Бей своих!..

Регулируемый рынок — что за напасть?

Как его обозначить привычней? — спросили.

Если кратко, по-ленински:

та же советская власть

Плюс

спекулизация всей России.

Мы перестройку окрестили

Привычным словом,

но учтем,

Что революция в России

Всегда идет чудным путем!

Нужны ль разительней примеры?

Впервой в цепи имен и дат

Подпольные миллионеры

За революцию стоят!

Не сотвори из рекорда кумира!

Но ведь и Гиннесс в гробу подтвердит:

Самая длинная очередь мира

Та, что по Бронной в «Макдоналдс» стоит.

Проходимцы и дельцы

Разводили тары-бары:

Мол, появятся купцы

И появятся товары.

И открыли рот глупцы,

Вдоль пустых прилавков бродят,

Убедившись, что купцы

Ничего не производят.

Я в столовой съел обед —

Неопознанный объект:

По пути в желудок

Завис на двое суток.

Я уже немало пожил,

И давно признать пора:

Все приходит —

только позже! —

К нам в страну из-за бугра.

От масс-культа до поп-арта.

И гремит «металл» в избе,

И пестрит родная карта

Чужеродными СП.

И стриптиз почти в законе,

И рулетка в ход идет,

И уже Сильвестр Сталлоне

На экране красных бьет!

Выхожу я из ломбарда,

А кругом звучит ламбада.

Можно весело пожить,

Если вещи заложить!

Когда из всех квартир неслось

В преддверии нехватки новой

С надрывом:

«Сигарету брось!» —

Народ не верил Пугачевой.

В ответ на возмущенный шквал

Правительство не задрожало:

Мол, вас Минздрав предупреждал

И Алла вас предупреждала!

Шутка, когда б не народные слезы…

Вновь повторяется наше вчера:

Прежде литовцев сгоняли в колхозы,

Нынче выталкивают на хутора.

В арбатском переходе — Монпарнас —

Похож на нас в раздрызге и в загоне.

Прыщавый парень

бьет по струнам битый час,

Небритый хмырь фальшивит на гармони.

О, Господи, как скучно и старо!

То вдруг благоволят, то бочки катят…

За что недавно

выводили из метро,

За то же в подземелье нынче платят.

Убийственна эта особенность —

Шарахаться взад и вперед.

«Одна только частная собственность, —

Кричишь ты, — Россию спасет!»

Идея достаточно властная,

Но верить в одно лишь старо!

Ну вот твоя собственность частная:

Бумага, машинка, перо.

Писал ты, скрывая бессовестность,

Но все это кануло в ночь…

Выходит,

и частная собственность

Порою не в силах помочь.

Сколько сил и денег зря растратили,

Так и не рассеяв слепоты!

Самый лучший конкурс — «Дочки-матери»

Изо всех турниров красоты.

Он, не приглушая наших сложностей,

Не мешая следствий и причин,

Говорит о широте возможностей —

Выборе несдавшихся мужчин!

Перелесок вышел из-под снега,

Подмосковный и многострадальный,

Словно после вражьего набега

Или ссоры кухонно-скандальной.

Как бы ни были деревья стойки,

Те, что с краю, не протянут долго.

У корней ползущие помойки

Близко подступившего поселка.

Лом железный, черепки посуды,

Куклы, утерявшие породу.

И клочки газетные — посулы,

Что общественность

спасет природу.

Если этот паршивый товар,

Если этот шедевр индпошива,

Приносящий немалый навар,

Для парнишки глядится красиво,

Если он из райцентра влеком,

Покупает штаны на базаре,

Может дальше дремать Минлегпром,

Что б с трибуны о нем ни сказали.

Это моде убогая дань,

Кустари напрягают силенки,

И простая башмачная ткань

Превращается в куртки-«варенки».

Как привыкли мы дыры латать,

Но не делать в пути остановки!

И любая последняя… тать

Может вить из народа веревки.

Терпеливый мой русский народ

Кормит рой пустозвонов и выжиг.

Ну когда же он это поймет?

А ведь должен понять, чтобы выжить!

Курил молчаливый водитель,

А женщина встала к стеклу

И вдруг попросила:

— Ссадите

Меня на Веселом углу.

Я дальше поехал, не зная:

А смысл у названья каков?

Быть может, была здесь пивная,

Трактир у торговых рядов…

Все рухнуло, отвеселилось,

Настроилось на хозрасчет,

Но все же последнюю милость

Пускай мне фортуна пошлет.

Беспечные годы промчатся,

Но, вызов бросая во мглу,

Хотел бы с друзьями встречаться

Всегда

на Веселом углу!