Биполярный волк: Наследие

Главы 6–7. Сказка «Красная Шапочка» учит нас тому, что волкам опасно разгуливать по лесу, где они могут встретить маленьких девочек

Я стоял в неизвестном пространстве. Вокруг была лишь метель, да снег под ногами. Место выглядело не очень дружелюбно и совсем не походило на человеческий мир. Неужели, я все-таки погиб от потери крови?

Из метели появилась белоснежная волчья голова.

— Не пугайся, ты еще жив, — сказал бог-волк. — Пока тебя спасают, я вытянул твою душу в свои владения. Нужно поговорить без лишних ушей.

Ого, могучий бог боится что его кто-то подслушает. Видимо дело и вправду было серьезным.

— Я весь во внимании, — спокойно сказал я, сдерживая в груди пробуждающуюся ярость за то, что он закинул меня в этот мир, лишив божественных сил.

Когда-нибудь я заставлю его ответить за такое издевательство надо мной, но не сейчас. Сейчас я все еще слаб, чтобы предъявлять претензии. Ничего, придет мое время сразиться с волком. Главное выжить.

Смотря на меня волк оскалился.

Ха! Я знал, что он читает мои мысли, но пока я прохожу испытание и не совершаю необдуманных поступков, думаю я в безопасности.

— Молодец, щенок. Ты уже начинаешь думать как волк. Когда-нибудь может я дам тебе шанс, побороться за свои права в божественной стае, но для начала тебе нужно дожить до этого момента. А вот это под очень большим вопросом.

— Что ты имеешь ввиду? — прищурил я взгляд.

— Кто-то истребляет Полярный род. Люди гибнут или исчезают без вести, и твоя душа далеко не первая посланная мною в тело наследника. Все предыдущие подселенцы погибли, не справившись с заданием по возрождению клана, так что ты следующий на очереди, а после тебя убийца возьмется за остальных членов семьи.

— Кто их убивает?

— Без понятия, — выдохнул бог-волк. — Кто-то другой с божественной силой прикрывает его от моего взора. Мой тебе совет, найди побыстрее убийцу и избавься от него.

Метель усилилась, и волчья морда постепенно исчезла в ней.

Все мои мысли крутились вокруг прошедшего разговора с волком. Значит я все-таки выжил и смогу продолжить выполнять задание, но перед этим мне придется разобраться с таинственным убийцей членов Полярного рода. Как же его искать, если даже сам бог не смог его обнаружить?

Внезапно я почувствовал, что душа вновь вернулась в физическое тело. Я открыл глаза.

Вокруг все было слегка розоватого цвета. Розоватый потолок, розоватые стены и даже воздух казался розоватым от витающей в нем розоватой дымки. Это был запах лекарств. Чертовски концентрированный запах.

«Больница?» — пришла мне в голову логичная мысль. А значит, вокруг все не розовое, а белое, и на глазах у меня все еще пелена от Исступления Альфы, правда, уже не такая сильная как в бою с Евгением.

В каком состоянии я сейчас нахожусь. Я спохватился насчет своей руки и дернулся проверить ее.

Фуф, отлегло у меня на душе, после того как я увидел слева привычную конечность. Вот только все плечо обматывал толстенный слой бинтов, а поверх еще и ремни.

Неужели, местная медицина позволяет проводить операции по пришиванию оторванных частей тела?

Я приподнял одеяло. В районе живота все также было в бинтах, и самое странное, я не чувствовал никакой боли, правда в голове была небольшая спутанность. Видимо побочный эффект от действия человеческих лекарств. В божественных чертогах я бы без всяких побочек уже был здоров как бык.

— Господин, вы уже проснулись? — донесся до меня сбоку вкрадчивый голос. Вскоре передо мной появилась фигура улыбающегося лысого монаха.

— Где мы? — спросил я его, хлопающими глазами оглядывая комнату.

— Мы в частной клинике, которая принадлежит роду Полярных. На ваше счастье там в зале присутствовал Сергей Ромашов, который и оказал вам первую помощь, чтобы вы не умерли от потери крови и смогли добраться живым до сюдова.

Погибнуть от потери крови — честно сказать это и был тот результат, которого я опасался. Даже если я наносил себе не смертельные ранения, это было то, чего я не мог избежать.

