Безжалостный

СЮЖЕТ: Холодной декабрьской ночью Карен сидит на берегу реки Шуйлкилл в Филадельфии, одетая в струящееся платье, как гостья из далекого прошлого. Красивая и сияющая молодая женщина, она смотрит на белую как кость зимнюю луну, как сказочная принцесса, застывшая во времени. На первый взгляд можно даже не заметить, что она мертва, покрытая блестящей патиной льда. Полицейские по расследованию убийств Кевин Бирн и Джессика Бальзано берут на себя ведущую роль в расследовании, раскрывая множество жутких улик, каждая из которых более извращена и пугает спину, чем предыдущая. Однако личность безжалостного убийцы Карен остается загадкой. Затем следующую жертву находят вверх по реке у заброшенной водопроводной станции с необычным предметом в сложенных руках. Пытаясь связать жертв и разобраться в планах безумца, Бирн и Бальзано идут по его извилистому следу, который тянется в прошлое, наполненное темными преступлениями, забытыми всеми, кроме немногих. Теперь прошлое с ревом возвращается в настоящее, когда изобретательный убийца обрушивает поток ярости на улицы Филадельфии. Пока Бирн и Бальзано тщательно анализируют подозреваемых и улики, они раскрывают шокирующую тайную историю: наследие злобы и хладнокровного возмездия, насчитывающее двадцать лет. И чем дальше они поднимаются по усыпанным телами берегам реки Шуйлкилл, тем ближе они подходят к злодею из своего худшего кошмара, злу, столь же терпеливому, сколь и беспощадному. Молниеносный и острый, как бритва, этот потрясающий триллер от известного писателя Ричарда Монтанари возвращается во времени, чтобы раскрыть дьявольскую загадку, сокрушительное откровение и чертовски дикую поездку. Заприте двери и включите свет. Ужасающая сказка Монтанари на ночь не даст вам уснуть всю ночь.

Пролог

Август 2 0 0 1

Во сне они еще живы. В его сне они превратились в красивых молодых женщин с карьерой, собственным домом и семьей. Во сне они мерцают под золотым солнцем. Детектив Уолтер Бригам открыл глаза, сердце его застыло в груди холодным и горьким камнем. Он взглянул на часы, хотя в этом не было необходимости. Он знал, сколько сейчас времени: 3:50 ночи. Это был именно тот момент, когда ему позвонили шесть лет назад, разделительная линия, по которой он измерял каждый день до этого и каждый день после.

Несколькими секундами ранее во сне он стоял на опушке леса, и весенний дождь накрыл его мир ледяной пеленой. Теперь он лежал без сна в своей спальне в Западной Филадельфии, его тело покрывал слой пота, и единственным звуком было ритмичное дыхание его жены.

В свое время Уолт Бригам повидал многое. Однажды он видел, как обвиняемый по делу о наркотиках пытался съесть собственную плоть в зале суда. В другой раз он нашел тело чудовищного человека по имени Джозеф Барбер...

педофил, насильник, убийца — привязанный к паровой трубе в многоквартирном доме в Северной Филадельфии, разлагающийся труп с тринадцатью ножами в груди. Он ix

пролог

однажды видел опытного детектива по расследованию убийств, сидящего на обочине в Брюэритауне, с тихими слезами на лице и с окровавленным детским ботинком в руке. Этим человеком был Джон Лонго, партнер Уолта Бригама. Это дело было Джонни.

У всех полицейских было нераскрытое дело, преступление, которое преследовало их каждую минуту бодрствования, преследовало их во сне. Если вы увернулись от пули, бутылки, рака, Бог дал вам дело.

Для Уолта Бригама его дело началось в апреле 1995 года, в тот день, когда две молодые девушки вошли в лес в парке Фэрмаунт и так и не вышли оттуда. Это была темная басня, которая обитала у подножья кошмара каждого родителя. Бригам закрыл глаза, вдыхая запах сырой смеси суглинка, компоста и мокрых листьев. Аннемари и Шарлотта были в одинаковых белых платьях. Им было девять лет.

Отдел по расследованию убийств опросил сотню человек, побывавших в тот день в парке, собрал и просеял двадцать полных мешков мусора с территории. Сам Бригам нашел неподалеку вырванную страницу детской книжки. С этого момента этот стих звучал в его мозгу ужасным эхом:

Вот девы, молодые и прекрасные,

Танцуя в летнем воздухе,

Как две играющие прялки,

Красивые девушки танцуют.

Бригам уставился в потолок. Он поцеловал жену в плечо, сел, выглянул в открытое окно. В лунном свете за ночным городом, за железом, стеклом и камнем виднелась густая крона деревьев. Тень двинулась сквозь эти сосны. За тенью убийца.

Детектив Уолтер Бригам однажды встретится с этим убийцей. Один день.

Может быть, даже сегодня.

Первая часть

В лесу

1

2 декабря 0 0 6

Он Мун, и он верит в магию.

Не магия люков, двойного дна и ловкости рук. Не то волшебство, которое приходит в форме таблетки или зелья. Скорее магия, которая может вырастить бобовый стебель до неба или сплести из соломы золото, или превратить тыкву в карету.

Мун верит в красивых девушек, которые любят танцевать. Он наблюдал за ней долгое время. Ей двадцать с небольшим, стройная, ростом выше среднего, обладал большой утонченностью. Луна знает она жила настоящим моментом, но несмотря на все, чем она была, несмотря на все, что она собиралась на самом деле она все еще казалась довольно грустной. И все же он уверен, что она поняла, поскольку не так ли, что во всех вещах живет волшебство, эл- появление, невидимое и не оцененное проходящим зрелищем, — кривая лепесток орхидеи, симметрия крыльев бабочки, захватывающий дух геометрия небес.

Днем ранее он стоял в тени через дорогу от 4- го дома.

РИЧАРДМ на та нари

Прачечная, наблюдает, как она загружает одежду в сушилку, и удивляется на то, как изящно она столкнулась с землей. Ночь была ясная, тер- ребристый холод, небо — сплошная черная фреска над Городом Братским. Любовь.

Он смотрел, как она прошла через матовые стеклянные двери в сторону… шла, неся сумку с бельем на плече. Она перешла улицу, остановилась на остановке SEPTA топнула ногами от холода. Она никогда не был красивее. Когда она повернулась, чтобы увидеть его, она знала, и он был наполненный волшебством.

Теперь, когда Мун стоит на берегу реки Шуйлкилл, волшебство снова наполняет его.

Он смотрит на черную воду. Филадельфия – город двух рек, два притока одного сердца. Река Делавэр мускулистая, широкая спина, неподатливый. Река Шуйлкилл коварна и хитра и серпантин. Это скрытая река. Это его река. В отличие от самого города, Мун многолик. В течение следующих двух неделями он будет скрывать это лицо, как и должно быть, просто очередная скучная мазня на сером зимнем холсте.

Он осторожно кладет мертвую девушку на берег Шуйлкила, целует ее холодные губы в последний раз. Какой бы красивой она ни была, она не его принцесса. Скоро он встретит свою принцессу.

Так закрутилась история.

Она Карен. Он Луна.

И вот что увидела луна. . .

2

Город не изменился. Он отсутствовал всего неделю и не ожидал чудес, но после более чем двух десятилетий работы в полиции одного из самых суровых городов страны всегда можно было надеяться. По дороге в город он стал свидетелем двух несчастных случаев и пяти ссор, а также трех кулачных боев возле трех разных таверн. «Ах, сезон отпусков в Филадельфии», — подумал он. Согревает сердце . Детектив Кевин Фрэнсис Бирн сидел за стойкой «Кристал Дайнер», маленькой чистой кофейни на Восемнадцатой улице. С тех пор как закусочная «Шелковый город» закрылась, она стала его любимым местом поздней ночи. Спикеры предложили «Серебряные колокола». На доске над головой возвещалось праздничное послание дня. Разноцветные огни на улице говорили о Рождестве, радости, веселье и любви. Всё хорошо и фа-ля-ля-ля-ля. Прямо сейчас Кевину Бирну требовалась еда, душ и сон. Его тур начался в 8 утра.

А потом была Гретхен. После недели рассматривания оленьих пометов и дрожащих белок ему захотелось посмотреть на что-то красивое. Гретхен перевернула чашку Бирна и налила кофе. У нее может не быть 6

РИЧАРДМ на та нари

налил лучшую чашку в городе, но никто никогда не выглядел лучше, делая это.

«Давненько тебя не видела», — сказала она.

«Только что вернулся», — ответил Бирн. «Провел неделю в Поконосе».

"Должно быть приятно."

«Так и было», сказал Бирн. «Забавно, но первые три дня я не мог спать. Было чертовски тихо».

Гретхен покачала головой. «Вы городские мальчики».

«Городской мальчик? Я? » Он мельком увидел себя в затемненном ночным окном: семидневная борода, куртка LLBean, фланелевая рубашка, ботинки Timberland. «О чем ты говоришь? Я думал, что похож на Джереми Джонсона».

«Ты выглядишь как городской мальчик с отпускной бородой», — сказала она. Это была правда. Бирн родился и вырос в семье двухстритовцев. И он умрет один.

«Я помню, как моя мама перевезла нас сюда из Сомерсета»,

— добавила Гретхен, ее духи были безумно сексуальны, а губы темно-бордового цвета. Теперь, когда Гретхен Уайлд было за тридцать, подростковая красота смягчилась и превратилась в нечто гораздо более поразительное. «Я тоже не мог спать. Слишком шумно».

«Как Бриттани?» — спросил Бирн.

Дочери Гретхен, Бриттани, было пятнадцать, скоро исполнится двадцать пять. Годом ранее ее арестовали на рейве в Западной Филадельфии, поймав с достаточным количеством экстази, чтобы предъявить обвинение в умышленном хранении. Гретхен в тот вечер позвонила Бирну, в отчаянии, не осознавая, какие стены существовали между подразделениями полицейского управления. Бирн обратился к детективу, который был ему должен. К тому времени, как дело дошло до муниципального суда, обвинение было сведено к простому хранению, и Бриттани получила общественные работы.

«Я думаю, с ней все будет в порядке», — сказала Гретхен. «Ее оценки улучшились, она возвращается домой в приличный час. По крайней мере, по вечерам в будние дни».

Гретхен дважды была замужем и развелась. Оба ее бывших были наркоманами и жестокими неудачниками. Но каким-то образом, несмотря ни на что, Гретхен сумела сохранить голову во время всего этого. На земле не было человека, которым Кевин Бирн восхищался бы больше, чем мать-одиночка. Это была, без сомнения, самая тяжелая работа в мире.

— А как Коллин? — спросила Гретхен.

беспощадный

7

Дочь Бирна Коллин была маяком на краю его души.

«Она потрясающая», - сказал он. «Совершенно потрясающе. Совершенно новый мир каждый день».

Гретхен улыбнулась. Это были два родителя, которым на данный момент не о чем беспокоиться. Дайте ему еще минуту. Все может измениться.

«Я ем холодные бутерброды уже неделю», - сказал Бирн. «И к тому же паршивые холодные бутерброды. Что у тебя есть теплого и сладкого?»

«Настоящая компания исключена?»

"Никогда."

Она смеялась. «Я посмотрю, что у нас есть».

Она прошла в заднюю комнату. Бирн наблюдал. В ее тесной розовой трикотажной форме это было невозможно не сделать.

Было хорошо вернуться. Страна была для других людей: деревенских людей. Чем ближе он подходил к пенсии, тем больше он думал о том, чтобы покинуть город. Но куда он пойдет? Прошедшая неделя практически исключила горы. Флорида? Он также не особо разбирался в ураганах. Юго-запад?

Разве у них там не было монстров Гила? Ему придется еще раз подумать об этом. Бирн взглянул на свои часы — огромный хронограф с тысячей циферблатов. Казалось, он делал все, кроме определения времени. Это был подарок от Виктории.

Он знал Викторию Линдстрем более пятнадцати лет, с тех пор, как они встретились во время рейда в массажном салоне, где она работала. В то время она была растерянной и потрясающе красивой семнадцатилетней девушкой, жившей недалеко от своего дома в Мидвилле, штат Пенсильвания. Она продолжала жить своей жизнью, пока однажды на нее не напал мужчина, злобно порезав ей лицо канцелярским ножом. Она перенесла ряд болезненных операций по восстановлению мышц и тканей. Никакие операции не могли устранить повреждения внутри.

Недавно они снова нашли друг друга. На этот раз без каких-либо ожиданий. Виктория проводила время со своей больной матерью в Мидвилле. Бирн собирался позвонить. Он скучал по ней.

Бирн оглядел ресторан. Других посетителей было всего несколько человек. Пара средних лет в кабинке. Пара студенток сидят вместе, обе разговаривают по мобильным телефонам. Мужчина у ближайшего к двери стенда читает газету.

8

РИЧАРДМ на та нари

Бирн помешал кофе. Он был готов вернуться к работе. Он никогда не был человеком, способным процветать в перерывах между работой или в тех редких случаях, когда он брал отпуск. Он интересовался, какие новые дела поступили в подразделение, какой прогресс был достигнут в текущих расследованиях, какие аресты были произведены, если таковые были. По правде говоря, он думал об этих вещах все время, пока его не было. Это была одна из причин, по которой он не взял с собой мобильный телефон. Он должен был дежурить в подразделении дважды в день.

Чем старше он становился, тем больше он смирялся с тем, что все мы здесь на очень короткий срок. Если он, будучи офицером полиции, что-то изменил, то оно того стоило. Он потягивал кофе, довольный своей философией дешевого магазина. На момент. Затем это ударило его. Его сердце участило удар. Его правая рука непроизвольно сжалась в пистолетную рукоятку. Это никогда не было хорошей новостью. Он знал человека, сидевшего у двери, человека по имени Антон Кроц. Он был на несколько лет старше, чем в последний раз, когда Бирн видел его, на несколько фунтов тяжелее, немного более мускулистым, но сомнений в том, что это был Кроц, не было. Бирн узнал искусную татуировку со скарабеем на правой руке мужчины. Он узнал глаза бешеной собаки.

Антон Кроц был хладнокровным убийцей. Его первое задокументированное убийство произошло в результате неудачного ограбления развлекательного магазина в Южной Филадельфии. Он застрелил кассира в упор за тридцать семь долларов. Его вызвали на допрос по этому делу, но пришлось отпустить. Двумя днями позже он ограбил ювелирный магазин в Центре города и застрелил мужчину и женщину, владевших этим магазином, — в стиле казни. Это было снято на видео. Массовая охота почти закрыла город в тот день, но Кроцу каким-то образом удалось пробраться.

