Безграничная судьба I

Глава 22

Говорят, если хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. Наверное, так и есть. Но я бы добавил ещё: хочешь разозлить мать — расскажи ей о своих планах, когда она напланировала другого. Так сегодня и произошло. На мои слова, что сегодня у меня выходной и я пролежу весь день пузом кверху и со шлемом на голове, мне устроили головомойку о том, что я неблагодарный сын, хотя бы иногда заботился о старой несчастной матери и вообще сегодня пузом кверху мне полежать не получится. И что мне было делать? Я покорился неизбежности.

Мне был вручён список покупок, с которым я пошел затариваться на рынок. Вернулся я в разгар готовки. Зачем-то матери понадобилось делать на сегодняшний вечер с полдесятка блюд разной степени извращённости. Ну кто будет есть салат из баклажанов? Гадость какая. Нет бы кабачки пожарить с чесноком, так баклажаны! А манты на пару? Вкусные, ничего не скажешь, но возни с ними слишком много. Что-то мать перемудрила! И пропылесосить всё и полы помыть заставила. Прям не выходной, а непонятно что.

А вечером я понял, к чему всё это было. Потому что пришла Раиса Викторовна с дочкой. Ну ё маё, как же я раньше не догадался, к мессу все эти телодвижения?! Дурак? Дурак!

К слову, дочка-то была ничего так. Тридцать один год, коротко стриженая брюнетка с достаточно симпатичной фигурой. Правда, была она какой-то усталой и казалась задёрганной, но я, наверное, казался точно таким же. Но портило её не это. Портило её наличие троих детей от разных отцов. Не знаю, на что рассчитывала мать, сватая мне такую «завидную» дамочку, она ведь сама не раз рассказывала о головной боли подругиной дочки с детьми. Думала, я не слушаю её пересказов разговоров с подружками и потому не вспомню? Да и о чём Раиса Викторовна с дочкой думают? Чёртовы бабы!

Весь вечер я помалкивал и тупо улыбался, кивая головой и соглашаясь, если ко мне обращались. И думал, как бы свалить отсюда. Не конкретно в этот вечер, а вообще. Снять квартирку? На долгий срок однушку можно не найти, ходовой товар. А на двушку может и не хватить денег. Я их особо не трачу, бухачем и походами в питейные заведения не увлекаюсь, так что запас денег есть. Но надолго ли хватит? Ещё и интернет там стабильный надо же, а не соседский бесплатный вайфай. Вопрос на миллион.

Вообще у матери странные подружки. Одна, помнится, ногу сломала себе. К ней приходят подруги, в том числе и мать, расспрашивают, как сломала-то, все дела. Та помялась-помялась и выдаёт. Вернулся у неё сын из армии. Уже не мальчиком, но мужем! И так ей захотелось посмотреть, насколько у её сыночка член вырос, что она решила посмотреть. Тайно! Жили они в хрущёвке с окошком из кухни в ванну. Так что когда сынок пошел мыться, она залезла в кухне на стол, поскользнулась, упала и сломала ногу! Больше всего сетовала на то, что так и не успела посмотреть на размеры причиндалов сыночка.

Наконец, подружку с дочуркой выперли, отец, ранее смотревший «очень важный матч», прибежал на кухню и клюнул свою часть от сегодняшних щедрот, и мы разошлись по своим комнатам. Я зашел к себе и упал на кровать, раскинув руки. Как это всё напрягает, эти чёртовы социальные отношения. Впрочем, если вдруг их не станет, я однозначно буду за ними скучать, я это понимаю, но сейчас… А, к чёрту! Пора в игру!

Пробежав уже привычный круг «лаборатория-аукцион-лаборатория», я решил заняться административными вопросами. Заявок на вступление в гильдию набралось почти полторы сотни, пора их разгребать.

