Битва за бездну

5 ЧЕРТА ПОДВЕДЕНА «СЕРЕБРЯНЫЙ-3» СБИТ ОТКРЫТАЯ КНИГА

— Какие приказания, капитан? — поступил запрос с орудийной палубы.

Задкиил откинулся на спинку трона. Ощущение власти опьяняло. Боевой корабль готов подчиниться его команде, словно стал продолжением тела, а пусковые торпедные установки и орудийные башни стали его пальцами. Он может распрямить пальцы и уничтожить противника.

— Ждать, — приказал он.

На центральном экране появились приближающиеся корабли: фрегат и ударный крейсер. Фрегат не вызывал у капитана Несущих Слово особого интереса, а вот крейсер — совсем другое дело. Быстрый, отлично вооруженный корабль, предназначенный для молниеносных атак и абордажных операций. И окрашен в цвета Тысячи Сынов.

— Выводок Магнуса, — равнодушно произнес он.

С высоты своего трона он взглянул на вспомогательный экран, отображавший тактические данные кораблей. Архив «Яростной бездны» опознал крейсер как «Убывающую луну». У этого корабля, сопровождавшего Легион Тысячи Сынов в течение всего Великого Крестового Похода, было немало боевых заслуг.

— Их воображение всегда вызывало у меня восхищение.

Рядом с капитанским троном стоял штурм-капитан Баэлан.

— Мы находимся в зоне обстрела, сэр.

— Спешить некуда, капитан, — откликнулся Задкиил. — Мы должны сполна насладиться этим моментом.

На экране вспыхнули новые данные.

Датчики зарегистрировали на «Убывающей луне» признаки жизненной активности, равнозначные полку солдат, собранных на палубе.

— Помощник Саркоров, открой канал связи с «Убывающей луной», — приказал Задкиил.

— Да, мой господин, — послышался голос из темной глубины рубки.

Через мгновение Саркоров доложил о выполнении.

— Канал защищен от прослушивания, — добавил он.

— Выведи на экран.

На центральном экране вместо тактической обстановки появилось изображение позолоченной рубки «Убывающей луны». Астартес на высоком командном троне, богато отделанном драгоценными камнями и рунами, с некоторым удивлением поднял голову. У него была светло-коричневая кожа и глаза, прикрытые тяжелыми веками, а выражение лица свидетельствовало о дисциплинированности и смелости.

— К тебе обращается капитан «Яростной бездны» Задкиил. А ты, насколько я понимаю, капитан «Убывающей луны»? — спросил Задкиил.

— Да. Я капитан Мхотеп, Легион Тысячи Сынов. Почему ты не отвечаешь на наши запросы?

— Нет, капитан, это я хотел бы спросить, что означает подобная демонстрация силы? — прервал его Задкиил, не желая подвергаться допросу своего брата Астартес. — У вас нет права здесь командовать. Отойдите немедленно.

— Я повторяю: почему ты не отвечаешь на наши запросы? И что тебе известно о «Кулаке Макрейджа» и его судьбе?

Мхотеп был упрям, и его нелегко было сбить с толку.

— Мне не нравится твой тон, брат. Я ничего не знаю об этом корабле, — ответил Задкиил. — А теперь отойди назад.

— Я тебе не верю, брат, — решительно заявил легионер Тысячи Сынов.

— Тогда я скажу тебе правду, капитан Мхотеп. Грядут великие события. Пришло время подвести черту. Вспыхнет огонь воздаяния, и тот, кто окажется по другую сторону этой черты, будет обращен в пепел.

Задкиил сделал паузу, давая Мхотепу возможность обдумать его слова, но тот хранил бесстрастное выражение лица: сыны Магнуса славились своим умением скрывать эмоции.

— Мы говорим по безопасному каналу, капитан Мхотеп, и Легион Несущих Слово всегда поддерживал твоего лорда Магнуса.

Последняя фраза вызвала реакцию. Едва заметную, но все же ощутимую.

— И что же ты предлагаешь, Несущий Слово?

Первоначальная враждебность и ледяное отчуждение немного подтаяли при упоминании о том, что во всех Легионах считалось судом над Магнусом во время Никейского собора, лишь называвшегося советом.

— Лоргар и Магнус — братья. И мы тоже братья. Чью же сторону ты примешь, Мхотеп?

Ответ капитана Тысячи Сынов, чье лицо казалось высеченным из камня, был коротким.

