Библиотека литературы США

ИСТОРИЯ ПОСЕЛЕНИЯ В ПЛИМУТЕ (HISTORY OF PLIMOUTH PLANTATION) (Опубл. в 1856 г.)

Уильям Брэдфорд писал свою книгу в 1630–1650 годах., Впервые издана она была лишь много лет спустя. До тех пор рукопись хранилась в семейных бумагах. Правда, наследники автора позволяли с ней знакомиться. Отсюда заимствования из нее в исторических трудах XVII–XVIII веков. Во время войны североамериканских колоний за независимость она была увезена в Англию и считалась пропавшей. В 1844 году ее местонахождение было обнаружено. В 1856 году вышло первое издание книги по снятой копии. В 1896 году рукопись вернулась в Америку, в Бостон, где наконец была осуществлена публикация с оригинала.

К тому времени, когда Брэдфорд закончил свою «Историю», в Европе уже давно существовал особый вид литературы — сочинения очевидцев и участников открытий и завоеваний заморских стран. В этих сочинениях, касавшихся в частности Америки, сообщались правдивые, а то и самые фантастические сведения о доселе неведомых краях, воспевались подвиги людей, проложивших путь через бескрайний грозный океан, огнем и мечом покорявших индейцев.

Англичане появились в Америке позже испанцев, португальцев и французов — позже появилась у них и литература, повествующая об этом событии. Среди произведений, заложивших ее фундаменту самыми значительными из них были книги Джона Смита (1580–1631), одного из первых поселенцев Виргинии — первой английской колонии в Западном полушарии. Позже Смит вернулся на родину, но так как писал он, основываясь главным образом на опыте пребывания в Америке и именно поэтому сделался знаменитым, с него американцы начинают хронологию своей отечественной литературы, как с даты основания Виргинии — колониальный период своей истории.

Считать ли Джона Смита одним из многих авторов из разных стран, писавших об открытии и завоевании Америки по собственным впечатлениям, отнести ли его к представителям английской литературы в этом жанре или избрать родоначальником американской литературы — это не меняет сути его произведений, в которых основной мотив — героико-завоевательный, а повествование эмоционально и не лишено красочного вымысла.

Уильям Брэдфорд (1590–1657) — соотечественник и младший современник Смита. В его «Истории поселения в Плимуте» этот мотив полностью отсутствует и изложение ведется, за редкими исключениями, сухо и без прикрас. Произведение Брэдфорда отличает то, чего практически нет в трудах Смита, и стимулирует к размышлениям над проблемами, которые близки человеку нашего «ядерного» века: Брэдфорда интересует духовная жизнь людей его времени и конкретно тех, чью судьбу он разделял, чьей духовной жизнью старался руководить. Он говорит о побудительных мотивах, толкнувших простых людей бросить все свое имущество и покинуть родные места и, мужественно превозмогая горечь разлуки с ближними, страх перед ожидающими их опасностями, пуститься в далекое плавание, пережить тяжкие невзгоды первых лет жизни на незнакомой, неосвоенной земле. В меру своих сил и возможностей они многого достигли. Во многом они разочаровались, убедившись, что достигнутое не совпадает с тем, о чем мыслилось и мечталось. Именно это особенно заботило автора «Истории поселения в Плимуте».

Джон Смит и Уильям Брэдфорд отразили две грани английской колонизации американских земель, грани, которые проступали по мере выхода Англии на просторы океана и по мере обострения в стране под покровом религиозных разногласий социальных противоречий.

