Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ)

Глава 22

И совсем не удивительно, что меня отец никуда не пускает. И причина вовсе не в отсутствии электричества или невероятно высокой влажности квартиры. Пришло время, когда он станет предлагать мне сумасшедшие идеи, о которых я начала подозревать с самого начала праздника, только увидев его.

— Аня, я не удивлен, — интригующе начинает отец, облокачиваясь о стол своего кабинета.

— И что же произошло? — Играю я эмоциями, поддаваясь отцу и оправдывая его ожидания.

— Ты опять увольняешься! — Отец смеется и начинает хлопать в ладоши. Издевательски. Медленно. Громко.

— Да, так получилось. Ничего страшного в этом не вижу. — Нисколько не удивляюсь я тому, что до отца уже дошла эта информация. У него свои люди буквально везде, так что скрывать что-то очень сложно. Разве что редкие встречи в парках можно утаить.

— Я ведь изначально тебе сказал, где твое место. А ты все сопротивляешься. Только время тянешь. Тебе осталось работать сколько? Две недели? Давай, значит, забираешь трудовую книжку и устраиваешься ко мне. Я делегирую тебе одну из фирм. Сможешь даже сама выбрать какую.

— Какая роскошь… — Устало говорю я, слыша это уже не в первый раз.

— Вот и я о чем! От такого не отказываются. Несколько раз подряд, — сердито добавляет отец. — Иначе мое терпение лопнет.

Выходов из ситуации, кажется, не остается. А очередной спор на почве передачи бизнеса опять ни к чему не приведет. Максимум, что отсрочу этот же разговор на несколько месяцев. Ведь в некоторые организации меня специально не принимают на работу, боясь побочных действий со стороны моего отца. И я даже могу понять их. Но вот мне кислород перекрывается все сильнее. А каждый спасает именно свою шкуру.

И вот приходит просто гениальная идея! Зачем мне искать тех, кто не боится влияния отца, когда я могу работать на себя. Тогда отцу точно придется сдаться.

— А давай так. Раз ты очень сильно хочешь мне помочь с работой, — начинаю я, делая паузу, пока отец метается между довольной улыбой и хмурыми бровями, — то дашь денег. И я открою свое дело. Считай, дочерний бизнес. Но только я не буду зависеть от тебя.

И вот отец расплывается в улыбке, которой мне нужно бояться. Когда у него такое лицо, то это значит только одно. Отец знает, как перекрыть мою карту своим козырем.

— А я не против. Давай.

— Ну … отлично, — теряюсь я, ожидая подвоха. А отец так просто соглашается. Неужели, мне показалось?

— Но есть одно условие. — Напрягаюсь я, одновременно расслабляясь. Не показалось. Не разучилась я еще читать отца по глазам. — Согласись сначала.

— Я должна согласиться на то, что не знаю? — Смешок вырывается сам собой.

— Тебе смешно? Я тебе готов дать огромные деньги. А ты всего лишь должна согласиться, что есть небольшое условие для получения этих денег.

— Хорошо, давай, — соглашаюсь я, играя по крупному. Более выгодного предложения я все равно уже не получу.

— У тебя две недели, чтобы разработать концепцию фирмы, ее устройство, найти помещение для аренды, составить список должностей, определить риски, их последствия … В общем создать всю свою организацию с нуля, подготовив все предварительные бумаги.

— А хорошо. Только ты никого не будешь подговаривать, чтобы мне пихали палки в колеса.

— Аня … ну где ты только набралась таких выражений… — Потирает он лоб рукой. — Сколько раз я просил, чтобы ты следила за своей речью. Но да ладно, раз мы договорились, то жду от тебя звонка через две недели. Его отсутствие будет означать твой проигрыш и согласие на работу у меня.

Отец проходит мимо меня, выходя из кабинета легкой походкой, заранее чувствуя вкус победы. Почему-то … Я, немного посидев, чтобы прийти в себя, тоже выхожу и сажусь в машину. И только отъезжая от дома, понимаю, что согласия на свободу действий без помех, он мне не дал. И уже поздно пытаться добиться от него этого согласия. Неужели я заведомо проиграла, провалившись на этапе переговоров?

Уже начинается следующий день, а я только ложусь спать. И я при этом чувствую себя прекрасно, несмотря на усталость, вполне логичную как итог прошедшего дня. Ни за что бы не подумала, что так просто сбить режим. Всего несколько событий, а организм уже готов и ко сну среди ночи, и даже согласен на сон дневной вместо ночного. Раньше такого не было. Только часы показывают одиннадцать ноль-ноль — Аня лежит под одеялом.