— Приготовься к абордажу! — бросил он.

После этого вокс-связь с «Убывающей луной» прервалась.

— Магистр Малфориан, — небрежно позвал Задкиил.

На экране возник стальной каньон орудийной палубы, расположенной под носовой частью. Сотни вспотевших рабочих перетаскивали массивные торпеды.

— Да, мой лорд.

— Огонь!

С «Яростной бездны» к «Убывающей луне», стоящей напротив носа огромного корабля, понесся поток торпед. С правого борта вспыхнули и протянулись далеко в темноту космоса багровые лучи лазерных орудий. Они настигли «Бесстрашный», и фрегат потонул в неслышном вихре расцветающих взрывов.

— Трон Терры!

Цест не мог поверить тому, что собственными глазами видел на экране «Гневного». Оцепенев от потрясения, он смотрел, как «Бесстрашный» разваливается на части, а взметнувшееся внутри пламя пожирает драгоценный кислород, превращая корабль в ревущую топку. Все закончилось через считанные секунды, от фрегата остался лишь почерневший корпус. А потом торпеды ударили по «Убывающей луне».

— Акулы космоса! — вскричал в сенсориуме капитанской рубки «Убывающей луны» помощник Рамкет.

Весь экипаж собрался на боевых позициях и внимательно наблюдал за действиями корабля Несущих Слово. Согласно протоколу боевых операций свет в овальном зале был притушен, и крошечные искры, обозначающие полет снарядов, выпущенных с «Яростной бездны», зловеще сверкали на тактическом экране.

— Маневр уклонения! Батареи к бою! Абордажным командам собраться на контрольных пунктах!

Мхотеп нахмурился и крепко сжал пальцами край командной панели. Щиты были бесполезны против торпед, и ему лишь оставалось надеяться, что бронированный корпус корабля выдержит удар первого залпа «Яростной бездны».

— Все готово, господин, — донесся ответ Рамкета.

На всех экранах одновременно вспыхнули тревожные символы, предсказывающие попадание снарядов. Мхотеп снова переключился на своего помощника.

— Открой канал связи с «Гневным»! — приказал он.

В то же мгновение удар первой торпеды вызвал завывание тревожных сирен, и пол капитанского мостика вздрогнул.

— Мхотеп, что у вас происходит? — закричал Цест, как только включился канал связи между кораблями.

— «Бесстрашный» уничтожен. Мы попали под обстрел и пытаемся увернуться. Цест, Несущие Слово подняли оружие против своих братьев.

На мгновение установилось молчание, нарушаемое лишь треском помех, далекими криками и предупреждающим воем сирен.

Раздавшийся затем голос Ультрамарина был чрезвычайно мрачен:

— Иди на сближение и уничтожь противника.

— Принято.

Экипаж «Гневного» занял боевые посты. Каминска с отточенной четкостью и спокойствием отдавала подчиненным короткие приказы. Благодаря очевидному профессионализму офицеров сатурнианского флота через несколько мгновений были подняты щиты, а орудия приведены в боевую готовность.

— Как мы будем отвечать, Астартес? — спросила адмирал, как только подготовка закончилась.

Цест, глядя на отметки тактического дисплея, указывающие на готовность к сражению, ощутил, как у него в животе твердеет холодный ком неверия.

Несущие Слово подняли оружие против своих братьев.

Слова Мхотепа стучали в его голове ударами молота.

Его собственные речи о братстве и солидарности Легионов, которые он вел с Тестором и Антигом на тренировочной палубе, внезапно превратились у него во рту в горький пепел. Он сделал выговор братьям за одно только несогласие с методами других легионеров, а сейчас, здесь, они начинают против них сражение. И не против Пожирателей Миров. Эти Астартес не так безрассудны и кровожадны, как говорил Антиг. Они преданные слуги Императора, на первый взгляд самые верные и стойкие его приверженцы.

Насколько же далеко зашло предательство? Ограничивается ли оно одним лишь кораблем или поразило весь Легион? Это судно явно построили механикумы, а значит, должна быть санкция Марса. Могли ли они знать об изменении взглядов Несущих Слово? На такое отклонение невозможно просто закрыть глаза. С такими мыслями, лихорадочно мечущимися у него в голове, Цест никак не мог поверить в происходящее. Он словно выпал из реальности. Но из неверия рождались гнев и жажда мщения.

— Разбейте этот корабль вдребезги! — приказал Цест, ощущая праведную ярость.