Пока Гретхен возвращалась с полным голландским яблочным пирогом, Бирн медленно потянулся к своей спортивной сумке на соседнем табурете, небрежно расстегнул ее, наблюдая за Кроцем краем глаза. Бирн вытащил свое оружие и положил его на колени. У него не было ни радиосвязи, ни мобильного телефона. На данный момент он был один. И вы не хотели уничтожить такого человека, как Антон Кроц, в одиночку.

«У тебя сзади есть телефон?» — тихо спросил Бирн у Гретхен. Гретхен перестала резать пирог. «Конечно, в офисе есть один».

Бирн схватила ручку и написала в блокноте пометку: «Безжалостный» .

9

Позвоните 911. Скажите им, что мне нужна помощь по этому адресу. Подозреваемый Антон Кроц. Отправить спецназ. Задний вход. После того, как вы это прочитали, смех.

Гретхен прочитала записку и рассмеялась. «Хорошо», сказала она.

— Я знал, что тебе это понравится.

Она посмотрела Бирну в глаза. «Я забыла взбитые сливки», — сказала она достаточно громко, но не громче. "Подожди."

Гретхен ушла, не выдавая никакой спешки. Бирн отпил кофе. Кроц не пошевелился. Бирн не был уверен, сделал ли его этот человек или нет. Бирн допрашивал Кроца более четырех часов в тот день, когда его привезли, обмениваясь с этим человеком большим количеством яда. Это даже стало физическим. После чего-то подобного ни одна из сторон не забывала другую.

Как бы то ни было, Бирн никак не мог выпустить Кроца через эту дверь. Если Кроц покинет ресторан, он снова исчезнет, и они, возможно, никогда больше в него не выстрелят.

Тридцать секунд спустя Бирн посмотрел направо и увидел Гретхен в проходе на кухню. Ее взгляд говорил, что она позвонила. Бирн схватил свое оружие и опустил его вправо, подальше от Кроца.

В этот момент одна из студенток колледжа вскрикнула. Сначала Бирн подумал, что это крик отчаяния. Он развернулся на табурете и осмотрелся. Девушка все еще разговаривала по мобильному телефону, реагируя на невероятные новости о студентке. Когда Бирн оглянулся, Кроц уже вышел из своей кабинки.

У него был заложник.

Заложницей оказалась женщина из будки за будкой Кроца. Кроц стоял позади нее, обняв одной рукой за талию. Он приставил шестидюймовый нож к ее шее. Женщина была миниатюрной, хорошенькой, лет сорока. На ней был темно-синий свитер, джинсы и замшевые ботинки. Она носила обручальное кольцо. На ее лице была маска ужаса.

Мужчина, с которым она сидела, все еще сидел в кабинке, парализованный страхом. Где-то в закусочной на пол упал стакан или чашка.

Время замедлилось, когда Бирн соскользнул со стула, выхватив и подняв оружие. 10

РИЧАРДМ на та нари

— Рад снова вас видеть, детектив, — сказал Кроц Бирну. «Ты выглядишь по-другому. Идешь на нас в гору?»

Глаза Кроца были стеклянными. Мет, подумал Бирн. Он напомнил, что Кроц был пользователем.

«Просто успокойся, Антон», — сказал Бирн.

«Мэтт!» - закричала женщина.

Кроц направил нож ближе к яремной вене женщины. «Заткнись, черт возьми » .

Кроц и женщина начали приближаться к двери. Бирн заметил капельки пота на лбу Кроца.

«Сегодня нет причин кому-либо пострадать», - сказал Бирн. "Просто будь клевым."

— Никто не пострадает?

"Нет."

— Тогда почему ты направляешь на меня пистолет, хозяин?

— Ты знаешь правила, Антон.

Кроц оглянулся через плечо, затем снова на Бирна. Момент вытянулся. «Собираешься застрелить милого маленького горожанина на глазах у всего города?»

Он ласкал грудь женщины. «Я так не думаю».

Бирн повернул голову. Горстка испуганных людей теперь смотрела в переднее окно закусочной. Они были в ужасе, но, судя по всему, не слишком боялись уйти. Каким-то образом они наткнулись на реалити-шоу. Двое из них разговаривали по мобильным телефонам. Вскоре это стало настоящим событием для СМИ.

Бирн встал перед подозреваемым и заложником. Он не опустил оружие. «Поговори со мной, Антон. Что ты хочешь сделать?»

«Что, типа, когда я вырасту?» Кроц рассмеялся, громко и громко. Его серые зубы блестели, черные у корней. Женщина начала рыдать.

«Я имею в виду, чего бы ты хотел, чтобы произошло прямо сейчас?» — спросил Бирн.

«Я хочу уйти отсюда».

«Но ты же знаешь, что этого не может случиться».

Кроц крепче сжал женщину. Бирн увидел, как острое лезвие ножа оставило тонкую красную линию на коже женщины.

«Я не вижу вашего козыря, детектив», — сказал Кроц. «Я думаю, что контролирую эту ситуацию».

— В этом нет никаких сомнений, Антон.

"Скажи это."

беспощадный

11

— Что? Скажи что?

«Скажите: «Вы все контролируете, сэр». "

Эти слова вызвали у Бирна желчь в горле, но у него не было выбора. «Вы все контролируете, сэр».

«Отстойно унижаться, не так ли?» - сказал Кроц. Еще несколько дюймов к двери. «Я делал это всю свою чертову жизнь ».

«Ну, мы можем поговорить об этом позже», — сказал Бирн. «Прямо сейчас у нас такое положение дел, не так ли?»

«О, у нас определенно есть такое положение дел».

«Итак, давай посмотрим, сможем ли мы найти способ положить этому конец, чтобы никто не пострадал. Работай со мной, Антон».

Кроц находился примерно в шести футах от двери. Хоть он и не был крупным мужчиной, он был на голову выше женщины. У Бирна был четкий бросок. Его палец ласкал спусковой крючок. Он мог бы уничтожить Кроца. Один раунд, мёртвая точка в лоб, мозги на стене. Это нарушит все правила взаимодействия, все ведомственные правила, но женщина с ножом у горла, вероятно, не будет возражать. И это все, что действительно имело значение.

Где, черт возьми, моя резервная копия?

Кроц сказал: «Вы не хуже меня знаете, что, если я откажусь от этого, мне придется пойти на иглу ради других вещей».

«Это не обязательно так».

"Да, это ! " - крикнул Кроц. Он притянул женщину ближе. «Не лги мне, черт возьми».

«Это не ложь, Антон. Всякое может случиться».

«Да? Как что? Типа, может быть, судья увидит моего внутреннего ребенка?»

«Да ладно, чувак. Ты знаешь систему. У свидетелей бывают провалы в памяти. В суде выбрасывают дерьмо. Это происходит постоянно. Хороший выстрел никогда не бывает однозначным».

В этот момент периферийное зрение Бирна привлекла тень. Левая сторона. Офицер спецназа пробирался по заднему коридору с поднятой винтовкой AR-15. Он был вне поля зрения Кроца. Офицер посмотрел Бирну в глаза.

Если на месте происшествия находился офицер спецназа, это означало установление периметра. Если Кроц выберется из ресторана, он далеко не уйдет. Бирну пришлось вырвать эту женщину из рук Кроца и нож из его рук. 12

РИЧАРДМ на та нари

— Вот что я тебе скажу, Антон, — сказал Бирн. — Я собираюсь опустить оружие, ладно?

« Я об этом и говорю. Положи его на пол и брось мне».

«Я не могу этого сделать», — сказал Бирн. «Но я положу это, а затем подниму руки над головой».

Бирн увидел, как офицер спецназа занял позицию. Кепка перевернута. Взгляните на прицел. Набрался.

Кроц продвинулся еще на несколько дюймов к двери. "Слушаю."

«Как только я это сделаю, ты отпустишь женщину».

"И что?"

«Тогда мы с тобой уйдем отсюда». Бирн опустил оружие. Он поставил его на пол, поставил на него ногу. — Поговорим. Хорошо?

На мгновение показалось, что Кроц обдумывает это. Потом все пошло к черту так же быстро, как и началось.

«Нет», сказал Кроц. «И что в этом интересного?»

Кроц схватил женщину за волосы, отдернул ее голову назад и провел лезвием по горлу. Ее кровь залила половину комнаты.

"Нет!" Бирн закричал.

Женщина упала на пол, на ее шее появилась гротескная красная улыбка. На мгновение Бирн почувствовал себя невесомым, обездвиженным, как будто все, чему он когда-либо учился и что делал, было бессмысленным, как будто вся его карьера на улице была ложью.

Кроц подмигнул. «Разве ты не любишь этот чертов город ?»

Антон Кроц бросился на Бирна, но прежде чем он успел сделать хоть шаг, офицер спецназа в задней части закусочной выстрелил. Две пули попали в грудь Кроца, отбросив его обратно в окно, взорвав его туловище плотной малиновой вспышкой. Взрывы были оглушительными в замкнутом пространстве маленькой закусочной. Кроц упал через разбитое стекло на тротуар перед рестораном. Зрители разбежались. Пара офицеров спецназа, дислоцированных перед закусочной, бросились к лежащему на спине Кроцу, прижимая к его телу тяжелые ботинки и направляя винтовки ему в голову.

Грудь Кроца вздымалась раз, два, а затем замерла, дымясь в холодном беспощадном воздухе.

13

ночной воздух. Прибыл третий офицер спецназа, измерил его пульс. Он подал сигнал. Подозреваемый был мертв.

Чувства детектива Кевина Бирна обострились. Он почувствовал в воздухе запах кордита, смешанный с запахами кофе и лука. Он увидел яркую кровь, растекшуюся по плитке. Он услышал, как на пол разбился последний осколок стекла, а также чей-то тихий плач. Он почувствовал, как пот на его спине превратился в мокрый снег от порыва ледяного воздуха с улицы. Разве ты не любишь этот чертов город?

Спустя несколько мгновений фургон скорой помощи с визгом остановился, вернув мир в фокус. Два медика ворвались в закусочную и начали оказывать помощь лежащей на полу женщине. Они попытались остановить кровотечение, но было уже слишком поздно. Женщина и ее убийца были мертвы. Ник Палладино и Эрик Чавес — два детектива из отдела убийств — вбежали в закусочную с оружием наготове. Они видели Бирна и кровавую бойню. Они в кобуре. Чавес говорил на двусторонней основе. Ник Палладино начал обустраивать место преступления.

Бирн посмотрел на мужчину, который сидел в кабинке с жертвой. Мужчина смотрел на женщину на полу, как будто она спала, как будто она могла встать, как будто они могли закончить трапезу, оплатить чек и уйти в ночь, разглядывая рождественские украшения на улице. Рядом с кофе женщины Бирн увидел полуоткрытый сливочник. Она собиралась добавить сливок в кофе, но через пять минут умерла.

Бирн много раз был свидетелем горя, вызванного убийством, но редко это происходило вскоре после совершения преступления. Этот мужчина только что видел, как жестоко убили его жену. Он находился всего в нескольких футах от него. Мужчина взглянул на Бирна. В его глазах была боль, гораздо более глубокая и темная, чем Бирн когда-либо знал.

«Мне очень жаль», сказал Бирн. В тот момент, когда эти слова сорвались с его губ, он задался вопросом, почему он их сказал. Он задавался вопросом, что он имел в виду.

«Ты убил ее», сказал мужчина.

Бирн был недоверчив. Он почувствовал себя ушибленным. Он не мог начать осознавать то, что слышал. «Сэр, я…»

«Ты... ты мог бы застрелить его, но ты колебался. Я видел . Ты мог бы застрелить его, но не сделал этого».

Мужчина выскользнул из кабинки. Он воспользовался моментом, успокоился, 14

РИЧАРДМ на та нари

и медленно приблизился к Бирну. Ник Палладино сделал шаг, чтобы встать между ними. Бирн отмахнулся от Ника. Мужчина подошел ближе. Сейчас всего в нескольких футах отсюда.

«Разве это не твоя работа?» — спросил мужчина.

"Мне жаль?"

«Защищать нас ? Разве это не твоя работа ?»

, Бирн хотел сказать этому человеку, что существует синяя линия, но когда зло вышло на свет, никто из них ничего не смог сделать. Он хотел сказать мужчине, что остановил курок из- за своей жены. Хоть убей, он не мог придумать ни одного слова, чтобы выразить все это.

«Лора», — сказал мужчина.

"Простите?"

«Ее звали Лора».

Прежде чем Бирн успел сказать еще слово, мужчина взмахнул кулаком. Это был дикий выстрел, плохо брошенный и неумело использованный. Бирн увидел это в последний момент и сумел легко уклониться от него. Но взгляд мужчины был настолько полон ярости, боли и печали, что Бирну почти хотелось принять удар на себя. Возможно, на данный момент это удовлетворило потребность их обоих.

Прежде чем мужчина успел сделать еще один удар, Ник Палладино и Эрик Чавес схватили его и удержали. Мужчина не стал сопротивляться, а начал рыдать. Он обмяк в их хватке.

«Отпусти его», — сказал Бирн. — Просто... отпусти его.

съемочная группа завершила съемки около 3 часов ночи. Полдюжины детективов из отдела по расследованию убийств пришли за помощью. Свободным кругом они стояли вокруг Бирна, защищая его от средств массовой информации, даже от руководства.

Бирн дал свое заявление и был допрошен. Он был свободен. Некоторое время он не знал, куда идти , где он хочет быть. Идея напиться даже не была привлекательной, хотя это могло бы затмить ужасные события вечера.

Всего двадцать четыре часа назад он сидел на холодной, удобной веранде хижины в Поконосе, подняв ноги и находясь в нескольких дюймах от Беспощадной

15

Старый Форестер в пластиковой кружке. Теперь два человека были мертвы. Казалось, он принес с собой смерть.

Звали этого человека Мэтью Кларк. Ему был сорок один. У него было три дочери — Фелисити, Тэмми и Мишель. Он работал страховым брокером в крупной национальной фирме. Он и его жена приехали в город, чтобы навестить свою старшую дочь, первокурсницу Университета Темпл. Они остановились в закусочной, чтобы выпить кофе и лимонный пудинг, любимое блюдо его жены.

Ее звали Лора.

У нее были карие глаза.

Кевин Бирн чувствовал, что еще долго будет видеть эти глаза.

3

Два дня спустя

Книга лежала на столе. Он был построен из безвредного картона, доброкачественной бумаги и нетоксичных чернил. У него была суперобложка, номер ISBN, аннотации на обороте и заголовок на корешке. Она во всем была похожа практически на любую другую книгу в мире.