Творчество Джона Смита питали: его судьба офицера-ландскнехта, воевавшего во многих странах Европы, побывавшего в турецком плену; опыт испанских конкистадоров, португальских бандейрантов, французских буканьеров и английских каперов; приключения, испытанные им в Америке и связанная с этим претензия на славу открывателя и завоевателя для Англии обширного заморского края. Личная предприимчивость и направленность творчества Джона Смита, как и его путь в Америку и путь туда его предшественников, определялись в основном жаждой к приобретению американских сокровищ. Она не обязательно была личным чувством — веянием времени, проявлением процесса так называемого первоначального накопления, основу которого составляло обезземеливание крестьян, а также разрушение ремесленных цехов, и который свидетельствовал о росте в Англии капиталистических отношений. Попутно образовались и слились два общественных потока. Один увлекал буржуазию и дворянство, связанное с торговой и предпринимательской деятельностью («новое дворянство»), к колониальной экспансии; другой — уносил обездоленных людей, лишенных земли и орудий труда, на поиски новых мест, где они могли бы вновь обрести землю и работу, а с ними кров и пропитание.

Чтобы, слившись, эти потоки доставили английских поселенцев в Америку, нужны были инициаторы и средства. Они явились в лице купцов, организовавших Виргинскую компанию — акционерное общество, предназначенное для извлечения прибыли от вложенного капитала.

В такой форме зарождалась колониальная экспансия англичан в Америке.

Обострявшиеся социальные и политические противоречия в Англии наиболее зримо обнаруживались в религиозной борьбе, которую вели между собой приверженцы ортодоксального англиканизма — государственной церкви — и «пуритане» — сторонники его реформации в направлении кальвинизма. Свое название они получили от латинского слова «purus» — чистый, истинный, ибо добивались «очищения» англиканской церкви, которая несла на себе многие следы отвергнутого сто лет назад католицизма, только свои религиозные воззрения считали «истинными». Их называли так еще из-за внешней строгости и чопорности, усердного благочестия, вражды к показной роскоши в быту и церкви, мелочной скрупулезности в делах, что отражало буржуазную направленность их веры и морали. Королевская власть считала англиканизм и церковное единообразие важнейшими орудиями поддержания и расширения королевских прерогатив. Пуритан подвергали преследованиям. Особенно жестоким — тех из них, которые принадлежали к радикальным течениям пуританизма и выражали чаяния наиболее угнетенных слоев народа.

С течением времени политика королевской власти приходила во все большее противоречие с интересами и нуждами подавляющей части населения страны. Одновременно продолжавшееся развитие буржуазных отношений расширяло и укрепляло движение «нонконформизма» — несогласия с господствующей англиканской церковью. При этом, неоднородное с самого начала, движение это заметно расслаивалось. Часть пуритан получила название «пресвитериане». Ими становились в основном зажиточные люди, претендовавшие на руководящую роль в религиозных общинах, а после «очищения» англиканской церкви — на аналогичную роль в государстве. Они отстаивали такую церковную организацию, при которой все основные вопросы религиозной жизни решались бы пасторами совместно с выборными лицами из мирян (пресвитеры). Они считали необходимым единообразие культа, а потому были сторонниками местных и общегосударственных синодов — съездов представителей общин.

Пассивность пуританских лидеров в борьбе с существующими порядками привела к образованию новых и расширению прежних радикальных пуританских течений. Их приверженцы утверждали, что кальвинистские принципы построения церкви (пресвитеры, синоды) противоречат Библии — единственному источнику и закону веры. Отдельные церкви должны быть независимы как от государства, так и друг от друга. Их единственный духовный руководитель — Иисус Христос. Вхождение в церковную общину (конгрегацию) совершенно добровольное, обусловленное лишь заявлением о желании сделаться ее членом и признанием взаимного соглашения о вере (ковенант). Пастор, старейшина и дьякон избираются конгрегацией, большинством голосов. За сторонниками подобных взглядов закрепились наименования: «сепаратисты», «независимые» (индепенденты), «раскольники» (диссиденты), «конгрегационалисты» и др. В их идеологии, когда общины состояли из наиболее угнетенных и эксплуатируемых подданных королевства, порой появлялись элементы «крестьянско-плебейской ереси», которая была издавна особенно ненавистна имущим и власть предержащим за мысль о том, что из равенства людей перед богом следует необходимость равенства их имуществ.

