Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ)

Глава 54

Иду я немного ускоренным шагом, хотя так тянет вернуться обратно в кабинет, будто натянутые резинки, привязанные к спине, тащат меня назад. Это срочное дело наверняка связано с работой и очередными странными действиями, которые вновь заставят меня чувствовать себя некомфортно. Михаил волочится где-то сзади. Он даже не скрывает своего нежелания. Тоже понимает, что сейчас его может ожидать.

— Явились, — уже с долей претензии объявляет Алексей Петрович, разглядывая стены кабинета, не изменившиеся с прошлого собрания.

— Садитесь, — командует мой отец, сидя на своем троне начальника.

— В чем дело? — Скорее утвердительно спрашивает Михаил, занимая ближайший стул.

— Начались проверки различных компаний. Наша фирма тоже попала в эти списки. Такого не должно было случиться, но, видимо, некоторая информация просочилась.

— И? — Ведет себя нахально Михаил, перебивая и не давая возможности закончить мысль вызвавшим его в кабинет, пока я тихо сижу и пытаюсь понять суть происходящего.

— Документы по слиянию фирм пока не готовы, а новость о свадьбе больше похожа на фикцию. — Спокойно объясняет мой отец проблему.

— Разве нет? — Слишком близко подходит к Михаилу его отец, заглядывая тому в глаза и гневно прожигая взглядом. Но Михаил не ведется на провокацию, никак не реагируя. — Объясню для всех. Вчера я возвращаюсь вечером с заседания, как выясняется, что мой сын, у которого по всевозможным слухам скоро свадьба, все еще играет в любовь. Но этого ему мало! Более того, он съезжается с девушкой из детства. Когда скоро свадьба с другой! В прессу эта информация каким-то образом успела попасть. Кто информатор — не знаю, но с этим разберемся позже. Если в ходе проверок установят, что свадьба фиктивная, то обе компании понесут значительные убытки. Как вы догадываетесь, слияния также никто не допустит.

— Уж не думал, что вы настолько глупые, — начинает открыто ругаться уже и мой отец. — Одной двадцать четыре, другому — тридцать. А ощущение, что обоим по пятнадцать. Хотя даже первоклассники ведут себя умнее!

— Договоримся об интервью, — слишком легко предлагает Михаил сделать то, что терпеть не может. — Информация, как появилась, так и исчезнет.

— Одного уже хватило! — Бьет стопкой бумаг по столу мой отец, не вовремя начав уборку.

— В этот раз все будет иначе, — стоит на своем Михаил. Я лишь успеваю бегать глазами от говорящего к говорящему. Интересно, чем весь этот цирк закончится, в котором я участвовать не хочу. Какой смысл перебивать разгневанных, наделенных властью мужчин? Они будто друг друга то сами не слышат. Если сейчас еще и я начну что-то предлагать, то вообще базар начнется. Пускай все для начала хотя бы немного остынут.

— Мы не будем связываться с прессой! — Сразу же перебивает его Алексей Петрович, угрожающе смотря на сына и в который раз повышая голос.

— Но лучше всего дать ответ сейчас и самим, а не ждать, пока желтушники перевернут все с ног на голову и выдадут то, что получилось извратить, в выгодном им свете. Тогда от скандала мы еще долго не отмоемся.

— Ты здесь пока лишь консультант. Окончательный ответ за мной. А совет утром уже поддержал мое решение.

— Вы собрали совет без нас? — Искренне удивляется Михаил.

— Вам не место на совете директоров, — сразу же ставит его на место мой отец.

— Понятно, — потирает руками переносицу Михаил. — Давайте иначе. Раз я всего лишь консультант, то узнаем мнение Анны Александровны по этому вопросу, как начальника отдела рекламы. И кстати, ее вы должны были обязаны позвать на собрание. В первую очередь. — Неожиданно вступается за меня Михаил. Честно, даже приятно становится. Но это только на секунду.

— Я согласна с Михаилом Алексеевичем. Нужно уведомить прессу, — соглашаюсь я с мнением неприятного человека, хотя никогда не могла представить подобного. А тут ситуация, в которой мы с ним на одной стороне против всех. Нуу деелаа.

Я говорю сразу, как только слышу свое имя, хотя и «права голоса» мне никто не давал. И это явно читается в глазах Алексея Петровича, гневно смотрящего сквозь меня. Его брови стремятся к единению, а глаза наливаются злостью. Кажется, еще чуть-чуть и он начнет крушить все вокруг от несдерживаемого раздражения.