Он чувствовал, как содрогаются не-Астартес от ужаса того, что с ними происходит. Но он должен показать им, что истинные слуги Императора не потерпят в своих рядах предателей и любое проявление ереси влечет за собой справедливое возмездие. Его собственным чувствам и рассуждениям, требующим обдумывания, придется подождать.

— Немедленно передайте астропатическое сообщение на Макрейдж и Терру, — добавил капитан Ультрамаринов. — Сыны Лоргара ответят за это. Адмирал Каминска, продолжайте руководить операцией.

— Как прикажете, господин, — ответила та, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие в сложившейся ситуации, и повернула трон, чтобы видеть все, что происходит вокруг корабля. — Капитан Ворлов, вы меня слушаете?

— Жду приказа, адмирал.

Несмотря на треск помех, вокс-канал отчетливо передал энтузиазм Ворлова.

— Займите позицию позади «Убывающей луны». Если Астартес придется плохо, выйдите вперед. Ударьте по ним хорошенько из бортовых орудий и выпустите истребители. Не давайте скучать их комендорам. Я пошлю следом оставшиеся корабли эскорта. Во имя Императора!

— К вашим услугам, адмирал, — весело ответил Ворлов. — Двигатели на полную мощность, экипажу разойтись по боевым постам. Прикройте мою корму, адмирал, и «Неудержимый» разнесет этих мерзавцев в клочья! Во имя Императора!

— Мистер Кастеллан! — крикнула Каминска, прерывая связь с «Неудержимым».

На экране возникло лицо старшего комендора и снующие за его спиной рабочие орудийной палубы.

— Точечные удары по дальним батареям и двигателям противника, если это возможно. Зарядите плазменные торпеды, но держите их в резерве. Я хочу, чтобы у нас кое-что осталось в рукаве.

— К вашим услугам, адмирал, — последовал четкий ответ, и, прежде чем экран погас, старший комендор успел отсалютовать Каминской.

Цест наблюдал, как организованно работают все команды. У каждого члена экипажа имелась своя роль: передавать приказы, наблюдать за показаниями сенсориума и экранов или следить за курсом и вносить требуемые изменения. Над одним из столов рубки поднялась голографическая звездная карта, где во всех подробностях изображалось поле боя и позиция каждого из кораблей.

— Мерзкие предатели, — ворчал Бриннгар. — Лоргар ответит за это головой.

Цест заметил, что волосы на затылке Космического Волка встали дыбом. Он едва сдерживал ярость и в тусклом свете рубки казался опасным хищником.

— Подбейте корабль, и я поведу сынов Русса на абордаж, — мрачно произнес он. — Позвольте волкам Фенриса выпотрошить корабль, и я сам буду вырывать их черные сердца.

Бриннгар откашлялся и смачно сплюнул на палубу, словно от этой стычки в космосе у него во рту появился неприятный привкус. Кое-кто изумленно поднял брови, но боец Волчьей Гвардии не обратил на это внимания.

— Ты получишь свой шанс, — сдержанно заверил Цест.

Бриннгар взревел, обнажив клыки.

— Я не могу больше просто сидеть и ждать! — выпалил он и резко развернулся к выходу. — Воины Русса в полной готовности соберутся у пусковых торпед. Не заставляйте нас ждать слишком долго.

Цест не мог сказать, было ли последнее заявление просьбой или угрозой, но он порадовался уходу Космического Волка. С самого первого момента столкновения с Несущими Слово он становился все более нетерпеливым и неуправляемым. Стремление Бриннгара поскорее пролить кровь Астартес только усиливало дискомфорт Цеста.

Война против братьев-легионеров. Сама идея казалась ему невероятной, но сражение уже началось.

Цест со странным отчуждением наблюдал за разгоравшимся боем, и мрачные предчувствия становились все сильнее.

На «Убывающей луне» на всю мощность включили двигатели заднего хода, чтобы погасить скорость, и рулевую тягу с целью подставить второму неминуемому залпу бронированный борт.

Первые торпеды пролетели выше корабля и, описывая спираль, затерялись в космосе. Часть из них, подбитые крупнокалиберными снарядами защитных бортовых батарей «Убывающей луны», взорвались слишком рано.

Но несколько торпед все же достигли цели и угодили в нижнюю часть кормы, еще одна задела корпус по касательной, а две поразили самый центр судна. Бесполезные энергетические щиты почернели, от поврежденного корпуса полетели обломки, и торпеды пробили наружную броню.