«История» Брэдфорда — летопись пережитого и размышления над тем, как возникла конгрегация сепаратистов селения Скруби графства Линкольншир в Англии, какие злоключения они испытали, как оказались в Голландии, почему и с какой целью решили отправиться в Америку, как был основан Новый Плимут и как протекала в нем жизнь первые десятилетия его существования.

Немалое место в своей «Истории» Брэдфорд уделяет происходившему в соседней колонии — Массачусетсе. Она возникла через десять лет после Нового Плимута и несла черты, придававшие этим колониям определенное сходство: по истокам происхождения, по организации общественного устройства. Были и отличия. Не умея вскрыть их корни, с одной стороны, уклоняясь от этого из дипломатических соображений, с другой, Брэдфорд в своем повествовании их не касается. Однако в них — ключ к пониманию складывавшихся отношений, которые в конечном счете — уже за пределами рассказанной Брэдфордом «Истории» — привели к слиянию колоний.

В Массачусетсе господствовали пуритане-конгрегационалисты. В силу ряда причин, применительно к истории США, именно за конгрегационалистами Массачусетса закрепилось наименование «пуритане», а за плимутцами — «сепаратисты» (также «пилигримы», о чем в соответствующем месте комментариев). По своим религиозным взглядам пуритане Массачусетса мало отличались от сепаратистов Нового Плимута. Рассказ Брэдфорда о встрече плимутца С. Фуллера и Дж. Эндикотта — руководителя первой экспедиции пуритан в Америку — тому яркое свидетельство. Тем на менее лидеры массачусетских пуритан, которые принадлежали или примыкали к буржуазии и в меньшем числе к дворянству, относились к сепаратистам враждебно, о чем открыто заявляли до отъезда из Англии. Они не терпели присутствия сепаратистов в своей колонии, тот же Эндикотт. Они видели в сепаратизме угрозу своему имущественному и общественному положению, угадывая в нем и приписывая ему черты «крестьянско.-плебейской ереси». Кредо пуританских лидеров Массачусетса гласило: «Всемогущий бог, в своей святости и мудрости, так определил условия человеческого существования, чтобы во все времена кто-то был беден, а кто-то богат, кто-то стоял выше и имел власть и достоинство, а другие — ниже и находились в подчинении».

Фанатичные, претендующие на исключительное обладание «истинной» верой, руководители Массачусетса старательно выкорчевывали малейшую «ересь», отличавшую взгляды ее носителей от конгрегационализма в насаждаемом виде, учредили в своей колонии всеподавляющий режим теократической олигархии. Новый Плимут в описываемое Брэдфордом время, хотя и обнаруживает сходную тенденцию, избежал подобную судьбу. Характер верований, степень религиозной терпимости и нетерпимости могли отличаться. Как явствует, однако, из «Истории» Брэдфорда, в принципе плимутцы постепенно выходили на тот же путь, по которому шли пуритане Массачусетса, — путь буржуазного развития. В том и другом случае он был определен еще в Англии — условиями созреваемой там буржуазной революции 1640–1660 годов.

АВТОБИОГРАФИЯ (AUTOBIOGRAPHY) (Опубл. в 1791-1828 гг.)

Незаконченная «Автобиография» Франклина составилась из четырех отдельных фрагментов, написанных им на протяжении последних двадцати лет его жизни. Он начал ее в 1771 году, когда жил в Англии в качестве представителя американских колоний, а последние строки писал уже тяжко больным, не вставая с постели, в 1789 году, в Филадельфии.