Вот только все было по-другому.

Детектив Джессика Бальзано, проработавшая десять лет в полицейском управлении Филадельфии, потягивала кофе и смотрела на ужасающий объект. В свое время она сражалась с убийцами, грабителями, насильниками, «Подглядывающими», грабителями и другими образцовыми гражданами; Однажды она посмотрела в дуло 9-миллиметрового оружия, направленного ей в лоб. Ее избивала и бьет избранная группа головорезов, придурков, психов, панков и гангстеров; преследовал психопатов по темным переулкам; однажды ему угрожал мужчина с аккумуляторной дрелью.

И все же книга на обеденном столе напугала ее больше, чем все это вместе взятое.

беспощадный

17

Джессика ничего не имела против книг. Ничего вообще. Как правило, она любила книги. На самом деле, редкий был день, когда у нее в сумочке не было книги в мягкой обложке на случай простоя на работе. Книги были великолепны. Вот только эта книга — яркая, веселая, желто-красная книга на ее обеденном столе, книга с зверинцем ухмыляющихся мультяшных животных на обложке — принадлежала ее дочери Софи.

Это означало, что ее дочь собиралась в школу. Не детский сад, который Джессике показался прославленным детским садом. Обычная школа. Детский сад. Конечно, это был всего лишь день знакомства с настоящим событием, которое началось следующей осенью, но все атрибуты были налицо. На столе. Перед ней. Книга, обед, пальто, варежки, пенал. Школа.

Софи вышла из спальни одетая и готовая к своему первому официальному учебному дню. На ней была темно-синяя юбка со складками-гармошкой, свитер с круглым вырезом, туфли на шнуровке и шерстяной комплект из берета и шарфа. Она была похожа на миниатюрную Одри Хепберн. Джессике стало плохо.

— Ты в порядке, мама? – спросила Софи. Она скользнула на стул.

«Конечно, сладкий», — солгала Джессика. «Почему со мной не все будет в порядке?»

Софи пожала плечами. «Тебе было грустно всю неделю».

«Грустно? О чем мне грустно?»

«Тебе грустно, что я иду в школу».

Боже мой, подумала Джессика. У меня в доме живет пятилетний доктор Фил. дом . «Мне не грустно, дорогая».

«Дети ходят в школу, мама. Мы говорили об этом».

Да, мы это сделали, моя дорогая дочь. Вот только я не услышал ни слова. я не слышал ни слова, потому что ты еще ребенок. Мой ребенок. Крошечная помощь- меньше, маленькая душа с розовыми пальцами, которой во всем нужна мама. Софи налила себе хлопьев, добавила молока. Она закопалась.

«Доброе утро, мои милые дамы», — сказал Винсент, идя на кухню, завязывая галстук. Он поцеловал Джессику в щеку и еще один поверх берета Софи.

Муж Джессики по утрам всегда был весел. Почти все остальное время он размышлял, но утром он был лучиком солнца. Полная противоположность своей жене. Винсент Бальзано был детективом 18-го полевого отдела по борьбе с наркотиками.

РИЧАРДМ на та нари

Север. Он был подтянутым и мускулистым, но по-прежнему оставался самым невероятно сексуальным мужчиной, которого Джессика когда-либо знала: темные волосы, карамельные глаза, длинные ресницы. Этим утром его волосы были еще влажными и зачесаны назад со лба. Он был одет в темно-синий костюм.

За шесть лет брака они пережили несколько трудных периодов - были разлучены почти шесть месяцев - но они снова были вместе и справились с этим. Браки с двумя значками были крайне редким явлением. Успешные, так сказать. Винсент налил себе чашку кофе и сел за стол. «Позволь мне взглянуть на тебя», — сказал он Софи.

Софи вскочила со стула и встала по стойке смирно перед отцом.

«Повернись», — сказал он.

Софи повернулась на месте, захихикала, положив руку на бедро.

«Ва-ва-вум», — сказал Винсент.

«Ва-ва- вум», — повторила Софи.

— Итак, скажите мне что-нибудь, юная леди.

"Что?"

— Как ты стала такой красивой?

«Моя мама красивая». Они оба посмотрели на Джессику. Это был их распорядок дня, когда она чувствовала себя немного подавленной. О Боже, подумала Джессика. Ее грудь чувствовала, что вот-вот вылетит из ее тела. Ее нижняя губа задрожала.

«Да, это она», сказал Винсент. «Одна из двух самых красивых девушек в мире».

«Кто другая девушка?» – спросила Софи.

Винсент подмигнул.

« Папа », сказала Софи.

«Давайте закончим наш завтрак».

Софи села обратно.

Винсент отпил кофе. «Вы с нетерпением ждете возможности посетить школу?»

"О, да." Софи положила в рот каплю пропитанного молоком Cheerios.

«Где твой рюкзак?»

Софи перестала жевать. Как она могла прожить день без Беспощадного?

19

ее рюкзак? Все это определяло ее как личность. Двумя неделями ранее она примерила более дюжины моделей и в конце концов остановилась на модели Strawberry Shortcake. Для Джессики это было все равно, что наблюдать за Пэрис Хилтон на показе чемоданов Жана Поля Готье. Через минуту Софи закончила есть, поднесла миску к раковине и помчалась обратно в свою комнату. Затем Винсент обратил свое внимание на свою внезапно хрупкую жену, ту самую женщину, которая однажды ударила бандита в баре в Порт-Ричмонде за то, что тот обнял ее за талию, женщину, которая однажды провела четыре полных победных раунда на ESPN2 с чудовищной девчонкой из Кливленда. , Огайо, мускулистый девятнадцатилетний парень по прозвищу «Шлакоблок».

Джексон.

«Иди сюда, большой ребенок», - сказал он.

Джессика пересекла комнату. Винсент похлопал себя по коленям. Джессика села. "Что?"

она спросила.

— Ты не слишком хорошо с этим справляешься, не так ли?

"Нет." Джессика почувствовала, как эмоции снова нахлынули, горячий уголь загорелся у нее за грудиной. Она была большой скотиной и детективом по расследованию убийств из Филадельфии.

«Я думал, это всего лишь ориентация», — сказал Винсент.

«Да. Но это поможет ей сориентироваться в школе ».

«Я думал, что в этом вся суть».

«Она не готова к школе».

«Срочные новости, Джесс».

"Что?"

«Она готова к школе».

— Да, но… но это значит, что она будет готова накраситься, получить права, начать встречаться и…

— Что, в первом классе?

"Если вы понимаете, о чем я."

Это было очевидно. Боже, помоги ей и спаси республику, она хотела еще одного ребенка. С тех пор, как она увеличила одометр до тридцати, она задумалась об этом. Большинство ее друзей были в пакете номер три. Каждый раз, когда она видела спеленатого ребенка в коляске, или в папочке, или в автокресле, или даже в дурацкой телевизионной рекламе «Памперс», она чувствовала боль.

«Держи меня крепче», — сказала она.

Винсент сделал это. Какой бы крутой она ни казалась Джессике, в дополнение к своим 20 годам

РИЧАРДМ на та нари

всю свою жизнь в качестве офицера полиции она также была профессиональным боксером, не говоря уже о девушке из Южной Филадельфии, родившейся и выросшей на Шестой улице и Кэтрин, — она никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в такие моменты.

Она отстранилась, посмотрела в глаза мужу. Она поцеловала его. Глубокий и серьезный, и давай сделаем ребенка большим.

— Ух ты, — сказал Винсент, его губы были накрашены помадой. «Нам следует чаще отправлять ее в школу».

«Это произошло гораздо больше, детектив», — сказала она, возможно, слишком соблазнительно для семи утра. В конце концов, Винсент был итальянцем. Она соскользнула с его колен. Он потянул ее обратно. Он снова поцеловал ее, а затем они оба посмотрели на настенные часы. Автобус приедет за Софи через пять минут. После этого Джессике почти час не приходилось встречаться со своим партнером. Достаточно времени.

Кевин Бирн отсутствовал целую неделю, и хотя у Джессики было достаточно дел, чтобы занять ее, неделя без него выдалась тяжёлой. Бирн должен был вернуться три дня назад, но в закусочной произошел ужасный инцидент. Она читала статьи в «Инкуайрер» и «Дейли ньюс», читала официальные отчеты. Кошмарный сценарий для полицейского. Бирна отправили в краткий административный отпуск. Обзор будет через день-два. Они еще не обсуждали этот эпизод подробно.

Они бы.

когда она повернула за угол, она увидела его, стоящего перед кофейней с двумя чашками в руке. Их первой остановкой дня станет посещение места преступления десятилетней давности в парке Джуниата, где в 1997 году

двойное убийство, связанное с наркотиками, за которым последовало интервью с пожилым джентльменом, который был потенциальным свидетелем. Это был первый день нераскрытого дела, которое им поручили.

В отделе по расследованию убийств было три отдела — линейный отряд, который безжалостно

21

рассматривал новые дела; Отряд беглецов, который выслеживал разыскиваемых подозреваемых; и SIU, Специальное следственное подразделение, которое, среди прочего, занималось нераскрытыми делами. Реестр детективов обычно был высечен в камне, но иногда, когда начинался ад, что слишком часто случалось в Филадельфии, детективы в любую смену могли работать на линии.

«Извините, я должна была встретиться здесь со своим партнером», — сказала Джессика.

«Высокий, чисто выбритый парень. Похож на полицейского. Ты его видел?»

— Что, тебе не нравится борода? Бирн протянул ей чашку. «Я потратил час на его придание формы».

«Формирование?»

«Ну, знаешь, подрезаю края, чтобы не выглядело рваным».

«Ах».

"Что вы думаете?"

Джессика откинулась назад и внимательно всмотрелась в его лицо. «Ну, если честно, я думаю, что это заставляет тебя выглядеть…»

"Выдающийся?"

Она собиралась сказать «бездомный». «Да. Это».

Бирн погладил бороду. Он не дорос до конца, но Джессика видела, что когда он вырастет, он станет в основном серым. Пока он не напал на нее «Только для мужчин», она, вероятно, справилась бы с этим.

Когда они направились к «Таурусу», зазвонил мобильный телефон Бирна. Он открыл его, прислушался, вытащил блокнот и сделал несколько записей. Он взглянул на часы. "Двадцать минут." Он сложил телефон и положил его в карман.

"Работа?" — спросила Джессика.

"Работа."

Холодный чемодан еще какое-то время будет оставаться холодным. Они продолжили идти по улице. После полного квартала Джессика нарушила молчание.

"Ты в порядке?" она спросила.

«Я? О, да», сказал Бирн. «Никогда не лучше. Ишиас немного капризничает, но не более того».

«Кевин».

«Говорю вам, я на сто процентов», — сказал Бирн. «Рука Богу».

Он лгал, но именно это делали друзья друг для друга, когда хотели, чтобы вы знали правду.

"Мы поговорим позже?" — спросила Джессика.

«Мы поговорим», сказал Бирн. — Кстати, почему ты такой счастливый?

22

РИЧАРДМ на та нари

«Я выгляжу счастливой?»

«Позволь мне сказать так. Твое лицо могло бы открыть выход для улыбки в Джерси».

«Просто рад видеть своего партнера».

— Верно, — сказал Бирн, проскользнув в машину.

Джессике пришлось рассмеяться, вспомнив необузданную супружескую страсть своего утра. Ее партнер хорошо ее знал.

4

Местом преступления стала заколоченная коммерческая недвижимость в Манаюнк, районе в северо-западной части Филадельфии, прямо на восточном берегу реки Шуйлкилл. В течение некоторого времени этот район, казалось, находился в состоянии постоянной реконструкции и облагораживания, превращаясь из того, что когда-то было кварталом для тех, кто работал на фабриках и фабриках, в часть города, где жили представители высшего среднего класса. Название «Манаюнк» было индейским термином ленапе, означающим «наше место для выпивки», и в последнее десятилетие или около того оживленная полоса пабов, ресторанов и ночных клубов на главной улице района (по сути, ответ Филадельфии на Бурбон-стрит) попыталась во многом оправдывая это давным-давно присвоенное имя.

Когда Джессика и Бирн выехали на Флэт-Рок-роуд, это место охраняли две секторные машины. Детективы заехали на парковку и вышли из машины. На месте происшествия находился офицер патрульной службы Майкл Калабро.

«Доброе утро, детективы», — сказал Калабро, передавая им протокол с места преступления. Они оба вошли в систему.

24

РИЧАРДМ на та нари

— Что у нас есть, Майк? — спросил Бирн.

Калабро был бледен, как декабрьское небо. Ему было около тридцати, коренастый и крепкий, он был ветераном патрульной службы, которого Джессика знала почти десять лет. Он не так-то легко дребезжал. На самом деле он обычно улыбался всем, даже придуркам, которых встречал на улице. Если он был так потрясен, это было нехорошо.

Он прочистил горло. «Женский DOA».

Джессика вернулась к дороге, осмотрела внешний вид большого двухэтажного здания и его ближайшие окрестности: пустырь через дорогу, таверну рядом, склад по соседству. Здание на месте преступления было квадратным, блочным, облицованным грязно-коричневым кирпичом и залатанным пропитанной водой фанерой. Граффити покрыло каждый доступный дюйм дерева. Входная дверь была заперта на ржавые цепи и висячие замки. На крыше висела огромная вывеска «Продается или сдается в аренду». Delaware Investment Properties, Inc. Джессика записала номер телефона и вернулась в заднюю часть здания. Ветер резал территорию острыми ножиками.

— Есть идеи, какой бизнес здесь раньше был? — спросила она Калабро.

«Несколько разных вещей», — сказал Калабро. «Когда я был подростком, здесь был оптовый торговец автозапчастями. Здесь работал парень моей сестры. Он продавал нам запчасти из-под прилавка».

«На чем вы ездили в те дни?» — спросил Бирн. Джессика увидела улыбку на губах Калабро. Так было всегда, когда мужчины говорили об автомобилях своей юности. «Семьдесят шесть ТрансАм».

«Нет», — ответил Бирн.

«Ага. Друг моего двоюродного брата разбил его в 85-м. Получил его за бесценок, когда мне было восемнадцать. На восстановление у меня ушло четыре года».

«455?»

«О, да», — сказал Калабро. «Черный Starlite с Т-образным верхом».

— Мило, — сказал Бирн. «Так как скоро после того, как ты поженился, она заставила тебя продать его?»

Калабро рассмеялся. «Прямо вокруг части «Ты можешь поцеловать невесту».