— При всем моем уважении, — с огромнейшей и читаемой неприязнью в голосе обращается к сыну Алексей Петрович, игнорируя меня, — это всего лишь девчонка, молодая и глупая, хоть и дочка владельца компании. — Без обид, просто объективные факты, — переводит он взгляд на меня, как будто только замечая. Словно до этого я была лишь призраком, который трындел где-то вокруг, а тут я проявилась перед глазами на удивление всем. Но интересно, что мой отец при этом молчит, не вступая в спор. Неужели и он так считает? Ах да, конечно же, он именно так и считает. Ведь я ничего не знаю и ничего не умею. И жизни я не видела. И еще слишком глупа. Все это я слышала много раз в свой адрес. Но вот когда такое признание оказывается прилюдным, становится даже немного обидно.

— Вы считаете, это объективно? — Начинаю я разогреваться перед словестной перепалкой.

— Анна, пойдемте. Думаю, разговор окончен, — перебивает меня Михаил.

Он хватает меня за руку и выводит из кабинета, стремительным шагом преодолевает коридор, не останавливаясь и нисколько не замедляясь. И не отпуская моей руки! Мы подходим к нашему общему кабинету, Михаил резко дергает за дверь. Та скрипит, слышится звон падающего на пол гвоздя, а затем раздается громкий хлопок. Удивительно, как дверь не сходит с петель.

Мы стоим посреди кабинета. Держась за руки. Михаил смотрит куда-то вперед и ни на что не реагирует. Я легонько потрясываю рукой, как бы сигнализируя, что неплохо было бы меня выпустить из своего ручного плена. Ноль реакции. Тогда я пытаюсь просто вытащить руку из его, но очень быстро бросаю эту затею. Михаил слишком крепко держит меня. Да и с какой вообще стати он меня схватил? Мне казалось, что чувство неприязни у нас взаимно. И что он, как и я, не переносит НАШЕГО общества. Ведь буквально сегодня он мне выговаривал на этот счет. Как и вчера. И до этого … до той случайно прогулки, которой ни в какой реальности не должно было произойти. А тут выходит, что и тактильностью в мою сторону не брезгует. Несмотря на его внезапную позицию вернуться в ранг враждующих коллег.

Михаил тяжело дышит, по-прежнему уставившись куда-то неопределенно вперед. Я аккуратно постукиваю ему по плечу свободной рукой.

— Михаил Алексеевич …

Но он лишь в очередной раз тяжело вздыхает, а после вновь громко вбирает воздух обратно. Наконец, он медленно поворачивает голову в мою сторону и пустыми глазами смотрит в мои. Я взглядом намекаю ему на скрепленные руки, то и дело бегая глазами то вверх, то вниз. До него доходит не сразу, но все-таки доходит. Он мягко, не дергая, разжимает пальцы.

— Это машинально … Просто отец … Иногда тяжело быть сыном того, с кем спорить нельзя.

— Михаил, вы точно мне это рассказываете?

— Ну да… — Немного обреченно одергивается он. — Получается, у нас общая проблема.

— Да, так и есть.

И после такого признания в моей голове крепко закрепляется мысль. Да, да, та самая гениальная идея. Раз Михаилу так тяжело, что отец тоже решает все за него, то, возможно, он тоже поддержит идею диверсии и срыва свадьбы? Тогда общими усилиями можно избавиться от ненужной нависающей угрозы личной жизни в виде нависающей над нами свадьбы. Теперь то я точно знаю, что мотивации в этом деле у Михаила не меньше, чем у меня. Если не освободиться, то хотя бы позлить отца своим непослушанием он наверняка захочет.

— Что делать будем? — Зачем-то советуюсь я с Михаилом, уже понимая его ответ. Просто хочу вернуться в рабочий ритм. И мягко выгнать Михаила в его половину кабинета.

— Звони в прессу. Дадим им интервью. Но на наших условиях.

— Может, тогда вы и позвоните? Сами и расскажите о своих условиях.

— Хорошо. Я позвоню. — Все еще бесится Михаил, выдавая злость дозированно пассивной агрессией в голосе. Странный человек. И как он мне мог нравиться? Хотя … Глаза сами собой поднимаются вверх, и вот я в который раз разглядываю его лицо. Но быстро одергиваю себя. Нельзя возвращаться к тем мыслям. Неприятный. На этом точка.