— Доложить о повреждениях! — крикнул Мхотеп, перекрывая шум в рубке.

— Незначительные повреждения, лорд Мхотеп, — доложил офицер инженерного отсека Аммон.

— Какие?

— Минимальное разрушение брони, сэр.

— Сенсориум подтверждает четыре попадания, — добавил помощник рулевого Рамкет, не сводя взгляда с экрана, отображавшего текущую информацию.

Торпеды, проникшие под броню «Убывающей луны», раскололись под действием сверхвысокой температуры, и из каждой оболочки вырвалось по шесть меньших снарядов. Их зазубренные цилиндры, вращаясь, стали проникать сквозь корпус крейсера. Как только преграда была преодолена, произошла детонация мощных зарядов. Оглушительный взрыв почти полностью уничтожил орудийную палубу, и от нестерпимого жара погибли сотни рядовых и рабочих из обслуживающего персонала. За огненным шквалом последовали вторичные разрывы сложенных снарядов, так что осколки и шрапнель проникли на соседние палубы. При первом же взрыве был обезглавлен старший комендор Китан, та же судьба постигла десятки расчетов, искавших укрытия за стеллажами со снарядами. Орудийная палуба за несколько мгновений превратилась в кладбище обугленных трупов, среди которых кое-где еще стонали выжившие люди.

«Убывающая луна» содрогнулась. Разрушительные последствия вторичной детонации затронули и верхние палубы, и помещения экипажа. На корме торпеда проникла в инженерный отсек, защищенный броней даже от прямых попаданий, и в результате плазма из поврежденного реактора стала растекаться по проходам и каналам системы охлаждения.

Аварийные команды, готовые потушить пожар и ликвидировать завалы, оказались отрезанными от центра корабля. Санитары на приемных пунктах едва успели отметить поступление первых раненых, как случайное попадание боеголовки неконтролируемым взрывом уничтожило весь медицинский отсек, а его обитателей обратило в пепел.

Продолжающаяся цепная реакция прокатилась по всему кораблю. Целые секции «Убывающей луны» превратились в руины, где не осталось ничего, кроме дымящегося искореженного металла, а сотни членов экипажа через образовавшиеся пробоины вынесло в открытый космос.

— Доложить обстановку! — приказал Мхотеп, вцепившись в подлокотники капитанского трона, в то время как вокруг рушились целые секции стен, обнажая металлический остов и искрящие провода.

Сразу после повреждения реактора мощность двигателей упала, и освещение, за исключением аварийных ламп, было повсеместно отключено. Экипаж «Убывающей луны» изо всех сил старался восстановить хоть какое-то подобие порядка, но атака оказалась слишком стремительной и мощной.

— Множественные внутренние взрывы вследствие детонации, — отрапортовал офицер Аммон, стараясь не пропустить обрывки информации, быстро сменявшиеся на дежурном мониторе. — Утечка плазмы из седьмого реактора, орудийная палуба не отвечает, медицинский отсек получил серьезные повреждения.

— Щиты третьего уровня уничтожены, — добавил Мхотеп, и в этот момент ожила межкорабельная вокс-связь.

— Мхотеп, немедленно доложи обстановку! Это капитан Цест.

Взрывы торпед не пощадили и вокс-сеть, поэтому голос Ультрамарина едва пробивался сквозь шум помех.

— Мы подбиты, капитан, — мрачно ответил Мхотеп. — Какие-то штучки механикумов, о которых я даже не слышал, подпалили нас изнутри.

— Наши энергетические орудия ведут обстрел, — проинформировал его Цест. — Вы продержитесь?

— Да, сын Макрейджа. Мы еще не прекращаем борьбу.

Снова затрещали помехи, и связь оборвалась.

На капитанский мостик «Убывающей луны» поступали рапорты из всех частей корабля. Кое-кто спокойно докладывал о небольших повреждениях второстепенных систем, отчаянные крики доносились из зоны седьмого реактора и медицинского отсека, а откуда-то слышался лишь рев пламени и неразборчивые вопли умирающих мужчин и женщин.

— Внимание, капитан, они разворачиваются.

Голос старшего навигатора Кроноса, прорвавшийся по корабельной связи, звучал удивительно спокойно. Мхотеп всмотрелся в гололитический дисплей, висевший над его командным пультом. «Яростная бездна» изменила курс. Энергичный обстрел с «Гневного» был направлен ей в борт, и корабль разворачивался, чтобы подставить убийственным лучам защищенный усиленной броней нос.