Джессика увидела, как Майк Калабро заметно повеселел. Она никогда не встречала никого лучше Кевина Бирна, когда дело касалось успокоения людей и отвлечения их мыслей от ужасов, которые могут преследовать людей в их работе. Майк Калабро многое повидал на своем веку, но это не значило, что следующий не доберется до него. Или тот, что после этого. Это было существование Беспощадного

25

униформа полицейского. Каждый раз, когда вы поворачиваете за угол, ваша жизнь может измениться навсегда. Джессика не была уверена, с чем им предстоит столкнуться на этом месте преступления, но она знала, что Кевин Бирн только что немного облегчил жизнь этому человеку.

У здания была парковка в форме буквы L, которая шла позади здания, а затем спускалась по небольшому склону к реке; Парковка когда-то была полностью огорожена рабицей. Забор уже давно был подрезан, погнут и подвергнут пыткам. Отсутствовали огромные разделы. Повсюду были разбросаны мешки для мусора, шины и уличный мусор.

Прежде чем Джессика успела узнать о DOA, на стоянку въехал черный «Форд Таурус», идентичный машине ведомства, на которой ехали Джессика и Бирн. Джессика не узнала мужчину за рулем. Через несколько мгновений мужчина появился и подошел к ним.

«Вы детектив Бирн?» он спросил.

«Я», сказал Бирн. "И вы?"

Мужчина полез в задний карман и вытащил золотой щит. «Детектив Джошуа Бонтрагер», — сказал он. «Убийство». Он широко улыбнулся, и его щеки залились румянцем.

Бонтрагеру было, вероятно, около тридцати, но выглядел он намного моложе. Ростом пять футов десять дюймов, его волосы были летним светлым, потускневшим в декабре, и относительно коротко подстрижены; остроконечный, но не в стиле GQ . Похоже, это была домашняя стрижка. Его глаза были мятно-зелеными. Вокруг него веял воздух вычищенной сельской местности, сельской Пенсильвании, которая говорила о государственном колледже с академической стипендией. Он погладил руку Бирна, затем Джессику. «Вы, должно быть, детектив Бальзано», — сказал он.

«Приятно познакомиться», — сказала Джессика.

Бонтрагер смотрел между ними, вперед и назад. «Это просто, просто, просто… здорово » .

Во всяком случае, детектив Джошуа Бонтрагер был полон энергии и энтузиазма. Со всеми сокращениями, выходами на пенсию и травмами детективов...

не говоря уже о резком росте количества убийств — было приятно иметь в отделении еще одно теплое тело. Даже если это тело выглядело так, будто оно только что сошло со школьной постановки « Нашего города» .

«Меня послал сержант Бьюкенен», — сказал Бонтрагер. — Он тебе звонил?

Айк Бьюкенен был их начальником, командиром дневного дежурства в отделе по расследованию убийств. — Э-э, нет, — сказал Бирн. — Вас поручили расследовать убийства?

26

РИЧАРДМ на та нари

«Временно», — сказал Бонтрагер. «Я буду работать с тобой и двумя другими командами, чередуя туры. По крайней мере, до тех пор, пока все немного не успокоится» .

Джессика внимательно рассмотрела одежду Бонтрагера. Его костюм был темно-синим, а брюки — черными, как будто он собрал ансамбль с двух разных свадеб или оделся, пока было еще темно. Его полосатый вискозный галстук принадлежал когда-то администрации Картера. Ботинки у него были потертые, но прочные, недавно перешитые и туго зашнурованные.

«Где ты хочешь меня?» — спросил Бонтрагер.

Выражение лица Бирна прямо кричало об ответе. Вернувшись в Раундхаус.

«Если вы не возражаете, я спрошу, где вы были до того, как вас направили в отдел убийств?» — спросил Бирн.

«Я был в транспортном отделе», — сказал Бонтрагер.

"Как долго вы там были?"

Грудь вперед, подбородок высоко. "Восемь лет."

Джессика подумала о том, чтобы посмотреть на Бирна, но не смогла. Она просто не могла.

— Итак, — сказал Бонтрагер, потирая руки, чтобы согреться, — что я могу сделать?

«На данный момент мы хотим убедиться, что место происшествия безопасно», — сказал Бирн. Он указал на дальнюю сторону здания, на короткую подъездную дорогу к северной стороне участка. «Если бы вы могли обеспечить безопасность этой точки входа, это было бы большим подспорьем. Мы не хотим, чтобы люди приходили на территорию и портили улики».

На секунду Джессике показалось, что Бонтрагер собирается отдать честь.

«Я так увлечен этим», - сказал он.

При этом детектив Джошуа Бонтрагер едва не побежал через территорию. Бирн повернулся к Джессике. «Сколько ему лет, около семнадцати?»

«Ему будет семнадцать ».

«Вы заметили, что он без пальто?»

"Я сделал."

Бирн взглянул на офицера Калабро. Оба мужчины пожали плечами. Бирн указал на здание. «А DOA находится на первом этаже?»

— Нет, сэр, — сказал Калабро. Он повернулся и указал на реку.

«Жертва находится в реке?» — спросил Бирн.

беспощадный

27

"В банке."

Джессика взглянула в сторону реки. Угол наклонялся в сторону от них, так что она еще не могла видеть берег. Сквозь несколько голых деревьев на этой стороне она могла видеть противоположную сторону реки и машины на скоростной автомагистрали Шуйлкилл. Она повернулась к Калабро. — Вы очистили прилегающую территорию?

«Да», сказал Калабро.

— Кто ее нашел? — спросила Джессика.

«Анонимный звонок в службу 911».

"Когда?"

Калабро посмотрел на журнал. — Около часа пятнадцати минут назад.

«Уведомлено ли министерство здравоохранения?» — спросил Бирн.

"В пути."

«Хорошая работа, Майк».

Прежде чем отправиться к реке, Джессика сделала несколько фотографий внешнего вида здания. Она также сфотографировала две брошенные машины на стоянке. Один, двадцатилетний «Шевроле» среднего размера; другой — ржавый фургон «Форд». Ни у кого не было тарелок. Она подошла, ощупала капоты обеих машин. Холодный как камень. В любой день в Филадельфии были сотни брошенных автомобилей. Иногда казалось, что это тысячи. Каждый раз, когда кто-то баллотировался на пост мэра или совета, одной из досок в их платформе всегда было обещание избавиться от брошенных машин и снести заброшенные здания. Казалось, этого никогда не происходило.

Она сделала еще несколько фотографий. Когда она закончила, они с Бирном надели латексные перчатки.

"Готовый?" он спросил.

"Давай сделаем это."

Они дошли до конца стоянки. Отсюда земля плавно спускалась к мягкому берегу реки. Поскольку Шуйлкилл не была действующей рекой (почти все коммерческие суда шли по реке Делавэр), доков как таковых было мало, но иногда встречались небольшие каменные причалы и нечастый узкий плавучий пирс. Достигнув конца асфальта, они увидели голову жертвы, затем ее плечи, затем ее тело.

«О Боже», сказал Бирн.

Это была молодая блондинка лет двадцати пяти. Сидя 28

РИЧАРДМ на та нари

на невысоком каменном причале ее глаза были широко открыты. Казалось, она просто сидела на берегу реки и смотрела, как она течет. В жизни не было никаких сомнений, что она была очень хорошенькой. Теперь ее лицо было ужасным и бледно-серым, а бескровная кожа уже начала трескаться и трескаться от разрушительного действия ветра. Ее почти черный язык свесился к краю рта. На ней не было ни пальто, ни перчаток, ни шляпы, только длинное платье цвета пыльной розы. Оно выглядело очень старым, что наводило на мысль, что времена давно прошли. Он висел у нее под ногами, почти касаясь воды. Оказалось, что она была там какое-то время. Было некоторое разложение, но не такое сильное, как если бы погода была теплой. Тем не менее, запах разлагающейся плоти тяжело висел в воздухе даже на расстоянии десяти футов.

На шее молодой женщины был нейлоновый ремень, завязанный сзади.

Джессика могла видеть, что некоторые открытые части тела жертвы были покрыты тонким слоем льда, придающего трупу сюрреалистический, искусственный блеск. Накануне шел дождь, затем температура резко упала. Джессика сделала еще несколько фотографий и подошла ближе. Она не стала трогать тело, пока судебно-медицинский эксперт не очистит место происшествия, но чем скорее они осмотрят тело получше, тем скорее смогут начать расследование. Пока Бирн обходил парковку по периметру, Джессика опустилась на колени рядом с телом.

Платье жертвы явно было на несколько размеров больше ее стройной фигуры. Оно было с длинными рукавами, имело съемный кружевной воротник, а также складочки-ножницы на манжетах. Если только Джессика не пропустила новую модную тенденцию – а это вполне возможно, – она не понимала, почему эта женщина гуляла зимой по Филадельфии в таком наряде. Она посмотрела на руки женщины. Никаких колец. Не было никаких явных мозолей, никаких шрамов или заживающих порезов. Эта женщина не работала руками, не в смысле ручного труда. У нее не было видимых татуировок. Джессика отошла на несколько шагов назад и сфотографировала жертву на фоне реки. Именно тогда она заметила что-то похожее на каплю крови возле подола платья. Одна капля. Она присела, достала ручку и подняла передний край платья. То, что она увидела, застало ее врасплох.

"О Боже."

беспощадный

29

Джессика упала на пятки, чуть не упав в воду. Она схватилась за землю, нашла опору, тяжело села. Услышав ее крик, к ней подбежали Бирн и Калабро.

"Что это такое?" — спросил Бирн.

Джессика хотела рассказать им, но слова застряли у нее в горле. За время службы в полиции она многое повидала — на самом деле она действительно верила, что может смотреть на что угодно, — и обычно ее готовили к особым ужасам, которые сопровождают убийства. Вид этой мертвой молодой женщины, ее плоть уже поддалась стихии, был достаточно плох. То, что увидела Джессика, когда подняла платье жертвы, было геометрической прогрессией ощущаемого ею отвращения. Джессика воспользовалась моментом, наклонилась вперед и снова взяла подол платья. Бирн присел на корточки и наклонил голову. Он сразу отвел взгляд. — Черт, — сказал он, вставая. "Дерьмо."

Жертве не только задушили и оставили на замерзшем берегу реки, но и ампутировали ноги. И, судя по всему, это было сделано совсем недавно. Это была точная хирургическая ампутация, чуть выше лодыжек. Раны были грубо прижжены, но черно-синие следы от разрезов доходили до середины бледных, замерзших ног жертвы. Джессика взглянула на ледяную воду внизу, а затем в нескольких ярдах ниже по течению. Никаких частей тела не было видно. Она посмотрела на Майка Калабро. Он засунул руки в карманы и медленно пошел обратно к входу на место преступления. Он не был детективом. Ему не обязательно было оставаться. Джессике показалось, что она увидела слезы на глазах у него.

«Дайте мне посмотреть, смогу ли я внести изменения в офис МЭ и CSU», - сказал Бирн. Он вытащил сотовый и сделал несколько шагов в сторону. Джессика знала, что каждую секунду, прошедшую до того, как группа по расследованию преступлений взяла место преступления под контроль, драгоценные улики могли ускользнуть. Джессика внимательно посмотрела на то, что, скорее всего, было орудием убийства. Ремень на шее жертвы имел ширину около трех дюймов и, судя по всему, был сделан из плотно сплетенного нейлона, мало чем отличающегося от материала, используемого для изготовления ремней безопасности. Она сфотографировала узел крупным планом. Ветер усилился, принося резкий холод. Джессика собралась с духом и переждала. Прежде чем отойти, она заставила себя еще раз внимательно посмотреть на ноги женщины. Порезы выглядели чистыми, как будто они были сделаны очень острой пилой. Ради молодой женщины Джессика надеялась, что у нее будет 30

РИЧАРДМ на та нари

было сделано посмертно. Она снова посмотрела на лицо жертвы. Теперь они были связаны, она и мертвая женщина. Джессика в свое время работала над несколькими делами об убийствах и была навсегда связана с каждым из них. В ее жизни не наступит момент, когда она забудет, как смерть создала их, как они молча просили справедливости. Сразу после девяти часов прибыл доктор Томас Вейрих со своим фотографом, который сразу же начал снимать. Несколько минут спустя Вейрих констатировал смерть молодой женщины. Детективам разрешили начать расследование. Они встретились на вершине склона.

— Господи, — сказал Вейрих. — Счастливого Рождества, а?

«Да», сказал Бирн.

Вейрих закурил «Мальборо» и сильно ударил по нему. Он был опытным ветераном судебно-медицинской экспертизы Филадельфии. Даже для него это не было ежедневным явлением.

— Ее задушили? — спросила Джессика.

«По крайней мере», — ответил Вейрих. Он не стал снимать нейлоновый ремень, пока не доставит тело обратно в город. «Есть признаки петехиального кровоизлияния в глаза. Я не узнаю больше, пока не положу ее на стол».

— Как долго она здесь? — спросил Бирн.

«Я бы сказал, по крайней мере, сорок восемь часов или около того».

«А ее ноги? До или после?»

«Я не узнаю, пока не смогу осмотреть раны, но, судя по тому, как мало крови на месте происшествия, я полагаю, что она была мертва, когда добралась сюда, и ампутация произошла в другом месте. Если бы она была жива, она бы» Нас, должно быть, связали, и я не вижу следов лигатур на ее ногах».

Джессика вернулась на берег реки. На мерзлой земле у берега реки не было ни следов, ни брызг крови, ни следов. Легкая струйка крови из ног жертвы прорезала мшистую каменную стену парой тонких темно-алых завитков. Джессика посмотрела прямо на другой берег реки. Причал был частично скрыт от скоростной автострады, что могло объяснить, почему никто не позвонил и не сообщил о женщине, неподвижно сидящей на холодном берегу реки в течение двух полных дней. Жертва осталась незамеченной — по крайней мере, Джессика хотела верить в это. Она не хотела верить, что жители ее города увидели женщину, сидящую на морозе, и ничего не сделали с этим. беспощадный

31

Им нужно было как можно скорее опознать молодую женщину. Они начнут тщательный обыск парковки, берега реки и территории вокруг здания, а также осмотр близлежащих предприятий и жилых домов по обе стороны реки, но с тщательно продуманным местом преступления, таким как это. , маловероятно, что они найдут поблизости выброшенный бумажник с каким-либо удостоверением личности. Джессика присела позади жертвы. Положение тела напоминало ей марионетку, у которой были перерезаны нити, в результате чего марионетка просто рухнула на пол – руки и ноги ждали, чтобы их снова соединили, реанимировали, вернули к жизни. Джессика осмотрела ногти женщины. Они были короткими, но чистыми и покрыты прозрачным лаком. Они осматривали ногти, чтобы увидеть, есть ли под ними какой-нибудь материал, но невооруженным глазом это было не так. Детективам оно действительно сообщило, что эта женщина не была бездомной и не бедной. Ее кожа и волосы выглядели чистыми и ухоженными. Это означало, что эта молодая женщина должна была где-то находиться. Это означало, что ее пропустили. Это означало, что где-то в Филадельфии или за ее пределами существует загадка, недостающей частью которой является эта женщина.