Кстати, этот Ромашов оказался учеником самого Бориса Сергеевича Подорожникова, главного лекаря императорской семьи, и он же является главным целителем в нашей клинике. Очень сильным. В общем повезло нам с ним.

Далее слуга рассказал о том, что произошло после того, как я отключился. Так как старуха вмешалась в бой, нарушив правила дуэли, Евгению засчитали техническое поражение.

Фактически на этом пребывание у Таежного клана закончилось, и меня в срочном порядке повезли реанимировать в нашу клинику, где я сутки провалялся без сознания. В общем событий было не много, но вот окончание дуэли… Я призадумался насчет него.

За нарушение правил я могу выдвинуть претензии к Таежным, вплоть до требований о наказании обоих. Вот только будет ли сейчас от этого какой-то толк, пока клан находится в увядающем состоянии. Таежные просто бросят нам кость для приличия, в виде каких-нибудь мелких откупных, чтобы восстановить свою репутацию в обществе, и все.

Нет, с обвинениями и требованиями спешить пока не стоит. Нужно будет все тщательно обдумать и подобрать подходящий момент для своей инициативы.

И кстати, был ведь еще один вопрос, задать который у меня не было подходящего момента во время переговоров с Таежными и дуэли.

— А ты кто? — спросил я монаха.

— А я ваш личный слуга и по совместительству телохранитель — Елисей Приполярный, — вытянувшись в струнку, ответил он. — Я за вами считай с младенческого возраста присматриваю, господин.

В этот момент в дверь раздался стук. После фразы войдите в палату вошла девушка в короткой серой клетчатой юбке и белой блузе. Наряд напоминал студенческую форму. Ее длинные темные волосы были собраны ручкой в большую шишку на голове.

— Андрей, — приветственно ответила она мне, встав за метр перед кроватью.

— Дамочка — я лежал неподвижно, хлопая глазами и пытаясь понять кто это, успев лишь чуть приподняться для приветствия.

Ласково улыбаясь, девушка подошла к кровати. Следом мою щеку огрела пощечина.

— Какого… — я прижал руку к лицу.

— Сам знаешь, за что, — выкрикнула девица и вылетела из палаты, хлопнув дверью.

Я же остался в недоумении в том же положении.

Что, твою мать, только что произошло?

Единственная мысль, которая приходила в голову — это была моя бывшая, которую я отверг, после помолвки с Викторией. Хотя навряд ли. Может это моя любовница? Взревновала, узнав, что я называл Викторию своей женщиной?

Пока искал ответы исходя из опыта прошлой жизни, где почти все женщины, с которыми я общался, были из моего гарема, ясность в произошедшее внес Елисей.

— Это была ваша кузина, госпожа София Полярная, — произнес он.

Двоюродная сестра? Только сейчас вспомнил, что на ее безымянном пальце был такой же перстень как у меня с гравировкой в виде оскала волка.

Значит у всей моей родни есть такое же колечко. И влепила она мне походу за то, что я назвал ее дамочкой, а должен был как-то по-другому. Мда, понять бы еще как мне нужно было ее назвать. Сударыней что ль, раз уж тут у всех дворянские титулы?

— А раньше ты мне этого сказать не мог? Ты ведь вкурсе, что у меня амнезия, — отойдя от пощечины, предъявил я Елисею.

— Господин, вы же не спрашивали, — обезоруживающе развел монах руками.

Ясно, походу этот монах слишком твердолобый, и выполняет только строго порученные ему команды.

— Хорошо, в следующий раз, когда ко мне кто-нибудь придет, обязательно сообщай кто он и как к нему обращаться. Понял?

— Беспрекословно, — коротко поклонился Елисей.

Отлично. Как раз в палату опять кто-то зашел. И произошло это без стука.

Выбив дверь с ноги внутрь ввалились два парня с кривыми ухмылками. В серых брюках и пуловерах. Один с патлами до плеч, второй с короткой прической и острыми бровями, похожими на мечи. На пальцах обоих такие же кольца как у меня. Походу теперь ко мне пожаловали двоюродные братья.

— Александр, как твое здоровье? — распростерев руки, обратился ко мне патлатый.