Разгребал я это всё часа четыре. Осматривал кандидата со всех сторон — уровень, класс, опытность, форумная активность, если таковую можно было обнаружить по нику. Сам-то я на форуме не под своим ником зарегистрирован, к примеру. Сразу отсеивал те, у кого были заявки сразу в несколько гильдий. Или кто был слишком молодым. Я, может, и с молодым аватаром бегаю, но так-то я уже не огурчик. Так что 18-20летних я сразу отсеивал — ещё конфликта поколений мне не хватало. Так же смотрел счётчик посещённых данжей. Целователи белочек тоже имеют право на игру в коллективе, но меня такие согильдийцы не очень прельщают. Ещё одним немаловажным фактором был часовой пояс. Плюс-минус час от моего — нормально, больше — уже напряжно для всех.

В конце концов я одобрил девятерых кандидатов:

Чёрный снег — укротительница танк. Очень уж заинтересовал этот спек, как укротитель танчит? Сам или петами?

Утер — солидный на вид мужик лет 45 с шикарными усами, паладин-танк.

Аптечка — жрец хил.

Мирабэль — шаман хил.

Стилет — разбойник.

Джаггернаут — воин ДД.

Барсик — друид-кошак. Я б его просто из-за ника принял, на самом деле.

Саламандра — маг.

Чипполино — лучник.

Все они подходили под мои требования и хотели вступить в «Небесные вепри». Ну и отлично. Я разослал приглашения, а заодно создал гильдейское событие в календаре на сегодня — поход в данж со всеми новичками. Надо же их опробовать в деле?

Пока же я решил прошвырнуться по дикой природе — добывающие профессии у меня очень страдали из-за сидения в городе и лазаньям по данжам, где собирать что-то не так-то просто. Разве что в канализации грибов пособирал немного, но то совсем мелочь.

Телепортнулся в Хефф, сел на маунта и поехал «в поля». Кстати, лошадку старую, деревенскую, я уже давно отдал обратно в Малое Копыто. Взаменкупил себе ездового ящера — двуногая туша золотистого звета, напоминающего велоцераптора как его изображали в «Парке юрского периода». Обошлось мне это чудо в 100 000 золота, но я ничуть не жалел — бегал быстро, тряски никакой не чувствовалось, не вонял и жрал всё, что дают, хоть древесную кору. Чем не идеальная кобылка?

Я уже часа два шастал по местным буеракам, прокачивая травничество, шкуродёрство и рудокопство, когда в очередном клочке леса наткнулся на Марысю. Девочка лет 12 внезапно выпрыгнула из кустов и протаранила мне живот головой. С громким «ОЙ!» она упала на зад и посмотрела на меня сквозь грязные волосы, потирая лоб. Ну да, в металлические доспехи лобешником-то бодать не каждому по силам.

— Ты что так выпрыгиваешь, мелкая?! — я помассировал броню на животе.

— Я невиновата, вы просто слишком большая, вот я в вас и ударилась! — малышка очень быстро пришла в себя и вскочила на ноги.

— Ты кого жирной назвала, мелюзга?!

Я изловчился и схватил девочку за руку. Присмотрелся к её описанию:

«Имя: Марыся.

Возраст: 12 лет.

Профессия: помощница по хозяйству.

Место жительства: Деревня Семи бобров.

Умения:

дойка всего с выменем — ученик

уборка — ученик

стирка — ученик

готовка — подмастерье

сбор трав — подмастерье

алхимия — ученик

Описание: обычная деревенская девочка, помогающая местной травнице собирать дары лесов. Шебутная, взбалмошная и любящая подшутить, но работящая.»

Понятно. Деревенская девчушка. Ну сейчас пройдёмся до её деревни и покажемся родителям. Не то, чтоб я какая-то шишка, но для крестьянчеловек в броне и при мече — уже почти аристократ. Розг этой Марысе точно выдадут со всем тщанием!

— Сейчас я отведу тебя к родителям и расскажу, как ты на людей бросаешься и бодаешься. Посмотрим, что они скажут. Или сделают.

