города. Днем и ночью идут колонны автомашин, грохочут поезда. И ничто не дает стопроцентной гарантии, что вдруг какой-нибудь преступник не сойдет с поезда или «попутки» и не затеряется среди жителей промышленного района. Так что, как говорится, милиции здесь нужно держать ухо востро.

Вот потому-то так внимательно знакомился с делами только что назначенный начальником РОВД Кумар Ершевич Мукашев. В районе была сложная оперативная обстановка. Раскрываемость преступлений невысока. Среди кадров — большая текучесть, хромала служебная дисциплина.

На партийном собрании Мукашев вглядывался, в спокойные лица слушавших его сотрудников. В нем боролись два противоречивых чувства: неодолимое желание решительно укрепить правопорядок в районе и откровенные опасения, что никто из присутствующих не поверит ему, не откликнется на его призыв.

— Хочу посоветоваться с вами, товарищи, — начал он разговор. — Положение в РОВД, как вы сами знаете, сложное. Нужна дополнительная энергия, нужен новый приток сил для того, чтобы дело сдвинулось с места.

— Можно вопрос, товарищ майор? — поднялся из первого ряда офицер. — Капитан милиции Тусунбаев, — представился он и запальчиво зачастил. — Вы что думаете, мы до вас тут ничего не делали? Сколько раз вот так же собирались на партийные собрания, ставили, как говорится, вопрос ребром. Но не тут-то было. Потому что никто не в силах гарантировать нас от очередного «визитера», который заедет в поселок на «попутке» или же проходящим поездом, совершит преступление и тут же скроется.

По мере того, как все более горячился капитан Тусунбаев, светлело и оживлялось лицо Мукашева.

— Но ведь все, о чем вы ведете речь, — сказал он, — лишь только доказывает, что наше положение не так уж плохо.

При этих словах нового начальника РОВД все оживленно заговорили.

— Товарищи, внимание, — продолжал Мукашев, — наши дела неплохи потому, что они не оставляют нас равнодушными. И это главное. И другое, я понял из ваших реплик: все беды проистекают от того, что у райотдела нет устойчивой связи с соседними РОВД.

— Верно, — раздались голоса.

Долго светились в тот вечер окна кабинета начальника Жарминского РОВД. Разговор, внезапно обретший осязаемые формы, пошел по нужному руслу. Тут же были распределены обязанности между коммунистами по налаживанию работы на наиболее сложных и ответственных участках. Тогда-то и встал наиболее острый, насущный вопрос: как быть с нехваткой квалифицированных, политически подготовленных кадров?

Решено было проблему отрабатывать комплексно. На наиболее сложные дела вместе с опытными сотрудниками стали посылать молодых.

Теперь Мукашев — уже подполковник, работает начальником отдела ГАИ УВД Семипалатинского облисполкома, а РОВД возглавил его ученик, майор милиции Н. И. Ахметов. Тот крутой поворот служебно-оперативной и профилактической работы РОВД, усиление борьбы с преступностью резко повлияли на ход дальнейшей работы отдела.

В РОВД поступило сообщение о похищении коровы. По показаниям потерпевшей и ее соседей и по другим сведениям, следы вели за село, к горам. Группа задержания тут же отправилась по предполагаемому маршруту.

Уже смеркалось, когда начальник уголовного розыска капитан милиции Ильясов собрал лейтенантов милиции Оленбергера и Тусупбаева, еще раз напомнил о деталях предстоящей операции.

Машина мчалась к горам. Дорога пошла круто вверх, уткнулась в отвесные скалы. Дальше нужно было пробираться пешком. Совсем стемнело, когда между каменистыми увалами милиционеры нашли небольшую пещеру. Ее черный вход резко выделялся в лунном свете. Ильясову показалось, что в глубине пещеры кто-то есть. Заглянул. Неподалеку стояла корова и шумно жевала сено.

Луна сияла так ярко, что можно было различить стрелку на циферблате часов, показывающих полночь. Пора было появляться и главным действующим лицам. Насчет служебной машины Ильясов не беспокоился. Она была надежно спрятана и не могла вспугнуть преступников.

Наконец, послышалось гудение мотора. Скотокрады решили взобраться на гору прямо на машине. Зарезав корову, они должны были увезти на ней мясо.

Двигатель приглушенно урчал совсем уже близко, но света фар не было видно. «Осторожные негодяи», — подумал Ильясов и молча жестами показал милиционерам, что надо укрыться за выступ скалы. Из-за бугра вынырнул «уазик». Хлопнула дверца и из машины вышли трое. Размахивая руками, поговорили о чем-то и направились к пещере, освещая путь карманным фонариком. Едва вошли в пещеру и приготовились резать корову, как раздался повелительный окрик: «Руки вверх!».

Преступниками, пойманными с поличным, оказались жители села Филипповка. На допросе они признали свою вину.