— Господин, это ваши кузены. Полярные Сергей и Григорий Андреевичи. Обращаться «ваше сиятельство», — наклонившись, шепнул мне на ухо Елисей.

Понял, кивнул я и тут же поприветствовал братьев.

— Ваши сиятельства, — улыбнулся я им во все тридцать два зуба, как в ответ в мою челюсть полетел кулак этого же патлатого. Я едва успел уклониться, откинувшись назад.

— Ублюдок! — выплюнул он сквозь зубы. Это оказался Сергей.

Второй удар нанести он уже не смог, так как Елисей поставил передо мной щит.

— Тьфу на тебя, даже руки об тебя марать не стану, — добавил второй, тот что с бровями в виде мечей, и его звали Александр.

— Э, выродки, вы ничего не попутали? — порывался я вскочить, но раны в животе тут же напомнили о себе режущей болью.

Второй визит родственников к больному за сегодня и уже второй раз на меня нападают. Нет бы хоть фруктов каких принесли. Я зло уставился на обоих. Я ж, мать их, наследник Полярного клана и можно сказать их будущий глава. Чтож меня все так избить-то хотят?

— Чего уставился? Сам знаешь за что получил, — предъявил патлатый.

— А не понимаю. Извольте-ка объясниться!

— Ты весь род в могилу загнать решил? Ты зачем отказался от принятия вассалитета Таежных? — сказал тот, что с бровями в виде мечей. Второй, что патлатый, грозно уставился на меня.

Ах, так вот оно в чем дело. Теперь мне все стало ясно. Я широко ухмыльнулся.

— Волки позорные, у вас собственного достоинства нет что ли, что вы решили под медведя лечь? Лапки к верху и пусть он вас пользует? — засмеялся я, глядя в багровеющие рожи моих так называемых братьев. Хотя не братья они мне.

— Слышь, ублюдок, ты бы за словами следил, — не выдержал патлатый и дернулся было всадить мне еще один удар, но сразу остановился, поняв, что защиту Елисея ему не обойти.

Тогда на снова отведенном для удара кулаке Патлатого начала собираться белая искрящаяся как электричество энергия. Она формировалась во что-то наподобие молота. Урод, решил магией пробить щит.

Взмах руки Елисея, и в следующую секунду кулак братца опять стал нормальным.

— Ваши сиятельства, прошу прощения, но Александру Дмитриевичу сейчас по состоянию здоровья противопоказано участие в спаррингах, — произнес монах.

— Презренный слуга, ты забыл свое место? Кто тебе позволил вмешиваться в разговор господ? — вспылил патлатый.

— Он мой телохранитель и защищать меня это обязанность установленная главой рода, — вмешался я в разговор. Не будь я израненным, сейчас бы сам надавал им по кумполу.

— Ах ты же… — начал было возмущаться патлатый, как позади раздался чистый мужской голос:

— Прошу прощения, юные графы, но больному требуется физический и душевный покой для его скорейшего-с восстановления-с.

В дверях стоял молодой мужчина в очках, белом халате и с листами бумаг на планшете.

— Это Степан Дмитриевич Ромашов, ваш целитель, — наклонившись тихо подсказал мне Елисей. Впрочем, я это уже и без него понял по одежде.

— Господин Ромашов, не обращайте внимания. Это была всего лишь небольшая стимулирующая активность дабы ускорить выздоровление наследника рода, — натянуто улыбнулся патлатый и подошел к двери. — Не буду больше вас беспокоить, честь имею.

— Ты еще пожалеешь, — прошипел мне второй брат, тот что с острыми бровями, после чего отвесил прощальный кивок и покинул палату. Громко хлопнув дверью.

Стоило им уйти, как серьезное лицо целителя стало по-детски восторженным.

— Александр Дмитриевич, как вы его а! Вы так классно отделали этого зарвавшегося медвежонка! — подскочил ко мне, воскликнув Степан. — Я весь боя за вас болел, и не сомневался, что вы победите. Эх, если бы еще эта бабка в конце не вмешалась…

— Степан Дмитриевич, ну вы же сами сказали, что мне нужен покой, а сейчас кричите под ухо, — прохрипел я, все еще чувствуя прорезавшуюся боль от ран.

— Прошу прощения, — стушевался целитель. А затем видимо поняв своим наметанным глазом, что у меня открылись некоторые раны на животе, принялся затягивать их своей целебной магией.

