Без обмана 3

Глава 1

Что произойдет с человеком, если он промокнет до нитки под ливнем осенью? Да, конец сентября у нас выдался по-летнему теплым, но всё равно ничего хорошего, если учитывать еще и пронизывающий ветер. Некоторые школьники из наших подопечных начали чихать и хлюпать носами еще до прибытия в базовый лагерь. Хорошо хоть маршрут тут из числа простых и все им смогли без проблем пройти, ограничившись редкими потерями равновесия из-за того, что сыро и скользко.

Взрослые не лучше. Каратист Сакаи на половине пути начал сморкаться настолько громогласно, будто бы в прошлой жизни он был слоном, а сейчас, пережив стресс, вспомнил, каково это – трубить хоботом. Эти премерзкие звуки наверняка отразятся от склонов гор, усилятся эхом и, будучи услышаны туристами, породят очередную легенду о страшном горном чудовище.

Одна только Тика, наверное, ни единого признака простуды не показала, если меня не считать. Я, отдохнув в луже, как будто бы обновился и набрался сил, свеж и бодр, справился бы еще с парочкой переходов туда-сюда по той же погоде.

Хотя, конечно, комфорт мне приятней, потому очень обрадовался тому, что могу, наконец, переодеться в сухое и обнять Мияби. Хотелось бы в обратном порядке, но, увидев, как выглядит моё “немного испачкался”, девушка прижиматься ко мне не стала. Тут не до обид. Я, без обмана, словно кабанчик, принявший грязевую ванну.

На туристической базе нас ждали горячий душ из бойлера, тёплые одеяла, электрические тепловые пушки и очень много свежезаваренного чая, а также аптечка с парацетамолом для тех, кому предыдущие меры не очень помогли. Увы, одолела простуда большую часть промокших, включая Ринне-тян. Не у всех такая хорошая генетика и крепкий иммунитет, как у нас с сестрой.

Но серьезно заболел один лишь каратист. Вот у него температура под сорок и слабость, не позволяющая руку поднять. Когда Кадзивара-сан вручила молодому парню кружку с горячим питьем, тому пришлось взяться за нее двумя руками, иначе пробирающая его дрожь не позволяла донести напиток до рта, не расплескав. И вот зачем он вообще поперся в горы с таким-то здоровьем?

– Сестренка Мияби, а братик тоже был весь горячий, когда прибежал нас спасать, – наябедничала Тика. Предательница! Хотя я понимаю, что это из-за заботы и не обижаюсь. Я на тот момент, когда сестренка меня выдала, был уже полностью остывшим и ощупывание моего лба не принесло никаких подозрений по поводу болезни. Удачно избежал постельного режима на фоне того, что настоящих заболевших пожилая волонтер все же отправила по кроватям.

Внутренне рыдая от жадности, я достал пакетик с сушеными цветками ханасеки и направился на кухню, чтобы приготовить отвар. Тратить дефицитное средство на неприятного мне каратиста, который едва не бросился на меня в драку, очень не хотелось, но, кроме него, еще и дети заболевали, включая Ринне. Для сестренки моей девушки жадничать я не буду.

Проник в кухонный домик, длинный и узкий, как вагончик, воспользовавшись ключами, которые взял у Кадзивары-сан, как у негласного лидера лагеря. Включил свет, зажег газовую плиту, выбрал кастрюлю побольше. Тут царит идеальная чистота, надо сказать. Я и сам чистюля, но эти кастрюли и сковородки как будто бы новые, только что из магазина. Может быть, Акеми ими и не пользуется? Оставляет в качестве источника зависти для дерзнувших зайти на ее территорию, а сама готовит на старой закопченной сковороде, которую прячет где-то в запертом на замок шкафу. Невольно вспомнилось что у Акиры из снов также всегда был идеальный порядок, в том числе и в зоне готовки.

Выбрал кастрюльку покрупнее, наполнил чуть больше, чем до половины водой из-под крана. Пока закипает, нужно найти другие ингредиенты. Вон из-за той дверцы как раз пахнет имбирем, да и специями тоже. Заперто! Нет, пряности, конечно, издревле ценились, но не настолько же, чтобы держать их под замком.

Проволочка как будто сама мне в руку прыгнула. Уж с запором на кухонном шкафчике я бы, вполне вероятно, справился и будучи прежним, неловким и законопослушным Ниидой. Потратил бы неприлично много времени, но сладил бы в итоге. Сейчас же одно быстрое движение и готово. Самого пугает эта легкость.