В одном из глухих переулков Георгиевки июльским вечером собрались несколько человек. Вели они себя осторожно, переговаривались тихо. Среди них обращали на себя внимание двое, судя по внешнему виду и вызывающему поведению имеющие вес в известных кругах «коммерческого общества».

Несколько дней назад в РОВД узнали о преступной деятельности махинаторов, занимающихся перепродажей ковровых изделий. Надо было изобличить спекулянтов, собрать необходимые улики. Эта задача была поставлена перед сотрудниками БХСС старшим лейтенантом милиции Муратом Оразгалиевым и лейтенантом Мухамеджаном Танкаевым. Вскоре они повстречались с одним из дельцов. Теперь сотрудники изображали из себя размашистых покупателей.

— Мелочь нас не интересует, — с брезгливой гримасой сквозь зубы цедил Мурат Оразгалиев, — как говорится, прибытку ни на грош, а беды наживешь. И с «ментами» связываться из-за мизера — не дураки.

Наконец, один из торговцев не выдержал, жадно сглотнул слюну и заговорил:

— Зря обижаете, уважаемые. Не смотревши товар, делите навар. Лучше пойдемте посмотрим, а там и договоримся.

Вскоре оказались у добротного дома, окруженного высоким крашеным забором. Хозяин нажал на кнопку — и массивные ворота тотчас отворились. Сотрудники пересекли просторный двор, вошли в двери и не поверили своим глазам: вся комната была заполнена коврами. Они висели на стенах, лежали рулонами на полу. Оразгалиев подошел к большому ковру, начал деловито обсуждать его достоинства. Мухамеджан едва не крикнул ему: «Хватит рядиться, улики налицо». Но Оразгалиев, будто не замечал нетерпения товарища. И, наконец, широко развел руками: не тот товар.

Возмущенный хозяин выскочил в коридор, поднял в полу несколько досок и принялся лихорадочно вытаскивать кипы ковров.

— А это вас тоже не устраивает? — свистящим от возбуждения голосом спрашивал он ошеломленных сотрудников милиции.

— Устраивает, теперь устраивает, любезный хозяин, — раздался в ответ холодный и невозмутимый голос Мурата Оразгалиева, поразивший всех новыми властными интонациями. — И настолько устраивает, что мы, пожалуй, все это добро с собой заберем.

— Как все заберете? — растерялся спекулянт.

— Сначала в милицию, потом видно будет.

Хозяин дома и его напарник, молча сопровождавший его, внезапно отпрянули назад. В их напряженных фигурах и недобро засверкавших глазах почувствовалась мрачная решимость. Но сотрудники милиции были вооружены и решительны.

— Давайте знакомиться, — заговорил Оразгалиев. — Мы инспектора ОБХСС лейтенант милиции Танкаев и старший лейтенант милиции Оразгалиев. Теперь прошу представиться вас. Хотя, признаться, я с большим нетерпением ожидаю знакомства с вашей женой Шолпан Раисовой, техничкой магазина, с чьей помощью собрано сюда все это богатство. Во дворе звякнула щеколда, послышались женский и мужской голоса и в комнату вошли участковый инспектор Зиябек Байнуркашев и незнакомая женщина.

— Входите, входите, хозяюшка, не стесняйтесь, — пропустил ее вперед Зиябек. — Спешила к своей подруге передать кое-что из дефицита, а встретилась со мной. Вот и пришлось проводить ее к родному дому.

Старший лейтенант Оразгалиев и лейтенант Танкаев доложили об успешно завершившейся операции начальнику РОВД.

Отдел внутренних дел Жарминского района — один из лучших в Семипалатинской области. Год от года здесь все меньше и меньше правонарушений.

Отдел отличает сплоченность, высокое профессиональное мастерство, основанное на энергии и напористости молодых сотрудников и большом житейском и служебном опыте старших, на тесном взаимодействии с общественностью.

Уже в течение ряда лет РОВД в управлении внутренних дел облисполкома — базовое подразделение по организации политико-воспитательной работы. Здесь всегда открыты двери всему новому, что способствовало бы усилению борьбы с преступностью, укреплению социалистической законности. Комсомольцы отдела выступили с инициативой коллективного наставничества. Они обратились ко всем молодым сотрудникам органов и подразделений внутренних дел области с письмом, в котором говорилось:

Л. ИЗВЕКОВ, подполковник милиции РЕШАЮЩИЙ МОМЕНТ

Садыков стоял, слегка расставив ноги. Левую руку со стиснутым кулаком выбросил вперед, а правую, с зажатым пистолетом, держал у груди. Каждый мускул, каждая клеточка его тела были натянуты как тугая пружина.