Белоснежное свечение из его рук обволакивало меня, но длилось это недолго и через несколько минут целитель закончил магичить.

— В целом ничего серьезного, лишь несколько мелких ранок открылось, но я их для надежности потуже закрыл и поставил заплатки. Больше не откроются, если не будете усердствовать. Теперь в целом по вашему состоянию, — Степан Ромашов вновь стал серьезным, вернувшись к образу главного целителя клиники. — Смертельных ранений не обнаружилось, вы как будто специально кололи себя только в не опасные для жизни места. Процесс исцеления проходит быстро, так что уже через неделю сможете вернуться к обычной-с жизни-с.

— Благодарю, обнадежили, — вежливо я улыбнулся в ответ.

Откланявшись, Степан собрался уже было направиться к выходу, как вдруг спохватился, словно вспомнив о чем-то важном. Опустив руку в карман, он вытащил оттуда кусочек сложенной пополам бумаги и передал его мне.

— Ваше сиятельство, вам поступила телеграмма от вашего-с брата-с.

От еще одного брата что ль? Развернув бумагу, я шумно выдохнул. Текста там было мало, всего лишь одна строчка, но очень объемная.

'Молодец, от всей души желаю тебе сдохнуть за то, что посмел сунуться к Таежным и говорить с ними от имени всего рода!

Павел Полярный'

— Мда, — причмокнул я губами. Ничего нового. Правда этот братец в отличие от патлатого и мечегобрового имел противоположную позицию насчет Таежных — его неустраивал мой авторитет.

Я скомкал бумажку и зашвырнул ее в направление стоящей в углу урны. Белый комок медленно по дуге приблизился к ведру, ударился об стенку, отлетел на пол. После этого, шумно прыгая, он проскочил по полу еще несколько сантиметров.

— Да ладно, — выдал я, увидев промах, и устало потер переносицу.

Что ж за день то такой? В начале оказывается, что вся моя семейка в гробу меня видеть хотела, а теперь даже мусор в мусорку выкидываться не хочет.

— Ваше сиятельство, а к вам оказывается сейчас ваша невеста идет. Красивая, в шикарной красной шляпке. Прямо торопится к вам, вон как ее каблуки по тротуару выстукивают. И гостинцы какие-то несет, заморские видать, — с завистью произнес Степан Ромашов, глядя в окно и улыбаясь. — В таком случае я пойду, дабы не нарушать-с атмосферу-с.

Кивнув на прощание, целитель направился к выходу.

Невеста? Стоп. Невеста!

Это слово как прожектор вспыхнуло у меня в голове. Что там Елисей говорил? Каждый раз как я вижу свою невестушку, всегда падаю в обморок. И после последнего обморока в теле юного графа очутился я.

— Елисей, сколько раз я встречался с Викторией и падал в обморок?

— Семь раз. Как сейчас помню, как встретитесь с нею взглядами, так сразу же и падаете наземь, — еще раз повторил для надежности слуга.

— А память я после этого каждый раз терял тоже? — уточнил я.

— Разумеется. Я уже даже привык к ваше повторяющейся амнезии, — весело улыбнулся монах.

Вот только мне было совсем не весело. Вкупе со словами волка о смерти предыдущих подселенцев в тело Александра Полярного, маленький пазл уже сложился в голове.

До меня было шесть предшественников. И каждый раз как они встречались с Викторией, они погибали. Но так как бог-волк в этот момент забрасывал в тело новую душу, для окружающих это выглядело как падение в обморок. Послеобморочная амнезия лишь подтверждает эту версию. Подселенцы с нуля узнавали новый мир.

Твою ж мать, теперь эта дева с убийственным взглядом решила прийти по мою душу. Нужно что-то срочно решать, нельзя дать ей зайти в эту палату.

Шестеренки в голове зашуршали. Мысли лихорадочно закрутились в голове в поисках решения.

Может сказать Елисею, чтобы он убил ее и не будет проблемы? Нет. Нельзя, а вдруг я ошибся и она не убийца? Да и убийство в открытую, грозит войной с Черногорскими. Еще одного врага заводить клану точно не стоит, иначе клан уничтожат, да и задание не выполню.