Никаких страшных тайн за закрытыми дверьми шкафа я не нашел. Обычный хороший набор кулинарных приправ. Я у себя дома их в таких же баночках храню. Получается, Акеми их с собой принесла? Или заранее тут оставила? Так ли это важно, если выглядит и пахнет весь набор превосходно. И в любом случае предназначен для того, чтобы готовить гостям лагеря.

Быстро прогнал в голове рецепт. Корень имбиря, зеленый чай, цветки хризантемы, ягоды годжи, листья микана, цветочный мед и вершина всего – ханасеки. Ничего не забыл. Папа утверждал, что это мамин рецепт. И как бы низко ни упало мое мнение об этой женщине, простуду она лечить явно умеет. И на моем отце всегда прекрасно работало, и на Тамуре-сане, начальнике статистического отдела. Поможет и жертвам простуды.

Пока вода закипала, подготовил все ингредиенты, убрав лишние обратно в шкафчик. Приготовление лекарства – действо сродни средневековой алхимии. Важно отправлять все в кипяток в определенном порядке, чтобы получилось не только полезно, но и вкусно.

Начал с главного компонента– засушенных цветков, существование которых якобы не признано официальной наукой. Сомневаюсь, что такое возможно в современном мире. Уж скорее правда в том, что немолодые аптекари не следят за публикациями и упустили информацию о том, что растение классифицировано.

Высыпал сразу половину имеющегося запаса. Ох, какой же густой запах наполнил помещение, когда лепестки встретились с кипятком. Хоть приводи сюда простуженных, чтобы подышали им, дабы преисполниться здоровьем. Я, например, так и взбодрился. И это ведь только начало рецепта. Теперь сушеный корень, очень и очень хорошего качества, между прочим, намного лучшего, чем купленный мной в Токио.

– Что вы тут делаете, Ниида-сан? – требовательно спросили у меня за спиной. Я узнал бы этот голос даже во сне. Собственно, во сне я его впервые и услышал, и теперь никогда не смогу позабыть. Акира. Точнее, Акеми, ее нелицензионная копия.

Обернулся на звук. Глаза подтвердили – Акеми в футболке и коротких шортиках. Шикарные медные волосы убраны в хвост, но как-то по-особенному, так, чтобы казаться объемными, за счет чего напоминают взаправдашний лисий хвост. Какое-то волшебство, а не прическа!

– Ниида-сан, прекращайте на меня пялиться. Я вас спрашиваю, что вы тут делаете. Зачем вы так поступили? Это было настоящее святотатство! Зачем вы добавили к ханасеки имбирь? Они абсолютно несовместимы.

– Это отвар для здоровья по рецепту моей мамы, дети простыли под дождем.

– Вы еще и мёд туда добавить собрались? Да вы безумны, Ниида-сан! Сто лет уже завариваю ханасеки с пряностями и такого кошмара ни разу не встречала! Прекращайте впустую переводить мои приправы и лучше уйдите, я сама попытаюсь спасти то, что вы начали. Это, между прочим, моя кухня. Я вам уже запрещала сюда заходить. Как вы вообще открыли шкафчик? Ключ только у меня.

– Было не заперто. Простите, что начал своевольничать. Но вы отсутствовали, а действовать нужно. Цену приправ я компенсирую.

– Дело не в деньгах, а в том, что вы тут устроили. Будто тайфун пронесся! Мужчин вообще нельзя допускать к плите и продуктам!

Бросил беглый взгляд на аккуратно разложенные ингредиенты. У нас с Минами-сан, очевидно, очень разные понятия о беспорядке. У меня на кухне всегда чисто и никогда никакого бардака. Если где-то какая-то капля и убегает, я оперативно ее настигаю и вытираю бумажным полотенцем.

– Тайфун и правда пронесся, снаружи. Мы глядели прогноз погоды, ливень и гроза затянутся еще на несколько дней, – спокойно отвечаю ей. – А вас искала половина лагеря. Где вы были? – а сам продолжаю добавлять ингредиенты согласно рецепту, полностью уверенный в его правильности.

– Не ваше дело, где я была, Ниида-сан. Немедленно отойдите от плиты, иначе я пойду к вашей девушке, Цуцуи-сан, и скажу, что вы со мной заигрывали. Очень убедительно скажу.