А вокруг него нервно топтались четверо, перекатывая в руках по увесистому булыжнику. Дистанция, разделявшая противоборствующие стороны, уже минуты три не увеличивалась и не уменьшалась. Хулиганы подсознательно определили черту, сохранявшую критическое равновесие.

Садыков ждал нападения и лихорадочно искал выход из создавшейся обстановки. Но ясного, четкого решения найти не мог. За десять лет работы в уголовном розыске с ним такого не случалось. «Как мальчишку загнали в угол», — злился он на себя.

Один из нападающих махнул рукой и по этой команде четверо настороженных и прямо смотрящих ему в глаза парней медленно сделали полшага вперед.

— Стоять! — каким-то чужим голосом крикнул Садыков. Резкий пистолетный выстрел взорвал тишину. — Еще одно движение — и каждый получит по куску свинца.

Они не сдвинулись с места, следя за каждым движением работника милиции… «Нет, этим их не возьмешь, не напугаешь», — сделал вывод он.

Всего несколько минут назад старший инспектор уголовного розыска капитан милиции Рамазан Садыков шел с работы, шел коротким путем, вдоль полуразрушенной стены бывшего склада. И только он нырнул в стенной пролом, чтобы по тропинке пересечь пустующее поле, как чьи-то руки крепко вцепились в него. Капитан рванулся вперед. Затрещал китель, раздираемый по швам. Выхватил пистолет, отпрыгнул к стене и осмотрелся.

К нему медленно приближались четыре парня, вооруженные булыжниками. Металлический звук взведенного затвора пистолета заставил их остановиться.

— Вот что, орлы, — оценивая ситуацию и пытаясь расслабиться, сказал им Рамазан, — такие шутки плохо кончаются. Я — работник милиции. Как видите, вооружен. Поэтому нам проще разойтись подобру-поздорову.

— Это мы еще посмотрим, — злобно прогнусавил один из четверки. — Мы ждали тебя. Точнее не тебя, а как раз эту машину, что у тебя в руке. Отдай ее нам. Вот и разойдемся.

— Да за подобные дела есть статья в уголовном кодексе. Стоит ли разменивать свою молодую жизнь на казенный паек? — пытался убедить их Рамазан.

А мозг усиленно оценивал сложившиеся обстоятельства: «Кто они? Новички? Рецидивисты? Случайная встреча или расчет?.. Нет, вроде бы не новички… Троих я видел недели две назад на вокзале. Но с четвертым, с гнусавым, встречаюсь впервые… Значит, им нужен не я, а пистолет. Но забрать оружие хотят без убийства. Они бы поступили иначе. Такая возможность была… Сзади стена. Ее можно перепрыгнуть, но только повернувшись спиной к ним. Нельзя, немедленно схватят. Ни вперед, ни влево, ни вправо не кинешься, окружили. С одним столкнешься, другие свалят…»

Гнусавый взвесил в правой руке камень, как бы показывая его тяжесть, оглядел своих подручных и, убедившись, что они полны решимости, снова завел:

— Ты же видишь, мы не мелкие фраера. Таких речей, как твои, мы вдоволь наслушались у хозяина. Поэтому брось гонять порожняк. Отдай машинку — и дело с концом. А если ждешь подмоги, то напрасно. В этом месте, — он кивнул головой на пустырь, — даже господь бог не поможет. Будешь упорствовать, забьем галушками. Соображай сам: жизнь или кусок железа…

Прозвучавший выстрел в воздух не укротил решимости нападающих и не придал уверенности и сил стрелявшему. Но каждая из противодействующих сторон поняла, что одолеть друг друга будет непросто.

«Да, эти от выстрела в воздух не побегут, — подумал Садыков. — Выжидают, а потом кинутся и отберут пистолет… Нет, голубчики! Я вам так легко не дамся. Я тоже поднаторел кой в чем с вашим братом… Но что же делать? Стрелять? Патронов на всех хватит. Но стрелять — исключительная мера. Имею ли я на это право? А чему меня учили в школе и здесь, в отделе? Чему я сам учу новичков?.. Только в исключительном случае!.. А разве он не наступил?»

Гнусавый снова взмахнул рукой. Они опять переступили на полшага вперед.

Рамазан понял, что наступил решающий момент. Или он возьмет инициативу на себя, или эта четверка, накрепко связанная преступным умыслом, собьет его с ног и завладеет пистолетом. «Начну с вожака, — решил он. — Если собью его, — утвердился он в этой мысли, — другие не выдержат».

И план действий капитана сначала смутно, затем определеннее начал складываться в разгоряченном мозгу. «Только не спасовать в последний момент, не дрогнуть, — убеждал он себя, — пусть видят, что я принял твердое решение, от которого уже не отступлюсь».

— Сейчас я буду бить вас, как мух, — сказал Садыков твердо, — по очереди… И буду не подстреливать, а убивать. Чтобы такие ублюдки не портили жизнь людям… Начну с тебя, гнусавый.