— Эти Несущие Слово совершают непростительную глупость, — заметил Мхотеп. — Они считали, что мы убежим, словно трусливые шакалы, но они добились лишь того, что разбудили ярость Просперо! Мистер Кронос, направьте нас на его корму. Орудиям правого и левого борта приготовиться к шквальному залпу!

«Убывающая луна» резко повернулась, словно пыталась принять вертикальное положение перед «Яростной бездной». На корабле Несущих Слово никак не отреагировали на этот маневр, и перед сильно потрепанным крейсером оказалась плоско срезанная корма.

Броня корабля предателей была отмечена глубокими царапинами, свидетельствующими о работе лазерных батарей «Гневного». Между двумя судами, обменивающимися ударами, будто фейерверк, метались рубиновые лучи лазеров, беззвучные вспышки энергетических щитов отмечали каждый попавший в цель залп.

На «Убывающей луне» все еще гремели последние взрывы, но оружейные люки обоих бортов открылись, и оттуда высунулись короткие массивные стволы пушек. Позади сновали блестящие от пота фигуры артиллеристов, доставляющих снаряды к огромным орудиям и жаждущих отомстить за своих погибших. Чтобы поддержать ритм, они пели хором: одна строфа, чтобы достать снаряд со специального стеллажа, вторая — чтобы уложить его на место, третья — чтобы закрыть затворную крышку.

С капитанского мостика поступил сигнал открыть огонь. Старшины орудийных расчетов молотами ударили по пусковым кнопкам, и по всем палубам корабля раскатился грохот.

Реактивные снаряды разогнали тучи обломков, летавших между двумя судами, а через долю секунды мощные взрывы оставили на вражеской броне глубокие выбоины.

На капитанском мостике «Яростной бездны» царило спокойствие.

Задкиил был доволен. Его корабль-город, которым он правил, не поддавался панике.

— Мой господин, не пора ли нанести ответный удар? — спросил рулевой Саркоров.

— Пока еще рано, будем ждать, — ответил Задкиил, подавляя желание наказать противника. Он откинулся на спинку своего кресла и наблюдал за атакой «Убывающей луны». — Они ничего не смогут нам сделать.

— Ты будешь сидеть и терпеть все это? — возмутился стоявший рядом со своим лордом Рескиил.

— Мы добьемся своего, — бесстрастно сказал Задкиил.

На экране вспыхнули символы, обозначавшие десятки новых возможных контактов. Их траектории тянулись из пусковых шлюзов корабля, опознанного как «Неудержимый».

— Это истребители, сэр, — доложил Саркоров, наблюдавший ту же картину. — Суда эскорта приближаются.

Задкиил сосредоточенно всмотрелся в гололитический экран.

— Они намерены атаковать нас с разных углов, чтобы вызвать растерянность. И пока мы отвечаем на этот шквал, их истребители и корабли эскорта разорвут нас на части.

Задкиил все так же равнодушно оценил тактическую обстановку, и отблески дисплея осветили его невозмутимое лицо.

— И каким будет наш ответ? — спросил Рескиил.

— Мы будем ждать.

— Как же это?

— Будем ждать, — повторил Задкиил, и в его голосе зазвенел металл. — Верьте Слову!

Рескиил отступил на шаг назад. Он молча смотрел, как из орудий «Убывающей луны» вырывается пламя, и прислушивался к отдаленным раскатам взрывов на корме «Яростной бездны».

Звено истребителей «Неудержимого» в тесном строю прорвалось сквозь завесу обломков, образовавшихся при обстреле двух впередистоящих кораблей. «Убывающая луна» и «Яростная бездна» сцепились в Спиральном Танце, когда один из кораблей медленно кружит вокруг второго и обстреливает его из бортовых орудий. Как и многие другие понятия в космосе, Спиральный Танец имел свою легенду, и для опытного пилота сатурнианского флота он означал неизбежную гибель судна, если только оно не решится вырваться из смертельных объятий. В этом маневре, словно в древней трагедии, были и отчаяние, и смерть.