Мать. Дочь. Сестра. Друг.

Жертва.

5

Ветер кружится с реки, вьясь по замерзшим берегам, принося с собой это глубокие тайны леса. В своем уме Мун рисует воспоминания о этот момент. Он знает, что, в конце концов, воспоминания – это все, что у тебя останется. Мун стоит рядом, наблюдая за мужчиной и женщиной. Они исследуют, рассчитывают, пишут в своих журналах. Мужчина большой и мощный. Женщина стройная, красивая и умная. Луна тоже умна.

Мужчина и женщина могут свидетельствовать о многом, но они не могут увидеть то, что видит луна. Каждую ночь луна возвращается и рассказывает Луне о его путешествия. Каждую ночь Луна рисует мысленную картину. Каждую ночь новый история рассказана.

Луна смотрит на небо. Холодное солнце скрывается за облаками. Он тоже невидим.

Мужчина и женщина занимаются своими делами – быстро и как часы. и точный. Они нашли Карен. Скоро они найдут красные туфли, и эта сказка будет расплетена.

Есть еще много сказок.

6

Джессика и Бирн стояли возле дороги, ожидая фургон CSU. Хотя их разделяло всего несколько футов, каждый был погружен в свои мысли о том, что только что увидел. Детектив Бонтрагер все еще послушно охранял северный вход на территорию. Майк Калабро стоял возле реки, спиной к жертве.

По большей части жизнь детектива по расследованию убийств в крупном городском районе была связана с расследованием самых обычных убийств: бандитских убийств, прислуги, драк в барах, которые зашли слишком далеко, грабежей и убийств. Конечно, эти преступления были очень личными и уникальными для жертв и их семей, и детективу приходилось постоянно напоминать себе об этом факте. Если вы успокоились на работе, если вы не приняли во внимание чувство горя или потери человека, пришло время уволиться. В Филадельфии не было дивизионных отделов по расследованию убийств. Все подозрительные смерти расследовались в одном офисе — отделе по расследованию убийств в Раундхаусе. Восемьдесят детективов, три смены, семь дней в неделю. В Филадельфии было более ста районов, и во многих случаях, исходя из того, где была найдена жертва, опытный детектив мог почти предсказать обстоятельства, мотив и т. д.

РИЧАРДМ на та нари

иногда даже оружие. Всегда были открытия, но сюрпризов было очень мало.

Этот день был другим. Это говорило об особом зле, о глубине жестокости, с которой Джессика и Бирн редко сталкивались. На пустыре через дорогу от места преступления был припаркован грузовик общественного питания. Был только один клиент. Два детектива пересекли Флэт-Рок-роуд и забрали свои блокноты. Пока Бирн беседовал с водителем, Джессика разговаривала с клиентом. Ему было около двадцати лет, он был одет в джинсы, толстовку с капюшоном и черную вязаную шапку. Джессика представилась, показала свой значок. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

"Конечно." Когда он снял кепку, его темные волосы упали ему на глаза. Он отмахнулся от него.

"Как тебя зовут?"

— Уилл, — сказал он. «Уилл Педерсен».

"Где вы живете?"

«Плимутская долина».

«Ух ты», сказала Джессика. «Далеко от дома».

Он пожал плечами. «Иди туда, где работа».

"Что вы делаете?"

«Я каменщик». Он указал через плечо Джессики на новые многоквартирные дома, строящиеся вдоль реки примерно в квартале отсюда. Несколько мгновений спустя Бирн закончил с водителем. Джессика представила ему Педерсена, продолжил.

— Ты здесь много работаешь? — спросила Джессика.

"Почти каждый день."

— Ты был здесь вчера?

«Нет», сказал он. «Слишком холодно, чтобы смешивать. Босс позвонил рано и сказал, уберите это».

— А что насчет позавчерашнего дня? — спросил Бирн.

«Да. Мы были здесь».

— Ты где-то в это время пил кофе?

«Нет», — сказал Педерсен. «Это было раньше. Может быть, часов в семь или около того».

Бирн указал на место преступления. «Вы видели кого-нибудь на этой стоянке?»

Педерсен посмотрел на другую сторону улицы и на несколько мгновений задумался. «Да. Я кое-кого видел».

"Где?"

беспощадный

35

«Назад к концу парковки».

"Мужчина и женщина?"

«Чувак, я думаю. Было все еще темно».

«Там был только один человек?»

"Да."

«Вы видели транспортное средство?»

«Нет. Никаких машин», — сказал он. — Во всяком случае, я ничего не заметил.

Две брошенные машины находились за зданием. Их не было видно с дороги. Там могла быть третья машина.

«Где он стоял?» — спросил Бирн.

Педерсен указал на место в конце участка, чуть выше того места, где была найдена жертва. «Справа от этих деревьев».

«Ближе к реке или ближе к зданию?»

«Ближе к реке».

«Можете ли вы описать человека, которого видели?»

«Не совсем. Как я уже сказал, было еще темно, и я плохо видел. Я был без очков».

— Где именно ты был, когда впервые увидел его? — спросила Джессика. Педерсен указал на место в нескольких футах от того места, где они стояли.

— Ты подошёл ближе? — спросила Джессика.

"Нет."

Джессика взглянула в сторону реки. С этой точки зрения жертву было невозможно увидеть. — Как долго ты был здесь? она спросила. Педерсен пожал плечами. «Я не знаю. Минута или две. Выпил датский и кофе, вернулся на площадку, чтобы настроить».

«Что делал этот человек?» — спросил Бирн.

"Не важно."

«Он не ушел с того места, где вы его видели? Он не спустился к реке?»

«Нет», — сказал Педерсен. «Но теперь, когда я думаю об этом, это было немного странно».

"Странный?" — спросила Джессика. «Странно, как?»

«Он просто стоял там», — сказал Педерсен. «Я думаю, он смотрел на луну».

7

Пока они возвращались в Центр города, Джессика просматривала фотографии на своей цифровой камере, просматривая каждую на маленьком ЖК-дисплее.

экран. В таком размере молодая женщина на берегу реки выглядела как кукла, позирующая в миниатюрной оправе.

Кукла, подумала Джессика. Это был первый образ, который у нее возник, когда она увидела жертву. Молодая женщина выглядела как фарфоровая кукла на полке.

Джессика дала Уиллу Педерсену визитную карточку. Молодой человек пообещал позвонить, если вспомнит еще что-нибудь.

— Что ты получил от водителя? — спросила Джессика. Бирн взглянул на свой блокнот. «Водитель — некий Риз Харрис. Мистеру Харрису тридцать три года, он живет в Квин-Виллидж. Он сказал, что выезжает на Флэт-Рок-роуд три или четыре утра в неделю, теперь, когда эти квартиры растут. Он сказал, что всегда паркуется вместе с открытая сторона грузовика обращена в сторону от реки. Он защищает товар от ветра. Он сказал, что ничего не видел».

Детектив Джошуа Бонтрагер, бывший сотрудник отдела дорожного движения, вооруженный «Беспощадным»

37

Идентификационные номера транспортных средств, отправился проверить две брошенные машины, припаркованные на стоянке.

Джессика пролистала еще несколько фотографий и посмотрела на Бирна.

"Что вы думаете?"

Бирн провел рукой по бороде. «Я думаю, что у нас по Филадельфии бегает больной сукин сын. Я думаю, нам нужно быстро заткнуть этого ублюдка».

«Предоставьте Кевину Бирну разобраться в этом деле до самого главного», — подумала Джессика. «Настоящая сумасшедшая работа?» она спросила.

«О, да. С глазурью».

«Как вы думаете, почему ее поставили на берегу? Почему бы просто не бросить ее в реку?»

«Хороший вопрос. Может быть, она должна на что-то смотреть. Может быть, это «особое место». "

Джессика услышала кислоту в голосе Бирна. Она поняла. В их работе бывали времена, когда вы хотели взять уникальные случаи — социопатов, которых некоторые люди в медицинском сообществе хотели сохранить, изучить и количественно оценить — и сбросить их с ближайшего моста. К черту твой психоз. К черту свое гнилое детство и свой химический дисбаланс. К черту твою сумасшедшую мать, которая подсыпала тебе в нижнее белье дохлых пауков и прогорклый майонез. Если вы полицейский по расследованию убийств PPD, и кто-то убивает гражданина на вашем участке, вы падаете вниз - по горизонтали или по вертикали, это не имеет большого значения.

«Вы раньше сталкивались с этим МО с ампутацией?» — спросила Джессика.

«Я видел это, — сказал Бирн, — но не как МО. Мы его запустим, посмотрим, не заметит ли что-нибудь».

Она снова посмотрела на экран камеры, на одежду жертвы. — Что вы думаете об этом платье? Полагаю, художник одел ее именно так.

«Я пока не хочу об этом думать», — сказал Бирн. «На самом деле нет. Не раньше обеда».

Джессика знала, что он имеет в виду. Ей тоже не хотелось об этом думать, но, конечно, они оба знали, что им придется. Компания Delaware Investment Properties, Inc. располагалась в отдельно стоящем здании на Арч-стрит, трехэтажном здании из стали и стекла с зеркальными окнами и чем-то напоминающим современную скульптуру перед входом. 38

РИЧАРДМ на та нари

в компании работало около тридцати пяти человек. Их основным направлением деятельности была покупка и продажа недвижимости, но в последние несколько лет они переключились на застройку набережной. На данный момент призом в Филадельфии было развитие казино, и казалось, что любой, у кого есть лицензия риэлтора, бросал кости.

Человеком, ответственным за собственность Манаюнка, был Дэвид Хорнстром. Они встретились в его офисе на втором этаже. Стены были увешаны фотографиями Хорнстрема на различных горных вершинах по всему миру, в солнечных очках и с альпинистским снаряжением в руках. На одной рамке фотографии была изображена степень магистра делового администрирования Пенсильванского университета.

Хорнстрему было около двадцати с небольшим, темные волосы и глаза, он был хорошо одет и слишком самоуверен, образчик энергичных руководителей младшего звена. На нем был темно-серый костюм с двумя пуговицами, искусно сшитый, белая рубашка и синий шелковый галстук. Его кабинет был небольшим, но хорошо обставленным и обставленным современной мебелью. В одном углу стоял довольно дорогой на вид телескоп. Хорнстрем сидел на краешке своего гладкого металлического стола.

«Спасибо, что нашли время увидеть нас», — сказал Бирн.

«Всегда рад помочь лучшим специалистам Филадельфии».

Лучший в Филадельфии? Джессика подумала. Она не знала никого младше пятидесяти, кто использовал бы эту фразу.

«Когда вы в последний раз были в доме Манаюнка?»

— спросил Бирн.

Хорнстрем потянулся к настольному календарю. Учитывая широкоэкранный монитор и настольный компьютер, можно подумать, что он не будет использовать бумажный календарь, размышляла Джессика. Он выглядел как тип BlackBerry.

«Около недели назад», — сказал он.

— И ты не вернулся?

"Нет."

— Даже не просто проехать и проверить, как дела?

"Нет."

Ответы Хорнстрема приходили слишком быстро и слишком шаблонно, не говоря уже о краткости. Большинство людей были, по крайней мере, несколько встревожены визитом полиции по расследованию убийств. Джессика задавалась вопросом, почему этого человека нет.

— Когда вы были там в последний раз, было ли что-нибудь необычное? — спросил Бирн. беспощадный

39

«Не то чтобы я заметил».

«Эти три брошенные машины были на стоянке?»

"Три?" — спросил Хорнстрем. «Я помню двоих. Есть еще один?»

Для эффекта Бирн перевернул свои записи. Старый трюк. На этот раз это не сработало. «Вы правы. Моя ошибка. Эти две машины были там на прошлой неделе?»

«Да», сказал он. «Я собирался позвонить, чтобы их отбуксировали. Вы, ребята, можете позаботиться об этом для меня? Это было бы супер».

Супер.

Бирн взглянул на Джессику в ответ. «Мы из полиции»

- сказал Бирн. «Возможно, я уже упоминал об этом раньше».

"Ах хорошо." Хорнстрем наклонился и сделал пометку в своем календаре.

"Совершенно никаких проблем."

«Наглый маленький ублюдок», — подумала Джессика.

«Как долго там стоят машины?» — спросил Бирн.

«Я действительно не знаю», — сказал Хорнстрем. «Человек, который занимался этой недвижимостью, недавно покинул компанию. У меня этот список появился всего месяц или около того».

— Он все еще в городе?

«Нет», — сказал Хорнстрем. «Он в Бостоне».

«Нам понадобится его имя и контактная информация».

Хорнстрем колебался секунду. Джессика знала, что если кто-то начнет сопротивляться на столь раннем этапе интервью и из-за чего-то, казалось бы, незначительного, его может ожидать битва. С другой стороны, Хорнстром не выглядел глупо. MBA на его стене подтвердило его образование. Здравый смысл? Другая история.

— Это осуществимо, — наконец сказал Хорнстром.

«Кто-нибудь еще из вашей компании посещал этот объект на прошлой неделе?» — спросил Бирн.

«Я в этом сомневаюсь», — сказал Хорнстрем. «Только в городе у нас десять агентов и более ста коммерческих объектов. Если бы другой агент показал недвижимость, я бы знал о ней».

« Вы недавно показывали эту недвижимость?»

"Да."

Неловкий момент номер два. Бирн сидел с ручкой наготове и ждал 40.

РИЧАРДМ на та нари

Дополнительная информация. Он был ирландским Буддой. Никто из тех, кого Джессика когда-либо встречала, не мог пережить его. Хорнстрем попытался поймать его взгляд, но потерпел неудачу.

«Я показал это на прошлой неделе», — наконец сказал Хорнстром. «Коммерческая сантехническая компания из Чикаго».

«Как вы думаете, кто-нибудь из этой компании вернулся?»

«Вероятно, нет. Им это было не слишком интересно. Кроме того, они бы позвонили мне».

«Нет, если они выбрасывают изуродованное тело», — подумала Джессика.

«Нам также понадобится их контактная информация», — сказал Бирн. Хорнстрем вздохнул и кивнул. Каким бы крутым он ни был в счастливые часы в Центре Сити, каким бы мачо Спортивного клуба он ни развлекался среди публики Brasserie Perrier, он не мог сравниться с Кевином Бирном.