Вороненное дуло пистолета описало дугу и без колебания застыло на вожаке. Тот проглотил слюну и инстинктивно вжал голову в плечи. Раздался выстрел. Пуля просвистела над ухом гнусавого, заставила его непроизвольно согнуться. И в тот же момент Рамазан, резко оттолкнувшись, прыгнул к нему и левой ногой ударил в пах. Стремительно развернувшись, он наотмашь достал челюсть второго преступника, сбив его с ног. Двое, бросив камни, ринулись прочь.

Садыков посмотрел вслед убегающим, повернулся к поверженным, которые корчились на земле, подошел и их же брючными ремнями крепко связал им руки.

Сердце еще продолжало бешеными толчками гнать кровь по возбужденному телу, ноги стали непослушными. Гнев и напряжение сменились беспредельной усталостью. Садыков вытер рукавом вспотевший лоб и сел на землю.

Н. ФИЛИПЕНКО, генерал-майор внутренней службы ПО ЗАКОНАМ ДОБРОТЫ

К начальнику отдела вневедомственной охраны при Темиртауском городском отделе внутренних дел вошла стройная молодая женщина и представилась:

— Кочеткова Мария Александровна. Слышала, вам нужны люди в ночную милицию. Вот мое заявление…

— В ночную милицию, говорите… А вы представляете, что это за служба?

— Трудности меня не пугают, — твердо заявила Кочеткова. — Прежде чем идти к вам, я хорошо подумала.

Не одобряла выбор Марии ее мать. Узнав о решении дочери, она долго сокрушалась, даже поссорилась с ней из-за этого. Ей хотелось, чтобы дочь стала врачом, а не милиционером.

Утешало лишь то, что дочь возвращалась с работы веселой, взахлеб рассказывала, как ей теперь стало интересно жить.

— У меня есть цель, мама, — не раз повторяла она. — А ведь это самое главное в жизни.

Вскоре Марию Кочеткову включили в патрульный экипаж. Предстояло нести боевую службу. Сидя в машине, она пощупала кобуру, оружие было на месте. Поправила берет, застегнула на кителе пуговицы. Как-то она проявит себя в первый день настоящей службы?

…У продовольственного магазина группа подвыпивших парней затеяла драку. Увидев милицейскую машину, все бросились врассыпную. А на тротуаре остались лежать двое. Кочеткова бросилась к ним. Благо, больница была рядом. Ее напарник Кармаш преследовал участников потасовки. Мария поспешила к нему на помощь. Она подоспела как раз вовремя. Один из бандитов уже занес нож над Кармашем. Кочеткова выбила нож из рук хулигана.

О Кочетковой, ее грамотных действиях при задержании преступников говорили на инструктажах, отметили в стенной газете «На посту». Правда, ей показалось, что автор статьи что-то приукрасил, добавил многое от себя, но она подумала, если кое-что и было не так, то в другой раз может случиться именно так.

И случилось. Причем, не в наряде, а в тот самый день, когда ей был предоставлен выходной. После, обеда она решила побродить по городу, зайти в магазин. В комиссионном магазине она обратила внимание на хорошо одетого мужчину, который показывал продавщице золотые броши, кольца, браслеты. Это насторожило Кочеткову. «Наверняка ворованное», — подумала она и, выйдя на улицу, позвонила из автомата дежурному.

В отделе внутренних дел задержанный упорно молчал, документов при нем не оказалось, только железнодорожный билет. Решили проверить гостиницу. Прошли в камеру хранения и узнали, что некий хорошо одетый гражданин, еще не оформившись на жительство, вещи свои уже оставил. В присутствии понятых изъяли чемодан, открыли и увидели, что он полон золотых вещей. Здесь же был и паспорт. Отпираться не было смысла. Задержанный рассказал, что в одном из городов Российской Федерации группа преступников ограбила ювелирный магазин. Поделили добычу и разъехались кто куда сбывать ценности.

Встреча одного из них с младшим сержантом Марией Кочетковой помогла раскрыть это преступление.

Когда выдавались свободные от службы дни, она шла в детскую комнату милиции. Сначала наблюдала, как там работают, а потом стала помогать.

Когда однажды она осталась одна, туда привели паренька лет тринадцати-четырнадцати.

— За такой поступок, — начала объяснять сопровождавшая его женщина еще с порога, — вы, наверно, осудите меня.

И поведала о своем горе. Сама — вдова. Имеет сына, вот его, единственного. Володей звать. Рос, как все дети, и вдруг точно подменили парнишку. Грубить стал, отказывается ходить в школу. По вечерам поздно задерживается на улице.

На все вопросы мать отвечала: «Не знаю, не подозреваю», а Володя упорно молчал. Видно, сильно был зол на мать. Что за причина? Что руководит им, что толкает на проступки? Беседы ни к чему не привели.