Начальный, самый крупный отрывок в форме адресованного сыну рассказа о первых 24 годах своей жизни, был написан Франклином во время двухнедельного отдыха под Лондоном в загородном доме одного из английских друзей, Джонатана Шипли (епископа Сент-Асафского), поддерживавшего Франклина в его борьбе за интересы колоний. Сын Франклина, Уильям Франклин, многие годы его секретарь и помощник, а в дальнейшем королевский губернатор Нью-Джерси, в годы Войны за независимость США разошелся с отцом, остался верным британской короне, и в последующих частях своей книги Франклин отходит от формы письма отца к сыну, как это было в начале.

Франклин вернулся к работе над книгой лишь по прошествии 13 лет. Уже будучи послом США при версальском дворе, очень занятый и не имея под рукой первой рукописи, он лишь подробно остановился на своем самообразовании и «методике» морального совершенствования, выработанной им в те же юные годы. Рукопись помечена: «Пасси, 1784» (Пасси — пригород, где Франклин жил в Париже).

По возвращении в США он перечел все написанное и продолжил повествование, доведя его до 1757 года. Позже новые общественные обязанности и усиливающаяся болезнь не давали ему вплотную заняться книгой, и он лишь добавил — в последний год своей жизни — небольшой, четвертый отрывок, охватывающий двухлетний период, до 1759 года включительно. Память порой подводила Франклина, и позднейшие биографы находят у него хронологические и иные неточности.

Сохранился проспект книги в целом, из которого явствует, что Франклин намеревался описать и дальнейшую свою жизнь. В заключительной фразе проспекта читаем: «Франция, подписание мира и т. д.», то есть речь идет уже о 80-х годах. Однако эти насыщенные драматическими общественными событиями позднейшие десятилетия в жизни Франклина, когда его деятельность приобретает мировую известность, остались им неописанными и восстанавливаются биографами по его произведениям тех лет и обширнейшей переписке.

История рукописи «Автобиографии» Франклина довольно запутана и ее публикация растянулась на многие годы.

Уезжая с дипломатической миссией в Европу уже в ходе войны американцев за независимость, Франклин отдал на хранение архив (включая первую часть «Автобиографии») одному из друзей, Джозефу Галлоуэю, проживавшему в стороне от тогдашнего театра военных действий. Превратности войны не пощадили франклиновского архива, но «Автобиография» была спасена и попала к давнему знакомому Франклина, филадельфийскому квакеру Абелю Джеймсу. Ознакомившись с ней, тот сообщил о находке в Париж Франклину с убедительной просьбой продолжить далее рассказ.

Просьбу Джеймса поддержал и английский приятель Франклина Воуэн и, предпослав новой рукописи эти письма друзей, Франклин, хоть и крайне занятый, как сказано, продолжил работу. Вернувшись домой в Филадельфию и добавив там третий отрывок, Франклин велел сделать две копии всего написанного и одну отослал в 1789 году в Париж французскому Другу, бывшему мэру Пасси, Луи де Вейару, а другую Бенджамину Воуэну в Лондон с просьбой сообщить свои замечания. Ответа он не дождался. Незадолго до смерти Франклин сделал своего внука Уильяма Темпла Франклина литературным душеприказчиком и полноправным издателем всех своих сочинений.

Тем не менее уже в начале 1791 года, вскоре же по кончине Франклина, первая часть «Автобиографии» появилась по-французски в Париже, переведенная, видимо, де Вейаром, и получила сразу всеевропейскую славу.

В последнем декабрьском номере своего «Московского журнала» за этот год молодой Карамзин сообщил о выходе книги и русским читателям. «Всякой, читая сию примечания достойную книгу, — писал Карамзин, — будет удивляться чудесному сплетению судьбы человеческой. Франклин, который бродил в Филадельфии по улицам в худом кафтане, без денег, без знакомых, не зная ничего кроме английского языка и бедного типографского ремесла — сей Франклин через несколько лет сделался известен и почтен в двух частях света, смирил гордость Британцев, даровал вольность почти всей Америке и великими открытиями обогатил науки».