— Нет! Не надо! Нет-нет-нет! — она почему-то резко дёрнулась и почти заплакала. — Лучше вы меня побейте немного, но родителям не надо рассказывать!

— Ха! Раз боишься, значит, родители тебя умеют наказывать! Поехали!

Я вызвал ящера, закинул Марысю жопой кверху перед собой на круп ящера, и мы поскакали. К счастью, было недалеко. Минут через двадцать мы выбрались к окраинам небольшой деревеньки. Прям как Малое Копыто, только открытого пространства вокруг побольше. Я подъехал к одному из местных туземцев, окучивающему какую-то зелень на огородике:

— Уважаемый, я тут с девочкой столкнулась, Марысей звать.

— Знаем, знаем мы таких, ото ж! И что это отродье натворило?

— Да много чего. — а него ему уши греть. Не его проблема. — Где её дом, не подскажете? Родителям из рук в руки сдам.

— Та как же не знать-то. Чаво ж мы, не здешние, что ли? — крестьянин махнул рукой в каком-то направление. — Вот тудать ездите, уважаемая, третий дом от кузницы — еёйный!

— Спасибо, добрый человек. — я ударил пятками по бокам ящера, дёрнул поводьями, тот направился к дому Марыси. Скорее всего.

— Не надо, не надо! Не хочу! — девочка расплакалась. Мне даже жалко стало её немного, когда она поднимала ко мне лицо, залитое слезами. Ничего-ничего, зато по лесам меньше бегать будет и бодаться. Не, ну так-то пусть бегает, может, она траву собирала, а вот бодаться потом не надо. Ещё и жирной меня назвала!

Наконец мы подъехали к обозначенному домику. Обычная мазанка, рядом довольно большой огород, хлев, парочка сараев, стог сена. Из дома на мой стук ножнами по забору вышла женщина в грязном платье и ещё более грязном переднике.

— Привет, хозяйка! Я тут кое что нашла в лесу. Твоя ребёнка? — я поднял Марысю рукой и повертел её, показывая женщине.

— Моя, милостивая госпожа, моя! — женщина вытерла руки о передник и подошла поближе. — Дочка моя, Марыся. Убёгла надысь, обыскались всей деревней

— Тогда держи. — Я опустил девочку на землю, и женщина её схватила и прижала к себе. — Если будешь её розгами потчевать — то и от меня парочку влепи, для лучшей памяти!

— Не отдавайте меня ей! Не отдавайте! Меня… — Марыся заревела и вцепилась в мою руку, но женщина дёрнула её посильнее и оторвала от меня.

— Как скажете, госпожа, как скажете! А ну замолчи! — крестьянка поклонилась и повела девочку в дом, согнувшись и что-то шепотом выговаривая ей. Марыся плакала, пыталась вырваться, оглядывалась на меня полными слёз глазами.

Я развернулся и поехал прочь из деревни. Всё, грубую девочку сдал, скорее всего, матери, так что теперь это их дело. Пора обратно собирать всё дары природы.

Уже порядочно отъехав от этих Бобров, я поймал себя на мысли, что что-то мне не понравилось там. Обдумывал эту мысль и так, и эдак, и ещё по-всякому, но не мог поймать мысли о том, что же мне не понравилось. А потом резко как-то БАМ — и дошло. В деревне не было детей! В том же Копыте детей было полно — бегали по поручениям или просто на заборах семки лузгали. Или в поле с родителями были. А тут — ни одного ребёнка на улице. Может, не зря Марыся так боялась, что я её домой привёл?

Надо вернуться. Блин, не хочется, но надо. Она, конечно, НПЦ обычный, но слёзы были как настоящие у неё на щеках-то. Я ж не железный в конце концов, и вообще сентиментальным на старости лет стал. Всё, решено, возвращаюсь!

Возвращаться стоило бы без помпы, подумалось. Я срезал несколько веток, обвязался ими и стал потихоньку прокрадываться назад, к марысиному дому.