Как-то патрулируя по улицам города, Кочеткова подошла к расшумевшейся мороженщице. Та держала за руку Володю. Оказалось, он, не заплатив продавцу, пытался убежать. Кочеткова рассчиталась за него и попросила отпустить парня.

— У тебя что, денег нет? — спросила Мария Александровна. Оказалось, деньги были. Он нарочно искал случая, чтобы его задержали и препроводили в милицию.

Они беседовали в сквере. Долго, обстоятельно. Поняв, что его сочувственно слушают, мальчик заговорил горячо, торопливо. Был обижен на мать. И делал все ей назло.

Кочеткова много раз говорила с матерью Володи. Понадобился без малого год, чтобы в семье наступил мир. И парня стало не узнать: отличник учебы, в комсомол приняли.

Володя, конечно, не из самых «трудных», с которыми приходилось встречаться Марии Александровне в детской комнате милиции.

Как-то в детскую комнату милиции прямо из школы привели Васю Королева. Классный руководитель — опытная учительница, многие годы посвятившая педагогической работе, заявила:

— Или этот Вася, или я. Не изолируете, завтра же из школы уйду…

— Действительно, Вася не был ангелом, — вспоминает Мария Александровна. — Задиристый, драчливый, он и впрямь приносил немало хлопот. Но вся беда в том, что педагог не усмотрел одной существенной детали. Вася был не по возрасту развитым, намного опережал по способностям своих сверстников. На уроках все быстро схватывал и пока другие усваивали материал, ему становилось уже скучно. Вот и вертелся, отвлекал ребят и учительницу не слушал.

Не лучше обстояло дело и дома. Не занятый учебой, он слонялся по двору, что-нибудь мастерил. Например, самопалы. Вокруг него всегда группировались мальчишки, вызывая неудовольствие родителей.

Но всем было не до него. Ругнут мимоходом, обзовут хулиганом — вот и все воспитание. Постепенно нарастала вражда. Вася стал огрызаться, дерзить. Дошло дело до милиции.

Мария Александровна довольно скоро оценила натуру мальчика и поняла, что не «санкции» здесь нужны, а понимание. Благодаря ее хлопотам Васю досрочно перевели в очередной класс, педагог-организатор при домоуправлении нашел ему занятие по душе. «Трудный» характер быстро выправился.

…И в то же время Мария Кочеткова не оставляла свою главную службу.

Перед заступлением в наряд на инструктаже была зачитана ориентировка: объявлен всесоюзный розыск опасного преступника. Есть и приметы: долговяз, вьющиеся волосы, одет в черную кожаную куртку…

Примостившись в машине, Кочеткова внимательно следила за толпой на немноголюдной уже улице. Машина двигалась медленно. За стеклом моросил нудный дождь вперемежку с мокрым снегом.

Вот перекресток, машина притормозила у светофора. Но что это? Из-за угла было появилась, но сразу же нырнула обратно, в темноту двора, долговязая фигура. На миг тускло блеснула в свете фар мокрая кожа черной куртки. Что случилось? Человек испугался милицейской машины? А по приметам, вроде бы, он.

Кочеткова со своим напарником бросились за ним. Небольшой квадратный дворик, со всех сторон кирпичные стены домов. Но вот луч фонаря опять высветил черную куртку. Человек пытался спрятаться в неглубокой нише, но понял — не выйдет. Он кинулся было в противоположную сторону, на улицу.

— Стой, — приказала Кочеткова. — Ни с места… — Человек замер. Поднял вверх руки. Это был тот самый преступник, розыск которого объявила милиция.

…Час ночи. Улица Чкалова. В свете фар — две женщины. Одна из них отчаянно машет рукой.

— Пожалуйста, умоляю, ей рожать время пришло!

Недели через три Кочеткова встретила счастливую мамашу с коляской:

— Сын!

Расти счастливым, парень…

В помещение опорного пункта милиции вошла пожилая женщина.

— Мне бы участкового…

— Слушаю вас, — поднялся из-за стола старший лейтенант Рахметкалиев. — Проходите, садитесь, пожалуйста…

Старушка села, горестно вздохнула.

— Беда у меня, сынок. Дочка выпивать стала. Уже ругала и срамила ее — ничего не помогает. Вот к тебе за помощью пришла.

— Хорошо, бабушка, — выслушав ее, сказал Рахметкалиев. — Сегодня же приду к вам домой. Дочь когда возвращается?..

— Когда как, — махнула рукой старушка, — а вообще-то, поздно, за полночь всегда…

— Вот за полночь я и приду к вам.

Потом вошла девушка. Едва закрыв за собой дверь, расплакалась… Рахметкалиев успокоил ее, усадил в кресло, сел рядом.

— Что стряслось?