– Поражен в самое уязвимое место. Видите смартфон в моем кармане? Там включена диктофонная запись, – конечно же, нет. Я и не рассчитывал, что она мне поверит, выигрывал время для того, чтобы добавить ягоды годжи и листья микана. Всё, теперь продержаться несколько минут, пока пройдет насыщение.

– Глупость, – улыбнулась рыжая красавица. – Что именно вы планировали записать здесь? Шкворчание кипятка? Если уж врёте, выбирайте аргументы поубедительней.

– Понимаете, я часто пою, когда готовлю. А близкие находят моё пение забавным, так как голоса у меня нет. Вот я и записываю, чтобы их повеселить. Хотите, и вам спою? Пончики, пончики, мягкие пончики… – сам не понял, почему затянул именно эту старинную рекламу из 80-х популярной сети ресторанов “Мистер Донат”. Последний раз я у них был, еще когда учился на пятом курсе университета, целую вечность назад.

– Остановитесь! Можете разнести мою кухню на атомы, только больше не пытайтесь петь!

– Вот сейчас немного обидно было. Голоса у меня нет, но в ноты я обычно попадаю идеально.

– Это ваше пение не спасает. Сочувствую вашим близким. Оставьте мне вторую половину лепестков, я приготовлю правильное лекарство. Вашим же вариантом, надеюсь, никто не отравится.

– За что вы так меня невзлюбили, Минами-сан?

– Вы напоминаете мне одного человека, о котором я не хочу говорить. Уж точно не с вами.

– Но я же не он.

– Что вам непонятно в “не хочу говорить”? Просто берите тот ужас, что сотворили и уходите, кастрюлю потом вернете, только не забудьте ее как следует отмыть.

В мире моих мистических домыслов тот неприятный девушке человек – Хидео-сан, который здорово меня изменил. А говорить о нем не хочет настоящая Акира, ни на один день не постаревшая с сороковых. Но не озвучивать же свои фантазии вслух, выставляя себя непонятно кем? И даже если я вдруг буду полностью, стопроцентно уверен, что она та самая возлюбленная моего попутчика, о необходимости откровенного разговора с ней нужно будет всерьез поразмыслить. Я не он. Я влюблен в Мияби и это неоспоримо. Я не предатель и не изменщик. И не хочу давать этой во всех смыслах идеальной девушке какую-то ложную надежду на то, что мертвец может воскреснуть. Повторюсь, я не он, я Ниида.

Накрыл кастрюлю крышкой, взялся за ручки и понес ее к выходу из кухонного барака, уже на половине пути до двери сообразив, что держу горячий металл голыми руками. Останавливаться и надевать прихватки было бы сейчас странным, привлекающим к моей персоне дополнительное внимание действием, потому так и вышел наружу, обойдя сердито буравящую меня взглядом Минами-сан стороной.

Теперь мне предстояло заручиться поддержкой Мияби и Кадзивары-сан и угостить результатом своих трудов всех. В идеале вообще всех, а не только тех, у кого проявились симптомы, но моей кастрюли для того не хватит. Позвал обоих женщин и начал свой почти врачебный обход.

– Какая гадость! – выдал неблагодарный Сакаи, когда старушка заставила его выпить половину кружки целебного отвара.

– Лекарство не бывает приятным, дурень, – нашлись правильные слова у негласного лидера лагеря. – Пей, пей. Я попробовала и молодой себя ощутила, очень бодрит.

– Но почему оно такое острое? Это что, из перца чили сварено? – продолжил жаловаться парень. Вот как ребенок.

– Могу-могу, давай еще один глоточек, – Кадзивара проговорила присказку, которую используют при кормлении маленьких детей. От кого другого спортивный парень счел бы такое оскорбительным, но не от милой бабушки же. Выпил как миленький.

У настоящих детей, школьников, проблем с тем, чтобы выпить лекарство не возникло. Некоторым даже понравилось. Ринне-тян, например.

– Ууу, пахнет, как то зашибенное печенье, – похвалила девочка и осушила полную кружку.