Десятиместные истребители, оснащенные пушками и нагруженные ракетами ближнего действия, пролетели мимо «Убывающей луны» и по принятому обычаю отсалютовали своим братьям. Они нацелились на «Яростную бездну». Командиры вели эскадрилью к огромному темно-красному кораблю, уже отмеченному царапинами и выбоинами после энергичных действий «Гневного». На зеленоватых светящихся дисплеях вспыхнули метки, обозначавшие стыки энергетических щитов, группы датчиков и отверстия вентиляционных шахт. Тактические когитаторы поймали цели и зажгли красные огоньки.

«Серебряный-3», управляемый пилотом второго класса Карнаганом Таалом, вышел на атакующий вектор и развил максимальную скорость. Через узкую смотровую щель Таал уже видел в перекрестье лазерных лучей дымящуюся от взрывов корму «Яростной бездны».

Он отдал приказ стрелкам навестись на орудийные люки «Яростной бездны», расположенные вдоль верхней оси корабля. Орудия правого борта повернулись, отыскивая цель.

Орудия левого борта остались неподвижными.

Пилот Таал повторил приказ по корабельной связи. Его второй пилот Руджел проверил линию, но не обнаружил никаких неполадок.

— Руджел, спустись в оружейный отсек и наведи орудия, — скомандовал Таал, рассудив, что до начала атаки еще есть время.

Второй пилот кивнул, отсоединил провода, привязывающие его к креслу и пульту, и развернулся.

— Сцил, что ты делаешь?! — услышал Таал изумленное восклицание второго пилота и обернулся, чтобы узнать, что происходит.

При виде офицера-комендора Карины Сцил с автоматическим пистолетом в руке он приоткрыл рот. Таал уже собирался приказать ей возвращаться на пост и навести орудия на цель, как вдруг Сцил выстрелила ему в лицо.

Шагнувший вперед Руджел получил два выстрела в грудь. Истекая кровью, второй пилот потянулся к кобуре.

— Так записано, — произнесла Сцил и еще дважды выстрелила ему в голову.

«Серебряный-3» продолжал полет по заданному маршруту. Сцил отправилась вниз, чтобы закончить свою работу.

— «Серебряный-три» сбит, — доложил офицер Артемис, дежуривший на пульте контроля истребителей.

Палуба для истребителей тянулась почти на треть корпуса «Неудержимого», и на ней размещалось множество тактических дисплеев.

Ворлов, лицо которого пожелтело от бликов многочисленных экранов, не придал полученному сообщению особого значения. Истребители нередко выходили из строя во время атаки. Для космоса это обычное дело.

Ворлов продолжал обход, предпочитая получать сведения из первых рук, а не выслушивать доклады, передаваемые на капитанский мостик. «Неудержимый» специализировался на перевозке истребителей, и капитан считал, что его место здесь, откуда звенья кораблей отправляются в бой. Его рулевой отлично мог справиться с управлением кораблем в отсутствие капитана.

— Заградительный огонь открыт? — спросил Ворлов у ближайшего наблюдателя.

— Еще нет, — ответила офицер, чей гладко выбритый череп опутывали провода, передающие информацию с пульта прямо в мозг.

— Но мы уже в зоне ответного обстрела, — заметил Ворлов и внезапно остановился. — Эй! А что же случилось с «Серебряным-три»?

Наблюдатель подняла голову от экрана:

— Неизвестно. Пилот пропал с дисплея. Возможно, несчастный случай с экипажем.

— Нестандартное донесение с «Золотого-девять», — доложил другой наблюдатель, согнувшийся над экраном. Он плотнее прижал один из наушников к голове и зажмурился, стараясь услышать как можно лучше. — Какой-то беспорядок на борту, сэр. Они нарушают боевой протокол.

— Отзовите их. Остальным приказываю немедленно докладывать обо всех аномалиях! — раздраженно распорядился Ворлов и тяжело оперся на трость. — В сатурнианском флоте служат лучшие пилоты истребителей в этом секторе Галактики. Они не могут просто так терять сознание во время боевого вылета.

— «Золотой-девять» покинул строй, капитан, — доложил наблюдатель. — Я слышал в рубке стрельбу.

— Немедленно выяснить, что, к черту, происходит, или я всех комиссую! — рявкнул Ворлов.

— Слушаюсь, капитан.

— Отрывочные донесения с «Серебряного-один», — вмешался еще один наблюдатель. — Они говорят, что машинное отделение вышло из-под контроля.

— Включить общую трансляцию! — закричал Ворлов.

Наблюдатель произвел пару манипуляций, и по всей палубе ожили громкоговорители вокс-связи.