— Из квартиры меня выгоняют. А скоро зима. Куда я пойду?..

Оказалось, живет на частной квартире, прописана. Платит двадцать рублей в месяц. Так договаривались. Теперь эта сумма хозяев уже не устраивает. Кто-то пообещал им тридцать. Вот и предложили ей освободить комнату в двадцать четыре часа.

— С хозяевами я поговорю, — пообещал участковый. — Сегодня же. Думаю, все уладится.

Девушка, успокоенная, ушла.

И снова открывается дверь. И снова люди со своими бедами. Девятнадцать человек принял в этот день участковый инспектор. А впереди работа на самом участке. Двое подростков дома не ночуют. Нужно побывать у них в семьях, узнать, почему.

Утром поступил сигнал: на двух автобазах плохо поставлена охрана, крадут запасные части. Надо проверить. Узнал, активный член домового комитета заболел. И его проведать решил: не надо ли помощи.

Елюбай Рахметкалиев — молодой участковый. Три года как в этой должности. До этого служил в армии. Когда демобилизовался, пытался поступить на юрфак. Не поступил. Баллов не хватило. Расстроился: «Неужто так и не суждено сбыться мечте?».

Стал инспектором ГАИ. Когда узнали, что парень он стоящий, серьезный, направили его в среднюю школу милиции. Это было как раз то, что он искал.

Окончил школу в числе лучших. Его назначили участковым инспектором. «Хозяйство» досталось тяжелое. Что ни день на участке совершались правонарушения. Хулиганы, пьяницы досаждали.

Первое время с утра до поздней ночи ходил Елюбай по участку. А участок большой — девять с половиной квадратных километров, четыре тысячи двести домов, двадцать одна тысяча жителей.

Увидел, одному не справиться. Нужны помощники. Ведь главное — пресечь правонарушения. И начал Елюбай постепенно привлекать к работе уличные и домовые комитеты. Организовал их отчеты перед населением, внес предложения о переизбрании. На товарищеские суды обратил внимание. В них видел опору.

Провел несколько сходок. Информировал население о положении дел на участке, советовался, что можно сделать, чтобы на улицах, в домах был порядок. Люди активно включились в работу. Набралось около сотни добровольных и надежных помощников.

— Теперь легче, — говорит Елюбай, — да и участок во многом преобразился. Вот только любители выпить еще не перевелись. Они-то и устраивают скандалы, нарушают общественный порядок. Но мы им тоже не даем покоя. Злостных выпивох обсуждаем на заседаниях уличных и домовых комитетов. Это действует отрезвляюще.

Борется участковый с пьяницами и «своим» методом. На следующий день после похмелья встречается с ними и берет их себе в провожатые по участку. Повстречают кого-нибудь, кто еле-еле на ногах стоит, Рахметкалиев и говорит: смотрите, разве приятное зрелище? Чего уж тут приятного! — Вот и вы таким же вчера были.

Есть на участке Рахметкалиева несколько человек, которые в недавнем прошлом отбыли меру наказания за различные преступления. С ними Елюбай часто встречается. Они не обижаются — понимают, беспокоится участковый, как бы не сделали они новой промашки в жизни. А такое однажды случилось. Яков Селезнев, напившись пьяным, избил жену. Соседи сообщили. Почти полгода потратил Елюбай, утрясая семейный конфликт. Теперь в семье, которая была на грани развала, вновь наступил покой и согласие.

На первом плане у участкового инспектора Рахметкалиева работа с подростками. Пять тысяч их проживает на его участке. Большинство молодых людей Елюбай знает в лицо, помнит их фамилии и имена, знает, кто чем занимается, кто может «сорваться», совершить правонарушение.

Он регулярно встречается с их родителями, посещает школы, где они учатся, радуется и огорчается вместе с ними.

За учащихся он более-менее спокоен. Как-никак под присмотром. Чаще тревожится за тех, которые после учебы по разным причинам оказались без надзора и помощи взрослых. В этих случаях Рахметкалиев чисто навещает родителей, торопит их определить парня или девушку на работу. Успокаивается лишь тогда, когда убедится, что подросток при деле.

— И все-таки одного я просмотрел, — сокрушается Елюбай. — До сих пор не могу простить себе этого.

Гришей подростка звали. Жили вдвоем с матерью, в школе учился неважно. Взять бы его под контроль, но так случилось, что в ту пору другими неотложными делами занимался. Этим и воспользовался вор Георгиев, который привлекал таких вот подростков. Интересные истории про сыщиков и про воров рассказывал. Причем сыщики у него получались злыми и глупыми, а воры — смелыми и щедрыми. Покорил Георгиев Гришу воровской романтикой. Выпивать вместе стали. Однажды предложил парню принять участие в ограблении квартиры.