Блин, с радикальными мерами не стоит спешить. Что тогда делать?

— Степан Дмитриевич! — загорланил я, еще даже не закончив в голове формулировать свой план действий.

— Что? Что случилось⁈ — мгновенно ворвался в палату впопыхах целитель. Лицо взбаламошенное, глаза быстро изучающе бегают по моему телу в поисках причины вызова. — Никак рана открылась?

— Беда, беда случилась, — грустно повторил я. — Умереть я сейчас могу. Нужно срочно спасать меня.

— Что за беда? Я проверил, вашей жизни ничто не угрожает. Все раны обработаны, закрыты, залечиваются, — взмахнул он горизонтально ладонью, словно отсекая что-то и указывая на неоспоримый факт.

— Болезнь мне угрожает!

— Это еще какая болезнь? — нахмурился целитель. — Нет, у вас никакой болезни-с.

— Любовная болезнь у моей невестушки. Вы же понимаете, она девушка молодая, пылающая страстью, а у меня сердце слабое еще после большой кровопотери, — изобразил я самый несчастный вид, разведя руки в сторону. — Не выдержу я нагрузки от нее.

— Все, понял Александр Дмитриевич. Дальше можете не объяснять, и что мне делать? — поправил очки Степан Ромашов.

— Скажите ей, что вход ко мне воспрещен. Не знаю, причину сами придумайте, главное, чтобы в эту палату она ни ногой!

В этот момент послышался стук женских каблуков. Виктория уже шла по коридору. Целитель, понимая, что может опоздать, стремглав вылетел из палаты, несясь ей навстречу с ошалелыми криками.

Судя по звукам, он в коридоре о чем-то начал объясняться с моей невестой. Я на всякий случай кивнул Елисею, чтобы он загородил дверь, и держал ее, на случай если «любимая» вдруг решит силой ко мне прорваться.

Пока мы в палате находились наедине, я решил теперь уточнить у охраняющего дверь слуги один уже ставший наболевшим вопрос.

— Слушай, Елисей, объясни мне. Я же наследник рода, почему никто из моих братьев и сестер меня ни во что не ставит? — спросил я.

— Так вы это, самый младший и слабый ведь в вашем поколении. А Полярные хоть и аристократический клан, но порядки здесь чем-то похожи на уклад в волчьей стае. Если вожак слабый, никто его слушаться не будет, да и свергнуть попытаются, — объяснил монах и чуть позже добавил для лучшего понимания. — Все ваши кузены беты, и альфу они в вас не видят. Вы для них такой же бета как и они, а хотя после ранений теперь уже может и омега.

— И что, в роду и вправду любой вот так может свергнуть главу рода? — удивленно спросил я.

— Не любой, а только член стаи. То есть бета-волк, который является членом того же поколения. Наш покровитель в таком случае передаст перстень главы рода новому главе, а формально тот, у кого главный перстень, тот глава. И остальной мир, в том числе имперская канцелярия, примет это.

Ясно, тяжело выдохнул я, пялясь на оскал в кольце. Значит рано радоваться, что я попал в тело будущего правителя рода и клана Полярных волков. Помимо меня есть еще четыре претендента на место.

Долго размышлять мне над своей участью не пришлось, потому что в это время в палату вновь вошел целитель. Он шел радостно улыбаясь, широко разведя руки. Радостный. С чувством выполненного долга.

— Переговорил я с вашей невестой. Все, ушла-с она-с, — сказал он с придурковатой лыбой на лице.

— И как ты ее спровадил?

— Все просто. Сказал, что вы в бою получили травму для мужского здоровья и сейчас находитесь на процедуре лечения этой деликатной проблемы. Будучи девушкой ей не положено видеть все это. Поэтому она покинула больницу, правда сказала-с, что завтра вернется-с.

Не понял. Деликатная проблема? Мои брови взлетели. Он что меня кастратом или импотентом представил перед будущей женой?

Я, молодой мужчина, в самом рассвете сил, и чтобы оказаться неспособным в постели?!!!

Слушая все дольше целителя, я чувствовал как начинаю закипать. С каждой секундой все сильнее. Ярость заклокотала в груди, я в любую минуту готовился вскочить и схватить этого гребаного недопереговорщика за шею.