— …сошел с ума! Он забаррикадировался в хвостовом отсеке. Эсау убит, и он гонит насыщенный кровью воздух в рубку. Я ухожу с вектора атаки, чтобы спуститься и уничтожить его.

— Я вечный свет. Я повелеваю рассветом. Я начало и конец. Я есть Слово.

— …Я истекаю кровью… Герал погиб, и мне не справиться…

— «Золотой-двенадцать» только что нас обстрелял! В хвостовой части пробоина, вышел из строя третий двигатель!

На Ворлова обрушились десятки взволнованных голосов и отчаянные стоны — и все это были опытные пилоты истребителей, пораженные ужасом, недоверием и болью. Из громкоговорителя неслись донесения о безумии, саботаже и убийствах членов экипажей. Ворлов не мог поверить своим ушам. Все звенья распались, и великолепно спланированная атака провалилась без единого вражеского выстрела. Ему не встречалось ничего похожего даже в хрониках сатурнианского флота.

— Можно подумать, что они сошли с ума, — с трудом сохраняя спокойствие, сказала наблюдатель. — Все до единого.

— Прекратить! — закричал Ворлов. — Всем экипажам! Прекратить атаку и возвращаться на «Неудержимый»!

— Мы преуспели, мой лорд, — раздался в воксе вкрадчивый голос капеллана Икталона. — Соискатели эффективно нейтрализовали атаку истребителей.

— Ты заслужил похвалу, капеллан. Мы на пути к священной цели, и, будь уверен, твое имя появится в скрижалях Лоргара, — сдержанно ответил со своего трона Задкиил. Затем он повернулся к рулевому Саркорову. — Позволь кораблям сопровождения подойти ближе, а потом открой книгу.

— Слушаюсь, мой лорд.

Саркоров незамедлительно передал приказ капитана.

Задкиил увеличил масштаб изображения и внимательно осмотрел тот сектор, где находились истребители с «Неудержимого». Они беспорядочно метались из стороны в сторону и на мгновение вспыхивали, попадая под обстрел своих же товарищей. Несколько истребителей, сбившись с курса, удалялись в темную бездну. Грандиозная атака окончательно захлебнулась.

— Смотри, — обратился Задкиил к стоявшему рядом помощнику. — Смотри, какова сила Слова, Рескиил.

— Это потрясающе, — с глубоким поклоном ответил тот.

Задкиил считал откровенную лесть отвратительной, но в этот великий момент позволил себе пару мгновений наслаждаться ею, а потом снова включил вокс.

— Икталон, сколько соискателей мы потеряли?

— Троих, лорд Задкиил, — ответил капеллан. — Самых слабых.

— Держи меня в курсе.

— К твоим услугам, лорд, — ответил Икталон и отключил связь.

Задкиил проигнорировал его дерзость и решил просмотреть рапорты о полученных повреждениях. Нос корабля пострадал от бортовых залпов «Убывающей луны» и лазерного обстрела «Гневного», но он надежно защищен тяжелой броней, за которой находится пустое пространство. Это не важно. Нос выдержит любые удары, на какие способны противники, и продержится еще несколько часов, пока снаряды не достигнут жилых помещений. И даже в этом случае пострадают лишь слуги Легиона, неаугментированные люди, предназначение которых заключается в смерти ради Лоргара.

— Говорит «Огненный клинок», — послышался перехваченный сенсориумом «Яростной бездны» рапорт одного из приближающихся кораблей сопровождения. — Мы вышли на позицию. Лазеры на полную мощность.

— Следую за вами, «Огненный клинок», — передали со второго фрегата.

— Магистр Малфориан, перезарядить орудия и приготовиться к бою, — приказал Задкиил.

Он проследил за светящимися метками кораблей эскорта, стремившихся помочь «Убывающей луне» закончить разгром «Яростной бездны».

И позволил себе слегка улыбнуться.

— Мы лишились истребителей, — доложил Ворлов.

На дисплее «Гневного» было отчетливо видно, что его лицо от разочарования сделалось кирпично-красным.

За докладом капитана Ворлова следили все без исключения члены экипажа.

— Что, всех? — уточнила адмирал Каминска.

— Двадцать процентов судов сейчас на пути к «Неудержимому», — подтвердил Ворлов. — Остальные потеряны. Наши экипажи стали обстреливать друг друга.

— Вы считаете, что имела место психическая атака, капитан? — спросил Цест, неожиданно обрадовавшись, что на мостике нет Бриннгара.