— Буквально через день, — вспоминает Елюбай, — я раскрыл это преступление. Грабителей судили. Гришу мне до сих пор жалко. Жду его. Мы переписываемся. Отбудет срок, вернется домой, сам займусь устройством его жизни.

Участковый уполномоченный Елюбай Рахметкалиев всегда во главе добрых начинаний. С людьми ровен и прост. За человечность уважают его, тянутся к нему люди.

По улицам Темиртау кружит февральская поземка. Город спит. Группа задержания в составе ее руководителя старшины милиции Анны Федоровны Моисеевой, сержанта милиции Анны Васильевны Степанец и водителя старшего сержанта милиции Константина Ивановича Баталова приступила к работе. Снова, уже в который раз, они выезжают на объекты, откуда поступают призывы сработавшей сигнализации. Четыре тревоги были ложные. Виноват сильный ветер. Но на этот раз сигнализация сработала от прикосновения рук человека. Через три минуты группа задержания была на складе, откуда пришел сигнал. Не подозревая подвоха, преступники торопливо складывали товары в мешок.

…В темную метельную ночь группа задержания устроила засаду у магазина с радиотоварами. Пять минут назад поступил сигнал тревоги. Кто-то коснулся установленной здесь сигнализации. Когда приехали, никого не обнаружили. Прошел час — никого нет. И вдруг — топот бегущего человека. Милиционеры бросились вдогонку. Они догнали долговязого подростка Андрея Клюева. Он сознался, что хотел забраться в радиомагазин и украсть магнитофон. Когда увидел милицию, испугался, спрятался за ящиками. Но потом сильно замерз и побежал.

Сменившись с дежурства, Моисеева зашла узнать, что думают делать с Клюевым. Худой, нескладный, он сидел, низко опустив голову, и покорно ждал своей участи. Когда следователь попытался с ним заговорить, он заявил:

— Я действительно хотел обокрасть магазин. Отдавайте под суд.

Анне Федоровне уйти бы домой, отдохнуть. Ночь провела на посту. Но она пошла домой к Андрею. Все жильцы хорошо знали его и характеризовали как скромного, честного парня. Слышали, что вчера или позавчера с родным отцом подрался. Так это мачеха виновата, уже давно замечали, что она жизни ему не дает.

Анна Федоровна поговорила с отцом и мачехой. Нелегким был этот разговор, зато свет на многое пролил. Мать Андрея умерла. Остались они с отцом вдвоем. Смерть тяжело переживали. Постепенно тоска сгладилась. Отец познакомился с Антониной Петровной, молодой женщиной. Когда-то бросив учебу в институте, она вышла замуж за летчика и уехала с ним на Дальний Восток. Но жизнь в военном городке, затерявшемся в сопках, ее, видимо, не устраивала и, оставив супруга, она вернулась в Темиртау.

Отцу Антонина Петровна понравилась, и месяца через два Клюев-старший, немного смущаясь, сказал сыну:

— Нужно с тобой серьезно поговорить, Андрюха. Думаю, ты меня поймешь. Я встретил женщину, без которой не могу жить. Она переедет к нам. Думаю, тебе тоже будет лучше.

Андрей, опустив глаза, тихо сказал:

— Прошу тебя только помнить о маме, и пусть эта женщина знает, что она у нас была.

— Конечно, Андрюша, Антонина Петровна — очень чуткий человек, вы с ней найдете общий язык.

Но общего языка найти не удалось по той простой причине, что Антонина Петровна к этому и не стремилась. С первого же дня она пыталась превратить пасынка в прислугу, осыпала его бранью. Такие сцены повторялись все чаще. Чтобы избежать их, Андрей стал уходить из дому. Озлобленный на всех и вся, он затевал драки со сверстниками, несколько раз видели его и во хмелю.

А вчера, грязный и голодный, он решил зайти домой и поговорить с отцом. Ему долго не отпирали. Наконец, дверь открылась, и на площадку вышел недовольный отец.

— Пришел, шалопай?! А мать без тебя тут совсем по хозяйству замаялась.

— У меня нет матери.

— Ах, так! Тогда убирайся вон.

Отец хотел захлопнуть дверь, но Андрей удержал ее. Отец, толкнул Андрея. Они подрались, и Андрей ушел из дому с, твердым намерением сделать такое, чтобы его посадили в тюрьму.

Нет, Андрюша, разобравшись во всем, сказала про себя Анна Федоровна. Если уж с кого строго спрашивать, то в первую очередь с твоего отца. А за тебя драться будем.

Стоял теплый солнечный день. В конце длинной улицы, куда подъехала группа во главе со старшиной милиции Моисеевой, отмечали, какое-то событие. В компании должна была находиться и Настя по кличке Клякса, которой воры сбывали краденые вещи.