И тело, уже не готовое к раннему подъему, отзывается ломотой, а глаза закатываются сами собой, когда раздается стук в дверь. Для кого звонок висит … непонятно. На часах всего девять утра — для выходного это действительно рано.

Я растираю глаза руками и потягиваюсь, подойдя к двери. Обязательно проверив дверной глазок, я открываю дверь. На пороге стоит незнакомый мужчина с бумагами в руках. Оказывается, страховая присылает своих оценщиков, несмотря на уже проведенные проверки. Может, оно и лучшему, хотя бы полный перечень ущерба получится составить. И чутье меня не подводит.

Продолжать спать уже бессмысленно, так что приходится сварить кофе покрепче и приступить к победе в споре над отцом. Про еду я забываю напрочь, впрочем, из головы вылетает и все остальное. Остаются только бесконечные таблицы, графики и расчеты. Приходится сделать несколько звонков, только часть из которых приносят свой результат.

В комнате становится совсем темно. И это оказывается единственным знаком, что пора вновь ложиться спать. Сверяюсь с часами и подтверждаю свою догадку. Время пролетело совсем незаметно, я даже не успела устать. А гул в голове … это просто … от недосыпа.

Работа … теперь еще меньше испытываю желания возвращаться в это логово змей. Выходные пролетели, как будто их и не было, словно в тумане пронеслись мимо меня и ускакали куда-то вдаль.

Рабочий день оказывается лучше, чем я предполагала. Ожидаемых разборок и споров не происходит, меня не дергают по пустякам, как зачастую это бывало. То бумагу найти в подвале (он же склад), то снежинки вырезать, неизвестно для чего, ведь это зимний атрибут.

И когда дети все оказываются на занятиях или в школе, а у меня выдаются свободные минуты, то я вновь возвращаюсь к работе, взятой с выходных. У нормальных то людей все наоборот … Еще и без особого восторга воспринимается факт, когда нужно брать работу домой на выходные. Я перебираю бумаги, пытаясь найти нестыковки, пребывая в полной уверенности, что где-то я пропустила важную деталь.

Дверь дома открывается. Я оборачиваюсь, на заходящего внутрь мужчину. Это Виктор. Что ему здесь надо?

Он замечает меня, как только я встаю с дивана. А ведь надо было притвориться диваном! Может быть, Виктор тогда бы ушел? Но … он меня видит и движется ровно вперед, оглядываясь по сторонам.

— Как давно я здесь не был, — хрипит он.

— Добрый день, — соблюдаю я вежливость, не имея представления даже о должности мужчины. Вдруг он специалист по проверкам. Кто знает, может и такую должность уже успели придумать.

— Анечка, а я к вам. Выдалась вот свободная минутка, так навестить решил, — улыбается он своей беззубой улыбкой. — А я смотрю, вы сейчас тоже не заняты. Может чаю?

— Я занята, — выдавливаю из себя легкую улыбку, чтобы уж совсем не сойти за невежу.

— Да я же ненадолго, всего пять минуточек. Ну ладно, ладно, — показывает он мне свои ладони, выставленные вперед, — лука-а-авлю, может и десять. Как пойдет, — подмигивает Виктор, а у меня внутри все вздрагивает.

Вот лучше б на ковер к директору вызвали! А тут я должна сидеть и ждать ребенка с занятий арт-терапии. И ведь не сбежать.

— А я, кстати, ремонтирую тут все. Ну в главном здании, но давайте и у вас посмотрю. Слышал, духовка сломалась.

— Мы ей не пользуемся. Запретили, — пытаюсь я как можно скорее выпроводить мужчину.

— Ну и что же?! — Разводит он руками. — Техника безопасности должна быть! Отведите, пожалуйста, меня, Анечка, на кухню. Я мигом все посмотрю.

Я вздыхаю. Ну не на мат же мне переходить, чтобы оказаться услышанной. Сходит мужчина на кухню, а я уйду наверх под каким-нибудь предлогом. И никто не пострадает.

— Ну пойдемте.

Я разворачиваюсь, чтобы отвести Виктора на кухню, хотя бы задать вектор направления, как … Что-то резко касается меня и руки (ну явно же Виктора) обхватывают меня за талию, начиная сползать ниже.