Многие почти сразу сказали, что им стало лучше, и сопли бежать перестали. Но ближе к вечеру Минами-сан лично обошла всех уже со своим вариантом напитка. Что о нем сказать? Я был посрамлен. В том смысле, что ни одной жалобы на вкус, а привереда Сакаи, которому здорово полегчало к тому моменту, попросил добавки. Попросил у почти лишившейся симптомов Ринне глоточек из ее кружки. Чудесно. Настоящая симфония для вкусовых рецепторов. Захотелось и самому добавки. Но кто же такое признает вслух? Сделал во время дегустации постное лицо, как будто бы полностью равнодушен. Насмешливый взгляд и едкая улыбочка Акеми показали, что она насквозь меня видит и спектакль не удался именно для того зрителя, на которого и был рассчитан.

На следующее утро здоровыми проснулись абсолютно все. И очень сильно заболевший волонтер и слегка захандрившие дети. Чей именно вариант помог – спорить бесполезно. Я считаю, что мой. Со мной ведь многолетний опыт Хидео-сана, зарекомендовавшего себя во снах, как опытного травника. Правда, скорее отравителя, но и простуду он Акияме-куну как-то во время скитания по Хоккайдо вылечил подручными травками, совсем не такими мощными и “мистическими”, как ханасеки. Ну а работница национального парка попросту вкусный компотик приготовила. Ладно-ладно, признаю, сил и бодрости ее питьё прибавляло ничуть не меньше, чем моё. Основа ведь та же самая.

Возможно, как раз из-за излишка энергии я всю ночь глаз не сомкнул. Вот ни капли сна, как будто бы сё, то есть почти два литра, кофе на ночь выпил. Вот кто вообще придумал это глупое разделение на мужские и женские домики? Мияби близко, а спать мы с ней вынуждены по отдельности. Обидно.

В итоге просидел до самого утра с рабочим ноутбуком на крылечке нашей мужской хижины. Не работал, конечно, и не смешные видео с котиками в интернете смотрел. Ну ладно, всего пару роликов. Кошки очень милые, почти как лисички. Не Дандо-сана. Он настоящий кошачий демон. Хотя его жуткая суть все равно скрывается за кавайной пушистостью.

Ноутбук я использовал для просмотра карты местности, в очередной раз пытаясь понять, куда тут можно спрятать машину таким образом, чтобы, во-первых, никто не нашел, во-вторых – найти самому. Вчерашний оползень навел меня на мысль, что рельеф за сто лет в подверженных подземным толчкам горах мог серьезно измениться. И искать нужно по спутниковым снимкам столетней давности. Которых, конечно же, нет. Самый первый космический аппарат запустили русские в конце пятидесятых. И он ничего не фотографировал, только лишь пищал в радиоэфире. Следом за ними свой спутник отправили и американцы, и он тоже фотоснимков не делал. В шестидесятых Землю из космоса уже вовсю фотографировали, но речь идет скорее об общих планах, не позволяющих рассмотреть детали рельефа.

Найти космические снимки Японии, а именно гор Минами, более ранние, чем датируемые девяностыми годами у меня в открытых источниках не получилось. Вероятно, такие имелись у кого-то, например, у НАСА, но публиковать их в интернете не спешили. Не из-за особой секретности, а по причине отсутствия к ним интереса.

Пошел в итоге на небольшую хитрость. Нашел англоязычный форум, на котором общались геологи и, пользуясь онлайн-переводчиком, написал пост о том, как менялся рельеф в этой местности, приложив имеющиеся современные снимки. Не вопрос задал, а оставил свои дилетантские измышления о том, как все могло бы быть. Люди, особенно гайдзины, устроены так, что они не всегда охотно помогают ищущим помощи. Зато указать на чужую ошибку и втоптать другую сторону в грязь они всегда рады.

Англоязычный форум я выбрал из-за разницы в часовых поясах. Сомневаюсь, что среди японских геологов нашлось бы достаточно полуночников, чтобы меня заметили. А вот на международной площадке вскоре разгорелось жгучее обсуждение, полное споров и ругани. Еще и погрешности перевода мешали, например, “гора” в определенной части моего поста перевелась как “тьма”, а я это понял, только когда обратную конвертацию на родной язык сделал.

Уже ближе к утру, некий RockyBalBoulder69 выложил список из десяти точек координат, где, по его мнению, сто лет назад имелась возможность подъезда на автомобиле, а сейчас уже нет. Его псевдоним, как сказал все тот же онлайн-сервис, означает “Скалистый валун 69”, а в профиле на форуме указано, что это профессор из University of Colorado Boulder, учебного заведения, основанного в 1876 году. Наверное, ученый из такого старого и уважаемого университета не должен сильно ошибаться. Стоит проверить.