Накануне из хозяйственного магазина было похищено несколько рулонов напольного покрытия. Вина за кражу ложилась на охрану. Ей предстояло возмещать убытки. Командир отделения группы задержания Моисеева заявила, что постарается найти похищенный товар. И знать о нем наверняка может Настя.

Сняв форменную гимнастерку, а вместо нее надев яркую кофточку и повязав голову цветным платком, Анна Федоровна пошла вдоль улицы и незаметно оказалась в кругу подвыпившей компании. Всем хотелось петь, да вот не было запевалы. Тогда красивым бархатным голосом запела Моисеева. Песня «Летят утки и два гуся» была очень кстати. Ее дружно подхватили. Запевая песню за песней, Анна Федоровна стала в компании своей.

Настю она узнала сразу. Она выделялась среди других тем, что не в меру дурачилась, то и дело поправляла, видимо, впервые надетые золотые серьги. Подойдя ближе, Моисеева отозвала Настю в сторону и доверительно сообщила:

— Взяли Яна Бороду. Он показал, что рулоны дал тебе.

Настя подняла пьяные глаза.

— Да он что, с ума сошел? Он же их отвез… и она назвала адрес. А сама-то ты откуда, девка?

— Из милиции… Пришла за тобой.

Инспектор дорожно-патрульной службы столичной госавтоинспекции старшина милиции Жолдаспай Бегимбетов с приятелем уже в сумерках спускались с гор. Город зажигал огни, и эта восхитительная панорама настраивала на лирический лад.

Однако за крутым поворотом городские огни исчезли. Стало темно, словно опустили глухую штору. Продвигаясь почти на ощупь, друзья вышли на дорогу, по которой ходил маршрутный автобус. Вдруг Жолдаспай остановился.

— Машину видишь? В таком глухом месте и без габаритных огней, — сказал он приятелю. — Подожди, я посмотрю, что за люди.

За рулем сидел водитель. «Значит, владелец на месте, но почему не включает свет?» — подумал он. Это настораживало. Они приблизились к машине, и Жолдаспай официально представился:

— Добрый вечер… Инспектор ГАИ старшина милиции…

Он обвел взглядом сидевших в машине пассажиров. За рулем — неряшливо одетый парень, на заднем сиденье забилась в угол испуганная девушка, рядом с ней — с пересохшими губами, бледный, съежившийся парень, к нему вплотную прижался мужчина.

Оцепенение, охватившее всех, длилось доли секунды. Дальнейший ход событий был стремителен. Бегимбетову показалось, что парень за рулем похож на разыскиваемого опасного преступника. То ли инспектор выдал себя, то ли «водитель» не выдержал взгляда старшины. Одновременно со сдавленным криком девушки из машины «Помогите, они нас убьют» он выдернул из кармана руку с ножом и рванулся на Бегимбетова. Выскочил и мужчина, сидевший на заднем сиденье. Отработанным взмахом инспектор выбил нож из рук нападающего и нанес ему такой удар, что тот свалился с ног. Второй преступник вырвался из рук инспектора и побежал. Перед Бегимбетовым, словно из-под земли, вырос третий. Очевидно, его они и поджидали. Сильным и рассчитанным ударом встретил он Жолдаспая. Едва удержавшись на ногах, Бегимбетов перехватил руку преступника. Услышав шум, на помощь подоспел товарищ Бегимбетова. Быстро оценив обстановку, он догнал убегавшего.

Два месяца назад в этом же районе вооруженные ножами преступники совершили дерзкое нападение на водителя легкового автомобиля и его спутницу. Оперативная группа, в которую входил Бегимбетов, тщательно прочесала тогда весь район, расспросила жильцов прилегающих домов, десятки прохожих. Но все тщетно. Не взяла след и собака: дождь смыл все следы…

То же произошло и теперь.

— Вы сможете вести машину? — обратился он к владельцу автомобиля.

— Нет, нет! — категорически заявил тот. — Везите их сами.

Бегимбетов, втиснув на заднее сиденье между владельцем автомобиля и своим товарищем одного из бандитов, второго посадил рядом, для верности вывернув фиксатор замка дверцы. Третьего уложил в багажнике автомобиля. Преступников нечем было даже связать.

Инспектор сел за руль и тронул машину с места. Стремительно приближались огни города. Спустя двадцать минут они подъехали к райотделу милиции. Через полчаса, когда все формальности были выполнены, стали прощаться.

— Я пройдусь пешком, — сказала девушка. — Так надежнее.

Парень отвернулся. Казалось, он вот-вот заплачет.

— Вы неправы, — обратился Бегимбетов к девушке. — В той ситуации, которая сложилась для вас обоих, ваш друг вряд ли мог что-то предпринять. Ему оставалось только выжидать. Уверен, он мог бы постоять за вас и за себя.

— А вы? — тихо произнесла девушка. — Вы же не стали ждать.

— Для меня это — работа.