— Да, господин, считаю, — не скрывая страха, признал Ворлов.

Ситуация становилась пугающей. Решения Никейского собора были прекрасно известны всем Легионам. Установленная Императором цензура преследовала любые случаи использования потусторонних сил варпа и колдовства. Ультрамарин повернулся к Каминской:

— Как дела у остальных кораблей сопровождения?

— Их ведет капитан «Огненного клинка» Уларго, — ответила она. — Пока никаких проблем.

Цест кивнул и несколько мгновений оценивал происходящее на капитанском мостике.

— Продолжайте лазерный обстрел с «Гневного» и «Убывающей луны». Капитан Ворлов, присоединяйтесь, но сохраняйте дистанцию, пусть суда эскорта подойдут ближе. Каким бы крепким ни был этот корабль, он не сможет выдержать такой массированной атаки.

— К вашим услугам, господин, — откликнулся Ворлов.

Цест повернулся к сидевшей в капитанском кресле разгневанной Каминской.

— Повинуюсь, капитан, — холодно сказала она.

«Огненный клинок» выпустил первый залп лазерного огня по верхней части корпуса «Яростной бездны». У него не было такой мощности, как у боевых крейсеров, но с близкой дистанции легче прицеливаться, поэтому каждый луч отыскивал стыки между пластинами брони или уничтожал орудия в открытых люках точечными ударами. Оборонительные батареи отвечали залповым огнем, от которого вспыхивали энергетические щиты, а некоторые снаряды прорывались к темно-зеленой броне. «Огненный клинок» отвернул от линии огня противника и выпустил залп зажигательных снарядов по люкам верхних орудий. Неслышные взрывы на мгновение расцвели огненными цветами, а потом были поглощены космическим холодом, оставив после себя сверкающие струи расплавленного металла.

Броня «Огненного клинка» была обильно украшена боевыми шрамами и почетными знаками. Ему не раз приходилось проделывать такое. Небольшой корабль обладал отличной маневренностью и значительным для своего размера арсеналом. Следом за ним шел «Неистовый», его младший брат, и, используя светящиеся отметины ударов «Огненного клинка», забрасывал снаряды и направлял лучи лазерных орудий в уже открытые пробоины.

«Огненный клинок» закончил первую атаку и повернул вверх, позволяя струям нагретых газов из двигателей «Яростной бездны» приподнять корабль для следующего захода.

Внизу, под двумя кораблями сопровождения, последний, после гибели «Бесстрашного», из четверки эскорта — «Беспощадный» завершал рейд вдоль нижней части огромного корабля, нанеся немалый урон подфюзеляжным батареям противника. Все три корабля подвергались яростному обстрелу, но их энергетические щиты и броня выдерживали натиск, а при большой подвижности противнику невозможно было произвести синхронный залп сразу из нескольких орудий по одной точке.

Капитан Уларго, стоявший у руля «Огненного клинка», передал своим коллегам, что Несущие Слово, похоже, сами решили погибнуть.

Прогремел еще один залп, потом «Убывающая луна» элегантно развернулась, чтобы оставаться на одной линии с носом «Яростной бездны». Космос быстро вытягивал пламя взрыва, и нос корабля стал похож на голову огнедышащего чудовища, покрытого дымящимся металлом.

Огромная книга, установленная на носу в качестве украшения, не пострадала. Две ее половинки медленно и бесшумно разошлись и развернулись наружу.

Из-за книги показалось массивное жерло.

Конец дула стал постепенно краснеть — это хвостовые реакторы корабля перенаправили потоки плазмы к носовому орудию, и его конденсаторы начали заряжаться. Поток нарастающей энергии вызвал на исковерканной броне языки голубоватого пламени.

Носовое орудие выстрелило, и из дула вырвался мощный белый луч. В тот же момент взревели поворотные двигатели. «Яростная бездна» развернулась на пару градусов, и кратковременная вспышка сдвинулась.

Луч прошелся по «Убывающей луне» точно перед двигателями. Испаряющийся металл на мгновение взлетел белым облаком, а затем, затвердев, осыпался серебристым дождем. Скольжение луча сопровождалось многочисленными вторичными взрывами, и, когда энергия орудия иссякла и дуло начало остывать, все уже скрылось за пеленой обломков и вырывающихся газов.

Цепная реакция взрывов продолжалась на «Убывающей луне» до тех пор, пока от боевого крейсера не отвалилась вся задняя часть, почти треть корпуса.