Меня так никто и не заметил. Людей на улице вообще было не очень много. Что тоже не очень понятно. Огороды и поля в таких деревнях окружают кольцом поселение, так что днём значительная часть населения на виду. А тут почти никого. Где они все-то?

Наблюдательную позицию я организовал себе в стоге сена. Зарылся, как мышь, и так же притаился, рассматривая всё. Где-то лаяла собака, мычали коровы. По деревне изредка ходили люди, будто пришибленные немного. Ни громких разговоров, ни активных действий каких. Странное дело.

Где-то через час дверь дома открылась, из неё вышла женщина с Марысей. Мелкая упиралась, хваталась за косяк и плакала, всё время повторяя, чтоб её не вели «туда». Мать шикала на неё и тащила куда-то. Что ж, надо проследить, куда они пошли.

Я потихоньку вылез из стога и пошел за парочкой, прячась за заборами и кустами. Людей-то на улице нет, но мало ли кто пялится из вроде бы пустых окон. Мамаша же ничего не замечала и тащила Марысю прямым ходом к дому старосты. Я их обогнал дворами, притаился в собачьей будке и наблюдал. Крестьянка дотащила девочку до резиденции старосты, но не пошла внутрь, а повела к сараю позади дома. Добротный такой сарай, не хуже, чем дом, построен.

Я подождал полминутки, а потом зашел в сарай вслед за женщинами. Внутри было как и в любом сарае. Какие-то цепи, ржавый сельхозинвентарь, вязанки соломы, безколёсный остов какой-то телеги и тому подобное. Но больше всего привлекал внимание тёмный зёв входа в подвал в дальнем углу сарая. Интересненько.

Я подошел к дырке в неизвестное. Прислушался — ничего. Понюхал — пахнет чем-то неприятным. И теплом тянет. Из-под земли? Там как бы прохладно быть должно. Я воровато оглянулся и шагнул вниз.

Узкий проход опускался вниз. Не винтовая лестница, а всё уменьшающийся квадрат. Будто четырёхгранная перевёрнутая пирамида, по стенам которой спускается дорожка вниз. И довольно глубоко! Я минут сорок спускался, когда проход вывел меня к тёмной полости. Тут уже было изрядно жарко, а полость в противоположной стороне от входа была ярко освещена большим костром. Вокруг него тусил народ, там же была и Марыся, чей плач я даже тут отчётливо слышал.

Я подкрался почти к самому костру, чтоб слушать получше разговоры. Но разговоры они особо не вели. Марыся плакала, мать её молчала, мужики вокруг стояли и ритмично подвывали. Только один, видимо, главный, раскладывал какие-то ножи на столике у костра.

Долго копаться мужчина с ножами не стал. Схватил Марысю, одним движением сорвал с неё тряпьё и положил её на стол, привязав её ноги и руки к специально вделанным кольцам. Потом стал бормотать что-то и медленно поднимать нож. Мужики вокруг костра завыли громче, стали раскачиваться. Марыся утробно рыдала.

Я не стал дожидаться конца всего этого. Прыгнул к столику, рубанул мечом по рукам главного, отрубая ему обе конечности. Он заорал, а его прислужники вышли из транса, заорали в ответ и кинулись ко мне. Зря они так. Их кулаки меня совсем не ранили, полностью отражаемые бронёй. А я рубил их в капусту, отпихивая ногами отрубленные конечности и головы. Долго эта бойня не продлилась, буквально минута — и в живых остались только я, привязанная к столу Марыся, её мать, скулящая у стены, и стонущий главарь без рук.

— Всё, всё, всё, ты теперь в безопасности. — я отвязал Марысю от столика. Она вскочила и обняла меня за талию, прижавшись всем дрожащим тельцем. Я похлопал её по плечу рукой. Потом обратился к скулящему безрукому.