«У кого есть ключи от здания?» — спросил Бирн.

«Есть два набора. Один у меня, другой хранится здесь в сейфе».

«И у всех здесь есть доступ?»

— Да, но, как я уже сказал…

«Когда это здание в последний раз работало?» — спросил Бирн, перебивая его.

«Не в течение нескольких лет».

— И все замки с тех пор поменялись?

"Да."

«Нам нужно заглянуть внутрь».

«Это не должно быть проблемой».

Бирн указал на одну из фотографий на стене. «Ты альпинист?»

"Ага."

На фотографии Хорнстрем стоял один на вершине горы, а позади него было ярко-голубое небо.

«Мне всегда было интересно, тяжело ли все это снаряжение?» — спросил Бирн.

«Зависит от того, что вы принесете», — сказал Хорнстрем. «Если это однодневное восхождение, вы можете обойтись минимумом. Если вы разбиваете палатку в базовых лагерях, это может оказаться обременительным. Палатки, кухонные принадлежности и так далее. максимально легкий».

«Как ты это называешь?» Бирн указал на фотографию, на петлю, похожую на пояс, свисающую с куртки Хорнстрома.

«Это называется праща из собачьей кости».

«Он сделан из нейлона?»

беспощадный

41

«Я думаю, это называется Dynex».

"Сильный?"

« Очень сильно», — сказал Хорнстрем.

Джессика знала, куда направлялся Бирн с этой линией явно невинного разговорного допроса, хотя ремень на шее жертвы был светло-серым, а перевязь на фотографии была ярко-желтой.

— Думаете о восхождении, детектив? — спросил Хорнстрем.

« Боже, нет», — сказал Бирн со своей самой обаятельной улыбкой. «У меня достаточно проблем с лестницей».

«Тебе стоит попробовать это как-нибудь», — сказал Хорнстрем. «Это полезно для души».

«Может быть, на днях», — сказал Бирн. «Если ты сможешь найти мне гору, на полпути к которой находится Эпплби».

Хорнстрем рассмеялся своим корпоративным смехом.

— Теперь, — сказал Бирн, вставая и застегивая пальто. «О проникновении в здание».

"Конечно." Хорнстрем снял манжету и посмотрел на часы. «Я могу встретиться с тобой там, скажем, около двух часов. Это будет хорошо?»

«На самом деле, сейчас было бы намного лучше».

"Сейчас?"

«Да», сказал Бирн. «Вы можете позаботиться об этом для нас?

Это было бы супер ».

Джессика подавила смех. Невежественный Хорнстром обратился к ней за помощью. Он ничего не нашел.

— Могу я спросить, в чем дело? он спросил.

«Подвези меня, Дэйв», — сказал Бирн. «Поговорим по дороге».

к тому времени, когда они прибыли на место преступления, жертву уже перевезли в кабинет судмедэкспертизы на Юниверсити-авеню. Лента опоясывала стоянку до самого берега реки. Машины замедлили ход, водители таращили глаза, Майк Калабро махал им рукой. Грузовик с едой на другой стороне улицы исчез.

Джессика внимательно наблюдала за Хорнстромом, пока они ныряли под ленту с места преступления. Если он каким-либо образом был причастен к преступлению или имел какие-либо 42

РИЧАРДМ на та нари

зная об этом, почти наверняка возникнет подсказка, поведенческий тик, который его выдаст. Она ничего не видела. Он был либо добрым, либо невиновным.

Дэвид Хорнстром открыл заднюю дверь здания. Они вошли внутрь.

«Мы можем взять это отсюда», сказал Бирн.

Дэвид Хорнстром поднял руку, как бы говоря: «Как угодно». Он достал сотовый телефон и набрал номер.

большое холодное пространство было практически пустым. Вокруг было разбросано несколько пятидесятигаллонных бочек и несколько штабелей деревянных поддонов. Холодный дневной свет проникал сквозь трещины в фанере над окнами. Бирн и Джессика бродили по полу со своими «Маглайтами», тонкие лучи света поглощались тьмой. Поскольку помещение было безопасным, не было никаких следов взлома или сквотирования, никаких явных признаков употребления наркотиков — игл, фольги, флаконов с крэком. Более того, не было ничего, что указывало бы на то, что в этом здании была убита женщина. Фактически, было мало свидетельств того, что в этом здании когда-либо происходила какая-либо человеческая деятельность.

Удовлетворенные, по крайней мере на данный момент, они встретились у заднего входа. Хорнстром был снаружи и все еще разговаривал по мобильному. Они ждали, пока он отключится.

«Возможно, нам придется вернуться внутрь», — сказал Бирн. «И нам придется опечатать здание на следующие несколько дней».

Хорнстрем пожал плечами. «Это не похоже на то, что арендаторы выстраиваются в очередь», - сказал он. Он взглянул на часы. «Если я могу еще что-нибудь сделать, пожалуйста, позвоните, не стесняйтесь».

«Обычный кувшин», — подумала Джессика. Она задавалась вопросом, насколько дерзким он будет, если его притащат в «Раундхаус» для более подробного интервью. Бирн дал Дэвиду Хорнстрему визитную карточку и повторил свой запрос на контактную информацию предыдущего агента. Хорнстрем схватил карточку, прыгнул в свою машину и умчался.

Последним изображением Дэвида Хорнстрома, которое появилось у Джессики, был номерной знак его «БМВ», когда он свернул на Флэт-Рок-роуд.

беспощадный

43

ХОРНИ1.

Бирн и Джессика увидели это одновременно, посмотрели друг на друга, затем покачали головами и направились обратно в офис. Вернувшись в Раундхаус — здание полицейского управления на Восьмой улице и Рейс-стрит, где отдел по расследованию убийств занимал часть первого этажа, — Джессика провела проверку NCIC и PDCH на Дэвида Хорнстрома. Чисто, как в операционной. Ни одного серьезного нарушения за последние десять лет. В это трудно поверить, учитывая его вкус к быстрым машинам. Затем она внесла информацию о жертве в базу данных пропавших без вести. Она не ожидала многого.

В отличие от телевизионных полицейских шоу, когда дело касалось пропавших без вести, не было периода ожидания от двадцати четырех до сорока восьми часов. Обычно в Филадельфии человек звонил в службу 911, и офицер приходил к дому, чтобы забрать отчет. Если пропавшему человеку было десять лет или меньше, полиция немедленно начинала так называемый «поиск нежного возраста». Офицер непосредственно обыскал дом и любое другое место жительства, в котором проживал ребенок, в случае совместной опеки. Затем каждому секторному патрульному автомобилю давали описание ребенка и начинали его поиск методом сетки.

Если пропавшему ребенку было от одиннадцати до семнадцати лет, первый офицер составлял отчет с описанием и фотографией, который доставлялся обратно в округ, чтобы вставить его в компьютер и отправить в национальный реестр. Если пропавший взрослый был умственно отсталым, отчет также быстро помещался в компьютер и производился поиск по секторам. Если бы этот человек был обычным Джо или Джейн и просто не вернулся домой...

как, вероятно, произошло с молодой женщиной, найденной на берегу реки, - протокол был составлен, передан в сыскной отдел, и дело было рассмотрено снова через пять дней, затем снова через семь дней. И иногда вам везло. Прежде чем Джессика успела налить себе чашку кофе, произошел хит.

«Кевин».

Бирн еще даже не снял пальто. Джессика поднесла ЖК-экран цифровой камеры к экрану компьютера. На экране компьютера появилось сообщение о пропаже человека с фотографией симпатичной блондинки 44 лет.

РИЧАРДМ на та нари

женщина. Изображение было немного размытым: водительские права или фотография государственного удостоверения личности. На камере Джессики было крупным планом лицо жертвы. «Это она?»

Бирн внимательно перевел взгляд с экрана компьютера на камеру и обратно.

«Да», сказал он. Он указал на маленькую родинку над правой стороной верхней губы молодой женщины. "Это ее."

Джессика просмотрела отчет. Женщину звали Кристина Якос. 8

Наталья Якос была высокой спортивной женщиной лет тридцати с небольшим. У нее были голубиные серые глаза, гладкая кожа и длинные изящные пальцы. Ее темные волосы с серебряными кончиками были подстрижены в стиле пажа. На ней были бледно-мандариновые спортивные штаны и новые кроссовки «Найк». Она только что вернулась с пробежки. Наталья жила в старом, ухоженном кирпичном двухрядном доме на Бастлтон-авеню на северо-востоке. Кристина и Наталья были сестрами, родившимися с разницей в восемь лет в Одессе, прибрежном городе на Украине.

Наталья подала заявление о пропаже человека.

они встретились в гостиной. На каминной полке над заложенным кирпичом камином висело несколько маленьких фотографий в рамках, в основном слегка расфокусированных, черно-белых снимков семьи, позирующей в снегу, на печально выглядящем пляже вокруг обеденного стола. На одной была симпатичная блондинка лет 46.

РИЧАРДМ на та нари

солнцезащитный костюм в черно-белую клетку и белые сандалии. Девушкой явно была Кристина Якос.

Бирн показал Наталье фотографию лица жертвы крупным планом. Лигатуры не было видно. Наталья спокойно опознала в ней свою сестру.

«Еще раз мы очень сожалеем о вашей утрате», — сказал Бирн.

«Ее убили».

«Да», сказал Бирн.

Наталья кивнула, как будто ждала этой новости. Отсутствие страсти в ее реакции не осталось незамеченным ни одним из детективов. По телефону ей предоставили минимум информации. Они не рассказали ей о нанесении увечий.

— Когда ты в последний раз видел свою сестру? — спросил Бирн. Наталья задумалась на несколько мгновений. «Это было четыре дня назад».

— Где ты ее видел?

«Прямо там, где ты стоишь. Мы спорили. Как мы это часто делали».

— Могу я спросить, о чем? — спросил Бирн.

Наталья пожала плечами. «Деньги. Я одолжил ей пятьсот долларов в качестве залога в коммунальных компаниях за ее новую квартиру. Я думаю, она могла потратить их на одежду. Она всегда покупала одежду. Я разозлился. Мы поспорили. "

— Она уезжала?

Наталья кивнула. «Мы не ладили. Она уехала несколько недель назад». Она потянулась за салфеткой из коробки на журнальном столике. Она не была такой крутой, как ей хотелось, чтобы они в нее верили. Слез не было, но было ясно, что дамбу вот-вот прорвет.

Джессика начала корректировать свой график. — Ты видел ее четыре дня назад?

"Да."

"Когда?"

«Было поздно. Она пришла забрать кое-какие вещи, а потом сказала, что пойдет стирать».

"Как поздно?"

— Десять или десять тридцать. Возможно, позже.

«Где она стирала?»

«Не знаю. Рядом с ее новой квартирой».

— Ты был на ее новом месте? — спросил Бирн.

«Нет», — сказала Наталья. «Она никогда меня не спрашивала».

беспощадный

47

«У Кристины была машина?»

«Нет. Обычно ее возила подруга. Или она брала SEPTA».

«Как зовут ее подругу?»

«Соня».

— Ты знаешь фамилию Сони?

Наталья покачала головой.

— И ты больше не видел Кристину той ночью?

«Нет. Я пошел спать. Было поздно».

«Можете ли вы вспомнить что-нибудь еще о том дне? Где еще она могла быть? Кого она видела?»

«Мне очень жаль. Она не поделилась со мной этими вещами».

«Она звонила тебе на следующий день? Может быть, оставила сообщение на автоответчике или голосовой почте?»

«Нет, — сказала Наталья, — но мы должны были встретиться на следующий день во второй половине дня. Когда она не пришла, я позвонил в полицию. Полиция сказала, что они мало что могут сделать, но они внесут это в систему. мы с сестрой, может, и не ладили, но она всегда была пунктуальной и не из тех, кто просто…

Навернулись слезы. Джессика и Бирн дали женщине минутку. Когда она начала брать себя в руки, они продолжили.

«Где работала Кристина?» — спросил Бирн.

«Я не знаю точно, где именно. Это была новая работа. Работа секретарем ».

«То, как Наталья произнесла слово «секретарь» , было любопытным», — подумала Джессика. Это не осталось незамеченным и для Бирна.

«У Кристины был парень? Кто-то, с кем она встречалась?»

Наталья покачала головой. «Насколько я знаю, никого постоянного. Но вокруг нее всегда были мужчины. Даже когда мы были маленькими. В школе, в церкви. Всегда».

«Есть ли здесь бывший парень? Кто-то, кто может быть с факелом?»

«Есть один, но он здесь больше не живет».

"Где он живет?"

«Он вернулся на Украину».

«А у Кристины были какие-то внешние интересы? Хобби?»

«Она хотела стать танцовщицей. Это была ее мечта. У Кристины было много мечтаний».

48

РИЧАРДМ на та нари

Танцовщица , подумала Джессика. Она мелькнула на женщине и ее ампутированных ногах. Она пошла дальше. "Как насчет твоих родителей?"

«Они давно в могилах».

«Есть ли еще братья или сестры?»

«Один брат. Костя».

"Где он?"

Наталья поморщилась, махнула рукой, словно отмахиваясь от плохого воспоминания.

«Он тварина » .

Джессика ждала перевода. Ничего. «Мэм?»

«Животное. Костя — дикое животное. Он там, где ему место. В тюрьме».

Бирн и Джессика переглянулись. Эта новость открыла совершенно новые возможности. Может быть, кто-то хотел попасть на Костю Якоса через его сестру.

«Могу ли я спросить, где он находится в заключении?» — спросила Джессика.

«Грэттерфорд».

Джессика собиралась спросить, почему этот человек оказался в тюрьме, но вся эта информация будет занесена в протокол. Нет необходимости вскрывать эту рану сейчас, так скоро после очередной трагедии. Она сделала пометку, чтобы посмотреть.

— Знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог бы захотеть причинить вред твоему брату?

— спросила Джессика.

Наталья засмеялась, но без юмора. «Я не знаю никого, кто этого не знает ».

«У вас есть недавняя фотография Кристины?»

Наталья потянулась к верхней полке книжного шкафа. Она достала деревянную коробку. Она перетасовала содержимое, достала фотографию, снимок Кристины, который выглядел как снимок головы из модельного агентства...

слегка мягкий фокус, вызывающая поза, губы приоткрыты. Джессика снова подумала, что молодая женщина очень хорошенькая. Возможно, не модельно-шикарная, но эффектная.

«Можем ли мы одолжить эту фотографию?» — спросила Джессика. «Мы вернем его».

«Не надо возвращаться», — сказала Наталья.