— По вашему лицу вижу, что вы не понимаете, почему я указал такую причину? Но с другой стороны, ваше сиятельство, если вы так боитесь любовной болезни графини Виктории, то мужская неспособность для вас идеальное-с спасение-с, — еще раз улыбнулся Степан Ромашов, походу дела нахваливая себя. — Ай да я-с…

Ясно. Собрав себя в руки, я кое-как успокоился. В прошлой жизни такие деликатные проблемы были только у евнухов в моем гареме, но этот целитель все же импровизировал исходя из той вводной, которую я ему дал. А именно из того, что она меня, кхм-кхм, очень сильно хочет.

Ладно, спишем все на недостаточно детальную вводную, тем более что он все-таки справился со своей задачей, и я не встретился с Викторией.

— Благодарю, Степан, тебя за помощь, но больше, чтобы эту причину не повторял ни ей, ни кому больше, а иначе… у тебя самого возникнет деликатная проблема. В общем ты понял? Завтра скажи госпоже Виктории, что ты ошибся, и то, что поначалу показалось травмой мужскому здоровию, оказалось на самом деле ранением в печень.

— Так печень ведь совсем в другом месте находится.

— Я сказал печень, значит печень! Или ты не согласен?

— Согласен, — сглотнув, закивал головой целитель.

Вот теперь другое дело. Я успокоился.

Кстати, о ее завтрашнем визите. Даже если завтра снова получится спровадить Викторию, мы не сможем придумывать отговорки постоянно. Рано или поздно она зайдет в палату и увидит меня.

Значит нужно убираться из больницы.

— Степан Дмитриевич, мне кажется стало лучше, выписывайте меня, — приказал я.

— Но как же так? Вам ведь еще неделю показан постельный режим, с вашими-то ранами, — возразил целитель.

— Неважно. Выпишите мне какие лекарства принимать, сам долечусь. Елисей вези домой.

Дома будет легче искать причины не впускать ее ко мне.

— Господин, вы имеете ввиду ваше имение в Черемушках? — уточнил слуга.

В Черемушках? Деревня какая-то что ль, хотя слово имение обнадеживает, по крайней мере подходит графу, а значит это мой дом.

— Все верно, едем в Черемушки!

После недавнего выхода из больницы Виктория Черногорская медленно брела по городу. Одна. Без вечно сопровождающей ее служанки, которую она отчего-то вдруг решила оставить в имении, хотя раньше никогда этого не делала.

— Подайте на пропитание, подайте на пропитание… — просила милостыню, сидящая на улице старуха в лохмотьях.

Мимо проносились немногочисленные автомобили, доносились разговоры прохожих и прочий уличный шум — все это было где-то фоном. Виктория не замечала окружающий мир, погрузившись в свою задумчивость.

Полярный, этот паренек с упертым взглядом и дерзкими речами, никак не выходил у нее из головы. Время от времени она покручивала у себя на пальце перстень с изображением черного горностая, но вспоминала о волке.

Да что он только себе позволяет⁈

Назвать ее своей женщиной, нахал! Совершенно никаких манер. Она топнула в сердцах ногой и ускорила походку. Еще и гуавы эти, она посмотрела в сумку, в которой лежали заморские фрукты. Развернулась и подошла к старухе-попрошайке.

— Вот держите. Это не деньги, но все же пропитание, которое вы просили, — сунула девушка ей в руки свою ношу.

Старуха раскрыла сумку и удивленно посмотрела внутрь.

— Что это?

— Гуавы!

— Гуаво… что? Помилуйте, госпожа, как же я буду есть это. Неужели я вас чем-то обидела? — старуха испуганным взглядом посмотрел на Викторию.

Но та, уже не обращая на нее внимания, продолжила идти дальше.

Ветер развевал ее темные локоны, тяжелые фрукты не отяжеляли больше руку, а мысли о Полярном и вовсе сдуло прочь. Идти стало легче, поэтому уже более расслабленной и быстрой походкой она направилась к себе домой, к владениям рода Черногорских.

Она шла быстро и легко, до тех пор, пока у нее перед глазами опять не всплыл этот упертый взгляд юноши. Вчера он дерзил, по хамски вел себя и бесстрашно отказывал целому клану Таежных. Находясь в меньшинстве на чужой территории и истекая кровью, он по-прежнему позволял себе хищно и нагло смотреть на них, будто это он здесь хозяин.