— Эй, пропиздон дебильный! Вы чем тут занимались? — я пнул его ногой, от чего тот завалился на бок и попытался встать, но без рук это было затруднительно. Елозил культями по грязи, скулил и пускал сопли.

— Не знаю я ничего, госпожа, мы тут ничего не делали!

— Ты ещё поври мне тут, выкидыш свинячий! — я размахнулся и отсёк ему стопу на ноге. Главнюк заорал сильнее и скорчился. — Или ты мне рассказывать начинаешь, или я от тебя кусочки буду отрезать, а это может на несколько часов растянуться. И ты всё-всё прочувствуешь! — и прикрикнул — А ну рассказывай, уёбок сраный, пока я не разозлилась в конец!

Тот завыл и начал путано рассказывать, перемежая исповедь уверениями в том, что он тут не причём, просто мимо проходил. Сводилось всё к тому, что местные деграданты решили попоклонятсья демонам. И не нашли ничего лучше, чем начать приносить им в жертву детей. Раз в полгода брали случайного ребёнка, лучше — девственную девочку, и резали её на этом столике. А остатки сжигали в костре. Иногда пили кровь убитого ребёнка. Демоны, кстати, явно обратили на них внимание — костёр этот появился не просто так, и пылал всё время без дров, неугасимым багровым огнём.

Мне стало до жути омерзительно. Чего они хотели? Урожая получше! Готовы были за дополнительную брюкву убивать своих детей! Что за мерзавцы? Когда староста, а это был он, закончил с рассказом, я отрубил ему голову. Нечего такой мрази жить. Уходя с Марысей, я посмотрел на её мать, липнущую к стенке.

— И ты отдала своего ребёнка этим мясникам? Тварь! — та ничего не ответила, только смотрела на меня с ужасом.

Наконец мы вышли из подземелья. Свежий воздух явно оживил зажавшуюся и шокированную Марысю. Я обернул её в какую-то рядюжку, которую нашел в сарае, потом отвёл домой. Там был её отец и ещё трое детей помельче Марыськи. Молча одел девочку во второе и последнее её платьице, вышел на улицу, вызвал ящера и сел на него вместе с Марысей. Та уже достаточно пришла в себя, посмотрела мне в лицо — теперь-то она не задом кверху на ящере сидела.

— А куда мы?

— Ко мне. Не оставлять же тебя тут? Будешь жить у меня!

— У тебя дома?

— Ну… В лаборатории! Извини, я сама там, считай, живу.

— Ну и хорошо! Я ещё никогда не жила в… лабатори!

— Теперь вы там вдвоём жить будете. — я непроизвольно улыбнулся. Вараху будет приятно получить соседку.

— А второй кто? Мальчик?

— Сама увидишь. Но да, мальчик.

— Ураааа!

Я даже за губу себя укусил чтоб не заржать. Надеюсь, мелкая, ты не разочаруешься.

Марыся вела себя примерно. Сидела смирно, иногда оглядывалась. Изредка всхлипывала. В Хеффе она почти перестала всхлипывать и шмыгать носом, а в Санааре вообще забыла об этом. Сидела на ящере, крутила головой и удивлённо и радостно вскрикивала, когда видела что-то интересное, хватала меня и тыкала пальцем в понравившееся.

— Госпожа, вы же красивая? — внезапно подала голос Марыся.

— Как минимум симпатичная. — осторожно ответил, не понимая, к чему клонит девочка.

— У вас, наверное, много мальчиков на примете, да?

— Есть такое… А что?

— Вам обязательно надо замуж выйти! Меня уже на следующий год замуж выдать, папа говорил, что самое то. А вы, госпожа, и красивая и взрослая уже! Вам пора замуж!

Да что ж, блять, такое-то? В реале меня бабы с браком достают, и тут сопля эта малая с кем-то окольцевать хочет! Может, зря я её забрал-то? Пусть бы там в своей деревне и сидела! Сводня мелкая!