Биполярный волк: Наследие

Глава 24.1

Как только я перевернул карту, передо мной открылся текст с описанием новой божественной способности.

' Путь магии Ярости:

Шаг 3: Способность «Праведный гнев Альфы» — при получении повреждений любым членом стаи ваша физическая сила увеличивается. Чем сильнее повреждения, тем сильнее увел ичение силы.

Способность работает только когда причинитель вреда не из вашей стаи.

Член стаи должен признать вас вожаком'

Стая? Я в задумчивости насупился. По принципу действия новый шаг походил на первый — «Исступление Альфы», тот, где я усиливался за счет повреждений от других волков, но у новой способности было намного больше случаев срабатывания.

Во-первых, я теперь становился сильнее, когда другие члены стаи тоже получали вред, во-вторых, причинителем вреда не обязательно должен был быть волк. Это хорошо. Возможностей для усиления теперь стало намного больше.

В целом я не был удивлен именно такому третьему шагу. Волк не может жить без своей стаи, поэтому что-то да должно было быть завязано на нее. Однако, это еще больше подчеркивало ее важность.

Да даже если отбросить божественную способность, сам по себе эффект стаи заслуживал внимания. Эффект, появлявшийся, когда ее члены находятся рядом. По словам дяди Валеры такое простое пребывание их друг возле друга уже усиливало их.

Ээээх… Я тяжело вздохнул. Мне нужно побыстрее получить признание своего поколения, доказать им, что я альфа, а не омега. Пока что меня признал только Сергей, но, к сожалению, этого было слишком мало, чтобы эффекты усиления начали действовать.

Кстати, я только сейчас заметил аналогию с силой богов. Боги получали силу от веры в них своей паствы. Чем больше людей верило в бога, тем могущественнее он становился. Глава и наследник Полярного рода же получали силу от уважения их другими членами стаи, то есть механизм чем-то похож на веру в бога.

Тогда… Внезапно до меня дошло осознание.

Отец говорил, что его уважают не потому, что он является верховным богом, а наоборот — он стал верховным, потому что его уважали. Теперь я понял почему тотем закинул меня в тело наследника Полярного клана. Здесь я должен был пройти точно такой же путь, что и мой отец, но только не в масштабах множества миров, а в кругу нескольких людей, связанных кровными узами, которые признают меня своим главой.

В этом и был смысл испытания. Если не смогу получить уважение хотя бы нескольких людей, то мне никогда не стать верховным богом, в которого уверуют жители мириады миров.

Вот оно что.

Мне показалось, что где-то сверху за мной наблюдают волчьи глаза, и обладатель этих глаз одобрительно ухмыляется.

На всякий случай я перевел взгляд в окно. На Луне не было никаких глаз. Она все также равнодушно светила своим холодным серебряным светом. Видимо показалось.

А что насчет другого пути развития? Я мысленно перевернул белую карту. На ней не было никаких изменений. Странно, почему? Неужели черная и белая карты особеннее обычных радужных карт?

Хм… только задумался над этим, как почувствовал, что больше не в силах терпеть накопившуюся в теле усталость. Веки сомкнулись сами собой, а сознание унеслось в темноту…

Кто-то легонько толкал меня. Да еще так назойливо. Дайте поспать.

Я причмокнул губами и перевернулся на другой бок, продолжая досматривать дивный сон. В нем я находился в божественном саду в окружении тысячи наложниц. Одна красавица кормила меня райскими фруктами, другая поила через трубочку кокосовым молочком, третья разминала плечи, четвертая массажировала кисти, пятая делала массаж левой ступни, шестая — массаж правой ступни, еще две по боками обвевали меня опахалом, еще три держали зонты, чтобы скрыть мое лицо от полуденного солнца, еще девятнадцать танцевали спереди изысканный танец… сорок семь играли в оркестре спокойную музыку, а девяносто восьмая дирижировала им… сто двадцать четвертая пела оперу…

О, да, красотки. Ублажайте меня дальше.

Толчок в плечо повторился.

— Да хватит, — недовольно пробурчал я и зарылся в подушку. — Хватит…

Я продолжал наслаждаться тем, как пятьсот третья красавица массирует мне мочки ушей. Семьсот четвертая в этот момент принесла красное яблочко на подносе. Выглядевшее чертовски аппетитно. Она шептала на ухо мне какое это яблочко вкусное и сочное, и шепот ее горячего дыхания был такой нежный, такой теплый.

— Семьсот четвертая, не томи, я хочу попробовать его прямо сейчас, — вожделенно прошептал я.

Протянул руку, схватил круглое яблочко. Мм… Я еще не успел вкусить его, а оно уже такое мягкое, упругое и чертовски приятное на ощупь… ммм… трогать его одно удовольствие.

— А-а-ах! — семьсот четвертая красавица издала сладостный стон и тут же залилась краской.

Ого, как она реагирует на хватание яблочка. Только хотел похвалить ее за актерскую игру для своего господина, как в голову закралось подозрение.

Стоп! А разве яблоки бывают мягкими и упругими?

Не успел я удивиться, как почувствовал, что левая щека пылает. Горит от чьей-то хлесткой пощечины.

— Александр Полярный, вставай! — раздался женский голос. Очень знакомый и рассерженный женский голос. И доносился он отовсюду, от всех моих красавиц. Тысяча девушек вдруг заговорили одним и тем же голосом.

— Вставай… вставай… вставай!

Кто-то очень сильно меня тормошил за плечо.

Я открыл глаза. Передо мною сидела Виктория. Изящные брови юной графини были нахмурены, а прекрасные глаза полыхали гневом.

— Дорогая, ты чего так злишься? Кто-то обидел тебя?