Виктория не знала, почему она вдруг вспоминала о нем. Между ними ведь политическая помолвка, картонная фикция без чувств, но почему-то его образ преследовал ее. То ли она была возмущена его хамским поведением, то ли ее привлекало его глупое бесстрашие.

И еще она никак не могла уразуметь, что же это за деликатная проблема после боя возникла у него?

В особняке Таежного клана, расположенном в пригороде Абакана.

Небольшая семья сидела за завтраком в столовой. Граф Андрей, его супруга Марина, сын Евгений и две малых дочки Ксюша и Нюша, только стариков не было рядом. Глава клана пребывал крайне не в духе, а Евгений сидел со все еще распухшим лицом, уперев виноватый взгляд в стол и не смея смотреть на отца.

Видя, что хозяин в скверном настроении, слуга пытался поставить блюдо с сырниками перед ним, но не знал с какой стороны лучше подступить. Граф Таежный тяжело дыша опирался о стол то левым плечом, то правым плечом, загораживая пространство для подноса блюда. Руки бедного слуги дрожали.

— Да, поставь ты уже на середину стола, эти чертовы сырники, — не выдержал Андрей, отчего руки официанта затряслись еще больше и тарелка со звоном приземлилась на пол. Брызги разлетелись в стороны, сметана на пол, и сырники покатились по нему.

К месту падения сразу подбежал медвежонок и принялся вылизывать сметану.

— На, кушай, Боря, кушай, — начала приговаривать Ксюша, подняв сырник и давая его питомцу.

— Ксения, сколько раз тебе говорить, не кормить Борю чем попало, — рассерженно сказала Марина. — Боря, фу! Это же еда с полу, только чернь такое есть может.

Девочка под грозным взглядом мамы, вжала голову в плечи и перестала кормить медведя. Слуги тут же засуетились, убирая еду и посуду с пола, в опасении, что плохое настроение главы отразится на них.

Раздался удар кулаком главы по столу. Чашки и тарелки на нем подпрыгнули, а с ними вздрогнули и все присутствующие.

— Отец, обещаю, я исправлю свою ошибку, — жалобно произнес Евгений. — Я найду способ и расправлюсь с Полярным.

— Достаточно, от твоих дел такие последствия… В свете уже слухи ходят о том как Таежные зарятся на чужих невест, да нарушают правила дуэли. Хорошо хоть во время встречи нам удалось утихимирить рублем репортеров, да договориться об уступках с некоторыми родами, а иначе вместо слухов эти новости были бы на первой полосе газет, — глухо ответил Олег. — Но все дыры в улье не заткнешь, потихоньку это все все-равно разойдется по массам. Как мы теперь отмываться от всего этого будем?

— У меня уже есть план, этот урод обязательно попадется в лову… — все-равно продолжил Евгений, но сразу был прерван отцом.

— Достаточно, я сказал! Ты меня не слышал? Забудь об Александре и лучше думай, как отбелить имя семьи. Это твоя первостепенная задача теперь, — тяжелый взгляд Андрея буравил сына, отчего тот еще больше вжался в стул, нервно бледнея. Убедившись, что Евгений затих, граф уже более спокойно продолжил. — А что касается Полярных, то мое решение таково!

Они итак в неотвратимом кризисе. Предприятия терпят убытки, главный род вырождается, вассалы шепчутся за спиной о том, чтобы переметнуться к другим родам.

Разберемся с ними методами холодной войны. Время здесь играет в нашу пользу. Еще один-два года и клан распадется. Полярные сами придут к нам с вассальными клятвами просить, чтобы мы взяли их предприятия и земли под свой контроль. Для нас все хорошо, сейчас главное ничего не испортить лишней инициативой. Понял? Просто выполняй свою задачу.

— Понял, — слабо ответил Евгений.

Граф был убедителен и внушал страх. Вот только жажда мести, а самое главное возжелание Виктории, горели в сердце сына сильнее.

…

— И еще, — прервал мысли Евгения голос отца. — Сходи наконец к целителю, пусть тебе лицо поправит. Негоже наследнику графского рода ходить с таким видом, будто ты по утрам пчелами умываешься.