Джессика мысленно отметила, что все равно вернуть фотографию. По личному опыту она знала, что с течением времени тектонические плиты горя, какими бы тонкими они ни были, имеют тенденцию смещаться.

Наталья встала, полезла в ящик стола. «Как я уже сказал, Кристина была беспощадной.

49

переезд на новое место. Вот дополнительный ключ от ее новой квартиры. Возможно, это поможет».

К ключу была прикреплена белая бирка. Джессика взглянула на него. На нем был адрес на Северном Лоуренсе.

Бирн достал портфель для визиток. «Если вы думаете о чем-то еще, что могло бы нам помочь, пожалуйста, позвоните мне». Он протянул Наталье открытку. Наталья взяла карточку, затем протянула Бирну свою. Казалось, оно появилось из ниоткуда, как будто она уже взяла его на руки и приготовила к производству. Как оказалось, «подсунул», пожалуй, подходящее слово. Джессика взглянула на карточку. Там было написано: «Мадам Наталья — Картомантия, Гадание, Таро».

«Я думаю, в тебе много печали», — сказала она Бирну. «Очень много нерешенных вопросов».

Джессика взглянула на Бирна. Он выглядел немного встревоженным, что было для него редкостью. Она почувствовала, что ее партнер хочет продолжить интервью в одиночку.

«Я возьму машину», — сказала Джессика.

они стояли в слишком теплой гостиной и молчали несколько мгновений. Бирн заглянул в небольшое пространство за гостиной: круглый стол из красного дерева, два стула, комод, гобелены на стенах. Во всех четырех углах горели свечи. Он снова посмотрел на Наталью. Она изучала его.

«Вы когда-нибудь читали?» – спросила Наталья.

«Чтение?»

«Чтение по ладони».

«Я не совсем уверен, что это такое».

«Это искусство называется хиромантией», — сказала она. «Это древняя практика, в которой изучаются линии и отметины вашей руки».

— Э-э, нет, — сказал Бирн. "Никогда."

Наталья протянула руку и взяла его за руку. Бирн тут же почувствовал легкий электрический заряд. Не обязательно сексуальное обвинение, хотя он не мог отрицать, что это имело место.

Она ненадолго закрыла глаза, затем открыла их. «У тебя есть смысл», — сказала она.

"Прошу прощения?"

50

РИЧАРДМ на та нари

«Иногда вы знаете вещи, которые вам не следует знать. Вещи, которые не видят другие. Вещи, которые оказываются правдой».

Бирну хотелось отдернуть руку и убежать оттуда как можно быстрее, но по какой-то причине он не мог пошевелиться. "Иногда."

«Вы родились с чадрой?»

— Вуаль? Боюсь, я ничего об этом не знаю.

— Ты был очень близок к смерти?

Бирна это немного напугало, но он не показал этого. "Да."

"Дважды."

"Да."

Наталья отпустила его руку, посмотрела глубоко ему в глаза. Каким-то образом за последние несколько минут ее глаза, казалось, изменились с нежно-серого на глянцево-черный.

«Белый цветок», — сказала она.

"Мне жаль?"

«Белый цветок, детектив Бирн», — повторила она. «Сделай выстрел».

Теперь он действительно был напуган.

Бирн отложил блокнот и застегнул пальто. Он подумывал пожать руку Наталье Якос, но передумал. «Еще раз мы очень сожалеем о вашей утрате», — сказал он. "Мы будем на связи."

Наталья открыла дверь. Ледяной порыв ветра приветствовал Бирна. Спускаясь по ступенькам, он чувствовал себя физически истощенным.

«Стреляй», — подумал он . Что, черт возьми, это было о?

Подойдя к машине, Бирн оглянулся на дом. Входная дверь была закрыта, но в каждом окне теперь горела свеча. Были ли свечи там, когда они прибыли?

9

Новая квартира Кристины Якос была вовсе не квартирой, а скорее кирпичным таунхаусом с двумя спальнями на Северном Лоуренсе. Когда Джессика и Бирн приблизились, стало ясно одно. Ни одна молодая женщина, работавшая секретарем, не могла позволить себе арендную плату или даже половину арендной платы, если бы она делилась. Это были дорогостоящие раскопки.

Постучались, позвонили. Дважды. Они ждали, сложив руки на окнах. Прозрачные шторы. Ничего не видно. Бирн позвонил еще раз, затем вставил ключ в замок и открыл дверь. "Полиция Филадельфии!" он сказал. Нет ответа. Они вошли внутрь.

Если снаружи оно было привлекательным, то внутри оно было безупречным: сосновые полы из сердцевины, кленовые шкафы на кухне, латунные светильники. Мебели не было.

«Думаю, я посмотрю, есть ли открытые вакансии администратора»,

Джессика сказала.

«Я тоже», — ответил Бирн.

— Ты умеешь работать на распределительном щите?

«Я научусь».

52

РИЧАРДМ на та нари

Джессика провела рукой по приподнятой обшивке. "Так что ты думаешь?

Богатый сосед по комнате или папик?»

«Две разные возможности».

«Может быть, безумно ревнивый психопатический папик ?»

« Определенная возможность».

Они позвали снова. Дом казался пустым. Они проверили подвал и нашли стиральную машину и сушилку, все еще лежащие в коробках и ожидающие установки. Они проверили второй этаж. В одной спальне стоял сложенный футон; у другого в углу стояла раскладная кровать, а рядом — сундук парохода.

Джессика вернулась в холл, подняла стопку почты, лежавшую на полу перед дверью. Она перебрала стопку. Один из законопроектов был адресован Соне Кедровой. Еще была пара журналов, адресованных Кристине Якос, — « Танец» и «Архитектурный дайджест». Никаких личных писем и открыток не было.

Они прошли на кухню, открыли несколько ящиков. Большинство из них были пусты. То же самое и с нижними шкафами. В шкафчике под раковиной лежала коллекция новых квартирных товаров: губки, «Виндекс», бумажные полотенца, чистящее средство, спрей от насекомых. У молодых женщин всегда был запас спрея от насекомых. Она уже собиралась закрыть последнюю дверцу шкафа, когда послышался скрип половиц. Прежде чем они успели обернуться, они услышали нечто гораздо более зловещее, гораздо более смертоносное. За их спиной послышался щелчок взведенного револьвера.

«Не… черт… двигайся», — раздался голос с другого конца комнаты. Это был женский голос. Восточноевропейский акцент и каденция. Это был сосед по комнате.

Джессика и Бирн замерли, раскинув руки по бокам. «Мы полицейские», — сказал Бирн.

«А я Анджелина Джоли. Теперь поднимите руки вверх».

Джессика и Бирн подняли руки.

«Вы, должно быть, Соня Кедрова», — сказал Бирн.

Тишина. Затем: «Откуда ты знаешь мое имя?»

«Как я уже сказал. Мы полицейские. Сейчас я очень медленно залезу в пальто и вытащу удостоверение личности. Хорошо?»

Долгая пауза. Слишком долго.

«Соня?» — спросил Бирн. "Ты со мной?"

«Хорошо», сказала она. "Медленный."

беспощадный

53

Бирн подчинился. «Поехали», — сказал он. Не оборачиваясь, он вытащил из кармана удостоверение и протянул его.

Прошло еще несколько секунд. «Хорошо. Итак, вы из полиции. О чем это?»

«Можем ли мы опустить руки?» — спросил Бирн.

"Да."

Джессика и Бирн опустили руки и обернулись. Соне Кедровой было около двадцати пяти лет. У нее были слезящиеся глаза, пухлые губы и темно-каштановые волосы. Если Кристина была хорошенькой, то Соня была очаровательной. На ней было длинное коричневое пальто, черные кожаные ботинки и шелковый шарф сливового цвета.

«Что это ты держишь?» — спросил Бирн, указывая на пистолет.

«Это пистолет».

«Это стартовый пистолет. Он стреляет холостыми».

«Мой отец дал его мне, чтобы защитить себя».

«Этот пистолет примерно так же смертоносен, как и водяной пистолет».

«И все же ты поднял руки вверх».

Туш, подумала Джессика. Бирну это не понравилось.

«Нам нужно задать вам несколько вопросов», — сказала Джессика.

«И это не могло подождать, пока я приеду домой? Вам пришлось ворваться в мой дом?»

«Боюсь, это не может подождать», — ответила Джессика. Она подняла ключ. «И мы не вломились».

Соня на мгновение выглядела растерянной, затем пожала плечами. Стартерный пистолет она положила в ящик и закрыла его. «Хорошо», сказала она. "Спроси своего

'вопросы.' "

«Вы знаете женщину по имени Кристина Якос?»

«Да», сказала она. Теперь будьте осторожны. Ее глаза танцевали между ними. «Я знаю Кристину. Мы соседи по комнате».

"Как долго вы знали ее?"

«Может быть, три месяца».

«Боюсь, у нас плохие новости», — сказала Джессика. Бровь Сони сузилась. "Что случилось?"

«Кристина мертва».

"Боже мой." Ее лицо обесцветилось. Она схватила стойку.

— Как это… что случилось?

«Мы не уверены», — сказала Джессика. «Ее тело было найдено сегодня утром в Манаюнк».

54

РИЧАРДМ на та нари

В любую секунду Соня могла опрокинуться. В столовой не было стульев. Бирн взял из угла кухни деревянный ящик и поставил его. Он усадил на него женщину.

«Вы знакомы с Манаюнк?» — спросила Джессика. Соня сделала несколько глубоких вдохов, надув щеки. Она молчала.

— Соня? Ты знаком с этим районом?

«Мне очень жаль», сказала она. "Нет."

«Кристина когда-нибудь говорила о том, чтобы поехать туда? Или она знала кого-нибудь, кто жил в Манаюнк?»

Соня покачала головой.

Джессика сделала несколько заметок. «Когда вы в последний раз видели Кристину?»

На мгновение показалось, что Соня готова поцеловать пол. Она плела особым образом, что указывало на обморок на подъеме. Через мгновение это, казалось, прошло. «Не раньше, чем через неделю», — сказала она.

«Я был за городом».

"Где вы были?"

"В Нью-Йорке."

"Город?"

Соня кивнула.

«Вы знаете, где работала Кристина?»

«Все, что я знаю, это то, что это было в Центре города. Работала секретарем в важной компании».

— И она никогда не говорила тебе название фирмы?

Соня промокнула глаза салфеткой и покачала головой. «Она не рассказала мне всего», - сказала она. «Иногда она была очень скрытной».

"Как же так?"

Соня нахмурилась. «Иногда она приходила домой поздно. Я спрашивал ее, где она, и она замолкала. Как будто она делала что-то, чего, возможно, ей было стыдно».

Джессика подумала о винтажном платье. «Кристина была актрисой?»

"Актриса?"

«Да. Либо профессионально, либо, может быть, в общественном театре?»

«Ну, ей нравилось танцевать. Думаю, она хотела танцевать профессионально. Не знаю, настолько ли она была хороша, но возможно».

Джессика сверилась со своими записями. «Есть ли что-нибудь еще, что ты знаешь о ней и что, по твоему мнению, могло бы помочь?»

беспощадный

55

«Иногда она работала с детьми в Серафимском саду».

«Русская православная церковь?» — спросила Джессика.

"Да."

Соня встала, взяла со стойки стакан, затем открыла морозилку, достала замерзшую бутылку «Столи» и налила себе несколько унций. Еды в доме почти не было, но в холодильнике была водка. Когда тебе за двадцать, подумала Джессика (эта группа людей, которую она совсем недавно неохотно оставила позади), есть приоритеты.

«Если бы вы могли воздержаться от этого на минутку, я был бы вам признателен»,

- сказал Бирн. У него была такая манера поведения, что его команды звучали как вежливые просьбы.

Соня кивнула, поставила стакан и бутылку, достала из кармана салфетку и промокнула глаза.

«Вы знаете, где Кристина стирала?» — спросил Бирн.

— Нет, — сказала Соня. «Но она часто делала это поздно ночью».

"Как поздно?"

«Одиннадцать часов. Может быть, полночь».

«А как насчет парней? У нее был кто-то, с кем она встречалась?»

«Нет, насколько я знаю, нет», сказала она.

Джессика указала на лестницу. «Спальни наверху?» Она сказала это так любезно, как только могла. Она знала, что Соня имела полное право попросить их уйти.

"Да."

— Вы не возражаете, если я быстренько осмотрю?

Соня на мгновение задумалась. «Нет», сказала она. "Все нормально."

Джессика поднялась по лестнице и остановилась. «Какая спальня была у Кристины?»

«Тот, что сзади».

Соня повернулась к Бирну и подняла свой стакан. Бирн кивнул. Соня опустилась на пол, сделала огромный глоток ледяной водки. Она тут же налила себе еще. Джессика поднялась наверх, прошла по короткому коридору и вошла в заднюю спальню.

Рядом со свернутым футоном в углу стояла маленькая коробочка с будильником. На крючке в задней части двери висел белый махровый халат. Это была квартира молодой женщины в первые дни. На стенах не было ни картин, ни плакатов. Не было никаких вычурных украшений, которые можно было бы ожидать в спальне молодой женщины. 56

РИЧАРДМ на та нари

Джессика подумала о Кристине, стоящей прямо там, где она стояла. Кристина, учитывая свою новую жизнь в новом доме, все возможности, которые будут у тебя, когда тебе исполнится двадцать четыре года. Кристина представляет себе комнату, полную мебели Thomasville или Henredon. Новые ковры, новые лампы, новое постельное белье. Новая жизнь.

Джессика пересекла комнату и открыла дверь чулана. В мешках для одежды было всего несколько платьев и свитеров, все довольно новые, все хорошего качества. Конечно, не было ничего похожего на платье, которое было на Кристине, когда ее нашли на берегу реки. Не было также ни корзин, ни мешков с только что выстиранной одеждой.

Джессика сделала шаг назад, пытаясь уловить эту атмосферу. Как детектив, сколько шкафов она заглянула? Сколько ящиков? Сколько бардачков, чемоданов, сундуков с надеждой и сумочек? Сколько жизней прожила Джессика, будучи нарушительницей границ?

На полу шкафа стояла картонная коробка. Она открыла его. Там были обернутые тканью фигурки стеклянных животных — в основном черепах, белок и нескольких птиц. Были и Хуммелы: миниатюры розовощеких детей, играющих на скрипке, флейте, фортепиано. Внизу стояла красивая деревянная музыкальная шкатулка. Он выглядел как ореховый, а сверху была инкрустирована бело-розовая балерина. Джессика достала его, открыла. В шкатулке не было драгоценностей, но в ней играла песня «Вальс Спящей красавицы». Ноты эхом раздавались в почти пустой комнате, печальная мелодия, знаменующая конец молодой жизни.