— Ты! Нахал! — выплюнула она. — И может отпустишь уже наконец меня?

Я скосил глаза ниже, и увидел как моя рука крепко вцепилась в ее грудь. Тут же отпустил и спрятал руку под одеяло.

— Что тебе снилось? — с холодным прищуром посмотрела она на меня. Видно было, что она еле сдерживает гнев. — Неужто, ты и во сне изменял мне с кем-то?

— Да нет, что ты, — сухо откашлялся я. — Мне снилось, что я в саду. Совершенно один. Иду и срываю созревшие яблоки с яблонь.

— И моя грудь показалась тебе яблочком?

— Ты сама подставилась.

Воцарилась пауза. Вика подозрительно смотрела на меня, а я на нее, при этом невинно хлопая глазами. Я ж и вправду не знал, что она сидит передо мною.

— Ладно, в этот раз поверю, что ты не специально, — в конце концов сдалась она и сменила гнев на милость.

Я посмотрел на время. Было семь утра. Интересно, а чего она пришла так рано? Да еще так безупречно выглядит, накрасилась будто на свидание собралась. Неужто она все-таки приревновала к Наталье?

Вчера меня Наталья разбудила, а сегодня Вика решила опередить ее и разбудить жениха сама? Было неожиданно, но все же приятно. Ладонь до сих пор помнила мягкое прикосновение к ее телу.

— Полярный, чего у тебя такая глупая улыбка на лице? Надеюсь ты сейчас не о моей груди думаешь? — глаза девушки снова метали молнии.

— Кхм… — от попадания в точку я чуть не закашлялся. Блин, у моей невесты и вправду интуиция хорошо развита. Быстро напустив на лицо серьезную мину, я поспешил сменить тему. — Дорогая, кстати, а как ты оказалась в моей комнате? Да еще в такую рань.

— Я долго стучалась в дверь, но ты не открывал. После этого попросила ключи от комнаты у вахтера. Стоило представиться твоей невестой, как он их тут же без проблем выдал.

— О, так ты все-таки считаешь себя моей женщиной?

— Никогда! — вскочила с кровати Виктория. — Мы с тобой политические союзники.

— А почему ты пришла так рано ко мне в гости?

— Мне сегодня очень хорошо спалось, поэтому пришла поблагодарить тебя, — снова умерила свой пыл девушка.

— … — я удивленно приподнял бровь, не улавливая связи. Каким образом ее сон и я связаны?

— Последние несколько недель меня мучило холодное гнетущее чувство и один и тот же кошмар. Будто я бегу по лесу, а за мной гонится голодное чудовище. Каждое утро из-за этого я просыпалась в холодном поту и в страхе, но сегодня ночью почему-то этот кошмар не повторился, а это гнетущее чувство исчезло. Почему-то мне показалось, что это как-то связано с тобой, потому что это чувство исчезло вчера, после того как ты подарил мне тот призрачный макр, — неловко улыбнулась Виктория.

Призрачный макр? Видимо то гнетущее чувство и кошмар были вызваны с призраком, который сидел внутри девушки. Хм… удивительно, у моей невесты и вправду очень сильно развита интуиция. Даже не зная истинного положения вещей, руководствуясь только своими ощущениями, она пришла к выводу, что это я помог ей.

— Как выглядело то голодное чудовище? — на всякий случай уточнил я.

— Это был огромный черный шакал с белыми полосами по бокам.

Опять шакал? Значит подозрения волка оправдались. На наш клан устроили охоту члены рода Анубиса, знать бы только почему.

— А ты не помнишь, когда у тебя появилось это гнетущее чувство и кошмары?

— Наверное несколько месяцев назад, так сразу не вспомню, — задумчиво покрутила Виктория локон на пальце.

— Ясно. Очень странный кошмар, но все же думаю, что я тут ни при чем, и это просто совпадение, — в конце концов изрек я. Рассказывать о том, что мне известно не стал, так как это не ее дело, да и быть в неведении для нее будет безопаснее. Если она будет в курсе о том, что кто-то охотится на членов нашего рода, убийца может от нее тоже избавиться как от нежелательного свидетеля.

Еще одно «кстати». Сегодня ведь будут награждать отличившихся студентов, и меня в том числе за рекордное количество убитых монстров в лесу, так что нужно поспешить туда.

Я распахнул одеяло и выскочил вслед за Викой. Та при виде моего волка на трусах, смущенно отвела взгляд. Стесняется, но ничего. Она ж моя невеста, пора уже привыкать к моему внешнему виду в любой одежде и без. Не обращая на нее внимания, я прошлепал в уборную, где проделав все свои утренние дела, вернулся назад. Прошел к шкафу и принялся одеваться.

— Александр, ты в своем уме? — вскрикнула Виктория.

— А? Чего такого? — непонимающе я уставился на нее.

— Ты же в этой форме вчера был.

— И?

— Ты собираешься в повседневном идти на торжественную церемонию награждения? На этой церемонии будет делегация из министерства. Говорят во главе с сами графом Орловым.

Графом Орловым? Нет, я конечно слышал, что будут гости, но чтобы приехал сам министр обороны? Это же доверенное лицо императора. В присутствии такого человека значимость церемонии поднималась в несколько раз.

За мой внешний вид Виктория переживала больше меня. Уроню лицо перед графом, это сразу отбросит тень на нее тоже, как на мою невесту. Она помогла мне одеться как надо, и вот уже через полчаса я вышагивал с нею под локоть по широким улицам академии. Весь такой сияющий в слепящем солнечном свете. Опоясанный белым ремнем, и в белых перчатках.

А над площадью, на которую мы шли, стягивались черные тучи. Постепенно усиливающийся ветер приносил сырую прохладу.