Второй фрагмент «Автобиографии» появился также по-французски, в Париже в 1798 году. Тогда же две главные «дидактические» главы этой части вышли в свет и по-русски в московском журнале «Приятное и полезное препровождение времени». Андрей Тургенев еще раз перевел их и напечатал в своем сборнике произведений Франклина в следующем, 1799 году.

Лишь в 1818 году Уильям Темпл Франклин в составе 7-томного Собрания сочинений своего деда выпустил в Лондоне три первые части его «Автобиографии» в английском оригинале (до того англичане и американцы читали их в переводе с французского). В 1828 году, опять по-французски, появилась последняя, четвертая часть, и лишь в 1868 году Джон Биглоу, американский биограф и издатель наиболее полного по тому времени Собрания сочинений Франклина, напечатал в нем всю «Автобиографию», основываясь на полном авторском тексте.

В предлагаемое русское издание «Автобиографии» включен дневник молодого Франклина за время переезда из Англии в Америку в 1726 году, на который он сам ссылается в первой части своей книги.

ПАМФЛЕТЫ

ПИСЬМА АМЕРИКАНСКОГО ФЕРМЕРА (LETTERS FROM AN AMERICAN FARMER) 1782

Первое издание книги вышло в Лондоне в 1782 году под названием: «Письма американского фермера, описывающие некоторые малоизвестные местные обстоятельства, нравы и обычаи Британских колоний в Северной Америке и содержащие сведения об их внутреннем положении в прошлом и настоящем. Писаны для ознакомления к некоему другу-англичанину Дж. Гектором Сент Джоном, фермером из Пенсильвании». Год спустя «Письма» были переизданы с небольшими исправлениями. В обоих изданиях книге предпослано посвящение французскому просветителю аббату Рейналю (1713–1796), труды которого оказали на Кревекера весьма сильное влияние. В 1784 году в Париже был опубликован французский перевод «Писем» (под другим псевдонимом и с новым посвящением маркизу де Лафайету); в 1793 году они были впервые изданы в США. Настоящий перевод выполнен по современному переизданию: J. Hector St. John de Crèvecoeur. Letters from an American Farmer. N. Y., E. P. Dutton and Co., 1957.

По сложившейся традиции избранный Кревекером псевдоним Сент Джон включен в его литературное имя вместе с подлинной фамилией. Следует отметить, что Кревекер не просто выступил под псевдонимом, но предпринял попытку создать образ повествователя, простодушного пенсильванского фермера Джеймса Сент Джона, который во многом отличается от реального автора «Писем». Так, например, именно вымышленный Сент Джон, а не эмигрант-француз Кревекер, ведет свое происхождение от пионера-скваттера; именно его ферма находится в Пенсильвании, тогда как сам Кревекер жил в провинции Нью-Йорк и т. п. Такое использование «маски» (из-под которой, правда, то и дело высовывается подлинное «лицо» человека с европейским образованием, неплохо знающего учение физиократов и идеи Ж.-Ж. Руссо) придает «Письмам» некоторые черты романа и позволяет их автору свободно смешивать факты с вымыслом. Как установили американские исследователи, целый ряд эпизодов книги не имеет под собой никакой реальной основы и представляет собой псевдодокументальную прозу, стилизованную под хронику или дневник. С этим связано большое количество неточностей, ошибок и противоречий в тексте «Писем». В какой бы роли ни выступал Кревекер (или, точнее, Сент Джон) — в роли историка или натуралиста, этнолога или географа, он часто грешит против истины, предпочитая эффектную легенду или анекдот унылым фактам. Скажем, к области чистого вымысла можно отнести его утверждение, будто все жительницы Нантакета употребляют опиум, или его рассказы об американских змеях. Однако все подобные отступления от фактов мотивированы самим образом повествователя и общим художественным заданием книги, которая скорее творит миф об Америке, чем дает ее документальное описание.

Многочисленные географические названия, встречающиеся в тексте «Писем», не комментируются, ибо этого не требует специфика жанра.