детективы встретились в Раундхаусе, сравнили записи.

«Фургон принадлежал человеку по имени Гарольд Сима», — сказал Джош Бонтрагер. Он провел день, выискивая информацию о транспортных средствах на месте преступления в Манаюнк. «Г-н Сима жил в Гленвуде, но, к сожалению, преждевременно умер, упав с лестницы в сентябре этого года. Ему было восемьдесят шесть лет. Его сын признался, что оставил фургон на этой стоянке месяц назад. Он сказал, что он не мог позволить себе его отбуксировать и выбросить. «Шевроле» принадлежал женщине по имени Эстель Джесперсон, бывшей жительнице Пауэлтона».

«Поздно, как в умершем?» — спросила Джессика.

беспощадный

57

«Поздно, как умерший», — сказал Бонтрагер. «Она умерла от обширной коронарной болезни три недели назад. Ее зять оставил машину на этой стоянке. Он работает в Ист-Фоллс».

— Вы всех проверили? — спросил Бирн.

«Я так и сделал», сказал Бонтрагер. "Ничего."

Бирн проинформировал Айка Бьюкенена о том, что у них есть на данный момент, и о возможном направлении дальнейших расследований. Когда они собирались уйти, Бирн задал Бонтрагеру вопрос, который, вероятно, крутил его весь день.

— Так откуда ты, Джош? — спросил Бирн. «Первоначально».

«Я из маленького городка недалеко от Бехтелсвилля», - сказал он. Бирн кивнул. «Ты вырос на ферме?»

« О, да. Моя семья — амиши».

Слово пронеслось по дежурке, как рикошетящая пуля 22-го калибра. По крайней мере десять детективов услышали это и сразу же заинтересовались тем листком бумаги, который оказался перед ними. Джессике потребовалась вся ее сила, чтобы не взглянуть на Бирна. Полицейский из отдела убийств амишей. Как говорится, она побывала на берегу и обратно, но это было что-то новое.

«Ваша семья амишей?» — спросил Бирн.

«Да», сказал Бонтрагер. «Однако я давно решил не присоединяться к церкви».

Бирн только кивнул.

«Вы никогда не пробовали специальные консервы Bontrager?» — спросил Бонтрагер.

«Никогда не имел удовольствия».

«Очень вкусно. Черная слива, клубничный ревень. Мы даже делаем отличный шмир с арахисовым маслом » .

Больше тишины. Комната превратилась в морг, полный трупов в костюмах с молчаливыми губами.

«Ничто не сравнится с хорошим Шмиром», - сказал Бирн. "Мой девиз."

Бонтрагер рассмеялся. «Да, да. Не волнуйся, я слышал все шутки. Я вынесу это».

«Есть шутки амишей?» — спросил Бирн.

«Сегодня вечером мы устроим вечеринку, как в 1699 году», — сказал Бонтрагер. «Вы можете быть амишей, если спросите: «Этот оттенок черного полнит меня?» "

Бирн улыбнулся. "Неплохо."

«А еще есть линии пикапа амишей». — сказал Бонтрагер. «58 лет

РИЧАРДМ на та нари

ты часто на амбарных постройках? Могу я купить тебе коладу с пахтой? Ты собираешься пахать?»

Джессика рассмеялась. Бирн рассмеялся.

«Да, черт возьми», — сказал Бонтрагер, покраснев от собственного неприличного юмора. «Как я уже сказал. Я слышал их всех».

Джессика оглядела комнату. Она знала людей из отдела убийств. У нее было такое чувство, что вскоре детектив Джошуа Бонтрагер услышит несколько новых.

10

Полночь. Река была черной и тихой.

Бирн стоял на берегу реки в Манаюнк. Он оглянулся, в сторону дороги. Никаких уличных фонарей. Стоянка была темной, затененной лунным светом. Если бы кто-нибудь в этот момент остановился, хотя бы для того, чтобы обернуться, Бирна бы не было видно. Единственное освещение исходило от фар машин, едущих по скоростной автомагистрали, мерцающих на другом берегу реки. Сумасшедший мог поставить свою жертву на берегу реки и не торопиться, подчиняясь безумию, правившему его миром.

В Филадельфии было две реки. Если Делавэр был рабочей душой города, то Шуйлкилл и его извилистое русло всегда вызывали темное очарование у Бирна.

Отец Бирна, Падрейг, всю свою трудовую жизнь проработал грузчиком. Своим детством, образованием и жизнью Бирн был обязан воде. В начальной школе он узнал, что Шуйлкилл означает «скрытая река». Все годы, проведенные в Филадельфии — а это была вся жизнь Кевина Бирна, если не считать времени службы, — он смотрел на реку как на загадку. Его длина составляла более ста миль, и он, честно говоря, понятия не имел, 60

РИЧАРДМ на та нари

куда это привело. От нефтеперерабатывающих заводов на юго-западе Филадельфии до Шомонта и за его пределами, он работал в банках в качестве офицера полиции, но никогда по-настоящему не выходил за пределы своей юрисдикции, власти, которая закончилась там, где округ Филадельфия стал округом Монтгомери.

Он посмотрел на темную воду. В нем он увидел лицо Антона Кроца. Он увидел глаза Кроца .

Рад снова вас видеть, детектив.

Наверное, в тысячный раз за последние несколько дней Бирн усомнился в себе. Неужели он колебался из-за страха? Был ли он ответственен за смерть Лоры Кларк? Он осознал, что за последний год или около того начал задаваться вопросом больше, чем когда-либо, увидел структуру своей нерешительности. Когда он был молодым дерзким уличным полицейским, он знал, знал , что каждое его решение было правильным. Он закрыл глаза.

Хорошей новостью было то, что видения исчезли. По большей части. В течение многих лет его мучило и благословляло смутное второе зрение, способность иногда видеть на месте преступления вещи, которые никто другой не мог видеть, способность, которая появилась много лет назад, когда он был объявлен мертвым после погружения в воду. ледяная река Делавэр. Видения были связаны с мигренями – по крайней мере, он в этом убеждал себя – и когда он получил пулю в мозг из пистолета психопата, головные боли прекратились. Он тоже думал, что видения исчезли. Но время от времени они возвращались с удвоенной силой, иногда всего на долю секунды. Он научился это принимать. Иногда это был всего лишь проблеск лица, кусочек звука, колеблющееся видение, мало чем отличающееся от того, что можно увидеть в зеркале шуточного дома. Предчувствия в последнее время случались реже, и это было хорошо. Но Бирн знал, что в любой момент он может положить руку на руку жертвы или задеть что-нибудь на месте преступления, и он почувствует этот ужасный прилив, устрашающее знание, которое приведет его в темные уголки разума убийцы. .

Откуда Наталья Якос узнала о нем?

Когда Бирн открыл глаза, изображение Антона Кроца исчезло. Теперь появилась еще одна пара глаз. Бирн подумал о человеке, который отнес Кристину Якос сюда, о бушующей буре безумия, которая заставила кого-то сделать то, что он с ней сделал. Бирн ступил на край причала, в то самое место, где они обнаружили «Беспощадный корабль Кристины».

61

тело. Он почувствовал мрачное возбуждение, зная, что находится на том же месте, где всего несколько дней назад стоял убийца. Он почувствовал, как образы просачиваются в его сознание, увидел этого человека…

- разрезая кожу, мышцы, плоть и кости. . . принимая паяльная лампа к ранам. . . одеваю Кристину Якос в это странное платье одеваться . . . сунув одну руку в рукав, затем другую, как будто одеть спящую девочку, ее холодная плоть не реагирует на его прикосновения. . . под покровом ночи перенося Кристину Якос на берег реки. . . правильно реализовать свой извращенный сценарий, когда он...

-- что-то услышал.

Шаги?

Периферийное зрение Бирна уловило силуэт всего в нескольких футах от него: огромный черный силуэт, выступающий из глубоких теней...

Он повернулся к фигуре, пульс отдавался в ушах, а рука лежала на оружии.

Там никого не было.

Ему нужен был сон.

Бирн поехал домой в свою двухкомнатную квартиру в Южной Филадельфии. Она хотела быть танцовщицей.

Бирн подумал о своей дочери Коллин. Она была глухой с рождения, но это ее никогда не останавливало и даже не замедляло. Она была отличницей, потрясающей спортсменкой. Бирн задавался вопросом, о чем она мечтает. Когда она была маленькой, она хотела стать полицейским, как он. Он тут же отговорил ее от этого. Потом была обязательная сцена балерины, запущенная, когда он водил ее на слабослышащую постановку «Щелкунчика» . За последние несколько лет она довольно много говорила о том, чтобы стать учителем. Изменилось ли это? Спрашивал ли он ее об этом в последнее время?

Он сделал мысленную пометку сделать это. Она, конечно, закатывала глаза и показывала ему табличкой, говоря, что он такой странный. Он все равно это сделает. Он задавался вопросом, спрашивал ли когда-нибудь отец Кристины свою маленькую девочку о ее мечтах.

Бирн нашел место на улице и припарковался. Он запер машину, вошел в свой дом, поднялся по ступенькам. То ли он старел, то ли ступеньки становились круче.

62

РИЧАРДМ на та нари

Должно быть последнее, подумал он.

Он был еще в расцвете сил.

из темноты пустыря через дорогу за Бирном наблюдал мужчина. Он увидел, как в окне детектива на втором этаже зажегся свет, как его большая тень скользнула по жалюзи. Со своей точки зрения он стал свидетелем того, как человек возвращался домой к жизни, которая во всех отношениях была такой же, как и накануне, и позавчера. Человек, который нашел разум, смысл и цель в своей жизни. Он завидовал Бирну так же, как и ненавидел его.

Мужчина был худощавого телосложения, с маленькими руками и ногами, редеющими каштановыми волосами. Он носил темное пальто, был обычным во всех отношениях, за исключением склонности к трауру — неожиданной и нежелательной склонности, которую он никогда бы не поверил в такую возможность на данном этапе своей жизни. Для Мэтью Кларка суть горя оседала в подложке живота мертвым грузом. Его кошмар начался в тот момент, когда Антон Кроц вывел жену из этой будки. Он никогда не забудет руку жены на спинке кабинки, ее бледную кожу и накрашенные ногти. Ужасающий блеск ножа у ее горла. Адский рев винтовки спецназа. Кровь.

Мир Мэтью Кларка находился в штопоре. Он не знал, что принесет следующий день и как он сможет жить дальше. Он не знал, как заставить себя сделать самую простую вещь: заказать завтрак, позвонить, оплатить счет, сдать вещи из химчистки. Лора отдала платье в химчистку.

Рады тебя видеть, говорили они. Как Лора?

Мертвый.

Убит.

Он не знал, как поведет себя в этих неизбежных ситуациях. Кто мог знать? Какая для этого была подготовка? Найдет ли он лицо достаточно смелое, чтобы ответить? Это не было так, как если бы она умерла от рака груди, или лейкемии, или опухоли мозга. Не то чтобы у него было время подготовиться. Ей перерезали горло в закусочной, это была самая унизительная и публичная смерть, какая только возможна. И все это под присмотром неусыпного полицейского управления Филадельфии. И теперь ее дети будут безжалостны

63

прожить свою жизнь без нее. Их мать ушла. Его лучший друг ушел. Как можно все это принять?

Несмотря на всю эту неопределенность, Мэтью Кларк был уверен в одном. Один факт был для него так же очевиден, как знание того, что реки впадают в море, и был так же ясен, как хрустальный кинжал печали в его сердце. Кошмар детектива Кевина Фрэнсиса Бирна только начинался.

Часть вторая

Соловей

11

«Крысы и кошки».

"Хм?"

Роланд Ханна на мгновение закрыл глаза. Всякий раз, когда Чарльз говорил «ага», это было равнозначно ногтям по доске. Так было уже давно, с тех пор, как они были детьми. Чарльз был его сводным братом, медлительным в общении, жизнерадостным в своем мировоззрении и поведении. Роланд любил этого человека так сильно, как никогда не любил кого-либо в своей жизни.

Чарльз был моложе Роланда, сверхъестественно сильным и невероятно преданным. Он не раз доказывал, что отдаст жизнь за Роланда. Вместо того чтобы в тысячный раз отругать сводного брата, Роланд продолжил. Выговор был бесполезен, и Чарльза очень легко ранить. «Это все, что есть», сказал Роланд. «Ты либо крыса, либо кот. Больше ничего нет».

«Нет», — сказал Чарльз в полном согласии. Это был его путь. "Ничего больше."

«Напомни мне записать это».

68

РИЧАРДМ на та нари

Чарльз кивнул, увлеченный этой концепцией, как будто Роланд только что расшифровал Розеттский камень.

Они ехали на юг по шоссе 299, приближаясь к заповеднику Миллингтон в Мэриленде. Погода в Филадельфии была очень холодной, но здесь зима была немного мягче. Это было хорошо. Это означало, что почва еще не глубоко промерзла. И хотя это была хорошая новость для двоих мужчин, сидевших в передней части фургона, это была, вероятно, худшая новость для человека, лежавшего лицом вниз сзади, человека, чей день с самого начала складывался не так уж хорошо.

Роланд Ханна был высоким и гибким мускулистым человеком, четко говорящим на языке, хотя формального образования у него не было. Он не носил украшений, волосы были короткими, тело чистое, одежда скромная и хорошо выглаженная. Он был выходцем из Аппалачей, ребенком из округа Летчер, штат Кентукки, матерью и отцом, чье происхождение и криминальное прошлое можно было проследить до впадин горы Гельвеция, и не более того. Когда Роланду было четыре года, его мать оставила Джубала Ханну — жестокого, жестокого человека, который во многих случаях отнимал у него бремя своей жены и ребенка — и перевезла сына в Северную Филадельфию. А именно, в местность, известную насмешливо, но довольно точно, как Бесплодные земли. В течение года Артемизия Ханна вышла замуж за человека, намного худшего, чем ее первый муж, человека, который контролировал все аспекты ее жизни, человека, который подарил ей двоих испорченных детей. Когда Уолтон Ли Уэйт был убит во время неудачного ограбления в Норт-Либертис, Артемизия — женщина с хрупким психическим здоровьем, женщина, которая смотрела на мир через призму растущего безумия — погрузилась в бутылку, в самодовольство. вред всякого рода, в ласку дьявола. К двенадцати годам Роланд уже заботился о своей семье, выполняя разную работу, многие из которых были криминальными, уклоняясь от полиции, служб социального обеспечения и банд. Каким-то образом он пережил их всех.